Глава 3

Мотя оказалась дома. Она абсолютно спокойно отреагировала на приглашение соседки попить вместе чайку. Увидев меня и Димона, тоже не занервничала, лишь выпучила глаза и сказала:

– Тамар, познакомь нас!

– Дело не долгое, – кивнула Куклина, – Таня и Дима. А это Матрена, мы с ней почти родственницы, всю жизнь на одном этаже живем.

– Мучаемся, – уточнила Мотя, – жилищные условия у нас ужасные!

– Не говори глупости, – осадила ее Куклина, – самый центр, но тихо, никаких пьяниц в доме, чисто, аккуратно, метро, хоть я его и не люблю, в паре шагов. Красота!

Мотя выставила вперед ногу.

– Правда? Тебе и впрямь хорошо, одна обитаешь! А у меня коммуналка! Один муж в сортире живет, второй, чтобы посрать, у него разрешения просит! В округе сплошные бутики, ни одного нормального продмага. Воздуха нет! Квартплата растет! Вот бы мне в трешку в Куркино переехать! И ведь нам шикарные варианты предлагали. Сначала давали Тамарке и мне по двушке, а Петьке, бывшему моему, однушку. Я от радости запрыгала, да Томка не согласилась: «Не уеду, говорит, из родительских апартаментов, меня сюда из роддома принесли, отсюда и на кладбище увезут». Вот этого-то я и опасаюсь, – вздохнула Мотя, – вместе с тобой и мне в дерьме жить! Хотя, надо признать, из-за упорства Тамарки Осип теперь совсем роскошь предлагает: не только нам по квартирке, но и денег в придачу.

– Нет! – гаркнула Куклина.

– Переезд за счет покупателя, – сказала Матрена, – будь человеком, одумайся.

– Нет! – не изменила решения Тамара Владимировна. – Зачем сто раз один и тот же плач затевать? Хоть зaмок мне в Париже пообещай, в Кремле апартаменты посули – отсюда не сдвинусь. Здесь память о моих родителях!

– Они умерли! – взвизгнула Матрена. – Уютно в гробиках устроились! Каждый в отдельном, не в коммунальной колоде.

Полковник уловил изменение в голосе соседки, и оно ему не понравилось, пес приблизился к Матрене и тихо зарычал.

– Заткнись, балбес, – не испугалась собаки Мотя, она повернулась к Димону. – А вы ей кто? Попробуйте объяснить, если подобру не съедет, по-плохому выковырнут, в газетах о таком много пишут.

– Звучит как угроза, – констатировал Коробков.

– Кто вам дал коробочку? – поинтересовалась я.

– Какую? – попыталась изобразить изумление Матрена.

На ее вопрос неожиданно ответил Сержант. Он подскочил к столу, задрал морду и басом произнес:

– Гав!

– Собачка верно говорит, – вздохнул Коробков, – посмотрите, на столе лежит кое-что, оно тянет на большой срок.

– Большой срок? – похоже, искренне удивилась Мотя.

– В Уголовном кодексе есть статья о покушении на убийство, – объяснил хакер, – десять лет с конфискацией имущества.

– А поскольку вы сами не способны сконструировать ультразвукового убийцу, то привлекли к затее подельника, – вступила я в игру, – у вас получилась преступная группа. И вместо десяти лет получите двадцать!

Мотя рухнула на стул и стала переводить взгляд с Димона на меня и назад.

– Понимаю ваше удивление, – продолжал хакер, – по логике вещей, если преступников несколько, то размер наказания для каждого должен уменьшаться. Но такой принцип срабатывает лишь в отношении конфеты. Приобрели шоколадку на пятерых – каждому по маленькому кусочку досталось. А в уголовной песне иначе поется: чем больше ребятишек на дело пошло, тем больше срок для каждой отдельной единицы.

– И не надо лгать! – живо предостерегла я. – Мы отлично знаем, кто звукового киллера под плинтус засунул!

– Вытяните руки! – резко потребовал хакер.

Матрена послушно выполнила приказ, Димон вынул из чемоданчика круглую штуку, напоминающую тарелку, нацелил ее на пальцы почти парализованной от страха соседки и спустя мгновение объявил:

– Мда! Отпечатки совпадают.

Я постаралась сохранить серьезный вид. Надеюсь, Матрена не любитель детективных сериалов и она поверит хакеру. Нынче фанаты криминальных фильмов знают, как снимают отпечатки. А кое-кто отлично изучил закон и поймет, что все речи про десять лет и конфискацию – выдумки, я не знаю, сколько дают тем, кто покушается на убийство.

– Мотя, – тихо сказала Тамара Владимировна, – ты хотела меня изничтожить? Почему? Хотя это глупый вопрос, ответ на него ясен: из-за квартиры. Пока я съезжать отказываюсь, тебе тоже здесь сидеть придется. Богатому человеку одна халупа неинтересна, нужен весь этаж!

Матрена зарыдала.

– Да! Да! Прости! Хочется на старости лет комфорта, уюта, нормальной ванны. Петька – сукин сын, он нас с Василием в сортир не пускает, говорит: «Я прописан здесь, имею право на метры. Нечего в моей спальне нужду справлять!» Я хочу уехать!

Голос Моти сорвался, Тамара Владимировна бросилась к соседке.

– Я тоже виновата! Бедняжечка! Ты решилась на убийство! Представляю, как ты нервничала и мучилась!

Мотя вытерла лицо подолом домашнего платья.

– Я и в мыслях не имела тебя жизни лишать!

Димон постучал пальцем по столу.

– А это что? Здесь лежит звуковой киллер!

– Всего-то вонючка! – буркнула Мотя. – Мне ее Осип дал. Сказал, коробочку надо в укромном месте пристроить, она будет запах издавать вроде протухшей рыбы. Тамарке тошно в прямом смысле слова станет, она начнет искать, откуда воняет, да не найдет.

– Отличный метод, – одобрил Димон, – ну зачем тратить время и силы на поиск нужных аргументов! Вперед на танке по куриным яйцам.

– Яиц я не приносила, – возразила Матрена, – только вонючку. Осип велел месячишко подождать, пообещал: «Приду потом к Куклиной и скажу: «В вашем доме трубы от древности гниют, надо капремонт делать, ЖЭК денег не дает. Соглашайтесь на переезд, иначе задохнетесь». Вот так дело обстояло! Никаких куриных яиц.

– Кстати! Яйцо невозможно раздавить в ладони, – вдруг оживилась Тамара Владимировна, – сегодня позвоню Осипу и скажу: «Я согласна на переезд, если…»

– Ангел! – завопила Мотя. – Сизокрылый херувим!

– «…если сумеешь раздавить яичко», – закончила старушка. – Вот ему загадка!

– Это совсем не трудно, – хмыкнул Димон, – скорлупа хрупкая вещь.

– Ты пробовал? – обрадовалась Куклина.

Я поняла, что Тамара Владимировна и Коробков одного поля ягоды, и решила вмешаться в их беседу:

– Вернемся к основной теме.

– Успеется, – отмахнулась пенсионерка, порылась в шкафчике, висевшем в простенке между окнами, вытащила картонную упаковку и примчалась назад со словами: – Сцепи пальцы обеих рук в замок.

Димон выполнил приказ, старушка сунула ему между ладоней яйцо и приказала:

– Жми!

– Жму, – объявил хакер.

– Старайся изо всех сил, – не успокаивалась Тамара Владимировна.

– Уфф, – пропыхтел компьютерщик, – ни фига не получается! Прикольно!

– Неуч, – с презрением констатировала Куклина, – ты не читал занимательную физику Перельмана?

– Конечно, читал, – возмутился Коробок, – но про яйца не помню.

– Хватит идиотничать! – разозлилась я. – Свой свояка видит издалека!

– Непонятная народная мудрость, – пробасил хакер.

– Вы с Тамарой Владимировной приколисты, – пояснила я, – с полувзгляда друг друга раскусили и решили надо мной потешаться! Разбить яйцо можно элементарно.

Куклина подняла указательный палец.

– Разбить! Но не раздавить в ладонях!

– И в чем разница? – спросила я.

– А ты попытайся, – предложил Коробок.

Я сплела пальцы, яйцо переместилось ко мне.

– Давай!

Я осторожно сдвинула руки, яичко даже не треснуло. Следующие пять минут прошли в бесплодных попытках расколоть скорлупу.

– Сдаешься? – обрадовался хакер.

– Оно деревянное, – с обидой сказала я.

– А ну, разомкни пальчики! – гаркнула Тамара Владимировна.

Я машинально повиновалась, яйцо шлепнулось на пол, послышался треск, по паркету медленно расползлась бело-желтая лужа.

– Простите, пожалуйста, – зачастила я, – где у вас тряпка? Сейчас подотру.

– Нет проблем, Полковник, сюда! – крикнула хозяйка. – Ну что, оно настоящее?

– Почему же яйцо в ладонях не треснуло? – недоумевала я.

Полковник подошел к лужице, но не подумал ее подлизывать, а громко гавкнул.

– Полковник! – нахмурилась Тамара Владимировна. – Разговорчики в строю!

Пес упал на бок и поднял одну переднюю лапу.

– Черт! Совсем забыла, что ветеринар тебе из-за шалостей печени запретил кучу продуктов, – всплеснула руками хозяйка. – Хорошо хоть ты у меня в маразм не впал. Сержант, твой выход!

«Эскимос» не заставил себя ждать, в два счета уничтожив следы.

– Яйца должны хорошо давиться, – не успокаивалась я.

– Это еще проще, чем загадка про броненосца, – довольно захихикала Тамара Владимировна.

– Этим курам много кальция давали! – выдвинула свою версию Мотя. – Мне вот врач велел его от хрупкости костей пить.

– А что с броненосцем? – оживился Димон.

– У него две ноги правые, две левые, две передние, две задние, сколько в сумме? – спросила Тамара Владимировна.

Коробок рассмеялся и ткнул в меня пальцем.

– Она сказала «восемь»?

– Угадал, – кивнула хозяйка, – супер, да?

– Разрешите всем напомнить про цель нашего визита, – язвительно произнесла я, – уж простите, что отрываю вас от увлекательного процесса давки яиц и…

– Давка яиц! Звучит красиво, – одобрил хакер.

Но меня непросто сбить с толку, я договорила:

– И возвращаю к делу о попытке убийства при помощи звукового киллера. Пока кто-то занимался глупостями, я придумала отличный план!

…Квартира Моти производила такое же странное впечатление, как и апартаменты Тамары Владимировны, и тоже полнилась вещами из прошлого, просто музей быта пятидесятых годов прошлого века.

– Вы помните, что надо говорить? – на всякий случай спросил Коробок, когда Матрена протянула руку к допотопному телефонному аппарату с наборным диском.

– Ага, – подтвердила Мотя и через секунду закудахтала: – Осип Андреевич? Это я. Че, не узнали? Матрена Бурмакина. Можете приехать? Ой, срочненько! Тут дело нехорошее затевается.

Устроив трубку на рычаге, Мотя удовлетворенно сказала:

– Пообещал через десять минут прибыть.

– Отлично, – обрадовался Коробок, – главное теперь, чтобы он побольше наболтал и в туалет пошел.

– Поняла, не дура, – кивнула Мотя.

Кошмаров не подвел. Ровно в обещанный срок раздался звонок. Мы с Коробковым быстро спрятались в двадцатиметровом санузле. Слава богу, первый супруг Моти находился на работе, и никто чинить препятствий не стал.

– Добрый день, Матрена Филипповна, – произнес приятный баритон, – что произошло?

– Не воняет ваша конструкция, – озвучила наш текст Бурмакина. – Ну ваще запаха нет!

– Вы его не ощущаете, а у Тамары Владимировны в носу уже щиплет, аппарат индивидуально настроен на Куклину, – соврал Кошмаров.

– Он не работает, – топнула ногой Мотя.

– Исключено, – отрезал адвокат, – это испытанное средство.

– Фиг бы с ним, – вздохнула Бурмакина, – тут другая напасть подкатила. Тамарка свой зал продает.

– Как это? – оторопел Кошмаров. – Кому?

– Людям, за хорошие деньги, – всхлипнула Матрена.

Я мысленно зааплодировала пенсионерке, та отлично справлялась с ролью.

– Откуда вы знаете? – напрягся Осип.

– Тамарка сегодня утром пришла и сказала: «Ну, Мотя, я нашла отличный вариант! И денег дадут, и апартаменты купят, и я на месте останусь!»

Кошмаров засмеялся.

– Матрена Филипповна, Тамара над вами издевается, она понимает, что вы сразу ко мне броситесь, а я, по ее расчетам, должен увеличить размер компенсации. Вот только она ошиблась, умный человек пустую мормышку не схватит!

– Там жирный кусок, – возразила Мотя, – она не блефует.

Осип загудел:

– Дорогая Матрена Филипповна, поверьте, я верчусь в риелторском бизнесе не первый год, всего навидался. Давайте рассуждать логически. Кому нужен зал Тамары без вашей части? Не может быть таких покупателей! Дом в центре, цена за квадратный метр огромная, это по карману лишь обеспеченному человеку, а такому душ в сортире не понравится, нужен исключительно весь этаж. Успокойтесь и ждите, скоро Куклина попросит вас согласиться на мое предложение.

– Да выслушайте меня, наконец! – весьма правдоподобно изобразила раздражение Матрена. – Тамарка познакомилась с каким-то сектантом, свидетелем Иеговы, что ли. Им нужно помещение для молитв, вот он и заявился к Куклиной, дает ей денег, она его к себе вписывает. Сектант здесь жить не будет, все останутся на своих местах, но по субботам они тут собрания проводить будут, зал им для этого нужен.

– Вы серьезно? – забеспокоился Осип.

– Сами посудите, – буркнула Мотя. – Она от радости светится, барыш подсчитывает, жирная курочка ей отваливается. Сначала бабла чемодан, а потом еще и еда после их сборищ. Сектант пообещал: «Мы богатый стол накрываем, чай пьем после молитвы, остатки забирать не будем, они ваши. Здорово на питании сэкономите».

– Бред какой-то, – занервничал Кошмаров, – пойду к Куклиной.

– Ее сейчас нет, – быстро добавила Мотя, – она уехала к своему сектанту за суперискателем.

– За чем? – окончательно растерялся Осип.

Моня понизила голос:

– Мужик Тамарку насторожил: «Ох, чую, в твоей квартире дьявол поселился. Надо его прогнать».

– Да он сумасшедший! – с облегчением воскликнул адвокат.

Матрена со вкусом чихнула.

– Кто ж его знает! Но сектант Тамарке объяснил, что среди его паствы есть профессор, который придумал лазер. Или не лазер? В общем, хреновину какую-то. С ней надо по квартире пройти, и на экране увидишь, где дьявол сидит, вроде его по звуку слышно, какие-то волны ловятся.

Осип издал то ли стон, то ли кашель.

– Матрена Филипповна, положитесь на меня, эту проблему я решу. А сейчас проведите меня к Тамаре, хочу проверить, работает ли вонючка, вдруг батарейка села.

В комнате стало тихо. Мы с Димоном вышли из туалета и отправились в квартируКуклиной. Выждав несколько минут, Коробок вкрадчиво спросил:

– А чем это вы здесь занимаетесь?

Осип, успевший достать из-под плинтуса коробочку, подпрыгнул, стукнулся головой о стену и закричал:

– Это кто?

– Дмитрий Коробков и Татьяна Сергеева, – представил нас хакер.

– Я их наняла, – пояснила Тамара Владимировна, выбираясь из стенного шкафа.

– Хотел Тамарку убить, а меня виноватой сделать! – налетела на обомлевшего юриста Мотя. – Говорил, вонючка рыбой пахнет! А это звуковой убийца!

– Арестуйте его! – приказала Куклина.

– Осип Андреевич, – вмешалась я. – Нам лучше пройти в офис, поговорим в рабочей обстановке.

Глава 4

Кошмаров умел проигрывать. Он без сопротивления переместился в нашу контору, в комнате для допросов огляделся и воспрял духом.

– Похоже, вы не милиция, значит, не имеете права никого задерживать.

– Насколько я помню, Константин Луков тоже не имел права кое-что делать, – произнес наш шеф, появляясь в кабинете.

Лицо Осипа заметно вытянулось.

– Чеслав!

– Не могу сказать, что рад нашей встрече, – отозвался босс.

Мы с Димоном осторожно переглянулись.

– Кто такой Луков? – шепнула я на ухо хакеру.

– Понятия не имею, – одними губами ответил Коробок.

– Учитывая наше длительное и совсем не приятное знакомство, – продолжал Чеслав, – давай сэкономим время. Выслушай моих ребят и отреагируй правильно. Дмитрий, прошу.

Димон указал на коробочку.

– Кошмаров установил это устройство в квартире Тамары Владимировны. Аппарат испускает не воспринимаемый человеческим ухом звук, который разрушительно влияет на психику и здоровье. Это можно считать покушением на убийство. Вы же адвокат и…

– Он не адвокат, – усмехнулся Чеслав, – он мошенник на побегушках, исполнитель мелких поручений. Что на сей раз, Осип? На твоем счету много «громких» дел, в частности убийство кошки Игоря Кобзева. Мурлыка вечно лазила на дачу к Константину Лукову, воровала у него любимых канареек из клетки, вот он и велел разобраться с кисой. Нашему Осипу дали срок за жестокое обращение с животными. Исключительное для России событие, как правило, подобные правонарушители выплачивают штраф или отделываются условным наказанием. Но Игорь Кобзев был женат на дочери высокопоставленного чиновника, в случае с той кошкой коса нашла на камень. Сколько тебе навесили, Осип? Вроде два-три года? Я не помню, но это легко уточнить. Константин своего прислужника выручать не стал, пошел Кошмаров на зону. Представляю веселье местных авторитетов. Входит в барак новенький, представляется и заявляет: «Статья у меня за убийство». Народ сразу за серьезного пацана его принял, но тут Кошмаров и добавляет: «Я придушил кошку».

Соврать на зоне нельзя, живо язык прищемят. Хорошо тебе жилось, Осип? На кровати спал или под ней? Потом ты вышел, глотнул воздуха свободы, но недолго обычным гражданином по улицам ходил, новый срок получил. Опять не очень суровый, вроде два или три года. Знаешь, Кошмаров, ты оказался со всех сторон непригодным человеком. Честные люди от тебя отворачивались, не хотели общаться с бандитом, а братки в свой сплоченный круг не принимали, потому как держали за подзаборного хулигана, за мелочь, с которой западло дела проворачивать. Помнишь, как мы с тобой познакомились? Наемный киллер Лабутин, мой, так сказать, подопечный, скандал в СИЗО устроил.

Чеслав повернулся ко мне и объяснил:

– Лабутина посадили в «малосемейку», камеру на пятерых. Там кроме него еще трое находилось, все, на взгляд убийцы, «достойные» люди, у каждого за плечами несколько ходок и гора трупов. И тут к ним, в, так сказать, VIP-зону, приводят Кошмарова! Мелкого паразита, жалкого жулика, с которым не по чину сидеть даже «правильному» трамвайному вору. Лабутин возмутился и потребовал, чтобы Кошмарова перевели в общую камеру. А начальник СИЗО ответил: «Здесь порядки устанавливаю я».