Грубоватый голос с легким акцентом раздавался буквально у них за спиной со стороны поста.
      – Мы пришли ремонтировать распределитель. Мы – электрики, – спокойно и доброжелательно произнес Сергей, не оборачиваясь.
      – Я вижу, что «электрики». Особенно ты. Три шага назад! Теперь на колени! Оба! Руки вперед. Малейшее резкое движение – изрешечу за долю секунды.
      Сергей и Кирилл медленно отступили назад от дверей энергоблока, после чего опустились на колени.
      Послышались приближающиеся шаги. Подошедший встал сзади и чуть сбоку в двух шагах от Сергея.
      – Руки вперед, я сказал! Теперь одной рукой медленно расстегни молнию у себя на куртке.
      Сергей подчинился и аккуратно расстегнул молнию.
      – А сейчас руки в стороны! И сиди очень спокойно.
      Сергей почувствовал, как кто-то резко потянул куртку за воротник, так что руки его выгнулись назад, и через секунду он остался без куртки в одной майке.
      – Значит, электрики? Пистолет-пулемет «Вереск» с глушителем. Бинокль цифровой. Фонарь на «вечной» батарее. Наверное, внутри ещё немало интересного. Правда, «электрик»?
      Сергей молчал.
      – Ничего, чуть позже мы это обсудим. Теперь – ты, – незнакомец обратился к Кириллу. – Снимай сам свой балахон. И запомните оба: вы для меня интереса не представляете. Кто-то из вас пукнет – убью обоих.
      – Так, у тебя пусто, – он взвесил на руке «ветровку» Кирилла. – Я видел, как ты открывал эти двери. Ты кто, вообще?
      – Я – сотрудник «Либертиз». Я пришел… Мы пришли, чтобы починить энергоблок.
      – Ты что, инженер что ли?
      – Ну, в общем, да.
      – Well. Пойдешь со мной внутрь, поможешь. А ты, солдат, подождешь здесь. Руки назад! – Сергей отвел руки назад и почувствовал, как на них защелкнулись наручники. Ещё через секунду человек накинул Сергею на голову брезентовый мешок с отверстиями для дыхания, шнуром зафиксировав его на шее. – Теперь ложись на травку лицом вниз и отдыхай. Ты должен знать, солдат, что это за мешок, и что бывает, когда его пытаются снять. Не скучай, мы скоро.
      – Встать! Пошел вперед, – Сергей услышал, как Кирилл, а за ним следом незнакомец подошли к дверям энергоблока и вошли внутрь. Через некоторое время звуки их шагов перестали быть слышны.
      Он осторожно пошевелился. Так и есть. Одетый на его голове мешок удерживался намотанным на шее шнуром, конец которого крепился к специальному клинышку-фиксатору, вбитому в землю.
      Сергей знал о таком методе фиксации пленника. Клинышек, имеющий зазубренную форму, вытащить из земли крайне сложно, а любая попытка пошевелиться приводит к затягиванию шнура на шее.
      Ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать, надеясь на разрешение ситуации после возвращения незнакомца.
      Время тянулось крайне медленно. Сергей даже не мог сказать точно, сколько он пролежал в таком положении, полчаса, час или больше.
      Вдруг он услышал шум чьих-то быстрых шагов. Из дверей энергоблока пулей вылетел человек и подбежал к Сергею. Это был Кирилл.
      – Держись, сейчас я тебя…
      Сначала он отрезал шнур и сдернул мешок с головы Сергея, затем начал отстегивать наручники, неумело ковыряясь ключом.
      – Где он? Что случилось?
      – Он там… Его ударило током.
      – Он жив?
      – Не знаю.
      – Где моя куртка и автомат?
      – Я всё собрал и спрятал на втором этаже.
      – А чего сразу сюда-то не принес?
      – Да растерялся…
      – Ладно. Давай быстрее! Вдруг он очнется.
      Они поднялись на второй этаж энергокомплекса, где находились технические помещения и комнаты операторов.
      В одной из таких комнат Кирилл спрятал куртку Сергея, его автомат и оружие чужака – двадцатизарядный «Скорпион».
      – Мда. Серьезная машинка. Где он сам?
      – Внизу. На третьем уровне.
      – Так. Держи фонарь. Но пока не включай. Пошли.
      Почти бегом Сергей, а за ним Кирилл, преодолели темный коридор, ведущий к выходу с этажа.
      – Сначала мы искали компьютер дежурного оператора. Поднялись на самый верх. Затем, когда нашли, он достал из кармана какую-то штуку, видимо портативный UPSS, и включил в неё компьютер. Ему надо было прочитать последние сообщения о неполадках системы. Потом, когда прочитал, спустились вниз, под землю. Там огромный зал такой, а в нем – модули. Я не знаю, что это такое. Это он их так назвал.
      Почти в полной темноте они начали спуск вниз по той же лестнице, по которой Кирилл спускался полчаса назад в сопровождении незнакомца.
      – Он ещё объяснил, что где горит лампочка-индикатор, там модули исправные, а где не горит – надо их выкручивать, они не рабочие. Потом он дал мне один из гаечных ключей, которые взял наверху, резиновые перчатки, и сказал, чтобы я выкручивал.
      Сейчас вытащим все сгоревшие, говорит, затем принесем исправные со склада и заменим. И после этого можно будет из операторской начинать пробовать возобновлять подачу энергии.
      Я начал потихоньку. А там почти все модули в зале – сгоревшие. Он стоял, смотрел, потом не выдержал, сам тоже полез откручивать, хотя у него не было перчаток. Я к нему спиной был, вдруг слышу: сзади треск и он упал. Ну не знаю, может, лампочка-индикатор неисправная оказалась, а может просто – где-то оголено было…
      Они продолжали спуск, пока не добрались до бетонной площадки и распахнутых металлических дверей третьего уровня. Освещение здесь было очень тусклое, горели только красные аварийные лампы.
      – Смотри… Видишь, на потолке труба изгибается? Вот он примерно под тем местом и лежит.
      – Так. Кирюха. Держи вот эту штуку. В случае чего просто направь ствол и нажми на курок.
      Сергей снял с предохранителя «Скорпион» и подал Кириллу.
      – А теперь тихонько давай за мной.
      Третий уровень представлял собой внушительный по площади, но с низким потолком зал, на бетонном полу которого ровными рядами размещались странного вида конструкции конической формы, выглядевшие как бутоны гигантских металлических цветов.
      Они осторожно приблизились. Невысокий, крепкого телосложения мужчина лежал на спине в неестественной позе: руки вытянуты в одну сторону, голова повернута в другую, ноги согнуты в коленях.
      Сергей сделал знак Кириллу остановиться, а сам подошел к лежащему человеку и, наклонившись, попытался нащупать у него на шее пульс.
      – Наручники где?
      – У меня в кармане.
      – Давай сюда. Он жив.
      – А что ты так смотришь? Я больше не собираюсь тут в бирюльки играть… – Сергей сосредоточено наполнял шприц белесой маслянистой жидкостью.
      – Да я-то что, разве против? Просто ни разу не видел ничего подобного.
      – Что, и в кино не видел?
      – Кино это кино…
      – Так. Теперь помоги мне. Тут вот подержи ему руку.
      Пленник замычал и пошевелился.
      Он был крепко привязан к офисному креслу лентами скотча, которые Кирилл нашел в шкафу, в операторской. Подъем незнакомца сюда, на третий этаж энергоблока, был крайне утомителен, но другого варианта Сергей не видел.
      – Черт, надо было поближе к окну его подкатить… Темно, боюсь – промажу… Оп-ля. Готово. Сейчас ждем минут пять, и можно будет расклеивать ему рот.
      – А что, он действительно начнет говорить?
      – Вообще-то должен. Хотя и недолго.
      Пленник заговорил. Да так, что его даже приходилось останавливать.
      Впрочем, на первых порах Сергею пришлось изрядно повозиться с ним, чтобы получить какую-либо внятную информацию, потому что незнакомец всё время пытался перейти с русского языка на английский, или, того хуже, на арабский.
      В конце концов, Сергей втолковал плачущему от счастья человеку, что его «новые друзья» не понимают по-арабски.
      – Как тебя зовут?
      – Ахмед. Ахмед Кафул. А отца моего звали…
      – Кто ты такой, Ахмед?
      – Я – воин! Воин-десантник. Могу прыгать с парашютом, плавать с аквалангом, выполнять различные задания, а ещё…
      – В какой армии ты служишь?
      – Королевский военно-морской флот Великобритании, штурмовой отряд специального назначения.
      – Как ты попал на Остров, Ахмед?
      – Я проплыл с аквалангом по самому дну. Там существует крошечное «окно» сквозь невидимую стену. Если хотите, мы можем сплавать туда, и я покажу. На дне, кстати, так красиво, что я даже…
      – Ты прибыл один?
      – О да, друзья. Я всегда ныряю один…
      – Сколько времени ты находишься на этом острове, Ахмед?
      – Когда я закончил медресе, то поступил в колледж в Челси. Нашего ректора звали господин Сингх…
      – Ты давно на Острове, Ахмед?
      – Два дня…
      – Зачем ты приплыл сюда?
      – В Брикстоне, где я живу, на улицах всегда очень много цветов…
      – Ахмед, расскажи нам. Мы очень хотим знать, зачем ты приплыл сюда?
      – Там в море, совсем рядом, русские корабли. Русские знают, что Остров умер, и хотят забрать его себе. Но Остров принадлежит английской короне.
      – Что ты должен сделать на Острове?
      – В этом городе, друзья, есть место, откуда можно управлять невидимым барьером. Я должен взять его под контроль.
      – Зачем?
      – Американцы и мы, британцы, должны войти на Остров и выполнить стратегическую задачу. Мы должны сделать это раньше, чем русские.
      – То есть ты должен на короткое время отключить защитное поле?
      – Я вижу твои добрые глаза, мой друг. Я уверен, что ты такой же храбрый и сильный, как и я…
      – А ты знаешь, где искать то место, откуда управляют полем, Ахмед?
      – Да, я знаю. Поле управляется из башни.
      – Кто тебе это сказал?
      – Есть данные разведки. А ведь я когда-то тоже мечтал стать разведчиком. Помню, как отец…
      – Ты хочешь сказать, что на Острове живет… жил человек, работающий на Великобританию?
      – Да, такой человек был. Да прибудет с ним Аллах. Я не знаю, кто он. Он смог отправить всего одно сообщение, а затем наступило молчание. Знаешь, я вспомнил строки Аль-Мутанабби о разящем мече…
      – Что ещё он сообщил о «Куполе»?
      – Насколько я знаю, почти ничего. Мне же, друзья, известно лишь, что источник защитного поля находится в башне в Научном центре.
      – В Нексусе?
      – Я не знаю его названия. Возможно, что да…
      – Что ещё тебе известно о защитном поле?
      – Ещё я знаю, что люди, живущие на Острове, не создавали защитное поле.
      – Вот как! Откуда же оно взялось?
      – Оно появилось, как только в башне поселился Гость.
      – Гость? Ты имеешь в виду Платона Вознесенского?
      – Нет.
      – Тогда о ком ты говоришь? Расскажи нам, что это за Гость.
      – Я не знаю. И никто не знает.
      – А тебе кто рассказал?
      – Перед тем, как я отправился сюда, со мной разговаривали два человека из Intelligence Service.
      – Что им известно?
      – У них вообще ничего нет. Только короткая запись.
      – Какая запись, Ахмед?
      – Её сделали через направленный микрофон с большого расстояния. На ней слышно, как Вознесенский говорит с кем-то: «…Пока Гость с нами – его „Купол“ с нами, и бояться нам нечего». «А что будет, когда ему надоест жить в башне?» «Не беспокойся об этом…»
      – И это всё?
      – Всё.
      – Кто сделал запись?
      – Я не знаю.
      – Хорошо. Где ты научился говорить по-русски?
      – Давным-давно, ещё в Персии, русские строили реактор в городе, где жил мой отец. Он познакомился с девушкой, которая приехала из России и работала на строительстве. Она с рождения жила в Москве, хотя её родители были родом из Баку. Девушка была очень красивая, и мой отец женился на ней. Это была моя мать. Её зовут Лейла, что означает «нежная».
      А потом мои родители уехали жить в Лондон. Поэтому сейчас я могу говорить на английском, русском и фарси.
      Друзья, дайте мне, пожалуйста, воды. Мне почему-то стало жарко.
      – Он спит или умер?
      – Да ну тебя! Спит, конечно.
      – И что нам с ним теперь делать?
      – Ничего. Когда закончим, отвезем его в Управление полиции. Поживет пока там, в камере для задержанных.
      – Понятно. А мы чем займемся?
      – Как чем? Пойдем выкручивать сгоревшие модули. Только сначала нам неплохо было бы найти какой-нибудь склад или что-то в этом роде и убедиться, что там есть исправные для замены.
      – Погоди, Сергей. Ты хочешь сказать, что я освободил тебя для того, чтобы ты, как и этот «войн», заставлял меня выкручивать модули?

      Оставив спящего Ахмеда в кресле и для надежности сковав его, помимо скотча, ещё и наручниками, Сергей и Кирилл занялись обходом комплекса.
      Склада, как такового, здесь не оказалось, но, видимо, по причине нередких перегрузок или просто, на всякий случай, запасные модули находились в здании комплекса в довольно большом количестве. Залежи контейнеров с надписью «Power Core», встречались практически на каждом уровне.
      Сергей никогда раньше не видел такого оборудования, как здесь, в энергоблоке. Было очевидно, что люди, его создавшие, продвинулись значительно дальше своих коллег-энергетиков из развитых стран мир.
      – Я видел нечто подобное лишь в фантастических боевиках и компьютерных играх типа «Orion Wars», – согласился с ним Кирилл. – Наши ребята в Научном центре не зря едят свой хлеб.
      – Уже вечер. Нам бы успеть сегодня извлечь сгоревшие модули.
      – А какая нам разница – вечер или ночь? В подземелье всё равно нет окон.
      – Ты собрался всю ночь с ними возиться?
      – Да нет. Просто какой смысл так уж спешить?
      – Смысл спешить есть всегда.
      Они снова спустились на третий уровень.
      – Да не так и много тут работы, – сказал Сергей, оглядевшись. – Сколько времени уходит на снятие одного модуля?
      – Примерно минут десять. Может, пятнадцать.
      – Вот и считай… Девятнадцать сгоревших модулей. Нас двое. То есть в час мы сможем снимать восемь-десять штук. За два с небольшим часа управимся. Поехали?
      – Поехали.
      Работа была монотонная. К тому же, от тусклого красного цвета быстро уставали глаза. Для съема модуля необходимо было стоять в полунаклоне, поэтому время от времени приходилось прерываться и делать небольшую разминку – затекали спина и ноги.
      – Он сказал, что служит в английском спецназе. А ты говоришь, что работаешь на американцев. Почему ты сразу не сказал ему об этом? Или ты не американец?
      – Я работаю не на правительство, а на частное агентство.
      – Но разве может частный детектив пробраться сюда, на край света, без помощи военных? Подай, пожалуйста, молоток.
      – Держи. Большие деньги помогают пробраться куда угодно. Даже сюда. Почему ты спрашиваешь об этом? – Сергей открутил очередное крепление и решил встать и размяться.
      – Ахмед сказал, что с той стороны «Купола» стоят военные корабли. Они ждут, когда им «откроют ворота». Если они войдут сюда, то Остров прекратит существование.
      – Он уже прекратил существование.
      – Я так не думаю. Я не против помогать тебе, Сергей, но если ты – российский агент, то помогая тебе, я предаю свой Остров.
      – А если я – агент ЦРУ?
      – Мне не до шуток. Американцы не так страшны, как русские. И ты это прекрасно понимаешь.
      – А вот не понимаю. Объясни, пожалуйста, если не сложно?
      – Да американцы фактически спасают Остров от русских!
      Конечно, они присвоят все разработки, включая главную разработку – «Хрустальный Купол». Но, в отличие от визита русских, после американцев Остров всегда сможет продолжить существование. Ведь идея Острова близка американской идее. Не случайно сюда приехали люди, которые до этого всегда стремились иммигрировать из России в США или Англию, но просто не могли этого сделать.
      – Не могли?
      – Конечно. Получить разрешение российских властей на выезд за границу сегодня хоть и крайне сложно, но всё-таки возможно. Но куда можно выехать? Только в некоторые страны Азии и Африки. А Европа, США, Британский союз, многие страны Латинской Америки давно уже закрыли для русских въезд и даже туристам выдают одну визу на сотню заявлений.
      – Ну, хорошо, допустим. А в чем, по-твоему, идея Острова? И почему она так близка американской?
      – Я не писатель, знаешь ли. Но я вижу это так.
      Если ты не хочешь ежедневно и до самой смерти драться насмерть с себе подобными, и не за что-нибудь, а просто за кусок хлеба, стакан дешевого вина и убогую квартирку (да и ту – только к старости), если ты, несмотря на радостное вранье «хозяев жизни» о том, что ты, якобы, свободный человек, ощущаешь свое полное бесправие и бессилие, если ты хочешь не через тысячу лет, а уже сегодня по праву иметь всё то, что подарила человеку цивилизация, которая создавалась и твоими предками тоже – ты бежишь от надоевшего тебе мира на ничейную землю, строишь новый дом и живешь так, как хочешь.
      Это было идеей первых американских переселенцев. И это было идеей Острова Нового Солнца.
      – А говоришь – не писатель. Я чуть было не зарыдал.
      – Твоя ирония убеждает меня в двух вещах. Первая: не всем дано понимать очевидное. И вторая: ты – не американец.
      Сергей засмеялся.
      – Да ладно тебе, старина. По существу твоей речи, я обеими руками – за. Просто твой тон был настолько пафосный, что я не мог не съязвить.
      Но почему всё-таки ты думаешь, что после прихода русских Острову – конец? Ты же сам сказал: русские хотят того же самого, что и американцы с англичанами – отнять все технологии и присвоить «Купол». Разве не так?
      – Так. Но не совсем. «Купол» и научные секреты – само собой. Но российские власти никогда не допустят, чтобы где-то кто-то создал русскую страну, пусть крошечную, но такую, где русские будут не иммигрантами, а коренными, и при этом будут жить счастливо.
      – Но насколько я знаю, в России сейчас живут не так уж и плохо.
      – Ха-ха. И, наверное, поэтому там нет оппозиции и запрещены все политические партии? А на выборах всегда побеждает один и тот же кандидат с рейтингом девяносто шесть процентов?
      – А к чему перемены, если всё устраивает?
      – Моя семья уехала, когда мне было пятнадцать лет. Я помню, как мы жили. Это очень далеко от понятия «всё устраивает». Мой отец, доктор наук, работал в шиномонтажной мастерской – там неплохо платили. А жили мы в квартире на окраине. У меня здесь кухня больше, чем та квартира.
      – Но прошло столько лет. Там многое изменилось.
      – А люди? Люди изменились? Если ты жил в России, тебе ничего не надо объяснять. Если ты там не жил, то тоже не надо – ты просто не поймешь, о чем я.
      – Ну, а ты попробуй? В двух словах. Может, я уловлю?
      – В двух словах? Пожалуйста!
      Беспричинная агрессия, стадный инстинкт, ненависть к богатству и процветанию, отрицание любых законов и правил, всеобщее стремление без конца напиваться до утраты человеческого облика. Вот это – русский менталитет.
      – Злой ты, Кирюха.
      – Я не злой, а справедливый. Слушай, помоги, а? Не могу вытащить её, заразу, зацепилась видимо.
      – Ну вот, а ты боялся. Осталось всего четыре модуля открутить.
      – «Всего четыре». Я устал, как не знаю кто. С последним возился полчаса, наверное.
      – А ты собирался, помнится, всю ночь тут работать.
      – Да кто же знал, что это так тяжко!
      – Ну, ничего, уже недолго… Закончим, потом подбросим Ахмеда до «гостиницы», и можно будет смело идти спать.
      – Кстати, Сергей, а ты не думаешь, что сюда могут ещё кого-нибудь прислать?
      – Думаю. Но время ещё есть. Пока не вернется агент, соваться в дыру никто не станет. Будут ждать до последнего.
      – А ты тоже сквозь неё проплыл?
      – Угу.
      – Вот же гадство-то какое!
      – Ты про что? Про меня? Кто бы тогда отпустил тебя с Колибри, если б не я?
      – А кто бы тогда спас тебя от Ахмеда, если б не я? А гадство потому, что пока есть дыра, через неё все могут лазить. Надо как можно быстрее её заделать.
      – Насчет «всех» – ты погорячился. Это далеко не так просто. Хотя, если они поймут, что на поверхности воды никому ничего не угрожает, то для обычного погружения, входа в отверстие и последующего всплытия сгодятся обычные аквалангисты-диверсанты. Кстати, а как ты собрался «заделывать» дыру?