Хьюстон выдержала его взгляд.
      - Да, - сказала она мягко, - я езжу в шахтерский поселок, но это не имеет никакого отношения к тебе, тем более что я делала это еще задолго до того, как встретила тебя. Ты так трясешься над своими деньгами, что думаешь, что все только и думают, как бы их прибрать к рукам.
      Хьюстон отошла от стола.
      - За последние несколько месяцев, - продолжила она, - я многое о себе узнала благодаря тебе. Моя сестра говорила, что я самый несчастный человек, которого она когда-либо встречала, и она опасалась, как бы я не решила покончить жизнь самоубийством. Я не понимала, что она была права, потому что, пока я не встретила тебя, я не знала, что такое счастье. Пока я не стала проводить с тобой дни и ночи, я никогда не задавалась вопросом, почему бы мне, как ты сказал, "не послать их всех к чертям собачим" и не танцевать в красном платье. Но с тобой я узнала, как хорошо делать что-то для себя, а не пытаться все время ублажать других.
      И теперь я чувствую, что могу сама решать, что мне делать. Я не желаю жить с человеком, который построил такой дом и женился на женщине, на которой не хотел жениться, только ради того, чтобы отплатить старому человеку, который пытался защитить то, что по праву принадлежало ему. Я могу понять и почти простить то, что сделал мистер Фентон, но я не могу понять тебя. Ты можешь думать, что я вышла за тебя из-за твоих денег, но я вышла замуж, потому что влюбилась. Полагаю, я любила мужчину, который существовал только в моем воображении. Ты не тот мужчина. Ты мне чужой, и я не хочу жить с чужим человеком.
      Несколько секунд Кейн смотрел на нее, потом отступил назад.
      - Если ты думаешь, что я начну просить тебя остаться, ты ошибаешься. С тобой, детка, было очень даже забавно. Лучше даже, чем я предполагал, но ты мне не нужна.
      - Нет, нужна, - сказала Хьюстон тихо, пытаясь сдержать готовые вот-вот покатиться слезы. - Я нужна тебе больше, чем ты можешь себе представить. Однако я могу подарить свою любовь только тому человеку, который кажется мне достойным моего уважения. Ты не такой человек, каким я тебя представляла.
      Кейн подошел к двери и открыл ее, дела. - " широкий жест рукой, пропуская ее.
      Хьюстон каким-то образом удалось пройти мимо него и выйти в ночь. Она даже ни на секунду не задумалась о том, чтобы упаковать вещи или взять с собой хоть что-нибудь.
      Снаружи у самого входа стоял экипаж.
      - Ты уходишь, я права? - раздался голос Памелы Фентон изнутри.
      Хьюстон посмотрела на нее таким опустошенным взглядом, что Памела осеклась. - - Я знала, что случилось что-то ужасное. У моего отца сейчас доктор. Его так трясло, будто все кости переломались. Хьюстон, залезай. У меня здесь уже есть дом, и ты можешь оставаться у нас с Заком, пока не уладишь все дела.
      Хьюстон только молча уставилась на женщину, и Пам пришлось слезть с коляски и впихнуть Хьюстон в экипаж. Хьюстон не осознавала, где она находится. Единственная мысль вертелась у нее в голове: все кончено, все, что у нее было, потеряно.
      ***
      Кейн ворвался в большую гостиную Яна и Эдена на втором этаже. Эден в одиночестве читал книгу.
      - Я хочу, чтобы ты раскопал все, что можешь, о поездках Хьюстон в поселок углекопов.
      - Что тебя интересует? - сказал Эден, нехотя откладывая книгу.
      - Когда? Как? Все, что можешь разузнать.
      - Каждую среду она переодевается в старуху, называет себя Сэйди и возит наполненные овощами телеги в поселок. Среди овощей она прячет медикаменты, ботинки, мыло, чай - все, что можно туда провезти, и раздает это женам шахтеров. Позже Джин Таггерт собирает с женщин деньги и отдает долг Хьюстон.
      - - Ты знал все это и не подумал мне сказать? - закричал Кейн.
      - Ты послал меня понаблюдать за ней, но ты и не подумал спросить, что же я разузнал.
      - Меня все предали! Сначала эта маленькая лживая сучка, а теперь ты. А Фентон знал все, что происходит.
      - Где Хьюстон, и что ты ей сказал? Лицо Кейна стало жестче.
      - Она просто вышла в парадную дверь и ушла. Она не смогла смотреть в лицо правде. Как только она узнала, что я раскрыл их план использования меня и моих денег в своих целях, она сбежала. Скатертью дорожка. Мне тут не нужны пиявки, сосущие из меня деньги...
      Эден схватил Кейна за плечо.
      - Ты глупый сукин сын. Эта женщина - лучшее, что тебе когда-либо встречалось в жизни, а ты такой непроходимый тупица, что не видишь этого. Ты должен найти ее!
      Кейн сбросил с себя руку и отошел.
      - Черта с два! Она оказалась такой же, как и все они, она была просто более дорогой шлюхой.
      Кейн даже не увидел кулака, врезавшегося в лицо и пославшего его в нокдаун. Эден стоял над Кейном, пока тот потирал свою скулу.
      - Знаешь, что я тебе скажу? - сказал Эден. - Мне, кажется, это тоже надоело. Я устал прятаться от мира. Я провел свою молодость в этих жутких комнатках, похожих на клетки, ничего не делая, кроме как помогая тебе зарабатывать деньги. И что взамен? Единственную вещь, которую ты купил, был этот дом, и ты сделал это потому, что хотел отомстить. Хьюстон как-то сказала мне, что я ничем не лучше тебя, так же прячусь от всего мира, работая у тебя на побегушках. И знаешь, я начинаю приходить" к выводу, что она была права.
      Эден отошел и потер костяшки пальцев на руке.
      - Я думаю, мне пора начинать свою собственную жизнь. Спасибо тебе за все, я получил деньги за эти годы работы ради твоих целей, и у меня припасена на черный день пара-другая миллионов. Я собираюсь воспользоваться ими и постараться зажить собственной ЖИЗНЬЮ.
      Он протянул руку для пожатия, но Кейн ее проигнорировал.
      Чуть позже Кейн увидел, как Ян" Джин и Шервин забираются в коляску Эдена, что означало, что в доме, кроме слуг, никого не осталось. Он не стал ждать до утра и уволил их.
      Глава 24
      Хьюстон даже не сознавала, где находится, когда оказалась в спальне Пам.
      - Для начала мы поместим тебя в горячую ванну, а потом ты мне расскажешь, что происходит.
      Хьюстон не шелохнулась, когда Пам отправилась наливать ванну. Она уже начинала сомневаться, произошли ли события сегодняшнего вечера в реальности. Она была влюблена в мужчину, который просто использовал ее.
      - Все готово, - сказала Пам, вталкивая Хьюстон в отделанную розовым кафелем ванную. - Ты пока раздевайся, а я пойду посмотрю, как там мой отец. И Хьюстон! Хватит стоять как вкопанная с таким выражением, как будто сейчас наступит конец света, Благодаря годам тренировки Хьюстон подчинилась, подобно дрессированной собаке, и, когда Пам вернулась, она лежала в большой ванной по шею в мыльной пене.
      - Доктор Вестфилд в конце концов успокоил моего отца, - сказала Пам. - Он слишком стар и вряд ли смог бы пережить еще одну такую ночь. Что же такое мог сказать ему Кейн? Единственное, что могло его так сильно расстроить, это что-нибудь связанное с Закари. Если Кейн думает, что сможет отнять у меня сына, то пусть лучше готовится к войне...
      - Нет, - устало проговорила Хьюстон. - Ему не нужен его сын. Все далеко не так благородно.
      - Я думаю, тебе следует мне все рассказать. Хьюстон подняла глаза на женщину, которую она, в общем-то, и не знала толком, женщину, которая когда-то была предметом любви ее мужа. - - Почему ты помогаешь мне? Я знаю, ты все еще любишь его.
      У Пам сузились глаза.
      - Это он тебе сказал?
      - - Я знаю, что он.., отверг твое предложение. Пам засмеялась:
      - С твоей стороны это очень тактично. Я могу предположить, что он, видимо, решил не говорить тебе, что я тоже поняла бесперспективность наших отношений. Мы пришли к взаимному пониманию того, что если мы поженимся, то прикончим друг друга в первые же три месяца совместной жизни. Ну а теперь расскажи мне, что произошло между тобой и Кейном. Мы тоже имеем отношение к вашей семье - если ты все еще сомневаешься по этому поводу. Да это и так рано или поздно станет известно всем.
      "Если Кейн решил забрать у Фентона деньги, которые принадлежали ему по закону, то это действительно скоро станет известно", - подумала Хьюстон.
      - Ты знаешь, кто мать Кейна? - тихо спросила она.
      - Понятия не имею. Не думаю, что мне вообще когда-нибудь приходила в голову мысль, что у него должна была быть мать. Наверное, потому что он всегда был таким самостоятельным, что казалось, что ему не нужно что-то настолько элементарное, как мать. Похоже, я думала, что он появился на земле сам по себе.
      Хьюстон сидела в горячей воде и не спеша рассказывала историю Чарити Таггерт, стараясь оставаться, по возможности, более объективной.
      Пам пододвинула сплетенный из медной проволоки стул, обитый розовым плюшем.
      - Я совершенно ничего не знала, - сказала она в конце рассказа. - Ты говоришь, что все состояние моего отца по закону принадлежит Кейну. Не удивительно, что он так злится на моего отца, и также не удивительно, что так трясется от страха мой отец. Однако, Хьюстон, ты ведь ушла от Кейна сегодня не из-за того, что он не родился бедняком. Что еще произошло?
      О самой себе Хьюстон рассказывать было тяжелее. Ей пришлось признаться, что ее выбрали только после того, как кандидатура Пам отпала, и сейчас, когда она сыграла свою роль, которую ей предписал Кейн, она ему была больше не нужна.
      - Черт его подери! - сказала Пам, вставая и начиная ходить взад и вперед по комнате. - Я уверена, у него не было и тени сомнения в своей правоте, когда он объявил тебе, что женился только ради того, что ему было от тебя нужно. Он самый испорченный человек из всех, кого я только встречала в своей жизни.
      Хьюстон, обнаруживая первые признаки жизни, повернула голову в сторону Пам.
      - Он любит представлять свою жизнь одним большим несчастьем, но могу тебе сказать, что именно он был настоящим управляющим нашего дома, когда поселился у нас. Люди воротили от меня носы за то, что я влюбилась в парня из конюшен, но только потому, что у них в конюшнях никогда не было никого подобного Кейну Таггерту.
      Она снова села на стул, наклонившись вперед и всем своим видом выражая злость.
      - Ты знаешь его. Ты видела его, какой у него характер и как он командует всеми вокруг. Ты думаешь, он когда-нибудь был другим только потому, что оказался чьим-то слугой?
      - Мне кажется, я даже никогда об этом не задумывалась, - сказала Хьюстон. - Марк действительно упоминал, что Кейн был настоящим тираном.
      - Тираном! - задохнулась Пам, снова вскакивая. - Кейн все держал в своих руках. Не раз моему отцу приходилось пропускать деловые встречи потому, что Кейн говорил, что не может дать коляску или лошадь, так как животные еще не готовы к поездке. На ужин мы ели то, что любил Кейн, потому что повар считал его вкусы более важными, чем вкусы моего отца.
      Хьюстон вспомнила, как миссис Мерчисон не устояла перед заигрываниями Кейна, и вообще как женщины восхищались им.
      - Он всегда был красивым мальчиком и знал, как добиться от женщин того, что ему было надо. Горничные выметали его комнату, стирали его вещи, приносили ему еду. Он не управлял компанией "Уголь и железо Фентона", но зато командовал нашим домом. Не могу себе представить, кем бы он стал, узнай он, что все деньги по закону принадлежали ему. Возможно, мой отец оказал ему услугу. Вероятно, жизнь в конюшнях научила его хоть какой-то скромности, потому что от рождения ее у него явно не было.
      Пам опустилась на колени рядом с ванной.
      - Ты можешь оставаться у меня столько, сколько пожелаешь. Если хочешь знать мое мнение, я думаю, что ты правильно поступила, уйдя от него. Нельзя жениться только для того, чтобы воплотить какой-нибудь там план мести. Ладно, ты давай вылезай из ванны, а я пока приготовлю тебе пунш, который поможет тебе заснуть.
      Хьюстон снова беспрекословно подчинилась ей, вытерлась розовыми полотенцами Пам и скользнула в ее простую ночную рубашку.
      Пам возвратилась с пышущей паром кружкой в руке.
      - Если это и не поможет тебе заснуть, то ты хотя бы не заметишь, что бодрствуешь. А теперь забирайся в кровать. Утро вечера мудренее.
      Хьюстон выпила почти целую кружку и быстро заснула. Когда она проснулась, солнце было уже высоко над горизонтом. У нее болела голова. На краю постели лежало аккуратно сложенное нижнее белье и халат. Из записки Пам она узнала, что той пришлось уйти, и что Хьюстон может сама приготовить себе завтрак, а если ей что-либо понадобится, пусть она позовет служанку.
      ***
      - Эден, - говорила Джин Таггерт, - я не знаю даже, как тебя отблагодарить за все, что ты для нас сделал. Тебе совершенно необязательно было оставаться со мной все это время.
      Они стояли в коридоре "Чандлер-отеля". Оба выглядели уставшими. Покинув дом Кейна, они направились в гостиницу. Ян сразу лег спать, но Шервин был сильно расстроен всем произошедшим тем вечером, и, при его слабом здоровье, он начал кашлять и задыхаться. Он все беспокоился, что Джин и Яну опять придется вернуться в угольные шахты.
      Эден вызвал доктора Вестфилда, и Ли приехал буквально через несколько минут, не успев переодеться после визита к Джекобу Фентону. Эден поднял на ноги всех слуг в гостинице и заставил их носить бидоны с горячей водой и дополнительные простыни. После этого он отправил посыльного вытащить из кровати аптекаря и принести все необходимые лекарства для Шервина.
      Джин мужественно выстояла всю ночь у постели отца, не уставая убеждать его, что ни она, ни Ян не вернутся в шахты..
      Сейчас, когда с рассветом Шервину наконец удалось уснуть, они стояли за дверью его комнаты.
      - Я не знаю, как тебя отблагодарить, - повторила Джин в тысячный раз.
      - Ну тогда и хватит пытаться это сделать. Ты не хочешь позавтракать?
      - Ты думаешь, столовая уже открыта в такой час? Эден улыбнулся ей, убирая непослушную прядь волос с ее глаз.
      - После этой ночи вся гостиница меня так боится, что они сделают для меня все что угодно.
      Он был прав. Уставший клерк провел их в столовую, снял два стула с одного из столов около окна и ушел будить повара. К сожалению, повар жил за четыре мили от города, и прошло немало времени, прежде чем они вернулись. Однако ни Джин, ни Эден не заметили, что им пришлось ждать больше двух часов.
      Они разговаривали о своем детстве: Джин рассказала, как ей приходилось ухаживать за всеми мужчинами в семье, как умирала ее мать, когда Джин было только одиннадцать лет. Эден в свою очередь поведал о своих родителях, как они погибли при пожаре и как его подобрал Кейн.
      - Кейн, был добр ко мне. Я не хотел больше никого любить после того, как все это случилось. Я боялся, что и они погибнут, и я вряд ли бы смог еще раз пережить такую потерю.
      Он отложил в сторону свою салфетку.
      - Ты готова? Я думаю, к этому времени все конторы уже открылись.
      - Да, конечно, - сказала она, поднимаясь со стула. - Я не хотела бы отрывать тебя от работы. Он взял ее под локоть.
      - Я не имел в виду себя. Я имел в виду нас. Ты и я пойдем к агенту по недвижимости и купим прямо сегодня дом. Он должен быть непременно большим, чтобы там хватило места для всех нас.
      Она высвободила руку и повернулась к нему.
      - Для нас всех? Я не знаю, правильно ли я тебя поняла, но Ян, отец и я вряд ли можем жить с тобой. Я устроюсь на работу в городе, может быть, Хьюстон поможет мне, а Ян сможет ходить в школу и работать потом, а отец...
      - Твой отец не вынесет того, что он будет обузой на твоей шее, а Ян уже слишком большой, чтобы ходить в школу со всеми остальными, уж пусть лучше он занимается со своим преподавателем, как и прежде. Ну а ты не сможешь зарабатывать столько, чтобы прокормить их всех. А теперь пошли, ты поможешь мне выбрать большой дом и будешь моим управляющим.
      - Я определенно не могу на это согласиться, - в ужасе сказала она. - Я не могу быть управляющим у неженатого мужчины.
      - Твой отец и кузен будут твоими дуэньями на случай, если я вдруг стану приставать к тебе. И опять же, насмотревшись за последние несколько месяцев на брачную жизнь, я все больше склоняюсь к этой мысли. Давай, Джин, закрой рот, и пошли пройдемся по магазинам. Возможно, нам придется купить мебель, еду и всякую там всячину до того, как мы сможем выехать из гостиницы. Как ты думаешь, помогут ли нам служащие этой гостиницы, если будут знать, что таким образом быстрее от нас избавятся?
      Джин от удивления не проронила ни слова, пока они с Эденом поднимались по лестнице в комнату отца, чтобы сообщить ему, куда они собрались. В конце концов Ян, Джин и Эден отправились к агенту по недвижимости.
      ***
      Хьюстон сидела за обеденным столом Пам, равнодушно ковыряя в миске с овсянкой.
      Пам ворвалась в комнату, стягивая на ходу длинные белые замшевые перчатки.
      - Хьюстон, весь город просто кипит от всевозможных слухов о вчерашнем вечере, - сказала она, не поздоровавшись. - Во-первых, сразу же после твоего ухода Кейн с Эденом, кажется, подрались в спальне на втором этаже. Одна из служанок сказала, что перепалка продолжалась несколько часов, а когда она кончилась, Эдена как ветром сдуло.
      - Эден тоже ушел? - спросила Хьюстон, широко открывая глаза.
      - Не только Эден, но и все остальные Таггерты:
      Джин, Ян и Шервин. И когда они уехали, Кейн сошел наконец вниз и уволил всех слуг.
      Хьюстон откинулась на стуле и глубоко вздохнула.
      - Он сказал, что тратит на нас слишком много времени и устал от всех. Я думаю, теперь он сможет работать, сколько захочет.., или уедет в Нью-Йорк и будет работать там.
      Пам сняла свою шикарную шляпу.
      - Я еще тебе и половины не рассказала. Эден и Джин поселились на время в "Чандлер-отеле" и всю ночь терроризировали слуг, ухаживая за Шервином, который, насколько я могу судить, был одной ногой в гробу. А сегодня утром они вместе купили дом.
      - Эден и Джин? А с Шервином все в порядке?
      - По слухам, да. Эден с Джин действительно купили этот огромный дом Страуда в конце Арчер-авеню, напротив больницы Блейр. И после того, как они подписали бумаги - Эден заплатил наличными за дом - Джин вернулась в гостиницу, а Эден направился в "Феймос" и купил - надеюсь, я правильно это запомнила - три женские блузы, две рубашки, шляпу, две пары перчаток и разное нижнее белье. Эта несносная маленькая девчонка Натан поджидала его и не отпустила бедного мужика, пока тот не признался, что женщина, для которой все это покупалось, была приблизительно такого же роста, что и мисс Джин Таггерт. Если Эден после этого на ней не женится, с ее репутацией в этом городе, можно считать, покончено.
      Она на секунду замолчала.
      - И вот что еще, Хьюстон. Тебе лучше знать об этом. "Чандлер кроникл" намекает на то, что во всем произошедшем вчера вечером была замешана еще одна женщина.
      Хьюстон взяла чашку с кофе. На местную газетенку ей было наплевать. Мистер Гейтс вот уже сколько лет жаловался, что газета стала листком со сплетнями, рассказывающим о самых странных смертях во всем мире и о том, где какой английский граф проводил зиму. Он перестал ее выписывать после того, как там была опубликована статья на полстраницы, в которой какой-то итальянец заявлял, что англо-саксонские женщины целуются лучше всех в мире.
      - Где же ты это все услышала? - спросила Хьюстон.
      - Где еще, как ни в чайном магазинчике мисс Эмили?
      Хьюстон чуть не поперхнулась своим кофе. "Союз Сестер!" - подумала она. Она должна срочно потребовать внеочередного собрания, чтобы сообщить всем, что Джекоб Фентон знает все о том, как женщины маскируются и незаконно проникают в поселок углекопов. Стоило ему разозлиться на Кейна, и все женщины будут арестованы.
      - Можно я воспользуюсь твоим телефоном? - спросила Хьюстон. - Мне необходимо сделать несколько звонков.
      Глава 25
      Первым делом Хьюстон позвонила своей матери. Ей пришлось сразу же прервать причитания Опал и постараться успокоить ее, не раскрывая ей всех деталей случившегося. Наконец она убедила Опал позвонить некоторым членам "Союза Сестер". Единственным местом, где они были уверены, что их не подслушают, оставалась комната над чайным магазинчиком.
      - Тогда в два часа, - сказала Хьюстон и повесила трубку. Затем она принялась звонить тем, у кого уже стоял телефон.
      Когда женщины наконец собрались в гостиной мисс Эмили, все они выжидательно смотрели на Хьюстон. Она была уверена, им до смерти хотелось узнать подробности вчерашнего вечера, в результате которого дом Кейна так неожиданно опустел. Она встала перед собравшимися. Все терпеливо ждали, что же она скажет - Вчера вечером я получила очень важную информацию, - начала она. Джекоб Фентон знает о наших поездках в угольные поселки. Я затрудняюсь сказать точно, что он знает, тем не менее мы здесь собрались, чтобы это обсудить.
      - Однако охранники ничего не знают, не так ли? - спросила Тайя. - Знает только сам Фентон? Он ничего другим не рассказывал? Откуда он узнал?
      - Я не знаю ответа ни на один из этих вопросов. Я знаю только то, что он в курсе наших поездок и маскировки.., и он угрожал, что засадит меня за решетку.
      - Тебя? - удивилась Блейр. - Почему именно тебя? Почему бы не всех, кто ездил? Хьюстон опустила глаза:
      - В этом замешан мой муж и его дела с мистером Фентоном, но не думаю, что меня арестуют.
      - Мы не можем рисковать, - сказала Блейр. - Тебе придется прекратить поездки.
      - Подождите-ка! - сказала мисс Эмили. - Фентон, видимо, знает об этом уже давно. Он не просто узнал об этом вчера и тут же побежал угрожать тебе. Разве не так, Хьюстон?
      Она кивнула.
      - Это не наше дело, конечно, но ошибусь ли я, сказав, что вчера в доме Таггерта произошло много разных событий, и, похоже, что заявление Фентона, что он знает о тебе, было лишь частью происшедшего.
      Хьюстон снова кивнула.
      - Я думаю, Фентон решил, что то, что мы делаем, Не так уж опасно, и поэтому он просто закрывает глаза на наши поездки в поселок. Если мое предположение верно, то, следовательно, я знаю Джекоба, и он, скорее всего, просто посмеялся над глупыми женщинами, которые переодеваются и таким образом развлекаются. Я за то, чтобы продолжать наши визиты. Что касается меня, я даже лучше себя чувствую, зная, что мы в определенной степени защищены.
      - Мне это не нравится! - сказала Мередит.
      - И как ты предлагаешь сохранять секретность? - спросила Сара. - Но в любом случае, что касается Фентона, это уже не имеет значения. Он смотрит сквозь пальцы на львиную долю того, что происходит в поселке углекопов. Помнишь, как в прошлом году нашли того человека из профсоюза, забитого до смерти? Официальное заключение было "насильственная смерть от лица или лиц, оставшихся неизвестными". Несомненно, Фентон знал, кто это сделал, но он не хочет марать руки. Не думаешь ли ты, что он захочет отдать под суд дочерей самых уважаемых горожан Чандлера? Мой отец, узнай он хотя бы часть моей тайны, будет гоняться за Фентоном с ружьем.
      - Если мы просто предмет насмешек и защищены самим владельцем шахт, то какой смысл во сей этой секретности? - спросила Нина. - Почему бы нам не надеть кружевные платья и не ездить в своих красивых экипажах раздавать вещи?
      - И какой же шахтер позволит своей жене принять помощь от богатых городских женщин? - спросила мисс Эмили. - Я думаю, все должно оставаться так, как есть. Хьюстон, я хочу, чтобы ты это хорошо обдумала: считаешь ли ты, что Фентон хочет преследовать по закону только тебя или же всех женщин?
      "И рискнуть раскрыть правду о том, как он обокрал грудного ребенка?" подумала Хьюстон.
      - Нет, - сказала она. - Я не думаю, что меня арестуют. Я предлагаю оставит все на своих местах. Те несколько мужчин, которые знают о том, что мы делаем, кровно заинтересованы в том, чтобы держать это в секрете. Если это все, я предлагаю закончить и разойтись по домам.
      - Одну секундочку, - сказала Блейр вставая. - Мы с Ниной хотели бы кое-что сказать.
      Совместными усилиями они поделились замыслом, который обдумывали вот уже две недели. Идея заключалась в том, чтобы издавать женский журнал, в котором бы в завуалированной форме рассказывалось о работе профсоюзных организаций по всей Америке. Они показали, какого типа статьи будут печататься в нем, и изложили ряд соображений, как журнал будет бесплатно раздаваться женам шахтеров.
      Женщины из "Союза Сестер" поначалу скептически восприняли эту идею. Они и так неожиданно оказались под угрозой быть разоблаченными Фентоном.
      - Мы преданы своему делу или нет? - спросила мисс Эмили, и они начали обсуждать новый журнал.
      Спустя несколько часов притихшие женщины вышли из гостиной мисс Эмили, каждая размышляя о том, что либо она сама, либо какая-то из ее подруг может быть в любую секунду арестована.
      - Хьюстон, - сказала Блейр, когда все ушли, - мы можем поговорить?
      Хьюстон кивнула, ощущая, однако, что не в силах рассказать сестре обо всем, что произошло. Блейр могла снова начать обвинять во всем себя, а у Хьюстон и без того было достаточно поводов для расстройства.
      - Не хочешь рассказать мне, что вчера случилось? - спросила Блейр, когда они остались наедине. - Ходят слухи, что ты бросила его. Это правда?
      - Вполне, - сказала она, сдерживая слезы. - Я сейчас временно живу у Памелы Янгер, дочери Джекоба.
      Блейр долго смотрела на свою сестру, не давая советов и не делая никаких замечаний.
      - Если тебе станет от этого легче, я могу тебя выслушать, но, по-моему, тебе необходимо сейчас чем-нибудь себя занять, чтобы не думать об этом. Первый выпуск журнала "Леди Чандлер" необходимо представить на рассмотрение Совета директоров, и я хочу, чтобы он выглядел как можно более безобидным и безвредным. Мне нужны статьи о том, как чистить одежду, заботиться о волосах, как одеваться по-королевски на зарплату углекопа, ну и тому подобное. Я думаю, ты могла бы справиться с этой работой. Пойдем купим тебе печатную машинку. Днем я покажу тебе, как с нею обращаться.
      Хьюстон не думала о том, как бы она проводила время, если бы ей не надо было больше заботиться о Кейне, но сейчас она осознала, что если не начнет работать, то будет торчать у Пам все дни напролет и сокрушаться по поводу того, что она оказалась такой дурехой, выйдя замуж за такого человека, как Кейн Таггерт.
      - Да, - сказала она, - мне нужно чем-нибудь себя занять. У меня уже появились кое-какие идеи, как жены шахтеров могли бы сделать свои лачуги чуть-чуть посветлей и хоть как-то украсить свою жизнь.
      Блейр навалила на Хьюстон так много работы, что у той вообще не оставалось времени, чтобы хоть о чем-нибудь подумать. Как только Хьюстон заканчивала одну статью, Блейр придумывала ей новое задание. Пам так захватила идея журнала Блейр, что она превратила свою кухню в лабораторию по выведению пятен и пыталась найти действительно эффективный метод очистки вельвета. К концу дня весь дом провонял нашатырным спиртом, но зато Хьюстон с полным правом смогла написать, что, "хорошенько втерев твердой щеткой две чайные ложки нашатырного спирта в вельветовую ткань, вы сможете очистить ее от пятен". Блейр сказала, что этот рецепт можно было бы сделать "гвоздем" номера. Пам на это довольно улыбнулась, но Хьюстон почувствовала сарказм в голосе сестры.
      Эта работа оказалась также хорошим поводом для Хьюстон не выходить на улицу, чтобы не встречаться с горожанами. Пам часто покидала дом, никому не говоря, куда она направляется, и благодаря этому она смогла держать Хьюстон в курсе новостей, сообщая ей, что Кейн все время сидит один в доме, без слуг и без друзей.
      - И без родственников. Этим он, должно быть, доволен, - добавила Хьюстон. - Теперь никто не будет прерывать или тревожить его во время работы.
      - Не горюй ты так, Хьюстон, - сказала Пам. - Сожаления о том, что могло бы быть, только лишний раз расстраивают человека. Я-то знаю. Как ты думаешь, включить нам в первый номер этот способ окраски ткани? Немного кампешевого дерева и немного килайи. Я так уже два раза подновляла свою черную фетровую шляпу, и получалось просто прекрасно.
      - Да, конечно, - рассеянно сказала Хьюстон, счищая краску с молоточков печатной машинки. Блейр рассказывала, что, когда Ремингтон изобрел пишущую машинку, молоточки все время цеплялись друг за друга, мешая печатать. Когда владельцы решили разобраться, в чем тут дело, оказалось, что машинистки печатали слишком быстро для механизма машинки, и поэтому было решено устроить его так, чтобы было как можно труднее печатать. Они разместили наиболее часто используемые Клавиши на разных концах клавиатуры, так чтобы машинистка не так быстро успевала нажимать их. По воле случая так получилось, что верхний ряд клавиш читался как "ЙЦУКЕН" - почему, никто не знает.
      Через две недели после того, как Хьюстон ушла от Кейна, прибыл заказанный им для Опал вагон, подняв много шума в городе. Вся в слезах Опал пришла к Хьюстон и завела разговор о том, какого замечательного человека она бросила, и как она могла так поступить, и что женщина без ребенка это не женщина, да и что вообще страшно подумать, что Хьюстон может остаться без мужа.
      Хьюстон удалось объяснить своей матери, что это Кейн отказался от нее, а не наоборот. Это не совсем было так, однако, чтобы успокоить мать, можно иногда пойти и на ложь.
      Хьюстон вернулась к своей пишущей машинке и постаралась не думать о том, что было в прошлом.
      ***
      Опал Чандлер Гейтс медленно поднималась вверх по Хачетт-стрит к вилле Таггерта. Она сказала, что пойдет за покупками в город, а мистер Гейтс так и не поинтересовался, почему она надела свой новый костюм и шляпку, отороченную лисой, но тогда мужчины редко понимали важность одежды. Сегодня она должна была выглядеть как можно лучше, так как собиралась пойти просить Кейна взять Хьюстон назад - если он и в самом деле выгнал ее.
      Хьюстон могла быть непреклонной, подумала Опал. В этом она походила на своего отца. Билл мог быть чьим-то лучшим другом, но, если тот вдруг нарушил бы свое слово, Билл никогда, никогда не простил бы его. У Хьюстон проглядывала сходная черта. Опал знала, что после всего, что Лиандер сделал ей, она бы и пальцем для него не пошевелила.
      Теперь же необходимо было что-то сделать с Кейном.