– Почему же нет? – спросила Клементина, упрямо выставив вперед подбородок. Такой Джейми ее еще не видел. – Я не могу просидеть здесь всю оставшуюся жизнь. Голова у м-меня не болит, энергия в-вернулась и бьет ключом. П-пожалуйста, Джейми, разреши мне пойти с тобой, – с отчаянием взмолилась она.

– Ты хочешь сегодня спуститься к ужину?

– О да! – Клементина чуть не захлопала от радости в ладоши, услышав примирительную нотку в голосе мужа, и с достоинством прибавила: – М-мне бы этого очень хотелось.

– Что ж, в таком случае мне нужно пойти и переодеться, потому что я собирался поесть с тобой здесь, в комнате. Если подождешь пять минут, я вернусь и провожу тебя на ужин. Только давай договоримся: ты вернешься в свою комнату сразу после трапезы. Я считаю тебя еще слишком слабой. Чего доброго, подумаешь просидеть полночи за клавесином.

– Разумеется, нет, – поспешно согласилась Клементина.

– Тогда ладно. Я вернусь через пять минут.

И действительно, Джейми не заставил себя долго ждать.

«И как это мужчинам удается так быстро переодеваться?» – подумала Клементина. Ей бы понадобилось для этого вдвое больше времени.

Джейми подал руку, и она с благодарностью оперлась на нее. Ноги все еще дрожали, но Клементина старалась держаться твердо – ей не хотелось опозориться, споткнувшись на крутых ступеньках.

Пока они спускались, Джейми все время поглядывал на жену. Она выглядела достаточно окрепшей, только на щеке виднелся слабый след от синяка, хотя в целом пугающе изможденный вид пропал… И все-таки Клементине требовалось время для окончательного выздоровления – это было заметно и по ее бархатному платью, которое ей стало немного широковато.

Джейми удивило и порадовало то, что жена сумела так быстро найти силы и встать с постели, ведь перенесенная ею болезнь была очень тяжелой. Большинство знакомых ему дам при таких обстоятельствах повели бы себя иначе – они бы радовались случаю оказаться окруженными заботой и вниманием. Джейми вновь подумал, какая отважная малышка досталась ему в жены. Оставалось лишь надеяться, что она больше не попадет ни в какие неприятности.

Их появление в столовом зале изумило немногих собравшихся там людей. Слуги быстро добавили на столе два прибора, а Клементину сразу окружили Камероны и Макдоналды, выражая радость по поводу скорого ее выздоровления. Только Дейви не удивился приходу Клементины и, едва представилась минута, отозвал ее в сторонку. Понизив голос, он произнес с заговорщическим видом:

– Наверное, тебе безумно надоело сидеть взаперти. Впрочем, я не сомневался, что ты скоро уговоришь Джейми выпустить тебя на волю.

– Это было нелегко, – рассмеялась Клементина. – Он неохотно позволял мне даже переходить с постели на кресло.

– Знаешь, Клементина, нам здесь тебя не хватало. Привыкнув видеть за столом твое веселое личико, трудно было вечер за вечером сидеть в окружении всех этих серьезных зануд.

Клементина порозовела от удовольствия, ведь она не привыкла к комплиментам.

– Ты из жалости добр ко мне, Дейви Камерон?

– Нет, нет. Я действительно так думаю. Посмотри: даже у Айана Дугласа… довольная физиономия.

Прежде чем ответить, Клементина глянула на Дугласа.

– Он просто радуется, что вернулся его хозяин. Это никак м-меня не касается.

– Верно. Последние дни мы Джейми почти не видели. А когда он появлялся, был мрачен и рассеян. Знаешь, Клементина, такое впечатление, что он предан тебе, как щенок. Он ведь не отходил от твоей постели ни на час.

Клементина вспыхнула и пробормотала:

– Н-не дразни меня, Д-Дейви.

– Извини меня, – попросил он прощения, хотя виноватым не выглядел.

В этот момент рядом с Клементиной возник Джейми.

– Что ты там шепчешь моей жене, юный Камерон, от чего она так краснеет?

Клементина сверкнула взглядом, глаза ее умоляли Дейви не повторять свои слова.

– Я всего лишь восхищался ее нарядом, – беспечно отозвался Дейви. – Он изумительно подходит к ее волосам и глазам.

– Да, это так. Но меня интересует, что ты сказал ей на самом деле. Ладно, не имеет значения. Кажется, ужин уже подали. Идемте, детишки, за стол.

Все заняли свои места, и Клементина с радостью обнаружила, что сегодня не сидит рядом с Мередит. Как бы она ни уговаривала себя, эта женщина со своим самодовольным и многозначительным видом была ей неприятна. От Клементины не скрылось, что Мередит восприняла ее выздоровление без особого восторга… скорее с горьким разочарованием. Так же как и Локлан. Не желая предаваться грустным мыслям, Клементина повернулась к сидевшему возле нее Хью.

– Как чудесно вновь спуститься вниз, – весело проговорила она, с улыбкой поймав его взгляд. – Так приятно видеть всех вас.

Хью ответил ей столь же сердечной улыбкой и сказал:

– Я неустанно молился о вашем выздоровлении, леди Клементина. Нас всех огорчило ваше исчезновение, а потом, когда вы нашлись, ваша болезнь.

– Неужели?.. Спасибо, Хью. Очень любезно с вашей стороны так переживать о случившемся, – ответила Клементина и наклонилась к Алексу, сидевшему напротив: – Как мне сказали, вам я обязана своим спасением. Позвольте принести вам особую благодарность. Я бесконечно п-признательна вам, Алекс, за вашу настойчивость в поисках, – произнесла Клементина с милой улыбкой.

– Я сделал не больше остальных. Мне просто посчастливилось найти вас. И поверьте, – Алекс посмотрел на Джейми, при этом уголки его рта чуть приподнялись, – ваш муж отблагодарил меня в полной мере, он очень обрадовался, получив вас обратно.

Это была самая долгая и самая красивая речь, которую Клементина слышала из уст Алекса Камерона. Он выглядел очень довольным, произнося эти слова, хотя, возможно, просто был рад оказать услугу Джейми.

Выругав себя мысленно за скептицизм, Клементина напомнила себе, как чудесно быть живой и здоровой, снова сидеть здесь со всеми за столом, и решила наслаждаться без затей тем, что родич Джейми ее принял как свою. Клементине очень нравилось ощущать себя частью этой большой семьи.

Настроение ее оставалось радостным на протяжении всего ужина, и она ела с большим аппетитом, поддерживала легкую беседу с теми, кто сидел неподалеку, и вовсе не чувствовала усталости и потому с некоторым разочарованием восприняла просьбу-приказ мужа удалиться на отдых сразу после еды. Джейми взял Клементину под руку и проводил до двери спальни, а там остановился и повернулся к ней лицом:

– Доброй ночи, Клем. Надеюсь, ты не очень утомилась за вечер?

– Нет. В-вовсе нет. А т-ты возвращаешься вниз?

– Нет, – покачал голой он. – Я тоже собираюсь лечь спать пораньше. – Он наклонился и нежно поцеловал жену в щеку. – Полагаю, Сара ждет тебя, чтобы помочь тебе раздеться. Увидимся утром.

С этими словами Джейми отпустил ее руку и, сделав несколько шагов к своей двери, поднял засов и не оглядываясь вошел внутрь. Он знал, что Клементина продолжает стоять там, где он ее оставил, и очень хотел вернуться, чтобы сжать ее в объятиях… А потом? Он знал, что случится дальше, потому и не обернулся. Сегодня он долго не заснет…

Подойдя широкими шагами к окну, Джейми отворил его и глубоко вдохнул леденящий ночной воздух, он распустил шнуровку рубашки, чтобы охладить разгоряченное тело. Все зря!.. Что толку пытаться отвлечься от запретных мыслей. Воображение рисовало Джейми картины того, как Сара помогает Клементине снять платье, расчесывает ее волосы. Делает все то, что так хотелось проделать ему самому… Неужели эта пытка никогда не кончится? Желание видеть Клементину в своей постели перешло в какую-то одержимость. Все его тело пылало, обжигаемое потребностью, какую он никогда ранее не испытывал. Черт побери, ведь она была его женой! Как ухитрился он загнать себя в такую ловушку? Впервые в жизни он, будучи в полном праве, когда все ждали от него исполнения супружеского долга, боялся сделать это.

Клементина также не могла отвлечься от мыслей о муже. Она удивлялась, почему он ее не поцеловал. Она понимала, что он все еще тревожится по поводу ее здоровья, но ведь он был не прав. С ней все в порядке. Может быть, он ждал от нее какого-то знака… сигнала, что она будет рада его прикосновению?..

– Это все, миледи?

Клементина совсем позабыла о Саре и теперь поспешно отпустила служанку:

– Да, Сара, спасибо. Ты можешь идти.

– Доброй ночи, миледи.

– Доброй ночи, Сара.

Клементина услышала, как закрылась за девушкой дверь, и, подойдя к окну, уставилась невидящим взглядом в темное небо. Ночь была холодной, так что, несмотря на плотную ночную рубашку, Клементина задрожала. Ноги застыли, и нужно было поскорее забираться под одеяло. Однако ночное небо было так прекрасно, воздух так чист и прозрачен, что Клементина лишь крепко обхватила себя руками и осталась у окна. Когда Джейми целовал ее в последний раз? Эти его поцелуи возносили ее на вершину блаженства, ранее не испытанного, и она жаждала вновь ощутить на себе прикосновения мужа, почувствовать его жаркий ласкающий ее губы рот. Но что произойдет потом? Если она предложит ему себя. По правде говоря, мысль о том, чтобы разделить с ним ложе, ее пугала. Но любовь захватывала ее целиком, заполняя все мысли. Пусть Джейми не отвечает ей взаимностью, но ведь он такой добрый… он был так нежен с ней и ласков. Ей хотелось угодить мужу, как-то его отблагодарить. А что могла она предложить ему, кроме себя? Неужели будет такой страшной жертвой сдаться его страсти? Конечно, ручаться она не могла, но подозревала, что именно в этом ключ к привязанности Джейми. Привязанности, о которой она мечтала больше всего на свете.

Мгновенно решившись, Клементина быстро шагнула к двери между их комнатами и, пока мужество не изменило ей, торопливо постучала. Только что она ему скажет? Как даст ему понять, что согласна, что готова ответить на его желание? Она стояла на подгибающихся ногах, и несколько мгновений, понадобившихся Джейми, чтобы подойти к двери и распахнуть ее, показались Клементине целой вечностью.

– Клем! – воскликнул Джейми, оказавшись с ней лицом к лицу, – Что, ради всего святого, ты делаешь, стоя босиком на полу в одной ночной рубашке? Ты снова заболеешь.

Он шагнул к ней и сжал горячими ладонями ее хрупкие плечики, но Клементина лишь молча уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Мужество покинуло ее. Она попыталась открыть рот, чтобы объяснить… но не смогла выдавить ни звука.

С трудом глотнув, она попыталась все-таки что-нибудь сказать.

– Я… м-мы… – Но к полнейшему стыду и ужасу, слова не шли с языка.

Глаза Клементины налились слезами, и расстроенный ее волнением Джейми притянул к себе дрожащее тело жены и прижался щекой к душистым локонам.

– Что случилось? Почему ты плачешь?

Клементина лишь беспомощно смотрела на него сквозь слезы и мотала головой.

Подхватив ее на руки, Джейми пошел к креслу у огня и уселся, усадив жену на колени; нежно прижав ее к себе, он гладил Клементину по голове и терпеливо ласково расспрашивал:

– Ну, расскажи мне, что тебя так расстроило?

– Ничего. Я н-не расстроена. – Она ущипнула его рубашку, удивляясь про себя, почему он еще одет, ведь прошло довольно много времени после их расставания.

– Понимаю, малышка. Не торопись, соберись с мыслями и скажи, о чем ты хотела поговорить.

Клементина подобрала ноги и свернулась в комочек у него на коленях. Ей было уютно и приятно так сидеть, прильнув к нему. Ощущение правильности происходящего вернулось к ней вместе с отвагой, и она вновь попыталась сказать то, что задумала:

– Я х-хотела тебе сказать… с-собиралась спросить…

Джейми едва мог расслышать ее слова, потому что Клементина говорила, уткнувшись ему в плечо.

– Ну-ну? – подбодрил он ее.

– М-мне было одиноко. Я надеялась, что, м-может быть, ты останешься со мной?

Руки Джейми сжались вокруг ее хрупкого тела.

– Ох, Клем! Ты понимаешь, о чем просишь?

– Угу. Думаю, что да.

В наступившей тишине Клементина вновь стала тревожиться, что неверно судила о чувствах мужа. Может быть, он вовсе ее не хочет? Как справится она с унижением, если он ее отвергнет? Но тут Джейми коснулся ее подбородка и, приподняв его, заглянул Клементине в лицо. Его большой палец гладил ее пухлую нижнюю губку.

– Ты представить себе не можешь, как трудно было находиться рядом с тобой и не сметь коснуться. – Голос его от волнения стал еще ниже. – Я так хочу тебя, Клем. Так нуждаюсь в тебе. – И, чувствуя, что задохнется от жажды, если не ощутит ее вкус, Джейми нагнул голову и, отведя водопад золотых волос, приник губами к трепещущей жилке на шее Клементины. Его рот бродил по ее коже, такой изумительной на вкус, что Джейми не хотел отрываться. Но ему нужно было посмотреть Клементине в глаза, чтобы удостовериться, что она согласна, что она так же хочет его, как он ее. И когда Джейми увидел в них отражение своей страсти, он понял, что его время пришло. Склонив к Клементине лицо, так что его теплое дыхание слилось с ее вздохами, он надолго и с нежностью приник к ее губам.

– Ты этого хочешь, милая? – еле слышно пробормотал он.

– Ммм… – Руки Клементины медленно поднялись и сомкнулись у него на шее. Она прильнула к нему еще теснее.

Джейми сдвинул ночную рубашку вниз с ее плеч и стал осыпать их мелкими поцелуями, затем бережно запрокинул головку Клементины и вновь завладел ее ртом. Слабый стон сорвался с ее уст, когда Джейми раздвинул языком ее губы и вошел в нежнейшую влагу ее рта, отдаваясь без остатка долгому поцелую. Знакомая истома заполнила все тело Клементины… Прошло какое-то время, прежде чем Джейми оторвался от ее губ и прошептал:

– Думаю, нам лучше перейти в твою постель, малышка.

Клементина говорить не могла, она лишь хотела, чтобы Джейми не останавливался и шел дальше. Не противясь, она позволила ему взять себя на руки и бережно опустить на постель. Он лег рядом и возобновил поцелуи, в то время как рука его отыскивала ленты, стягивавшие ее сорочку.

Джейми распустил банты лифа и сдвинул ткань, обнажив груди. Его рука стала ласкать их атласную кожу, и у Клементины перехватило дыхание. Слабо постанывая, она инстинктивно выгнулась навстречу Джейми, и руки ее впились в его плечи.

Ободренный ее отзывчивостью, Джейми стал смелее и спустил сорочку до талии, позволив своим губам проложить жаркий влажный след поцелуев по нежному горлу, от трепетно вздымающейся груди до отвердевших вздернутых сосков. Он медленно втянул в рот сначала один сосок, немного погодя другой. Затем он сдвинул сорочку по бедрам вниз, и она предстала его взору совершенно обнаженной. При виде ее из груди Джейми вырвался глухой низкий стон, и резкая боль пронзила чресла.

«Медленнее, медленнее», – мысленно твердил себе Джейми. Он еще не мог до конца поверить, что жена сама пришла к нему сегодня, и все еще боялся спугнуть и оттолкнуть ее. Боялся оскорбить ее резким натиском. Единственной его заботой было дать ей наслаждение в это первое знакомство со страстью, поэтому, сдерживая свои желания и нужду в удовлетворении, Джейми продолжал гладить и целовать Клементину, пока она не прильнула к нему, дрожа, как в лихорадке.

Высвободившись из ее рук, он на мгновение отодвинулся, чтобы раздеться. Сорвав с себя рубашку, он бросил ее на пол, где стоял.

Тяжело дыша, пылая от возбуждения, вся трепеща от чувств, вызванных Джейми, Клементина вперила взгляд в него, не в силах отвести глаза от прекрасного мощного обнаженного торса. Никогда раньше не доводилось ей видеть раздетого мужчину, и теперь красота скульптурных мышц его совершенного тела заворожила ее. С нескрываемым восхищением она любовалась Джейми, краснея от своей дерзости. Он продолжал снимать с себя одежду, и в какой-то момент глаза Клементины потрясенно метнулись к его лицу, и она в смущении начала отворачиваться.

Заметив ее реакцию, Джейми быстро заключил Клементину в объятия и продолжал целовать до тех пор, пока вновь не почувствовал, что она расслабилась. Спустя мгновение он откинул голову и, поглаживая шелковистые изгибы юного тела, заглянул в прелестные сапфировые глаза. Колеблющийся свет свечей и мерцание языков пламени камина нежно озаряли волшебную картину.

– Как ты прекрасна, Клем! Ты просто совершенство, – хрипло пробормотал Джейми и приник поцелуем к ее шее. – Ты веришь мне, Клем? Я лишь хочу дать тебе наслаждение. – Его рука ласкала ее грудь, нежно задевая напрягшийся сосок, отчего Клементина никак не могла сосредоточиться на смысле слов.

– Ммм! – простонала она.

Джейми подхватил жену на руки и погрузил свое лицо в ее душистые волосы, на миг прижав Клементину к себе так крепко, что она чуть не задохнулась. А потом вновь начал ее ласкать.

Клементине казалось, что его руки и губы находятся всюду одновременно: целуют, гладят, мнут… Неожиданно она почувствовала теплое дыхание Джейми на внутренней стороне бедер и ахнула, когда ощутила, как рот его прижался поцелуем к ее влажным складкам, а затем двинулся вверх и снова скользнул по груди. Вся сдержанность, все запреты отступили под натиском желания, захватившего каждую частичку ее тела. Клементина сомкнула ладони на затылке Джейми и притянула его голову к себе. Она не понимала, что именно делают с ней его прикосновения, как пробуждают в ней чувства ранее неведомые, но ей уже было все равно. Ей хотелось только одного: чтобы Джейми не останавливался. Она млела в томной неге и сжимала его в объятиях так, словно от этого зависела ее жизнь.

Напряжение Джейми возросло до предела. Он едва мог сдерживать желание, которое разбудило в нем гибкое юное тело Клементины.

Джейми снова позволил своей руке спуститься ниже, лаская атласные бедра жены и отыскивая чувствительное местечко между ее ног. Наконец его пальцы коснулись нежнейших, объятых пламенем лепестков и, раскрыв их, добрались до манящего влагой источника наслаждения. Джейми ощутил, как напряглась Клементина, и как зачастило ее дыхание… Продолжая ласки, он еще сильнее припал к ее рту, бормоча между поцелуями:

– Доверься мне, Клем. Расслабься.

Постепенно сопротивление Клементины растаяло. Джейми почувствовал, как желание вновь овладело ею…

Больше выдержать он не мог. Приподнявшись над Клементиной, он развел шире ее колени и, вонзаясь со всей страстью в трепещущее лоно жены, дал восторжествовать желанию. Он вошел в нее быстро и глубоко – намерение быть бережным на миг отступило.

Клементина вскрикнула от боли, острой и неожиданной, но тут же затихла – боль почти сразу рассеялась и мгновенно забылась, сменившись невыносимым мучительным наслаждением.

Сгорая от захватившего ее тело пожара, задыхаясь от всепоглощающего блаженства, Клементина уцепилась за Джейми, инстинктивно откликаясь своим телом на его движения, приподнимая бедра навстречу его выпадам. Что-то вне ее понимания и самообладания вынуждало ее выгибаться, отчаянно и самозабвенно стремиться к чему-то, отдаваясь без остатка страсти, завладевшей ею целиком… Внезапно ее тело содрогнулось и забилось в лихорадочных судорогах набегающего волнами экстаза, и она закричала, не в силах удержать в груди рвущийся на волю восторг.

В тот же миг, ощущая, как по его плоти, стремительно нарастая, несется обжигающий поток огня, Джейми присоединил свой низкий горловой стон к крику Клементины и, изливая в горячую бездну океан бушевавшего в нем наслаждения, опустился в изнеможении на грудь жены, вновь и вновь повторяя ее имя… Спустя мгновение Джейми, чтобы не причинить вреда хрупкому телу, скатился на бок, увлекая Клементину за собой. Чуть переждав, пока утихнет бешеный стук сердца, он снова нашел ее губы и поцеловал… Откинув со лба Клементины спутавшиеся волосы, он увидел, что глаза ее блестят от непролитых слез.

– Я сделал тебе больно? – тревожно поинтересовался он.

Переполненная чувствами, Клементина не могла вымолвить ни слова и лишь отрицательно покачала головой. Она теснее прильнула к Джейми, и так они замерли в объятиях друг друга, удовлетворенные и усталые, изумляясь чудесному восторгу, который только что испытали вдвоем.

Немного погодя Клементина набралась храбрости и, дотянувшись, поцеловала Джейми в шею.

– А-ах! – простонал он и принялся гладить ее своими широкими ладонями по спине. Эта хрупкая девочка оказалась такой чуткой и отзывчивой, такой любящей и ласковой!

Джейми погрузил свое лицо в волосы Клементины, стараясь впитать в себя весь их чудесный аромат, и с удивлением ощутил новый отклик своего тела, казавшийся невозможным после бури страсти, испытанной недавно.

Клементина почувствовала, как возбуждение мужа вновь наполняет ее желанием, его руки и губы бродили по ней, лаская, играя, дразня, так что она не противясь позволила Джейми перекатить себя навзничь и снова бережно войти в нее. На этот раз не было отчаянного натиска, они двигались медленно и нежно. Джейми вновь вознес их к сверкающим высотам блаженства, а потом они оба погрузились, сплетя руки и ноги, в томную негу довольства, проваливаясь в глубокий сон.