Глава 16

Сьюзен медленно приходила в себя, чувствуя, как что-то холодное и мокрое касается ее лба. Откуда-то издалека доносился голос Тома, рассказывающего, что произошло в Калгари много лет назад.

Потом она услышала Мэделин.

— У моего первого мужа было ранчо. — Мэделин говорила сдавленным голосом, каждое слово давалось ей с трудом. — Но он все распродал перед тем, как… перед тем… Она закашлялась.

— Его любимая песня была «О, Сюзанна!». В памяти Сьюзен всплыла забытая картина. Она увидела отца за рулем грузовика. Он улыбается ей, и вместе они поют: «О, Сюзанна!..» Они всегда пели в дороге.

Снова ворвался голос Мэделин. В этом голосе звучало такое страдание, что он пробился сквозь туман, заволакивающий рассудок Сьюзен.

— Я всегда думала, что узнаю ее. Но не узнала. Я должна была почувствовать. Но не почувствовала. Я должна была…

— Сомнений быть не может, Мэделин, — хрипло проговорил Рольф. — Это твоя дочь.

— О, Рольф! Я поняла, что она не такая, как все, едва она вошла в спальню Эми в то первое утро. Но мне в голову не пришло, не возникло ни малейшего подозрения…

— Мэделин! — перебил голос Лейта. — Не заставляйте Сьюзен расстраиваться из-за того, что ваша встреча получилась не такой, как вы себе ее представляли.

— Слишком много сразу свалилось на нее, Лейт, — вступился за жену Рольф. — Представь себе, каково Мэделин вдруг узнать, что ее дочь уже несколько дней живет с ней под одной крышей, а она об этом даже не подозревала. И, если бы не Том Джеймс, могла бы так никогда и не узнать об этом.

— Но теперь она знает, — подвел черту Лейт, — и я не хочу, чтобы она огорчала Сьюзен мыслями о том, что они должны были узнать друг друга. По крайней мере думайте и о ее чувствах, прежде чем говорить.

Нет, все не так просто, думала Сьюзен, стараясь собрать достаточно сил, чтобы взглянуть в лицо этой новой реальности. Так много противоречивых чувств, требующих осмысления. Круги на воде.

— Я привез один из наших семейных альбомов, чтобы вы могли посмотреть, какой Сьюзен была, пока росла, миссис Кэрью, — негромко вставил Том.

— Спасибо, — шепнула Мэделин. — Как мне благодарить вас? После стольких лет…

Двадцать два года. И, если бы Илана и Ганс не погибли в пустыне… Эта мысль внезапно обеспокоила Сьюзен. Но Том говорил, что ничто не происходит просто так, и жизнь, и смерть — часть бесконечного потока. Вот только зачем так много боли должно быть на этом пути? Столько страданий для всех.

— Она приходит в себя, — с великим облегчением объявил Лейт. — Все в порядке, Сьюзен, — успокоительно добавил он. — Ты вернулась домой. Только это и произошло, больше ничего. Здесь дом для всех нас.

Оказывается, ей на лицо положили мокрую салфетку. Веки не хотели подниматься, но Сьюзен сумела разлепить глаза. Она лежала на диване, голову и плечи ей приподняли подушками. Лейт сидел около нее, встревоженно склоняясь к ней.

— Ты упала в обморок, — мягко сказал он. Сьюзен никогда в жизни не падала в обморок, но она знала, какое впечатление это производит на окружающих. Было трудно ворочать языком. Она услышала, как невнятные слова слетают с ее губ:

— Извините. Это очень глупо.

— Вовсе нет! — горячо возразил голос Рольфа. — Совершенно естественная реакция.

Сьюзен медленно повела глазами, ища Рольфа, но наткнулась на Мэделин. Она стояла за плечом у Лей-та, сияющие темные глаза всматривались в нее, должно быть ища сходства с ребенком, которого она потеряла, ребенком, которого Том нашел для нее.

А Сьюзен смотрела на мать, которую она не могла вспомнить, мать, которая не умерла и не бросила свое дитя, которая искала ее все эти годы, горюя об украденной у нее любимой дочери.

— Мария? — прошептала Мэделин.

Сьюзен наморщила бровь. Имя звучало у нее в голове, пытаясь вызвать какой-нибудь отклик. Отклика не возникало. Она была Сьюзен, сколько себя помнила.

— Не надо волновать ее еще больше, Мэделин, — быстро попросил Лейт. — Не надо было Тому сообщать ей это таким образом.

— Это был лучший способ. Сьюзен поймет, — со спокойной уверенностью сказал Том.

Глаза Сьюзен перескочили на Рольфа, стоявшего рядом с Мэделин. Беспокойство и раскаяние запечатлелись на его лице. Беспокойство о падчерице, которую он не знал, и раскаяние в том, что своим недоверием он вынудил Тома выбрать такой способ убеждения. Том, конечно, не предполагал, что Сьюзен упадет в обморок, но в результате реакция получилась столь бурной, что все подозрения в жульничестве немедленно растаяли.

Сьюзен понимала Тома, но что им всем делать дальше? Теперь все так осложнилось. Лейт не любит Мэделин. Как ни велика симпатия к ней Сьюзен, все же мать, которую она до сих пор не знала, не так важна для нее, как любимый человек. Она встревоженно посмотрела на Лента. Что он обо всем этом думает?

— Все в порядке, Сьюзен, — еще раз успокоил он ее. — Ты не должна делать ничего такого, чего не хочешь.

— Конечно, не должна, — на удивление твердым голосом подтвердила Мэделин. Этим она привлекла к себе всеобщее внимание. Она посмотрела на Лейта твердо и решительно. — Я знаю, ты считаешь меня одержимой и собственницей. Но ты ошибаешься, Лейт. Я не собираюсь становиться между тобою и Сьюзен. То, что вас связывает… я ни в коем случае не хочу стать помехой на пути вашей любви.

Мэделин перевела глаза на Сьюзен, взгляд ее смягчился — она понимала опасения дочери.

— Мне вполне достаточно того, что ты жива. Что у тебя все хорошо. И что ты очень счастлива со своим любимым. Я не могла бы желать большего для своей дочери. И я так горжусь тобой. Ты у меня красавица. Ты такая, какой я всегда мечтала видеть свою дочь. Мне этого достаточно, Сьюзен.

— А я никогда еще так не гордился тобой, как сейчас, любовь моя, — хрипло сказал Рольф, обнимая жену за плечи и привлекая к себе.

— Сьюзен, — позвал Лейт.

— Так много было боли, Лейт, — сказала она, ища в его глазах отклика на благородное самопожертвование Мэделин, готовой отказаться от собственных интересов ради их счастья.

— Слишком много, — согласился он. — Я совершенно не правильно оценивал ситуацию, многого не понимал. И, если бы не встретил тебя, никогда бы не понял, Сьюзен. Только полюбив тебя…

— Сможешь ли ты теперь меня любить, Лейт? — перебила она. — Зная, что это меня они искали? И что я виновата в ваших с Иланой переживаниях?

В тот же миг он подхватил ее с дивана, сжал в объятиях.

— Всегда, — страстно сказал он. — Как можешь ты думать о других в эту минуту, когда столько перестрадала сама?

Он глубоко вздохнул, и его вздох, подобно порыву ветра, пошевелил волосы Сьюзен.

— Я люблю тебя, Сьюзен. Ничто и никогда этого не изменит.

Волна облегчения прокатилась по ее телу: все страхи оказались напрасны.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. Какое блаженство — сказать это. Потом, уже более уверенно, Сьюзен спросила:

— Ты думаешь, мы можем теперь оставить прошлое в покое, Лейт?

Он отпрянул от нее настолько, чтобы можно было посмотреть друг другу в глаза; его взгляд ласкал ее душу, выдавая все его чувства к ней:

— С тобой все становится возможным, Сьюзен.

— Я думаю, твой отец любит тебя, — рискнула сказать Сьюзен, надеясь, что он согласится.

Он улыбнулся Рольфу и Мэделин, потом вновь перевел сияющий взгляд на Сьюзен:

— А я совершенно убежден, что твоя мать любит тебя.

Чистая нота ничем не омраченной радости зазвенела в ее сердце.

— Так давайте же праздновать снова, — сказала она, улыбаясь матери и отцу, в молчании дожидавшимся их решения. — С моей семьей. Новой… И старой.

Ее взгляд с любовью остановился на брате, стоявшем немного в стороне и молча наблюдавшем за происходящим.

— Спасибо тебе. Том.

Лейт и Сьюзен не стали торопиться со свадьбой. Лейт настаивал, что будет только справедливо, если Сьюзен и Мэделин проведут какое-то время вместе после стольких лет разлуки, так что они решили отложить бракосочетание на три месяца. Это не означало, что они будут врозь: Баросса-Вэлли не так далеко от Аделаиды, Лейт мог каждый день после работы приезжать к ним.

Эми расцветала в атмосфере всеобщей любви и внимания. Джеб и Стюарт возликовали, узнав, что Сьюзен — их сестра по матери, и тут же решили, что их старший брат по отцу не промахнулся, выбрав ее в невесты. Авторитет Лейта в их глазах сразу же поднялся на недосягаемую высоту. Лейт прославился как герой, который привез Сьюзен домой, хотя лавры открывателя достались Тому Симпатия Сьюзен к ее родной матери росла с каждым днем. Они рассказывали друг другу о том, как жили все эти годы, и каждая чувствовала, что наконец-то ее мечты сбываются.

Сначала Мэделин старательно избегала слишком эмоциональных проявлений любви к дочери, но Сьюзен день за днем убеждала ее, что будет только рада этому.

Отношения между Лейтом и отцом тоже стали самыми добрыми и сердечными. Всю прежнюю напряженность как рукой сняло. В доме воцарилась непринужденная, радостная атмосфера, что с большим удовлетворением отметила Гертруда.

— Хорошо, что вы приехали, — сказала она, сияя одобрительной улыбкой. — Все стали хорошо кушать. Ничто не портит аппетит: нет ничего плохого. Все только хорошее!

Так же казалось и самой Сьюзен. Она связывала это с тем, что все они — и она сама, и Лейт, и Рольф с Мэделин — наконец обрели спокойствие духа, которого не знали раньше. Нашли душевный покой. В их жизни больше не было черных дыр. Ощущение полноты жизни давало им свободу, необходимую для счастья.

В день свадьбы Сьюзен и Лейта ощущение полноты жизни стало еще сильнее. Решено было устроить церемонию в прекрасном парке около дома. Погода была такая, что лучше и желать нельзя: под солнцем, сияющим в ясном синем небе, заиграли все цветы в саду и на лужайках.

Вся семья Джеймс приехала познакомиться с новой семьей Сьюзен и пожелать ей счастья с Лейтом.

Приемная мать Сьюзен со свойственной ей душевной щедростью решила, что Мэделин должна исполнять на свадьбе обязанности матери невесты. Мэделин помогала Сьюзен облачиться в пышный наряд и, когда все уже было готово, роняла слезы умиления, глядя на дочь, светящуюся особой красотой невесты.

— Это так много значит для меня, — охрипшим от волнения голосом выговорила она. — Каждая мать мечтает о свадьбе своей дочери Я думала, для меня это навсегда останется только мечтой. Видеть тебя сейчас, быть с тобой…

— Я знаю, — мягко сказала Сьюзен. Она взяла руку матери, прижала к щеке ее теплую ладонь, полными любви глазами глядя на женщину, подарившую ей жизнь.

— Спасибо за то, что искала меня. Что ответила на все вопросы, которые много лет преследовали меня во сне. Спасибо за то, что ты такая — о такой маме можно только мечтать. Этот день для меня — вдвойне праздник благодаря тебе.

Глубоко вздохнув, Мэделин улыбнулась сквозь слезы сверкающей улыбкой, полной глубокой внутренней радости:

— Я не должна тебя задерживать. Тебя ждет Лейт. Пора.

— Да, — согласилась Сьюзен. Сердце ее переполнилось счастьем при мысли о том, кто ждет ее, — о том, чья любовь открыла для нее новую жизнь.

Приемный отец взял ее под руку и торжественно повел по павильону, выстроенному в саду специально для свадьбы. У Сьюзен мелькнула мысль о родном отце — она всем сердцем пожелала покоя его душе. Но вот зазвучала музыка, все повернулись к ней, заулыбались.

Во главе процессии шагала Эми, наряженная цветочницей. Сияя, она усыпала дорогу лепестками роз из большой корзины, увитой лентами. Сьюзен невольно подумала о том, как многонациональна семья ее приемных родителей. Ее братья и сестры, одетые каждый в духе своих национальных традиций, составляли пеструю толпу.

Небольшая заминка возникла, когда Эми забыла, что делать дальше, и растерянно уставилась на американского брата Сьюзен, Закари Ли. Он был огромный, как медведь, ростом выше шести футов, с массивными плечами и широченной грудью. Густые каштановые волосы обрамляли лицо, с первого взгляда внушавшее доверие. Что-то в нем было такое, что как магнитом притягивало детей. Он наклонился к Эми и мягко, добродушно напомнил, что делать дальше.

Братья и сестры Сьюзен понимающе заулыбались. С Закари Ли всегда так: для всех них он был старшим братом. А когда он улыбнулся Сьюзен, она возблагодарила Провидение за то, что именно он нашел ее много лет назад, когда она потерялась.

Но теперь она нашлась и никогда больше не потеряется, поскольку с ней рядом — Лейт. Взгляд ее обратился к человеку, которого она любила больше всех на свете. В его глазах было такое обожание, что сердце ее от счастья на миг перестало биться. Он подал ей руку, она вложила свою ладонь в его — и ощущение единства стало полным.

Церемония была простой, но она глубоко тронула Сьюзен и Лейта, давших друг другу клятву любви и верности. А когда ее китайский брат, Хуан Чжи, возвысив свой волшебный голос, запел оду» К Радости» Бетховена, Сьюзен показалось, что это ангелы поют в ее душе, и по выражению глаз Лейта она поняла, что он чувствует то же самое. Сегодня был их день — день, залитый солнцем, начало их совместной жизни как мужа и жены.

Когда они обернулись к своим родным, принимая поздравления, Сьюзен встретилась глазами с Томом, и они обменялись улыбками, выражающими глубокое взаимопонимание. Ей казалось, она снова слышит, как он произносит то, что — она теперь знала — было чистой правдой:

«Страсть Лейта Кэрью — ты. Свет такой любви ни с чем не спутаешь».

Это то, что они с Лейтом будут хранить всю жизнь: свет любви.