– Вот как раз острого словца мне сейчас только и не хватает, – сердито огрызнулся он. – Ты и сам плоховато выглядишь.

Я подошел к аптечке, которая висела над раковиной в туалете, и посмотрелся в зеркало. На щеке запеклась кровь. Я смочил полотенце и вытер ее.

– Да вот решил прыгнуть с лестницы. – Я вдруг почувствовал жалость к себе. – Ну ладно, а теперь, Том, может быть, ты мне все расскажешь?

– Как велел Крамер, я отправился в “Юнайтед уорлд”. Ждал минут двадцать и вдруг увидел, как подъезжает Елена Картрайт с высоким темноволосым типом, как я понимаю, Джорданом.

– Продолжай, – сказал я.

– Я жду в баре напротив час или около того, пока они не выходят. Потом ловлю такси и следую за ними в центр города. Полагаю, они не знают, что я за ними слежу. Поэтому, когда они останавливают свой “кадиллак” рядом с заведением под названием “Камилла”, я тоже вхожу туда следом за ними. Сажусь в кабину и наблюдаю. Не могу подобраться слишком близко, поэтому почти ничего не слышу. Но вижу, что они спорят о чем-то – и в конце концов Джордан встает и уходит. Елена бросается за ним.

– А ты?

– А я опять иду за ними – что же еще мне остается? Тот парень, что заведует этим кабаком, наверное, подумал, что у него паршиво готовят – так мы оттуда рванули!

Фарлей мрачно усмехнулся, я тоже.

– Это приблизительно часа два, – сказал я. – Что потом?

– Когда я выхожу из “Камиллы”, они стоят на тротуаре и продолжают спорить. Елена втолковывает Джордану, что она ничего об этом не знает!

– Не знает – о чем?

– Я не расслышал, о чем, – махнул он рукой. – И быстро прохожу мимо, – ты же знаешь, как это делается.

– Разумеется, – кивнул я.

– Джордан здорово разозлен чем-то, и когда она кладет руку ему на плечо, он сбрасывает ее и садится в “кадиллак”. Она некоторое время стоит на обочине, потом подзывает такси.

– И ты берешь такси и следуешь за ней, – предположил я. – Куда она направилась?

– Ну да – я беру такси и следую за ней. И может быть, она догадывается, что я слежу за ней, потому что в течение получаса просто катается по городу. Потом выходит из такси около Центрального парка, и там…

– Отправляется погулять, – подсказываю я. – Что она делала?

– Ну, немного прогулялась по парку, похоже, еще и поплакала. Потом останавливается у бара и входит туда. Я тоже вхожу. Она сидит у стойки, перед ней – бокал розового джина.

– Кто-нибудь разговаривал с ней в то время, что ты за ней следил?

Фарлей уныло покачал головой.

– Нет, Макс. Но в баре кое-что случилось. Я как раз к этому подхожу.

– Ты уже подошел! – резко сказал я.

– Да.

Он глуповато ухмыльнулся.

– Наверное, я хожу вокруг да около, Макс. Но я не хочу ничего упустить!

– Тебе следовало родиться ищейкой! – сказал я. Он снова ухмыльнулся.

– Ну так что там в баре? – напомнил я.

– Это был парень – маленький, привлекательный на вид. Думаю, он очень сильно интересуется Еленой. Потом вдруг дамочка увидела его. Наверное, заметила его в зеркалах за стойкой. И тут она делает странную вещь! Она бросает на стойке джин и еще бакса четыре мелочью и выбегает из кабака!

– Когда ты сказал “выбегает”, ты имел в виду, что она именно выбежала?

– Именно! Мне едва удалось ее догнать.

– А этот маленький тип – что сделал он?

– Я его больше не видел – был слишком занят слежкой за дамочкой. К тому времени, как я оказался на тротуаре, она уже вихрем неслась по улице. Я иду за ней, затем хватаю такси и следую за ней таким образом квартала два. Ну, наконец она достаточно устает и тоже берет такси. Надо полагать, это чертовски утомительно для женских ножек – так носиться на высоких каблуках.

– Да уж, – сказал я. – И наверное, только черт знает какой страх может заставить женщину вроде нее столько времени бежать сломя голову – как ты думаешь?

– Конечно! Она мчалась словно вихрь!

– И потом ты поехал за ней?

– Да, и тут опять случилась странная вещь. Она направляется на запад, в ту часть города, которая, на мой взгляд, слишком грязна для таких дамочек!

– Верно заметил, – тихо сказал я. – Это странно – очень странно! Но продолжай же!

– Ну, машина останавливается возле узкого здания, которое очень смахивает на трущобу. Она выходит из машины и заходит внутрь. Я решаю тоже заглянуть туда. И вот тут-то…

– Что?

– Я вхожу в дверь – бах! Наверное, на меня рухнули стены! Когда я прихожу в себя, никто ничего не знает! Кто-то говорит, что я, наверное, оступился на лестнице. Но я даже близко не подошел к лестнице.

Я попытался принять сочувствующий вид, но думал совсем о другом. О водителе грузовика, Эддисоне, армейском приятеле Джо Бакстера.

– Ты запомнил адрес? – спросил я Фарлея. Фарлей выругался, сказав, что он не настолько ленив, и дал мне адрес.

– Вот этого-то, – торжествующе сказал я, – мы и ждали!

– Слушай, я вернулся сюда единственно потому, что девчонка босса дала мне инструкции держать с тобой связь. Я подумал, что ты еще придешь сюда и что она больше никуда не поедет…

– Кто?

Фарлей нахмурился.

– Картрайт. Я думаю, можно поехать к ней домой и попытаться получить кое-какие ответы…

– Только в том случае, старина, если ты умеешь пользоваться планшеткой для спиритических сеансов, – сказал я. – Елена Картрайт мертва.

У него от удивления открылся рот.

– Мертва? Как это?

– Выглядит это как несчастный случай. Но ее убили. Кто-то оглушил ее в ванне и засунул туда же включенный телевизор.

Он недоумевающе покачал головой.

– Это произошло так быстро! Если бы только я поосторожнее вел себя в этой развалюхе в Вест-Сайде… – Он запнулся. – Ты сказал, что чего-то ожидал? Ты знаешь это место?

Я кивнул.

– Я получил сведения, что там живет приятель Бакстера, малый по имени Эддисон. Они были корешами во время войны. И подумал, что, может быть, Бакстер прячется в квартире Эддисона.

– И?

Я пожал плечами.

– У Эддисона есть жена. Болтала она, когда я пришел, прямо как нимфа, но вполне вероятно, что просто разыгрывала спектакль. – Я нахмурился, вспомнив об этом. – По правде сказать, она заговаривала мне зубы, чтобы не дать взглянуть на того, кто находился в то время в спальне, – все трепалась о том, как ей не терпится поваляться со мной на сене.

– Со мной никогда не случается ничего подобного, – с досадой проворчал Фарлей.

– Со мной такого тоже не случалось, – с сожалением сказал я. – Может быть, мозги у этой крошки находятся не там, где я думал. Я-то решил, что они у нее между коленями. Оказалось – нет. Может быть, она и в самом деле заговаривала мне зубы, чтобы я не сцапал Бакстера.

– Ты полагаешь, что мы уже опоздали с этим? Я задумался. Может быть, Бакстер решил, что это самое безопасное укрытие, и снова отправился в эту трущобу?

– Поезжай туда и прочеши квартиру Эддисонов частым гребнем. А если его там нет, подожди. Если Бакстер объявится, в случае необходимости используй оружие. Но только привези его сюда.

– Это дело и правда захватило тебя, Макс.

– Разумеется, – сказал я. – Я весь на нервах. Но сначала посмотри на того, другого парня! Фарлей поднялся и направился к двери.

– Что ты собираешься делать, Макс?

– Спрошу у характерного актера по имени Джордан, о чем он спорил с некоей актрисой, – сообщил я о своих ближайших планах. – Поезжай!

Он вышел из конторы. Я оглядел себя в стенном зеркале и решил, что хорошо бы немного привести себя в порядок, прежде чем начать разыскивать Коула Джордана. Поэтому я спустился вниз и отправился сначала домой.

Шел десятый час, когда я подъехал к многоквартирному дому Джордана. Я поставил машину на стоянку и вошел в вестибюль. В этот момент самый дальний от меня лифт спустился вниз, и его двери с мягким жужжанием открылись.

Едва я успел нырнуть в нишу, как из лифта вышли Сильвия Кэйн и Джордан. Смеясь, они прошествовали мимо меня.

Я сел в машину, когда “кадиллак” Джордана уже выруливал с обочины, и держался в ста ярдах позади, пока его машина не затормозила у ночного клуба “Камилла”. Тогда я проехал мимо, сделал ближайший поворот налево, объехал квартал кругом и остановил машину на стоянке, примыкающей к клубу.

Я подождал минут пять, затем вышел и направился в фойе. Поболтал с гардеробщицей и выяснил, что она – поклонница Джордана.

– Конечно, – сказала она, – он здесь с великолепной брюнеткой и с кем-то еще. Вся увешана алмазами и мехами, – добавила блондинка. – Ну скажите, ведь только холодные девушки носят норку! Правда?

Я вошел в тускло освещенное помещение.

Джордан сидел спиной ко мне и лицом к компании красавиц. Не считая Сильвии, там были блондинка, брюнетка и рыжеволосая – сгрудились, как пчелы вокруг горшка с медом. Я видел, что они не так уж и скучают в компании Джордана, что свидетельствовало об их весьма дурном вкусе.

Сильвия Кэйн, однако, заметил я, сидела в какой-то напряженной позе. Серебряная норка упала с ее плеча, обнажив нежный загар. Ей явно было чертовски скучно! Ее лицо походило на застывшую маску.

– Смотрите, – сказала за моей спиной гардеробщица, – великолепная наследница прямо брызжет слюной!

– У нее даже это смотрится красиво, – сказал я.

В этот момент Сильвия встала, подобрала свою норку и, насколько я понял, сказала ледяным тоном несколько слов Джордану и тут же ринулась через зал к фойе.

Я быстро повернулся и нырнул под прилавок гардероба.

Высоко поднимая ноги и продолжая шепотом ругаться, Сильвия прошла через устланное коврами фойе на улицу. Я поспешил за ней.

Видимо, у Джордана была склонность доводить девушек: Сильвия стояла на тротуаре, и по ее лицу катились слезы.

– Ну и черт с ним! – бормотала она.

– Согласен! – весело сказал я. Она резко обернулась.

– Вы все-таки добрались сюда! – резко бросила она. – Этот ваш “порше” – черт знает что за машина для слежки!

– В самом деле?

– Коул догадался, что это вы, через двести ярдов после того, как мы отъехали от его дома.

– А вы, очевидно, догадались, что такое Коул, после пятого бокала розового джина? – холодно спросил я.

Она вдруг перестала рыдать и промокнула глаза крохотной квадратной салфеткой.

– Однако какой вы догадливый!

– Скажем так – я привык не ввязываться в конкуренцию.

– Не вижу никакой конкуренции! – язвительно улыбнулась Сильвия.

– Кроме разве что брюнетки, блондинки и рыжей? Я кивнул в сторону ночного клуба.

– Вы не очень-то быстро соображаете, – пробормотала Сильвия. – Я говорила о теперешней компании.

Я усмехнулся.

– Я знаю место, где конкуренция будет еще меньше, – сообщил я.

– Тогда пойдемте туда, – неожиданно сказала она. – Здесь такая атмосфера…

– И не говорите! – в тон ей серьезно согласился я.

– Вы, по крайней мере, понимаете меня, – улыбнулась Сильвия и прижалась ко мне. И тут я в полной мере ощутил аромат алкогольных паров: Сильвия была пьяна.

– Только иногда, лапочка, – не возразил я. Я взял ее под руку и повел к “порше”. Она слегка пошатывалась. Открыв дверцу, я помог ей усесться, сел за руль и завел мотор. Когда я вывел машину со стоянки, Сильвия откинулась в углу на спинку сиденья.

Около ста ярдов мы проехали в молчании. Потом она спросила:

– Как тебя зовут?

– Ройял, – усмехнулся я. – Если помнишь, конечно!

– Это я помню! А имя?

– Макс.

– Макс, – пробормотала она, сморщив носик. – Это звучит как пощечина или удар в челюсть. Макс… Похоже на тонну кирпичей!

Я опять усмехнулся.

– Моя мать не знала, что я стану настоящим джентльменом – изысканным и все в этом роде… – засмеялся я.

Сильвия пьяно захихикала.

– Держу пари!

Она задумалась, слегка покачиваясь на сиденье. С ее губ не сходила улыбка.

– Держу пари, она не знала и того, что ты станешь сыщиком!

– Да? – Мне это никогда не приходило в голову. Она снова захихикала.

– В противном случае она придушила бы тебя сразу, как ты родился! – с удовольствием произнесла она.

– Скажи, что ты имеешь против частных сыщиков?

– Не то чтобы я имела что-то против них, – фыркнула Сильвия. – Это они могут иметь что-то против меня!

– Не могу даже и вообразить, чтобы кто-нибудь мог иметь что-нибудь против тебя, лапочка!

– А это значит, – тихо произнесла Сильвия, – что ты еще плохо меня знаешь.

Тут она была права. Я не стал развивать эту тему, и всю дорогу до моего дома мы молчали. Там я остановил машину и открыл дверцу.

– Что это? – спросила она.

– Место, где нет конкуренции, – объяснил я. – Нравится?

– Я склонна предположить, Макс, – пробормотала она, – что ты единственный старомодный сыщик, который мне встречался. Только подумать, частный детектив – и совращает девушку с пути истинного!

– Пожалуйся своему конгрессмену!

– А кто жалуется? – пробормотала она невнятно. – Помоги мне выйти!

Я помог ей выйти и взял под руку. Мы пересекли тротуар и поднялись на лифте к моей квартире. Я включил свет, и она окинула взглядом гостиную.

– Ну и трущоба! – недовольно сказала она. – Ты хочешь сказать, что в самом деле здесь живешь?

– По крайней мере, тут, – холодно ответил я, – нам не помешают ни дворецкий, ни лакей, ни горничная, ни…

Она бросила норку на кресло, повернулась ко мне и обвила руками мою шею. На мгновение я удивился, обнаружив, что она гибкая, как пантера. Потом ее губы встретились с моими – и где-то в джунглях заскулил какой-то зверь.

Когда мы оторвались друг от друга, она улыбнулась мне.

– Это очень помогает, – пробормотала она. – Еще несколько таких поцелуев – и, я думаю, Коул Джордан умрет!

– Еще несколько таких поцелуев, – сказал я, – и я тоже к нему присоединюсь!

– И все-таки я не могу понять, – все еще не очень четко выговаривая слова, призналась она, – зачем ты следил за нами?

– Ты хочешь сказать, что раньше тебя никогда не преследовали мужчины?

– Такой большой и красивый сыщик – никогда, – захихикала она. – А вообще какая разница? Ведь ты же догнал!

Она отвернулась и проплыла через комнату к кушетке. У ее черного вечернего платья не оказалось спины, да и переда тоже почти что не было, зато был длинный разрез на одном бедре, который позволял ей садиться – но и только.

Я подошел к торшеру и включил его. Свет придал ее волосам голубой оттенок, а гладкой загорелой коже – мягкий блеск.

Подойдя к двери, я выключил верхний свет.

– Знаешь, Макс, – весело прощебетала она, – никто еще и никогда не устраивал мне вечер по полной программе.

– Ты всю жизнь жила как за каменной стеной, – глубокомысленно заявил я. – Что может надежнее защитить от забот, чем миллион долларов!

– Можешь мне не верить, но миллион долларов – это такая мелочь, просто курам на смех.

– Это общеизвестно, – сказал я. – Любая курица подтвердит!

– А ты и в самом деле шут гороховый, – вздохнула она. – Иди сюда и сядь рядом со мной. Я знаю, ты не веришь тому, что я говорю о миллионе долларов. Но хочется, чтобы ты верил тому, что я сказала о себе. Повторяю – еще никто никогда не устраивал мне такого вечера. Понятно?

– Ты еще и не жила толком, – уверил я ее. – И не обманывай себя – это еще далеко не полная программа. Пока нет!

Я подошел к проигрывателю, поставил какую-то старую пластинку. Потом запустил его и вернулся к ней.

– Музыка, – пробормотала довольная Сильвия. – И приглушенный свет… А как насчет выпить?

– Как я и говорил, – усмехнулся я, – программа может быть гораздо более полной, чем то, что мы имеем.

– Мое горло, – спохватилась она. – У меня пересохло в горле!

Я подошел к бару и достал маленькую толстую зеленую бутылку, которую естественным образом можно было превратить в лампу – как-то раз она вышибла из одной головы много искр.

– Что? – насмешливо произнесла Сильвия. – У тебя нет шампанского?!

– Сегодня не праздник! – холодно заметил я.

– Может быть, ты меня обманываешь? – откликнулась она. – Тогда что же это такое? Приготовления к победе?

– Можно сказать и так.

– Кажется, мне это нравится, – тихо произнесла она. – Я имею в виду победу.

Комментариев не требовалось, поэтому я ничего не ответил. Вместо этого я наполнил два бокала и один подал ей.

– А это смешно? – спросила она. – Шампанское и виски?

– Кто знает? – ответил я вопросом на вопрос. – Попробуй!

Она так и сделала. Я наблюдал за ее лицом. Ничего не произошло. Она взяла виски и в истинно техасской манере опрокинула его одним залпом.

– Я лихо пью! – пробормотала она, похвалив себя. Из проигрывателя по гостиной разливалось приглушенное звучание струнных инструментов.

– Как все это кстати, – сказала Сильвия. – Сейчас самое начало утра.

– И завтра целый день впереди, – продолжил я ее мысль.

Я сел рядом с ней и достал две сигареты. Раскурив, дал одну ей.

– Макс!.. – мечтательно произнесла она.

– М-м-м?

– Ты хочешь сказать.., что мы останемся вместе на всю ночь?

– Кто-то же должен преподать тебе жизненный урок, – ответил я. – А кто может научить чему-то лучше частного учителя?

– Никто! – прошептала она. – Наверное, мне придется еще многому учиться.

– Несомненно, – согласился я. – И прежде всего тому, что маленьким девочкам с миллионами долларов не следует тратить свое время и таланты на таких типов, как Коул Джордан.

Она отстранилась и оправила платье. Каким-то образом все происходящее сразу вдруг потеряло перспективу.

– Что ты хочешь этим сказать? – невнятно спросила она. Глаза ее слегка сузились, и она с шумом втянула в себя воздух.

– Только то, что сказал, – ответил я. – Джордан – тупица и посредственность, и мы оба прекрасно это знаем!

– Черт тебя возьми, Ройял! – заплетающимся языком произнесла Сильвия. – Ты не имеешь права так говорить о моем женихе!

– Он твой жених? – В моем голосе прозвучало сомнение. – Но ведь ты, лапочка, – мешок с деньгами!

– И что из этого? – Ее тон стал ледяным. – Ты возражаешь против того, чтобы я тратила свои деньги на кого-то, кроме тебя?

– Разумеется!

– Если ты еще не в курсе, то знай, что у Коула есть собственные деньги. У него много денег!

– Очевидно, вполне достаточно, чтобы платить солидную сумму шантажисту?

Сильвия встала. Ее ноздри слегка подрагивали, а губы плотно сжались. Она смотрела на меня сверху вниз, как будто я был презренным червяком, а она собиралась наступить на меня и раздавить.

– О чем ты говоришь? Не понимаю! – резко бросила она.

– Мы говорили с тобой об этом вчера вечером, лапочка, – о магнитофонной ленте. Ты что, не помнишь?

Она не засмеялась, как в тот раз, и вдруг почему-то успокоилась.

– Может быть, расскажешь мне об этом? – другим, почти смиренным голосом попросила она. – До сих пор мы с тобой, кажется, валяли дурака. Давай теперь поговорим в открытую. Я люблю этого человека!

– Так же, как себя? – предположил я.

– Он сукин сын – но он мой, и всегда будет моим, потому что никто не посмеет обмануть Сильвию Кэйн! Я засмеялся.

– Тебе надо было бы исполнять рекламные песенки! Неплохо получается!

– Макс Ройял! – В ее голосе проскальзывал неподдельный гнев. – Пожалуйста, заткнись! И расскажи мне, что тебе известно об этом шантаже.

– Ты что, серьезно?

– Более чем! Я знаю, что последние несколько дней Коула что-то очень тревожило – и вовсе не лента, на которую кто-то записал его и Елену!

– Почему ты так уверенно это утверждаешь?

– Потому что я его знаю – хорошо знаю! Конечно, человек он паршивый, что и говорить, но у него, представь, тоже есть сердце. И он из тех людей, которые могут запугать кого угодно!

– И такой человек, утверждаешь ты, чего-то сам боится?

Она кивнула.

– Да, он боится!

– И поэтому хочет узнать то, что знаю я.., о некоторых людях? – осторожно спросил я.

– То есть? Что ты имеешь в виду? – Ледяной тон снова вернулся к ней.

– Именно то, о чем ты думаешь, лапочка, – сказал я. – Пьяная сцена, бегство из ночного клуба и то, что тебе было известно, что я веду вас с Джорданом, и то, что тебя интересует только секс!

Черное платье вздымалось и опускалось в определенных местах, а ее глаза метали молнии.

– Ты лжец, Ройял! – хрипло сказала она. – И ты сошел с ума, если думаешь, что Коул интересуется тобой! Что ты такое, интересно, можешь знать, что могло бы заинтересовать и его?

– Кто его шантажирует и почему! – вполне определенно высказался я. – И кто убил Елену Картрайт!

Я увидел, что Сильвия ничего не понимает. Ведь она еще не знала, что Елена мертва, и не могла взять в толк, о чем я толкую.

– Она мертва? – наконец дошло до нее. – Елена?..

– А ты не знала? Джордан разве не сказал тебе ничего?

Она молча покачала головой.

– Нет, нет! – пробормотала она. – Он ведь не знал… Правда? Скажи!

– Спроси у него сама.

Она отвернулась и опустилась на кушетку, пристально рассматривая ковер у моих ног. На проигрыватель упала новая пластинка, и это был единственный звук, нарушивший тишину гостиной.

– Зачем кому-то понадобилось ее убивать? – собравшись с мыслями, спросила она наконец.

– На этот вопрос ты можешь получить ответ тоже у Джордана, – объяснил я.

Она подняла голову и пристально взглянула на меня.

– Дай мне еще выпить, – попросила она. – И.., к черту все это! Я усмехнулся.

– К черту выпивку? Или…

– Джордана, – пробормотала она. – И Елену Картрайт.., и тебя тоже!

– Насколько я понимаю, мы смирились с действительностью?

– Давай напьемся, – предложила она. – По-настоящему, до чертиков!

– И что, это решит все проблемы? Ты так полагаешь?

– Кому нужно решать эти проблемы?

– Мне! – твердо ответил я.

– Ну хорошо… Я помогу тебе найти его. Только давай сначала выпьем. И помни, – тихо добавила она, – ты сам только что сказал, что завтра у нас весь день впереди!

Она встала и обхватила меня за плечи. Ее глаза были влажны от слез, но когда она подняла ко мне лицо, они сияли. Я почувствовал, как ее рука гладит меня по затылку. Она поднялась на цыпочки, чтобы дотянуться до меня.

И тут зазвонил телефон: он, как всегда, звонил не вовремя. Поэтому я не стал подходить.

– Послушай, – прошептала Сильвия. – Это может быть важный звонок.

– Более важный, чем.., решение проблемы?

– Это подождет, Макс, – тихо сказала она. Сильвия отпустила меня и налила себе еще выпить. Когда я подошел к телефону и взял трубку, она подняла бокал, как будто желая мне успеха, и подмигнула.

– Да? – безжизненным голосом ответил я.

– Это Фарлей, Макс. Ты собираешься приезжать?

– Тут кое-что возникло, – сказал я. – Понимаешь, непредвиденные обстоятельства!

Я взглянул на Сильвию. Она вперила мне в грудь бесстрастный взгляд.

– Я взял Бакстера, – сообщил Фарлей.

– Что?! – удивлению моему не было границ.

– Повторяю тебе, что я взял Бакстера! Я уже битый час пытаюсь связаться с тобой!

– Где он?

– Рядом со мной, в конторе! Я так понял, ты не хочешь, чтобы полицейские взяли его первыми, поэтому…

– Я сейчас приеду! Слушай, позвони в отель “Барадин” и попроси миссис Бакстер тоже приехать.

– Конечно, – сказал он. – У тебя хорошая интуиция, Макс. Я поехал к Эддисонам, и, как видишь, Бакстер и вправду оказался там. Пришлось обойтись с ним немножко грубовато, но он с самого начала был в плохой форме.

– Отлично! – одобрил я. – Только не отпускай его! Смотри же!

Я положил трубку и обернулся. Сильвия стояла рядом со мной.

– Значит, непредвиденное обстоятельство – это я? – тихо спросила она.

– Не бери в голову, – успокоил я. – Я вернусь, лапочка. Пару часов ты можешь слушать пластинки и пить.

Сильвия свирепо посмотрела на меня.

Я пожал плечами и направился к двери. Открыв ее и посмотрев на холодные голые стены коридора, я подумал, что если бы не Джо Бакстер, мне наверняка следовало бы обратиться к психиатру!