И куда делась старуха?
      Подойдя на ватных ногах к кровати, Сашенька обнаружила, что ремни по-прежнему застегнуты, только теперь свободно болтаются по обе стороны железной рамы. На ребенка она почему-то боялась смотреть, было в нем нечто ненатуральное и пугающее. И почему она решила, что это девочка?
      Сделав над собой усилие, медсестра склонилась над младенцем. Малыш как малыш, если бы не странные пегие волосики - светлые и красно-каштановые. И не густой слой туши на коротких ресничках. Господи, кто такое мог сделать?...
      Она подхватила голенького ребенка на руки. Это действительно была девочка. Куда бежать, кому сообщить о неожиданной находке. И куда все же исчезла лежавшая тут больная? Сама проснуться после укола она не могла, и уж тем более, освободиться. Может быть, это сделала старик? Как его - Ступин? Но он ушел сразу же, как Саша вернулась в палату, и больше на глаза не показывался. Сюда он незаметно пройти не мог, а после его посещения, старуха по-прежнему спала!
      И все же Сашенька, уложив девочку обратно и заботливо прикрыв простыней, помчалась в третью палату, где лежал старик. Там было почти темно - горел только тусклый ночник - и тихо, больные спали. Странно, но вместо знакомой лысоватой головы на подушке Саша увидела буйную рыжеватую шевелюру. Вместо старика на кровати лежал довольно молодой мужик, причем, раньше его медсестра в отделении не видела. А ведь всех больных она уже знала наперечет: вот Кузин с паранойей, вот Червоненко с депрессией, у окна толстяк Мухаметшин с психозом. А Ступин-то где?
      Саша бегом вернулась в седьмую палату, опасаясь, что ребенок может проснуться и заплакать или упасть с кровати. По виду младенцу было меньше года, и он спал без задних ног.
      Все же придется звонить Петрухину - пусть приезжает и разбирается, откуда взялся ребенок, куда делись Ступин и бабка, выдававшая себя за Свидерко. Или Костю позвать сначала? Если кто-то входил и выходил из здания, он за это отвечает.
      Или не звать? Саша застонала и прижалась лбом к холодной, выкрашенной голубой краской стене. Происходило нечто чудовищное, не поддающееся осмыслению. Что ей делать?!
      Перед тем, как принять окончательное решение, она ещё раз заглянула к старику. Теперь на его койке тоже спал ребенок - мальчишка лет семи или восьми.
      Отчего-то Саша не удивилась, лишь внутри образовалась гулкая пустота, а в висках застучала кровь. Это безумие, это самое настоящее безумие... А ведь раньше она даже не задумывалась, как оно приходит. Вот так и приходит - она видит то, чего быть не может. Нет тут никакого ребенка - это она рехнулась, сама по себе. А детей никаких тут нет, потому что быть не может.
      На цыпочках она вышла из палаты и остановилась, напряженно вглядываясь в тускло освещенный коридор. Он казался ей незнакомым и страшным. И только Пелагея Николаевна привычно и обыденно гремела ведром где-то на первом этаже. И тут справа около лестницы мелькнуло что-то... Так и есть - ещё один ребенок!
      Интересно, почему считается, что сошедшим с ума должны мерещиться черти? Вот ей - дети, как ни странно. Хотя, что может быть более странным, чем осознавать собственное безумие?
      С этой мыслью, медсестра бросилась туда, где исчезла маленькая фигурка, выскочила на лестничную площадку и едва не завизжала: перед ней с задумчивым видом стоял самый настоящий черт, со сморщенной мордочкой и с ног до головы черный.
      - Тс-с-с... - сказал черт и приложил палец к губам.

* * *

      В здание Орландо проник самым простым способом - взломав замок на двери подвала. Замок был огромным и древним, так что первая же отмычка подошла. Карлик ухмыльнулся, вспоминая давнего знакомца, обучавшего его навыкам домушника. Вот и пригодились.
      Притворив за собой тяжелую дверь и подсвечивая фонариком, Орландо спустился вниз и оказался в настоящем лабиринте. Мало того, что тут была уйма труб и каких-то бездействующих агрегатов, так ещё повсюду громоздились старые ржавые кровати, сломанные каталки, столы и стулья. Похоже, завхоз в психиатрии был настоящим Плюшкиным, не желавшим расстаться даже с портретом Брежнева и битыми унитазами. Луч света блуждал в этих дебрях, и вскоре Орландо стало казаться, что он останется тут навеки, не найдя обратной дороги. А потом он случайно толкнул хромоногий шкаф, и на него опрокинулась коробка с древесным углем. Радости, конечно, мало, но, по крайней мере, не с хлоркой или крысиной отравой. Уголь вполне безобиден, вот только вид после контакта с ним должен быть..... Отплевываясь и отряхиваясь, карлик побрел дальше и спустя несколько метров наткнулся, наконец, на лестницу.
      Орландо, представляя порядки в скорбном заведении, собирался банально пробраться в помещение, где складируют личные вещи больных, и попытаться отыскать там похищенный камень. Не так уж и много этих больных тут содержится - максимум человек тридцать, если не меньше.
      Второй раз пришлось применить отмычки, чтобы открыть дверь из подвала на лестницу, ведущую на второй этаж. Тут он едва не нарвался на уборщицу, которая хлюпала тряпкой совсем где-то рядом, но каким-то чудом перепачканному в угле карлику удалось прошмыгнуть наверх. Там Орландо перевел дух - все же года уже не те - и осторожно выглянул в коридор. Вроде бы, никого. Он в последний раз попытался стряхнуть проклятый уголь, чтобы не оставлять следов, а потом... потом его засекла девчонка в белом халате.
      Деваться было некуда, и карлик постарался, чтобы девушка не подняла визг. Она и не подняла - просто широко раскрыла рот, вытаращила глаза и, отступив к стене, медленно сползла по ней на бетонный пол.

* * *

      От рассказов о московских театрах перешли к просто разговорам, и Ника незаметно для себя выложила Антонии историю своей недолгой жизни - упомянув и отца с мачехой, и Степана. Старуха слушала внимательно, словно что-то взвешивая, но молчала. Они делали уже четвертый или пятый круг вокруг здания, а время близилось к полночи. Никакого движения внутри более не наблюдалось, а вокруг царила тишина - такая, какая бывает летней ночью в безлюдном месте.
      Внезапно, заставив их вздрогнуть, послышался скрип давно несмазанных петель и голос Орландо:
      - Сюда, светлые донны! Идите быстрее сюда!
      Вслед за этим распахнулась подвальная дверь, и мелькнул луч фонарика. Когда Ника и Антония приблизились, то на ступенях, ведущих в черную тьму, кроме карлика, обнаружилась совсем юная девушка в белом халатике, с сумкой через плечо и с двумя спящими младенцами на руках.
      - Холера! - в сердцах выругалась Антония, уставившись на кое-как завернутых в простыни детишек. - Они что, во второй раз до камня добрались?
      - Это я виновата, - всхлипнула девушка. - Я же не знала...
      - Не реви, - шикнул на неё Орландо, - разбудишь! Надо их в машину отнести.
      - Давайте мне одного, - растерянно предложила Ника, рассматривая лицо карлика. В лунном свете оно выглядело весьма экзотично, словно он лазал через нечищеный дымоход. Взяв на руки довольно увесистый сверток, из которого торчала разноцветная головенка, она потащила его к "Оке".
      - Орландо, бери второго, - скомандовала Антония. - А ты, милая, лучше забудь все, что видела и слышала.
      - Постараюсь, - шмыгнула носом Сашенька и отдала ей сумку. - Скажу, что удрали больные ночью, пусть премии лишают.
      - Это ещё не самое страшное в жизни, - философски изрекла старуха и довольно шустро устремилась к машине. Догнав карлика, неумело прижимающего к груди мальчугана-Ступина, спросила: - "Капля огня" с тобой?
      - Со мной, примадонна, - пропыхтел Орландо. - Знали бы вы, чего стоит успокоить нервных девиц...

* * *

      Когда Сашенька открыла глаза, черт был на месте, никуда не делся. Наоборот, он сидел рядом на корточках и похлопывал её по щеке. Увидев, что медсестра пришла в себя и готова заорать от ужаса, черт беспокойно улыбнулся и принялся её уговаривать:
      - Тихо, тихо... Я сейчас все объясню. Только не кричите, прошу вас.
      Закатив глаза, Саша кивнула. Собственно, что ей терять, при её безумии? Ну, выслушает черта, ничего особенного.
      - Меня зовут Орландо, - сообщил посланец ада. Девушка кивнула.
      - И мне нужно узнать, где палата старухи, которую привезли сюда днем. И где её вещи. Сумочка, понимаете? - Девушка опять кивнула, но осознанности в её глазах не прибавилось.
      - Скажите мне, - терпеливо продолжал черт, - вы видели эту женщину? Где она, где её вещи?
      - Я сошла с ума, - внезапно улыбнулась Сашенька, и протянула руку. Орландо с некоторой опаской пожал её. Неужели перед ним не медицинский работник, как он решил при виде белого халата, а одна из ненормальных пациенток?
      Оглядев испачканные после рукопожатия пальцы, Саша улыбнулась ещё шире и сообщила:
      - А бабка исчезла. Испарилась. - Она неумело присвистнула, изображая процесс испарения бабки, и добавила: - И старик тоже. А на их койках дети спят. Ма-альнькие.
      Орландо застонал. Худшие их с Антонией предположения начали сбываться - "Каплю огня" хватает кто попало.
      - А кроме этого больше ничего необычного не произошло?
      - Ничего, если не считать тебя, чертик.
      - Какой я тебе чертик? - обиделся Орландо. - Я такой же человек, как и ты.
      - Черненький чумазенький чертенок, - не согласилась девушка.
      - Ладно, оставим эту тему. Лучше скажи, ты знаешь, где лежат вещи той бабки, которая - фьють!
      - Розовая сумочка? С косметикой?
      - Да, да, сумочка - где она? Времени у меня мало, давай быстрее вспоминать. И ради всех святых, выбрось из головы идею о своем сумасшествии, она только мешает.
      - В кладовке сумка, - охотно ответила Сашенька. - Я её обратно в кладовую отнесла. Показать?
      - Показывай! - Орландо помог девушке подняться с пола и заботливо отряхнул халат на ней. - Ну что, не ушиблась?
      Ощущая себя в бредовом сне, Сашенька покачала головой и безропотно отвела черта в кладовую.
      Порывшись в розовой сумочке, тот разочарованно обернулся:
      - Тут должна быть такая штука с камешком.
      - Золотая луковка? С цепочкой? - удивилась медсестра. - Она там лежит, в косметичке.
      - Её тут нет.
      Девушка на минуту задумалась. Потом, что-то вспомнив, бросилась вон из кладовой. Карлик с ридикюлем под мышкой - за ней. Вбежав в седьмую палату, Орландо на цыпочках подошел к кровати и с любопытством посмотрел на младенца. Ничего особенного - дитя как дитя, только раскрашенное.
      Сашенька тем временем в недоумении застыла перед открытой пустой тумбочкой.
      - Я же её сюда положила. В последний момент сунула, торопилась, потому что Петрухин сюда шел. - Она даже наклонила казенную мебель и покачала - безрезультатно.
      - Ты говорила, что ребенок не один? - шепотом спросил карлик. - А где ещё?
      - В третьей палате еще один. Но откуда они взялись?..
      - Оттуда, - Орландо озабоченно нахмурился. - Пошли, пока его остальные пациенты не заметили или не проснулся.
      - Не заметят, у нас все спят крепко, - Сашенька закрыла тумбочку и глянула на кровать. - Им таблетки такие дают или уколы ставят.
      - Все равно спешить надо.
      - Может быть, ты мне все же объяснишь, что происходит? И вообще, кто ты такой? Хвоста же нет.
      Медсестра обошла вокруг маленького человечка и пожала плечами.
      - Нет у меня хвоста и никогда не было! А обясню - потом, потом... - Орландо выглянул в коридор. - Нет никого, пошли.
      "Капля огня" обнаружилась в кармане куртки застиранной больничной пижамы, в которой спал розовощекий малец. Возрастом он не отличался от девчушки из седьмой палаты, но был более упитанным и щекастым.
      Орландо нащупал камень через фланель и осторожно достал его, предварительно обмотав руку грязным носовым платком. Саша с открытым ртом наблюдала за его манипуляциями. Спрятав рубин в ридикюль Анны Свидерко, карлик кивнул на ребенка и прошептал:
      - Упакуй его... То есть заверни во что-нибудь, придется их обоих уносить отсюда.
      - Зачем? - испугалась медсестра. - И куда?
      - Да не бойся, ничего страшного больше не будет. Хочешь, я тебе расскажу сказку, но только по дороге. Договорились?
      Сашенька кивнула. А что ей оставалось делать? Пока она пеленала в простыни обоих карапузов, а затем и по пути в подвал, Орландо старательно пудрил ей мозги сочиняемой на ходу научно-фантастической историей про секретных ученых и изобретенный прибор по изменению возраста. Собственно, врал он не так уж и много, но особо напирал на сохранение тайны, так что вскоре девушка уверилась, что явившийся ей бесхвостый черт ни кто иной, как сотрудник каких-то жутких спецслужб, и запаниковала. Но тут они каким-то чудом отыскали выход из подвала, и появление Ники и Антонии Сашу слегка успокоило.
      Когда же странная компания исчезла, унося младенцев, натерпевшаяся страха медсестра уселась на бетонные ступени и долго сидела, приходя в себя.
      Потом она включила оставленный Орландо фонарик и побрела обратно. Завтра предстоял кошмарный день - со скандалом и объяснениями с Петрухиным, но все это - завтра. А сейчас её хотелось только одного - добраться до дивана в ординаторской и уснуть. Может быть, когда она проснется, окажется, что ничего и не было?

* * *

      Крошечный автомобильчик мчался по улицам ночного Репьевска. Орландо подгоняли сердитые крики, доносящиеся с заднего сидения. Это проснулся один из младенцев - Ступин. Растерянная Ника, пытаясь его успокоить, подхватила орущее дитя на руки и тут же поняла причину воплей - пеленки были насквозь мокрыми. Вот ужас-то...
      - Что делать будем, сеньора? - панически вопрошал карлик, но старуха молчала, размышляя. Они и так уже накуролесили более чем достаточно, нарушив кучу запретов и совершив огромное количество ошибок. Что завтра скажет Магистр и остальные члены ордена, даже подумать было страшно. Хотя она давно ничего не боялась - разучилась, наверное.
      - Сейчас едем в дежурную аптеку, - наконец решила она. - За памперсами. Кажется, это на Тракторной.
      - На Бульдозерной, - поправил её Орландо. - А потом?
      - Потом - сообразим. К нам - нельзя, они же после трансформации непременно скандал устроят... А нам завтра не до посторонних скандалистов будет.
      Ника не совсем поняла, о чем говорит Антония, да и подумать ей не дали - внезапно навстречу им из переулка вылетело что-то темное и, как показалось Нике, огромное. Взвизгнули тормоза, "Ока" вильнула и остановилась. Из перегородившего ей дорогу микроавтобуса выскочили люди в черном и с накинутыми на головы капюшонам. В одном из них Ника с удивлением узнала Реми.
      - Вот и фараоново семя пожаловало! - фыркнула Антония. - А кто-то ещё утверждал, что о нас все забыли. Попробуем уйти?
      - Поздно, миледи, - карлик обернулся и покачал головой - сквозь заднее стекло светили фары другого автомобиля, из которого тоже вываливались какие-то типы. - Их слишком много.
      Вероника прижала к себе младенцев - и ревущего, и спящего. Происходящее казалось дурной калькой с какого-то боевика. Теперь вокруг их крошечной машины, дверцы которой Орландо молниеносно заблокировал, суетилась целая куча народа, о чем-то споря, ругаясь и размахивая руками. Кто-то уже а пустил в дело и кулаки. А то, что никто ещё ни в кого не стрелял, казалось просто режиссерским упущением. Антония словно из ложи бенуар наблюдала за происходящим, сохраняя ледяное спокойствие. И только раз она заметно напряглась - когда посреди поднявшейся кутерьмы из подъехавшего третьего автомобиля выбралась высокая сутулая фигура. Несмотря на теплую погоду, фигуру венчала широкополая шляпа.
      И сразу же всех остальных словно ветром размело в стороны. В свете фар остался только растерянный Коровин, которого Ника узнала по развороту широких плеч. Показалось ей или нет, что он только что дал кому-то в зубы? Наверное, показалось.
      Когда Магистр подошел к машине, Антония вздохнула и щелкнула кнопкой на дверце. Ну что же, она готова к объяснениям. Притихший карлик, казалось, стал ещё меньше и постарался запихать поглубже под сидение розовую сумочку. Даже орущий младенец внезапно умолк и принялся деловито пускать пузыри.
      - Ты должен был приехать завтра, - ворчливо приветствовала Антония Магистра, когда он распахнул дверцу с её стороны.
      - Это меня Миллер надоумил проверить, как вы тут. Уж больно у него глаза хитрые были, - довольно миролюбиво отозвался Магистр.
      Ника во все глаза смотрела на него - резкие черты лица, крупный нос и белоснежные волосы под темным фетром. Видно было, что этот далеко не молодой человек привык повелевать. И, несмотря на возраст, излучал такую мощь, что остальные невольно отступали перед ним.
      - Кто это? - шепотом спросила Ника у карлика, пока Антония, опираясь на галантно протянутую ей руку, выбиралась из машины. Даже не выбиралась - она выходила из "Оки", словно из золоченой кареты.
      - Магистр, - одними губами ответил Орландо. А когда колоритная пара удалилась, добавил: - Сейчас начнется...
      - Что начнется? - не поняла Ника, которой казалось, что все, слава богу, уже вроде как и закончилось.
      - Выяснение тысячелетних отношений, - хмуро пояснил карлик. - И ведь каждый раз одно и то же, а все равно привыкнуть не могу.
      - Тысячелетних... - девушка ахнула. До неё только сейчас начало доходить, что в суете она не обратила внимание на главное: период возрождения - шестьдесят лет, но сколько таких периодов за плечами Антонии и Орландо?
      - Не сверлите меня взглядом, моя юная леди, - взмолился карлик, - я вообще в орден случайно попал. Хотя... Так почти со всеми было. Знаки судьбы, как говорит примадонна. Или вечный крест - каждый решает для себя. Нас осталось слишком мало - и большей частью это не судьба, а сознательный выбор. Тот, кто не хочет продолжать. просто не является, и всё.
      Ника поняла, что он имеет в виду. Как бы она сама отнеслась к тому, что нужно начинать все заново? Шестьдесят лет - много это или мало? Ей казалось - вечность. Кем был Орландо тогда - в глубине веков? А Антония?
      - Значит, она не моя бабушка, и не прабабушка?..
      - Ваша, принцесса, можете не сомневаться, - Орландо обернулся и улыбнулся девушке. - Вы - её кровь и наследница. А уж в каком колене - неважно. Впрочем, вы скоро сами в этом убедитесь - сходство между вами просто поразительное.
      Потом он опустил взгляд - на него, безмятежно размахивая ручками, таращился щекастый младенец. Но карлику в этом взгляде почудилась укоризна.
      - И что будет дальше? - Ника вытерла уголком простыни слюнявый ротик малютки. - С ними, к примеру?
      - А с ними - с ними все будет нормально. Раз уж Магистр лично пожаловал. Завтра к утру станут лучше прежних. А вот с третьим как быть? С Петровичем этим.
      - Понятия не имею, - честно призналась Ника. - Мы говорили об этом. Антония считает, что за фокусы с театральным париком и кражу надо бы оставить, как есть - может человеком вырастет, а не пьяницей и воришкой.
      - Но тогда мы так и не узнаем, кто же навел эту троицу на "Каплю огня", - не согласился Орландо. - А ведь кто-то это сделал...
      - Думаю, я вычислила этого человека, - вздохнула Ника. - Хотя он мог сделать это не специально.
      - И кто же это?
      - Макс Прибытков, часовщик. Собственно, я это поняла, когда вечером ещё раз взглянула на шкаф.
      Орландо нетерпеливо заерзал на сидении:
      - Не томите, сеньорита!
      - Помните, я рассказывала, что на мой вопрос о том, не заметил ли Прибытков чего-нибудь странного во время последнего посещения, он сказал, что его удивило то, что ключ от часов валялся под шкафом?
      Карлик хлопнул себя по колену и рассмеялся:
      - Если бы вы, моя принцесса не были столь юны и прелестны, я бы сравнил вас с мисс Марпл! Как я сам не заметил несообразность - ведь у нашего шкафа нет ножек, он стоит на полу на толстой резной доске, так что валяться под ним ничего не может в принципе.
      - Вот именно, - вздохнула Вероника. - Так что врал Максим Кузьмич, извините, как сивый мерин. Возможно, он действительно искал ключ от часов, который утащил попугай. И в поисках его заглянул в шкаф, из любопытства развернул весьма приметный алый платок и открыл деревянный ларец. А когда я его стала расспрашивать, испугался, что вы с Антонией можете что-то вспомнить, вот и соврал, что крутился около шкафа, но внутрь не лазил.
      - Театрал чертов! - сердито буркнул Орландо.
      - Вот именно - театрал, - Ника истошно зевнула - спать ей хотелось просто немилосердно. - И любитель почесать языком. Вполне мог заглянуть в театр и проболтаться Анне Свидерко, к которой весьма неровно дышал, что видел у Антонии старинную драгоценность. Тема-то для Свидерко весьма интересная. Ну и алчная примадонна подговорила Петровича похитить для неё рубин ... Кстати, как его фамилия, этого Петровича? Впрочем, неважно. Взять в театре любой парик и накладные усы не проблема, а удостоверение он позаимствовал у настоящего газовщика Кузина.
      - А почему же он передал камень Свидерко только сегодня утром?
      - Понятия не имею. Может быть, о цене договориться не могли, или Ступин не одобрял идею своей подружки и не соглашался платить за краденую вещь. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду. Но факт в том, что Петрович именно сегодня утром передал "Каплю огня" Свидерко и Ступину. А заодно каким-то образом и сам дотронулся до камня. Кстати... Орландо, рубин ведь сейчас у вас?
      - У меня, - кивнул карлик. - Я могу вам его показать.
      - Нет, не нужно, - поспешно ответила Ника. Уж лучше пусть "Капля огня" останется для неё чем-то мифическим, нереальным. Она попросту опасалась этого камня.
      - Как скажете, сеньорита, - Орландо помолчал и вздохнул. - Ну вот, они, кажется, договорились и идут сюда. Лучшая пара королевства...
      Нику так и подмывало спросить, какого именно королевства, но почему-то она была уверена, что ответа не получит. Узенькая улочка провинциального Репьевска, покрытая выщербленным асфальтом, кусты, заборы и стоящие машины... И неторопливо шествующая величественная пара - Магистр и Антония.
      Все остальные разделились на три группы и ждали. Никто уже не смел продолжить стычку. Да и смысла не было. Но вот высказать кое-что одному человеку Нику все так и подмывало.
      - Предатель! - рявкнула она, опустив стекло, когда рядом с их машиной появился Реми. Выглядел он слегка ошалевшим, отводил глаза.
      - Обманшик! Морочил мне голову, а сам... Ты хоть подумал, что может быть от твоей самодеятельности? - не унималась Ника. - Признавайся, кто ты на самом деле?
      - Верховный жрец ордена, - буркнул Реми, ковыряя кроссовкой асфальт. - Хранитель "Капли льда". И не слишком-то много я врал... Ладно, не вышло сейчас, получится потом.
      - Брысь! - щелкнул пальцами подошедший Магистр. - Никакого объединения не будет!
      - Подождем, - невозмутимо ответствовал усатый и поклонился. - Миллер - человек упорный.
      - Мы в курсе, - усмехнулась Антония.
      - И все же, что будет, если соединить "Каплю огня" и "Каплю льда" тихонько спросила Ника на ухо у карлика.
      - А вы, душа моя, ещё не догадались, моя королевна? - усмехнулся Орландо. - Капля воды, ничего иного. Ну, возможно. воды будет чуть побольше - с полстакана... И только глупцы и невежды могут считать, что при соединении получат "Каплю тьмы" - самый могущественный артефакт в мире. Но это ерунда, поверьте. Миллер носится с этой авантюрой много лет, и всем успел изрядно надоесть. Кстати, фамилия Реми - Миллер. Но думаю, что вы уже и сами догадались о его истинных намерениях. Проверьте-ка пантеру.
      Ника потянула за цепочку кулон и поднесла его к глазам. Темный.
      - Умница, - одобрил карлик. - Научились не доверять первому встречному.
      - Особенно, брюнетам, - хмыкнула Антония, заглядывая в машину прислушиваясь к их разговору. - И в особенности фараонову племени. Пусть курагой лучше торгуют, черти окаянные.
      Миллер хмыкнул, обжог Нику взглядом темных глаз и исчез в темноте. Через минуту взревел мотор, и микроавтобус, чихнув выхлопными газами, умчался. Алый джип с Коровиным и несколькими его приятелями отбыл вслед за ним.
      - За памперсами уже послано, - морщась и принюхиваясь сообщил Магистр. - После этого я попробую навести порядок с этими жуликами. Сейчас третьего привезут. Устроили они тут...
      С этими словами Магистр сделал козу крошке-Ступину, а тот в ответ загукал.
      - Тогда мы с твоего позволения поедем домой, - спокойно, почти безразлично произнесла Антония. - Надо отдохнуть перед завтрашним днем.
      - Как скажешь, - пожал плечами Магистр. - Встретимся после захода солнца. Как всегда.
      - Да, как всегда.
      Нике показалось, что глаза старика потаенно сверкнули. Кажется, она угадала их тайну - каждые шестьдесят лет для них заново начинается то, что неизбежно приводит к расставанию. И каждый раз есть шанс, что что-то изменится. А Орландо? Вот уж у кого отважное и терпеливое сердце.
      - До завтра, мастер, - буркнул карлик, по очереди беря младенцев из рук Ники и передавая их людям из сопровождения Магистра.
      - До завтра, король шутов, - сдержанно улыбнулся старик. - А с вами, прекрасная дева, мы увидимся теперь не скоро.
      Он легонько взял ладонь Ники по целовал кончики её пальцев и повторил:
      - Не скоро... Но увидимся.
      Он поклонился, и, сутулясь, пошел прочь.

* * *

      - Вот и всё, - произнесла Антония, когда они вошли в наполненную знакомыми запахами и шорохами квартиру. - Вечно ты, Орландо, паникуешь.
      - Кто, я? - изумился карлик, помогая старухе сбросить кардиган и принимая у неё из рук трость.
      - Ну не я же.
      В старинном зеркале Ника уловила мимолетную улыбку Орландо - саркастическую и, одновременно, довольную. На тумбе под зеркалом лежала перламутровая косметичка. которую карлик использовал как футляр для "Капли огня", вытряхнув содержимое в розовую сумочку и передав её вместе с младенцами. Интересно же будет чувствовать себя Анна Свидерко, проснувшись в памперсе и с ридикюлем? Девушка невольно рассмеялась.
      Странным казалось, что только сегодня утром она приехала в Репьевск и оказалась в центре невероятной истории с похищением древней реликвии, коварным жрецом и какими-то сложными и запутанными взаимоотношениями двух тайных орденов. А может быть, ей все это приснилось? Сейчас она откроет глаза и окажется в собственной постели... Но словно окончательно опровергая эту мысль в кармане запищал мобильник. В трубке раздался голос Коровина:
      - Вероника, извините, если я сделал что-то не так. Но я не мог не проследить за этим подозрительным Реми, и когда увидел, что он готовит на вас засаду, вмешался. Возможно, зря. Вы меня простите?
      - Прощаю, - с легкостью подтвердила Вероника. - Кстати, завтра Антония ждет вас к обеду, чтобы подписать документы на продажу квартиры. Ваша мечта исполнится.
      - А ещё одна мечта? - томно вздохнул Коровин. - Ника, я надеюсь, что вы сможете уделить мне ближайший вечер?
      - Увы, Вадим Игоревич, - вынуждена была разочаровать его Ника. - Завтра вечером я буду уже далеко отсюда.
      - И это никак нельзя изменить?
      - Может быть, и можно, но я не знаю, как.
      Она тихо рассмеялась. Сегодняшняя ночь внесла значительные коррективы в ё представления о том, что в этом мире может случиться, а что - нет. Может наступить момент, когда лично тебя коснется самое настоящее чудо - пусть краешком, легким дуновением. И ты даже не поймешь - было это или не было.
      В старом доме, в пахнущей натертым паркетом, кофе и табачным дымом квартире тихо переговариваются старая актриса и её верный паж по имени Орландо. А завтра... Что будет завтра, и уж тем более, послезавтра, когда свершится летний солнцеворот, можно было только догадываться.
      И почему-то Ника была уверена, что они расстаются совсем ненадолго, и однажды, может быть через неделю, а может быть через месяц или год, она услышит в телефонной трубке знакомый голос. И неважно, чей это будет голос - Антонии (интересно, сохранит ли она в новой жизни свое необыкновенное имя?) или Орландо?
      Хотя Орландо вряд ли так быстро позвонит, ведь послезавтра ему будет всего пять лет.