Глава 1. Флеров

Сергей Флеров стоял возле окна в своем кабинете и смотрел на Москву «свысока», вернее, с 17-го этажа здания, где располагался его офис. Из окна открывался чудесный вид на Смоленскую площадь, обрамленную величественным зданием МИДа и другими замечательными домами, среди которых, несомненно, выделялись две башни, похожие друг на друга, как близнецы. Если сфотографировать площадь с Бородинского моста широкоформатным фотоаппаратом, получился бы уникальный вид, который легко мог бы стать визитной карточкой Москвы. Флеров перевел взгляд во двор. «Когда этот "сосед" поднимется, мне придется попрощаться с видом на Москву. Будут только окна, окна и окна», – подумал он про себя, разглядывая фундамент новостройки, где-то далеко внизу, под своим окном.

Это был молодой мужчина, лет двадцати семи, высокий, спортивного телосложения, с интеллигентным лицом и темными, аккуратно постриженными волосами. Интеллигентность лицу придавали жгучие карие глаза с еле-еле различимой синевой под ними (как обычно, следствие напряженной умственной работы). Одет он был в белоснежную рубашку с узеньким воротничком, короткими рукавами и двумя карманами на груди. Левый нагрудный карман оттягивал какой-то небольшой предмет, по форме напоминающий мобильный телефон. Черные брюки сидели на нем как влитые. Вдоль наружного шва, там, где у военных располагаются лампасы, в брюки была встрочена узкая полоска (толщиной с цыганскую иголку) из черного шелка. Кроме оригинальности, это придавало брюкам вид недешевой вещи.

Кабинет был огромным. Хотя, возможно, он просто казался большим, потому что в нем было мало мебели. Здесь стоял добротный стол, который из-за толстой столешницы казался массивным. Два шкафа, одежный и книжный, растворились в углу. Возле огромного окна уютно приютились журнальный столик и два кресла. Вот и все, не считая репродукции картины Рериха с непальским пейзажем. На дальнем плане этой картины были изображены горы (естественно, Гималаи), на ближнем – пологие холмы. На холмах располагались кубики с прямоугольными точечками – это непальские домики с окошками. Картина висела на стене, напротив стола, и радовала глаз хозяина кабинета небесно-голубыми красками. По слухам, картины Рериха, включая репродукции, приносят своим владельцам деньги. Да, еще в кабинете было небольшое зеркало. Оно висело у входа, возле одежного шкафа, и не представляло ничего особенного, потому что было просто прямоугольным и даже не имело рамки. Не занятая мебелью площадь составляла не менее двадцати квадратных метров, и это создавало впечатление простора. Зазвонил телефон. Флеров подошел к своему столу, сел в черное кожаное кресло, снял трубку и сказал:

– Алло.

– Сергей Евгеньевич, звонит заказчик по поводу изготовления изделий, – сообщила секретарь.

– А что, некому ответить?

– Да, некому. Волков в отпуске, а Дмитрий Викторович в «проектной лавке».

«Даже фразы она переняла у отца, ведь только он сейчас называет проектные институты "лавками", – подумал Флеров и сказал: – Переключайте на меня».

– Скажите, я правильно попал? Изготовление изделий из металла? – проговорил в трубку мужской сипловатый голос.

– Да, вы попали по адресу, – ответил Флеров.

– Здесь написано любые изделия, это действительно так?

– Да, мы делаем из металла все, кроме ювелирных изделий и тяжелых танков.

– Хорошо, тогда мне нужен средний танк, – с вызовом сказал заказчик.

– Извините, но у нас кончились комплектующие: пушки, – учтиво ответил Сергей.

– Ладно, сделайте без пушки, – продолжал язвить сипловатый голос.

– Вы что, издеваетесь?

– А вы?

– Я пошутил!

– И я тоже!

– Итак, что вам нужно? – вернул деловую ноту Флеров.

– Мне нужен флюгер.

– Флюгер на крышу?

– Точно.

– К сожалению, у нас нет дизайнера, поэтому художественные изделия мы не делаем.

– А пишете в рекламе: «любые!», – раздраженно подвел черту заказчик.

– Да, признаюсь, вы нас подловили. До свидания, – закончил разговор Флеров и положил трубку.

В кабинет вошла секретарь. Это была пожилая женщина довольно крупных размеров, но, несмотря на свои габариты, она двигалась легко и почти бесшумно. Одета она была в темную юбку и розовую кофточку, шея была повязана красным воздушным платочком, а волосы аккуратно уложены в пучок на затылке, что придавало ей несовременный вид.

– Сергей Евгеньевич подпишите документы, – сказала она и, положив на стол папку с надписью «На подпись», вышла из кабинета. Зазвонил телефон.

– Алло, – ответил Флеров.

Приятный женский голос назвался Ольгой.

– Я звоню по поручению правительства Москвы. Скажите, какой информационно-правовой программой вы пользуетесь?

– Ольга! Сегодня мне предложили по телефону семь раз купить программу. Вам не кажется, что это уже слишком?..

– Мы хотим просто дать вам возможность бесплатно поработать с программой «Консультант плюс», – не унималась Ольга.

– У нас уже есть аналогичная программа «Гарант».

– А может, все-таки посмотрите нашу программу?

– За-а-а-чем? Наша программа прекрасна! И все настолько замечательно, почти близко к счастью! – сказал он и положил трубку. – Снабжение программами исключительно в компетенции правительства Москвы, – добавил он с иронией вслух сам себе, затем нажал на телефоне кнопку внутренней связи и сказал: – Елена Владимировна, я сейчас уезжаю. Если кто-то будет меня разыскивать, свяжитесь со мной по мобильнику. Да, документы я подписал.

Сергей откинулся на спинку кресла.

«Но почему же мне так тошно? – думал он. – Сильное чувство неудовлетворенности. Это из-за купола? Думаю, что нет. В профессии я, конечно, не самый сильный, но свои проблемы как-нибудь сумею решить. Здесь явно что-то другое. Неспроста тянет на творчество. Несколько стихов, написанных в дни уныния, это, возможно, еще не творчество, хотя кто знает! Вот, к примеру, эти стихи совсем неплохи».

Флеров мысленно начал воспроизводить свой опус:

«Ты просишь аванс? – спрашивал он себя. – Но ты уже получил предоплату. Ты получил фирму готовенькую, тепленькую, просто так, по праву сына, и теперь отвали из очереди. Всё! Все подарки подарены. Остальное, будь добр, добывай непосильным трудом. Конечно, любой другой на моем месте был бы счастлив. Деньги есть, положение есть, даже власть, пусть над небольшим количеством людей, но есть. Что еще тебе надо? Любовь? Ха, ха, ха! Любовь? Так заслужи ее! Скорее всего, по закону жанра предметом твоей любви окажется замужняя женщина с двумя, нет, с тремя детьми. Вот это будет борьба так борьба! Представляю, какими качествами должна обладать эта женщина, чтобы вступить в такую схватку за нее?»

Флеров встал из-за стола, подошел к зеркалу и посмотрел внимательно на свое лицо. Гладко выбритая кожа, чистая, без единого прыщика, умный и проницательный взгляд.

«И такой парень пропадает. Ну, не совсем пропадает. Так сказать, случайные девицы аж выпрыгивают из своих трусиков, чтобы слиться со мной в экстазе. Может, они это делают из-за моих денег? Может. Но, во всяком случае, даже если они на мне, точнее подо мной, и зарабатывают, то делают это без отвращения, а даже с радостью», – сказал он себе.

Флеров достал из заднего кармана брюк маленькую расческу и поправил прическу. Затем он поднял воротничок своей замечательной рубашки. Изменяя наклон головы и двигая плечами, он внимательно осмотрел себя, с поднятым воротником со всех сторон. Получилось красиво. Немного подумав, Сергей опустил воротничок в исходное положение. Ему показалось, что стало хуже. Тогда он снова поднял его, убедившись, что первая мысль оказалась правильной. Закончив терзать одежду, Флеров вышел в приемную.

– Сергей Евгеньевич, вам поднятый воротник идет, – сделала комплимент секретарь.

«Вот старая карга, ничего не пропустит, все замечает, – подумал он и подчеркнуто вежливо добавил: – Спасибо Елена Владимировна».

Олег Вулеев протирал стекла своего автомобиля, припаркованного возле многоэтажного офисного здания, расположенного на Новом Арбате. Это был молодой парень, по виду ровесник Флерова. Ростом он был выше среднего. Обтягивающие голубые джинсы «стрейч» и такая же узкая рубашка подчеркивали рельеф мышц его тренированного тела. Волнистые темные волосы, длинные и ухоженные, были убраны в небольшую косичку. Добродушное лицо с небесно-голубыми глазами, неизменно мечтательный взгляд и широкая улыбка говорили о нем как о коммуникабельном и добром человеке.

Флеров вышел из подъезда здания, где располагался его офис, и направился к машине Вулеева, по мокрому асфальту, политому быстротечным летним дождем. После дождя вышло солнце, и под полуденными лучами светила асфальт начал парить. Даже в каменных джунглях Москвы почувствовался запах земли. Увидев друга, Вулеев прервал очистку стекол и протянул руку Флерову. Тот пожал ее. Вулеев осмотрел Сергея с ног до головы. Затем он сделал паузу, положил на капот тряпку и молча опустил ему воротник. Сергей не двинулся. Вулеев снова взялся за тряпку и сказал:

– Машина подана.

– Зачем ты опустил мне воротник?

– Я подумал, что ты забыл привести себя в порядок, и помог тебе.

– Помощник! Я специально его поднял, чтобы было красивее.

– Не обижайся. Так тоже неплохо.

– Твой «опель» уже совсем пожилой. Вот молдинг впереди оторвался и торчит как ус у сома, да и бампер весь поцарапан, – сказал, садясь в машину, Флеров.

– Это все вписывается в концепцию моей машины, так сказать, имидж «задиры», – ответил закончивший со стеклами и занявший водительское кресло Вулеев.

– Пора бы уже поменять машину вместе с имиджем, – ответил Сергей, который сидел на переднем сиденье пассажира.

– Я, в отличие от некоторых, не олигарх. Я простой труженик, зарабатывающий по крохам, копейка к копейке, – ответил владелец машины.

– Это я значит олигарх? Ха, ха, ха… нашел олигарха.

– А кто ты? У тебя своя быстро развивающаяся фирма с офисом в центре.

– И с могущественным папой, – иронично добавил Флеров.

– Заметь, я этого не говорил, – смягчил Вулеев.

– Зато подумал.

– Ты зря ерепенишься, у тебя отличный отец. И это не беда, что он так «ви-и-со-ко» поставлен. Ты злишься на него за то, что он приставил к тебе свою секретаршу. Ну это, может, даже и хорошо, что она старовата. Не отвлекает от работы, хотя можно предположить, что в молодости она была очень красивой женщиной.

– Может, оно и так, но от этого мне не легче.

– А что касается моей ласточки, в смысле «опеля», то он меня вполне устраивает. Если сейчас искать такую же навороченную машину, как эта, то по деньгам мало не покажется, – ответил Олег.

Вулеев завел машину, и они поехали. «Поехали» – громко сказано об их перемещении, «опель» плавно вошел в пробку и медленно катился по Новому Арбату со скоростью черепахи Тортиллы из небезызвестной сказки. Это была автомобильная пробка, обычное явление для московских дорог. Флеров уставился в окно и смотрел по сторонам на здания и сооружения, обступившие плотный поток машин. Многие фасады домов выглядели парадно, другие стояли в лесах, на которых работали строители, приводя здания в порядок. Из глубины переулка выглянула новостройка. Здание из монолитного бетона уже доросло до третьего этажа.

– Красиво сейчас строят, – сказал Флеров, – мрамор и стекло, древнее и современное в одном «флаконе».

– Ты так удивляешься, как будто первый раз видишь Москву.

– Видишь ли, Олег, когда едешь за рулем своей машины, тех мгновений, которые ты способен уделить окружающей действительности, оторвав взгляд от дороги, недостаточно для получения удовольствия. Ведь, чтобы успешно управлять машиной, нужно одновременно контролировать множество факторов: дорожную разметку, знаки, машины на дороге впереди, машины на дороге сзади, соседние ряды, приборы в машине, работу двигателя, шумы в подвеске, ямы на дороге…

– Если бы мне сказали об этом перед тем, как я впервые сел за руль, я бы вообще никогда не тронулся с места… Посмотри, какой слева «брабус»! – воскликнул Вулеев.

Эксклюзивная модель одного из лучших автомобильных концернов мира «мерседес», прошедшая через тюнинговое ателье «Брабус», ерзала по асфальту между «москвичом» и «жигулями» впереди «опеля» со скоростью потока, то есть практически без скорости. Это выглядело плачевно, ибо, судя по низкому клиренсу и спортивным обтекаемым формам, время разгона этой машины до ста километров в час не превышало четырех и двух десятых секунды.

– Если бы была моя воля, я бы мигалки давал не чиновникам на казенных автомобилях, а владельцам таких машин, как этот спортивный «брабус». Человек, отваливший такую кучу денег за машину, может проезжать вне очереди! – продолжил Вулеев.

– Ты еще скажи, что приоритетом на дорогах должна пользоваться не помеха справа, как сказано в дорожных правилах, а кошелек в железе, вне зависимости, справа он или слева.

– Не кошелек в железе, а ценитель истинной красоты в технике.

Вулеев свернул в переулок и выехал на улицу. Машин там было мало и «опель», дорвавшись до просторов, набрал скорость.

Стройная девушка лет двадцати пяти, среднего роста, одетая в короткую джинсовую юбочку и светлую кофточку, шла по улице, внимательно разглядывая прохожих. Походка ее была достаточно женственной, чему способствовали высокие каблучки элегантных туфель. Но в то же время она не выглядела вызывающей (в смысле виляния бедер) и создавала впечатление вполне добропорядочной женщины. Ее светлые волосы были пушисты и доставали до плеч. Легкий ветерок слегка взлохмачивал их, и девушка все время убирала правой рукой красивые волосы назад, открывая лоб. В левой руке она держала кожаную сумочку старомодного фасона, с короткой ручкой. Навстречу ей двигался бесконечный поток прохожих. Как всегда, по законам потоков никто ни на кого не смотрел. Москвичи, живущие постоянно в режиме спешки, двигались по улицам с огромным темпом, чтобы никуда не опоздать и везде успеть. Иногда в потоке появлялись приезжие. Они отличались размеренностью, но, по-видимому, эти люди приехали с периферии пару дней назад. А через неделю они будут носиться по Москве с установленной скоростью, что и правомерно по законам движения потоков, ибо инородное тело в движущейся массе приобретает общую с потоком скорость.

Девушка шла медленно, хотя по внешним признакам она была похожа на москвичку. Казалось, что это всеобщее невнимание толпы по отношению ко всем, и, в частности, к ее персоне, доставляло ей беспокойство. Она скрытно поглядывала на проходящих мимо молодых ребят, но те не удостаивали ее знаками внимания, не считая беглых взглядов.

Девушка остановилась у витрины магазина с женской одеждой. Можно было подумать, что она изучает фасон платья на манекене. Но это было не так. Она смотрела на свое отражение в витринном стекле и поправляла прическу. Собрав волосы рукой в пучок, она покрутила головой, чтобы увидеть, идет ей такая прическа или нет. Решив оставить все как было, она распустила волосы и пошла дальше.

На обочине дороги она заметила, как роскошная дама лет тридцати пяти, подвыпившая, слегка шатаясь, голосовала, подняв руку. Она стояла у края дороги прямо на бордюре. Дамочка то и дело теряла равновесие и становилась ногой в лужу, разлившуюся после дождя на дороге, возле бордюра. Почувствовав воду в босоножке, она выскакивала на тротуар и, держа ногу на весу, стряхивала воду в лужу. После очередной такой «операции» возле нее остановилась машина. Дама открыла дверь и сказала: «Командир, довези до "шарика" хорошего человека». Не дожидаясь ответа, она плюхнулась на переднее сиденье. Это произошло так быстро, что водитель не успел убрать кожаную барсетку, на которую и угодила дама своей роскошной попой.

Водитель сморщился от недовольства, вытянул из-под нее свои вещи, и они поехали. Девушка остановилась и с любопытством наблюдала эту сцену. Затем она подошла к обочине и стала на то же самое место, где минуту назад стояла дамочка. Девушка медленно подняла руку и остановила ее на уровне пояса, так же, как это делала уехавшая. На дороге показался стремительно приближающийся автомобиль. Водитель, увидев лужу, начал тормозить, но было поздно. Машина на скорости въехала в лужу, и брызги, взлетевшие в воздух, попали на голосующую девушку. Это был автомобиль «опель». В нем были Вулеев и Флеров. «Опель», проехав два десятка метров, остановился.

– Ты что делаешь?! – закричал Флеров на Вулеева. – Ты что, не мог тихо проехать!? Ты же ее обрызгал!

– Я не специально, просто не рассчитал скорость. Успокойся, вода после дождя чистая, оботрется, и всё, – оправдывался Вулеев.

– Сдай назад, я выйду!

– Не глупи, сейчас получишь от нее по роже под аплодисменты прохожих. И она будет права.

– Я сказал, сдай назад! – скомандовал Сергей.

Машина задним ходом подъехала к девушке. Она стояла растерянная на обочине, не отступив ни на шаг. Вся одежда ее спереди была забрызгана водой из лужи, по лицу стекали то ли капли, то ли слезы. Флеров вышел из машины и осторожно подошел к девушке. Она наклонилась вперед и развела руки, чтобы вода стекала назад на асфальт. Он взглянул ей в глаза. В них не было злости. Флеров вынул из кармана носовой платок и аккуратно промокнул ей лицо. Она стояла неподвижно, позволяя ему это сделать. Некоторое время он стоял молча в нерешительности, затем резко наклонился и нежно поцеловал ее в щеку.

– Надеюсь, вы простите нас когда-нибудь, – ласково сказал Флеров.

– Я не злопамятна. А целовать для этого было совсем не обязательно, – приятным голосом заметила она.

– Но мне просто захотелось, и я не сдержался. Вы, наверное, очень добрая. Я бы на вашем месте разорвал нас в клочья вместе с будкой, то есть машиной. Хотите, мы вас подвезем туда, куда скажете?

– Да, – мягко ответила она.

– Вам куда? – виновато спросил Вулеев, пригнувшись, чтобы увидеть ее лицо через открытое окно машины.

– В гостиницу «Россия», – тихо сказала она.

– Садитесь, нам как раз по пути, – ответил Вулеев. Она села на заднее сиденье и внимательно разглядывала молодых ребят. Те в свою очередь старались не проявлять интереса к случайной попутчице.

«Лицо у нее ничего, вот только фигура никудышная, попка плоская… Но и с такой живут, и при этом счастливы», – думал Флеров.

Он обернулся вполоборота и посмотрел на попутчицу. Она действительно сидела уверенно и, казалось, была вполне довольна собой, несмотря на мокрую одежду и подмеченные Флеровым более существенные недостатки. Лицо у нее было обыкновенным, а глаза – красивые и грустные.

– Сколько я вам должна? – спросила она, когда машина остановилась у обочины напротив гостиницы.

– Ничего, – ответил Флеров. – Это мы сделали, замаливая свои грехи перед вами.

Когда она покинула машину, Вулеев тронулся и заметил:

– Я наказан достаточно. Вымою коврики, пропылесошу сиденья, так сказать, тяжелым трудом искуплю свою вину, и совесть моя станет чиста.

Флеров обернулся назад, посмотрел на коврики и сказал:

– Нет, не пройдет, ты будешь мучиться, и пылесос тебе не поможет, ибо коврик чист как… – Он запнулся, увидев на заднем сиденье сумочку, которую оставила пассажирка. – Тормози! Она оставила в машине свои вещи!

Вулеев сразу же остановился.

– Для бомбы она маловата, – сказал он.

Флеров осторожно взял дамскую принадлежность в руки. Это была потертая кожаная сумочка небольшого размера, с двумя ручками, фасона семидесятых годов прошлого века. Он открыл ее. В ней были только губная помада и паспорт на имя Велицкой Яны Владимировны, уроженки города Клин.

– О-о-о, мы подвозили Клин-бабу, – сказал Вулеев, – я сейчас развернусь, и мы отнесем документы в гостиницу.

– Не беспокойся, друг, лишний контакт с «обезображенной» тобою девушкой повредит твоей психике. Я сам отнесу, а ты езжай, – предложил Флеров.

– Друг, я тебя понимаю, как никто другой. Если она тебе понравилась, так бери ее, дарю на день рождения, она твоя!

– Зачем? Я же знаю, что ты мне уже купил на день рождения бутылку французского коньяка.

– Да? А откуда ты это знаешь?

– А ты хоть раз подарил мне что-нибудь другое?..

Флеров выяснил, в каком номере остановилась Яна, и быстро нашел его. Ему повезло, потому что в этой гостинице огромные коридоры замкнуты и имеют форму прямоугольника. И если бы он промахнулся с этажом или прошляпил номер комнаты, лишний кружок по коридорам занял бы не менее получаса. Он постучал в дверь, и ее открыла хозяйка номера, которая уже успела переодеться в обтягивающие джинсы и белую водолазку.

– Вы забыли в машине свою сумочку с паспортом, – сказал он спокойно.

– Ох, как я рассеянна! Большое вам спасибо! Хотите, я угощу вас чаем?

– Да.

Она повернулась и пошла в номер. Флеров обомлел. Ее зад по форме не имел недостатков. Он был идеален и напоминал две упругие округлые булочки.

«Ничего себе! Как такая прелесть может показаться плоской? Вот что значит одежда. Я понял, ей не идут юбки. Конечно, она была в юбке, а сейчас в джинсах. Да, недаром артистки носят Юдашкина на руках. Знаменитый кутюрье не предложил бы Яне такую юбку!» – думал Флеров, закрывая дверь номера и проходя в комнату.

Яна подала чай и села за столик напротив.

«Если бы ее лицо было немного овальнее, она бы стала похожа на Софи Марсо, да и грудь чуть-чуть побольше. Но глаза! Это как раз тот случай, когда глаза красивы, и накрашенные, и не накрашенные», – думал он, глотая чай, которого ему сейчас не хотелось.

– Если не секрет, что жительница славного города Клин делает в Москве? – спросил он у Яны.

– Я приехала на заработки.

– Любопытно, приехать на заработки и остановиться в гостинице «Россия»?

– Если бы вы согласились поужинать со мной завтра вечером, я бы ответила на все ваши вопросы и даже больше…

Флеров сидел за столиком у окна в ресторане и ожидал Яну. Хотя он и не причислял себя к «мальчикам-мажорам», но, тем не менее, не было в Москве такого ресторана, где бы они с Вулеевым не прогуляли хотя бы сотню баксов. Ресторан, в котором Яна назначила встречу, не был исключением в этом ряду. Он носил название «Минск», располагался на Тверской улице в центре столицы. Но запомнился он Флерову не по гулянкам и кутежам с друзьями. Лет двадцать назад в конце октября они всей семьей (тогда еще отец и мать не были в разводе) праздновали десятую годовщину свадьбы родителей. Отец тогда сильно выпил и, изрядно поразмявшись в танцах возле сцены, подошел к окну немного поостыть. Вдруг он ухватился руками за голову, сжимая ее у висков, подозвал сына к окну и показал на… танки, которые, лязгая гусеницами, двигались по Тверской. «Сынок! Вроде я не так много смотрел фильмов про войну, чтобы в белой горячке мне мерещились танки», – сказал он тогда еще юному Сергею. Потом выяснилось, что это была колонна, движущаяся на Красную площадь для репетиции парада военной техники перед праздником Дня революции.

Воспоминания Сергея прервало появление Яны. Она была пунктуальна и пришла минута в минуту. Он разглядел ее у входа и привстал, чтобы она его увидела.

«Вот дура! Нацепила опять юбку, и притом ту же, что и при первой встрече».

Когда она подошла ближе, Флеров обнаружил, что ее попка так же кругла и соблазнительна, как вчера, несмотря на юбку. Он посмотрел в лицо Яне. Оно вытянулось. Они молчали, но молчание не было тягостным. Яна удобно расположилась за столом и рассматривала окружающую действительность. Флеров рассматривал Яну, и это ее не смущало. Она позволяла это делать Сергею без напряжения. Несмотря на непринужденную обстановку, Яна сидела ровно, сохраняя красивую осанку. Ее лицо было привлекательным без следов косметики. Флеров не мог оторвать взгляда от своей попутчицы – и не мог понять, что так притягивает внимание: то ли чудесная гладкая кожа, то ли длинные ресницы, то ли блеск неравнодушных глаз?

«Боже, как она прекрасна. Софи Марсо просто отдыхает. Может, я влюбился, и эта красота обманчива и видна только мне?» – подумал он, встал из-за стола и вышел в туалет.

Там он набрал по мобильнику телефон Вулеева и сказал в трубку:

– Слушай, срочно приезжай ко мне в ресторан.

– С каких это пор ты начал любить коллективный секс? Что-то я раньше за тобой этого не замечал, – ответил с любопытством Вулеев.

– Не паясничай, мне нужен твой свежий взгляд.

– Свежий взгляд на что?

– На Яну.

– На Яну? А что, твой взгляд уже не свежий?

– У меня нет времени болтать, приезжай.

Вулеев примчался в «семь секунд», поздоровался и сел за столик.

– Шикарная телка. Где ты ее подцепил? – шепнул он на ухо Флерову.

– Как ваша машина? – спросила Яна пришедшего.

– Простите, а мы знакомы? – искренне удивился Вулеев.

– Да, представь себе, это Яна, которая забыла у тебя в машине документы, – сказал Флеров.

Вулеев молчал три минуты, рассматривая Яну, и затем сказал:

– Простите, а паспорт у вас с собой? Покажите.

Она дала паспорт. Вулеев, не отрывая от нее взгляда, взял документ и открыл его.

– Лицо, похоже, только стало красивее, – сверял фото в паспорте и натуру Вулеев, – а глаза те же. Может, вы как-нибудь проясните ситуацию, как же выразиться поточнее, с… метаморфозами, свидетелями коих мы стали?

– То, чему вы так удивляетесь, для нас сделать несложно.

– Для кого «для нас»? Для экстрасенсов или инопланетян? В такой вроде бы не отсталой стране все вдруг стали магами, чародеями и колдунами. Работать на заводах уже некому. Все лечат, привораживают, снимают сглаз и порчу, прибывают на Землю с далеких планет. Предупреждаю, что не верю в эту дурость! – вспылил Вулеев.

– Но это так и есть! – взволнованно произнесла она.

– Не понял. Вы представляетесь экстрасенсом?

– Нет, я… инопланетянка.

– Я так и знал! Сергей, она нас разводит. Если ты не последний лох, ты сейчас же встанешь, и мы вместе уйдем! – закричал Олег.

– Подожди, пусть она сначала объяснится, – пытался успокоить друга Флеров.

– Ладно, видать, ты всю жизнь мечтал быть обманутым, вот и пришел случай, балдей! Прощайте, леди!

– Олег, подожди, Олежа…

Вулеев не ответил. Он резко встал и быстрым шагом вышел из ресторана. Флеров остался. Яна уткнулась взглядом в тарелку и принялась перемешивать вилкой салат, не зная, что сказать.

– Вы, может быть, неправильно выразились. Может, вы хотели сказать, что вы… романтичная, как инопланетянка? – пытался смягчить напряженность Сергей.

– Нет, я выразилась точно, точнее не бывает. Но ваш друг не прав. Я не причиню вам вреда.

– Таким образом, вы настаиваете на том, что вы пришелец из космоса и прилетели к нам на летающей тарелке?

– На летающей тарелке? К сожалению, мы о них ничего не знаем, – ответила она.

– А как же вы перемещаетесь в пространстве?

– Мы не перемещаем биологические тела, мы перемещаем энергетические тела. Для этого не надо громоздких космических кораблей.

– Позвольте, я вижу перед собой прелестное тело… и сейчас хочу убедиться, что оно реально.

Он положил свою руку на ее кисть.

– Какая теплая рука! – воскликнул он.

– Давайте лучше продолжим ужин. Исчезновение еды с моей тарелки – лучшее доказательство материальности моего тела.

– Нет, есть еще лучшее доказательство!

– Какое?

– Более близкое знакомство.

– Более близкое знакомство – это как?

– Вы действительно свалились с Луны, если вы этого не понимаете! – раздраженно произнес он.

– Послушайте. Вы тоже очень многого не поймете из того, о чем я могу вам рассказать. Но я не буду обижаться на вас за это и терпеливо буду пытаться объяснить, – спокойно произнесла Яна.

– Простите, я погорячился. Давайте действительно поедим, тем более что Вулеев безобразно сбежал и нам придется доедать его порцию, – примиренчески сказал Сергей.

– В связи с этим предлагаю тост: «За сильных духом!» – весело поддержала девушка.

– Долой малодушие! – подхватил Сергей, намекая на Вулеева.

Они выпили и приступили к еде.

– С какой планеты вы на нас с Вулеевым свалились? – полушутливо спросил Сергей.

– Наша планета называется Эдо.

– Из какого созвездия она?

– Вы называете его Солнечной системой.

– Не понял, у вашего созвездия название «Солнечная система»?

– Да, планета Эдо – десятая планета нашей общей Солнечной системы.

Теперь Флеров молчал три минуты и при этом интенсивно ел. Затем, немного успокоившись, спросил:

– Почему мы о ней ничего не знаем? Мне казалось, что наша система изучена вдоль и поперек. Ничего себе, изучать далекие созвездия – и не заметить у себя под носом планету!

– Я не знаю, почему вам о нас ничего не известно, хотя мы знаем о существовании Земли очень давно.

– Ваша планета, наверное, самая удаленная от Солнца, там же дикий холод? Не мерзнете?

– Нет. У нас так же тепло, как и у вас.

– Понимаю, внутренние ресурсы, гейзеры и прочие примочки.

– Нет, у нас тепло от Солнца.

– От Солнца? Где же вы тогда находитесь, невидимки?

– Планета Эдо и планета Земля – близнецы. Они находятся на одной околосолнечной орбите по диаметру, то есть по разные стороны от звезды. Солнце, массивное небесное тело, закрывает нас друг от друга, – сказала Яна, с аппетитом поглощая мясо по-французски. Делала она это очень умело, ловко орудуя ножом и вилкой.

«Наверное, она из интеллигентной клинской семьи, хорошо образованна или, по крайней мере, обучена этикету», – подумал Сергей и спросил:

– Какие вы на вашей планете?

– Внешне такие же, как и вы, – ответила она.

– Эти фокусы с э-э-э… и лицом, что это значит?

– Мы можем в допустимых пределах изменять свое тело, сообразно обстановке. Вам захотелось видеть меня такой. Почему бы и нет?

– Вы читаете мои мысли?

– Нет, я угадываю ваши желания.

– Какие у меня сейчас желания?

– Выпить за нашу встречу?

Они выпили и молча стали доедать остывающие блюда.

– А вы умеете предсказывать будущее? – спросил Сергей.

– Я? Нет, но это реально.

– Мне просто кажется, что это теоретически невозможно. Все примеры из нашей жизни простые совпадения и подтасовка фактов.

– Отдельные события предсказываются легко. Попытаюсь вам объяснить на примере. Допустим, вы знаете, что пиротехники подготовили праздничный салют, который состоится послезавтра в десять вечера над площадью Победы. Для птиц, которые полетят над этой площадью во время салюта, огненные шары будут полной неожиданностью. Предсказать их появление средствами, доступными птицам – при помощи безусловных рефлексов, – невозможно. Но кому-то, то есть людям, это просто. Для птиц такое предсказание – это чудо, а для людей простое владение информацией.

– Значит, существует кто-то, кто владеет информацией, недоступной нам, и это дает ему возможность простую информацию сливать нам как чудо.

– «Сливать» – это нехорошее слово, – заметила Яна – Информация бывает непростая. Часто она охватывает процессы, протекающие веками или тысячелетиями. Такие предсказания особо ценны.

– Информация хранится веками?

– Да. Информация, записанная на материальных носителях, материальна и может храниться очень долго.

– Вы сказали записана? Значит, существуют и записывающие устройства? Это что-то вроде компьютера?

– Компьютер – это примитив. Все живые существа на земле, которые имеют мозг, глаза и другие органы чувств, это записывающе-воспроизводящие устройства. Причем мозг – это процессор; глаза – камеры наблюдения; органы осязания, обоняния – другие датчики. Ежесекундно в мире происходят сотни миллиардов записей и столько же считываний.

– И куда эта масса информации девается?

– Существует биоинформационная сеть со сложной структурой, непонятной даже нам. Одно я знаю, что часть ее систематизируется, как по значимости, так и по источникам и качеству. Значительная часть ее находится в беспорядке. Иногда люди с необычными способностями (они, естественно, есть на Земле) натыкаются на потоки информации, и не знают, что с ней делать, потому что она неудобоварима для них. Информацию мало обнаружить, ее надо уметь воспринять, потому что, как я уже сказала, она многообразна.

– Понять прошлое и заглянуть в будущее – это значит порыться в информационных массивах, как в библиотеке? – удивленно спросил Сергей.

– Это несколько упрощенная форма аналога. Скорее всего, информация – это не книги, а файлы, но не на дисках и флешках, а на очень тонких биоэнергетических носителях типа… типа… мыслей.

– Что? Мысли тоже материальны?

– Естественно, это одна из форм материализации информационных файлов. Постойте, а почему вы заулыбались? Я сказала что-то неправдоподобное или смешное?

– Прошу вас, не обижайтесь, просто я мысленно представил себе несколько таких очаровательных девушек, как вы, сортирующих информацию и обнаруживающих мою глупую мысль, – пошутил Флеров.

– Сортировка информации так же естественна, как обмен веществ в вашем теле, насыщение крови кислородом и отдача его потребителям – клеткам. Вам же это не смешно, – серьезно ответила Яна.

– Ну все! На сегодня с меня хватит просвещения. Давайте поговорим о нас с вами, – перевел разговор на другую тему Сергей.

Флеров проводил Яну до гостиницы. Она по-дружески попрощалась, пожав ему руку.

– И это всё? – разочарованно спросил Сергей.

– Конечно нет, – ответила она. – Надеюсь, вы мне дадите свой номер телефона, чтобы я могла позвонить, если вы не возражаете.

Флеров утвердительно кивнул и дал свою визитку.

Глава 2. Этого не может быть!

В ресторане почти не было людей. В глубине зала был занят один столик. Там сидела семья: муж с женой и девочка девяти-десяти лет. Взрослые уже покончили со вторыми блюдами и приступили к десерту. Девочка доедала отбивную котлету. Мать все время поправляла нож и вилку в руках дочери и приговаривала:

– Резать нужно одним махом. Отрезала и отправляй кусочек в рот.

– Ма, не получается за один раз.

– Нужно с силой, попробуй еще.

За вторым (и последним на этот час) занятым столиком сидели Флеров и Вулеев. Столик располагался у самой сцены возле музыкантов. Правда, музыкантов еще не было, но инструменты их лежали на стульчиках и ждали своих хозяев.

– Боже, и неужели ты во всё это веришь?! У наших астрономов вот такие головы. – Он показал руками круг размером с арбуз. – Неужели они бы не вычислили планету на нашей орбите? Прикинь, целую планету! – горячился Вулеев.

– Астрономия – джентльменская наука. Астрономам неастрономы верят на слово. А в среде астрономов диспут – это слово против слова, кипа расчетов против кипы расчетов. Сказано, что ничего там нет, – значит, нет! – пытался рассуждать Сергей.

– Хорошо, как же законы Ньютона и Эйнштейна? Законы взаимодействия масс?

– По сравнению с Солнцем наши планеты песчинки. Их влияние на динамику системы ничтожно, и этим параметром можно пренебречь.

– Ты всегда всех оправдываешь, за всех всегда придумываешь оправдание как адвокат, лучше не глупи и подумай о себе, о том, что этой «инопланетянке» от тебя надо.

– Но согласись, она ничего!

– Да, сначала прикинулась замухрышкой, а потом повставляла в трусики силиконовые накладки – и вот те и помидорчик, нате вам сети из красоты и обаяния, плывите сюда Вулеевы и Флеровы.

– А как же она сделала вытянутым лицо?

– Здесь все наоборот. При первой встрече у нее за щеками были орехи. Потом она их выплюнула – и нате красавицу, берите голыми руками.

– Надо бы ее ущипнуть за попку, – предложил Флеров.

– Меня не проси. Я ее щипать ни за что не буду.

– А за… будешь?

– Даже не проси. Даже если она прицепится и попросит: «Пощипай меня везде, везде, даже там…», я скажу «нет»!

– Ладно, хватит дурачиться, лучше пойди и пощипай свою Ленку, – предложил Сергей.

– О… моя Ленка! Я ее так люблю!!!

– Я знаю, ты мне об этом всегда говоришь после загулов со шлюшками. И тебе не стыдно ей изменять, и с кем? С проститутками!

– Любая проститутка порядочнее твоей Яны, потому что она с тобой откровенна, она дарит тебе любовь, а ты ей – ресторан или деньги. А твоя…

– Дарит любовь? Простые фрикции ты называешь любовью? Ты хоть помнишь всех своих любовниц по именам? – спросил Флеров.

– Зачем мне помнить имена? Просто люблю я это дело, особенно когда выпью. Меня они любят или мои деньги, мне не важно, но делают они это не от хорошей жизни…

– Ну всё, хватит, разошелся, защитник всех обиженных и обездоленных… шлюх!

– Не обиженных, а обнаженных, людей с обнаженной душой. Слушай, у меня идея. Моя Ленка работает в милиции и как раз имеет доступ к информации о людях. Ты запомнил, как фамилия Яны?

– Да, Велицкая Яна Владимировна.

– Я сейчас позвоню и попрошу, чтобы Ленка посмотрела по данным МВД, есть ли что-нибудь на Яну. Для меня она сделает.

Он взял мобильный телефон и начал звонить.

Вдруг неожиданно грянули звуки музыки. В то время когда друзья увлеченно беседовали, музыканты заняли свои места и «порадовали» своих немногочисленных слушателей динамичной песней. Флеров и Вулеев сидели возле сцены и на себе испытали всю мощь усилительной аппаратуры.

– Это же надо, так громко, так не вовремя и рядом с нами, – сказал Вулеев.

– Это их работа, им за это платят, – ответил Флеров.

– Ты опять всех защищаешь?

Флеров окинул взглядом всех присутствующих в зале. Мать, обучавшая свою дочку этикету, была так же недовольна. Чтобы сделать замечание ребенку, ей приходилось наклоняться к уху и кричать, чтобы донести слова через громкую музыку. Сергей встал и подошел к музыкантам. После непродолжительной беседы музыканты встали, положили свои инструменты и ушли.

– Сергей, ты меня заинтриговал. Что ты им сказал? – удивленно спросил Вулеев.

– Я дал им денег, чтобы они не играли.

Олег усмехнулся и стал набирать телефонный номер.

«Откуда в милиции данные на простую девушку, тем более из города Клина? – думал Сергей, пока Вулеев разговаривал по телефону. – Не думаю, что на такую милую девушку уже есть отметка в милиции, но пусть он попробует, чтобы успокоиться».

– Она сейчас перезвонит, – не дожидаясь вопроса, сообщил Вулеев, закончив разговор. – Я же тебе всегда говорил, что ради меня она всё сделает…

– Даже продаст государственную тайну?

– Во-первых, она это делает абсолютно безвозмездно, и не только для меня, но и для тебя. А во-вторых, ну какая это государственная тайна – информация про обычную Клин-бл…? Ладно, ладно, не буду.

Зазвонил телефон. Вулеев ответил и молча выслушал.

– Ну что? – не вытерпел Флеров, когда он, любезничая, прощался с невестой.

– Довольно странная ситуация. Нигде ни по каким делам она не проходит.

– Я же тебе говорил!

– Не тарапи-ися, мой друг. Есть одно очень странное событие, которое произошло три дня назад возле метро «Кропоткинская». Яна попала под машину.

– Ну и что? Легкий ушиб, без увечий, такое часто бывает.

– Вот именно, что не часто после сильного сотрясения мозга и клинической смерти люди гуляют по улице, останавливают машины, рассказывают о космосе.

– Не понял, объяснись.

– Дело в том, что Яна была доставлена в реанимацию института «Скорой помощи имени Склифосовского» в еле живом состоянии. И вот тут-то и самое интересное. Через час она пришла в себя, а через день ее выписали как здоровую. Так написано в уголовном деле, которое завели по факту автомобильного происшествия.

– А как же отреагировали врачи? Это же было чудо.

– Наезд совершил состоятельный человек. По-видимому, он заплатил, и чудо превратилось в обычную, повседневную отличную работу медиков.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил Сергей.

– Когда отключаются мозги, здоровье утраивается.

– Ты хочешь сказать, что она после аварии того…

– Именно это я и хочу сказать, даже могу уточнить: с мозгами у нее не все в порядке, и нам надо держаться от нее подальше.

– Если это все так, то становится понятно, откуда у нее деньги на гостиницу и рестораны, – рассуждал вслух Флеров.

– Да, водитель ей заплатил, и, по всей видимости, уголовное дело скоро закроют. Кстати, а кто платил в ресторане?

– Понимаешь, там так получилось. Я как джентльмен, естественно, заплатил, и она особо не сопротивлялась. Но уже дома я обнаружил в кармане две сотни баксов. По видимому, она подсунула мне их в ресторане, – озабоченно произнес Сергей.

– Ну и правильно, она же тебя потащила туда, пусть и платит!

– Что я, альфонс? Что я, не могу себе позволить удовольствие покормить девушку и друга?

– Да, друга ты покормил! Я ушел сытым по горло. Кстати, что вы сделали с моим жюльенчиком, я даже к нему не притронулся… – спросил Вулеев.

– Это было замечательно, что ты к нему не притронулся, мы его просто съели! Надо было быть сдержаннее, и все жюльенчики от тебя никуда бы не делись.

– Итак, я могу тебе постоянно доставлять удовольствие, – радостно произнес Олег.

– Ты о чем?

– Я могу тебе разрешить покормить друга, то есть меня, еще раз, допустим, завтра, тем более, двести долларов нам хватит, конечно, если заказывать без выпендрежа.

– Ты лучше заходи к нам на ужин в четверг вечерком, папа тебя давно не видел и о тебе спрашивал. Приходи, ему будет приятно.

В зал начали подтягиваться люди. Вот уже более половины столиков было занято.

– Посмотри, там, слева, за столиком сидит барышня в кофточке 5021, – произнес Сергей.

– Вижу, но ты ошибаешься, эта кофточка явная 5018, – ответил Вулеев.

– При чем здесь цвет, посмотри, какая грудь! Кстати, а откуда ты знаешь цвета по шкале RAL?

– Ты наверное забыл, что я работаю интерьер-дизайнером и по долгу службы по пять раз на дню листаю подшивку образцов с номерными цветами, выбирая нужный колер для отделочных работ, – ответил Олег.

– Хорошо, что ты листаешь подшивку цветов, а не подшивку эротических журналов, выбирая лучшую задницу.

– Почему?

– Это может отвлекать от проектов, и ты с такой работой никогда не купишь себе новую машину.

– Не смешно. А ты откуда знаешь номер этого бирюзового цвета? – спросил Вулеев.

– Этот цвет я запомнил надолго. В него я красил свои металлоконструкции на последнем, успешно сданном объекте.

– Почему так грустно? Как будто последний, успешно сданный объект есть последний перед следующими, неуспешно сданными. Что, есть основание для беспокойства?

– Есть, – печально произнес Флеров.

– Поговорили! Телка уже с кем-то слиняла. Давай выпьем! – предложил Вулеев.

Они молча выпили водки и немного закусили. Алкоголь начал брать свое.

– А у тебя бывало такое, что ни с того ни с сего ты вспоминаешь старого заказчика, который не проявлял себя несколько лет? И вдруг на следующий день он звонит и делает заказ… – Флеров выпил очередную рюмку водки.

– Нет, мои заказчики обращаются ко мне раз в жизни.

– Твои услуги так дорого стоят, что они не в состоянии сделать повторный заказ?

– Нет, я же дизайнер интерьеров, а интерьеры меняют не так часто, – ответил Вулеев заплетающимся от выпитого языком.

– Ладно, пусть не заказчик. Иногда у меня бывает и так. Я вспоминаю старую, редко исполняемую песню, а затем через некоторое время слышу ее по радио.

– Нет, лично я слышу голоса. А когда напьюсь, начинаю их иденфити… идентифицировать. А к чему ты это вспомнил?

– На днях мне почему-то вспомнилась книга Герберта Уэллса «Война миров», – сказал Сергей.

– Нет, друг, насколько я помню, там рассказано про планету Марс, вернее, про мерзких и агрессивных марсиан, так что не связывай это с Яной.

– Начали с Яны и закончили Яной, – подвел итог беседы Флеров.

– Ну всё, уже пора заканчивать, – сказал Олег.

Он встал из-за стола и подошел к Сергею. Тот к тому времени не без значительных усилий тоже встал. Вулеев по-отцовски бережно поправил другу воротник, пригладил взлохмаченные волосы и попытался заправить вылезшую из брюк тонкую рубашку обратно за пояс. Но это ему оказалось не по силам. Подвела координация движений, вернее, ее отсутствие.

– Олег, ты так трогательно со мною возишься, – заплетающимся языком произнес Флеров, – иногда мне кажется, что ты даже нежнее со мной, чем со своей Ленкой.

– Ленку я люблю как женщину. А к тебе привязан как к другу. Мне стыдно признаться, но я еще не определил, какое из чувств для меня дороже.

– Ты просто стал старым, и тебе говорить о бабах в дружеской беседе приятнее, чем заниматься собственно самими бабами.

– Может, ты и прав. Само действо занимает десять минут, а дальше? О чем можно с ними говорить?

– Естественно, с бабами о бабах не поговоришь.

– Флеров, ты такой замечательный!

Флеров вместо ответа полез обниматься, так как это обычно делают растроганные пьяные люди.

Глава 3. Звезды

Флеров ходил по своему кабинету взад и вперед, благо места для ходьбы было предостаточно. Его туфли, несмотря на то что были летними, имели модельный вид, с узкими носками и небольшими каблучками. Легкости летней обуви способствовала тонкая мягкая кожа с дырочками для проветривания. Пол, покрытый светлым, цвета ясеня, ламинатом, тонко потрескивал под ударами его каблуков.

– И чего я так беспокоюсь? Зачем мне она? Похоже, Вулеев был прав, она что-то затеяла. Если нет, то почему она покинула гостиницу? Да она слишком странная. Эти рассказы о десятой планете просто фантазии больного человека, – рассуждал он про себя.

Вдруг зазвонил телефон. Флеров подскочил к столу и снял трубку.

– Я звоню по рекламе. Это агентство или фирма? – прозвучал в трубке бодрый мужской голос.

– Да, это фирма. Перезвоните, пожалуйста, по второму телефону, указанному в рекламе, там вам ответят, – разочарованно ответил Флеров.

– Я снабженец-профессионал! – продолжал звонивший, как бы не поняв, что его послали… по другому телефону.

– Профессионал? – раздраженно переспросил Сергей.

– Да! А что вас так удивляет?

– На Земле из одного миллиона снабженцев ровно один миллион профессионалов, потому что человек, работающий в какой-нибудь профессии за вознаграждение, являющееся средством к его существованию, автоматически становится профессионалом. Другой вопрос – каким? Хорошим? Плохим? Употреблять слово «профессионал» без аналогичного прилагательного имеет смысл только в тех случаях, когда имеют в виду деятельность типа: спортсмен, любовник. Например, фраза алкоголик-профессионал самодостаточна без уточнений.

– Вы всё вывернули наизнанку. Я отличный профессионал, снабженец-профессионал! Хороший…

– И тем не менее у меня больше нет времени с вами общаться, перезвоните туда, куда я вам сказал, – закончил разговор Сергей и бросил трубку.

Телефон зазвонил снова.

«Наверное, еще не всё сказал», – подумал про себя Флеров и резко снял трубку.

– Добрый день! Вы меня не узнаёте, это я, Яна.

– Какая Яна? – слукавил Флеров, хотя узнал ее с первого слова.

Его сердце от волнения стучало так, что казалось, биение его можно было услышать на другом конце провода.

– Уже забыли растеряшу паспортов?

– Ах да, это вы, как поживаете? – подавив волнение, ответил Сергей.

– В общем, неплохо, а вы?

– Вашими молитвами. Как сервис в гостинице, не утомил своей ненавязчивостью?

– К сожалению, я покинула гостиницу и переехала на квартиру. Вы оказались правы. Гостиница «Россия» не по карману девушке с периферии. Мне подвернулась очень симпатичная квартирка, недорогая, и я уже несколько дней живу в ней.

– Мне нужно с вами встретиться, – сказал Флеров. – Не переживайте, это не отнимет у вас много времени.

– Напротив, у меня сейчас уйма свободного времени, приезжайте ко мне, вот адрес…

Флеров поймал такси и отправился по названному адресу.

– Дешевенькая квартирка на Тверской? За кого она меня принимает? Я зайду, молча кину деньги на стол и молча уйду. И ни слова! – думал он, заезжая во двор старого дома. Дом-то старый, а начинка, видать, новая. Внутренне «оевроремонченный» дом, сказал бы Вулеев, если бы увидел эти консольные веранды из пластика и стекла, нависающие над головой.

Он поднялся на четвертый этаж на лифте и позвонил в квартиру номер восемь. Красивая железная дверь, покрытая декоративной молотковой краской, открылась, и на пороге показалась Яна. Она отлично выглядела, была свежа и приветливо улыбалась.

– Вы точны, а мне нравятся пунктуальные люди. Почему вы молчите? Вы обиделись за деньги, которые я, негодница, подсунула вам в карман? Пожалуйста, не обижайтесь! А давайте их пропьем! Нет, опять проедим. Только дайте слово, что не заплатите свои деньги. А то мы, пытаясь потратить эти злополучные бумажки, будем есть за ваш счет до бесконечности, станем толстыми и непривлекательными, – сказала она с порога, не дав вставить Сергею ни единого слова.

Квартира действительно была не из дешевых. Все, начиная от дубового паркета до обоев, стилизованных под классические вензеля позапрошлого века, выглядело добротно и не вызывало сомнения в качестве. Итальянская мебель была внешне подобрана со вкусом, но поражала своей нерациональностью. Этот сервант в виде горок, в которые можно поставить всего лишь по несколько предметов сервиза на каждую полку. Стол, казалось бы, простой элемент, но и здесь Флеров заметил недостаток. Он был настолько широк, что дотянуться до середины, по крайней мере ребенку, было бы трудно. «Надеюсь, здесь нет детей», – усмехнулся сам себе Флеров.

Он нерешительно подошел к столу и вынул руку из кармана пустой. Деньги, которые он все время зажимал в ладони, остались в кармане.

– Мы опять пойдем в ресторан? – смущенно спросил он.

– Нет, мы закажем на дом пиццу и еще что-нибудь, – добродушно ответила Яна.

– Красное вино, если оно у них есть.

– Идет.

– Вы сказали, мы станем непривлекательными. Значит, сейчас мы, стало быть, привлекательны? – спросил Флеров.

– Про себя не знаю, а вы даже очень, особенно когда дуетесь.

– Я сегодня дулся? Вы просто не видели меня по-настоящему надутым. Иногда до того надуюсь, что секретарша, чтобы войти, стучаться в дверь начинает.

– А что, секретаршам можно не стучаться?

– Естественно! Секретаршам можно все!

– Все, решено, буду искать работу секретарши.

– Мне, кажется, вы ее уже нашли.

– Вы выкидываете на улицу свою опробованную, обученную, так сказать, боевую подругу и берете меня, первую встречную?

– Во-первых, вы уже не первая встречная, а третий раз встречная. Во-вторых, я предлагаю вам работу не секретарши.

– А кого?

– Не сейчас, давайте о другом.

– Если вы помните наш предыдущий разговор, то можете сами догадаться, что работа мне не нужна, – сказала Яна.

– Вы настаиваете на том, что все, о чем мы говорили, это правда?

– Вы мне не поверили?

– Не совсем, желательно какие-нибудь ощутимые доказательства.

– Земляне мечтают о чудесах, но, столкнувшись с ними, в них не верят. И почему вас так Службы любят?

– Какие такие Службы?

– Ты просто замечателен. Ты первый из десятка людей, с которыми я общалась, можешь выслушать собеседника не для приличия, а чтобы понять, что тебе хотят сказать, – сказала она, перейдя на «ты».

– Ты сказала «десяток людей». Не маловато ли для общения взрослого человека? Или, может, ты просидела всю жизнь в подполье? Так сказать, ребенок подземелья. И вообще, ты очень странная. Даже если взять недавний случай с автомобильной аварией: через день после клинической смерти бегать по Москве – это не странно ли? – эмоционально выпалил Сергей мучавшие его вопросы.

– Что ты заладил «странная, странная»… то, что для вас странно, для нас в порядке вещей.

– Если ты сейчас же, немедленно, не предоставишь ощутимые доказательства своих слов, не разговоры, а доказательства, я уйду, не прощаясь, – раздраженно произнес Сергей.

Яна изучающе посмотрела на Сергея. Затем она подошла к пианино, стоящему в углу комнаты, села на вертящийся стульчик и открыла крышку. Она медленно провела правой рукой над клавишами. Казалось, что она медлит с прикосновением к инструменту.

– Назови чувство, которое в данную минуту ты хотел бы испытать.

– Спокойствие.

– Ты уверен?

– Нет, лучше страх.

– Я прошу, чтобы ты назвал приятное чувство. Хорошо подумай.

– Тогда тревога – ожидание страха.

– Тревога – приятное чувство? Хорошо, пусть будет тревога.

Через минуту зазвучала музыка. Обволакивающая, медленная тема, сменяющаяся настораживающими переливами, в чередовании с резкими, угрожающими нотками звучала очень оригинально. Ярко проявленная мелодия была замечательной и легла на душу Флерову с первого прослушивания. Это была редкость, ибо Сергей был так устроен, что незнакомую музыку он мог воспринять только с третьего или четвертого прогона. Он действительно испытывал чувство тревоги, которая была призвана мобилизовать его к отражению угрозы. Однако мысленно Сергей понимал, что он в безопасности и ему в данный момент – ни физическим, ни иным способом – никто не угрожает. Как ни странно, тревога в искусстве оказалась очень приятным, пафосным чувством. Исполняла произведение Яна виртуозно, с вдохновением. Закончив, она вопросительно посмотрела на Сергея. Тот некоторое время молчал, осмысливая происходящее, затем встрепенулся, как бы очнувшись ото сна, отрицательно покачал головой и сказал:

– Ты, верно, была послушным, одаренным ребенком. Сначала клинская музыкальная школа, затем репетиторы, потом консерватория. Двадцать лет репетиций дают о себе знать.

– Это произведение я сочинила при тебе, сейчас!

– Прости, но я не эксперт по плагиатам.

– Но здесь была не только музыка, неужели ты это не понял?

Флеров растерянно пожал плечами. Она вздохнула, поправила волосы, а затем стала посреди комнаты лицом к окну. Флеров смотрел на нее как раз в профиль. Яна качнула головой вперед, как будто сбросила с головы что-то плоское. Затем, через несколько секунд, она чуть-чуть приподняла голову и дернула ею, как бы кивая.

– Ты видел? – спросила она.

– Что я должен видеть? – удивленно произнес Сергей.

– Ничего! – раздраженно произнесла она. – В таком случае, не пугайся!

Она легла на диван, повернулась на правый бок и сгруппировалась. Тело ее обмякло. Лицо начало бледнеть. Флеров стоял молча и наблюдал. Он наклонился над ней и провел рукой по бедру и выше, ущипнул за зад. Никаких накладок не было, но и реакции Яны на хамство тоже не последовало. Он нежно убрал волосы с лица на затылок и вздрогнул. Она не дышала. Флеров перевернул ее на спину. Тело выглядело мертвым.

Он послушал сердцебиение, его было не слышно. Он испугался.

– Всё, всё, я верю, сделай что-нибудь! Прекрати! – завопил он. – Вот дурак! Зачем я это всё затеял? Ну же, ну же, оживи, пожалуйста!…

Несколько минут Яна лежала без признаков жизни. Затем она моргнула и начала едва заметно дышать. Постепенно дыхание ее пришло в норму. Щеки немного порозовели. Она медленно приподнялась с дивана, но не встала с него, а осталась сидеть.

– Еще нужны доказательства? – резко спросила она, после того как окончательно пришла в себя.

Приходить в себя понадобилось и Флерову. Его ноги тряслись, и он грузно осел на антикварный диван рядом с Яной.

– Доказательств достаточно, не помешали бы сейчас пояснения увиденного, – подавленно сказал Сергей.

– Наше энергетическое тело намного совершеннее, чем у вас. Я на твоих глазах покинула тело и вернулась обратно, – спокойно произнесла Яна.

– Что за энергетическое тело?

– Проще – душа. Я могу вселяться в другие свободные биологические тела, пригодные для этого. Подлинная Яна погибла. Я освоила ее тело. Проще сказать, вылечила. Вот ответ на вопрос о странной аварии.

– Твои фокусы с внешними атрибутами тела?

– Да, забыла спросить: а зачем ты меня щипал за зад? Эротические фантазии?

– Нет, не подумай, что я извращенец, мне просто… – смущенно бормотал Сергей.

– Ладно, можешь не объяснять. Мне кажется, я начинаю тебя понимать без слов. А что касается тела, то мы действительно можем при определенных условиях изменять его.

– Зачем ты это делала после первых наших встреч?

– Чтобы привлечь твое внимание.

– Значит, все же тебе от меня что-то надо?

– Мы ничего никогда не делаем просто так. В любом действии есть смысл и рациональность.

– Как же скучно вы живете!

– Не вам нас судить! Вы так самодовольны и ленивы, что даже не в состоянии оценить наше превосходство. Ваши мысли блуждают, вы не можете сосредоточиться на главном. Перед тобой стоит человек, знающий о мире в сотни раз больше, чем ты, – и что? Вместо того чтобы задать волнующие тысячи лет землян вопросы, ты думаешь о том, можем ли мы сделать так, чтобы во время полового акта можно было вертеть пенисом во все стороны, как умел герой Джека Николсона в кино, – взволнованно выпалила она.

– Ты все-таки умеешь читать мысли?!

– Не всегда, только при определенных условиях.

– А все же, вы можете вертеть пенисом?

– Хорошо я сегодня отвечу на один из твоих вопросов, выбирай: или вопрос о пенисе, или вопрос о том, что мне от тебя нужно.

– Я же пошутил. Ты что, юмора не понимаешь?

– Юмор я понимаю получше, чем ты, но есть время, когда юмор неуместен.

– Что тебе нужно от меня? – официально спросил Флеров.

– Мне нужно твое тело.

Флеров поперхнулся. Он встал с дивана и заходил по комнате из угла в угол. Он подошел к Яне и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Что? Ты хочешь меня убить, и так спокойно мне об этом заявляешь? – настороженно спросил он.

– Ты так примитивен, что даже не видишь разницу между предоставлением тела во временное пользование и смертью.

– Зачем же тебе мое примитивное тело в пользование? Найди себе тело более продвинутое – сними головастого парня из МГУ.

– Беда в том, что на Земле выбор невелик, приходится довольствоваться тем, чем приходится довольствоваться.

– Ну ты завернула.

– Пытаюсь шутить.

– Я думаю, сейчас не время. Зачем тебе мое тело?

– У меня есть партнер. Мы по поручению жителей Эдо выполняем исследования землян.

– Исследования Земли?

– Что на вашей планете можно изучать? Она изучена досконально. Нас интересуют люди. Ему нужно попасть на Землю, чтобы работать, а для этого ему нужно тело с возможностями выше средних, иначе он ничего не сможет сделать.

– Значит, мои возможности, прости, возможности моего тела все же выше средних?

– Для землян они неплохи, а для Фиона – так зовут моего партнера – они на нижнем пределе. Таким образом, мы подобрали для него тело.

– И это тело мое!!! А меня ты спросила? Я свою машину никому не доверяю, а здесь тело! И речи быть не может, даже не мечтай! – возмутился Сергей.

– Это не всё. На время его присутствия на Земле тебе представится возможность побывать в его теле на планете Эдо.

– Побывать в его шкуре?

– Не остри. Дело серьезное.

– Ну неужели! Зачем мне это надо? Мне, собственно, и здесь хорошо. Тысячи людей на Земле с детства мечтают стать космонавтами. Обратись к ним, они махнутся телом с кем угодно, даже с гиппопотамом, за мечту своего детства…

– Я уже тебе говорила, что мы выбрали тебя.

– По каким критериям вы выбирали? По мозгам? Так я не кандидат наук, никаких законов не открывал, не олигарх, в бизнесе не лучший!

– Да и по моим критериям ты не лучший, у тебя всего три звезды, правда, они самые древние.

– Интересно, что за звезды и как ты их определяешь?

– Это энергетические образования, и я их вижу.

– Это обычные пятиконечные звезды?

– Конечно нет. Я вижу цветные пятна, и называю их «звездами».

– Сколько звезд у Вулеева?

– Две.

– А сколько бывает вообще звезд у самого лучшего и у самого худшего?

– От одной до пяти. Но количество звезд – это только потенциал. Можно с меньшими звездами быть успешнее.

– Сколько звезд у Фиона?

– Четыре, столько же, сколько и у меня.

– Таким образом, ты мне предлагаешь пересесть с запорожца на «мерседес»?

– Вот видишь, наш выбор точен – ты хватаешь суть на лету.

– Попробую удивить тебя и дальше. Меня там будут изучать?

– Да.

– Что такого интересного есть у нас, что вы, такие замечательные, должны изучать?

– У вас есть одно свойство, которого нет у нас.

– Какое такое свойство?

– Это секрет.

– Для меня или для вас?

– Я тебе и так уже много поведала, на сегодня хватит.

– «Поведала». Где ты нахваталась этих слов?

– Яна была филологом. Ее способности я переняла по наследству.

Глава 4. Соперничество самцов

Вулеев сидел за столиком возле 5-й дорожки боулинга и ложкой ел мороженое из настоящего ананаса. Покончив с оригинальным десертом, он развернулся лицом к дорожке и начал внимательно рассматривать Яну. Она в это время выбирала шар для броска. Казалось, Олег был весьма доволен внешним видом своей партнерши по игре. Даже ужасные кроссовки, которые им выдали в гардеробе, не повредили ее привлекательности. Свет был притушен, народу мало. Из семи дорожек было занято только две.

– Зачем ты пригласил меня сюда? – спросила Яна.

– А тебе здесь не нравится? – ответил вопросом на вопрос Вулеев.

– Почему? Здесь очень мило, – сказала она и бросила шар. Шар попал в центр боевого порядка кеглей и сбил все до одной.

– Неплохо для начинающей, – похвалил Олег.

– Я очень много вещей могу делать хорошо и без тренировок.

– Не хвастайся, игра только началась. Я бы хотел, чтобы Сергей не знал о нашей встрече.

– Почему? – удивленно спросила Яна.

– Странно, что тебе это надо объяснять. У мужчин постоянно идет соперничество за женщин. Ты нам обоим нравишься. Я не хотел бы с ним поссориться.

– Из-за меня, злостной аферистки, пожирательницы молодых парней? – с иронией спросила она.

– А ты забавна! – воскликнул Олег.

– Ты назвал меня «забавной»? – спросила она, в очередной раз сбивая все кегли. – Наговорить про меня Сергею в ресторане разных гадостей, затем явиться ко мне домой и пригласить на боулинг. Вот что я считаю забавным! Интересно, как ты меня нашел?

– Все было очень просто. Вчера мне позвонил Сергей и попросил за ним приехать. Я примчался за ним на Тверскую и думал, что, как всегда в таких случаях, его нужно будет грузить в машину, как дрова. Однако вышел он ко мне не пьяный, а какой-то ошалевший. Потом он уже мне, конечно, рассказал, что у вас там произошло. Квартиру, которую ты снимаешь, я знаю. Это авторская работа одного моего коллеги-дизайнера. Как же я мог не взглянуть на его работу?!

– Интересно, ты тоже дизайнер?

– Да, а что во мне не чувствуется творческое начало?

– Какое-то начало чувствуется, но какое – я пока не разобралась.

– Ну ладно! Хватит играть. Ты действительно выбила всё, что можно было выбить, и если здешняя реклама не врет, то тебе положен в качестве приза ящик пива.

– Мне не нужен ящик! – сказала Яна.

– Ну хорошо, тогда я тебя угощу чем-нибудь вкусненьким.

Они перешли в ресторан, расположенный на втором этаже этого же здания, и сели за столик.

– Можно я тебе закажу сам? – спросил Вулеев.

– Пожалуйста.

– Здесь замечательные блинчики с черной икрой, пальчики оближешь.

В ресторане, так же как и в зале для боулинга, был притушен свет. На столиках горели свечи, создавая интимную обстановку. Вечерняя развлекательная программа для взрослых была в разгаре.

– Эта девчонка на сцене очень пластична и музыкальна, – сказала Яна, смотря на сцену, где выступала стриптизерша.

– К сожалению, для этого шоу это не главное, – сказал Олег.

– А что здесь главное?

– Развлекать мужчин.

– О! Это действительно сложное занятие, – согласилась она.

– А ты не смейся. Существуют целые институты для исследований этих процессов.

– Серьезный подход к важной проблеме? – иронично подметила Яна.

Официант принес блинчики на тарелке и поставил их в центре стола. Вулеев кивком поблагодарил его и положил по одному блинчику на тарелки Яне и себе.

– Так вот, в одном из таких медицинских учреждений брали семь мужчин – вернее, семь медленно возбуждаемых мужчин – и устанавливали им миниатюрные электромагнитные манометры. Куда? Сама догадаешься? – спросил Олег.

Яна с улыбкой смотрела на Олега и молчала. Тогда он развернул свою тарелку так, что нежный продолговатый блинчик, похожий на ковер в свернутом состоянии, бежевого цвета, с завернутой в него черной икрой, расположился перпендикулярно к нему. Затем он плавно провел кончиком ножа вдоль блинчика, как бы определяя виртуально место расположения прибора, и для убедительности провел ножом еще два раза поперек, как бы показав на блинчике места расположения крепежных хомутов.

Яна молча наблюдала за тем, как нежно прикасается Олег кончиком ножа к предмету, имитирующему мужское достоинство.

– Так вот, когда перед ними, я имею в виду – подопытными мужчинами, проводили совсем обнаженную супермодель, давления а… ну в этом деле… – Олег указал ножом на блинчик, – почти не было. А когда появилась обычная, симпатичная девушка в очень короткой юбочке и с откровенным вырезом на кофточке, приборы зашкалили. Представь, у трудновозбудимых такой подъем! Давление в системе на пределе! – закончил рассказ Вулеев и развернул свою тарелку с блинчиком в первоначальное положение.

– Трудновозбудимые – это импотенты? – спросила Яна.

– Конечно нет. Просто это флегматы!

– У нас на планете всё гораздо проще. Вернее, технически сложно, но в использовании проще, – сказала она и, резко отрезав ножом от своего блинчика небольшой кусочек, отправила его в рот.

– Это что еще за технические сложности? Суперпозы, которых мы не знаем? – заинтересовался Вулеев. При этом он не отрывал глаз от блинчика Яны, из которого на срезе начала медленно вытекать черная икра.

– Поз на Земле используется предостаточно, нам можно у вас даже поучиться. Но я говорю именно о техническом приеме. Заключается он в следующем. Пара перед половым актом надевает на головы тонкие, практически невесомые обручи. Они дистанционно подключены к трансляционному центру и индуцируют в мозгу образ партнера с совершенными параметрами и изысканными манерами. Так муж физически спит с женой, а кажется, что он спит с женщиной с идеальными качествами. То же и у жены.

– А сколько идеальных виртуальных шлюх и донжуанов у вас на планете?

– Немного, несколько мужчин и несколько женщин.

– Только подумай, вся планета трахает пару женщин. Да, с воображением у вас не густо. А я как раз не люблю супер-пупер, я хочу именно тебя!

– Что, что?

– Я хочу быть с тобой!

– Я должна вылить тебе в лицо стакан воды, чтобы показать свое негодование?

– Не надо брызгаться! Я не люблю водных процедур. И вообще, я никак не могу понять: почему ты так взвилась в протесте? Если то, что ты проповедуешь, правда, то непонятно, почему ты так дорожишь своей нравственностью или девственностью? Ты в теле никому не известной девушки. Почему бы тебе не расслабиться с нормальным парнем, не уродом. Тем более, у вас на планете в моральном плане с этим не строго.

– В моральном плане у меня нет никаких особых ограничений. Для тебя, конкретного парня с добродушной улыбкой и не потухшим взглядом, я могла бы быть доступнейшей из женщин.

– Но так в чем же дело? Я сгораю от страсти.

– Дело в том, что на Земле существует такой человек, по фамилии Флеров. Я доподлинно знаю, что ему наша связь будет крайне неприятна.

– Приятно, неприятно… он не узнает ничего, то есть будет пребывать в блаженном неведении. И для него этого как бы и вообще не было. Не надо все усложнять.

– Ты придумал всё очень здорово, только есть один нюанс.

– Какой?

– Я ему сама всё расскажу.

– В смысле?

– Я подробно расскажу Сергею, твоему лучшему другу, о том, какой ты нахал, и о том, что ты мне предлагал и на что уговаривал.

– Что тебе это даст?

– Я здесь работаю, и он мой подопечный. Если вероятность того, что он обо всем узнает, представляет даже один шанс из ста, я на это не пойду. Мне не нужны неприятности в виде ревности и, соответственно, побитых физиономий.

– Вот это патриотизм на работе! У вас на планете несомненно есть Коммунистическая партия и партийная дисциплина. А ты конечно же ее активистка.

– Ты уличаешь меня в фанатизме?

– Да!

Она засмеялась, встала из-за стола, подошла к Олегу, наклонилась и нежно сказала:

– Милый мой, ты, конечно, симпатичный, но и только. Твоей красоты недостаточно, чтобы я, умирая от желания, кинулась в пучину безумия, – сказала она и поцеловала его в щеку.

Вулеев покраснел.

– Ну ладно, не горячись. Я буду вести себя прилично, а ты будешь молчать, ладно? – предложил он.

– Не знаю. Мне нужно домой. В восемь за мной заедет Флеров, и мы с ним поедем на дачу.

– С тобой на дачу? Друга на бабу променял!

– Вулеев, ты же только что битый час меня просвещал насчет соперничества самцов.

– Да, ты не просто забавная, в тебе есть что-то, что меня пугает, – сказал Вулеев.

Глава 5. Трудное решение

Глазастый «мерседес» цвета черный металлик летел по Ярославскому шоссе. Флеров вел машину легко, нежно касаясь руля пальцами правой руки. Левая рука спокойно лежала на подлокотнике двери. Машина была хороша, с полной начинкой опциями, автоматической коробкой передач и кожаным салоном. Яна сидела рядом на переднем сиденье. Она была одета в легкое короткое платье с большим вырезом. Сергея все время подмывало заглянуть туда, в вырез, как будто там можно было увидеть что-то новенькое, то, что он еще никогда не видел.

«Ну я попал, – думал он, – я не вижу у нее недостатков, она совершенна! Я безнадежно влюблен. Скорее всего, это не только мои субъективные ощущения. Она действительно привлекательна, потому что Вулееву она тоже понравилась, иначе он бы ее не влек. Какая кожа!»

Машина стремительно пересекла окружную дорогу и покинула Москву.

– Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Были ли раньше контакты у землян с жителями Эдо? – спросил Сергей.

– Да, конечно. У нас общая базовая жизнеобразующая система.

– Почему же у нас тогда нет прямых доказательств существования Эдо? – спросил Флеров.

Яна задумалась, а затем сказала:

– Как бы тебе попонятнее объяснить… Ни один дождевой червь не имеет прямых доказательств существования блинчиков с черной икрой, и это не значит, что их вообще не существует!

– Ты намекаешь на то, что мы не способны осмыслить наш мир и нам остается только верить тебе на слово?… Кстати, а откуда ты знаешь о блинчиках с черной икрой? Ничего себе, ты все-таки ходила с ним в ресторан? – с возмущением спросил Сергей.

– Ты задал сразу три вопроса, я отвечу на один из них, выбирай самый главный.

– Ты ходила с Вулеевым в ресторан? – повторил он вопрос.

– Вы для нас загадка. Да, я ходила с ним в ресторан! – разочарованно ответила Яна.

– И что?

– Что «что»?

– Что вы там делали?

– Ели!

– Я не о том. Что он тебе говорил?

– Он рассказывал о манометрах, которые крепят к пенисам и… измеряют давление в системе и, соответственно, возбуждение.

– Вот идиот! Что было дальше?

– Ничего.

– Он был у тебя дома после ресторана?

– Нет. Ты ревнуешь?

– Конечно нет, просто интересно.

Флеров взял мобильный телефон и нажал кнопку быстрого набора.

– Алло. Олег, это я.

– Привет! – ответил Вулеев.

– Чем сегодня занимался? – настороженно спросил Сергей.

– А ты где сейчас? – ответил вопросом на вопрос Вулеев.

– Я еду на дачу с Яной.

– Значит, она тебе уже всё рассказала?

– А что она должна была мне рассказать? – спросил Флеров и включил громкую связь.

– Ты не подумай о нас чего-нибудь плохого. Она меня отшила в момент. Редкая стервочка, хотя и умна. Мы с ней только побеседовали, я ей рассказал несколько правдивых историй.

– У тебя, как у бравого солдата Швейка, на любой случай есть своя история. Только с манометрами ты перегнул. Следующий раз лучше скажи «тензодатчики», а то вдруг попадется кандидат физических наук, естественно женщина, и тебя уличит во вранье, – посоветовал Флеров.

– Истории у меня есть, но не на каждый случай. Я их придумываю только тогда, когда хочу соблазнить женщину.

– Сколько их, я имею в виду женщин, у тебя уже было, может, остановишься?

– Двадцать девять! Я с болгаркой спал, с итальянкой спал, с нашими, эсэнгэвскими, сам понимаешь, и кандидатка наук была, только медицинских. Теперь хочу, чтобы тридцатой, так сказать, юбилейной, была инопланетянка.

– Инопланетянки тебе не видать как своих ушей. Пусть это будет местью за слезы всех брошенных тобой девушек, – вмешалась в разговор Яна.