Федор ЧЕШКО
      ШЛЯЮТСЯ ТУТ ВСЯКИЕ...
      Над селом фигня летала
      Серебристого металла.
      Больно много в наши дни
      Неопознанной фигни.
      Фольклор
      Расхлябанное ложе на вихляющихся колесиках. Оно дребезжит, катится, несет куда-то, а по сторонам - белые стены, и над лицом потолок, он тоже белый, со скучными пятнами тусклых светильников. А там, снаружи - небо. Такое же низкое и скучное, как этот потолок. Там, снаружи, гасло, отключалось сознание, истерзанное ревом транспортных механизмов, гамом толпы, вонью углеводородной гари... Там, под этим небом, которое как потолок, - хватали, тащили, долго-долго везли в тряской машине... Теперь везут на этом... И говорят, бормочут без остановки:
      - Откуда он взялся?
      - А черт его знает... На Пушкинской валялся, прохожие скорую вызвали. Что с ним, профессор?
      - Сами не видите?
      - Цирроз печени?
      - Несомненно. На стол, быстро!..
      Привязали к какому-то возвышению. Алтарь? Прижали к лицу душную маску, горло раздирает едкая вонь закиси азота. Замедлить дыхание... Свои лица тоже прячут под маски - белые маски, полупрозрачные, из тонкой материи. Прячут лица... Боятся мести? Глупцы... В нестерпимом мертвенном свете хищным бликом вспыхивает ослепительное лезвие... Не надо!..
      - Пульс?
      - Норма!
      - Дыхание?
      - Норма!
      - Как печень?
      - Нету...
      - Что вы там мямлите? Чего нету?
      - Печени...
      - А как же цирроз?
      - Цирроз есть. А печени нету.
      - Так не бывает. Нарочно печень спрятал, подлец! Издевается. Ищите получше, обязательно должна быть печень, если цирроз...
      - Ой...
      - Что, нашли?
      - Не знаю... Тут проволочка какая-то...
      - Что?!
      - Ну, проводок...
      Профессор злобно отшвырнул скальпель - жалобно дребезжит металл об ослепительный кафель пола.
      - Шуточки затеял? Ну и черт с ним! В морг!
      - Силыч, а этот где?... Ну, который без печени?... Шестьсот тринадцатый - где?
      - А хрен его знает. Давеча здесь был.
      - Так ведь нету...
      - Ну нету, и хрен с ним. Мне без разницы, хоть все пропади. Я здеся не мертвяков сторожу - зданию. Торопливый грохот шагов в гулкой темноте пустых коридоров, лязг тяжелой двери, ночной мороз обжигает горло. Отчаянный взгляд мечется по пустой улочке - никого. Хотя...
      - Бабушка! Бабушка, подождите, пожалуйста! Бабулечка... Ах ты, господа бога душу мать твою, карга старая, стой!
      - Чавой-то, внучек?
      - Вы тут не видели такого... Желтый весь, глазки красные, светятся... В простынке белой... Еще номерочек у него на ноге, кругленький такой...
      - Видела, внучек, как же! Во-он, куда он сгинул, сердешный...
      Трясущийся немощный пальчик задрался к звездам, тычет куда-то промеж них. Там что-то смутно белеет - не-то тающий клочок тумана, не то стремительно возносящаяся белая простыня... И чудится стихающий отголосок - не то ветер, не то вопль, отчаянный и нездешний:
      - Ноги моей здесь больше не бу-у-у!..