 |
|
Популярные авторы:: Кларк Артур Чарльз :: Чехов Антон Павлович :: Горький Максим :: Борхес Хорхе Луис :: Толстой Лев Николаевич :: Joyce James :: Фармер Филип Хосе :: Азимов Айзек :: Лондон Джек :: БСЭ Популярные книги:: The Boarding House :: Подземная Москва :: Единственный способ :: Чужое :: Бурый волк :: Справочник по реестру Windows XP :: Алчность и слава Уолл-Стрит :: Легенды о звездных капитанах :: Операция «Мэйфлауэр» :: Движущая сила |
Правовая структуризация и систематикаModernLib.Net / Юриспруденция / Д. М. Азми / Правовая структуризация и систематика - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
которая относится либо к гипотезе, либо к диспозиции нормы…; б) вариативные предписания (В-предписания) – нормы, рассчитанные на регулирование в соответствии с основным нормативным положением в специфических ситуациях, особых условиях… С индивидуальным регулированием, осуществляемым в процессе применения права, связаны главным образом В-предписания… Существование конкретизированных нормативных предписаний не привлекло достаточного внимания в нашей юридической литературе… В результате интеграции нормативного материала, с неизбежностью сопровождающей его дифференциацию (конкретизацию), законодатель объединяет конкретизирующие предписания и с этой целью, в частности, формулирует обобщающие положения, которые условно можно назвать генеральными предписаниями.»[32].
В связи с этим стоит отметить, что видовая принадлежность правовых норм подлежит весьма тщательному учету при разрешении юридических коллизий. Так, представляется, что правило о приоритете специальной нормы над частной имеет изъятие, представленное тем случаем, когда зафиксированный в нормативном правовом материале общий элемент отображает принцип(ы) права и (или) законодательства. Также, обращаясь к практике современной российской законодательной регламентации, отметим, что, по нашему мнению, число детализирующих норм в ней чрезмерно. Это вызывает возражения хотя бы по той причине, что норма права должна носить типовой, стандартизированный, модельный, «усредненно-поведенческий», а не разъясняющий или технико-процедурно-ситуационный характер. Это выводится из этимологии термина «норма» (образец, мера[33]). В настоящее же время число нормативных юридических предписаний настолько многочисленно, а их содержание часто столь противоречиво, что стало утрачиваться само значение понятия «норма права»; даже среди специалистов ведется дискуссия о том, не являются ли предписания локальных актов нормами права, а сами такие документы – нормативными правовыми[34]. С позиций правоведческих квалификаций подобные рассуждения не представляются оправданными. Можно выделить и иные деления правовых норм. Так, предлагая собственную вариацию классификации норм права, прежде всего отметим, что интересующие нас поведенческие правила не тождественны по своей сущности. Это необходимо учитывать в контексте вопросов правовой структуризации и систематики, особенно при трактовке системы отрасли права как упорядоченной совокупности нормативно-определенных правил поведения, а системы права в целом – как совокупности всех соответствующих отраслей. Говоря конкретнее, укажем, что содержание некоторых правовых норм, в той или иной вариации, отображается в любом (каждом) правовом порядке. Например, некоторые деяния «всегда» влекли за собой для совершившего их лица негативные социальные последствия. Достаточно вспомнить хотя бы запреты на убийство и тайное хищение чужого имущества (кражу)[35]. В то же время иные нормы, имеющие юридическое значение, носят лишь временный (хотя, возможно, и весьма длительный) характер. Количество таковых в современной России очень велико. В качестве примера можно сослаться на предписания постановления Правительства Москвы «О концепции снижения уровней шума и вибрации в городе Москве»[36]. Оно актуально именно для текущего периода и содержательно (как и сугубо формально-юридически) значимо только для мегаполиса. Таким образом, без норм первого рода (пусть даже и не выраженных в письменной форме) упорядоченное взаимодействие субъектов права не будет возможным, пока человек («основной» субъект права) остается, выражаясь религиозным языком, «существом грешным». Поэтому первичные правовые нормы не создаются, а лишь оформляются и уточняются государством. Они «не отменяемы» на протяжении всей истории рода homo sapiens. О создании можно говорить только касательно юридической оформленности таких правил поведения. Нормы второго рода имеют производный (в глобальном смысле – необязательный, факультативный) характер. В контексте исследования строевого ряда права из этого следует, что «нормативно-групповая» система интересующего нас феномена по своей структуре носит не просто отраслевой, но и иерархический характер, представленный двумя группами корреспондирующих норм – 1) первичной (исходной, постоянной) и 2) производной («вторичной»). Первичные нормы должны иметь примат перед нормами производными. В рамках самих групп может производиться дальнейшая градация, зависящая от восприятия тех или иных правил поведения различными правовыми системами как одного и того же, так и неодинаковых исторических типов. Закономерности формирования структуры системы права этого среза обусловлены самой сущностью юридически значимых правил поведения, ведь такой уровневый компонент, как правовая норма, всегда будет присутствовать в системе права (ибо без конкретных правил поведения нельзя констатировать и наличие их общностей, ассоциаций, массивов). Несмотря на то, что сказанное нами отражает не все относящиеся к вопросам о форме, структуре и разновидностях правовых норм доктринальные и практические вариации, представляется возможным утверждать, что юридические правила, для того чтобы действительно регламентировать социальное поведение (влиять на него), должны обладать условиями, содержательными наполнениями и указаниями на последствия своего действия. Иными словами – логическая структура нормы права не просто является идеальной мыслительной моделью, но и ориентирует к практическому качественному воздействию на общественные отношения юридической разновидности типовых социальных установлений. Как видится, признание полного, абсолютного отсутствия в правовой норме какого-либо из структурных элементов (компонентов, частей) не может носить достоверного характера. И не только потому, что это будет свидетельствовать о нелогичности нормы права (что уже само по себе противоречит методологии юриспруденции); не только потому, что способные к отсутствию компоненты явления не могут носить в отношении оного структурного (закономерного, стабильного, системообразующего, строевого) характера; но и потому, что существование именно каждого из трех звеньев (гипотезы, диспозиции, санкции) направлено на совокупное достижение цели юридического воздействия, на обеспечение его системного эффекта. Подытоживая, укажем, что правовая норма включает в себя триаду обязательных элементов: гипотезу, диспозицию и санкцию. Логическая структура правовой нормы отображает все указанные части и выражается формулой: «если – то – иначе». При этом в юридической литературе достаточно популярно мнение, что не каждая правовая норма содержит в себе именно все три внутренне-строевых компонента. Вариации рассуждений о возможных к отсутствию частях достаточно многочисленны[37]. В обобщенном виде можно сказать, что ученые сходятся лишь относительно присутствия диспозиции в качестве неотъемлемого элемента правовой нормы, а обязательность существования таких частей, как гипотеза и санкция, оспаривается фактически постоянно. Существует в правовой науке и практике и противоположная позиция, заключающаяся по своей сути в том, что любая правовая норма всегда содержит в себе все три структурных звена (что, однако, не предполагает обязательности прямого способа их фиксации). Именно она и представляется нам верной. Указания же на отсутствие в правовой норме либо гипотезы, либо санкции, либо их обеих относимы не к правовой норме в собственном смысле слова, а лишь к способу изложения таковой. Например, ссылки на отсутствие санкций у норм Конституции Российской Федерации представляются лишь неким «условным упрощением», так как основозаконные положения «обслуживаются» (должны «обслуживаться») соответствующими структурными компонентами всех иных национальных нормативных правовых форм. В данной связи полагаем допустимым отметить и то, что положения самих преамбул ряда основных законов, в том числе и Конституции отечественного государства, могут восприниматься в качестве основополагающей гипотезы (за исключением, в нашем примере, слов «принимаем Конституцию Российской Федерации»[38]) для всех иных (в том числе и содержащихся в том же самом акте) норм российского (или иного национального) права. Это обусловлено принципиальным и ориентирующим правовым характером преамбул; а также тем, что именно они задают и отображают (в отношении иных формально определенных юридических правил) направление правового развития социума. «Установления» преамбулы основного закона государства конкретизируются и реализуются (должны реализовываться) во всех иных юридических нормах соответствующего правового порядка (в чем и проявляется прямой характер указанных предписаний, их способность вызывать юридические последствия). Следовательно, за преамбулой, несмотря на оспаривание этого в некоторых специальных изданиях[39], вполне можно признать статус нормы (норм) права. По словам С.С. Алексеева: «…эти положения также могут быть охарактеризованы в качестве предписаний, только изложенных в соответствии с особенностями преамбул не в повелительной, а в повествовательной, описательной форме»[40]. По вопросу же о классификации правовых норм должно констатировать, что генезис и структурный характер таковых свидетельствуют об обоснованности и актуальности выделения их первичных и вторичных видов, различающихся между собой в зависимости от константности присутствия в правовой сфере. 1.2. Правосистемные уровни юридических норм Представляется, что надлежащее, последовательное обращение к тематике правовой структуризации и систематики не может быть осуществлено без исследования вопроса об уровневой градации правосистемных ассоциаций, «конгломератов» правовых норм. Это обусловлено наличием в нормативной правовой системе не только горизонтальных (в первую очередь, содержательно-действенных), но и иерархических (субординационных, «соподчиненных») правовых связок, выявление которых необходимо для установления структурных компонентов позитивного права, обнаружения свойств и характеристик его внутренней и внешней организации. Причем при исследовании данной проблематики следует исходить из конкретно-исторических реалий; т. е. «нужно принимать во внимание особенности отдельных структурных общностей (семей правовых систем). Национальные правовые системы типа англосаксонского (общего) права так и не приняли характера структурно-развитых, замкнутых правовых образований», в то время как «правовые системы романо-германской правовой семьи образуют стройный ансамбль, «замкнутые системы»… Английское право – система открытая: оно выступает как метод, который позволяет разрешить любой вопрос, но не содержит норм, подлежащих применению в любых обстоятельствах»[41]. Указанные различия сказываются и на более крупном правовосистемном уровне, представленном общностью норм международного (наднационального, надгосударственного) права, так как творцами норм международного права являются, в подавляющем большинстве случаев, именно государства – суверенные субъекты, «представляющие» в интересующем нас срезе правовые порядки того или иного типа. В настоящее время, как, впрочем, и в другие временные периоды, значительное внимание юридической науки и практики акцентировано на проблеме соотношения норм международного и национального (внутригосударственного, внутреннего) права. Это обусловлено целым рядом причин, среди которых можно назвать, например: 1) расширение области действия интернациональных правовых норм; 2) аккультурацию внутригосударственных правовых систем; 3) распространение новых организационных форм международных объединений, межнационального сотрудничества, межгосударственного пространства (пожалуй, на сегодняшний день, наиболее ярким примером здесь выступает Европейский союз, характеризующийся рядом черт, традиционно присущих именно государственной форме социальной организации). Вместе с тем, вплоть до текущего периода, в вопросе о приматном (приоритетном) воздействии международных либо же национальных конституционных правовых норм единства мнений не наблюдается. И это несмотря на то, что однозначный, с официальных позиций, вариант решения и механизм осуществления подобного воздействия становится все более и более востребованным с позиций правовоспринимающей реализационной практики. Примечания 1 См., напр.: Бабошин O.A. Система конституционного права как отрасли российского права: вопросы теории и практики: Дисс… канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2001; Асланян Н.П. Основные начала российского частного права: Дисс… докт. юрид. наук. – М., 2002; Черенкова Е.Э. Система права и система законодательства Российской Федерации: Дисс…. канд. юрид. наук. – М., 2006. 2 Kelsen Н. About the Theory of Interpretation //Legal Studies. Vol. 10. – 1990. – № 2, July. – P. 127–135. 3 Kelsen Н. About the Theory of Interpretation //Legal Studies. Vol. 10. – 1990. – № 2, July. – P. 127–135. 4 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972.– С. 248. 5 Статья 2. Устав Организации Объединенных Наций (принят в г. Сан-Франциско 26 июня 1945 г.) // Действующее международное право. – Т. 1. – М., 1996.– С. 7–33. 6 Черданцев А. Ф. Системообразующие связи права // Советское государство и право. – 1974. – № 8. – С. 17. 7 См., напр.: Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Правоведение. – 1972. – № 3. – С. 15. 8 Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 116, 117. 9 Черданцев А.Ф. Системообразующие связи права // Советское государство и право. – 1974. – № 8. – С. 11. 10 Азми Д.М. Теоретико-методологический анализ отечественного учения о системе права 1938–1946 годов. – М., 2009. 11 Керимов Д.А. Философские проблемы права. – М., 1972. – С. 266. 12 Кикоть В.А. Система советского права и перспектива ее развития: «Круглый стол» журнала «Советское государство и право» // Советское государство и право. – 1982. – № 8. – С. 46. 13 Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 31, 85. 14 Овчинников Н.Ф. Структура и симметрия // Системные исследования. Ежегодник. – М., 1969. – С. 117; Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. – М., 1973. – С. 184. 15 Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 91, 92, 95. 16 Там же. – С. 99, 100. 17 Теория государства и права / Под ред. В.М. Курицына, З.Д. Ивановой. – М., 1986. – С. 228; См. также, напр.: Морозова Л.А. Теория государства и права: Учеб. – М., 2003. – С. 204; Сырых В.М. Теория государства и права: Учеб. – М., 2005; Теория государства и права: Учеб. для вузов / Под общ. ред. О.В. Мартышина. – М., 2007. – С. 272. 18 Мицкевич A.B. Акты высших органов советского государства. Юридическая природа нормативных актов высших органов власти и управления СССР. – М., 1967. – С. 34. 19 Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 81, 82. 20 См., напр.: Керимов Д.А. Кодификация и законодательная техника. – М., 1962. —С. 55. 21 Черданцев А.Ф. Системообразующие связи права // Советское государство и право. – 1974. – № 8. – С. 13. 22 Кудрявцев И.Н. Общая теория квалификации преступлений. – М., 1972. – С. 247, 248. 23 См. об этом, напр.: Баранов В. М. Истинность норм советского права. Проблемы теории и практики: Дисс… докт. юрид. наук. – Горький, 1990. 24 Венгеров А.Б. Роль судебной практики в развитии советского права: Дисс… канд. юрид. наук. – М., 1966. 25 Блажеев В.В. Постановления Конституционного Суда Российской Федерации и их влияние на развитие гражданского процессуального права // Право и государство: теория и практика. – 2009. – № 9 (57). – С. 53. 26 Так, многие акты Конституционного Суда содержат указание на то, что отраженный в них смысл тех или иных юридических предписаний является «общеобязательным», исключает иную правоприменительную трактовку. См., напр.: Постановление Конституционного Суда РФ от 30 июня 2006 г. № 8-П «По делу о проверке конституционности ряда положений части 11 статьи 154 Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов законодательной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» в связи с запросом Правительства Москвы» // Российская газета. – 2006. – № 152. Иные же акты подобных указаний вовсе не отражают, носят сугубо судебно-процессуальный характер. См., напр.: Определение Конституционного Суда РФ от 18 июля 2006 г. № 341 – О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Республики Узбекистан Барышевой Татьяны Васильевны на нарушение ее конституционных прав Федеральным законом «О гражданстве Российской Федерации», а также иными нормативными правовыми актами по вопросам приобретения гражданства Российской Федерации и правового положения иностранных граждан в Российской Федерации» // Документ опубликован не был (см.: СПС «КонсультантПлюс»). 27 Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1 – ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ред. от 2 июня 2009 г.) // Российская газета. – 1994. – № 138, 139. 28 Kelsen Н. About the Theory of Interpritation //Legal Studies. Vol. 10. – 1990. – № 2, July. – P. 127–135. 29 Ушаков A.A. Содержание и форма в праве и советское правотворчество: Автореф. дисс… докт. юрид. наук. – Свердловск, 1970. – С. 24. 30 Черданцев А.Ф. Системообразующие связи права // Советское государство и право. – 1974. – № 8. – С. 12, 15. 31 Основной закон Федеративной Республики Германия (23 мая 1949 г.) // Конституции зарубежных государств: Учеб. пособие / [сост. сб., пер., авт. введ. и вступ. ст. В.В. Маклаков]. – М., 2006. – С. 114. 32 Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 103, 112, 113, 115. 33 Норма (от лат. norma – руководящее начало, правило, образец) – узаконенное установление, признанный обязательным порядок, установленная мера, средняя величина чего-нибудь // Большой энциклопедический словарь // http://slovorus.ru/index.php 34 См., напр.: Сырых В.М. Теория государства и права: Учеб. – М., 2005. – С. 110. В то же время иные представители юридической науки (к которым присоединяется и автор настоящей работы) выражают несогласие с причислением локальных актов к числу формально-юридических источников права (см., напр.: Теория государства и права: Учеб. для вузов / Под общ. ред. проф. О.В. Мартышина. – М., 2007). Вместе с тем среди представителей общетеоретического направления даже сторонники причисления локальных актов к формам выражения права ведут речь минимум об учредительных документах, в частности об уставах, организаций. В свою очередь, представители отраслевых направлений юридической науки признают формами выражения права и иные внутренние документы корпораций. См. об этом, напр.: Носов С.И. Акционерное законодательство России: История, теоретический анализ, тенденции развития. – М., 2001. – С. 122; Кравченко P.C. Корпоративное управление: Обеспечение и защита прав акционеров на информацию (российский и англо-американский опыт). – М., 2002. – С. 74. 35 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 (ред. от 11 июня 2008 г.) // СЗ РФ. – 1996. – № 25. – Ст. 2954. 36 Постановление Правительства Москвы от 16 октября 2007 г. № 896-ПП «О концепции снижения уровней шума и вибрации в городе Москве» // Вестник Мэра и Правительства Москвы. – 2007. – № 65. 37 См. по этому вопросу также, напр.: Борисова Л.Н. Общая теория процессуальных норм права: Дисс… канд. юрид. наук. – Ставрополь, 2004; Наврусь С.Ю. Реализация принципов права в юридической практике: Дисс…. канд. юрид. наук. – Казань, 2005; Надежин Г.Н. Доктринальное толкование норм права: Дисс…. канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2005; Чугунов Ю.О. Норма права и правоотношение: вопросы теории: Дисс…. канд. юрид. наук. – М., 2004; Шальмин М.С. Нормы права в системе соционормативного регулирования: проблемы соотношения и взаимодействия: Дисс… канд. юрид. наук. – М., 2006. 38 Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (ред. от 30 декабря 2008 г.) // Российская газета. – 2009. – № 7. 39 См. на эту тему, напр.: Артемьева Р.В. Преамбула Конституции Российской Федерации: нормативное содержание и проблемы реализации: Дисс… канд. юрид. наук. – М., 2007. 40 Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 87. 41 Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 13; Давид Р. Основные правовые системы современности. – М., 1967. – С. 302. 1, 2, 3 |
|||||||