Через несколько минут бежевая "Волга" приблизилась к зданию Института связи. Дима притормозил. Да, прошло уже четыре года, как он закончил этот институт. Дима отлично помнил тот по-весеннему солнечный день, когда председатель комиссии, вручая ему назначение, дружески улыбнулся:
      – Вы, Семицветов,- в Семипалатинск. Но это совпадение – чисто случайное…
      И тогда Дима сделал свой четвертый практический вывод: человек сам кузнец своего счастья…
      Поглядев на часы, Семицветов заторопился – было без десяти одиннадцать. Миновав комиссионный магазин, "Волга" № ЭЗ 00-70 свернула а переулок, проехала целый квартал и только затем остановилась. Тщательно заперев машину, Семицветов повернул обратно и, пройдя весь квартал пешком, направился в комиссионный магазин. Он миновал отдел готового платья, не взглянул на витрину в отделе фарфора и фаянса, ничем не заинтересовался в секции мехов и скрылся в служебном помещении.
      Минуту спустя с Димой Семицветовым произошла удивительная метаморфоза. Он перестал походить на дипломата. Теперь на нем висел штапельный тускло-голубой, форменный халат с эмблемой магазина. С лица исчезло выражение самонадеянности, появилось выражение услужливости. Дима зашел за прилавок отдела магнитофонов, радиоприемников, телевизоров и занял свое рабочее место. Все-таки Дима не зря закончил институт связи. Уже четыре года он применял за этим прилавком свои высокие технические познания.
      Начался беспокойный день. Дима то и дело выбегал на угол смотреть – цела ли машина? Мысль о том, что пять с половиной тысяч попросту брошены на мостовой и к тому же снабжены колесами, не давала ему покоя. Бросаться деньгами было не в его привычках. И вместе с тем, как человек скромный, Дима не хотел ставить свою машину возле магазина.
      В пятом часу вечера, когда Дима показывал покупателю узкопленочную кинокамеру, объявился Димин тесть – Семен Васильевич Сокол-Кружкин.
      – Прост-таки бездельничаешь среди бела дня! – зычно и безапелляционно, на весь магазин объявил тесть.
      Дима не нашелся, что ответить. В Душе он презирал своего ближайшего родственника, но при встречах с ним тушевался от его командных замашек.
      Семен Васильевич решительно отнял у покупателя камеру и так же громко вынес свой приговор:
      – Барахло! Не советую!
      Обратив в бегство кинолюбителя, Сокол-Кружкин дружески заорал:
      – Семицветов, гони полсотни!
      – Пожалуйста, потише, – зябко сказал Дима. – Кроме того, Семен Васильевич, я вам уже давал деньги!
      Сокол-Кружкин так поглядел на зятя, что прения были прекращены.
      – А вы достали? – тихо спросил Дима.
      – Допустим, бой стекла! – расправил свои могучие плечи Сокол-Кружкин. Он был горд, что добыл для дачи дефицитный строительный материал.
      – А зачем нам битое стекло? – позеленел Дима.
      – Ты, Семицветов, прост-таки болван! – не стесняясь, как и всякий громкоговоритель, подытожил тесть. Продавцы и покупатели с интересом поглядели на Диму. – Попался бы ты ко мне в батальон, я бы, допустим, сделал из тебя человека!
      – На осколки я деньги не выдам! – со злостью прошипел Дима.
      – А я уже отобрал осколки побольше! – захохотал Сокол-Кружкин.
      – Теперь такое время, – ехидно напомнил ему Дима, – что на каждое стеклышко нужен оправдательный документ!
      – Документов, допустим, будет больше, чем стекла! – И Семен Васильевич протянул здоровенную ладонь, в которую могло поместиться значительно больше, нежели пятьдесят рублей.
      – Я бы просил вас, – шепотом сказал Дима, вручая требуемую сумму, – по делам приходить домой, а не в магазин!
      – Кругом за прилавок шагом марш! – гаркнул тесть, спрятал деньги в карман и ушел, стуча подкованными каблуками.
      Дима, чтобы успокоиться, сбегал на угол, поглядел на машину и купил мороженое, он съел любимое с детства крем-брюле и с некоторым опозданием сделал свой пятый практический вывод:
      – Жениться надо на сироте!
 

ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой впервые встречаются Деточкин и Подберезовиков

 
      Юрий Иванович Деточкин заканчивал работу. В последней квартире долго не открывали. Потом на пороге появился сам хозяин, С.И.Стулов, с недовольным лицом человека, которого оторвали от дел неслыханной важности.
      – Я из Госстраха! – представился усталый Деточкин, привыкший к любому хамству.
      – Молодец! – послышалось в ответ.
      Деточкин вздрогнул от неожиданности и уставился на хозяина квартиры.
      С.И.Стулов не обладал представительным экстерьером, но вид имел вполне достойный.
      – Так вот и ходишь из квартиры в квартиру? – спросил Стулов.
      – Так и хожу! – недоуменно ответил Деточкин.
      – Молодец! – тихо одобрил Стулов.
      Тут Деточкин понял, что имеет дело с лицом значительным. И не ошибся. Стулов всегда говорил, не повышая голоса. Он знал, что подчиненные его услышат. Стулов регулярно возглавлял какое-либо мелкое ведомство и, активно трудясь, доводил неокрепший организм до состояния краха и разгона. Он был незаменим при реорганизации и перестройке. Он умел начинать любое новое дело, продолжать его Стулов не умел. Сейчас он как раз находился в состоянии невесомости. Один организм разогнали, другой еще не создали. Стулов сидел дома и привычно ждал назначения. Он еще не знал, чем будет руководить, но надеялся, что будет!
      – Так вот и привлекаешь народные средства? – спросил Стулов, демократично пригласив Деточкина в комнату.
      – Пытаюсь.
      – Молодец! И давно работаешь?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.