— Будь ты проклят! Что, у меня дырка во лбу и ты видишь через нее, что в моей башке?

— Считай, почти так, — согласился Джесси с еле заметной холодной улыбкой.

— Ну и чем же я орудую в толпе? — не унимался Пит.

— Обеими руками. Выворачиваешь карманы, высматриваешь, где народу побольше, шныряешь там под шумок и чистишь все подряд! От кошельков до носовых платков. Ты же ничем не брезгуешь, старина, тебе все годится. Собираешь по зернышку, чтобы набрать мешок пшеницы. С того самого дня, как начал…

— С меня хватит! — прервал парня Пит, хлопая глазами. — Больше мне от тебя ничего не нужно, приятель, спасибо, сыт по горло! — Он слегка отодвинулся, понуро опустил голову и исподлобья покосился на Джексона.

— Хорошо! — весело провозгласил Джерри, перекатываясь в более удобное положение. — Ну, а теперь прочти-ка мои мысли… О-ох! — взвыл он, потому что движение вызвало резкую боль в бедре.

— Давай-ка лучше вправлю твой вывих, — предложил Джексон. Левой рукой он ухватил поврежденную ногу ниже коленной чашечки, в то время как пальцами правой ощупал сухожилия бедра и предупредил: — Будет немного больно.

— Если это вернет мне способность ходить, — смело заявил Джерри, — то черт с ней, с болью!

Едва он успел это вымолвить, как Джесси рывком вывернул его голень, одновременно впившись пальцами правой руки в мышцы бедра пострадавшего.

Джерри испустил краткий вопль, похожий на визг собаки, когда ее огревают плеткой. Боль была настолько сильной, что на лбу у него выступили капельки пота. Они все еще струились по лицу Джерри, когда он попробовал согнуть и разогнуть ногу.

— Разрази меня гром! — вырвалось у него. — Ты вправил мою ногу так же легко, как и сломал. Как это ты умудрился?

— С помощью магии, конечно, — ухмыльнулся Джексон.

И вытянул вперед изящные руки, как бы давая тем самым понять, что грубая сила не входит в арсенал его излюбленных средств.

— Ясно, что дело темное. А теперь выкладывай мою подноготную, — не отставал Джерри. — Для начала скажи, как я дошел до жизни такой.

— С истинного пути тебя сбила армия, — поведал Джексон. — До нее ты был бездельником, а вступив в ряды регулярной армии, приобрел, как принято говорить, скверные привычки. Так вот и скурвился.

Теперь пришла очередь Джерри разинуть рот от изумления.

— Надо же, угодил в самое яблочко! — радостно констатировал Пит, который сейчас по выражению на физиономии Джерри мог получить полное представление о том, как выглядел и сам всего несколько минут назад.

— Как ты вышел на тех, кто знал или знает меня? — потребовал объяснения Джерри, теряясь в догадках. — Нет, быть такого не может! Глянь-ка, а в этом и впрямь что-то есть! Неужели ты видишь мысли людей в их набалдашниках?

— А то как же? — улыбнулся Джексон. — Это очень просто.

— Ну, сначала я скурвился, а чем теперь занимаюсь? — не унимался Джерри, выказывая всем своим видом живейший интерес.

— Ты почти всегда на подхвате. Предпочитаешь работенку полегче. Чуть что — в сторону!

— Что верно, то верно! — признался Джерри. — На козыря не тяну, не те нервишки. Вот быть шестеркой — куда ни шло! Предпочитаю видеть небо над головой, а не в крупную клетку из тюряги. Ты просек меня насквозь. Как это тебе удалось?

— С помощью магии, конечно, — пояснил Джексон, все еще улыбаясь.

— Теперь остался только я, — объявил Боб. — Скажи и мне, что я за птица. — У него было квадратное, словно вырубленное из камня, лицо и тусклые, широко посаженные глаза. Пристально и тупо он уставился ими на Джексона, продолжая канючить: — Предъяви и мне билетик. Настала моя очередь. Ну, чем я промышляю?

С губ Джесси сорвалось лишь одно слово:

— Убийством.

Боб закрыл лицо ладонью и сквозь пальцы уже не тусклыми, а горящими глазами посмотрел на Джексона. Потом внезапно заморгал и поспешно отвел взгляд.

— О, мой… Бог! — выдохнул он.

Остальные двое молчали. Какую бы ловкость рук и чудеса ума не продемонстрировал им перед этим Джексон, все померкло по сравнению с тем, вырвавшимся у него в минуту откровения единственным словом.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.