Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Скипетр милосердия (№1) - Проклятие низвергнутого бога

ModernLib.Net / Фэнтези / Черненко Дэн / Проклятие низвергнутого бога - Чтение (стр. 11)
Автор: Черненко Дэн
Жанр: Фэнтези
Серия: Скипетр милосердия

 

 


Амулет не смог возвратить Грасу зрение и вернуть его в реальный мир. Но он смог погрузить его в другой мир — мир магии, где существа, преследовавшие его, предстали словно сквозь пелену мутной воды. Таинственные создания, наверное, почувствовав его взгляд, в тревоге сбились в кучу. Неужели они видели в нем опасность? Какая разница, только бы они оставили его в покое!

Снова торопливые шаги, на этот раз спешащие к нему. Спустя мгновение командор понял, что это колдунья, которую он мог видеть сквозь туман, как и существ по ту сторону реальности.

— Помоги мне! — закричал он. — Я околдован!

Колдунья забормотала заклинания. Грас не знал, видит ли женщина чудовищ или просто чувствует их рядом с собой, однако она знала, какие чары использовать. Существа бросились врассыпную и постепенно исчезли. Как только последний из них растворился в воздухе, пелена спала с его глаз. Грас вернулся в реальный мир, который так мало ценил всего несколько минут назад.

— Ну, как? — произнесла колдунья радостно и немного удивленно. — Я не ожидала, что заклинание так хорошо подействует. Кто-то напустил на тебя злые чары, господин, очень злые. Тебе повезло, что ты смог позвать на помощь, прежде чем они окончательно победили тебя.

Грас стоял, слегка покачиваясь. Пот лился с него ручьями. Никогда в жизни он не чувствовал такой усталости.

— У меня очень хороший амулет. — Речь давалась ему с трудом.

— Ты прав, очень хороший, — согласилась колдунья.

— Благодарю тебя, — очень медленно произнес командор. — Как твое имя?

— Мое, господин? Я — Алса.

Женщина была на несколько лет моложе Граса, ее каштановые волосы были едва тронуты сединой. Лицо носило следы тяжелых раздумий.

— Чем можно заплатить тебе за спасенную жизнь? Поверь мне, я сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо тебе, господин, но я занимаюсь этим не ради денег, — ответила Алса. — Как я сказала, проклятие было на редкость коварным, и я рада, что мне удалось с ним справиться.

— Могу я спросить, кому я так помешал, чтобы наслать на меня такую напасть?

— Я… не знаю. — Алса заметно смутилась.

Грас тотчас понял, почему ее ответ звучит так неуверенно. И все же он спросил:

— Он находится здесь, во дворце, не так ли?

Осторожно подбирая слова, колдунья произнесла:

— Я не могу знать наверняка, господин. Но это кажется вполне вероятным, не правда ли?

Командору хотелось верить, что это был не король. Сын Крекса Невыносимого не питал большого уважения к дальнему потомку династии, что когда-то обосновалась на троне. Он знал, что многие люди в Аворнисе согласны с ним.

— Конечно, господин. Да простят его боги, — продолжила Алса. — Архипастырь и… все те, кто заботится о благе Аворниса, должны бороться против внешнего зла, а не против друг друга.

Она старалась остаться преданной королю Ланиусу и не вызвать гнев Граса. Но поскольку колдунья все же спасла его от проклятия, командор рискнул спросить:

— Ты можешь мне помочь узнать, кто это сделал? Алса облизнула пересохшие губы:

— Это зависит от того, что ты собираешься делать, узнав правду?

— Это тоже зависит от того, что я узнаю. Что бы мне ни пришлось сделать, я не для того пришел в столицу Аворниса, чтобы позволить убить себя. Если я умру, то, вряд ли смогу защитить королевство от фервингов.

Грас не думал о Низвергнутом, потому что тот никогда не стал бы прибегать к такому простому средству, как наговор. Он внимательно посмотрел на Алсу, ожидая, что скажет колдунья.

Казалось, ее молчание будет длиться вечно, наконец, женщина кивнула:

— Хорошо, я постараюсь помочь. Как я сказала, существуют разные проклятия. Но никто не должен использовать настолько подлые, как это. Даже ментеше не способны на такую низость.

Грас был не совсем с ней согласен, но, может быть, она была недалека от истины.

— Я поговорю с каждым из них по очереди. Ты будешь стоять за портьерой. Сможешь определить, кто из них лжет?

— Думаю, я справлюсь, господин, — ответила Алса. — Существуют способы уберечься от разоблачительных заклинаний, но я надеюсь, они обнаружат себя.

— Тогда все в порядке, — сказал Грас. — Давай приступим.

Он хотел обнаружить врага, прежде чем тот попытается снова убить его.

Когда Лептурус появился с посланным за ним слугой, командир королевской гвардии спросил:

— С тобой все в порядке? По дворцу ходят странные слухи.

— Они возникли не без причины. — Коротко Грас рассказал, что произошло, закончив словами: — Я собираюсь выяснить всю правду об этом, ты понимаешь меня?

— Надеюсь, что да, — ответил Лептурус. — Я скажу тебе прямо, командор, что не делал этого и не знаю того, кто мог это сделать. Я не слишком люблю тебя, но ты не сделал ничего такого, чтобы я мог желать тебе смерти. — Он нахмурился. — Я не всегда получаю удовольствие от мыслей, которые приходят ко мне в голову.

— Я тоже. — Грас кивнул маршалу.

Мрачнее тучи Лептурус вышел из комнаты. Алса появилась из-за портьеры.

— Ну? — спросил Грас.

— Он говорил правду, — ответила колдунья.

Грасу тоже так показалось. Он послал другого слугу спросить, сможет ли королева Серфия принять его.

Ее лицо в тот момент, когда она увидела его живым, сказало ему все, что он хотел узнать, и без помощи Алсы. Он только спросил ее с горечью:

— За что?

— Чтобы не позволить тебе захватить трон моего сына, — ответила королева. — Твои люди повсюду. Даже слепой догадался бы, чего ты хочешь, а я не слепа. Я не жалею о том, что я сделала. Я жалею, что из этого ничего не вышло.

Может быть, она не догадывалась о том, какое именно заклятие использовал колдун? Грас сказал:

— Ты ошибаешься. У меня не было подобных мыслей. — Может быть, он говорил правду. Командор продолжил: — Но сейчас, боюсь, ты подтолкнула меня к этому.

11

ЛАНИУСУ уже приходилось видеть, как его мать изгоняли из дворца. Серфия вернулась назад с триумфом, после того как архипастырь Букко выслал ее. Неужели подобное может снова повториться? Он с удивлением смотрел на Граса.

— У тебя хватает наглости, командор, явиться ко мне после того, что ты сделал?

— Ваше величество, я знаю, у вас есть основания сердиться на меня, — сказал Грас.

— Неужели? — Ланиус совсем недавно научился использовать сарказм и не смог отказать себе в удовольствии воспользоваться им сейчас.

Но его слова произвели на морского офицера впечатления не больше, чем стрелы, пущенные из лука по камню.

— Ваше величество, я сожалею, что мне пришлось отправить вашу мать в Лабиринт, — сказал Грас. — Клянусь богами, моя жизнь была бы намного проще при хороших отношениях с ней. Но королева пыталась убить меня и почти добилась успеха. Что мне оставалось делать? Ждать, когда нанесут следующий удар в спину?

Его доводы казались разумными, а речь — искренней. И Ланиус прекрасно знал, что его мать действительно пыталась убить Граса. Но это не могло заставить его простить командора, хотя он и понимал, что тот не мог поступить иначе.

— И сейчас ты собираешься избавиться от меня, опасаясь, что я последую ее примеру в будущем?

Лицо Граса застыло. Ланиус тоже напрягся. Он не мог представить, что Грас посмеет решиться на убийство. Командор медленно произнес:

— Мне бы очень не хотелось прибегать к этому, ваше величество. Каждый в Аворнисе чтит королевскую династию.

— Но если ты решишь, что я представляю опасность, ты пойдешь на это. — Ланиус с трудом шевелил онемевшими от страха губами.

И Грас кивнул:

— Да, если у меня не останется другого выхода. Я не хочу пятнать мои руки вашей кровью, но я не хотел бы, чтобы и вы пачкали руки в моей. Я думаю, вы можете это понять.

— Мне случалось выслушивать кое-что и похуже, — ответил Ланиус, вызвав у Граса усмешку. — Что ты собираешься делать?

— Я намерен короноваться, — ответил Грас.

Волна гнева захлестнула Ланиуса. Оказывается, он способен на такую ярость? Изгнание его матери скорее напугало, чем разозлило его.

— И ты посмеешь? — произнес он шепотом. — Ты смеешь говорить о своем уважении к королевской династии и тут же — о моем свержении?

— Кто говорит о вашем свержении? — Грас покачал головой. — Я не собираюсь делать ничего подобного. За вами стоят венценосные предки. Люди привыкли, чтобы кто-нибудь из вашей семьи был на троне. Я не собираюсь с этим спорить, вы останетесь королем Аворниса, но я тоже стану королем Аворниса.

— Я никогда… не слышал ни о чем подобном, как и все остальные.

— Что с того? Другой путь может лишить вас головы. Если вам это больше по душе — пожалуйста.

— Он скрестил руки на груди, ожидая ответа Ланиуса.

Юный король готов был сказать, что, скорее, согласен с последним. Но неожиданно осознал, что Грас не шутит и не пытается напугать его. Если сейчас ответить, что после такого унижения жить не имеет смысла, вскоре после этого его существование прервется навсегда. Он не хотел этого и покачал головой.

— Я не хочу убивать вас, ваше величество, как не хотел ссылать вашу мать, но она не оставила мне другого выбора.

«Могу ли я этому верить?» Грас оставлял ему жизнь. Если бы командор, собиравшийся стать королем, хотел убить его, он бы уже сделал это. Мальчик спросил:

— Если в королевстве будет два короля, кто же будет править?

Грас ткнул пальцем себе в грудь.

— Я. Вы сможете носить корону и нарядные мантии. Но управлять буду я. Я слышал, вы любите читать старинные рукописи и проводить время в архиве. Это так?

— Да, это правда.

Он вспомнил свои забавы с Марилой в библиотеке… сколько удовольствия они принесли ему! Но Грас имел в виду другое, и он был прав.

— Вы сможете продолжать свои занятия, сколько душе угодно. Если найдете что-нибудь интересное, напишете свою книгу. Пока вы не начнете путаться у меня под ногами, можете делать все, что пожелаете. Но если нет — я уже сказал, что вас ожидает.

— Да, — кивнул Ланиус. — Полагаю, я должен обрадоваться.

Он собирался произнести это с издевкой, но вместо этого слова прозвучали по-иному. Мальчик хорошо знал историю Аворниса: власть в королевстве не раз была захвачена силой. Так поступил и основатель его династии. Узурпаторы не церемонились со свергнутыми королями, напротив, они старались как можно скорее расправиться с ними, не гнушаясь самых кровавых злодеяний.

Грас кивнул, давая понять, что он тоже знает об этом.

— Да, ваше величество, мне кажется, вы должны быть счастливы.

Ланиус никогда не наслаждался всей полнотой власти, он надеялся, что это произойдет после того, как он станет единовластным королем. Тогда он сможет приказывать остальным и поступать только согласно своим желаниям. Больше всего ему хотелось читать старые рукописи и заниматься поисками в архиве. Кто бы смог запретить ему это, после того как он повзрослеет?

И сейчас Грас не просто разрешал ему проводить все свое время в библиотеке, но даже настаивал на этом. И какой выбор у него был? Ланиус мог тихо злиться и при этом остаться в живых или умереть. И это была не самая плохая жизнь — торчать в библиотеке с утра до ночи.

Борода архипастыря Букко была бела как снег. Годы согнули его и вынудили опираться на палку при ходьбе. Он ослеп на один глаз и прикладывал руку к уху, когда кто-нибудь к нему обращался.

Но его ум все еще оставался острым. Когда Грас рассказал ему, чего он хочет, губы архипастыря растянулись в широкой и довольной ухмылке. Пусть при этом обнаружилась острая нехватка зубов. Главное, что старик был доволен услышанным.

— Какая радость! — воскликнул Букко. — Да, это большая радость. Я бы получил огромное удовольствие, вышвырни ты этого маленького, жалкого, забытого богами выродка с трона. Думает, что он всех умнее.

Грас недоумевал, что могло произойти между королем Ланиусом и Букко, чтобы вызвать такую ненависть. Он не стал спрашивать архипастыря. «Когда-нибудь я задам вопрос Ланиусу, — подумал он. — Хотя это будет только его версия». Вслух он произнес:

— Я не могу выкинуть его. Люди чтят королевскую династию. Если я убью ребенка, то останусь кровавым убийцей до конца моих дней.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Букко. — Но я не обязан любить эту семью, и я ненавижу их. — Он подался вперед. — Что ты сделал с этой распутницей Серфией?

В голове у Граса пронеслось: «Далеко не каждый любит династию». Он ответил:

— Она в Лабиринте. В самой дальней части. И не появится здесь до тех пор, пока не произойдет худшая измена, какую я только могу представить.

— Последнее время в Аворнисе одно несчастье следует за другим, — сказал Букко. — Я не перестаю удивляться, почему Низвергнутый до сих пор не справился с нами. Если предоставить Аворнис самому себе, многие будут рады продать Низвергнутому все королевство, если это поможет им расправиться со своими врагами.

Грасу хотелось сказать Букко, что тот несет чушь. Хотелось, но он сдержался. Он боялся, что на самом деле архипастырь знает об этом не понаслышке. Вместо того чтобы возразить, командор спросил:

— Так ты коронуешь меня?

— Я не только короную тебя, но сделаю это с величайшим удовольствием. Давай назначим день, и я надену корону на твою голову. Какое место ты выберешь: собор или дворец?

— Я уже думал об этом, — отозвался Грас. — Я хотел бы короноваться на площади перед дворцом: чем больше людей сможет присутствовать, тем лучше.

— Все верно, — закивал Букко. — Ты будешь хорошим королем. Ты знаешь, как добиться своего.

— Тогда давай объявим новость и затем проведем церемонию.

— Ты действительно знаешь, что делаешь, — одобрительно произнес архипастырь. — Мы так и поступим. Ланиус должен присутствовать при этом тоже.

— Он в ужасе от этой идеи, — сказал Грас.

— Плохо! Люди не должны это заметить.

— Конечно, нет. Ланиус знает, чего от него ждут и что произойдет, если он не подчинится. Он неглуп.

— Уж это точно. — Судя по кислому выражению лица Букко, он предпочел бы, чтобы Ланиус был глупым недорослем. Архипастырь посмотрел на своего собеседника и добавил: — И если он неглуп и, как ты сказал, не одобряет твоего восшествия на престол, он приложит немало усилий, чтобы расправиться с тобой в будущем. Что ты собираешься предпринять?

«Он хочет моими руками избавиться от Ланиуса», — подумал Грас. Теперь была его очередь внимательно посмотреть на Букко:

— Тебе нравится стравливать людей и заставлять их плясать под свою дудку, не так ли?

— Мне, командор? Я не понимаю, о чем ты говоришь, — возмутился священник.

Может быть, он действительно не понимал. Многие люди поразительно слепы по отношению к собственному характеру. Но, скорее всего, он носил маску добродетели так же привычно, как и свою красную мантию.

— Как человек, который скоро станет королем Аворниса, ты вправе оскорблять меня, если тебе это доставляет удовольствие. Но хочу напомнить, что ты не ответил на мой вопрос.

— Как я смогу уберечь себя от козней короля Аворниса? — эхом повторил Грас, и Букко кивнул. — У меня есть несколько идей. Но я не собираюсь делиться ими с тобой, так как это не твоя забота.

— Согласен, это твои заботы, не мои. Хотя маленький негодяй и его подлая мать поняли, что им не справиться без меня, — сказал архипастырь. — Итак, к делу: когда ты планируешь коронацию?

— Как только ты все подготовишь и объявишь в столице Аворниса о том, что произойдет, — ответил Грас. — Мы ведь хотим, чтобы пришло как можно больше народа.

— Скоро будет годовщина освящения собора. Это один 3 главных праздников в королевстве. Многие не будут работать в этот день и придут на площадь.

— Отлично! — воскликнул командор. — Мы начнем через два часа после восхода солнца. Все будут на ногах к этому времени.

— Можешь на меня положиться… ваше величество.

— Ваше… величество, — с удовольствием повторил Грас. Спустя мгновение он кивнул. — Я должен привыкать к своему титулу, не так ли?


Королю Ланиусу так и не удалось почувствовать настоящей власти в Аворнисе, все еще оставаясь ребенком. Хотя мать и Лептурус прислушивались к нему, на Граса он не имел никакого влияния. Командор, который собирался стать королем, внимательно выслушивал его и поступал по-своему. Единственный человек, которому он доверял принятие решений, был он сам.

Грас не пытался занять место Ланиуса во время официальных церемоний. За два дня до того, как командор собирался разделить власть, принадлежащую Ланиусу с рождения, юный король сидел на алмазном троне, принимая иноземных купцов и послов из Черногории. Они вошли тесной толпой все вместе — те, что жили на Северном берегу, и те, чьи дома располагались на островах в море.

Возглавлял посольство высокий, широкоплечий мужчина с черной, лишь слегка тронутой сединой бородой, которая спускалась до середины груди. Его волосы были аккуратно убраны в пучок на затылке. Причудливые яркие узоры украшали камзол. Вместо штанов на нем была юбка, называемая килтом. Она открывала крепкие, узловатые колени и покрытые волосами икры. Посла звали Ярополк.

— Приветствую вас, ваше величество, — произнес он по-аворнийски с легким гортанным акцентом, — от имени моего господина, принца Всеволода Нишватского и всех принцев Черногории.

— Приветствую вас и принца в вашем лице, — ответил Ланиус.

Он не упомянул «и других принцев Черногории». Черногорцы жили в разобщенных городах-государствах и непрестанно воевали друг с другом по причинам, которые были непонятны для всех, кроме них. Они объединялись, только когда приходилось защищаться от внешних врагов. Иногда им не удавалось договориться; благодаря этому несколько черногорских городов были под властью Аворниса в прошлом.

Поклонившись, Ярополк произнес:

— Вы очень добры, ваше величество, к чужестранцу.

— Ничуть, — отозвался Ланиус. Ритуал общения с черногорцами был отточен годами. — Я приготовил подарки для вас и вашей свиты.

Он кивнул слугам, и те вышли вперед с серебряным подносом, на котором лежало по толстому кожаному кошельку для каждого, кто вошел в тронный зал. Кошелек, предназначавшийся Ярополку, был более увесистым, чем у остальных.

— Вы слишком добры, ваше величество! — воскликнул посол принца Всеволода.

Он взвесил кошелек в руке. Ланиус был уверен, что Ярополк мог определить количество денег в нем по весу. И, казалось, остался доволен тем, что его ожидания не были обмануты. После того как кошелек был спрятан, посол сообщил:

— Мы тоже привезли вам подарок, ваше величество.

— Благодарю, — как можно равнодушнее сказал Ланиус, стараясь скрыть свое любопытство.

При этом он невольно подался вперед. Подарки, которые Аворнис дарил черногорцам, давно стали обычаем. Опытные купцы и мореплаватели, черногорцы путешествовали по всему миру. Они привозили в Аворнис диковинные вещи, никогда не виданные там доселе и приводившие своей необычностью королей в восторг.

Горькие мысли пронеслись в голове Ланиуса. «Я больше не буду королем Аворниса». Но чувство справедливости не позволило ему переполниться жалостью к себе. «Я перестану быть единственным королем Аворниса». Грас мог сослать его в Лабиринт вместе с матерью, но не сделал этого. Не так уж мало. В положении Ланиуса разумнее было спрятать обиду и постараться свыкнуться со своей участью.

Обида забылась, как только двое солдат из свиты Ярополка поставили у основания трона что-то накрытое шелковым покрывалом, большое и громоздкое, но, судя по всему, не очень тяжелое. Несколько королевских гвардейцев попытались встать между Ланиусом и таинственным даром, но Ланиус махнул рукой, отстраняя их:

— Все в порядке.

Казалось, его слова не слишком их успокоили, но Лептурус, который, как всегда, стоял слева от трона, не стал мешать королю. Ворча, гвардейцы вернулись на свое место.

— Вот, ваше величество. — Один из черногорцев откинул покрывало. В позолоченной клетке были…

— Вы дарите мне кошек? — удивленно воскликнул Ланиус.

Но он понял свою ошибку, прежде чем Ярополк покачал головой и произнес:

— Ваше величество, это не обычные кошки.

— Я вижу, — изумленно выдохнул мальчик. — Клянусь богами, я вижу!

На первый взгляд это были обыкновенные полосатые кошки, одна — серовато-коричневая, другая — рыжая. Ланиус слишком поторопился назвать их так. Сейчас он не мог оторвать от них взгляд. У зверьков была кошачья голова, но она располагалась к телу под таким углом, который невозможно представить у обычных кошек. Они держались прямо, не совсем как люди, но и не как животные. И их руки и ноги, заметил Ланиус, напоминали не лапы животных, а заканчивались пальцами, как у людей.

Легкое движение в тронном зале заставило серого зверька вздрогнуть. Он начал метаться по клетке из одного угла в другой подобно обезьянке.

— Черногорцам удалось скрестить волшебным образом кота и обезьяну? — спросил Ланиус.

Ярополк снова покачал головой. Кончик его бороды тоже качнулся справа налево.

— Ваше величество, это не так, — ответил он. — Наши купцы наткнулись на них. Существует несколько островов в Северном море, нелегко точнее описать где, и там они живут. Они не совсем ручные, как обычные кошки, но и не дикие. Люди на островах используют их как охотничьих животных, но относятся к ним с меньшим теплом, чем к кошкам и собакам. Если выпустить этих зверьков из клетки, они не причинят никому вреда.

— Как вы называете их? — спросил Ланиус, зачарованно глядя на ловкие движения серого зверька, в то время как рыжий неподвижно сидел на дне клетки. Это была самка, как он догадался, и она носила детеныша.

— Довольно сложно выговорить их имя на языке островитян, — сказал черногорец. — Он слишком труден для нас. По-черногорски это звучит как манкикеты, что в переводе на ваш язык значит котообезьяны. Иногда мы называем их просто — манкты. Это что-то вроде, — он нахмурился, пытаясь подобрать слово, — котозьяны, хотя я знаю, что такого слова не существует.

— Котозьян, — медленно произнес Ланиус. — Да, такого слова не было прежде. Однако теперь оно появится, как и существо, которое так называется.

— Мы дарим вам пару, ваше величество, и у самки скоро появятся детеныши. Если вы будете хорошо о них заботиться, и вам повезет, то в будущем может появиться большое потомство, — продолжал Ярополк. — Вы сможете неплохо заработать, продавая их людям, жадным до всего необычного. — Как посол он мог бы быть не столь прямолинейным, как купец он не смог не дать практического совета. — Содержать их совсем не трудно. Они едят все, что остается со стола или удастся поймать. На тех островах водится множество белок.

— Могу представить. — Ланиус разглядывал самца, котозьяна, напомнил он себе. Тот тоже внимательно смотрел на него золотисто-желтыми, блестящими глазами с узкими зрачками. — Когда я смогу выпустить их из клетки?

— Как только вам будет угодно, ваше величество, — ответил Ярополк. — Но вам стоит побеспокоиться о месте. Вы не представляете, насколько они проворны. Если не хотите их лишиться, это стоит делать в комнате с прутьями на окнах и без отверстий в стенах. — Он замолчал, припоминая еще что-то. — Да, и как только появятся детеныши, позаботьтесь переселить самца в другое место. Иначе он попытается убить их.

— Я понял. Спасибо за предупреждение.

Ланиус спустился с трона и подошел к клетке с животными. Снова гвардейцы попытались встать между ним и черногорцами, и опять он отстранил их.

Мальчик приблизил руку вплотную к прутьям клетки, чтобы самец смог почувствовать его запах. Он поступал так же, здороваясь с обычными котами, когда видел их впервые. Котозьян просунул кончик носа сквозь прутья, коснувшись пальцев юного короля. Ланиус почувствовал теплое дыхание животного на своей коже. Котозьян принюхивался с большим интересом, привыкая к незнакомому запаху. Его взгляд, устремленный на человека, казалось, выражал гораздо больше интереса, чем у обычного кота. После короткого раздумья мальчик подумал, что такое поведение естественно для животного, проводящего большую часть жизни охотясь.

Просунув указательный палец внутрь, Ланиус почесал котозьяна за ухом.

— Осторожно, ваше величество, — предупредил Ярополк. — Он может укусить. Как я сказал, это не совсем домашние животные.

— Я знаю, любой кот может укусить. Однако не похоже, что этот котозьян настроен враждебно.

Как бы в подтверждение этого зверек зажмурил свои глаза от удовольствия. Вслед за этим он заурчал. Звук немного отличался от урчания домашнего кота, он был немного ниже и более скрипучий. Но без сомнения, это было урчание. Ланиус улыбнулся, и стоявшие поблизости стражники тоже не смогли сдержать улыбку.

Но затем котозьян сделал вещь, совершенно невозможную для обычного кота. Он высунул свою левую лапу, нет, скорее руку, и обхватил своими пальцами указательный палец Ланиуса. Пожатие было мягким. Рука зверька была слегка теплее, чем у мальчика. Она заканчивалась не загнутыми острыми когтями, как у котов. Это были почти ногти, как у человека, только более острые на концах. Зверек не пытался оцарапать ими.

Лептурус за спиной Ланиуса произнес:

— Кажется, вы ему нравитесь, ваше величество.

— Похоже на то, — согласился Ярополк. — Я очень рад.

Даже с маленькой пушистой лапкой, держащей его за указательный палец, Ланиус продолжал почесывать котозьяна за ухом. Довольное урчание стало громче.

— Я действительно ему понравился, — с удивлением произнес юный король.

Он не привык, чтобы его любили ради него самого. Обычно люди добивались его расположения, стремясь получить какую-то выгоду. Неискренняя любовь была проклятием всех королей. Но котозьян не мог знать о таких вещах. Животные были искренни в своей любви.

«Грас не станет возражать против котозьянов, — подумал Ланиус. — Он посчитает, что у меня будет меньше времени на проказы». Мальчик постарался сосредоточить все свое презрение на командоре, который посягнул на положение, о котором до сих пор ни один простой морской офицер в Аворнисе не смел мечтать. Он также попытался высмеять свою идею посвятить все свое время общению с котозьянами. Но, ощущая лапку зверька на своей руке, оказалось не так просто презирать кого-либо.


Грасу не раз приходило в голову, что он будет волноваться перед церемонией коронования. Но, к своему удивлению, командор чувствовал абсолютное спокойствие. Если сравнить его состояние в преддверии сражений с фервингами и ментеше… В случае неудачи в бою у него был небольшой выбор: умереть или остаться калекой.

Если что-то случится во время коронации… Он покачал головой. Самое худшее — это насмешки толпы, это можно легко пережить.

Эстрилда, напротив, была очень взволнована.

— Что, если Ланиус обманет нас? Вдруг Букко предаст нас? Что, если…

— Если Ланиус строит коварные планы, ему придется пожалеть об этом, и Букко все равно коронует меня. Архипастырь тем более не может нас предать, так как он ненавидит этого умника с момента рождения, а я не сделал ничего такого, чтобы вызвать его неудовольствие.

— И все-таки… что ты будешь делать, если он попытается помешать? — обеспокоено спросила Эстрилда.

— Когда Букко отважился вредить Мергусу, в Аворнисе на следующий день появился другой епископ, — ответил Грас. — Я могу поступить так же, как Мергус, и Букко знает это. Все будет хорошо. Ты прекрасно выглядишь.

— Ох, чепуха, — засмущалась от похвалы Эстрилда.

Грас постарался отвлечь ее от тяжелых мыслей и преуспел в этом. Но он не лгал. Украшенное золотым шитьем и драгоценными камнями платье превратило ее в знатную даму.

Граса поразило, насколько тяжела, оказалась его королевская мантия. Она весила столько же, сколько кольчуга. Похож ли он в ней на короля, или для этого требуется нечто большее? С другой стороны, люди подчинялись каждому, кто носил королевские одежды, а Грас привык отдавать приказы.

Он посмотрел на сына, чья одежда была почти такой же роскошной, как и его собственная. Орталис — настоящий принц. Может быть, положение и возможность получать все по первому требованию изменят характер сына к лучшему? Очень хотелось поверить в это.

Жаль, что отец не дожил до коронации… Отец Крекса был крестьянином, а сын вскоре станет королем Аворниса! Головокружительная карьера, и к тому же за столь короткое время.

Сосия тоже выглядела как настоящая принцесса, хотя его дочери не нужны особые наряды, она настоящая красавица и так выросла за последние годы!

— Мы готовы. Пора идти? — спросила Эстрилда.

— Еще нет, дорогая.

Когда песок в часах перекочевал из одной части в другую, в дверях появился слуга и произнес:

— Пойдемте.

Грас, его жена и дети покорно последовали за слугой, как будто тот правил в Аворнисе.

Последние дни на площади перед дворцом не прекращался стук молотков: плотники строили специальный помост. Площадь уже была заполнена народом, было очень много женщин и детей, самые маленькие сидели на плечах у отцов, чтобы лучше видеть происходящее. Моряки и гвардейцы отделяли толпу от помоста и ковров, выстилавших путь к дворцу.

Грас и его семья, пройдя по ковру, поднялись по наскоро сбитым ступенькам на помост. Архипастырь Букко и принц Ланиус уже ожидали их там. Когда толпа заметила Граса, ровный гул сменился овациями. Командор помахал людям и покосился на Ланиуса. Казалось, молодого короля расстроил такой горячий прием, оказанный Грасу. Возможно, он надеялся, что люди начнут кричать «вор!», «захватчик!» и сорвут коронацию.

«Будь он немного постарше и обладай большей властью, без сомнения, такие бы нашлись, — подумал Грас. — Но не теперь, и слава богам».

Букко поднял руки жестом, одновременно благословляющим толпу и призывающим ее к молчанию. Постепенно голоса стихли.

— Аворнис в опасности, — медленно заговорил архипастырь. — Дикари фервинги грабят наши земли. Они даже осмелились осадить нашу столицу. С юга нам угрожают ментеше, и Низвергнутый направляет каждый их шаг. В это суровое время мы нуждаемся в мужественном правителе. И король Ланиус — всего лишь ребенок. — При этих словах Ланиус не смог сдержать гневного движения. До его совершеннолетия оставалось совсем недолго! Но Букко продолжил: — Никому, кроме командора Граса, командующего нашей речной флотилией, не удалось заставить короля Дагиперта оставить столицу Аворниса и вернуться в Фервингию. Кто лучше него сможет управлять Аворнисом?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30