Пролог

Я родился в бедной семье. В моем роду не было ни дворян, ни ишибов, поэтому когда выяснилось, что у меня имеется аб, родители не столько обрадовались, сколько испугались. Ребенок-ишиб не только подает большие надежды, но и создает грандиозные проблемы.

Когда я немного подрос, моим обучением занялся уважаемый человек – деревенский ишиб. Мне хотелось вырасти, чтобы стать таким, как он. Но однажды мы с ним посетили город. О, впечатления переполняли меня! Тогда я впервые увидел, как должны жить настоящие ишибы. Аб каждого из них, случайно встреченного нами на улице, был гораздо больше, чем у моего учителя. Они гордо шествовали в чудесных одеяниях, окруженные слугами и рабами. А дом одного из великих ишибов еще долго стоял перед моими глазами и неотступно преследовал в детских грезах. Мне казалось, что судьба будет более милостива ко мне, чем к старику-наставнику. Тогда уже стало ясно, что он беден и слаб.

По возвращении из города я дал себе слово, что уйду из деревни в поисках лучшего учителя, а затем приду обратно в расцвете сил и славы. Пока я был маленьким, никто не мог ничего сказать о будущей величине моего аба, но мой учитель однажды предположил, что я вряд ли превышу его уровень. Признаться, я не поверил ему. У него ведь был слабый аб, который управлял ти предметов всего лишь на расстоянии в несколько метров.

Родители поддерживали меня. Они продали все, что только можно, чтобы я отправился в город, к наставнику посильнее. Лучше бы этого не делали. Его вердикт был ударом: мой аб улучшится, но не настолько, чтобы я занял место хотя бы среди ишибов среднего уровня.

Отчаявшись, кое-как закончив обучение, я вернулся в деревню, потому что в городе мне не было места среди блистательных ишибов. Решив не соперничать с моим первым учителем, пошел дальше и остановился в Каморе, маленьком поселке на восточной границе. Там и жил много лет, оставив надежду и ожидая старости, которая у ишибов наступает ох как не скоро.

Летели годы, похожие один на другой. Пришел новый король Миэльс, убив, как поговаривали, малолетнего наследника Нермана. Королевская власть ослабла, всем заправляли четыре знатнейших семейства. Когда на нашу деревню напали кочевники, никто не пришел на помощь.

Они забрали все, и я, ничтожный ишиб, ничего не мог сделать. Ксарр, наш староста, боролся изо всех сил, пряча самое ценное – детей. Настали еще более тяжелые и голодные времена. Кто мог знать, что именно тогда в Раниг придет спасение?

Его звали Михаил. Этим именем он назвался сам, когда заявился в деревню в странном белом халате и синих штанах. Он был ишибом, но очень слабым. Еще слабее, чем я. И после первого же разговора с ним стало ясно, что Михаил – сумасшедший. Он рассказывал о каких-то странах, где нет ни ишибов, ни дворян, ни рабов, зато есть летающие повозки и множество полезных амулетов. Кто мог бы поверить в то, что это правда?

Сумасшедших нельзя обижать. Путник остался жить у меня. Его бездарность поражала. Поначалу он даже не видел ти! А ведь ти окружает каждый предмет, и любой, имеющий аб, может ею управлять.

Пришлось кое-чему его научить. Он оказался способней, чем я думал, а в отношении создания амулетов вообще превзошел всех, кого знаю. Чтобы сделать хороший амулет с одной или двумя функциями, требуются годы расчетов, а Михаил уже через несколько месяцев создал многофункциональный амулет! Он рассказывал мне о какой-то вычислительной машине, которая обычна для его мира. После этого я не знал, верить в тот мир или нет.

А затем мой гость исчез – пошел в Парм, столицу Ранига, чтобы поговорить с великими ишибами. Признаться, я не верил, что он вернется. Однако оказался неправ: Михаил быстро пришел обратно. Но не один – с ним прибыли друзья, а затем – военный отряд. Этот путник, ишиб-бездарь, объявил себя принцем Нерманом, законным наследником ранигского трона! Его новые амулеты были страсть как хороши. Он создал подобие легендарного амулета Террота для солдат и самое лучшее, о чем я только мог мечтать: амулет, который уравнивает самых обычных ишибов с великими.

Михаил сделал мне предложение, от которого никто не смог бы отказаться. Так я, Аррал, ишиб захудалой деревни, стал Верховным ишибом Ранига, владеющим секретом молний и внушающим ужас врагам.

Глава 1

Запланированные и незапланированные аудиенции

Что такое облака? Почти каждый знает: это нечто красивое. Те же, кто не догадываются, что это нечто красивое, точно знают: облака – конденсированный водяной пар. Облака часто чему-то мешают, но изредка и помогают. Они мешают свиданиям, пикникам, парадам, самолетам и прочим полезным вещам. За одним исключением: в королевстве Раниг, которое находится в мире Горр, облака очень способствуют одному непростому событию – коронации. Способствуют настолько, что новоиспеченный король бывает им даже в чем-то благодарен. По крайней мере, на следующий день после коронации.

В этот самый день Михаил, он же король Нерман, был очень благодарен облакам. Впрочем, стояла ясная погода, и, получается, он был благодарен уже не самим облакам, а лишь своим воспоминаниям о них.

Если бы король верил в символы, то отметил, что облачность при коронации и безоблачность после нее являются хорошим знаком. Однако такой ход мыслей был бы слабым утешением. Потому что в реальности дела обстояли хуже некуда. Государство лежало в руинах. Эти руины были даже не физическими. Их невозможно пощупать руками, что не делает руины менее реальными. Отменив рабство, Михаил одним махом поломал государственное устройство. Власть и до этого момента не отличалась прочностью, если учесть, с какой легкостью он ее отнял. В любом случае одна-единственная реформа повлекла за собой необходимость изменения законов, представлений людей о законах, а также процедуры исполнения законов. У молодого короля практически не было помощников, за исключением нескольких доверенных лиц, которых легче представить на поле боя, чем за письменным столом. Старая королевская бюрократия совершенно не пригодна для реформ – Михаилу нужны были новые люди. Желательно молодые, решительные и способные к обучению. Где их взять, он не представлял.

Однако сам король Нерман оптимистично полагал, что справился бы с этой ситуацией в кратчайшие сроки, если бы не угроза войны. Ведь, по сути, у него дела обстояли не так плохо – хотя бы с финансовой сферой. Ксарр, который ведал казной, был поистине великолепен. Михаил даже не ожидал, что ему так повезет с казначеем. Люди с подобным даром редко встречались даже в его прежнем мире. Чернобородый Ксарр умудрялся выплачивать деньги армии – и тут же забирать выплаченное обратно. Он с огромной эффективностью воспользовался советами короля. Деньги, только что покинувшие казну, немедленно возвращались назад с помощью долговых обязательств под проценты, игорных домов, а также налогов с купцов. Хотя Ксарр и предупреждал, что подобные меры – временны, что нужно развивать собственное производство, бороться с безработицей и налаживать торговлю, деньги у короля все еще водились. Они были нужны не только для реформ, ибо реформы занимали даже последнее место в плане трат: король готовился к войне.

Первый день после коронации уже был полностью распланирован. Проснувшись и быстро позавтракав в полном одиночестве, Михаил вызвал к себе Комена и Йонера. Вечно ироничный Комен занимал должность начальника полиции, а великий ишиб Йонер, не имея никаких определенных обязанностей, являлся одним из ближайших советников. Эти двое были в настоящую минуту очень важны для короля, потому что именно им был поручен допрос пленных ишибов, совершивших покушение на него в день коронации. Покушение было на волоске от успеха: сочетанная мощь нескольких ишибов позволила создать сильное пламя, которое сделанный Михаилом личный амулет выдержал лишь на пределе своих возможностей.

Король принял приближенных, сидя на диване в своем кабинете. Его черные волосы были подстрижены коротко, несмотря на придворную моду, предписывающую иметь волосы средней длины. Впрочем, король на то и король, чтобы моду устанавливать. Михаилу было чуть меньше тридцати лет, когда судьба сделала неожиданный подарок в виде трона. Совершенно непредсказуемое развитие карьеры ученого. Его внешность нельзя было назвать красивой, но отталкивающего впечатления на женщин он также не производил. Даже наоборот: проблем в этой сфере у Михаила никогда не было. Небольшой прямой нос, в меру тонкие губы, высокий лоб и внимательные карие глаза – вот что видели женщины сначала и на что уже не обращали внимания потом, очарованные нестандартными ухаживаниями, представляющими собой потрясающую смесь практического подхода и романтики.

Королевский кабинет удобен как для формальных, так и для неформальных встреч. Просторное помещение с золотистыми обоями, которые Михаил еще не успел поменять, позволяло вмещать до двух десятков посетителей без всякой тесноты. Поэтому король проводил в нем большую часть времени в окружении писцов, друзей и любимых вещей, которые он распорядился перенести сюда. К ним же относился портрет, повешенный на противоположную от дивана стену. На нем была изображена черноволосая красавица.

– Приветствую! – сказал Михаил, увидев в дверях Комена и Йонера. – Ну, что вы узнали? Какие новости? Где прячется Миэльс?

Комен слегка улыбнулся. Король, как обычно, торопился перейти к делу, полностью игнорируя всяческие церемонии.

– Нам удалось разговорить лишь одного из ишибов, – ответил Комен. – Второй сумел умереть раньше, чем начался допрос. Но узнали мы немногое. Их действительно послали королевские советники с целью убить тебя. Миэльс был в то время на границе с Кмантом. Предположительно, он направился в Фегрид.

– Кто его сопровождает? – спросил Михаил.

– Около семидесяти ишибов, из которых – пять великих, а также примерно пятьсот дворян и шесть тысяч солдат, – сообщил Йонер.

– Это же целая армия! – воскликнул король.

– Да, – подтвердил Комен. – Но у Миэльса нет никаких шансов против наших амулетов и великих ишибов, владеющих молниями. Это все уже понимают.

– Миэльс, видимо, рассчитывает, что император Фегрида окажет ему помощь, – добавил Йонер.

– Не хотелось бы, чтобы это произошло, – поспешил вставить Комен. – Натиска империи нам не выдержать.

– Пока не выдержать, – задумчиво уточнил Михаил. – Пока…

Король встал с дивана и начал расхаживать по кабинету. По сути, перед ним открывались две перспективы. Если Фегрид немедленно поддерживает Миэльса в обмен на какие-то обещания, то шансы Ранига невелики. Если же Фегрид медлит с поддержкой, то… все может случиться. Главное – чтобы промедление оказалось достаточно долгим.

– Нам нужно срочно послать кого-то к императору, – заключил Михаил, прекращая измерять шагами комнату. – Но кого?

Комен и Йонер переглянулись. Им был уже понятен ход мыслей короля. Требуется человек, на которого можно положиться, но в то же время достаточно решительный и умный, чтобы действовать самостоятельно.

– Нет, вы не поедете, – сказал Михаил, словно угадав их лестные мысли о себе. – Вы мне нужны здесь. Комен – единственный, кто может управиться с полицейской работой, а Йонер – один из двух великих ишибов, находящихся у меня на службе. Великими ишибами я не могу рисковать. Нужен кто-то еще.

– Ронел? Маэт? Танер? Торк? – спросил Йонер.

На его круглом лице отражалось раздумье, а худые руки теребили воротник халата.

– Ронел не справится, – произнес король. – Он слишком прямолинеен. Танер и Торк… У меня на них другие планы. Очень важные. А вот Маэт, возможно, справился бы, будь чуть старше и опытней.

– Но больше у нас никого нет, – сказал Комен. – Разве что Аррал, но он тоже – один из двух наших великих ишибов. Точнее, один из трех, если считать и твое величество.

– У нас есть еще Иашт, – поправил его король. – Который очень успешно действует на северной границе, если принять во внимание, что послы Кманта и Томола еще не требуют от меня во что бы то ни стало вернуть назад рабовладельчество.

Ишиб Иашт был направлен туда некоторое время назад с одной-единственной целью – создавать беспорядки на границе. Чтобы не позволить соседним королевствам быстро понять, что поток беглых рабов из этих стран в свободный Раниг не только не прекратится по завершении войны, но даже может усилиться. Ведь рабство отсутствовало только во владениях короля Нермана. Можно было ожидать, что соседи, столкнувшись с массовым бегством рабов, потребуют восстановления прежних порядков.

– Но Иашт ведь далеко… – заметил Йонер, отдающий должное неожиданным и эффективным идеям коварного Иашта.

– Это ничего. Нам удастся его быстро вернуть, если нужно, – произнес Михаил. – Думаю, что пошлю с ним и Маэта. Пусть мальчик набирается опыта. Сделаю Маэта официальным послом, а Иашт будет его советником. Также отправлю с ними Манка. Помните его? Бабник и пьяница. Но сдал нам крепость Зарр без боя. Поэтому я выполню свое обещание и пожалую ему должность посла – после того как основная часть переговоров будет завершена и Маэт вернется в Раниг. При хорошем советнике Манк справится с этой задачей.

– Не забывай, что в Фегриде еще находится жена Ксарра, твое величество, – сказал Комен.

Жена казначея Ксарра была захвачена кочевниками еще в деревне Камор, до того как Михаил появился там. Ее продали в рабство, но самозваному принцу удалось проследить за судьбой женщины. В данную минуту она находилась в услужении у посла короля Миэльса в Фегриде. Это резко сужало возможности по ее освобождению: империя Фегрид представляла собой оплот консерватизма вообще и рабства в частности.

– Я помню об этом. Маэт арестует прежнего посла Ранига и доставит всех его рабов сюда. Хотелось бы, чтобы ему ничто не помешало.

– Ксарр, наверное, ждет этого с нетерпением, – улыбнулся Комен.

– Жаль, что не получилось вернуть ему жену раньше, – произнес король. – Ксарр – поистине достойный человек. Побольше бы таких.

– Да, нам не хватает людей, – согласился с очевидным Йонер. – На тех, кто не ушел с Миэльсом, надежды мало. Нужны еще доверенные лица, нужны великие ишибы, много чего нужно. Особенно – великие ишибы.

– Ничего, это все у нас будет, и скоро, – сказал Михаил.

Тема была ему неприятна. Наличие лишь двух великих ишибов в подчинении понижало его статус в глазах соседей. У короля должно быть как можно больше великих ишибов – вот истинная мера власти и могущества.

– А потом понадобится что-нибудь еще, – улыбнулся Комен, прикасаясь к своему узкому лицу, чтобы подкрутить длинный и прямой ус.

– Понадобится многое, – отозвался король. – Только, хочется надеяться, к тому времени это не будет вопросом выживания. Больше ничего полезного из пленных извлечь не удалось?

– Нет, – ответил Комен. – Но я полон подозрений, что местные преступники получили деньги или щедрые обещания за любой вред, который они смогут нанести нам. Пленный ишиб сказал, что слышал о подобных планах советника Рауна. Никогда бы не подумал, что у пройдохи советника столь обширные интересы и знакомства. Мне всегда казалось, будто он брезгует даже общаться с другими сословиями.

– Не брезгует, – ответил Михаил, вспомнив, как советник помог ему с аудиенцией у Миэльса, думая, что перед ним обычный крестьянин. – Раун не брезгует ничем, что хотя бы в какой-то мере служит его целям. Достойное качество, между прочим. Комен, ты собираешься что-нибудь предпринимать?

– Сегодня планировал небольшой рейд по бедным кварталам, – ответил тот. – Хотя мы значительно усилили патрулирование, но все же уровень преступности очень велик. Поэтому хотелось бы одним ударом убить двух зайцев: найти тех, кого подкупил Раун, а также покончить с преступными кланами.

– Это хорошая мысль, – произнес король. – Возможно, я присоединюсь к вам. Очень любопытно взглянуть на быт моих подданных. К тому же по преступникам можно судить о многих вещах, происходящих в королевстве. Мне нужна эта информация.

Комен поклонился. Он не одобрял решения его величества принять участие в облавах: разве это достойное занятие для монарха – ловить преступников? Но король высказался достаточно определенно, и возразить было нечего.

– А где ты всех этих преступников собираешься держать? – поинтересовался Михаил.

– Место у нас есть, твое величество. Ведь тюрьмы значительно опустели после того, как мы выпустили всех заключенных Миэльса. Кроме закоренелых преступников, конечно. К тому же мой метод позволит взять лишь наиболее опасных. Их не так много.

Король кивнул, принимая ответ:

– У вас есть какие-то вопросы, предложения? Если нет, можете идти. Да, вот еще. Скажите там секретарям, что мне нужны Танер и Торк. Пусть их найдут как можно скорее. И пусть заходят вместе. И Маэт… Нет, Маэт был поблизости. Я его сам отыщу.

Секретарей у короля было множество, и они часто сменяли друг друга. Дежурные ишибы из личной королевской охраны автоматически заступали на этот пост. Михаил хотел завести одного-единственного доверенного секретаря, но до сих пор не мог определиться с выбором.

Маэт нашелся быстро. Но, к сожалению, не один. Когда его обнаружил посыльный, Ферен-младший разговаривал с Инкит. Новоиспеченная тагга уже успела поздравить Михаила с коронацией. Причем сделала это позже всех. Ночью. Королю это поздравление чрезвычайно понравилось, несмотря на то что он рассчитывал провести хотя бы часть темного времени суток в трудах на пользу государства. Но непосредственность Инкит в сочетании с ее страстностью тоже, по мнению Михаила, шли на пользу государству. Потому что она отвлекала его, короля, от мрачных мыслей, улучшая настроение и повышая работоспособность в будущем.

Теперь же, несмотря на проведенную ночь, Инкит решила отправиться к королю вновь, на этот раз в сопровождении Маэта. Она искренне полагала, что Михаил будет рад ее видеть рядом с собой как можно чаще. Обычное заблуждение любой молодой и хорошенькой девушки, живущей с мужчиной, вплотную занятым своей работой.

Королю, конечно, тоже было приятно смотреть на нее. Он еще недостаточно привык к Инкит, чтобы не обращать внимания на молодость и обаяние любовницы. Но государственные дела в столь сложный период требовали сосредоточения, а не постоянного лицезрения улыбки на привлекательном личике. Поэтому, увидев ее в дверях вместе с Маэтом, Михаил тихо вздохнул:

– Приветствую, Маэт, – сказал он. – И тебе привет, Инкит… еще раз.

Та совершенно не обратила внимания на прохладный тон, а радостно впорхнула в приемный кабинет. Пройдя вдоль ажурных окон, она потрогала рукой подоконники и безмятежно расположилась на диване.

Михаил, не говоря больше ни слова, просто наблюдал за ее перемещениями. Потом, решив пока что смириться с неизбежностью, опять повернулся к Маэту – юноше с широкими губами и небольшими узкими усиками.

– Как ты относишься к небольшому путешествию? – спросил он.

Ферен-младший пожал плечами:

– Если надо, я готов. Куда ехать?

– В Фегрид. Думаю направить тебя туда в качестве посла.

– Но… – хотел возразить Маэт, мгновенно встревожившись.

– Не волнуйся, – успокоил его Михаил. – С тобой поедет Иашт. Ради этого дела отзовем его с северных границ… Точнее, заменим кое-кем. Ну что, согласен?

– Да, конечно, – с готовностью откликнулся Маэт. – Вот только…

– Кстати, а чей это портрет, давно хотела спросить? – перебила его Инкит, указывая на изображение черноволосой красавицы. – Что он здесь делает? Остался после Миэльса?

Михаил поморщился. Ему не понравилось не только то, что Маэта перебили, но и смысл вопроса. Почему-то до этого времени Инкит полностью игнорировала портрет эльфийской принцессы.

– Прошу тебя впредь не перебивать важных разговоров, если являешься сюда без приглашения, – строго заметил король. – Но сейчас я тебе все-таки отвечу.

Инкит обиженно поджала губы.

– Я распорядился повесить портрет здесь, – продолжил Михаил, словно не замечая недовольства девушки его резкими словами. – На нем изображена одна моя знакомая. Принцесса.

Лицо Инкит мгновенно изменило выражение. Теперь вместо обиды на нем читались живейший интерес и настороженность.

– Ты ее хорошо знаешь? – спросила она. – Настолько хорошо, что вешаешь портрет там, где бываешь чаще всего?

– Совсем не знаю, – признался король. – Но, скажу тебе прямо, у меня есть насчет нее некоторые планы.

– Какие же? – поинтересовалась девушка.

Ее тон не предвещал ничего хорошего. Бедный Маэт, который совсем недавно вышел из подросткового возраста, торопливо озирался по сторонам в надежде найти убежище, которое позволило бы ему не слышать дальнейшего разговора.

А вот Михаилу это все совершенно не нравилось. Он понимал, что и так дал Инкит слишком много свободы. Поселил ее во дворце, разрешил ходить где угодно, врываться в свой кабинет без предварительной договоренности… Он с удовольствием отменил бы все ее привилегии, но некие чувства, или их подобие, не позволяли сделать это. Инкит ему нравилась. Нравилась не только как девушка. Ему еще доставляло огромное удовольствие просто заботиться о ней – и совсем не привлекала мысль о том, что он может принести ей огорчение. Впрочем, в случае с портретом выбора у него не было: Инкит должна привыкнуть к мысли, что в жизни Михаила будут и другие женщины. Хотя бы потому, что этого требует продолжение рода. В смысле появления официальных наследников, разумеется. Его любовница, которую он принудительно выдал замуж за тагга, была низкого происхождения, поэтому король о ней не думал как о жене.

– Я рассматриваю принцессу как одну из возможных кандидатур для брака, – честно ответил он.

Последовавшие события превзошли самые смелые ожидания.

– Вот как? – переспросила Инкит, постепенно повышая голос.

Ее лицо сначала слегка порозовело, а потом стало наливаться довольно ярким румянцем.

– Именно поэтому ты предпочел выдать меня замуж, да? Чтобы я не путалась у тебя под ногами и не отпугивала возможных невест? Только по этой причине?

Маэт также покраснел. Он испытывал огромное желание метнуться к двери и покинуть приемный покой своего короля. Но без разрешения его величества это сделать было невозможно. Король же в данную минуту был целиком поглощен разговором с Инкит и на страдания Маэта не обращал никакого внимания.

– Говори потише, – сказал Михаил. – А то сюда сбежится охрана.

– И пусть! Пусть сбежится! – воскликнула девушка, практически теряя над собой контроль. – Ты только посмотри на нее! Чем она лучше, чем я? Чем?

– Она не лучше, – мягко ответил король, подумав, что женщины во всех мирах одинаковы. – Просто она другая…

– Другая, да? – еще пуще вознегодовала девушка. – Конечно, другая. Она – принцесса, а я – дочь сапожника! Ты это хочешь сказать?

Михаил пожалел, что выбрал несколько неудачную фразу для успокоения своей любовницы. Но отступать было поздно.

– Да, я хочу сказать именно это, – ответил он. – Я – король, и мне нужно думать о наследниках. Пойми меня! Может получиться так, что я буду видеться со многими принцессами, прежде чем сделаю окончательный выбор…

– Окончательный выбор! – подхватила Инкит. – Да ты его уже сделал. Разве не видно? Ты посмотри, какая она красавица! Лучше меня и в этом, правда? И наверняка лучше всех остальных принцесс, которых ты еще увидишь. Я ведь не слепая!

– Ты ведешь себя недостойно для тагга, – строго заметил король. – Ты сейчас не дочь сапожника, а жена представителя одного из знатнейших родов страны. А кричишь, будто на базаре.

Инкит на мгновение замолчала. Потом в ее глазах начали появляться слезы.

– И ты меня сделал дворянкой и тагга вот ради этого? – спросила она, изо всех сил пытаясь сдержать подступающие рыдания. – Чтобы так меня мучить? Чтобы я все время находилась около тебя и видела, как ты даришь внимание другим? Принцессам, до которых мне еще расти и расти?

– Ну перестань, – пробормотал Михаил; жалость резко пронзила его сердце, он не был готов к ссоре с девушкой. Отношения с Инкит в нынешнем виде в целом устраивали его. – Не нужно так говорить. Ты мне очень дорога, а брак с принцессой будет браком лишь по расчету.

Инкит залилась слезами, уже совершенно не скрывая этого.

– Ты посмотри на ее лицо, – сквозь рыдания вымолвила она. – На ее губы… Даже я никогда не видела таких. Как ее можно не любить? Где вообще ты ее встретил?

– В лесу, – откровенно ответил Михаил. – Она – эльф.

– Эльф?! – выдохнула девушка. – Эльфийская принцесса?! О мама…

И Инкит, бросившись к дверям, выскочила из комнаты.

Маэт хотел было инстинктивно последовать за ней, чтобы утешить, но вовремя вспомнил о своем долге перед королем и остался на месте. Если Михаил и заметил его невольное движение, то не подал виду.

– Вот и поговорили, – пробормотал он. – Но пусть идет… или бежит. Нам нужно обсудить важные дела.

Маэт был в расстроенных чувствах, но попытался сосредоточиться. Он сочувствовал Инкит со всем своим юношеским пылом, но, будучи дворянином по рождению, понимал правоту короля. Тот рано или поздно должен был бы выбрать подходящую невесту. Равную ему.

– Маэт, тебе придется отправиться в Фегрид, – повторил Михаил. – У тебя там будет три задачи. Во-первых, помешать переговорам Миэльса с императором, во-вторых, арестовать бывшего посла в Фегриде, освободить его рабов и доставить сюда жену Ксарра, в-третьих, установить, если это возможно, местонахождение Миэльса. И принять меры к тому, чтобы он больше нам не мешал. Тебе понятно?

– Да, твое величество.

– По пути в Фегрид сделаешь небольшой крюк и возьмешь с собой Иашта. Слушайся его во всем, внимательно наблюдай за его действиями и старайся научиться всему, чему только возможно. Вскоре тебе придется действовать целиком самостоятельно. А еще ты возьмешь с собой свитки. Очень важные свитки – запомни! Они не должны попасть в чужие руки. Отдашь их Иашту.

– Твое величество, могу ли я узнать, что в них?

– Они пустые.

– Пустые?

– Да, но каждый из них несет печать Миэльса. Его истинное ти. Иашт их заполнит, если увидит такую необходимость.

Лицо Маэта вытянулось. Считалось, что печать истинного ти подделать невозможно. Но у короля Нермана были пустые свитки с печатью другого лица. Либо он их нашел где-то во дворце, либо… доверял ему страшную тайну.

– Повторяю: в случае опасности уничтожь их. Никто не должен знать, что у нас есть эти свитки.

– Будет сделано, твое величество. Когда мне выезжать?

– Завтра. Проконсультируйся с Коменом и своим отцом, сколько человек свиты тебе полагается по рангу. Возьми с собой несколько ишибов: Аррал тебе их выделит. Завтра утром все бумаги и верительные грамоты будут готовы. Да, вот еще: с тобой поедет Манк. Он сменит тебя на посту посла в Фегриде, когда все будет закончено. Ты и Иашт подберете ему хорошего советника. Манк хоть и пьяница, но пьяница без инициативы. Советник поумнее сможет полностью держать его в руках. Когда все сделаете, возвращайтесь. Еще есть вопросы?

– Нет, твое величество.

– Тогда ступай. И позови ишибов моей охраны Регена и Антека. Они в соседней комнате.

Когда Маэт вышел, Михаил задумался. Ему не понравилась реакция Инкит на портрет и его слова. Но какой у него был выход? Если бы он знал это… Конечно же Михаил догадывался, что рано или поздно Инкит станет предъявлять на него претензии, хотя и рассчитывал этого избежать. Он вполне понимал девушку, но иначе поступать не мог. С другой стороны, расставаться с Инкит ему тоже не хотелось. Ее молодость, порывистость, чистота, чувственность… Его очень тянуло к ней. Возможно, как раз потому, что она обладала тем, чего не было у него.

– Твое величество? – раздался от дверей голос вошедших ишибов.

Реген и Антек остановились там, ожидающе глядя на короля. Будучи ишибами его личной охраны, они обладали некоторыми привилегиями. Например, имели право заходить в его кабинет без приглашения или даже врываться туда, если требовала ситуация.

– Проходите, – сказал Михаил. – Вы очень хорошо зарекомендовали себя за время, проведенное у меня на службе. Поэтому предлагаю вам повышение. У меня есть две вакантных должности. Одна – начальник моей личной охраны, вторая – тайный посол, доверенное лицо и советник.

Вошедшие ишибы с интересом слушали короля. Им было очень любопытно, кто из них займет одну должность, а кто – другую. Но Михаил сумел удивить их еще больше.

– Но так как вы знаете друг друга и себя гораздо лучше, чем я знаю вас, – продолжил король, – то предлагаю вам поразмыслить над выбором самим. Конечно, я могу принять иное решение, но хотелось бы узнать и ваше мнение. Подумайте, кто из вас больше подходит для должности начальника охраны, а кто – тайного посла и советника. Эти должности примерно равны по значению, но требуют совершенно разных качеств и талантов. Каких – можете сами догадаться. Есть вопросы?

– А когда мы должны… решить? – поинтересовался Антек.

– Можно прямо сейчас. Но думаю, что это будет затруднительно. Поэтому у вас есть срок до вечера. Этим вечером посол, кто бы он ни был, получит свое первое задание.

Вопросов больше не возникло. Ишибы поклонились и вышли. Михаилу тоже было любопытно, какой выбор они сделают. Антек был очень высок и обладал броской внешностью: ярко-рыжие волосы в сочетании с массивными чертами лица придавали ему сходство с викингом. И по характеру он был гораздо спокойней Регена. Реген вообще постоянно находился в движении. Казалось, что застыть неподвижно хоть на миг для него невыполнимая задача. Двигались его руки, ноги, голова… Если от него не требовалось стоять на одном и том же месте, он предпочитал ходить взад и вперед. Не будь этой привычки, Реген являлся бы идеальным кандидатом на должность какого-нибудь разведчика – его внешность была настолько неброской, что взгляд незнакомого с ним человека скользил по нему, не делая попытки задержаться хотя бы на пару секунд.

Оба ишиба обладали примерно одинаково развитым абом.

Рассуждая логически, Антек с его представительной внешностью был просто создан для должности начальника охраны. А Реген с его незаметностью и беспокойностью – для должности тайного посла. Но Михаил недаром поручил им самим сделать выбор. Он допускал, что ишибы обладают, возможно, какими-то скрытыми качествами, которые могли бы оказаться более полезными, чем простое соотношение внешность – характер.

Глава 2

Облава

– Если твое величество не передумал принять участие в разгроме преступных кланов, то мы готовы начать, – сказал Комен Михаилу, когда солнце уже скрылось за горизонтом.

Они стояли вблизи дворца в окружении солдат и ишибов. Местное население уже привыкло к многочисленным маневрам, проводимым новыми властями, поэтому никто из жителей не уделял особого внимания очередному отряду, который готовился куда-то отправиться. Хотя некоторые обитатели Парма дорого бы заплатили за информацию о сегодняшних «маневрах».

– С каких кварталов начнем? – спросил король.

– С самых бедных, – ответил Комен. – Их тут много.

Белокаменный Парм не был огромным городом, с точки зрения Михаила. Численность населения составляла около трехсот тысяч. Причем большая часть проживала в бедных кварталах, что, по мнению Комена, автоматически заносило их в разряд подозреваемых в связи с преступным миром. Впрочем, насчет всеобщей бедности у Михаила были свои планы, которыми он хотел заняться после заключения прочного мира.

– Тогда пойдем, – произнес король. – Чем раньше начнем, тем раньше закончим с этим неприятным делом.

В тот злополучный день Аунет Ратен находился в трактире. Что не было случайностью – в это время практически в любой день его можно было найти там. Если, конечно, знать, как он выглядит.

Аунет Ратен был личностью довольно известной в определенных кругах Парма. Можно даже сказать, гораздо больше людей слышали о нем, чем общались с ним или хотя бы видели издалека. Аунета эта ситуация не только устраивала – он к ней стремился. Потому что возглавлял один из наиболее крупных преступных кланов в городе. Его «подчиненными» являлись воры, нищие и сводники. Аунет старательно избегал насилия без нужды, потому что считал, что с мертвого в любом случае много не возьмешь. Глава клана не привечал грабителей и убийц, но в необходимых случаях мог воспользоваться их услугами.

Аунет Ратен, в силу своей профессии, старался быть в курсе самых последних событий, чего бы они ни касались. Поэтому он одним из первых узнал о появлении в стране самозванца. И, может быть, самым первым сумел правильно оценить угрозу как для властей предержащих, так и для своего бизнеса.

Когда принц Нерман с войском покинул Зарр и обосновался в небольшом городке Сцепра, Аунет постарался получить наиболее подробную информацию о его деятельности. Она производила впечатление. За какие-то несколько недель пребывания там принц навел порядок, близкий к идеальному. Самые злачные кварталы Сцепры превратились в места благополучия, где царили тишь да гладь. Солдаты Ферена, а потом и полицейские Комена регулярно патрулировали улицы. Странные судейские коллегии, представленные всеми сословиями, судили без проволочек и отправляли преступников либо в тюрьму, либо на виселицу. В тюрьме преступники, впрочем, тоже не задерживались. Им предлагался выбор: идти в солдаты в те отряды, которые находились большей частью в авангарде атаки, либо заниматься тяжелой работой на благо города, либо обрабатывать поля вместо отпущенных рабов. Многие выбирали армию, мечтая если не сбежать, то хотя бы преуспеть в военной карьере. Их мечты в целом сбылись, особенно если вести речь о выходцах из преступного мира Сцепры, которая была захвачена принцем еще до взятия Парма. Потери в армии Нермана были минимальны, и многие бывшие преступники, среди которых встречались даже знакомые Аунета, оказались на хорошем счету у самого уру Ронела Ферена, генерала и командующего.

Вообще же Аунет Ратен побаивался таких людей, как Ронел. Уру был достойным представителем своего рода, готовый не задумываясь отдать жизнь ради семейных чести и традиции. Ферены не боялись смерти, это знали все. В голове Ратена не умещалась мысль о том, как можно жертвовать своей жизнью ради какого-то другого человека, пусть даже и короля. К тому же, насколько Аунет знал историю, Ферены почти никогда не умирали в одиночестве, а нередко прихватывали с собой целые армии. Это Аунету тоже не нравилось. Вообще же, будь на месте уру Ферена какой-то иной человек, он, возможно, не смог бы справиться с тем сбродом авантюристов, из которых состояла в первое время армия принца. Но Ферен был упрям, непреклонен и жесток. Он совершенно не ценил ни своей, ни чужих жизней. Солдаты понимали, что только самоубийца мог бы бунтовать с таким командиром. Принц сделал правильный выбор.

Однако тагга Комен Каретт, который получил должность начальника полиции, не нравился Аунету еще больше, чем Ронел. Из той информации, которой располагал глава клана, было ясно, что Комен – острослов и дуэлянт, самолюбивый и хитрый, который к тому же не был уличен ни в одном по-настоящему бесчестном поступке. Но количество убитых им на дуэли достигало значительной величины. Этот самый Комен проявил себя совершенно беспощадным человеком на вверенном ему поприще. Он умудрился перенять практичный подход своего принца. И его действия напоминали Аунету действия машины или робота, если бы он был знаком с этими понятиями. Комен уничтожал преступников методично и совершенно беззлобно. Примерно как фермер пропалывает сорняки на своих грядках. Он даже частенько возражал королю, требуя самого жестокого наказания за самые малые преступления. С точки зрения Комена, с преступниками не нужно особенно возиться, их и так слишком много.

Поэтому Аунет, как только принц вошел в Парм, приказал части своих подчиненных затаиться. Он получал смутные сигналы о том, что некое лицо заинтересовано в повышении активности его людей, однако Аунет не верил в способности этого лица вернуть себе власть. Нищие, как и сводники, выходили на улицы, но вот воры выжидали, наблюдая за действиями Комена. Время показало, что это был правильный подход. Патрули, усиленные иногда ишибами, значительно проредили число неосторожных грабителей и воров. Уровень преступности в Парме резко упал по сравнению с разгулом первых дней после смены власти. Но Аунет догадывался, что ни принц, ни Комен на этом не остановятся. У главы клана не имелось никаких доказательств, но было сверхъестественное чутье, вот уже много лет помогающее ему не просто выпутываться из сложных положений, но чаще всего в них не попадать.

Комен подготовился к облаве очень хорошо. Перед рейдом он допросил многих из прежде задержанных преступников. И те, в обмен на обещания смягчения участи, поведали Комену немало полезного. Поэтому сейчас вместе с солдатами и ишибами в облаве принимали участие также те задержанные, которые знали в лицо наиболее интересующих Комена личностей. У господина главного полицейского был с собой целый список.

Король, Комен и группа ишибов находились во главе отряда. Преступники, которых взяли с собой для опознания главарей и наиболее опасных фигур, шли сзади в сопровождении большого отряда солдат. Несмотря на немалое количество участников, процессия двигалась в сторону искомых кварталов стремительно. Михаил, наблюдая за Коменом, поражался тому, как неожиданно проявился талант этого человека. Тагга сейчас напоминал ищейку. Причем ищейку самых чистых кровей. Он рвался вперед, его усы топорщились, а руки в нетерпении хватались либо за меч, либо за кинжал. Впрочем, это лишь атрибуты: как предводителю большого отряда, Комену не было нужды прибегать к оружию. Для этого у него имелись ишибы и солдаты.

Для начала Комен решил оцепить несколько кварталов, а потом – постепенно сужать кольцо, с опознаванием каждого встретившегося человека. Затем – повторять то же самое с другими кварталами, до тех пор пока все бедные районы не пройдут проверку.

Королевский отряд, пройдя мимо роскошных особняков, окружающих главный дворец, и миновав добротные строения, принадлежащие дворянам средней руки и торговцам, быстро встретился с символами нищеты в виде покосившихся обшарпанных домов. Таких было множество в Парме. В этих районах плохо одетые люди бродили по узким улочкам или стояли, прислонившись к серым, замызганным стенам. Они с подозрением и недоумением встретили большой отряд, возглавляемый хорошо одетым красавчиком Коменом. За последнее время обитатели бедных кварталов привыкли к усиленному патрулированию неуязвимых солдат в амулетах Террота, но происходящее сейчас было вовсе не похоже на простое патрулирование.

Для местных жителей начало странной операции явилось очередным сигналом для паники. Впрочем, паники запоздалой. Солдаты быстро разделились на группы, чтобы оцепить входы и выходы из намеченных кварталов. Задержанные мужского пола доставлялись к Комену, где опознавались или допрашивались. Михаил пока что просто наблюдал, ни во что не вмешиваясь. Ему стало любопытно, что Комен сделает дальше. Ведь было ясно: у них просто не хватит времени закончить все за несколько часов.

Но главный полицейский сумел удивить Михаила. Довольно быстро выяснилось, что он и не планировал задерживать всех людей. Ему были нужны лишь те, что располагали информацией о том или ином человеке. А именно – где его можно было найти в настоящий момент. Теперь тагга предстал как специалист по скоростным допросам. Король с иронией подумал о том, что таланты его приближенных поистине многогранны. Получив нужную информацию, Комен отправлял специальные группы в место пребывания своей жертвы, и те чаще возвращались с уловом, чем с пустыми руками.

Первым, кого привели солдаты, был хмурый тип с уродливым шрамом через все лицо. Комен обрадовался его появлению. Он выглядел так, словно встретил старого хорошего друга.

– Вот так встреча! – воскликнул Комен. – Это же Аренук Мясник! Грабитель и убийца, которого так долго не могли поймать люди Миэльса! Какой счастливый день!

Тот бросил злобный взгляд на говорящего:

– Я не мясник. Меня зовут Аренук Бесстрашный.

– Это ты себя так зовешь, – еще пуще развеселился Комен. – А другие тебя правильно называют Мясником. Потому что нормальный человек, даже грабитель, не станет убивать без необходимости.

Михаил с интересом вслушивался в диалог.

– Я делал то, что считал нужным, – пробурчал Аренук.

– Именно, – мягко улыбнулся Комен. – Ты делал то, что считал нужным, теперь – мой черед. Я тоже сделаю, что захочу.

Он поискал глазами короля:

– Твое величество, несмотря на наличие судов, может быть, сделаем исключение? Можно этого вот просто повесить?

– А скольких он убил? – спросил Михаил, щепетильно относящийся к вопросам судопроизводства.

Комен задумался:

– Несколько десятков точно. Никак не меньше двадцати человек. А скорее – много больше.

– Убивал? – поинтересовался Михаил, подойдя к задержанному почти вплотную.

Непонятное выражение мелькнуло у того на лице. Было видно, что он не может решить, что ему делать: ведь к нему подошел сам король. Поколебавшись несколько секунд, Аренук выдохнул:

– Убивал. Но ты больше убил.

Ответ возмутил короля. Только политической полемики ему и не хватало тут, среди скособоченных строений и арестованных воров и убийц. Но он спокойно ответил:

– Для моей цели я убил не много. А вот ты для своей – чересчур. Комен, он в твоем распоряжении. Но все же рекомендовал бы сохранить его для суда. Такой колоритный персонаж сделает процесс показательным.

Конечно же Михаил не считал, что цель оправдывает средства. Раньше, в прежнем мире, он плохо относился к различным «великим» людям, которые ради борьбы за власть топили в крови целые народы. Теперь же что-то подобное приходилось делать самому. На нем была кровь многочисленных жертв войны с Миэльсом. Единственным, что оправдывало его в собственных глазах, было то, что он делал это не ради власти и не ради денег, а лишь для того, чтобы максимально обезопасить себя. Михаил просто хотел ощущать себя комфортно в этом странном мире и не бояться за свою жизнь слишком часто. Пока что ему даже в голову не приходили мысли о том, что ряд политиков, получивших власть и совершивших преступления, именно потому не уходит в отставку: из-за опасений за свою безопасность.

Следующему пойманному Комен обрадовался еще больше.

– Рангел Мерт! – закричал он. – Давненько я тебя не видел! Это действительно ты?

– Приветствую, тагга, – чинно произнес щуплый невысокий человечек с седыми волосами. Он словно не замечал, что его руки были связаны за спиной, а рядом с ним находился ишиб, который был готов в любую минуту предотвратить побег.

– Постой-ка, – сказал Комен. – Сколько же мы не виделись? Да мы вообще никогда не виделись! Но сколько советников Миэльса ночей не спали, мечтая о встрече с тобой. Особенно после той истории с кражей алмазного браслета. Помнишь?

– Это так, тагга, – важно кивнул Рангел. – Я мало с кем вижусь. Веду уединенный образ жизни…

– Ты не представляешь, как я рад нашей встрече, – с чувством произнес Комен. – Признаться, даже не надеялся, что ты попадешься в эту ловушку. Убийцы, грабители – возможно, но самый лучший вор в Парме! Нет, это – удача! Сегодня она на моей стороне.

– Это не твоя удача, а моя глупость, – поправил его Рангел. Он говорил как заправский дворянин. – Кто бы мог предположить, что ты устроишь это вот? К тому же на следующий день после коронации!

– А чем плох этот день? – удивился Комен.

– Все нормальные придворные в этот день пытаются заручиться поддержкой короля, – поучительно сказал Рангел. – Или утопить соперников.

Михаил внимательно смотрел на задержанного преступника и удивлялся. Тот сохранял полное самообладание, а его речь и манеры были выше всяких похвал. Королю захотелось узнать о нем побольше.

– Не думал, что ты так хорошо разбираешься в придворной жизни, – хмыкнул Комен.

– Пришлось разбираться. По работе. Ведь самые ценные вещи находятся у вас.

Владыка Ранига посмотрел на Комена и едва заметно кивнул. Они раньше не договаривались ни о каких знаках, но Комен понял смысл кивка сразу же: король хотел знать больше об этом человеке.

– Ты еще в чем-нибудь замешан, кроме краж? – прямо спросил он у Рангела.

– Оззен с тобой, тагга, – ответил тот. – Ни в чем. Чист полностью. Да и краж никаких не было. Что ты! Чужой монетки не взял! А история с тем браслетом – выдумка. Я к ней не имею никакого отношения. Это все злые языки да мои завистники.

– Твои завистники в чем? – сразу же поинтересовался Комен. – В кражах, которых ты не совершал?

– Мало ли в чем, – в тон ему произнес Рангел. – У каждого человека есть завистники, что бы он ни делал. Они есть, даже если он ничего не делает… Особенно если ничего не делает.

Когда Михаил рассматривал знаменитого вора, то заметил, что тот, возможно, обладает абом. А может быть, и нет. Предполагаемый аб Рангела был таким крошечным, что король решил: он не даст никакого контроля над ти. Но потом, поразмыслив, пришел к выводу, что это стоит проверить. Вдруг Рангел умеет им пользоваться? Если это так – вор был бы ишибом. Потенциально опасным человеком, которого не следует держать в тюрьме. Ишибы ведь запросто бегут из тюрем: за ними нужен глаз да глаз каждую минуту. У короля Ранига не было возможности столь тщательно охранять каждого арестованного ишиба.

Если это так и у Рангела есть аб, то он в данную минуту пытается щупом изучить всех стоящих поблизости. Король находился за спинами солдат и ишибов, чуть поодаль, поэтому был малозаметен даже для щупа, если, конечно, специально не нацеливать его. Михаил слегка раздвинул солдат, стоящих перед ним, и выступил вперед. К удивлению короля, предположение о наличии у вора аба полностью подтвердилось. Еще до того как Рангел повернул голову, он ощутимо вздрогнул, а на его лице отобразился ужас. Это – обычная реакция всех ишибов, которые впервые встречались с чудовищным абом самозванца. Лишь два человека на свете знали, что этот аб – фальшивка.

Потом Рангел повернул голову, и ужас усилился. Он узнал короля.

Михаил разглядывал его в упор несколько секунд. Тот открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать. Но, похоже, вовремя вспоминал о том, что первому заговаривать с монархом можно лишь в крайних случаях, – поэтому молчал, производя впечатление задыхающейся рыбы.

Король решил, что это – добрый знак. Если бы вору было нечего терять, то он бы не стеснял себя соблюдением этикета.

– Комен, этого сейчас точно не будем вешать, – сказал Михаил. – Отправь его в тюрьму: там ему самое место.

Рангел с облегчением вздохнул. Он всегда знал, что при появлении короля ничего хорошего ждать не приходится: абсолютная власть скора на расправу. Как только он почувствовал чудовищный аб, он внутренне затрясся. Теперь же у него был шанс обрести свободу – ведь обычно на его слабенький аб мало кто обращал внимание. Вор вполне мог бежать из тюрьмы. И очень скоро.

– И приставь к нему ишиба, – продолжил король. – Он – тоже ишиб, хотя и очень слабый. Из обычной тюрьмы легко сбежит.

Рангел вздохнул во второй раз. Теперь уже судорожно.

– Твое величество, может, просто казним – и дело с концом? – поинтересовался Комен со своей обычной ухмылкой, хотя известие о том, что вор оказался ишибом, произвело на него впечатление. – А то больно хлопотно его содержать, людей тратить…

– Подумаем до завтра. Может, и казним.

Рангел больше уже не мог вздыхать. Только когда его уводили, он много раз оглядывался на короля, словно пытаясь запомнить каждую черточку этого человека.

Больше интересных задержанных не было, и Михаил решил в качестве развлечения осмотреть местный трактир, который находился неподалеку. Это было каменное здание с красной крышей, которое выглядело чуть лучше соседних домов. А низкопосаженные окна выдавали тот факт, что пол трактира находился ниже уровня мостовой.

Аунет Ратен в силу давней привычки внимательно приглядывался ко всем входящим в трактир. Его удачное местоположение позволяло это делать, не привлекая особенного внимания. Вот прошмыгнул Тогер-Бродяга. Этот всегда приходит, когда появляются деньги, чтобы купить выпивку или новости, за которые ему дадут выпивку бесплатно. Совсем недавно он принес довольно ценные вести о странной облаве. Поэтому сейчас Бродяга уже находился в приятном для него и неприятном для окружающих состоянии.

Сообщение об облаве не испугало Аунета. Он чувствовал себя достаточно уверенно в этом трактире, потому как знал, что очень, очень мало людей могли указать на него.

Вот пришел Марух-Кузнец. Весьма уважаемая личность в воровской среде. Он ведь умеет делать такие замечательные отмычки!

А вот пришли… Аунет внимательно присмотрелся к вошедшим. Один из них был высокий мужчина в простом, но явно дорогом камзоле, а двое других, очевидно, ишибы, что можно было заключить по их традиционным халатам.

Ратен напрягся. Ему не понравились новые посетители. Не нужно обладать большим умом, чтобы понять: они из отряда хитрого Комена. Плохое предчувствие не подвело Аунета: высокий человек направился прямо к нему, а ишибы расположились посредине зала, внимательно осматривая все кругом.

Приход странной троицы изрядно напугал посетителей – это было заметно по их нервному шевелению. Аунет подумал, что, не будь облавы, все постарались бы незаметно исчезнуть. Но сейчас, похоже, им просто некуда идти.

Сам же Аунет внимательно следил за подходящим мужчиной. Он нисколько не сомневался, что тот идет именно к нему. Впрочем, мысль бежать без оглядки Ратена не посетила. В конце концов, у незнакомца была причина идти прямо к нему: ведь Аунет, глава преступного клана и мастерский конспиратор, работал трактирщиком.

Михаилу трактирщик сразу же показался странным. Слишком уж внимательно он смотрел. Более внимательно, чем смотрят люди, которые привыкли оценивать платежеспособность клиента. Причем, что самое интересное, трактирщик пытался спрятать свой взгляд под маску полнейшего равнодушия на лице.

– Приветствую, – сказал король, подойдя прямо к стойке. – Есть ли приличная еда?

Аунет помедлил, подумал о чем-то, а потом просто сказал:

– Приличной нет, господин: мой повар обычно готовит из объедков. И вина хорошего нет тоже – все давно разбавлено.

Брови посетителя удивленно взметнулись вверх. Таких признаний от представителей общепита он еще не слышал.

– Тут что, очень нетребовательная публика?

– Нетребовательная, – так же правдиво ответил Аунет. – У бедных все равно нет денег на хорошую еду, а воры не станут ругаться из-за плохого вина. Им не нужно привлекать к себе внимание.

Михаил покачал головой:

– Это нехорошо, что еда такая, – заметил он. – Люди ведь и отравиться могут. Очень рекомендую тебе готовить все же из свежих продуктов.

– Как пожелает господин, – учтиво поклонился трактирщик.

Король нахмурился. Он не мог понять, говорит собеседник всерьез, издевается или просто дает пустые обещания.

– Я ведь могу и проверить, когда приду сюда еще раз.

– Не стоит проверять, господин. Начиная с сегодняшнего дня я буду стараться готовить нормальную еду, – вновь поклонился трактирщик. – Даже если это повлияет на цены.

Михаил удивился такой покладистости:

– Ты меня узнал, да?

– Нет, не узнал, – сказал трактирщик. – И даже не хочу узнавать. То есть хочу, конечно, но не сейчас. А то мне как-то неспокойно.

Владыка Ранига хмыкнул и подумал о том, что в этом районе достаточно много интересных людей. Он не мог понять, говорит трактирщик всерьез или так шутит. Его фразы звучали слишком уж по-детски.

– Не узнал, но все сделаешь, как обещал совершенно незнакомому человеку? – уточнил король.

– Все сделаю, – очередной поклон был ответом.

– А что, здесь много преступников бывает, в твоем трактире?

– Бывает много, – ответил Аунет. – Но сейчас никого нет. Идет странная облава, все попрятались.

– Ну хорошо, – сказал Михаил. – Когда они опять появятся, передай им всем, чтобы убирались из моего города. А лучше – и из страны. Пусть переселяются к соседям. Или в Фегрид, подальше.

– Непременно передам, господин, – поклонился трактирщик.

И потом еще несколько раз кланялся, пока странный посетитель со своими ишибами шел к выходу.

У Аунета была одна черта, которая позволяла ему выживать в самых разных условиях. Этой чертой являлась потрясающая интуиция. И вот как только он увидел странную троицу, входящую в его трактир, интуиция шепнула ему: «От этого человека в простом камзоле зависит все». Аунет не стал с нею спорить – он не имел такой привычки. Потому и был жив до сих пор.

Король вернулся во дворец после коменовской кампании поздним вечером. Несмотря на это, ишибы Антек и Реген ждали его, помня, что именно сегодня им предстоит сделать выбор. А точнее, сказать об уже сделанном выборе королю.

– Тяжелый вечер, твое величество? – поинтересовался Антек, глядя на озабоченное лицо Михаила.

Гость в мире Горр немного ошибся в своих ожиданиях. Безопасность не пришла вместе с властью. Зато с нею появились ответственность и проблемы.

– Тяжеловат, – ответил король. – Но когда разгребем все завалы, оставшиеся после правления Миэльса, сразу же станет легче.

Ишибы согласно кивнули.

– Ну что, вы решили, кто будет начальником охраны, а кто – тайным послом?

Реген, вопреки обыкновению, замер неподвижно на несколько секунд. Его руки перестали двигаться. Он посмотрел прямо на своего короля и ответил:

– Мы думаем, что для должности тайного посла я подхожу больше.

Ну что же, для Михаила это решение не явилось неожиданностью. Его первоначальное впечатление о двух ишибах было полностью верным. Ни Антек, ни Реген не преподнесли никаких сюрпризов. Король мог считать, что теперь-то уже знает их в достаточной мере.

– Антек, принимай командование над всей охраной, – сказал он. – Не забудь поговорить с Пеннером, моим дворецким. До сих пор именно он решал, куда помещать охрану. Вообще же сотрудничай с ним. Он очень хорошо относится к своим обязанностям. Есть ли вопросы?

Работа королевской стражи нуждалась в упорядочении. Ею поочередно руководили разные люди, начиная от Комена и заканчивая Верховным ишибом Арралом. Временно. Но все временное рано или поздно заканчивается.

– Пока вопросов нет, твое величество, – поклонился Антек.

– Хорошо. Реген, следуй за мной.

И Михаил зашел в свой приемный кабинет. Вообще ему очень хотелось спать, но он не мог не закончить двух важных дел. Во-первых, следовало дать первые инструкции своему тайному послу, а во-вторых, он считал себя обязанным разобраться с Инкит. Он не считал ее поведение правильным, но был склонен посмотреть на это сквозь пальцы. В конце концов, его многое связывало с нею. Она устраивала короля как любовница. Для поиска других женщин, которым можно доверять, не было ни желания, ни времени.

Когда Реген закрыл входную дверь, Михаил уже успел пройти от двери до темного окна. И теперь задумчиво смотрел на город, который был плохо освещен. Но, освещенный или нет, это был уже его город. Михаил чувствовал всю полноту ответственности за него и его жителей. Он даже подумал, что, возможно, его стремление к безопасности не стоило такой ответственности. Но сделанного не воротишь. Назвавшись принцем Нерманом, он, возможно, предопределил свой путь на долгие годы.

– Скажи-ка, Реген, – начал король, все еще вглядываясь во тьму окна, – ты знаешь, что война с Томолом и Кмантом практически неизбежна?

– Да, твое величество. Я могу назвать причины…

– Достаточно, что ты знаешь, – мягко перебил его Михаил. – О причинах мы можем поговорить позже. Но известно ли тебе, кто в данный момент может быть нашим естественным союзником?

Реген задумался. Он сначала нахмурил брови, потом поднял их вверх. Его лицо тоже было все время в движении.

– Нет, твое величество, – ответил он. – Предполагаю, что это – не Фегрид. Потому что у них тоже есть рабы и нет амулетов, подобных нашим…

– Правильно, – сказал Михаил, – это не империя. А кое– кто, кто пострадал от Томола даже больше, чем Раниг. Догадываешься теперь?

– Эльфы, – произнес Реген.

– Эльфы, – кивнул Михаил. – Поэтому я сразу скажу тебе о твоем задании. Необходимо отправиться к королю эльфов и убедить его прибыть сюда, в Парм, в как можно более короткие сроки.

– А если он не захочет?

– Захочет он или нет, не так важно, – произнес король. – Твоя задача заключается в том, чтобы он был здесь. Можешь ему говорить, что тебе в голову придет. Сулить золотые горы. Конечно, не в виде точных обещаний, но в виде обещаний этих обещаний. Ты понимаешь?

– Да, твое величество.

– Пообещай ему леса, поля, моря… все, что ему нужно и не нужно. Лишь бы он был здесь как можно быстрее. А еще лучше – не один, а вместе со своей мятежной сестрой. Вот с нею, – кивнул Михаил на портрет эльфийской принцессы. – Если ты все сделаешь правильно, а в нем… и в ней осталась хоть капля здравого смысла, то у нас все получится.

Реген поклонился. Задание было предельно ясным.

– Я могу ему гарантировать безопасность? – на всякий случай уточнил он.

– Конечно! Я дам тебе верительные грамоты. Даже если он сюда заявится вообще без охраны, ни один волос не упадет с его головы. Вне зависимости от хода переговоров.

И новоиспеченный посол, и Михаил вышли из кабинета одновременно. Реген отправился готовиться к путешествию, которое должно было начаться завтра, а король пошел к Инкит.

Он снова и снова думал о том, что она для него значит. И каждый раз не находил точного ответа на этот вопрос. Возможно, он просто привык к тому, что Инкит все время рядом. Она нравилась ему – это безусловно, и по этой причине ему не хотелось ничего менять. Для изменений нужны причины существенные, а их пока что нет.

Инкит жила здесь, во дворце. Еще когда войска Михаила овладели Пармом, девушка вселилась во дворец, не интересуясь ничьим мнением на этот счет. И с тех пор его не покидала, несмотря на то что ее престарелый и скупой муж, в силу врожденной вежливости, предложил ей переехать в его родовое поместье.

Подойдя к ее двери, Михаил вежливо постучал.

– Кто там? – раздался голос.

– Это я, открой.

Воцарилось молчание. Потом, через несколько долгих секунд, раздался какой-то шорох, послышался звук шагов, и дверь распахнулась.

Инкит уже полностью справилась со слезами. Только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить легкое покраснение глаз. Она была одета в прозрачный шелковый халат, который был слишком откровенен, чтобы принадлежать какому-то ишибу. Девушка очень хорошо выглядела.

Он не стал ждать, пока его пригласят в комнату или даже полностью освободят дверной проем. Ни слова не говоря Михаил протиснулся между дверью и Инкит, для чего ему пришлось довольно тесно прислониться к обеим.

Он сделал это по двум причинам. Во-первых, ему хотелось подчеркнуть, что он – единственный владелец всего, что есть в этом дворце, а во-вторых, Михаил давно заметил, что физический контакт облегчает выяснение отношений с Инкит.

– Почему ты стоишь в дверях? – спросил он, присаживаясь на один из стульев. – Подойди поближе, нам нужно поговорить.

– Ты уже все сказал еще днем, – ответила девушка, отходя от дверей. – О принцессе и прочем.

– То, что я сказал, было вызвано необходимостью. Государственной.

– Да знаю эту необходимость, – вздохнула Инкит. – Мой первый муж, каменщик, тоже всегда напивался со своим мастером. По рабочей необходимости.

Михаил нахмурился. Он часто упускал из виду, что девушки в этом мире очень рано выходят замуж. Поэтому даже самые молодо выглядящие могут уже иметь детей и кое-какой опыт общения с мужчинами.

– Ну нет у меня выбора, – сказал Михаил. – Мне нужен брак с кем-нибудь из царствующих домов. Это упрочит мое положение. А эльфийка подходит как нельзя лучше – у нее древний род и совсем нет власти, чтобы торговаться…

– А также она очень красива, – продолжила Инкит логический ряд. – Большая удача!

– На ком бы я ни женился, это не испортит наших с тобой отношений, – продолжал убеждать король. – Ты и только ты будешь самой главной женщиной для меня. Очень сожалею, что не могу жениться на тебе.

Последнюю фразу Михаил сказал совершенно искренне. Если бы Инкит принадлежала к королевскому роду, ему больше не пришлось бы заботиться о выборе жены. Это бы все упростило. Что-то подсказывало ему, что при подобном выборе у владык бывают большие проблемы.

Инкит заколебалась. Она сердилась, но признавала логику фраз Михаила. Хотя именно сейчас ей совершенно не хотелось идти на попятную.

– Нам лучше вернуться к этому разговору в другой раз, – холодно сказала девушка. – Мне уже давно хочется спать.

– Ну что же, – сказал Михаил, приподнимаясь со стула. – Тогда я отправляюсь к себе. Разреши хотя бы тебя обнять в знак примирения.

Глава 3

Зачем ишибу танцы

Утро встретило Михаила яркими лучами солнца и громким стуком в дверь.

– Твое величество! – кричал кто-то. – Ты здесь?

Михаил открыл глаза полностью и огляделся. Он находился в комнате Инкит. Девушка лежала рядом.

– Кто там еще? – пробурчал король. – Рано ведь.

Его охрана уже давно знала, что Михаила нужно было утром искать лишь в одном из двух мест: либо в собственной спальне, либо в спальне Инкит.

– Твое величество, – раздался отчетливый голос Антека. – Маэт и Реген докладывают, что готовы выезжать. И еще какой-то горшечник привез целый воз маленьких глиняных кубиков. Утверждает, что это был твой личный заказ.

Михаил со вздохом начал выползать из кровати. Он с грустью думал о том, что в его мире королей не будили столь рано. А даже если и будили, то приходила толпа камердинеров, которые сами же и одевали монарха. Но даже думая так, точно знал две вещи: во-первых, что сейчас может устроить подобное и по отношению к своей персоне, а во-вторых, никогда этого не сделает. Мысль о том, что кто-то станет одевать его, мужчину в полном расцвете сил, претила его воспитанию и самолюбию.

– Мы сегодня увидимся? – спросила Инкит, слегка потягиваясь.

Михаил вновь отметил, что молодая девушка в совершенстве овладела всем набором движений, предназначенных для соблазнения мужчин. Ее жесты нашли отклик в его желаниях, но король взял себя в руки:

– Может быть, вечером, – сказал он. – Сейчас у меня много дел.

– Тогда я прогуляюсь с утра по городу, – произнесла девушка.

– Будь осторожна. В городе еще неспокойно, несмотря даже на деятельность Комена. Возьми с собой кого-нибудь.

Горшечник Шранелт действительно доставил заказ Михаила. Еще пару недель назад король лично рассказал ему, что требуется сделать. Михаил решил построить «вычислительную машину» заново. Для этого ему понадобились готовые кубики, которые могли бы служить в качестве составных частей. А именно – быть «базой» для изменений ти. Потому что с помощью ти «машина» будет рассчитывать амулеты. И вот сейчас тысячи маленьких кубиков ожидали его внимания.

Горшечник подвез телегу прямо к главному входу во дворец. Шранелт, немолодой мужчина с жесткой, похожей на мочалку бородой справедливо рассудил, что личный заказ его величества должен быть доставлен именно туда. Стража дворца имела противоположное мнение на этот счет. Но горшечник очень решительно утверждал, что король огорчится, если не получит этого заказа. Поэтому было решено спросить его величество, перед тем как насильственно выдворить телегу. К удивлению стражи, горшечник оказался прав.

– Шранелт! – радостно воскликнул владыка Ранига, выходя из дворца. – Ты выполнил заказ на неделю раньше, чем обещал!

– Твое величество, я старался, – поклонился горшечник. – Взял даже подмастерий у моего брата, чтобы все сделать быстрее.

Михаил сунул руку в карман и выудил горсть золотых. Ему в прежней жизни всегда хотелось иметь при себе огромные суммы на мелкие расходы. Он, конечно, не был беден, но лишь мир Горр смог в полной мере реализовать эту мечту. Ксарр постоянно заботился о том, чтобы под рукой его величества всегда была пара сотен золотых.

– Вот тебе десять монет, а не восемь, как договаривались, – сказал король, величественным жестом протягивая горшечнику деньги.

Тот дрожащими руками принял их. Получить что-то из рук короля было большой честью. Михаил даже с запозданием подумал, что теперь горшечник не станет тратить эти деньги, а постарается сохранить их. Хотя бы для того, чтобы хвастаться перед соседями золотом, полученным из рук короля.

– Охрана! – произнес Михаил. – Отдайте распоряжение слугам сгрузить все кубики в самый нижний подвал. В тот, который ниже, чем тюрьма.

Когда самозванец захватил дворец Миэльса, он обнаружил, что подвал переоборудован в тюрьму. Тюрьма, возможно, предназначалась для содержания особо важных персон. Но кроме нее там было еще одно помещение. Самое нижнее. Вот его-то король и решил приспособить под хранение ти-машины. В подвалах изменения ти минимальны. Поэтому глиняные кубики, представляющие собой примитивные амулеты, при создании которых влияние окружающей среды не учитывается, будут работать как положено.

Король очень хотел немедленно приступить к работе. За последнее время его посетило несколько идей по поводу того, как улучшить «вычислительную машину». Но впереди Михаила ждали еще несколько неотложных дел.

– Передайте Антеку – пусть поставит охрану к двери в нижний подвал, когда разгрузка закончится, – добавил он. – После того как последний кубик будет туда доставлен, никого не впускать!

Отдав необходимые распоряжения, Михаил отправился обратно во дворец, для того чтобы закончить еще несколько дел. Ему нужно было сообщить последние напутственные пожелания Маэту и Регену, а также встретиться с Торком и Танером. Прощание с Маэтом и Регеном не затянулось, а вот беседа с двумя другими имела очень важное значение. Торк и Танер должны были впервые выступить во главе армий. Михаил совместно с Коменом и Ронелом решили создать два отряда, которые двинутся на север, чтобы привести остальные города Ранига к повиновению.

– Можно, твое величество? – Торк и Танер остановились в дверях.

– Проходите, не толпитесь там, – произнес Михаил. – Вы ведь знаете, для чего я вас позвал?

Танер, молодцеватый и подтянутый офицер, был выходцем из Фегрида. Служил сотником гвардии императора. Его обвинили в незаконной дуэли, и, опасаясь расправы, он бежал. Сколотил отряд наемников, который примкнул к принцу Нерману с самого начала. Торк же, наемник с внешностью «морского волка», напротив, большими отрядами никогда не командовал. Но был достаточно опытен и пользовался большим доверием короля. Оба полковника недолюбливали друг друга. Танер свысока относился к Торку, а тот, не оставаясь в долгу, не упускал случая подтрунивать над «имперским офицеришкой».

– Дать инструкции по поимке Миэльса и взятию под контроль северных городов? – предположил Танер, входя вместе с Торком в кабинет.

– Не только это. Я бы сказал, что эти инструкции – не самое главное, – сразу перешел к делу король. – Конечно, хочется поймать Миэльса и освободить ишибов-бедолаг из вот этой башни, но у вас будут и иные задачи. Догадываетесь какие?

Башня с висящими над нею в воздухе тяжелыми шарами была одной из достопримечательностей Парма. Там сидели заключенные ишибы. Обычно ишибов не держали в тюрьмах, не имея возможности контролировать днем и ночью. Поэтому плененных врагов, обладающих способностью управлять ти, либо убивали, либо отпускали восвояси. Но этих ишибов, сохраняющих верность Миэльсу, Михаил отпустить не мог. Зачем усиливать противника? Убивать их тоже не хотелось. Поэтому и придумал выход с шарами. Ишибы держали их в воздухе днем и ночью на пределе своих сил. Каждому из них давалось лишь несколько часов на сон. Охрана дворца получила строгий приказ: если хоть один шар упадет, немедленно бежать в башню и убивать заключенных.

Оба полковника покачали головами. Они, являясь прежде всего солдатами, испытывали трудности с тем, чтобы думать о проблемах, которые не имеют непосредственного отношения к предстоящей военной кампании.

Михаил неодобрительно посмотрел на них. Он ожидал большей сообразительности от своих сподвижников, в особенности от Танера.

– Вы знаете, что делает на севере Иашт? – спросил король.

– Да, – твердо ответил Торк. – Я слышал, он преуспел в создании мелких вооруженных восстаний. Там все время что-то происходит!

– Именно, – подтвердил Михаил. – А вы его там смените. Мне нужно хотя бы два месяца беспорядков на северной границе. Хотя бы два месяца!

– Но зачем, твое величество? – спросил удивленный Танер.

– Ах да, тебе я этого не объяснял, – вспомнил король. – Все дело в рабах. Мы только что заключили первую часть договора о мире. Война между Ранигом, Томолом и Кмантом едва закончилась. Результатом ее явились потеря двух городов для нас, смена власти, а также отмена рабства. Но в Томоле и Кманте рабства никто не отменял. Ты понимаешь, что из этого следует?

– Рабы побегут сюда, – ответил Танер.

– Да, побегут. И если на границе тишь и порядок, то Томол и Кмант быстро сообразят, что это бегство не связано с послевоенными беспорядками, а станет продолжаться всегда. И попросят… даже потребуют от нас, чтобы мы вновь вернули рабство. И если я на это не соглашусь, а я точно не соглашусь, то они опять нападут. Сейчас мы к этому не готовы. Мне нужно хотя бы еще два месяца. Это ясно?

– Да, твое величество, – подтвердил Танер.

– Поэтому ты и Торк будете, помимо основной задачи, изо всех сил выполнять инструкции Иашта, которые он даст перед своим отбытием в Фегрид. А также станете самостоятельно делать все, что затруднит нашим будущим противникам оценку ситуации.

– Но… – замялся Торк.

– Спрашивай. Что там у тебя?

– Твое величество, я никогда раньше не занимался э-э-э… этим… нельзя ли объяснить, что нужно делать?

Танер согласно кивнул. Точно такой же вопрос был и у него.

Михаил вздохнул. Ему уже нужно было привыкнуть к тому, что большая часть приближенных представляет собою прямолинейных вояк, которым чуждо всякое воображение. Он понимал, что, будь на его месте профессиональный диверсант, тот справился бы гораздо лучше. Но сейчас приходилось обходиться лишь тем, что король знал и помнил.

– Прежде всего, – начал он, – нужно нарушить сообщение между городами и другими населенными пунктами. Включая, конечно, и те, которые мы отдали противнику. Знаете, как это сделать?

– Перехватывать гонцов? – предположил Торк.

Михаил вздохнул глубже.

– Гонцы – это важно, конечно. Но гораздо эффективнее – разрушать дороги, сжигать мосты, конфисковывать лошадей, кареты – все, на чем можно куда-то быстро ехать. Хорошо бы игнорировать разбойников, а еще лучше – вытеснять их на север.

– Мы сделаем это, – сказал Танер.

– Не только это, не только, – произнес король. – Разобщение связи – еще не все. Нужен настоящий хаос. Конечно, разбойники тут тоже помогут. Но лучше всего – небольшие, но частые пожары или даже какое-нибудь наводнение, если вам удастся его создать. Также ищите ишибов, которые могут управлять погодой. Мелкий мерзкий дождь и постоянная грязь – то, что нужно. Конечно, пожары не будут столь хороши в этом случае, но грязь все компенсирует. Понятно?

– Да, – кивнули оба полковника.

– Еще есть вопросы?

– Нужно ли брать Миэльса живым, если он нам встретится? – поинтересовался Торк.