Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Кот, который... - Кот, который знал 14 историй

ModernLib.Net / Детские остросюжетные / Браун Лилиан Джексон / Кот, который знал 14 историй - Чтение (стр. 8)
Автор: Браун Лилиан Джексон
Жанр: Детские остросюжетные
Серия: Кот, который...

 

 


Кроме того, если кто-то протягивает к тебе руки, кот обязан сначала увильнуть, устроить охоту, флирт, а уж потом позволить себя поймать и сжать в объятиях. Таптим, стыдно сказать, радостно приветствовал любой дружеский жест перекатыванием и весёлым мурлыканьем.

С раннего возраста он усвоил правила поведения в квартире: нельзя спать в посудном шкафу среди горшков и кастрюль; сидеть на столе с пишущей машинкой допускается: сидеть на столе рядом с кофейником запрещено. И послушно следовал этим правилам. Но Мадам Флой знала, что правило – это вызов и нарушить его у котов считается делом чести. Следовать правилам означало уронить своё достоинство…

Казалось, что её сын никогда не постигнет истинных ценностей.

Без сомнения, в мире пишущих машинок и кофейников Таптима обожали за его покладистость. Но Мадам Флой восхищались не меньше, правда уже по другим причинам. Её уважали за независимость, ею восхищались за потрясающую способность добиваться всего и любили за белую грудку и раскосые голубые глаза. По внешности и поведению она была классической сиамской кошкой. Вскидывая голову и глядя своими растапливающими сердце глазами, она могла очаровать даже кусок бифштекса, над которым уже занесены нож и вилка.

Пока толстяк и его чёрная коробка не переехали в соседнюю квартиру, Мадам Флой никогда не знала, что такое вражда. С ней в её квартире на десятом жили два компаньона, которые постоянно ходили туда-сюда. Один был легко узнаваем: потереться о его ноги было сплошным блаженством. Другой служил настоящей грелкой холодными ночами и всегда чесал животик Мадам Флой, когда она того хотела, или массажировал ей спинку.

Жизнь не казалась ей мёдом: Мадам Флой выполняла постоянную работу. Она была глаза и уши в этом доме.

Существовало шесть окон, которые нуждались в присмотре, ибо широкая полоса подоконников, проходившая по всему десятому этажу, была местом прогулок голубей. Они прохаживались с важным видом, искали что-то в своих перьях и игнорировали Мадам, которая сидела на подоконнике и равнодушно, но внимательно наблюдала за ними через оконную решётку.

Наблюдение было дневной работой, а слушание начиналось с наступлением темноты. Оно требовало более сильной концентрации. Мадам Флой слушала шумы в стенах. Она слышала, как жуют термиты, дымятся трубки, но большей частью она прислушивалась к духам умерших мышей.

Однажды вечером, вскоре после инцидента в лифте. Мадам Флой как раз занималась прослушиванием. Таптим спал, компаньоны тихо переворачивали страницы книг. Вдруг раздался странный, ужасающий звук. Уши Мадам встали торчком, потом снова прижались к голове.

Бесконечный крик ужаса исходил от стены. Ничего подобного Мадам никогда не слышала. Этот звук леденил кровь и истязал слух. Его пронзительность была такой болезненной, что Мадам Флой откинула голову назад и стала тихонько подвывать. Резкий звук разбудил даже Таптима. Он с тревогой огляделся, покачал головой и почесал уши, чтобы избавиться от оскорбительного звука. Другие тоже слышали.

– Ты слышишь? – сказал тот, у кого был нежный голос.

– Это, вероятно, новый сосед, – сказал второй.

– Как может такой неуклюжий толстяк извлекать из инструмента такие божественные звуки? Это Прокофьев?

– Нет, думаю, Барток.

– Он держал скрипку сегодня в лифте, даже пытался ударить ею Флой.

– Сумасшедший… Посмотри на котов! Им явно не нравится скрипка.

Мадам Флой и Таптим метнулись из комнаты, соревнуясь друг с другом, чтобы поскорей спрятаться под кровать.

Это был не единственный шум, который исходил из квартиры соседа. На следующий день вечером, когда Мадам Флой вошла в гостиную, чтобы выполнить свои обязанности, она услышала какой-то беспокойный звук через стену, сопровождаемый высоким чириканьем. Это была приятная музыка, и кошка устроилась на софе, чтобы насладиться ею, подоткнув свои коричневые лапы под кремовый животик.

Но наслаждалась она недолго. Хлопнула дверь, а затем противный голос толстяка ворвался через стену, как гром.

– Посмотри, что ты сделал, грязная вонючка! – орал он. – Прямо в мою скрипку! Возвращайся в свою клетку, пока я не вышиб тебе мозги!

Послышался яростный стук крыльев.

– Убирайся от окна, иначе я сверну тебе шею!

Угроза вызвала новый всплеск чириканья.

– Заткнись, глупая птица! Заткнись и возвращайся в клетку, а то я…

Послышался треск, а потом всё стихло, только изредка слышалось жалобное «пиип».

Мадам Флой это заинтриговало. Когда она вернулась к своей обязанности на следующий день, голуби казались довольно вялыми. Таптим спал, а компаньоны ушли на день, но прежде открыли окно и положили маленькую подушку на холодный мраморный подоконник, чтобы Мадам Флой было удобно.

Там она и сидела, маленький настороженный комочек меха, всё видя и всё зная. Она знала, например, что человек, пересекающий холл десятого этажа, обутый в старые теннисные туфли и немного прихрамывающий, остановится сейчас у двери, поставит ведро и войдёт с помощью ключа.

Она даже не удосужилась повернуть голову, когда вошёл мойщик окон. Это был один из её придворных почитателей. Его запах был дружелюбным, хотя и говорил о сырых подвалах и швабрах.

– Прыгай вниз, киска, – сказал он музыкальным голосом. – Чарли должен вытащить эту решётку. Видишь, я принёс немного сыра для хорошенькой киски.

Он протянул скромное угощение. Мадам Флой исследовала его и обнаружила, что сыр не того сорта. Она привередливо поскребла лапой пол.

– Какая вредная кошка, – засмеялся Чарли. – Что ж, сиди теперь там и смотри, как Чарли моет окно, и не прыгай на подоконник, потому что Чарли не побежит за тобой. Нет, сэр! Это старый подоконник, он скоро сломается. Однажды какой-нибудь голубь сильно топнет лапкой, и он развалится. Эй, посмотри на разбитое стекло, здесь! Кто-то разбил окно.

Чарли сел на мраморный подоконник и положил верхнюю раму себе на колени. Пока Мадам Флой внимательно следила за его движениями, в комнату вошёл Таптим, зевая и потягиваясь, и сразу проглотил весь сыр.

– Теперь Чарли вставит раму, и вы, ребята, сможете наблюдать за этими сумасшедшими голубями. Эта рама разваливается тоже. Всё здание трещит по швам.

Мойщик окон снова положил подушку на холодный жёсткий подоконник и пошёл мыть оставшиеся окна, а Мадам заняла свой наблюдательный пост, сидя на краю подушки, чтобы Таптиму досталась большая её часть.

Голуби опоздали сегодня, видимо, их напугал мойщик окон. Когда первый посетитель скользнул на голубом крыле, Мадам Флой впервые увидела маленькое отверстие в раме. А каждое отверстие было искушением. Мадам должна была доказать, что может протиснуться даже через самую маленькую щёлочку, и неважно, существовали на то серьёзные причины или нет. Она подождала, пока Чарли выйдет из комнаты, и стала давить на решетку носом, сначала слабо, потом всё сильнее и сильнее. Дюйм за дюймом ржавая решётка отодвигалась от рамы, пока не образовалась широкая щель. Тогда Мадам Флой пролезла в неё – нос, уши. узенькие плечи, изысканные передние лапы, торс, гладкие бока, задние лапы, как стальные струны, и, наконец, гордый коричневый хвост. Впервые в жизни она вышла на голубиный проспект. Кошка с восторгом встряхнулась.

Летаргический Таптим, удивленный странным поворотом событий, наблюдал из комнаты за своей смелой родительницей, высунув язык. Они дотронулись друг до друга носами через решетку, и Мадам продолжила исследование. Она продвигалась осторожно, мелкими шагами, поскольку голуби не отличались особой чистоплотностью.

Подоконник был шириной около двух футов. Мадам Флой осторожно приблизилась к его краю, опустив нос и подняв хвост. Десятью этажами ниже двигались какие-то предметы, но они её не заинтересовали. Мадам изящно ступала по самому краю, чтобы не порезаться о разбитое стекло. Наконец она подошла к квартире толстяка, движимая кошачьим любопытством.

Его окно оказалось открытым, решётки не было, и Мадам Флой вежливо заглянула внутрь. Толстяк лежал, растянувшись на полу. Он громко храпел, и его немыслимый живот вздымался в такт дыханию. Мадам насторожило, что человек может лежать на полу, который она считала кошачьим владением. Она тревожно лизнула свой нос и уставилась на толстяка огромными глазами. В темном углу комнаты что-то махало крыльями и чирикало, и толстяк проснулся.

– Кыш! Убирайся отсюда! – закричал он, поднимаясь на ноги и грозя кулаком в окно.

В три прыжка Мадам Флой достигла своего окна и протиснулась через решетку.

Посмотрев, не бежит ли за ней толстяк, и убедившись, что его нет, она стала мыть уши Таптиму, ожидая голубей.

Как любая нормальная кошка, Мадам Флой жила по Правилу Трёх. Она отвергала любое нововведение три раза, прежде чем принять его, атаковала препятствие три раза, прежде чем сдаться, и делала всё три раза, прежде чем устать от этого. Следовательно, она сделала ещё два выхода на голубиный проспект и постепенно уговорила Таптима присоединиться к ней.

Вместе они заглянули через край и посмотрели на мир внизу. Ощущение свободы действовало опьяняюще. Безрассудно Таптим сделал прыжок за низко летящим голубем и приземлился на спину матери. Она в ответ стукнула его по уху. Он поморщил нос. Они схватились и покатились по подоконнику, забыв о глубокой пропасти под ними, игриво атакуя друг друга и радостно мяукая.

Вдруг Мадам Флой вскочила на лапы и приняла оборонительную позу. Толстяк высунулся из окна.

– Сюда, котик, сюда, – говорил он своим отвратительным фальшивым голосом, предлагая какую-то еду на блюдце. Мадам Флой замерла, но Таптим взглянул своими красивыми доверчивыми глазами на незнакомца и приблизился к нему. Мурлыкая и ласково размахивая хвостом, он попался в ловушку. Всё произошло в считанные секунды. Блюдце исчезло, И длинная черная коробка опустилась на Таптима, как бейсбольная бита, сметая его с подоконника в пропасть… Когда компаньоны вернулись домой с множеством пакетов, смеясь и болтая, они сразу поняли: чего-то недостает. Никто не приветствовал их у двери. Мадам Флой угрюмо изогнулась на подоконнике, вглядываясь в отверстие в решётке, а Таптима нигде не было.

– Решётка открыта! – воскликнул нежный голос.

– Держу пари, он с внешней стороны.

– Ты можешь высунуться и посмотреть? Будь осторожен.

– Держи Флой.

– Ты его видишь?

– Нет! Здесь много осколков, соседское окно разбито.

– Ты думаешь, что тот человек?.. Мне плохо.

– Не беспокойся, дорогая. Мы найдём его… Звонят в дверь! Может, кто-то принёс его домой.

За дверью стоял Чарли, переминаясь с ноги на ногу.

– Извините, – сказал он. – Вы не потеряли одного из ваших котят?

– Да! Вы нашли его?

– Бедный малыш, – сказал Чарли. – Он лежал прямо под вашим окном в кустах.

– Он умер! – застонал нежный голос.

– Да, мэм. Он упал с большой высоты.

– Где он?

– Я отнёс его в подвал, мэм. Я позабочусь о нём. Не думаю, что вы сможете выдержать это зрелище.

Мадам Флой всё вглядывалась в щёлочку на решётке и ждала Таптима. Время от времени она смотрела в другие окна. Проходили дни, а он не возвращался. Она обследовала всё за батареей и под кроватью, открыла посудный шкаф и попыталась пролезть в кладовку, обнюхала всё возле входной двери. Наконец она встала в центре гостиной и громко позвала его высоким, полным тоски голосом.

Чарли нанёс ещё один визит.

– Хотел сказать вам, мэм, что я хорошо о нём позаботился, – сказал он. – У меня была коробка как раз нужного размера, белая коробка из хорошего магазина. Я завернул его в голубую старую занавеску. Он был такой красивый. Я похоронил малыша прямо под вашими окнами, за кустами.

И всё равно Мадам Флой искала, снова и снова возвращаясь на подоконник, с которого упал Таптим. Она отказывалась от еды, отвергала все попытки утешения. Всю ночь она сидела не смыкая глаз, ожидая в темноте.

Окно в гостиной теперь плотно закрывали, но на следующий день Мадам, когда её оставили одну в квартире, подошла к решётке в спальне. Решётка была слегка покорежена, кошка быстро сделала носом отверстие и выбралась на подоконник.

Ступая по голубиному проспекту, она приблизилась к месту, с которого исчез Таптим. И всё повторилось. Он ждал там, этот толстяк, с блюдцем в руке.

– Сюда, котик, сюда…

Мадам Флой пригнулась и отодвинулась назад.

– Хочешь молока?

Она пригнулась на подоконнике в нескольких дюймах от него.

– Хороший котик, хороший…

Мадам Флой осторожно поползла к протянутой руке с блюдцем, а мужчина украдкой вытянул другую руку, щелкнув пальцами, словно подзывал собаку. Мадам снова ретировалась по направлению к дому.

– Сюда, котик, хороший котик, – повторял он, высунувшись из окна, а про себя повторяя: «Грязная вонючка! Я достану тебя, даже если это последний поступок в моей жизни. Хочешь съесть мою птицу, да!» Мадам Флой почувствовала опасность. Её уши были отведены назад, усы топорщились, белый живот прижался к подоконнику,

Толстяк попытался схватить её. Она отодвинулась назад ещё на шаг, пристально наблюдая немигающими глазами за его потным лицом. Он украдкой убрал блюдце, она это заметила, и высунул своё пузо ещё дальше в окно.

Снова она почти приблизилась к его руке, и снова он попытался схватить её своими сильными руками.

– На этот раз я достану тебя, вонючая кошка, – пробормотал он и, встав коленом на подоконник, бросился на Мадам Флой. Когда она проскользнула мимо, он навалился на подоконник всем своим весом. Кусок подоконника отвалился под ним. Он завыл, хватаясь за воздух, и в этот момент кремово-коричневый кусочек меха исчез из виду…

Что касается Мадам Флой, луч света на ковре в гостиной разделил её на две части. Она старательно мыла свой прекрасный коричневый хвост.

ТРАГЕДИЯ В КАНУН НОВОГО ГОДА


1 января

Дорогой Том, наступил Новый год. Надеюсь и молюсь чтобы все беды кончились и ты оказался поближе к дому. Ты всегда присутствуешь в моих мыслях.

Сейчас четыре часа утра и первый день нового года. Это странное время для письма матери к сыну, но я так расстроена. Том, дорогой. Ужасное происшествие. Я одна дома, Джим работает, мне нужно рассказать об этом кому-нибудь.

Началось с того, что Джим поехал по специальному заданию с командой уборщиков. Я лежала на софе и читала мистический роман. В полночь я открыла окно и прислушалась к звону колокольчиков. (Извини за пятно. На столе сидит кот и хватает лапой бумагу. Он бездомный, я его подобрала.)

В полночь весь район выглядел как новогодняя ёлка: зелёные огни на заправочной станции, красный неон на пивной «Уолли», мерцание автомобильных огней. Движение было нарушено, недавно прошёл мокрый снег, потом снег повалил снова, и я помолилась, чтобы Джим вернулся домой целым и невредимым.

Затем я надела красивое шерстяное платье, которое он мне подарил на Рождество, и прикорнула на софе, так как пообещала дождаться его. Сирены постоянно будили меня – полиция, «скорая помощь», пожарные, но я всё-таки задремала.

Неожиданно меня разбудил громкий шум. Хлом, хлоп, трах – звон бьющегося стекла. Грохот прозвучал не с парадной стороны здания. Я побежала к кухонному окну и выглянула. Там стояла эта чёрная машина, на боковой дорожке, она врезалась в старую кирпичную стену. Дверцы машины были распахнуты, свет внутри включен, что-то темное лежало на водительском сиденье. Женщина или мужчина? Я не могла понять.

Я была ошеломлена, но всё же вызвала полицию. Когда я вернулась к окну, на улице всё стихло, как в морге. Никакого движения. Никто не бежал, даже окна не светились в нашем доме. И только этот незнакомец в машине, мертвый или умирающий.

Я подумала о тебе, Том, как бы я себя чувствовала, если бы ты был ранен и лежал вот так, один, и не смогла удержаться от слез. Я решила спуститься на улицу. Схватила охотничью куртку Джима, пробежала вниз три пролета, не могла ждать лифта и вышла через заднюю дверь, где паркуют машины.

Это был молодой человек примерно твоего возраста, Том, и я думала, сердце моё не выдержит. Его голова была вся в крови, на снегу тоже кровь, и я поняла, что он мертв. Я не могла оставить его там одного, поэтому стояла и молилась, пока мигающие синие огни не появились на нашей улице.

Так я и стояла на снегу в тапочках и охотничьей куртке, а потом побежала обратно к дому и стала смотреть из подъезда.

Офицер выскочил из патрульной машины и закричал:

– Вызывай машину! С этим всё.

И тогда я увидела, как что-то движется в темноте. Сначала я подумала, что это крыса, их тут много поблизости. Но из тени вышел чёрный кот и подошёл прямо ко мне, подняв лапу. Он хотел войти в дом.

Я подобрала его. Ты знаешь, как я люблю котов. Его лапы были холодны как лёд. Я тоже дрожала, так что мы оба отправились наверх, чтобы согреться.

Я наблюдала из окна, как уносили тело, и не могла не думать о бедной матери несчастного, представила себе, как полиция постучится к ней и отвезёт её в морг. Интересно, кем он был? Может быть, в газете появится сообщение.

Как бы я хотела, чтобы Джим скорее вернулся. Кот сидит на моём столе, пристально глядя на меня, и заслоняет свет лампы, так что я не вижу, что пишу. Он очень гладкий и чёрный, с жёлтыми глазами. Он, наверно, соседский, но очень доволен пребыванием у нас.

Мысленно я всё время возвращаюсь к тому молодому человеку, он, вероятно, слишком много выпил на новогодней вечеринке. Скорей всего, он жил в нашем доме и ехал к себе. Я не знаю никого из соседей. Джим говорит, что все они придурки и лучше не иметь с ними дела. Район пустынный, но квартира удобная, недалеко от остановки на перекрестке.

Когда Джим уйдёт на пенсию в следующем году, мы купим небольшой дом в Нортпорте. Право, я никогда не думала, что снова выйду замуж, да ещё за детектива! Помнишь, как мы с тобой читали про Эркюля Пуаро и комиссара Мегрэ, когда жили в Нортпорте?

Я слышу шаги Джима. Закончу позже.

Наступил день. Я продолжаю. Джим прилёг отдохнуть. Я рассказала ему о происшествии, а он в ответ:

– Ещё один пьяный! Сам виноват.

Он не знает, что я спускалась вниз в платье и тапочках, и не спросил, откуда взялся кот. Кот всё ещё у нас. Следует за мной как тень.

Вот, только что сообщили об этом по радио! Первое транспортное происшествие в новом году. Уоллис Слоун, 25,18309, Гамильтон. Машина врезалась в кирпичное здание.

Они уже убрали машину и теперь наводят порядок. Я спросила управляющего, не потерял ли кто из жильцов котёнка, но он не знает.

Дорогой сын, будь осторожен. Мы молимся, чтобы ты скорее вернулся домой.

С любовью,

мама


4 января

Дорогой Том, я рада, что фруктовый пирог доставили невредимым. Тебя хорошо кормят? Ты получил моё письмо об аварии? Есть ещё новости: когда Джим услышал имя жертвы, он сказал:

– Это молодой парень, владелец пивной «Уолли». Это настоящий ресторан.

Потом я взяла газету и прочитала некролог. Погиб Уоллис Слоун. Осталась жена с четырьмя детьми! Такой молодой! Я думала о его семье. Я знаю, что значит быть вдовой с маленьким сыном. Представь, она осталась с четырьмя! Бедная женщина!

Том, тебе может показаться странным, но я пошла на похороны. Джиму сказала, что пошла за покупками на рождественскую распродажу. Это очень печально – практически никого, кто бы был в трауре. Вдова выглядела просто ребёнком! Выйдя с кладбища, я разговорилась с соседкой Слоунов.

– Люди думают, будто Уолли пил, – сказала она, – но я вам говорю: он никогда не притрагивался к спиртному. Он много работал, день и ночь. Думаю, ему пришлось так много работать потому, что четверо детей и пятый на подходе. Наверное, до смерти устал и заснул за рулём.

Странно! Видишь ли, Том, он ехал домой, останавливался на заправочной станции, где паркуются посетители бара. Если он был трезв, как стеклышко, мог ли он уснуть, проехав половину квартала? Да ещё на нашей улице! Она вся в ухабах, так что вышибает мозги!

Не знаю, почему я так беспокоюсь. Возможно, потому, что читаю слишком много детективов. У тебя есть возможность читать. Том? Может, послать тебе книги в мягкой обложке?

В общем, я задала несколько вопросов в продуктовом магазине и выяснила две вещи наверняка. Уолли Слоун всегда парковался на стоянке за заправочной станцией и никогда не пил.

Кот всё ещё здесь, ходит за мной по пятам. Ему, наверное, одиноко. Называю его Тень. Я купила немного кошачьей еды и поставила ему коробочку – туалет. Он не хочет выходить на улицу, просто сидит рядом со мной. Очень хороший кот.

А теперь я должна накрыть стол к обеду. Джим перешел на дневную смену. Сегодня у нас твоё любимое мясное блюдо. Скоро напишу ещё.

С любовью,

мама


5 января

Дорогой Том, я слушала сообщение и благодарила Бога за то, что ты в наземной команде. С тобой всё в порядке? Могу ли я чем-нибудь тебе помочь?

Есть новости! Я звонила сегодня вдове Уолли Слоуна. Я её обманула, сказав, что знала Уолли. Я принесла ей домашний фруктовый пирог и большую банку моего клубничного джема, она чуть сознание не потеряла. Горожане ведь не делают ничего подобного. Это не Нортпорт.

Но я подумала, может, её утешит хотя бы то, что кто-то был там в ночь происшествия. Когда я рассказала ей обо всём, она сжала мою руку и с плачем убежала в спальню.

У них хороший дом. Я спросила у её матери:

– Как вы считаете, ваша дочь справится?

Я о её малышах, понимаешь?

– Она прекрасно справится, – ответила её мать как-то напряженно и зло. – Он не оставил нам ничего, кроме долгов.

– Какая жалость, – сказала я. – Уолли так много работал.

Она фыркнула.

– Пивную держал? Что это за работа? Он не мог получить хорошую работу в деловой части города, ему больше нравилось общаться со всякими отбросами и проводить время на скачках.

Ага, доктор Ватсон! Новый поворот! Теперь мы знаем, что Уолли был игроком! Придя домой, я попыталась выработать план. Кот ошивался поблизости и путался под ногами. Я сказала ему:

– Тень, что сделала бы мисс Марпл в подобном случае? – Тень посмотрел на меня, будто понимая, о чём я говорю, или пытаясь сказать что-то.

Что ж, после обеда Джим пошёл на собрание, а я стала обзванивать квартиры в нашем доме. В четыреста восьмой пожилой мужчина подошёл к двери.

– Извините, я ваша соседка из четыреста десятой, – сказала я. – Я нашла беспризорного кота в канун Нового года. Может, это ваш? Он чёрный.

– Наш кот рыжий, – ответил мужчина, – он дома, у батареи.

Я позвонила в двадцать квартир. Некоторые люди хлопали дверью, но в основном были вежливы. Мы обменивались несколькими приятными словами о котах, потом я упоминала о происшествии. Немало людей знали Уолли, так как были завсегдатаями его пивной.

В пятьсот третьей женщина средних лет открыла дверь и пригласила меня выпить. Джим был бы недоволен, если бы узнал, что я согласилась и выпила маленькую кружку пива.

– Эти проклятые пивные теперь закрыты, приходится пить дома, – сказала женщина. – Это мне не нравится.

Её глаза были несколько стеклянными, прическа съехала набок.

– Жаль его, – продолжала она. – Уолли был хорошим парнем, любил тратить деньги. Мне нравятся такие мужчины.

– Его бизнес давал прибыль? – спросила я.

Она ухмыльнулась. (Ужасные зубы!)

– Вы шутите? Уолли занимался чем-то ещё, как и все.

Я сказала, мол, понимаю, он играл на скачках.

– Играл? Чёрт, он был букмекером! Он потерял бы свою ликёрную лицензию, если бы это обнаружили, потому-то и держал всё в секрете. Гэс был его сборщиком.

– Гэс?

– Вы знаете Гэса, механика с заправочной станции? Он собирал ставки для Уолли. А тут на днях произошла большая потасовка в пивной. Гэс медлил с выплатой, и Ларри пытался выбить её.

– Кого-нибудь ранили?

– Гэсу поставили фонарь, вот и всё. Уолли выкинул их обоих из пивной. Не могу винить Ларри. Он поставил пять сотен, а лошадь оплачивалась двадцать к одному.

– А кто это, Ларри?

– Ларри? Он живёт на третьем этаже. Здоровый парень. Медбрат в больнице. Мог сломать Гэса пополам.

Конечно, я сразу же спустилась вниз и посмотрела на почтовые ящики. Там стояло имя Л. Маркус, в триста одиннадцатой. Я поднялась и позвонила в его дверь, но никто не открыл.

Интересно, почему Гэс медлил с выплатой? Двадцать к одному! Это десять тысяч, не так ли? Ты думаешь, происшествие с Уолли имело к этому какое-то отношение?

Если я узнаю что-нибудь ещё, напишу.

С любовью,

мама


P. S. Сегодня пятница. Не могла отослать вчера. Утром гладила Тень и думала о происшествии, всё вспоминала эту картину – всё чёрно-белое, как в старом кино. Чёрная кровь на белом снегу, чёрная мастерская, припаркованные машины, покрытые белым снегом черные следы шин, где проехала машина Уолли, даже кот и тот чёрный.

И тут я вспомнила кое-что о машине Уолли. Она была вся чёрная! Но разве не осталось бы на ней хоть немного снега, если бы её припарковали на открытой стоянке? Ведь весь вечер шёл снег.

Том, ты помнишь случай с дядей Роем три года назад? Помнишь, что послужило причиной? Это навело меня на мысль, и я отправилась на заправку поговорить с Гэсом. Джим уехал на работу со своим партнером, поэтому я взяла нашу машину и сказала Гэсу, что у неё барахлит мотор. (Ещё одна легенда.) Потом я упомянула о происшествии:

– Мы все знаем, что Уолли не пил. Может, его машина была не в порядке?

Гэс ответил:

– Да, он говорил, что-то не так с управлением; Я посоветовал ему оставить её на стоянке и собирался отремонтировать в понедельник. Но он поехал на ней домой, сумасшедший! Мы могли дать ему напрокат любую машину.

Тогда я рассказала о том, что нашла таинственного кота сразу после аварии. Он сказал:

– У детей Уолли был чёрный кот. Уолли приносил его как-то в пивную, когда там появились крысы.

– А кот был в пивной в канун Нового года?

– Не знаю, – ответил он. – Меня там не было.

Вокруг его глаза ещё оставалось большое жёлтое пятно!

– О боже! – воскликнула я. – Вас сильно ударили в глаз.

– Да, играл в хоккей на льду.

Вот и всё пока. Том. Напиши, когда сможешь. Я перечитываю твои письма снова и снова.

Мама


9 января

Дорогой Том, маленькая записка, чтобы дать тебе знать, что мои подозрения оправдались! После обеда в пятницу вечером я спросила Джима:

– Ты веришь в провидение, дорогой? Когда Уолли Слоун погиб, случилось так, что жена детектива выглянула в окно. Старая сплетница, обожающая читать таинственные история. Я ей сказала: «По-моему, Уолли Слоун убит. По-моему, это механик в гараже испортил систему управления так, чтобы Уолли потерял контроль на первой же кочке». Ты знаешь Гэса с заправки? Полиция должна допросить его. И женщина из пятьсот третьей, возможно, что-то знает, и санитар из триста одиннадцатой.

Том, жаль, ты не видел лица Джима.

Разговор произошёл в пятницу. Сегодня всё уже известно. Гэс проиграл в карты пятьсот долларов, принадлежащих Ларри, и никакой ставки не сделал. Гэс попытался выпутаться из ситуации, свалив всё на Уолли. А для прикрытия испортил ему машину, это и привело к фатальному исходу.

На машине не было снега, вот почему я подумала: она находилась в гараже. Ну а шестое чувство подсказало мне, что тут не обошлось без Гэса. Джим мной очень гордится, я надеюсь, ты тоже, Том.

Люблю,

мама


P. S. Забыла тебе сказать. Тень таинственно исчез в пятницу вечером. Он выскользнул каким-то образом за дверь, и мы с тех пор его не видели. Словно он хотел мне что-то сообщить и после того, как правда вышла наружу, просто исчез! Жаль. Хороший был кот. Он мне понравился.

Примечания

1

Goeden avond – добрый вечер (голл)

2

Zootje – бурда (голл)

3

Sterk – крепкий (голл)

4

Smeerlap – грязнуха, распутник (голл)

5

Rommel – хлам, старье (голл)

6

Gek – чокнутый (голл)

7

Стайвезент Питер (1592–1672) губернатор Новых Нидерландов (1646–1664)


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8