Я осторожно обошел Гайлорда, прогнал в машину Фебу, собиравшуюся подойти к телу как раз в секторе обстрела лазера, и аккуратно освободил палец убитого из защитной скобы над спусковой кнопкой. Не дотрагиваясь ни до одной из полутора десятков овальных кнопок, я поднял оружие, отстегнул от лямок аккумулятор и отнес все к "блюболлу". Мне удалось найти кнопку, открывавшую багажник, я бросил, вернее, аккуратно положил туда лазер и вернулся к телу. На руках убитого почти не было ран, я схватился за них и оттащил его к машине, оставляя позади широкую полосу примятой, залитой кровью травы.
      Уложив Гайлорда на заднее сиденье, я наклонился и, не садясь в "блюболл", рассмотрел приборную панель. Она значительно отличалась от известных мне; под замаскированным щитком я обнаружил нечто, чего не было ни в одном из современных автомобилей, - пульт машины времени. Это были два удивительно простых экрана, один показывал те же дату и время, что и мои часы, и второй, на котором я увидел день, месяц и год, из которого прибыл Гайлорд. Эта информация была для меня крайне ценна, я даже собирался спросить о ней самого Гайлорда-старшего, и сделал бы это, если бы события не начали разворачиваться слишком быстро. Под обоими экранами шли два ряда кнопок, снабженных надписями, известными по клавиатуре компов, но лишь отчасти. К примеру, я некоторое время размышлял над тем, что может означать "DEGR", или "СО", или "PHL" и что произойдет, если я нажму именно эту клавишу. В конце концов я решил, что лучше ничего не трогать. Экран, показывавший данные из будущего, в верхнем правом углу бесшумно отсчитывал время до автоматического возвращения, в чем у меня не было сомнений. Еще семь часов с минутами. Я захлопнул дверцу машины и закурил. Нужно было решать - либо ждать семь часов, либо поджечь машину, либо оставить ее на произвол судьбы. Я вернулся к "бастааду" и, лишь когда полез в бардачок, вспомнил, что весь запас спиртного остался в гараже, а когда я рассмеялся над собственной глупостью, что-то привлекло мое внимание в полосе деревьев, отделявшей луг от шоссе. Быстро достав бинокль и слегка выставив голову над приборной доской, я обследовал длинный ряд деревьев и кустов. У меня улучшилось настроение, я погладил Фебу по голове и включил двигатель. По собственным следам мы выехали на шоссе, а там я уже без каких-либо угрызений совести вдавил педаль до отказа, но все равно опоздал. Когда я входил в гостиную, Дуг как раз говорил Нику:
      - Что-то вроде ножа для сигар...
      - Еще несколько дней назад я считал себя человеком, который не употребляет, как говорил сержант Кашель, "слов на X, на П и на Б". Но чем чаще я вас вижу, тем больше эти слова просятся мне на язык!
      Я подошел к бару и налил себе полстакана чистого виски. В полной тишине, доносившейся, как это ни парадоксально, откуда-то сзади, я опорожнил стакан и повернулся.
      - Что-то вроде ножа для сигар? - сказал Ник, не забыв при этом посмотреть на Дуга.
      - Да, - машинально ответил Саркисян, не отрывая от меня взгляда.
      - Хватит вам... - Я подошел к ним с бутылкой в руке и налил в почти пустые стаканы. - Вам уже не удастся вывести меня из себя. Можете делать все, что вам хочется, но вы все равно останетесь моими единственными прекрасными и неоценимыми друзьями. - Я наслаждался тишиной, еще более глубокой, чем до этого, и физиономиями Ника и Дуга. - Сейчас еще кое-что скажу, и заканчиваю. Вчера я сказал Гайлорду, что единственное, на что я могу рассчитывать, - это мои друзья. Честно говоря, я сразу же готов был себя отругать за подобную фразу, мне показалось, что она вырвалась у меня лишь для красного словца. Но час назад я вынужден был сам себя поздравить сам того не желая, я высказал тогда абсолютную истину. - Я поднял стакан. Ваше здоровье.
      Из-за края стакана я увидел вспотевшее лицо Ника и покрасневшее - Дуга. Я коротко фыркнул.
      - Объясни, пожалуйста, - выдавил Саркисян. - Подобные тирады у тебя случаются редко. И включи магнитофон.
      Я свалился в кресло и уже не столь жадно отхлебнул из стакана.
      - Знаешь, кого ты застрелил? - Я посмотрел на Дуга. - Не делай глупую физиономию! - Я направил на него указательный палец. - Да, сначала я подумал, что наложились два попадания из иглометов, но потом понял, что он одновременно, или чуть раньше, получил пулю в спину, которая не прошла навылет. А потом я успел заметить твои глазки в кустах... Ну, и если еще добавить ваше странное нежелание обо мне заботиться...
      - Нежелание заботиться??? А кто едва не выбил глаз в парке палкой одному из моих ребят? - возмутился Дуг.
      - Я! - признался я.
      - А кто... - начал он, но я прервал его:
      - А кто знает, кого мы застрелили?
      Оба пожали плечами. Я вздохнул и с сожалением покачал головой. Тотчас же меня захлестнула волна стыда, и я быстро ответил на собственный вопрос:
      - Гайлорда! На четверть века старшее. Верите?
      Они поверили через восемнадцать минут выслушивания моего рассказа и попыток их убедить. Еще сто пятьдесят минут мы катились по наклонной плоскости, ведущей в пьяное забытье, пока Ник в ответ на вопрос, который час, не ответил:
      - Дес... около тр... трех?
      Мы вдвоем хором признали его самым большим пьяницей после меня. Еще полчаса, и полбутылки ушло на то, чтобы разместиться по кроватям. А еще после я пытался набрать номер Пимы, но мне хватило ума отказаться от этого уже после седьмой попытки. Чувствуя себя смертельно уставшим, я заснул в кресле рядом с телефоном.
      Эпилог
      В седьмом часу вечера позвонил Дуг, чтобы сообщить, что "блюболл", за которым наблюдали двое его подчиненных, в соответствии с моими предположениями ровно в шесть исчез, оставив после себя лишь чмокающий звук в ушах агентов. Мы немного пообсуждали с Дугом следствия данного факта и еще кое-какие другие дела, а в конце разговора Саркисян небрежным тоном задал самый важный вопрос:
      - Ты все так же собираешься рассказать обо всем Гайлорду?
      - Да.
      - В который уже раз спрашиваю: зачем? Только осложнишь жизнь себе и ему, если что-то случится с Пимой или Филу кто-то подставит подножку будешь думать, не месть ли это Гайлорда.
      - Пре-у-ве-ли-чи-ва-ешь! - пренебрежительно произнес я по слогам.
      - И еще - что, если он задаст тебе тот же вопрос, что и я?
      - Отвечу ему то же, что ответил вчера тебе: не могу требовать к себе честного отношения, если хотя бы раз окажусь нечестным сам. Пока!
      Видимо, он попросил техника поставить ему какую-то систему, позволявшую громко выразить недовольство только что завершившимся разговором. Во всяком случае, в трубке основательно рявкнуло.
      Полчаса спустя я уже сидел за рулем "бастаада", направляясь в империю Р. М. Г. Все тот же швейцар, не имевший относительно меня никаких инструкций, подошел не очень медленно, но и не очень быстро, не улыбался, но и мрачной его физиономия тоже не была. Во всяком случае, всех своих способностей он не демонстрировал. В приемной я почувствовал себя лучше секретарша, увидев меня, показала правой рукой на кресло, а левой нажала клавишу интеркома, извещая шефа о том, кто намерен предстать перед его очами. Десять секунд спустя она вскочила и, изящно покачивая задиком - за что я вышвырнул бы ее с работы, - провела меня к двери кабинета шефа, а в идеально выбранный момент, хотя нет, Ричмонд Гайлорд не занимался бы подобными идиотизмами, он просто открыл дверь в кабинет как раз тогда, когда было нужно, чтобы мне не пришлось перед ней стоять. Мой вид его не слишком обрадовал.
      - Что-нибудь случилось? - спросил он, явно торопясь.
      - Именно. Я нашел твоего ангела-хранителя.
      - О! Ну, вот и прекрасно, - обрадовался он, но не так, как я ожидал. И кто это? - Он мельком глянул на часы.
      - Если торопишься, давай договоримся на другое время... - предложил я. - Но дело весьма важное, особенно для тебя.
      - Ну, тогда подожди... - Он вскочил и, сидя на столе, отдал несколько распоряжений секретарше, затем вернулся в кресло.
      - Возвращаясь к твоему вопросу - кто это? Ответ: ты! Понимаешь?
      Он медленно покачал головой, прищурился и выпятил челюсть, как обычно поступают люди, размышляя над какой-то проблемой.
      - Ну, так вот, объясняю... Твой Хейруд охвачен манией власти над временем, это проблема, над которой он работает, и через какое-то время ему удастся создать устройство, позволяющее перемещаться назад во времени. Примерно в это же время его работодатель... - я показал рукой на Гайлорда, придет к выводу, что принятое сколько-то там лет назад решение остаться честным гражданином было самой большой ошибкой в его жизни. Поскольку, если бы он так не решил, то мог бы стать властелином мира. Тогда он берет машину времени, возвращается и слегка подправляет свое прошлое, чтобы исправить будущее. Ты мне сам это объяснял, понимаешь?
      - Нет, но продолжай.
      - Ну... Игра оказалась несколько опасной, о чем предупреждал Хейруд, и нужно было вмешиваться более решительно, во всяком случае, это ты сам вызвал на остров убийцу и сам его ликвидировал. И вообще, ты немного запутался, Гайлорд, но несостоявшиеся властелины мира всегда запутываются в интригах, заговорах, обманах, и то, что происходит с ними потом, - всего лишь обычные последствия подобных поступков.
      Все еще щурясь, он откинулся на спинку кресла, о чем-то напряженно думая.
      - Если бы я прочитал в какой-нибудь книге, что детектив преподносит такую разгадку...
      - Прочитаешь... - прервал я его. - Я собираюсь побыстрее об этом написать, это один из элементов моей страховки от возможной мести.
      - Мести? Чьей?
      - Твоей...
      - Мо... моей? - Он вскочил и тут же снова упал в кресло, видимо, только теперь до него дошло.
      - Вчера я встретился с тобой, только немного постарше. Тот Гайлорд-старший решил убить меня, а потом, может быть, еще нескольких, чтобы тщательно замести следы. Извини, Ричмонд, но это был ненормальный, у него явно имелись отклонения в психике, паранойя или что-то в этом роде...
      - Теперь, кажется, начинаю понимать... - медленно проговорил он. - Ты его убил?
      Я кивнул. Гайлорд поморщился и подвигал челюстями, словно перетирая ими ругательство или вишневую косточку.
      - Я думаю о нем... о! Даже говорю "он", а не "я"... Невозможно поверить, что кто-то меня уже убил! - Он пожал плечами. - Не чувствуешь во всем этом какой-то фальши?
      - Нет, но я видел тебя вчера и вижу сегодня.
      - Нет, это какой-то из твоих книжных парадоксов...
      Я встал и хлопнул в ладоши:
      - Ну, это уже твое дело. Я сказал, что хотел сказать, счет пришлю в течение двух-трех дней...
      - Подожди! - Гайлорд тоже вскочил. - Получается, что ты меня застрелил и, сообщив мне об этом, так просто уходишь?
      - А что, я должен принести тебе соболезнования? - Я обошел его и подошел к двери. - Это был опасно больной человек, неизлечимо больной! И кстати - кто-то говорил, что плохим может стать тот, кто на самом деле плохой.
      - А я что, должен тебя поблагодарить? В счете, будет графа "убийство клиента"?
      - Гайлорд, ты теряешь контроль над собой, это не в твоем стиле. Примитивная месть тоже не в твоем стиле, но на всякий случай сообщаю: если что-то случится со мной или моей семьей, через несколько часов ты будешь знать, в какой день недели я убью тебя в будущем. Будешь, например, думать о том, станет ли уже эта пятница последней, или какая-то другая... Если это была пятница... - Я взялся за ручку. - Не пытайся меня трогать, если не хочешь умирать пятьдесят два раза в год. В случае моей смерти ты получишь письма с названием дня недели от восьмидесяти адвокатов со всей страны, я уже принял меры. Потом будет книга...
      Я повернулся и в последний раз в жизни переступил порог кабинета Ричмонда Марка Гайлорда, которого убил позавчера, шестого июня, а вернее, двадцатого марта 2074 года, то есть через двадцать восемь лет. Что за паранойя - хочешь убить человека? - можешь сделать это всегда, сегодня, завтра, вчера... Время на твоей стороне...
      Я припарковался перед домом, и в то же мгновение перед ним остановилось такси. Из него выскочил Фил и побежал ко мне, не отрывая взгляда от нового дома. От забора с лаем неслась Феба. Фил повис у меня на шее и затараторил:
      - А-ты-меня-любишь-а-мама-купила-мне-велиса-пет- а:бабушка-обрад овал ась...
      Ему не хватило дыхания, и я наконец смог вставить:
      - Я люблю тебя, а маме надаю по голове, и бабушке, может, тоже. И уж наверняка поколочу одного мальчика, который говорит "велисапет" вместо "велосипед". Знаешь такого?
      - Ага! - Он вырвался из моих объятий и помчался к дому.
      Я взял у Пимы сумку, обнял ее, и мы пошли, через каждые несколько шагов останавливаясь, чтобы не наступить на ошалевшую от счастья Фебу. Когда до дверей оставалось самое большее метра два, окно в комнате Фила открылось, и высунулась его разъяренная физиономия:
      - Нет моего гномика из Лего! - заорал он.
      Я повернулся к Пиме и умоляюще сложил руки:
      - Пима! Сколько у него было этих наборов?
      - Сорок три, - ледяным тоном ответила она.
      - Теперь у него семьдесят! Это, наверное...
      - Но гномика нет! - крикнули они хором.
      Я опустил голову и понуро вошел в гостиную. У меня промелькнула мысль, что я слишком поторопился, отказавшись воспользоваться машиной времени. Сейчас прыгнул бы вперед лет на десять и посмотрел на своего сына. А если бы он не стал таким, каким я его себе представлял, - по башке щенка...
      - А я тебя обманул! - услышал я с лестницы. - Есть даже два гномика!
      Я вновь вернулся к только что промелькнувшей у меня мысли.