Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Нулевой вариант

ModernLib.Net / Боевики / Деревянко Илья / Нулевой вариант - Чтение (Ознакомительный отрывок) (Весь текст)
Автор: Деревянко Илья
Жанр: Боевики

 

 


Илья Деревянко

Нулевой вариант

Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как названия газет, радиостанций, улиц, фирм, политических партий, увеселительных заведений и т. д. – вымышлены. Любые совпадения случайны.

ПРОЛОГ

Середина Февраля 2005 года.

г. Н-ск.

Небольшой конференц-зал радиостанции «Эхо» был заполнен журналистами с камерами, диктофонами, ноутбуками, видеотелефонами, блокнотами и прочими орудиями труда. Слышалась разноязычная речь. (Примерно три четверти собравшихся являлись иностранцами.) На трибуне одиноко восседал директор радиостанции – лупоглазый коротышка с уродливой головой, вздыбленными, как у дикобраза, волосами и всклокоченной бороденкой. Он нетерпеливо поглядывал на часы, ежесекундно облизывая запекшиеся губы. Страдал после вчерашних возлияний. Герой дня опаздывал на целых семь минут, и это жутко раздражало «дикобраза». Сейчас бы водочки граммов триста или пива литров несколько. Тогда рассеется свинцовая муть в черепе, перестанут трястись руки, резко поднимется настроение. Но нельзя! Зарубежные гости неправильно поймут. Сперва надо провести пресс-конференцию, а уж потом, с чистой совестью, спуститься в ресторан «Ветер перемен» и хорошенько опохмелиться. Нет! Лучше надраться до поросячьего визга! После работы не возбраняется. «И где же черти носят проклятого Витеньку?! – подумал „дикобраз“, злобно косясь на стоящую перед ним бутылку нарзана. – Знает же, что плохо мне! Вместе вчера квасили. Или он решил подлечиться перед выступлением? Вот ведь скотина!!!»…

Тема пресс-конференции звучала так: «Судьбы России в XXI веке», а выступить перед аудиторией должен был Виктор Владимирович Ерофейкин, писатель и публицист, которого либеральные отечественные и многие западные СМИ громогласно именовали «классиком». Произведения Ерофейкина на 80% состояли из махровой порнографии, не брезговал «классик» и матерными выражениями, а прочие свои мысли излагал на редкость косноязычно. Зато не забывал яростно облаивать Россию, русский народ, Православие, русскую державность, патриотизм, а посему, с подачи определенных кругов, его провозгласили гениальным, утонченным, изысканным, главной надеждой русской литературы и прочее, прочее, прочее… Не успевали его корявые писания выйти в свет, как их тут же переводили на пару десятков иностранных языков. Приглашения за рубеж следовали одно за другим. Валютные гонорары текли рекой. В общем, жил «классик» припеваючи, пакостил как только мог и нисколько не опасался ответственности. Писателей нынче не сажают. На дворе не тридцать седьмой год! Гавкай, как душе угодно, да загребай лопатой доллары, фунты, евро, шекели… Благодать, одним словом!..

Иностранцы в зале терпеливо ждали знаменитость. Ну, задерживается малость. Не велика беда! То ведро помоев, которое он выльет с трибуны на собственную страну… Как это по-русски?.. «Стоит свеч». Иес! Хозяева будут довольны. На фоне некоторой строптивости современной России в ряде внешнеполитических вопросов, возмущенный вопль «русской интеллигенции» прозвучит весьма кстати. А то, что Ерофейкин не совсем русский и, мягко говоря, не слишком интеллигентен, так это мелочи. Узколобый западный обыватель с попкорном вместо мозгов один черт не разбирается в подобных нюансах. Стьюпид пигз вил ит эврисин![1]

Итак, зарубежные журналисты сохраняли олимпийское спокойствие. Отечественные тоже. Нервничал лишь похмельный «дикобраз». Он снова глянул на часы. «Одиннадцать минут, твою мать! Оборзел, сучара!» «Дикобраз» стиснул потные кулачки и судорожно сглотнул. «Водки мне! Огненной воды! У-ми-ра-ю!!!» Наконец за кулисами торопливо прошаркали неуклюжие шаги, и на трибуне появился узкоплечий карлик в дорогом костюме, с лошадиной физиономией, свиными глазками и лисьей улыбочкой на расшлепанных губах. Виктор Владимирович, собственной персоной.

– Извини, пробки на дорогах, – шепнул он насупленному директору, уселся за стол, наполнил стакан минералкой и залпом выпил. «Дикобраз» поднялся со стула, булькающей скороговоркой объявил тему пресс-конференции и передал микрофон виновнику торжества.

– Чтобы переустроить Россию, нужно серьезно изменить некоторые параметры российского менталитета, непродуктивные и антисоциальные – прокашлявшись, начал тот.

Пишущая братия оживилась и дружно подсунулась ближе к трибуне. В процессе сухопарая, похожая на мумию, американка с силой наступила острым каблуком на ногу атлетически сложенному блондину с серыми глазами. Корреспонденту одной из шведских газет, как сообщала укрепленная на груди табличка.

– Факинг шит![2] – по-змеиному прошипела гражданка США.

Швед добродушно и растерянно улыбнулся в ответ.

– …Я написал «Энциклопедию русской души», – вещал между тем Ерофейкин. – И сделал однозначный вывод. С нашей родиной действительно трудно справиться! Более того – Россия никогда и ничем не спасется! Вы спросите, почему? Да очень просто! Русские испокон веков склонны к саморазрушению, а русская душа по натуре сталинистка. В настоящее время они пытаются уцепиться за Православие, а российская власть старается научиться быть властью от Бога. Гм! Ход, может, и вполне прагматичный, вот только на старте XXI века – это непозволительная трата времени! Да и само российское Православие явление крайне вредное, реакционное. Оно считает себя истиной в последней инстанции, что в XXI веке выглядит более чем анахронизмом. Ведь в соседнем доме молятся Аллаху или Иегове, молодой москвич искренне верит в Будду, а его сосед по лестничной площадке отстаивает мессу в католическом костеле на Малой Грузинской. По сути, Православие, коммунисты, антисемиты – это одно и то же! Это враги цивилизованного общества!!!

«Акулы пера» слушали речь Ерофейкина с нескрываемым одобрением, весело хихикали и подмигивали друг другу. Давешняя американка покровительственно улыбалась. Один лишь белокурый швед сохранял невозмутимое спокойствие. Правда, в серых глазах атлета нет-нет да и вспыхивали странные, недобрые огоньки. Ерофейкин разглагольствовал не менее часа. Под конец, всласть оплевав русскую душу, русские власти и Православную церковь, он скорчил трагическую гримасу и глухим скорбным голосом заговорил о притеснениях свободной мысли, якобы имеющих место быть.

– …Последнее время в России разворачивается настоящая травля прогрессивных писателей. Их всячески запугивают, делают так, чтобы писатели чувствовали себя как можно более некомфортно: и морально, и психически, и физически…

Под «прогрессивными писателями» Ерофейкин подразумевал печально известных порнографов Сорокина и Пелевина, чьи скабрезные книжонки разгневанная молодежь демонстративно побросала в громадный, символический унитаз. Однако журналисты были в полном восторге и окончание речи «классика» встретили бурными аплодисментами. Виктор Владимирович картинно раскланялся и, тяжело отдуваясь, уселся на место. «Дикобраз» протянул ему под столом толстый конверт с деньгами.

– Сколько? – одними губами спросил Ерофейкин.

– Как обычно.

– Могли бы добавить!

– Не я решаю, – пожал плечами директор «Эха».

– Жлобы! – тоскливо скривился «классик», сунул конверт в карман пиджака, нацепил на физиономию лучезарную улыбку и принялся отвечать на задаваемые из зала вопросы…

* * *

Два часа спустя.

Ресторан «Ветер перемен» находился на первом этаже здания, где размещалась радиостанция «Эхо», и имел закрытый статус. Здесь собиралась либеральная богема (типа Ерофейкина), их друзья-приятели, сотрудники «Эха», а также представители прессы, попавшие на радиостанцию по служебной надобности. Посторонние в ресторан не допускались. По завершении пресс-конференции Виктор Владимирович проследовал в «Ветер перемен», устроился за двухместным столиком в углу, заказал графинчик водки, холодную закуску, закурил сигарету, откинулся на спинку стула и рассеянно осмотрел зал. Большинство мест были заняты. Участники недавнего мероприятия усердно работали челюстями, восстанавливая силы. У стойки похмельный «дикобраз» жадно поглощал «Смирновскую». Неподалеку от Ерофейкина лениво развалился за столом какой-то здоровенный швед и, бездумно глядя в потолок, тянул через трубочку охлажденный апельсиновый сок.

– Здравствуйте, Витенька! Здравствуйте, дорогой! – прокартавил знакомый голос, и на стул рядом с писателем опустился знаменитый телеведущий Вальдемар Познерович: высокий седой мужчина в элегантном костюме, с тщательно зализанной лысиной.

– Виски с содовой, – бросил он проходящему мимо официанту. Воровато стрельнул глазами по сторонам и хрипло спросил: – Ну, Витенька, принесли?!

– Как договорились, – степенно кивнул «классик». – Если, конечно, вы не забыли захватить оговоренную нами сумму.

– Да не забыл, не забыл! – досадливо поморщился телеведущий. – Хотя сумма, прямо скажем, не маленькая! Н-да-с! Однако я не скуплюсь, когда речь идет об удовлетворении моих эстетических потребностей… А товар действительно стоит того? – внезапно усомнился он. – Нет, Витенька, поймите правильно. Вам я полностью доверяю. Но… гхе, гм… Вас самого могли обмануть! Допустим, подсунуть обыкновенную порнуху, которой на любом рынке навалом. Или комбинированные съемки. При современном развитии компьютерных технологий…

– Не беспокойтесь, Вальдемар, – с улыбкой перебил Виктор Владимирович. – Фирма веников не вяжет. Я лично знаком с директором видеостудии «Кадавр», даже иногда присутствовал при съемках. Короче, главная героиня реально существует. Вернее – существовала, хи-хи! Ее фотографии, как без вести пропавшей, до сих пор расклеены по городу. На диске девку реально насилуют и реально убивают. Любая экспертиза подтвердит! А милашка, кстати, первый сорт, свежачок! Девственница четырнадцати лет. Кровь из влагалища так и хлещет. Так и хлещет!!! Особенно когда на нее забрался четвертый по счету мужик. И учтите – фильм в одном экземпляре. Вы будете единственным обладателем! Эксклюзив, одним словом! Но если передумали, если денег жалко, – тут Ерофейкин презрительно усмехнулся. – Я не настаиваю! Как говорится – «каждому свое». Одни пьют бормотуху, другие бордо…

– Нет, нет, Витенька! Вы неправильно поняли! – виновато засуетился Познерович. – Беру. Разумеется, беру! Я просто… Хотя неважно. Вот деньги. Ровно двадцать тысяч долларов. Пересчитайте! – он сунул «классику» толстую, перетянутую резинкой пачку. Поджав губы, Виктор Владимирович деловито пошелестел зелеными купюрами, убедился в честности телеведущего, спрятал доллары в карман и взамен вручил Вальдемару DVD-диск в прозрачной упаковке.

– Выпьем! – радушно предложил писатель.

Спустя еще минут десять Ерофейкин поднялся из-за стола и, не оборачиваясь, направился к выходу. Дождавшись, когда он скроется за дверью, Познерович вскочил на ноги и на полусогнутых подбежал к флегматичному шведу, по-прежнему тянущему сок из трубочки.

– Все как условились, господин майор, – заискивающим шепотом доложил он. – Меченые бабки отдал, товар взял.

– Видел, не слепой, – на чистом русском языке проворчал «швед». – Положи диск на стол и убирайся восвояси. Да, будь постоянно на телефоне. Возможно, понадобишься для очной ставки.

Угодливо хихикнув, Познерович исчез.

– Передача состоялась, – обращаясь к воротнику своего пиджака, тихо сказал «швед». – Объект покинул ресторан. Приступайте к задержанию…

В четырех кварталах от радиостанции путь «БМВ» Ерофейкина преградил выехавший из подворотни крытый фургон. Сзади резко затормозила черная «Волга» со спецномерами. К машине Виктора Владимировича приблизились трое в штатском.

– ФСБ, – лаконично представился старший из них, плотный мужчина лет тридцати с лицом профессионального боксера.

– Проедемте с нами и, пожалуйста, не поднимайте шума. Это в ваших же интересах, – вежливо посоветовал второй оперативник – молодой румяный парень с пушистыми ресницами. Третий молча смерил писателя уничтожающим взглядом.

– А-ва-ва-ва-ва, – залепетал смертельно бледный «классик». – А-ва-ва!!!

1

Майор ФСБ Дмитрий Корсаков

Карлик с лошадиной мордой выглядел на редкость жалко. Беспрестанно потел, вздрагивал, смачно портил воздух. На кончике угреватого носа висели сопли. Периодически он падал на колени и, неразборчиво скуля, пытался облобызать мою обувь. Я каждый раз брезгливо отстранялся, а старший лейтенант Казанцев бесцеремонно хватал карлика за шкирку и усаживал обратно, на привинченную к полу табуретку. Подобное поведение «классика российской литературы» объяснялось короткой речью, произнесенной мной пять минут назад и повергшей Ерофейкина в состояние животного ужаса.

Впрочем, расскажу все по порядку. Виктора Владимировича взяли при «подчистке концов» по делу «Унесенных ветром»[3]. Причем взяли в последнюю очередь. Но отнюдь не потому, что не знали о его художествах. Видеостудию «Кадавр» накрыли еще месяц назад, а ее глава, некий Вольф Шендоровский, молниеносно сдал всех оптовых покупателей садистской порнопродукции. В том числе господина Ерофейкина. Однако сразу арестовать мерзавца было нельзя. В либеральных и зарубежных СМИ тут же бы поднялся истошный вой о репрессиях против «прогрессивных писателей», об ущемлении свободы слова в России, о возвращении к сталинским методам и т. д. и т. п. Поэтому начальство почесало репу, пораскинуло мозгами и сквозь зубы распорядилось: «Брать ублюдка только с поличным! При наличии железных доказательств, которые ни один пройдоха-адвокат похерить не сумеет». За Ерофейкиным установили круглосуточное наблюдение. Но Виктор Владимирович, словно почуяв неладное, подставляться не спешил. Тогда по инициативе Рябова к нему подвели Вальдемара Познеровича, диссидента со стажем, активно стучавшего в КГБ на своих собратьев в годы советской власти. После развала СССР (и, соответственно, КГБ) Познеровича долго не использовали, но в конце девяностых о нем вдруг вспомнили и предложили альтернативу: «Либо ты, сучий потрох, вновь станешь сотрудничать с органами, либо мы опубликуем в широкой печати подборку твоих доносов, по которым кой-кого из ныне здравствующих либеральных „авторитетов“ отправили на нары и в спецпсихушки».

Благоразумный Вальдемар, ни секунды не колеблясь, предпочел сотрудничать. Учитывая их давнюю дружбу с Ерофейкиным, Познеровичу велели спровоцировать «классика» на продажу ему садистской порнозаписи, где четверо здоровенных мужиков зверски насилуют и убивают четырнадцатилетнюю девочку. (Содержание купленных Ерофейкиным пяти фильмов подробно пересказал на допросе Вольф Шендеровский.) Отлично зная, что лощеный телеведущий издавна склонен к половым извращениям, Виктор Владимирович ломался недолго. И позавчера согласился продать Познеровичу DVD-диск с указанной записью за двадцать тысяч долларов. (В два раза дороже оптовой цены.)

Встречу они назначили в ресторане «Ветер перемен» после окончания известной читателю пресс-конференции. Операцию по задержанию господина Ерофейкина возглавлял ваш покорный слуга. Притворившись шведским корреспондентом, я выслушал его болтовню с трибуны от начала до конца, записал на скрытую камеру беседу «классика» с телеведущим, а затем отдал приказ группе захвата. Задержанного доставили ко мне в кабинет. Первым делом я показал ему видеозапись разговора с Познеровичем, предъявил вещественные доказательства (меченые доллары и DVD-диск) с отпечатками пальцев Виктора Владимировича, дал прочесть объяснительную записку телеведущего и в завершение сказал прямым текстом:

– Ну-с, урод моральный, попал ты капитально. Теперь не отвертишься! Если даже сумеешь отмазаться от пособничества в убийстве (в чем я сильно сомневаюсь!), то статья за распространение детской порнографии тебе обеспечена. Пару лет получишь как миленький! Вроде бы не слишком много? Но не для тебя!!! Больше недели в камере ты, тварь, не протянешь. Таких типов зэки на дух не переносят! Особенно когда узнают, что ты присутствовал при съемках ТЕХ фильмов. С удовольствием наблюдал, как терзают несчастных девчонок, и занимался в процессе онанизмом. (Это из показаний Шендеровского.) Н-да уж! Твоей участи не позавидуешь! Сначала тебя хором отпидорасят, а затем забьют до смерти. Или в параше утопят!

Вот после этих слов Ерофейкин и впал в вышеописанное состояние…

– Макс, открой форточку, – обратился я к Казанцеву. – «Прогрессивный писатель» жутко напердел со страху. Дышать невозможно!

– Куда его? – выполнив мою просьбу, спросил старлей.

– В камеру. Но не в одиночную, – подумав, решил я. – Посади Виктора Владимировича к Саламбеку Хамзаеву. (Так звали недавно отловленного в Н-ске эмиссара Масхадова.) Саламбек мужик здоровый, сексуально озабоченный, без женщин с ума сходит. И вместе с тем ведет себя прилично, сотрудничает со следствием. Значит, заслужил некоторое поощрение! Пускай потешится с этим чмом. Для хорошего человека говна не жалко! А вы, Виктор Владимирович, привыкайте, тренируйте задницу. Впереди вас ждут куда более тяжкие испытания!!

– Не-е-е-ет!!! – пронзительно завизжал «классик», вновь грохнувшись на колени. – Ни-и-и-зя-я-я! Я вам еще пригожу-у-усь. Очень-очень пригожу-у-усь!!!

– Интересно, чем же? – скептически прищурился я.

– Я… я… я второй год работаю на иностранную разведку, – сквозь слезы выдал Ерофейкин. – Получаю от них задания, денежные гонорары. И помогу вам выйти на резидента! Только не сажайте меня к чечену! У-мо-ля-ю-ю!!!

– Надо же, как он свою жопу любит! – цинично рассмеялся Казанцев. – Ради нее, родимой, обвинение в государственной измене на себя возвел. Не мог чего-нибудь попроще придумать! Совсем обезумел от страха… Так как, Дмитрий Олегович, прикажете вызвать конвой? – обернулся он ко мне.

– Не надо конвоя!!! – отчаянно взвыл задержанный. – Я не возвел и не обезумел! Все это правда, чистой воды!!! Хотите – допросите меня при помощи психотропных препаратов. У вас есть такие!!! В газетах писали!!!

Я с интересом посмотрел на дергающегося в рыданиях Ерофейкина. Сам предлагает допросить его под «сывороткой правды». Чудеса в решете! Такого на моей памяти еще не случалось!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.