Ей очень нравилось, что они с отцом снова тесно общаются. Теперь, когда эта стерва исчезла из их жизни, Энни питала надежду, что ее родители воссоединятся. Ей казалось неправильным, что они живут по отдельности. Нужно было лишь убедить маму в искренности намерений отца и уговорить ее принять его обратно. Энни обожала обоих родителей и всей душой хотела, чтобы они были счастливы. Эндрю любил повторять с раздражающей регулярностью, что личная жизнь родителей вовсе не должна ее касаться, но временами девушке казалось, что она понимает их лучше, чем они сами.

Запищала сигнализация, свидетельствуя о том, что кто-то вошел в дом.

– Мам, это ты? – прокричала Энни со второго этажа.

– Энни? Что ты здесь делаешь?

У Энни была собственная квартирка неподалеку от студенческого городка Вашингтонского университета.

– Я заскочила позаимствовать у тебя серебряный пояс. Ты же не против?

– Конечно нет.

– Ваш ужин с папой уже закончился? – поинтересовалась девушка, спускаясь по лестнице.

– Да, он не занял много времени. – Бетани повесила жакет в гардероб в прихожей и улыбнулась дочери. – Прекрасно выглядишь.

– Ты правда так думаешь? – Материнское поощрение много значило для нее.

– В котором часу Вэнс заедет за тобой? – спросила Бетани, бросая взгляд на наручные часы.

– В половине девятого. У нас столик на девять часов заказан.

– Поздновато для ужина, ты не находишь?

Энни кивнула.

– Вэнс говорит, что это самое раннее, когда ему удалось добыть места. Каждый турист, приезжающий в Сиэтл, непременно хочет поужинать в «Спейс Нидл». Должно быть, Вэнсу пришлось воспользоваться особыми связями, чтобы мы смогли туда попасть.

Бетани задумалась над словами дочери.

– Вот уж не думала, что у этого парня имеются полезные знакомства.

– Мам, – запротестовала Энни, – Вэнс учился вместе с Мэттом, не забыла? А Мэтт работает помощником официанта в «Спейс Нидл». Должно быть, он замолвил за нас словечко.

– Возможно.

Бетани отправилась в гостиную, где лежало ее вязанье.

– Как продвигается работа над свадебными перчатками для Кортни?

– Очень хорошо. – Бетани села на свой любимый стул. Схему она прикрепила к магнитному держателю, отмечающему ряды. Нацепив очки на кончик носа, она принялась вязать. Пока у нее было готово всего лишь несколько рядов.

Насколько Энни могла судить, этот проект был самым сложным из всех, что вязала ее мать.

– Я хочу, чтобы ты связала что-нибудь и к моему бракосочетанию.

– Я непременно сделаю это, когда придет время. Если хочешь, можешь взглянуть на платье и фату, которые я надевала на собственную свадьбу. Можешь надеть их и ты, если пожелаешь.

– Ах, мама, неужели я действительно могу надеть твое свадебное платье?

– У нас примерно одинаковый размер, поэтому не вижу причин, препятствующих этому.

Свадебная фотография родителей раньше висела на стене над лестницей, ведущей на второй этаж. Энни видела ее каждый день, вплоть до того момента, как Грант и Бетани развелись. С тех пор снимок исчез, и девушка не знала, где он в настоящее время хранится. Когда однажды он попался ей на глаза, стекло было покрыто сеточкой трещин. Энни решила, что мать разбила его в тот день, когда отец объявил, что любит эту стерву.

Девушка уже и не помнила точно, как выглядело свадебное платье. Что навсегда запечатлелось в ее памяти, так это радостная улыбка Бетани. Она тогда была совсем молоденькой девушкой – моложе самой Энни – и очаровательной невестой. Грант тоже был молод и красив. Девушке очень нравилась их свадебная фотография.

– Мне будет очень приятно, если ты наденешь мое свадебное платье, когда станешь выходить замуж. – Затем, чтобы сменить тему, она добавила: – И спасибо тебе.

– За что?

– За то, что не сказала Гранту о нашей предполагаемой поездке с бабушкой Руфью.

Энни не одобряла их затею. При мысли о том, что ее мама и бабушка вдвоем поедут на машине через всю страну – из штата Вашингтон до Флориды, – по спине у нее начинали бегать мурашки.

– Но ваш план мне совсем не нравится.

– Чепуха. – Ее мама подалась вперед и желтым маркером вычеркнула на схеме ряд, который она только что провязала.

– Ты же сообщила папе, правда? – поинтересовалась девушка. Она ничего не сказала Гранту, пребывая в уверенности, что Бетани сделает это сама.

– Вообще-то нет.

– Мам! – вскричала Энни, не в силах поверить, что мать скрыла такую важную информацию. – Папа имеет право знать об этом.

Бетани подняла взгляд от вязанья:

– Это еще почему?

– Потому что… потому что у него могут возникнуть возражения.

– Энни, милая, я давным-давно перестала слушать возражения твоего отца.

– Но ты же едешь с бабушкой!

– Вот она ему и скажет.

Слова матери были не лишены смысла, но Энни подозревала, что Руфь не станет посвящать в свои планы ни Гранта, ни тетю Робин.

– Если вы не собираетесь ничего ему говорить, кто-то же должен это сделать!

Бетани разочарованно вздохнула:

– Делай как считаешь нужным, но лично мне кажется, что это не его дело.

– Мам, ну в самом деле, как у тебя только язык поворачивается так говорить? – Энни схватила свой свитер. – Мне пора. Пожелай мне удачи. – Она подняла левую руку и, указав на безымянный палец, исчезла за дверью.

Вэнс заехал за ней точно в срок. Он выглядел сногсшибательно в слаксах и клетчатой рубашке. Галстука он не повязал, потому что терпеть их не мог. На свадьбу он наверняка облачится в смокинг.

Энни решила, что ограничится пятью подружками невесты. Конечно, она пригласит Кортни, свою будущую невестку, а также Либби, Белль, Жасмин и Мэдди. В идеале она хотела бы шесть или семь подружек невесты, но в таком случае придется приглашать столько же друзей жениха, что в конечном итоге составит огромную толпу народа. В любом случае она предполагала, что их с Вэнсом свадьба станет событием года.

Ее бойфренд вел себя на удивление тихо, пока они ехали к «Спейс Нидл». Он не стал пользоваться автоматизированной парковкой у башни, поэтому некоторое время им пришлось идти пешком.

– О, Вэнс, какая хорошая идея! – воскликнула Энни, сжимая его руку. Иногда он может быть таким романтичным!

Парень слабо улыбнулся.

Его ладонь вспотела, и девушка поняла, что он нервничает. Ей хотелось запомнить этот особый вечер до мельчайших подробностей, чтобы сохранить их в своем сердце. Когда-нибудь она расскажет их детям о том, как их отец сделал ей предложение. Семейные предания слагаются именно из таких моментов.

Поднявшись на лифте в ресторан, они заняли столик у окна, из которого открывался прекрасный вид на город. Смотровая площадка-ресторан медленно вращалась, поэтому в течение ужина перед их глазами должны предстать залив Пьюджет-Саунд и Каскадные горы на востоке и Олимпийские горы на западе.

Просматривая меню, Энни пребывала в полной уверенности, что не сумеет проглотить ни кусочка до тех пор, пока Вэнс не наберется смелости посвататься. Судя по тому, как неловко он осматривался вокруг, прихлебывая воду из стакана, она заключила, что ему нужно немного помочь.

– Сегодняшний вечер особенный, да, Вэнс? – произнесла девушка, откладывая меню.

– Очень. – Он улыбнулся, избегая смотреть ей в глаза.

– Ты чем-то… обеспокоен? – Этот диалог станет замечательной прелюдией к истории, которую она впоследствии станет рассказывать их детям.

– Немного.

– Вэнс, не нужно. Мы так давно знаем друг друга, что можем открыто говорить на любые темы.

Он бросил на нее испытующий взгляд, словно решая, можно ли верить ее словам:

– Ты в этом уверена?

– Абсолютно. – Энни одарила парня своей самой ослепительной улыбкой, поощряя тем самым продолжать.

– Возможно, прежде нам следует поужинать.

– Еда доставит тебе радость, если мы отложим разговор? – мягко спросила девушка.

Вэнс покачал головой и опустил плечи:

– Скорее всего, нет.

– Тогда почему бы нам не обсудить то, что тебя так тревожит? – Энни подумала о том, следует ли ей сообщить, что она догадывается о его намерениях, но решила не портить очарование момента. – Полагаю, я догадываюсь, почему ты захотел сделать сегодняшний вечер особым, – сказала она, надеясь, что он не сочтет ее слова слишком жеманными. – Пожалуйста, Вэнс, не бойся. Просто скажи мне.

– Хорошо, раз ты настаиваешь. – Парень уперся локтями о стол. – Ты же знаешь, что ты моя единственная, правда?

Сердце Энни забилось быстрее.

– Ты тоже. – Она протянула к нему через стол руку, и он взял ее и принялся поглаживать большим пальцем ее запястье.

К счастью, официант, который уже было направился к их столику, понял, что сейчас не самое подходящее время принимать заказ на напитки, и развернулся на сто восемьдесят градусов.

– Именно поэтому принятие решения далось мне с таким трудом, – продолжал Вэнс.

– С трудом? – переспросила Энни, не понимая, что может быть трудного во вручении ей обручального кольца.

– Я решил на год отправиться в Европу, – поспешно произнес он, словно боясь, что ему не хватит воздуха.

– В Европу? На год? – эхом повторила явно смущенная девушка.

– С Мэттом, – добавил Вэнс.

– Мэттом? Тем самым Мэттом, который помог зарезервировать тебе столик на сегодня?

Вэнс кивнул.

– Мы обсуждали это долгие месяцы, – возбужденно заговорил он, – и пришли к выводу, что сейчас настало самое подходящее время для осуществления нашего плана. Я получил выпускные деньги, а Мэтт откладывал часть своего жалованья. Мы собираемся жить в хостелах, переезжая из страны в страну на автобусе. У нас даже есть шанс поучаствовать в раскопках в Эфесе. Это в Турции.

– Я знаю, где находится Эфес, – сквозь зубы процедила Энни.

– Верно… извини. Ты же не расстроена, правда?

Это должно оказаться шуткой. Иначе и быть не может. Вот только Энни было совсем не до смеха, да и Вэнс явно чувствовал себя неуютно.

– Помни, я люблю тебя, – продолжал парень. – Поэтому я не хочу, чтобы ты услышала эту новость от кого-то другого и сам скажу тебе: с нами едет Джесси Ольварез. Она подружка Мэтта, тоже специализируется в археологии. Не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание. Не думай, что я встречаюсь с Джесси, потому что это не так. Я люблю только тебя.

– Джесси? – До Энни наконец дошел смысл сказанных им слов – Вэнс с Мэттом берут с собой в поездку девушку. – Джесси Ольварез едет с вами? – Она пару раз встречалась с этой особой и считала ее навязчивой и инфантильной.

– Я понимаю, что тебе не удастся выкроить столько времени, – произнес Вэнс. – Приближается свадьба твоего брата, а потом тебе предстоит еще год учебы. Кроме того, ты же работаешь в фирме твоей мамы и нелегко будет оставить все это на длительное время.

– Хочешь сказать, что мы с мамой такие уж неразлучные? – воскликнула девушка. Своими оскорбительными словами он лишь усугублял ситуацию.

– Нет… нет. Энни, пожалуйста, не кричи. – Вэнс нервно огляделся.

Девушка вся кипела от негодования. Она прикрыла глаза в попытке совладать с бурлящими в ее душе эмоциями.

– Поверить не могу, что это происходит на самом деле, – наконец пробормотала она.

– Понимаю, для тебя это шок и все такое, – спокойно ответил Вэнс, – поэтому и пригласил тебя сюда. Я хотел, чтобы наше прощание получилось совершенно особенным. – Он некоторое время помолчал, очевидно полагая, что тем самым добавляет своим словам значимости, и продолжил: – Я чувствую, что наша любовь достаточно крепка, чтобы выдержать разлуку длиною в год, не так ли?

Энни ничего не ответила. Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что Вэнс не собирается дарить ей обручальное кольцо, не говоря уже о его путешествии в Европу с другом и другой девушкой.

– Ты ходил в дорогой ювелирный магазин, – пробормотала она. Именно поэтому она и заключила, что парень собирается сделать ей предложение. Она подумала…

– В самом деле? – Он нахмурился, но тут же облегченно вздохнул. – Ах да. Мама просила отдать ее наручные часы в ремонт. Они все еще на гарантийном обслуживании.

Энни комкала лежащую на коленях салфетку.

– Когда ты уезжаешь? – поинтересовалась она, уже совладав с чувствами и решив вести себя по-взрослому. Что ж, Вэнс не собирается делать ей предложение. Вместо этого он хочет, чтобы она сидела дома, в то время как он будет исследовать Европу в компании Мэтта и Джесси Ольварез. Подумать только, Джесси Ольварез!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.