- Остановить - да. Девушка, раскрой свое сознание, свободно отдайся тому, что в тебе. Это единственный путь! Но нужно действовать быстро.
      Турсла никогда не поверила бы, что в матери клана сохранились силы для такого быстрого шага. Их окружали другие, все шли в том же направлении. Камня древней дороги под ногами покрылись водой, стали скользкими, но Мафра, несмотря на слепоту, не спотыкалась.
      И вот перед ними встали полуобрушившиеся стены зала Вольта. Но они продолжали идти, пока не оказались перед троном. Здесь, может быть, благодаря воздействию древних камней, туман поредел, поднялся, повис над головами, как потолок, позволяя видеть все внизу.
      Факелы в вазах по обе стороны трона ярко пылали. В руках стоявших вдоль стен трещали горящие ветви. В кресле Вольта снова сидела Уннанна. Держась руками за подлокотники гигантского трона, она наклонилась вперед с напряженным и живым выражением лица.
      Те, на кого она смотрела, стояли прямо перед нею, Среди них был Аффрик, но без той высокомерной гордости, с которой он так уверенно ушел отсюда по приказу матери клана. Он был бледен, одежда его вымазана болотной грязью, одна рука висела на груди на перевязи, словно кость была сломана и нуждалась в неподвижности.
      Турсла снова мысленно увидела: Аффрик, запутавшись в сети, падает, падает прямо на столбы с изображением Вольта. Ее пожелание - сон! Неужели с Аффриком действительно такое случилось?
      Но если и так, то она все равно не сделала того, чего хотела. Потому что между двумя охотниками Аффрика стоял незнакомец, тот самый всадник с дороги, тот, кого Мафра назвала Саймондом.
      Он был без шлема, и в свете факелов были хорошо видны его светлые волосы, почти такие же светлые, как у самой Турслы. Голова юноши свесилась на грудь. Стало ясно, что ноги его не держат, он упал бы, если бы его не держали за руки. В волосах запеклась кровь.
      - Сделано! - зазвенел голос Уннанны, заглушая собравшихся. Наступила тишина, в которой слышны стали звуки жизни болота. - И хорошо сделано! Вот тот, кто даст нам новую жизнь! Разве не говорила я этого? В наши руки привел его Вольт, чтобы мы могли испить его силы и...
      Турсла не видела, сделала ли Уннанна какой-то знак, но охранники неожиданно выпустили Саймонда, и он упал лицом вперед. Должно быть, он был в сознании, потому что поднял руки и ухватился за ступени трона. Потом с видимым усилием поднял голову, приподнявшись, схватился за сам трон и встал на ноги.
      Девушка не видела его лица. Не сознавая этого, она вырвалась из рук Мафры и, расталкивая собравшихся, никого не видя, устремилась ближе к пленнику.
      - Что вам нужно от меня? - спросил он, поворачиваясь лицом к торам.
      Аффрик сделал шаг вперед и плюнул. Рот его был злобно искривлен.
      - Полукровка! Мы хотим от тебя того, на что ты не имеешь права. Той твоей части, что принадлежит Торовым топям!
      Послышался звук, похожий на далекий крик ящерицы-вэка. Уннанна рассмеялась.
      - Он прав, полукровка. Ты часть Торов. Отдай нам эту часть, она нужна нам, - женщина высунула язык и провела им по нижней губе, словно слизывая моховой мед и наслаждаясь лакомством.
      - Нам нужна жизнь, - она склонилась к подлокотнику кресла, за который держался Саймонд. - Жизнь крови, полукровка. По слову Вольта, мы не смеем брать ее у своих. Не можем взять и у чужаков, потому что у нас нет общих предков. Но ты не то и не другое; ты подходишь для наших целей.
      - Ты знаешь, из какого я дома, - Саймонд, высоко подняв голову, пристально смотрел в глаза матери клана. - Я сын того, кто поднял топор Вольта - по желанию самого Вольта. Думаешь, Вольт одобрительно отнесется к тому, какую судьбу вы мне готовите?
      - А где теперь этот топор? - спросила Уннанна. - Да, Корис из Горма получил его, но разве потом топор не ушел от него? Расположение Вольта ушло вместе с топором. Топор погиб, и вы больше не интересуете Вольта.
      Ропот, поднявшийся после слов Саймонда, стих. Турсла приблизилась еще больше. И она сделала, как советовала Мафра, раскрыв свое сознание живущей в ней силе. Но пока не испытывала никакого притока силы, никакого внутреннего тепла. Как же ей остановить это злое дело, которое положит конец всему народу Торов?
      - Возьмите его... - Уннанна встала и широко развела руки. Лицо ее побледнело от возбуждения.
      И тут Турсла начала действовать. Стоявшие вокруг были слишком поглощены зрелищем и не обращали на нее внимания, пока она не прошла сквозь все ряды, растолкала последователей Аффрика и добралась до Саймонда. Встав рядом с ним, она повернулась лицом к мужчинам, которые собрались выполнять приказ Уннанны.
      - Коснитесь меня, если посмеете, - заявила она. - Я наполнена. И беру этого мужчину под свою защиту. Ближайший мужчина поднял руку, собираясь отбросить ее в сторону. Но при этих словах он застыл, как высохшее дерево, а стоявшие за ним отступили на шаг-два. Уннанна на троне придвинулась к ним ближе.
      - Возьмите его! - и она подняла руку, словно собираясь ударить девушку по лицу. Турсла не дрогнула.
      - Я наполнена, - повторила она. Лицо матери клана гневно исказилось.
      - Отойди в сторону, - прошипела она, как болотная гадюка. - Именем Вольта приказываю: отойди! И если ты поистине наполнена...
      - Спроси у Мафры! - вызывающе ответила девушка. - Она так сказала...
      - Неужели матери клана нужно повторять это? - послышался из толпы голос Мафры. - Ты думаешь, что в таком деле возможна ложь, Уннанна?
      Толпа зашевелилась и расступилась, образовав проход. По нему шла Мафра. Она не спотыкалась, шла уверенно, словно хорошо видела перед собой дорогу. Ни с кем не столкнувшись, она шла по проходу, пока не остановилась перед троном Вольта.
      - Ты много берешь на себя, Уннанна, очень много.
      - А ты еще больше! - закричала Уннанна. - Да, когдато ты сидела здесь и говорила именем Вольта, но эти дни давно прошли. Правь своим домом клана, пока за тобой не придет вестник Вольта. Но не старайся говорить за всех.
      - Я говорю только то, на что имею право, Уннанна. Если я утверждаю, что эта дочь клана наполнена, ты станешь отрицать это?
      Рот Уннанны дернулся.
      - Это твое слово перед Вольтом? Много берешь на себя, Мафра. Она не ходила на лунный танец. Кто же наполнил ее?
      - Уннанна... - Мафра подняла правую руку. Пальцы ее зашевелились, собрали туман в шар. В наступившей тишине она сделала движение, будто бросила шар. Уннанна откинулась, так что спина ее коснулась спинки трона.
      Неожиданно она закрыла лицо руками. И за этой слабой защитой начала произносить слова, не имевшие для Турслы смысла. Но девушка понимала, что Уннанна оказалась в тупике. Слегка повернувшись, она схватила Саймонда за руку.
      - Пошли! - приказала она.
      Турсла не знала, смогут ли они выйти из зала Вольта и что нужно будет делать потом. Сейчас она могла думать только о том, чтобы уйти из этого места, где их защищал только непрочный покров обычая.
      Она даже не взглянула на Саймонда. Но когда отошла от трона Вольта, он последовал за нею. Надеясь, что он сможет удержаться на ногах, Турсла повела его.
      Им преградил дорогу Аффрик. В здоровой руке он держал короткое рубящее копье. Турсла встретила его взгляд и прижалась к Саймонду. Она не сказала ни слова, но намерения ее были ясны. Любое нападение на чужестранца станет нападением и на нее. Поднять оружие против наполненной -Аффрик зарычал, но отступил. Все расступились перед Турслой, как раньше перед Мафрой.
      Таким-то образом они и вышли из зала. Турсла дышала так тяжело, словно пробежала большое расстояние. Куда теперь?.. Вернуться в дом клана невозможно. Даже Мафра не сможет долго сдерживать гнев против нарушителей обычая. А дороги Торовых топей будут тщательно охраняться.
      К пруду, к морю! Словно какой-то голос из тумана подсказал ей это. Она впервые заговорила со своим спутником.
      - Мы не можем оставаться здесь. Не думаю, чтобы даже Мафра смогла долго удерживать Уннанну. Мы должны уходить. Ты можешь идти?
      Она заметила, что он шатается, хотя и держится на ногах. Оставалось только надеяться на удачу.
      - Леди... клянусь смертью коддеров... попробую!
      И они погрузились в кипение странного густого тумана, такого густого, что девушка не видела даже своей вытянутой руки. Как глупо. Если они собьются с дороги или не найдут дальше нужные кочки, топь проглотит их, и никто не узнает, как они погибли.
      Но Турсла без колебаний пошла вперед и повела юношу за собой. Немного погодя они пошли рядом, девушка положила его руку себе на плечи, приняв на себя часть веса раненого. Время от времени он что-то говорил - обрывки слов, не имеющие смысла.
      Они уже далеко ушли от острова домов кланов, когда снова послышался звук Большой Тревоги. Теперь следовало ожидать погони. Может быть, туман задержит преследователей? Турсла опасалась, что Аффрик знает дороги Торовых топей гораздо лучше нее.
      Они шли, и Турсла с трудом подавляла желание торопиться. Тот, кого она поддерживала, быстрой ходьбы не выдержит. Они все еще шли по дороге. Турсла решила, что будет полагаться только на внутреннее чутье, на инстинкт. Раньше она никогда этого не делала. Разве что в тот раз, когда она испытала ощущение правильности, встретив Ксактол при свете луны. Эхо Большой Тревоги стихло, и девушка напряженно прислушивалась, не доносятся ли звуки погони.
      Они брели болотом, маленькие животные, встревоженные их появлением, разбегались по укрытиям, слышались хриплые крики и другие звуки болотной жизни. Но из тумана никто не показывался, и звуки не становились ни громче, ни тише.
      Девушка утратила всякое представление о времени. Она только надеялась, что они намного опережают преследователей. То, что ее провозгласили наполненной, на время спасет их. Но потом станет ясно, что ее притязания ложны. И тогда не избежать последствий.
      Вскоре они почти дошли до конца дороги. Девушка ничего не видела, но ощущала странное знание, пришедшее от дара, который не имеет ничего общего со зрением, осязанием или слухом. Она остановилась и резко заговорила со своим спутником, стараясь силой воли вывести его из одурманенного состояния.
      - Саймонд! - имена обладают силой; имя сможет вернуть его к действительности. - Саймонд!
      Он приподнял руку и чуть повернулся, чтобы видеть ее глаза. Подобно мужчинам Торовых топей, он был такого роста, что они могли, не наклоняясь, смотреть прямо в глаза друг другу. Рот его был приоткрыт, стекавшая с виска кровь засохла на щеке. Но в глазах блестело сознание.
      - Отсюда мы пойдем болотом, - Турсла говорила медленно, делая паузы между словами, как с ребенком или тяжелобольным. - Я не смогу поддерживать тебя...
      Он закрыл рот и сжал губы. Потом попытался кивнуть, сморщился и замигал от боли.
      - Что смогу, сделаю, - пообещал он.
      Она всмотрелась в туман. Глупо идти вслепую. Но туман может лежать часами. А теперь, когда поднят весь народ Торов, этих часов у них нет; может, вообще времени у них - только несколько вздохов. Она по-прежнему не слышала звуков погони, но торы хитры и умеют неслышно двигаться по своей земле.
      - Ты должен идти точно за мной, след в след, - Турсла прикусила губу. Она сомневалась, возможно ли это. Но выбора не было.
      Он выпрямился и негромко проговорил:
      - Иди... я пойду за тобой.
      Бросив на него последний взгляд, девушка шагнула в туман. Внутренний проводник продолжал вести ее: нога опустилась на прочную кочку, которой она не видела. Она шла медленно, останавливаясь, проверяя, видит ли юноша ее шаг. Для него этот путь должен быть еще тяжелее: ведь у него нет ее уверенности.
      Турсла шла вперед шаг за шагом, стараясь вспомнить, далеко ли тянется эта опасная часть пути. Саймонд не звал ее, и, оборачиваясь, она каждый раз видела, что он твердо держится на ногах.
      Но вот, наконец, она выбралась на прочную почву, от напряжения болели спина и плечи, предательски дрожали ноги. Этот был тот самый холм в форме пальца, указывающий направление на пруд. Стоя на твердой земле, Турсла поджидала спутника. Выбравшись, он опустился на колени и начал раскачиваться из стороны в сторону. Девушка склонилась к нему, поддержала.
      Лицо Саймонда покрылось потом, и свернувшаяся кровь смешивалась с ним. Он тяжело дышал ртом, а глаза, которыми он взглянул на нее, стали совсем мутными. Он хмурился, словно ему трудно было смотреть и он с большим усилием удерживал ее в поде зрения.
      - Я... почти... выдохся... - с трудом прохрипел он.
      - Уже конец. Отсюда дорога хорошая. Осталось немного.
      Он слегка улыбнулся.
      - Если... недалеко... я... смогу... ползти...
      - Ты пойдешь! - твердо сказала Турсла. Встав, она наклонилась и взяла его под мышки. Напрягая все оставшиеся силы, девушка действительно поставила его на ноги. Потом снова положила руку мужчины себе на плечи и повела. Наконец они оказались среди скал над молчаливым прудом, окруженным песком.
      Вначале девушка занялась своими застежками. Теперь она знала, что нужно делать. Как знает красильщик, чего нужно еще добавить, что подмешать, делает это и одновременно не отрывается от кипящей жидкости. И здесь есть свой обычай. То, что она собиралась вызвать, появится только после определенного ритуала.
      Платье Турслы упало к ее ногам. Она наклонилась к бессильно лежавшему мужчине и занялась креплениями его кольчуги. Он открыл глаза и удивленно взглянул на нее.
      - Что... ты...
      - Это... -девушка стягивала кольчугу с его плеч одной рукой, другой держась за брюки.
      - Это нужно снять... мы должны идти туда, где этого не должно быть.
      Он мигнул.
      - Древняя сила? Турсла пожала плечами.
      - Я никаких ваших древних сил не знаю. Но о том, что мы можем здесь вызвать, немного знаю. Если... - она поднесла к губам указательный палец и прикусила его, задумавшись. Ей только что пришло в голову... Это место относится к ней доброжелательно - и раньше тоже, - потому что она - это она (а по правде, кто, она такая, спросила какая-то малая частица ее самой. Но сейчас не время для таких вопросов). Но примет ли это место его? Ответа нет, нужно пробовать.
      - Мы должны... - Турсла приняла решение, - мы должны это сделать. Потому что другого пути спасения я не вижу.
      Она помогла ему расстегнуться, снять пояс, и увидела широкие плечи, длинные руки, свидетельствующие, что в нем действительно течет кровь народа Торов. Потом показала на камень, с которого в прошлый раз прыгнула в пруд.
      - Не ступай на песок, - предупредила она. - Он должен лежать нетронутым. А мы отсюда прыгнем в пруд.
      - Если смогу... - но он поднялся на камень. Она прыгнула вниз. И снова ее мягко обхватила вода. Девушка быстро поплыла к противоположному берегу пруда и расчистила место, куда он сможет выбраться. Потом оглянулась.
      - Иди!
      Тело его казалось белым, как окружающий туман. Он поднялся на камень, и девушка увидела, как напряглись его мышцы. Он вытянул руки и нырнул, разрезав воду.
      Турсла легла на спину и застыла, как в прошлый раз. Она больше не отвечала за него. Инстинкт говорил ей, что они теперь в безопасности, раз пруд не отверг их.
      Глядя в небо - ветер с моря начал разрывать туман, - Турсла запела запела без слов, и звуки ее пения поднимались и опускались, как зов какой-то птицы.
      5
      И как в прошлый раз, песок зашевелился. Девушка не чувствовала ветра, но зерна песка поднялись в воздух и начали вращаться, как в ту ночь. Родился столб, он вращался все быстрее и быстрее, становясь все прочнее. Показалась круглая голова, начало складываться тело.
      Турсла продолжала петь без слов, и продолжал формироваться сосуд, в который войдет та, кого она призывает. Девушка совсем забыла о Саймонде. Если он и удивился, то молчал, не мешая ей сплетать заклинания. А она делала это так же уверенно, как работала за своим ткацким станком.
      И вот перед ней вновь предстала Ксактол. Увидев, что она ждет, Турсла вышла из пруда и встала на камне, с которого для сотворения Ксактол слетели последние песчинки.
      - Песчаная сестра... - девушка подняли руки, но не обняла свое творение.
      - Сестра... - повторила та своим свистящим, словно из трущихся песчинок голосом. - Что тебе нужно? - женщина протянула руки вперед, и Турсла положила на них ладони. Плоть встретилась с песком.
      - Этот мужчина, - Турсла не повернула головы, не посмотрела на лежавшего в воде Саймонда. - Его преследуют. Но не должны его взять.
      - Это твой выбор, сестра? - спросила та. - Подумай хорошо. От твоего выбора может произойти многое, и не все понравится тебе в будущем.
      - Только зло, Ксактол? - медленно спросила девушка.
      - Одно только зло никогда не бывает. Но подумай вот о чем: сейчас ты принадлежишь народу Торов. И если уйдешь, возврата не будет. А за пределами Торовых топей не все приветствуют торов.
      - Народ Торов, - повторила Турсла. - Но я лишь частично из народа Торов, песчаная сестра. Только часть меня. Как и он. У меня тело тора, но...
      - Молчи! - резко прервала ее Ксактол. - Даже если и так, тело тора может предать тебя. На границы болот наложено заклинание. Тор не может выйти за его пределы - и остаться живым.
      - А этот?
      - Он двойной крови. Сюда его привлекло заклинание Торов, потому что в нем есть часть, отвечающая на этот призыв. Но чуждая кровь поможет ему выбраться. Однако если ты пойдешь с ним... - песчаная женщина не закончила свое предупреждение.
      - Что же будет со мной?
      - Не знаю. Это не наше заклинание. У чужаков свои колдуньи, и их знания древние и глубокие. Ты сильно рискуешь, если пойдешь.
      - Оставшись, я рискую еще больше, песчаная сестра. Ты знаешь, какой покров безопасности набросила на меня Мафра; и по представлениям моего народа, это смертельная ложь.
      - Решение принимать тебе. А чего ты хочешь от меня?
      - Можешь выиграть нам время, песчаная сестра? Ведь за нами идут и будут преследовать до смерти.
      - Это верно. Даже сюда достигает их гнев и страх. Словно туман, который они так любят, - женщина отняла правую руку, подняла ее и коснулась лба девушка над и между глазами.
      - Даю тебе это. Используй, как захочешь, - сказала она негромко. - А сейчас я должна идти...
      - Я тебя еще увижу? - спросила Турсла.
      - Нет, если ты сделаешь выбор, который я читаю в твоих мыслях. Дверь между нашими мирами только здесь.
      - Я не могу... - воскликнула Турсла.
      - Но ты уже выбрала, сестра. И выбор в твоей душе. Иди с миром. Прими то, что ждет тебя, храбро. Все, что с тобой случилось, имеет свое значение. И если сейчас мы этого не видим, со временем оно станет ясно. Поступай, как знаешь.
      Она уронила руки, а Турсла снова опустилась на колени и закрыла глаза одной рукой. Но другую положила на колено, ладонью вверх.
      Ксактол начала вращаться, вращение становилось все быстрее. Тонкий песок, образовавший ее, разлетался, тело превратилось в столб, который, в свою очередь, песком осыпался на камень. Но в руке Турслы осталась горсточка песка.
      Когда песок ровным слоем лег вокруг пруда, девушка встала, плотно сжимая в горсти песчинки. И окликнула Саймонда.
      - Выходи. Нам нужно идти.
      Она резко повернула голову. Что-то послышалось вдали. Охотники идут, они нашли след. Как и Ксактол, она теперь ощущала овладевшие ими гнев и страх. Теперь ее не защитит даже то, что она наполнена. Турсла вздрогнула. Никогда раньше не испытывала она таких эмоций. Их чуждость ошеломляла. Но времени для колебаний не оставалось, некогда было вслушиваться в этот страх, порожденный ненавистью.
      Саймонд вышел на берег. Шел он теперь уверенней, высоко подняв голову, но внимание его было устремлено не к девушке, а назад, туда, откуда они пришли, словно он тоже почувствовал эмоции преследователей.
      Турсла поднялась на камень, на котором оставила свое платье. Подняла его одной рукой и заговорила:
      - Можешь оторвать отсюда полоску? Нужно сберечь то, что я держу, она показала ему горсть песка. - Это нам понадобится.
      Саймонд взял платье и оторвал край выпачканного болотной грязью подола. Турсла высыпала в него песок и тщательно завязала его в узелок. Потом надела платье. Саймонд тоже оделся, но застегнул только кожаную нижнюю куртку, оставив кольчугу лежать на земле.
      Уловив взгляд девушки, он носком ноги коснулся кольчуги.
      - Она меня только задержит. Куда мы идем?
      - К морю, - она уже двинулась в путь.
      Купание в пруду, должно быть, освежило Саймонда, раны его начали заживать, потому что он уверенно держался рядом с девушкой, когда она шла меж скал. Вскоре Турсла услышала плеск волн, ветер сдувал прочь туман и болотный воздух.
      Они вышли на берег. Саймонд посмотрел на север, потом на юг, и наконец повернулся лицом к югу.
      - Это дорога в Эсткарп. Пошли...
      "Если смогу, - подумала она. - Насколько сильно заклинание, наложенное на народ Торов? Оно наложено только на тело или на тело и дух? Может ли мой дух разорвать запреты, наложенные на тело?" Но вслух она эти вопросы не задавала.
      Они пошли по песку по самому краю воды. Сзади послышался крик, копье перелетело через их головы и упало в воду. Это предупреждение, догадалась Турсла. Охотники хотят захватить их живыми. Может, Уннанна все же получит свое жертвоприношение.
      Неожиданно девушка вскрикнула и отшатнулась. Она словно наскочила на стену и отлетела от нее, тело онемело от силы удара. Саймонд был уже в нескольких шагах впереди. Услышав ее крик, он повернулся.
      Турсла протянула руку. Перед ней встала преграда - невидимая... но прочная, словно каменная стена дома клана. Она физически чувствовала ее поверхность.
      Стена, которую чужеземцы воздвигли вокруг Торовых топей! Девушка действительно не могла преодолеть эту преграду.
      - Пошли! - Саймонд вернулся к ней. Очевидно, эта стена для него просто не существовала. Он схватил ее за руку, попытался потащить.
      И снова Турсла жестко ударилась о преграду.
      - Нет... не могу! Заклинания твоего народа... - выдохнула она. - Иди, они не смогут пройти за тобой!
      - Без тебя не пойду! - лицо его стало мрачным. - Попробуем морем. Плавать умеешь?
      - Не очень, - она, конечно, купалась в прудах, но довериться морю совсем другое дело. Хотя, какой у нее выбор? Жар ненависти, который она ощущала за собой, предупреждал, чего она может ожидать.
      - Пошли...
      - Стой! - раздался позади крик. Аффрик... Она даже не оглядывалась, и так знала, кто ведет охотников.
      - Иди... - Турсла старалась оттолкнуть своего спутника, протолкнуть за стену, которая для него не стена.
      - В море! - повторил он.
      Но они, кажется, опоздали. Между ними пролетело другое метко брошенное копье, ударилось о невидимую стену и отскочило. Турсла резко повернулась, прижав руку в груди и сжимая в ней то, что принесла с берега пруда.
      Аффрик, да, и Брунвол, и Гаван. А за ними еще два десятка; отряд приближался, глаза торов горели азартом и ненавистью. Она такого никогда не встречала раньше. Сознательно или бессознательно, но они использовали свою ненависть как оружие, били ею; и от этих ударов девушка покачнулась, словно раненая или больная.
      Но у Турслы оставалось еще достаточно сил, чтобы извлечь сверток. Одной рукой она развернула его, чуть подержала на ладони. Потом поднесла песок к губам, глубоко вдохнула и подула. И когда песчинки разлетелись, девушка громко крикнула. Не слово, потому что это заклинание словами ее мира не призовешь. Она произвела звук, похожий на рокот, на Большую Тревогу народа Торов.
      Не было видно, как разлетается песок под ее дыханием. С берега поднялись облака белого морского песка. Они начали вращаться, как вращался столб, образуя тело Ксактол. Но эти столбы росли и росли, втягивая в себя все больше песка. Однако оставались столбами, не принимая иной формы. Теперь они высоко возвышались над людьми.
      Аффрик и его люди попятились, неуверенно глядя на столбы. С таким они еще не встречались. Но не отступали совсем, и Турсла знала, что они не отступят.
      Вершины столбов начали наклоняться - к мужчинам-торам. Турсла схватила Саймонда за плечо. Сила, двигавшая столбами, исходила от нее. И она сомневалась, что долго продержится
      - В море!
      Крикнула ли она это вслух или он прочел ее мысль? Девушка не знала. Но Саймонд схватил ее рукой и потащил в воду.
      Волна ударила ее, вода поднялась до пояса, а Турсла попрежнему старалась удержать песчаные столбы. Но не поворачивала головы и не смотрела на них.
      Послышались крики, теперь направленные не к беглецам. Некоторые голоса звучали приглушенно, постепенно смолкая. Вода поднялась совсем высоко. Саймонд, не глядя на берег, приказал:
      - Ложись на спину! И держись на воде! Остальное предоставь мне!
      Она попыталась послушаться его. Пока никакого барьера им не встретилось. Ей теперь был виден берег. Его сплошь затянул туман. Нет, не туман, песчаный вихрь наполовину скрывал фигуры, преследователи бились в объятиях песка, как будто не могли вырваться, так их захватила песчаная буря.
      И вот она лежала на спине, а Саймонд плыл и тянул ее за собой. Он плыл не в море, а вдоль берега. Турсла держала песок и направляла его, сколько могла, пока до конца истощила свои силы. До такой степени, что не могла бы пошевелиться, даже если бы умела плавать.
      Крики послышались громче. Потом...
      Сила... сила резко оттолкнула девушку назад, погрузив в воду. Турсла ахнула, и холодная соленая вода хлынула ей в рот, заливая легкие. Она судорожно боролась задыхание. Барьер! Это барьер! Она хотела крикнуть Саймонду, сообщить, что все его усилия бесполезны. Ей не спастись.
      Не спастись! Ее тело заключено в Торовых топях заклинаниями чужестранцев. Нет... надежды...
      Отчаянно борясь со страхом утонуть, Турсла в то же время попыталась высвободиться, ударить Саймонда, заставить отпустить ее, прежде чем она погрузится под воду.
      - ... отпусти! Отпусти меня! - хотела крикнуть девушка, но вода снова залила ей рот.
      Откуда-то ей нанесли удар. Она ощутила вспышку боли. Потом - ничего.
      Турсла медленно приходила в себя, выходила из тьмы. Вода.... она тонет! Саймонд должен ее отпустить!
      Но никакой воды не было. Девушка лежала на прочной поверхности, которая не раскачивалась, как волны. И она могла дышать. Вода не заполняла нос, не покрывала голову. Пока ей этого достаточно, она почувствовала себя в безопасности, она не утонет. Но...
      Значит, они вернулись на берег. А она больше не владеет песком. Аффрик...
      Турсла открыла глаза. Над ней простиралась небесная арка - чистое небо, только одно-два облачка застыли над горизонтом. Ни следа тумана Торовых топей. Девушка подняла голову. Даже это легкое движение оказалось очень трудным, так она была слаба и истощена.
      Кругом песок, белый, со следами волн, высохший после ухода воды. И скалы. И море. Но ни Аффрика, ни других мужчин-торов. Она... Турсла села, опираясь на руки.
      Ее мокрое платье было облеплено песком. Даже на зубах скрипел песок. И никого кругом, вообще никого. Но первые же взгляды убедили ее, что это не участок берега Торовых топей.
      Девушка повернулась лицом к суше. Слева от нее стеной стоял в воздухе дым сотни - нет, тысячи костров, он уходил в глубь суши, насколько она могла видеть. Это же болотный туман, он совершенно скрывал то, что находилось по ту сторону...
      Они миновали барьер! Это внешний мир!
      Турсла встала на колени, пытаясь разглядеть этот неведомый мир. Песок тянулся на некоторое расстояние. Потом полоска жесткой травы, за ней кусты. Болотом и не пахло.
      Но где же Саймонд?
      Одиночество было хорошо, когда она опасалась Аффрика и остальных, теперь оно вызывало беспокойство. Куда он исчез - и почему?
      Его исчезновение испугало девушку. Может, потому, что она из народа Торов? Неужели чужеземец так ненавидит этот народ, что теперь, когда он спас ей жизнь, считает, что выплатил свой долг и больше не желает ее видеть?
      Турсла мрачно приняла этот факт. Может, и Корис ненавидит кровь Торов в себе и сына воспитал в такой же ненависти. Точно так же торы смотрели на чужую примесь в своей крови.
      Она из народа Торов - Саймонд это знает. Значит...
      Турсла положила голову на руки и постаралась мыслить логично. Возможно, приняв решение - ее ведь просили серьезно подумать, - она совершенно отказалась от своего народа. Ксактол честно предупреждала ее. Покинув пруд, она теперь больше не сможет общаться с этим сознанием?.. духом?.. существом?... которое лучше всех понимало ее.
      Мафра... впервые, затаив дыхание, Турсла подумала, что будет с Мафрой. Ведь она воспротивилась Уннанне, прикрывала их бегство; но разве посмеет кто-нибудь из торов поднять руку или голос против Мафры? Девушке в этот момент страстно захотелось, чтобы все вернулось назад, чтобы она снова оказалась в доме клана... как в ночь накануне ее встречи с песчаной сестрой.
      Но Турсла тут же покачала головой. Оглядываться назад - только напрасная трата сил. Когда выбор сделан, когда твердо ступил на тропу, ни один мужчина, ни одна женщина не может повернуть назад и пойти по другой тропе. Она приняла решение и теперь должна жить в соответствии с ним жить или умереть.
      Девушка мрачно принялась разглядывать местность. Море было пусто, с этой стороны ждать помощи нечего. Она проголодалась. Солнце уже опускалось на западе. А у нее нет даже ножа на поясе. И кто знает, какие опасности ждут ее в темноте в этом внешнем мире?
      Но если она собирается уходить, то придется идти на четвереньках, так как когда она попыталась встать, то обнаружила, что ноги подгибаются, а голова кружится. Девушка пошатнулась и упала. Голод и жажда - пустота, которая должна быть наполнена.
      Наполнена! По крайней мере теперь клан никогда не узнает об ее обмане. Но если она наполнена чем-то другим, как утверждала Мафра, то чем же?
      Девушка подняла колени к груди, обхватила их руками и вся сжалась, потому что ветер становился холоднее, такого холодного ветра в Торовых топях не бывает. Турсла вновь постаралась обдумать ситуацию. Что в ее положении плохо? Что хорошо? Плохо - длинный перечень. А хорошего - она спаслась от Аффрика и остальных, спаслась от ужасного гнева торов, когда они узнали бы, что она не даст им ребенка и не добавит никого исчезающему народу. И у нее есть знания, но она пока не знает, как ими воспользоваться. Знания, данные ей Ксактол.