— До Маклахты добросите?

— Только до Кряжа.

Шофер грузовика, небольшого подвижного города, нажал на что-то, дверца за детьми мягко закрылась. Странно было видеть лес, шоссе с такой высоты.

— До Кряжа гравий возим. Там строительство идет.

— Кто-то строится на Кряже?!

— Представь себе, парень, строится!

Представить было нелегко, потому что от Карска до Маклахты — почти сто пятьдесят километров, и все это — горная тайга. А что такое горная тайга, дети очень хорошо почувствовали, пока стояли на шоссе, ловили нового попутчика. Грузовик дико взревел, лязгнул скоростью, свернул на незаметную грунтовку.

По обочинам росло все, что растет по всем обочинам в Сибири: мать-и-мачеха, иван-чай, медуница, пижма.

Дальше, за узкой лентой вырубки, высилась сплошная стена: кедры, пихты, ели. Темная хвоя, очень мало цветов, лиственных деревьев, насекомых. Есть еще светлохвойная тайга — лиственничная и сосновая. Но леса из лиственницы растут далеко на севере, где вечная мерзлота. А насчет сосновых лесов ученые спорят до помрачения ума: тайга это или вообще не тайга?!

Ученые мужи спорят и спорят, но стоит войти в сосновый лес, ощутить легкую прочную почву под ногами, вглядеться в рыжие, желтые, бронзовые стволы и светлую веселую листву, и вы никогда не спутаете сосновый лес и темнохвойную тайгу, где все краски гуще и темнее, влажная осклизлая почва плывет под ногой, а вместо полян — болота.

И действительно, трудно представить себе извращенную фантазию того, кто решил построить дачу в темнохвойке… Если у него есть выбор, конечно.

— До Маклахты не подбросите?

— Ну давай, садись! А ты куда?! — обратился водитель к Пашке.

— Мы вместе!

— Вместе не возьму! У меня заднее сидение все завалено, расчищать надо час. — И Павлу, очень напористо: — Ты мужчина?! Вот ты и лови еще одну машину.

Внешность водителя — мужик с пухлыми щеками и очень славянской внешностью — вроде бы должна была располагать… Но Павлу невольно лезло в голову, и очень упорно: «Мужчина, потому с тобой ее и не пущу!»

— Не-е… Мы вместе, — замотала головой и Ирина.

— Ты что, меня боишься?! — изумился мужик. — Довезу я тебя в сохранности!

— Отпускаешь, Павел?

— Нет!

Ирка спрыгнула опять на землю.

— Или возьмите вместе, или никак!

— Ну и черт с вами обоими! Торчите тут, сколько хотите! — обозлился мужик и бешено рванул свою «тойоту».

— Странные люди! Подозрительные ребята! — удивлялся через полчаса молодой, упитанный азербайджанец.

— Странные — еще понятно. А подозрительные почему?

— Кто еще на дорогах голосует? Самый подозрительный элемент! Что тут с одним парнем было, знаете?! Подобрал он таких вот, как вы, а ему руки-ноги оторвали-отрезали! Давай деньги, говорят! У него нет! Три тысячи во всей машине! Отобрал! Все, что в машине было, — отобрал! И еще все руки-ноги отрывал! Нехороший, понимаешь, человек, подозрительный… А ты спрашиваешь — почему да почему…

— Чего же вы нас тогда пускаете?! — требовала Ирина логики, а тут ей даже и не пахло.

— Как так чего же?! Ты челвэк! Тэбе ехат надо?! А у меня машина есть…

— Так мы же подозрительные! Вдруг ноги-руки оторвем?

— Не ноги-руки, так по-русски не говорят, — поправил строго южанин, — надо говорить про руки-ноги… И потом я же вижу, кто есть кто!

С такой логикой спорить было невозможно, Ирина только развела руками. И дальше говорил только Даман, — почти без перерыва несколько часов.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.