Очевидно, что Лука совмещает на основе текстуального сходства два совершенно противоположных тезиса: о прекращении Закона и о его вечности.
      16:19-31 рассказывают притчу о богаче, попавшем в ад, и жившем возле него нищем Лазаре, попавшем в рай.
      Опять же, в рай и ад будут направляться по воскрешении, после Суда - а не непосредственно после смерти. Это отличие Нового Завета. Подробности ада тоже занимательны: муки, пламя, пропасть между адом и раем.
      16:26: "Помимо всего этого {доводов, почему богатый человек находится в аду}, между вами и нами проложена великая пропасть..."
      Какая, собственно, пропасть, если рай на небесах? Вероятно, она была ответом на очевидный довод: если в раю находятся добрые праведники, то как же они могут оставить в мучениях тех, кто находится в аду? Отсюда концепция пропасти: они бы хотели помочь, но не могут.
      16:23: "И в аде, будучи муках, он {богач} поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его..." А как же увидел, если ад - это "тьма внешняя"?
      Богач попал в рай только потому, что 16:25: "ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь..." Термин "получил" предполагает внешнюю силу, а не собственную волю. Возможно, из ада как наказания злых Лука формирует ад как место компенсации для тех, кто материально не помогал христианам. Это, видимо, поздняя концепция, когда христианство состояло уже не из небольших общин, как во времена Павла, а уже было структурировано в церковь, требующую средств для собственного содержания и раздачи бедным с целью их привлечения.
      Авраам, с которым находится в раю нищий Лазарь, владел множеством скота и, по тогдашним представлениям, был богатым человеком. Так почему же в случае Авраама богатство не помешало ему попасть в рай? А если дело только в собственной праведности, почему распределение между раем и адом произошло в евангельском случае только по критерию богатства/ нищеты? Более вероятно, что здесь нет никакой теологической хитрости, а автор упомянул Авраама, не подумав.
      Собственно же превознесение материально бедных встречается и в иудаизме. Так, Zohar2:86: "Горе тому, против которого бедный человек вопиет к своему Господу Небесному, ибо бедный человек ближе всех к Царю".
      Впрочем, это была, скорее, социальная установка. Рассматриваются также и нищие духом, Zohar2:93: "По настоящему бедный человек - необученный человек, который не знает, какую заповедь исполнять". Аналогично "нищим духом" христиан и гностиков.
      На неаутентичность притчи указывает 16:27-31: "'Тогда, отче {Авраам}, я молю тебя послать его {Лазаря} в дом отца моего... чтобы предупредить их {братьев}, чтобы они тоже не попали в это место мучений'. Авраам ответил: '...Если они не слушали Моисея и пророков, они не будут убеждены, даже если кто-то {Лазарь} воскреснет из мертвых'". Трудно не увидеть здесь ответ христианского автора на сомнения иудеев в воскрешении Иисуса.
      17:4: "И если один и тот же человек семь раз в день согрешит, и обратится к тебе семь раз и скажет: 'Я раскаиваюсь, ' ты должен простить его".
      В иудейской традиции постоянно подчеркивается, что раскаяние не имеет значения, если человек грешит с намерением потом раскаяться.
      Безусловно, в иудейской культуре присутствовало прощение людьми друг друга. Но это относилось к мирским делам. Акцент 17:4 на раскаянии заставляет предполагать, что речь идет о прощении членами церкви именно грехов.
      17:5: "Апостолы сказали Господу: 'Усиль нашу веру'".
      Очевидно, что ученики не стали бы призывать Иисуса увеличить их веру в него самого. Если они были убеждены, что Иисус может увеличить веру, то какого еще увеличения желать? В этом случае, они и без того считали его божественной фигурой.
      Из текста понятно, что они просили увеличить их веру в Б., Которого они не могли осязать, и, видимо, не совсем были в Нем уверены. Даже когда писал Лука, понятия веры в Иисуса еще не существовало. Лука то ли не знал послания Павла, то ли не был согласен с их теологией.
      17:6: "Господь ответил: 'Если бы вы имели веру с горчичное зерно, то сказали бы этому дереву: "Поднимись и пересадись в море, " - и оно бы послушалось'".
      Если допустить аутентичность эпизода, получается, что Иисус усиливал веру учеников рассказом о ее практической пользе. Непонятно, как можно совместить этот эпизод с отказом от мирского в пользу духовного.
      У Матфея, более корректно, этот тезис показывает возможности веры, и не связан с попыткой усилить веру учеников.
      17:7-10: Иисус ученикам: "7Кто из вас скажет рабу, который только что пахал или пас овец в поле: '... садись за стол?'... 9Благодарите ли вы раба, который делает, что ему было приказано {заповедано}? 10Так и вы, когда исполните все веленное вам, говорите: 'Мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать'".
      Раввины, напротив, всегда требовали возможно мягкого отношения к рабам. Многие их права прямо закреплены еще в Торе.
      Принижение людей в каноническом христианстве контрастирует с позицией иудаизма. Например, Kiddushin22: "Ребе Йоханан бен Заккай сказал: 'Б. могут служить только свободные {в выборе морали}люди, а не рабы".
      Понятно, что Иисус вряд ли бы стал обращаться к нищим ученикам с аллегорией рабов.
      Можно предположить изначально гностический тезис 17:7-9. Смысл его был бы очевиден: исполнение заповедей ("приказаний") не влечет за собой благодарности ("спасения"), поэтому их соблюдение бессмысленно.
      17:10 могло быть проявлением иронии гностиков, но, скорее, было добавлено христианским редактором или Лукой, воспринявшим тезис как традиционное в христианстве принижение верующих".
      17:11: "Идя в Иерусалим, Он проходил через местность между Самарией и Галилеей..."
      Путь из Галилеи в Иерусалим проходит через Самарию. Другие описания не упоминают, что между этими территориями была еще какая-то местность. Хотя это и возможно, но характерно, что Лука не упоминает ее названия.
      18:31: "вот, мы восходим в Иерусалим..." 18:35: "Когда же подходил Он к Иерихону..." Обычный путь из Галилеи в Иерусалим не проходит через Иерихон, который находится в малонаселенной местности. Делая крюк, чтобы проповедовать в Иерихоне, Иисус бы оставил в стороне густонаселенную местность. Кроме того, восхождение в Иерусалим предполагает прямую дорогу.
      19:11: в Иерихоне "Он был близ Иерусалима..." Едва ли тогдашние жители Иудеи считали Иерихон "близ Иерусалима".
      17:12: "И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали".
      Этого эпизода нет у Матфея. Автор явно проводит связь с Лев13:46: прокаженные должны находиться вне селения. Это правило едва ли действовало в Иудее в то время жестко. Если прокаженные могли ходить в густонаселенной местности (Мф8:2: среди толпы), то вряд ли они были реально изолированы.
      18:9-14: "Двое пошли в храм... фарисей... молился так: 'Б., благодарю Тебя, что я... не похож на этого мытаря; пощусь дважды в неделю, отдаю десятину со всего дохода'. А мытарь, стоя вдалеке, даже не смотрел в небо, но бил себя в грудь и говорил: 'Б., будь милостив ко мне, грешнику!' Говорю вам, этот человек пошел домой, будучи оправдан, а не другой".
      Это типично христианский подход, принципиально отличающийся от иудейского. В христианстве важны не добрые дела, а унижение. По мнению автора притчи, мытарь был оправдан и с чистой душой пошел грешить дальше, а фарисей, соблюдающий заповеди, не заслуживает одобрения.
      18:31-32: "сказал им: вот, мы восходим в Иерусалим, и совершится все написанное чрез пророков о сыне Человеческом: Ибо предадут Его язычникам..."
      Во-первых, у пророков не могло быть сказано ничего подобного. По определению, Мессия должен восторжествовать, а не погибнуть от рук язычников. Сектантские тексты о страдающем или предваряющем Мессии не могут рассматриваться как пророчества.
      Во-вторых, Евангелия подчеркивают, что Иисуса, фактически, осудили иудеи.
      Лук19:11-27 дополняет притчу о хозяине, оставившем рабам 10 талантов для употребления их в оборот. Причем, "некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться... Но граждане ненавидели его и отправили вслед за ним посольство, сказавши: не хотим, чтоб он царствовал над нами... когда он вернулся, получив царскую власть... врагов же моих... приведите сюда и избейте предо мною".
      Иногда считают, что здесь проявилась отличная осведомленность Луки о делах в Иудее. Но, во-первых, 19:12, 14 является явной вставкой, не имеющей существенного отношения к притче - особенно если учитывать, что Матфей приводит практически ту же притчу, но без исторической сноски.
      Рассмотрим описание. Ирод, сын Антипатра, был возведен Антонием не в цари, а в тетрархи. Иудеи обжаловали фактический захват Иродом власти также перед Антонием, в Вифинии и Дафне Антиохийской - городах едва ли в "дальних странах".
      Архелай получил от Августа титул этнарха - все-таки, не царя. Царский сан был ему обещан в будущем. Иудеи выступали перед императором против его назначения. Архелай, хотя и прославился жестокостью, уничтожения врагов после возвращения за ним не отмечено.
      Далее царем был только Агриппа - на которого граждане Клавдию не жаловались.
      Таким образом, основное подтверждение исторической компетентности Луки довольно слабо. Если Лука и ссылался на историю с Архелаем, она была известна, да и привел он ее с искажениями.
      19:41-44: предсказание Иисуса об осаде Иерусалима: "Ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя оградой, и окружат тебя... И разорят тебя..."
      Синодальный перевод ошибочно указывает "окопами" вместо "оградой". Флавий описывает ограду из палок, сооруженную Титом, чтобы исключить доставку продовольствия в Иерусалим. Такие детали едва ли характерны для пророчества.
      Предсказание вставлено в связное повествование: в 19:37-40 народ приветствует Иисуса, в 19:45-46 Иисус в сопровождении народа изгоняет торгующих из Храма. 19:41-44 является поздней вставкой. Она связана с основным текстом: "Когда он подошел ближе и увидел город..." Но Иисус получил осла примерно за 500 метров от Иерусалима. Он отлично видел город все время, пока ждал учеников, отправленных за ослом.
      19:47: "Каждый день Он учил в храме".
      У Матфея, Иисус приходит в Иерусалим примерно за три дня до казни.
      20:46: "Опасайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах..."
      В восточных культурах все носят длинную одежду - из-за климата (возможности солнечного ожога). Такое сравнение могло появиться только в европейской обстановке.
      21:1-4: "увидел... вдову, положившую туда {в сокровищницу Храма} две медных монеты, и сказал: '... эта бедная вдова больше всех положила... в дар Б.'"
      Здесь нет нового учения гуманизма, как это любят представлять плохие проповедники. Иудейская традиция совершенно определенно толковала, что жертвы, добытые путем греха, не угодны Б. Koh.r.4: "Лучше тот, кто дает немного на благотворительность из честно заработанных денег, чем тот, кто дает много от нечестно нажитого богатства". Или Midrash Tehillim Buber22: "Жертва бедного человека принята лучше, чем твоя тысяча быков".
      Важен не абсолютный размер жертвы, а относительный - ее значение для дающего. Важны помыслы, с которыми приносится жертва.
      Две лепты означали, скорее всего, не дар Б., как это полагает Лука, а пожертвование на строительство или содержание Храма. Возможно также, что евангелисты намеренно избегают описывать жертвоприношение, которое в 1-2в.в. активно критиковали (считалось, грешники предпочитали трактовать обряд, как гарантию искупления; в жертву приносилось полученное нечестным путем).
      Лк21 повторяет Мф24 о знамениях конца дней. Интересное отличие: Матфей предлагает бежать в горы, "увидев мерзость запустения" (по тексту Даниила). Лука - увидев "Иерусалим, окруженный войсками".
      Очевидное объяснение: Лука писал после Иудейской войны, подставляя факты. Но 21:21: "и кто в городе, выходи из него; и кто в окрестностях, не входи в него..." Вероятно, было общеизвестно, что Тит окружил Иерусалим стеной, а восставшие не пропускали беженцев. Поэтому рекомендация "выходи из города" выглядит неестественно. Можно предположить, что Лука вообще не представлял себе событий Иудейской войны. Можно предположить и то, что Лука основывался на неких прототекстах с пророчествами: описание осады Иерусалима, в общем-то, довольно абстрактное. В любом случае, пророчество не совершилось, возможности покинуть город у жителей не было.
      21:24 продолжает: "И падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы; и Иерусалим будет попираться язычниками, доколе не окончатся времена язычников". Лука не учитывает, что в Лк20 он привел притчу о виноградарях, которые убили сына хозяина, после чего хозяин их погубил и отдал виноградник другим. То есть, Иерусалим должен был бы навсегда достаться язычникам. Если здесь не цитата из иудейского апокалипсиса, то, вероятно, под "язычниками" Лука имеет в виду тех, кто не христиане. "Доколе не окончатся времена язычников": вряд ли удастся однозначно установить, мог ли автор того периода позволить себе такую политическую вольность.
      "Доколе не окончатся времена язычников". С одной стороны, здесь нет никакой привязки к событиям распада Римской империи, и само утверждение носит абстрактный характер. Тогда тезис был вставлен до распада. С другой стороны, вряд ли кто-то (особенно - преследуемые христиане) рискнул написать о грядущем распаде Рима, причем как "окончании времен язычников". С третьей стороны, автор еще не знал, что иудеи не вернутся в Иерусалим и после распада Римской империи. Можно датировать этот тезис не ранее чем 2в. (тотальное рассеяние, сравнительно толерантное отношение к христианам, слабость Рима). Скорее всего, только после принятия Римом христианства могла появиться фраза "попираем язычниками".
      В плен отправили сравнительно (!) небольшую часть населения. Лука не упоминает голод - основную причину массовой гибели при осаде Иерусалима. Еще одно основание полагать, что у Луки описаны не конкретно эти события.
      21:25: "И будут знамения в солнце, и луне, и звездах, а на земле уныние народов..." Лука ведь уже знал, что многочисленных знамений не было. Тем более, окружающие народы едва ли унывали по поводу событий в Иудее.
      Отсюда следует, что некорректно датировать Луку периодом после войны на основании описания осады. Либо же датировка должна быть настолько поздней, что события войны уже забылись, а "Иудейская война" Флавия еще не была популярна.
      21:27: "И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою". То есть, конец света намечался именно на период разрушения Иерусалима. Мог ли быть Лука написан во время осады, когда стены вокруг Иерусалима еще не было, и когда Лука мог ожидать немедленного конца света? А разрушение было совершенно естественным предположением. Такая гипотеза не невероятна. Скорее, впрочем, Лука использовал прототексты с описанием будущих абстрактных событий. Такое описание мало отличается от многих пророчеств.
      Второе пришествие намечается довольно абстрактно, "доколе не окончатся времена язычников". От Иисуса прошло уже достаточно времени, чтобы пророчествовать о скором конце свете было довольно необоснованно.
      Пытаясь рассматривать 21:13-24 как оригинальный текст, его необходимо датировать его весьма поздно, когда разрушение Иерусалима уже не воспринималось, как конец света.
      Луке или авторам прототекстов было откуда заимствовать.
      Зах14: "И соберу все народы на войну против Иерусалима, и взят будет город... Тогда выступит Господь, и ополчится против этих народов... и раздвоится гора Елеонская... И будет в тот день, живые воды потекут из Иерусалима..."
      Иез32:2: "подними плач о фараоне, царе Египетском..." - разгром Египта вавилонянами.
      Иоил2:20 - 32: "И пришедшего от севера удалю от вас... И наполнятся гумна хлебом... Солнце превратится во тьму и луна - в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение..."
      Амос 5:20: "разве день Господень - не мрак, а свет?" Впрочем, другие обстоятельства не совпадают. Лк21:24: "отведутся в плен во все народы..." Ам5:27: "Я переселю вас за Дамаск..."
      Софония 1:2-3: "'Все истреблю с лица земли,' - говорит Господь, 'истреблю людей и скот...'"
      21:27-28: "Тогда увидите Сына Человеческого, идущего с облаками... когда это начнет сбываться, встаньте и поднимите головы, ибо приблизилось спасение ваше".
      Неиудейский автор оказался плохо знаком с Даниилом. Если "как бы сын человеческий" - Иисус, то христиане уже должны были бы занять место праведных судей, а не ожидать своего спасения.
      21:37: Иисус "ночи, выходя, проводил на горе, называемой Елеонскую..."
      В Иерусалиме в феврале - марте чересчур прохладно, чтобы ночевать под открытым небом. Тем более, Иисус мог остановиться у последователей.
      22:3: "Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом..."
      Но Иисус заранее знал о распятии. Либо он знал о действиях дьявола, и не мог их предотвратить (тогда у кого сила?), либо распятие было ему необходимо (тогда дьявол действовал в интересах Иисуса?) И почему Иисус не изгнал сатану из Иуды, как он изгонял до того?
      22:6: Иуда "искал удобного времени, чтобы предать Его не при народе".
      Присутствие людей вряд ли остановило бы власти от поимки преступника. Если же народа было очень много - то можно ли считать, что иудеи отвергли Иисуса? И куда делась толпа, куда префект публично судил Иисуса?
      22:9-10: ученики спрашивают Иисуса: "где велишь нам приготовить {Пасху}? Он сказал им: вот, при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом..."
      Описание довольно странно. Во-первых, откуда ученики могли знать, что в кувшине? Во-вторых, за водой не ходили за город. В-третьих, ученикам было бы проблематично обнаружить в толпе человека с кувшином именно воды.
      Апологеты понимали эту проблему. Видимо, поэтому "человек" традиционно переводится как "мужчина". Имеется в виду, что мужчина, несущий кувшин (женская работа), выделяется.
      Возможно и другое объяснение. Среди иерусалимских ессенов, по-видимому, не было женщин. Во-первых, ессены в Иерусалиме должны были соблюдать целибат. Во-вторых, отсутствуют упоминания о порядке ритуального омовения женщин в городе, хотя эта процедура детально расписана для мужчин. Тогда мужчина с кувшином (чего угодно) выделялся как ессен.
      Теперь, если принять гипотезу Jaubert о том, что Иисус праздновал Пасху по ессенскому календарю, то ему нужно было это делать в доме ессена. Таким образом, он объяснил ученикам, как найти ессена и (следуя за ним) его дом.
      Вспомним упоминание Флавия о том, что путешествующие ессены свободно могли останавливаться в домах членов секты, и пользоваться всем их имуществом. Поэтому (любой!) ессен, к которому пришли ученики Иисуса, заведомо не мог им отказать в пасхальном ужине.
      Тогда эпизод отсутствует у Матфея не потому, что он понимал его нереальность (мужчины не носили кувшины), но в силу анти-ессенизма Матфея.
      22:28: "Вы те, кто пребывали со Мной в Моих испытаниях..."
      Во время распятия или искушения дьяволом ученики не были с Иисусом, а других напастей Евангелия не описывают.
      22:29: Иисус апостолам: "И Я передаю вам, как передал Мне Отец Мой, Царство..."
      Лука говорит, что Б. передал Иисусу царство небесное и устранился от дел. "Передал": Лука или автор прототекста еще не считали Иисуса вечной божественной фигурой, которая, тогда, должна была пребывать в царстве небесном вечном, а не начиная с какого-то момента.
      22:36: "Но сейчас, у кого есть сума, пусть возьмет ее, и так же мешок. И у кого нет меча, пусть продаст одежду и купит его".
      Наставление имеет некоторый смысл среди ессенов: они путешествовали с оружием. Можно возразить, что ессены не брали с собой вещей. Но, во-первых, сума и мешок (необязательные - "у кого есть") вмещают довольно аскетический набор предметов. Во-вторых, христиане уже не могли, по-видимому, рассчитывать на гостеприимство ессенов. Так что это вынужденное минимальное изменение.
      22:38: апостолы говорят Иисусу, что у них есть два меча. Владение мечом трудно совместить с "любите врагов ваших".
      22:47: "внезапно пришла толпа, и во главе их был некто, называемый Иудой, один из двенадцати".
      Лука компилирует перикоп, независимый от источника 22:3. Там уже было объяснено, кто такой Иуда. 22:47 опять упоминает предположительно незнакомый читателю персонаж.
      22:53: Иисус обращается к храмовой страже: "Но это ваш час, и власть тьмы!"
      Фраза о власти тьмы была бы, конечно, естественна для дуалистов гностиков. Но не менее уместна она и для ессенов, считавших себя сынами света, а остальных - сынами тьмы.
      22:56-62: Петр трижды отрекается от Иисуса.
      22:61: после третьего отречения Петра во дворе дома первосвященника, "Господь, обратившись, взглянул на Петра..."
      Но Иисус был в доме, 22:54. Конечно, его вряд ли держали бы во дворе с народом. Петр следовал за Иисусом на расстоянии (22:54), поэтому они вряд ли бы оказались так близко, чтобы видеть друг друга.
      С другой стороны, если Иисус был во дворе, то неужели Петр трижды отрекся в его присутствии?
      23:13-14: "Пилат же, созвав главных священников, и старейшин, и народ, сказал им: '... вот, я при вас исследовал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его...'"
      Римский префект признался в несправедливом осуждении под давлением толпы иудеев?
      23:27: "И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем".
      А как же их перекричали требовавшие распять Иисуса? Суд происходил не в изолированном помещении, а на стадионе или площади перед преторией - все желающие могли присутствовать. Видимо, даже первые христиане не отличались глубокой верой.
      23:30: "Тогда начнут говорить горам: 'падите на нас!' и холмам: 'покройте нас!'"
      Ссылка на Ос10:8. Но контекст Ос10:7-8: "Царь Самарии исчезнет, как щепка на воде. Высоты Авина, грех Израиля, будут уничтожены..." Речь идет о наказании язычников. К тому же, в Самарии к тому времени уже несколько веков не было царя.
      23:34: "Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают".
      Лука здесь явно избегает конфликта с римлянами. Фраза отсутствует в ранних манускриптах.
      23:45: "И померкло солнце..."
      Во время пасхального полнолуния не может быть затмения. Видимо, проблема была очевидна уже при тогдашних астрономических познаниях, поэтому часть редакций изменяют на абстрактное "солнце потемнело".
      23:50: "Там был хороший и праведный человек, по имени Иосиф, который хотя и был членом совета, не согласился с их планом и действиями".
      Лука сам придумал, что Иосиф был членом совета. Матфей бы не упустил такую возможность добавить реалистичности своему описанию осуждения синедрионом. Дело в том, что преступник не мог быть осужден, если в поддержку обвинения высказывались все члены синедриона. Если бы Матфей знал, что Иосиф был против осуждения, он, безусловно, упомянул бы этот факт.
      К тому же, ему трудно было бы исполнять обязанности члена совета, живя в Аримафее (23:51).
      23:51: Иосиф "ожидал наступления Царства Б."
      То есть, Иисус все-таки никак не намекал на воскрешение и второе пришествие, а его последователи ожидали немедленного конца света.
      23:55: "Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи..."
      Видимо, женщины тогда не путешествовали отдельно от семей. Даже вдовы, вероятно, жили со своими детьми.
      23:56: после похорон Иисуса женщины "Возвратившись же, приготовили благовония и умащивания; и в субботу остались в покое по заповеди".
      Так они и в пятницу вечером не могли работать, приготавливая мази! Лука, вероятно, не знал, что Суббота начинается вечером в пятницу. На это же указывает греческий текст 23:54: "Был день приготовления {пятница или день перед праздником} и занималась {наступала заря} суббота".
      Если женщины пришли из Галилеи, где им было в праздничную пятницу вечером в Иерусалиме купить и приготовить специальные мази?
      24:1: "В первый день недели, на рассвете, они пришли к склепу, неся благовония".
      Матфей описывает, что женщины пришли просто посмотреть. Разница не случайна: Лука не знал о разрешении умащивать тело в субботу, mShab23:5. Он полагал, в субботу была запрещена любая работа.
      Учитывая общий характер разрешения в Мишне, можно предположить, что не требовалось покупать благовония (проблематично в субботу). По-видимому, они изготавливались в домашних условиях. Тогда у женщин не было оснований откладывать умащивание с пятницы на воскресенье.
      24:21: "А мы надеялись было , что Он есть Тот, Который должен избавить Израиль..."
      То есть, ученики не поверили Иисусу после всех его чудес - ими виденных. Почему же окружающие должны поверить в Иисуса после сомнительного рассказа его учеников о воскрешении?
      24:25-26: Иисус ученикам "О, как глупы вы, и как медлите поверить всему, что произнесли пророки! Разве не следовало Мессии страдать и затем прийти в своей славе?"
      Все христианские интерпретации Библии, пытающиеся доказать, что страдания предсказаны для Мессии, весьма натянуты, плохо согласуются с контекстом и противоречат традиционному толкованию. Что касается второго пришествия, то ничего подобного у пророков не удастся усмотреть.
      Апологеты проделывают следующий трюк: по их мнению, вывод о предсказанности второго пришествия следует из того, что описаны и Страдающий раб, и Мессия. Но таким способом можно объединить в последовательность любые не связанные между собой события.
      Воскресший Иисус упрекает учеников в глупости, забыв не только то, что он сам их выбрал, но и Мф5:22: "кто же скажет брату своему: 'Глупец, ' подлежит геенне огненной".
      24:27: "Потом Он разъяснил им все, что предсказано о Нем в Писании, начиная от Моисея и всех пророков".
      Здесь может быть интересный след сектантского, а не языческого происхождения. Дело в том, что у иудеев книги пророков расположены перед Писанием, а не наоборот, как у христиан. Лука указывает последовательность от Моисея (Тора), потом пророки, потом - Писание. Впрочем, конечно, мы не знаем, когда именно христиане стали использовать измененную последовательность. Возможно, во времена Луки она еще была прежней. В любом случае, автор может обнаруживать знакомство с Писанием.
      Интерпретация одного тезиса может занимать тома и многочасовые лекции. Иисус же разъясняет глупым (24:27) ученикам огромный объем текста менее чем за два часа по дороге в Эммаус (24:13, 15).
      24:45: "Тогда Он открыл их умы пониманию Писания..."
      А почему же теологические рассуждения апостолов в Деяниях так примитивны, а ссылки на Библию искажены?
      Встреченные Иисусом на дороге ученики, которым он рассказал то же самое, видимо, не торопились или не могли объяснить это апостолам до его появления.
      24:46-47: "так написано... проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима..."
      В Библии так не написано. Нового Завета в то время не существовало.
      В иудаизме дело обстоит проще: для прощения грехов достаточно раскаяния. Оно не должно быть "во чье-то имя". Таким образом, Иисус вводит дополнительное условие прощения грехов и тем самым усложняет его.
      24:49: "вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше".
      Но Иисус уже наделил их силой исцелять и пр. перед тем как отправить одних по городам.
      24:53: апостолы "пребывали постоянно в храме, прославляя и благословляя Б."
      То есть, после распятия Иисуса его ученикам позволяли проповедовать в Храме? И что значит "постоянно" - Лука считал, что они не проповедовали в других странах? Для Луки они были очень отдаленными, легендарными фигурами.
      Иоанн
      Иисус Иоанна имеет мало общего с Иисусом синоптиков. Иоанн описывает несколько посещений Иисусом Иерусалима. Синоптики не только не упоминают об этих проповедях и связанной с ними известности, но и описывают деятельность Иисуса в это время в совершенно других местах. В синоптиках Иисус учит, в основном, в Галилее, у Иоанна - длительное время в Иерусалиме. Лишь несколько эпизодов Иоанна совпадают с синоптическими, и то, изложены по-другому.
      У Иоанна почти отсутствуют оригинальные тезисы, тождественные синоптикам. Несколько тезисов, тождественных Матфею, скорее вставлены в сравнительно связный текст. Практически ничего Иоанн не говорит и о внутреннем общении апостолов - как это можно было бы ожидать от одного из них.
      Со своей стороны, Иоанн ничего не знает о Нагорной проповеди и морально-этическом учении Иисуса. Он преподносит учение совершенно по-другому, чем синоптики. Это уже не две стороны одного учения: проповедь любви в синоптиках и агрессивное апокалиптическое учение у Иоанна.
      Иисус Иоанна не интересуется заповедями, но зато привержен странной форме мистицизма, более напоминающей свободные фантазии и эклектичные построения весьма необразованного любителя теологии. Основное требование - даже не раскаяние, а вера в божественное происхождение Иисуса. Конечно же, это указывает на позднее происхождение Иоанна. Характерно, Иоанн упоминает фарисеев, но не саддукеев - в его время они уже не были влиятельной группой.
      Учение Иоанна не было тайным: Иисус постоянно обращался к толпе. То есть, различие невозможно объяснить проповедью внутреннего круга мистицизма для посвященных. Скорее, все гораздо циничней: христианские секты нуждались в поддержке авторитетом Иисуса своих теологических концепций, которые и были вложены в уста Иисуса в совершенно вульгарной, недостоверной, нереальной форме.
      Иисус Иоанна рождается неизвестным образом, появляется ниоткуда, действует, учит, судим, казнен и воскрешен иначе, чем Иисус синоптиков. Он является извечной, теологически самостоятельной фигурой, близкой к пониманию Павла, но не синоптиков, где Иисус - прежде всего, человек, осененным святым духом. У него собственные полномочия, собственное царство.