Он никогда не видел лица Анахид, даже мельком.

– А как успехи Алекси сегодня?

Клифф почувствовал, что гувернантка улыбается.

– Он справился с заданиями не так хорошо, как Ариэлла, милорд. Сейчас он по-прежнему в классной комнате, изо всех сил старается дописать свои буквы.

– Хорошо.

Алекси был очень сообразительным, но для успешной учебы ему не хватало усидчивости, которой отличалась Ариэлла. Мальчик живо интересовался фехтованием, верховой ездой и, разумеется, судами своего отца.

– Напомните ему, что завтра в семь часов мы занимаемся фехтованием – разумеется, если он сделает все свои уроки.

Анахид кивнула, жестом подзывая к себе Ариэллу. Девчушка взглянула на отца и состроила недовольную гримаску, явно не желая уходить:

– Папа?

– Иди, дитя мое… – Клифф осекся, заметив, как в дверном проеме появился его дворецкий.

Де Уоренн даже представить себе не мог, что могло вызвать на лице Фитцуильяма, обычно будто высеченном из камня, такое странное выражение. Неужели его бессердечный слуга был на самом деле чем-то взволнован?

– В чем дело, Фитцуильям?

– Сэр. – На лбу дворецкого выступила испарина. А ведь этот человек никогда не потел, невзирая на вечные пекло и влажность, даже в те дни, когда температура воздуха превосходила привычные значения.

– Что-то не так? – Клифф вышел из угла террасы.

– Там… – Дворецкий закашлялся. – Там… посетитель… сэр, если вы пожелаете… спуститься вниз.

Клифф был озадачен.

– Судя по вашей реакции, это должна быть сама смерть с косой, – предположил он. – У него или у нее есть визитная карточка?

Де Уоренн вдруг вспомнил красотку с площади Спэниш-Таун. Он почти не сомневался, что пришла именно она – утолить свою похоть, – и все же на мгновение представил в своей постели Дикарку.

Что, черт возьми, с ним творится? Он грезит о сумасбродной женщине-ребенке, и не важно, что она оказалась намного красивее всех леди, которых ему до сих пор доводилось встречать! При самом удачном раскладе ей от силы восемнадцать лет, если не шестнадцать.

– Посетитель… – Фитцуильям глотнул, явно находя нечто неприятное в этой ситуации, – ожидает в красной комнате. Если вы, конечно, пожелаете видеть ее…

Выходит, к нему в гости пожаловала брюнетка с площади. Странно, но Клифф чувствовал разочарование и досаду.

– Я не принимаю сегодня, – решительно отрезал он. – Выставите ее.

Фитцуильям удивленно сощурился, ведь его хозяин никогда прежде не был столь краток и груб.

Клифф вспыхнул от раздражения.

– Я хочу сказать, возьмите ее визитную карточку, и пусть идет, откуда пришла.

– У нее нет визитной карточки, сэр.

Слабое подозрение зародилось в душе Клиффа. Взволнованный, он отвернулся от дворецкого. У всех леди были визитные карточки.

– Как это? – удивился он.

Фитцуильям лихорадочно облизнул губы:

– Она настаивает на встрече с вами, сэр, и еще у нее кинжал, которым она угрожала мне!

Дикарка… Клифф направился в дом, прошел по начищенному до блеска дубовому паркету, спустился по широкой центральной лестнице, покрытой темно-красной ковровой дорожкой, и оказался в холле. Это было огромное помещение с высокими потолками, хрустальной люстрой размером с рояль и полами из серо-белого мрамора, привезенного из Испании. Красная комната располагалась в самом дальнем конце холла.

На пороге комнаты, глядя на него, стояла дочь Кэрра.

При виде гостьи сердце Клиффа невольно забилось чаще, заставив его еще больше встревожиться. Де Уоренн быстро подошел к Дикарке, заметив, что она очень бледна, хотя прежде ее лицо отливало золотистым загаром, а глаза безумно горят, будто у бывалого солдата в разгар яростного сражения. Он взял себе на заметку, что с этой девчонкой нужно держать ухо востро и стараться лишний раз ей не доверять. Клифф не сразу поймал себя на том, что почему-то заговорил с ней резким, грубым тоном:

– Вы возвращались в Королевский дом?

Дикарка покачала головой:

– Нет.

Боже, у Клиффа будто гора с плеч свалилась! К нему постепенно вернулось его обычное самообладание.

– Мисс Кэрр, простите меня. Пожалуйста, присядьте. Могу я предложить вам чем-нибудь подкрепиться? Чай? Печенье?

Дикарка уставилась на гостеприимного хозяина с таким изумлением, словно у того вдруг выросла вторая голова:

– Я должна простить вас?

Де Уоренн вдруг взглянул на себя со стороны и понял, в каком смехотворном виде, должно быть, сейчас предстал – нужно быть по-настоящему слабоумным, чтобы просить прощения у этого дикого, неискушенного в правилах хорошего тона ребенка. Понимает ли эта девчонка, что его манеры были просто недопустимыми? Так или иначе, но Клифф улыбнулся ей и счел нужным объяснить:

– Мое приветствие было в высшей степени неподобающим. Джентльмен всегда кланяется леди. Ему стоит сказать «Добрый день» или «Доброе утро» или справиться о ее делах.

Дикарка зевнула:

– Я – не леди. А вы чересчур болтливы.

Де Уоренн пропустил ее замечание мимо ушей:

– Не хотите ли чаю?

– Немного чаю? – Дикарка вдруг превосходно скопировала британский акцент прирожденной знати, высшего общества. – Думаю, нет, – продолжила она свою искусную имитацию. – Я бы предпочла грог. – Теперь девчонка растягивала слова, подражая морякам. – Если он у вас есть.

Клиффу оставалось только гадать, на самом ли деле гостья желала горячительного или всего лишь надеялась спровоцировать его на реакцию, немного побесить.

– Ваша имитация просто великолепна, – заметил Клифф. Он то и дело прохаживался мимо Дикарки, пристально глядя на нее. Мисс Кэрр не двигалась и не моргала с тех пор, как он вошел в комнату. Она стояла в оборонительной позе и все-таки по-прежнему умудрялась выглядеть воинственно. Тот самый кинжал, которым она угрожала дворецкому, скорее всего, был заткнут за пояс ее бриджей и спрятан под свободной, как туника, рубашкой. Зачем она пришла? Клифф думал, что знал это и причина визита заключалась не в ее желании запрыгнуть к нему в постель.

Щеки Дикарки зарделись румянцем.

– Я вас не понимаю! Вы знаете, что я не умею читать – вы слышали, как я говорила об этом. Я не знаю и красивых сложных слов.

Клифф почувствовал, как смягчается его душа.

– Прошу прощения. «Имитация» значит «подражание». У вас превосходный слух.

Она пожала плечами:

– Мне все равно.

Клифф пытался успокоить, приободрить мисс Кэрр, но его старания явно шли прахом. Де Уоренн предположил бы, что Дикарка подавлена видом его величественного особняка, который был ничуть не меньше Королевского дома, а обставлен даже с большей роскошью, если бы она не сводила с него лихорадочный взгляд зеленых глаз с тех самых пор, как он вошел в холл.

– Что я могу для вас сделать?

Выражение лица гостьи стало еще более напряженным.

– Освободите моего отца.

Что ж, Клифф был прав. Он попытался вежливо улыбнуться ей:

– Пожалуйста, сядьте.

Дикарка упрямо тряхнула головой:

– Я постою.

– Как же, по вашему мнению, я могу освободить вашего отца?

– Вудс – ваш друг. Заставьте его отпустить моего отца. – В ее невероятно ярких глазах мелькнуло отчаяние.

Клифф внимательно посмотрел на нее:

– Сейчас мы с Вудсом вряд ли питаем теплые чувства друг к другу, а если бы и были расположены более приятельски, это бы ничего не изменило. Все зашло слишком далеко. На этом острове действуют законы. Присяжные рассматривали дело вашего отца и сочли его виновным. Мне очень жаль, – добавил он, нисколько не кривя душой.

Из глаз мисс Кэрр хлынули слезы.

– Тогда помогите мне устроить побег отца.

Клифф ослышался – или все же нет?

– Мы можем сделать это. Точнее, вы можете сделать это – у вас команда, пушки, пистолеты!

Он был ошеломлен:

– Вы хотите, чтобы я напал на здание судебной тюрьмы?

Дикарка кивнула, но, даже подтвердив сказанное, явно стала колебаться, слезы катились по ее щекам. Без сомнения, она понимала, что в своих настойчивых просьбах в лучшем случае выдавала желаемое за действительное.

– Мисс Кэрр, я сожалею, что вашего отца осудили. Хотелось бы мне, чтобы все обернулось иначе… Но я – не пират. И не бандит. Каждое каперское свидетельство, которое я принял, было выдано британскими властями – я никогда не поступаю вразрез с их интересами. Я лишь преследую врагов Британии.

– Вы – моя единственная надежда, – прошептала Дикарка.

В этот момент Клиффу больше всего на свете хотелось ей помочь. Но он не мог напасть на британскую тюрьму и вытащить оттуда обвиненного в пиратстве.

Ее плечи безнадежно поникли.

– Тогда он умрет.

– Мисс Кэрр… – затянул Клифф, собираясь утешить ее, но не имея ни малейшего представления о том, как это лучше сделать. Если бы гостья была леди определенного сорта, он бы увлек ее на диван и целовал – бессмысленно, исступленно, – пока она не забыла бы о своем несчастье. Он доставлял бы ей удовольствие снова и снова, подавляя мысли о страшной действительности. Но Дикарка не относилась к числу леди определенного сорта, скорее казалась совсем еще невинной. В это мгновение она выглядела очень юной.

Мисс Кэрр горестно покачала головой и метнулась прочь из комнаты.

Но на сей раз Клифф был готов к такой реакции. Он настиг Дикарку за пару шагов, помешав ей покинуть холл.

– Подождите! Куда это вы направляетесь? Что собираетесь делать?

Мисс Кэрр взглянула Клиффу прямо в глаза.

– Тогда я сделаю это одна, – решительно произнесла она. Слезы текли по лицу несчастной дочери пирата, и она смахивала их так резко, хлопками, что на щеках оставались ярко-красные следы.

Клифф крепко взял Дикарку за плечи:

– Мисс Кэрр, уж не хотите ли вы, чтобы обвинения в преступлении выдвинули и против вас? Жаждете оказаться на виселице?

Но она была настроена агрессивно.

– Они меня не повесят – не смогут казнить, если я скажу, что ношу под сердцем ребенка!

Клифф застыл на месте:

– Вы что, беременны?

Дикарка с раздражением взглянула на него:

– Не думаю, что это вас касается! А теперь позвольте мне уйти. Пожалуйста.

Клифф почему-то знал, что мисс Кэрр редко произносит это слово. Он отпустил ее плечи.

– У меня много гостевых комнат, – сказал де Уоренн, рассчитывая предложить Дикарке одни из этих апартаментов, чтобы у нее, по крайней мере, была крыша над головой. Клифф уже решил, что завтра должен будет помочь мисс Кэрр пережить весь этот ужас, а потом отправит дочь казненного пирата в сиротский приют Святой Анны или в Британию, если у нее действительно есть там родственники.

– Почему бы вам не провести ночь здесь? В качестве моей гостьи, разумеется, – поспешил добавить Клифф.

Она смотрела на него округлившимися от изумления глазами, не произнося ни слова. Дикарка подумала, что он хочет воспользоваться ею точно так же, как пытался сделать это Вудс, мрачно мелькнула в голове Клиффа догадка.

– Вы неверно поняли смысл сказанного, – холодно произнес он. – Я предлагаю к вашим услугам личные апартаменты, исключительно для вас.

Она в волнении облизнула губы:

– Вы тоже… хотите… разделить со мной постель?

Клифф вспыхнул от возмущения:

– Я пытаюсь объяснить вам, что у меня нет подобного намерения!

– Если вы поможете моему отцу сбежать, можете спать со мной когда угодно и где угодно. Мне все равно. – Она залилась краской стыда.

Он не верил своим ушам.

– Даю вам свое слово – слово де Уоренна, – что у меня только самые благородные намерения!

– Я не могу понять и половины ваших причудливых речей, – воскликнула она, – но это я уяснила. Если вы не хотите спать со мной, то я не нуждаюсь в вашей милости.

И Дикарка гордо прошествовала по холлу.

На этот раз Клифф позволил ей уйти. Позже, ворочаясь в кровати без сна, он никак не мог отогнать воспоминания о прошедшем дне.

Была только середина ночи, но луна сияла почти полным светом, а тысячи звезд висели в темном небе, яркие и мерцающие. Воздух оставался душным и тяжелым, он ласкал кожу влагой. Аманда вцепилась в железные прутья решетки камеры, в которой сидел ее отец. Она проникла снаружи через лаз, вырытый под оградой тюрьмы, – ей уже не в первый раз удавалось попадать сюда подобным способом.

Примечания

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.