Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Чертог страстей

ModernLib.Net / Любовь и эротика / Деверо Зара / Чертог страстей - Чтение (стр. 4)
Автор: Деверо Зара
Жанр: Любовь и эротика

 

 


      Заметив, что масленый взгляд шеф-повара переместился на вырез ее зеленого платья, Кэтлин стушевалась и не сразу сообразила, что ей следует сказать этому верзиле. Она испытывала неловкость на протяжении всего вечера и утрачивала дар речи всякий раз, когда Белла знакомила ее с кем-то из сотрудников гостиницы, начиная с колоритного мистера Рамси, старшего лакея, и кончая мелкой сошкой из обслуги.
      – Очень приятно с вами познакомиться, – наконец промолвила она, поборов смущение. – Мне понравился приготовленный вами ужин. Все было просто великолепно.
      – Рад это слышать, мисс Колберт, – с улыбкой промолвил повар, и его лицо сразу же стало мягким и по-своему привлекательным. – Вам доводилось бывать в нашем ресторане раньше? – спросил он, подходя к ней поближе и обдавая ее облаком ароматов разнообразных специй.
      – Да, в раннем детстве, – сказала Кэтлин, немного удивленная тем, что он задает ей вопросы и вообще рассматривает ее с интересом, выходящим за рамки отношений между наемным работником и владелицей гостиницы.
      Ее недоумение усилилось, когда Рафф вальяжно прислонился спиной к одной из раковин и, скрестив ноги в лодыжках, уже совсем по-свойски спросил:
      – Вы задержитесь у нас на какое-то время?
      – Мисс Колберт сегодня приехала, – вмешалась в разговор Белла. – Ей предстоит многое осмотреть и многое сделать. Если вас больше не интересует кухня, Кэтлин, то я бы рекомендовала вам пораньше лечь спать, потому что завтра у вас будет трудный день.
      – Заходите ко мне в любое время, – с обаятельной улыбкой сказал Рафф и так выразительно посмотрел на Кэтлин, что у нее задрожали колени. – Вас ведь интересует искусство кулинарии?
      – Да, я с детства проявляла любопытство к приготовлению пищи, – промолвила Кэтлин, покраснев до корней волос. Ей внезапно захотелось остаться с шеф-поваром наедине и выпытать у него какой-нибудь оригинальный рецепт.
      – Кулинария – это искусство! – повторил он, скользя масленым взглядом по ее бедрам. – И постичь его тайны дано далеко не каждому. Чтобы стать шеф-поваром, требуется врожденный талант! Дело в том, мисс Колберт, что для правильного приготовления многих оригинальных блюд нужно обладать отменным вкусом, острым зрением и отличным нюхом, не говоря уже о терпении, трудолюбии и физической выносливости. Я бы сравнил процесс сотворения яств с совокуплением: ведь в обоих случаях хороший результат невозможен без любви и вдохновения. Надеюсь, что вы меня понимаете, мисс Колберт?
      – Признаться, это новый для меня подход к данной проблеме, – пролепетала Кэтлин, чувствуя, что щеки ее пылают от смущения. – Но вам, безусловно, виднее.
      Шеф-повар галантно взял ее под локоть и интимно промолвил, обдавая ее запахом кардамона:
      – Вы правы, я настоящий профессионал в своем деле. Но я бы мог поделиться с вами некоторыми своими секретами. Вы так красивы, молоды, свежи и восхитительны, мисс Колберт, что у меня, глядя на вас, возникают совершенно сногсшибательные кулинарные идеи. Мне бы, к примеру, хотелось размазать крем по всему вашему великолепному телу, а потом медленно его слизывать. Или же украсить кубиками льда ваши розовые соски и долго-долго их сосать, после чего вылить на вашу киску чашечку шоколада и вылизать каждое углубление. А с каким вдохновением я бы дразнил своим языком ваш неповторимый клитор! Ах, какой божественный десерт!
      – Я подумаю над вашим предложением, Рафф, – поспешила прервать его фантазии Кэтлин. – Спокойной ночи!
      Она выскочила из кухни. Поравнявшись с ней в коридоре, Белла спросила:
      – Что он вам наговорил? Я ничего не слышала.
      – Так, пустяки, – промолвила Кэтлин, чувству, что ее трусики насквозь промокли от соков и липнут к влажной горячей промежности. – Он сказал, что раскроет мне рецепт своего фирменного блюда.
      – Не верьте ему, он пошутил! – сказала Белла. – Эту тайну он унесет с собой в могилу. Просто ему нравится интриговать женщин. Еда и красавицы – его страсть. Может, заглянем в бар и пропустим по рюмочке на сон грядущий?
      Кэтлин предпочла бы улечься в постель и спокойно осмыслить свои впечатления за этот перенасыщенный событиями день. Роскошный декор ресторана, вызывающее богатство его посетителей, а главное – утомительная трескотня Беллы, не умолкавшей на протяжении всего ужина ни на минуту, совершенно вскружили ей голову и слегка вывели ее из душевного равновесия. Ей предстояло многому научиться, привыкнуть к незнакомой обстановке, освоиться в ней, прежде чем взять бразды правления отелем в свои руки… Впрочем, прежде надо было решить, станет ли она продолжать основанное Мэри дело, либо продаст гостиницу.
      В полупустом баре царил интимный полумрак, и хрипловатый баритон исполнял под рыдание саксофона мелодию из кинофильма сороковых годов: «Налей еще, дружище Джо, мне виски на дорожку! Чтобы вернулся я домой и обнял свою крошку!»
      Они заказали по двойной порции джина с тоником, и Белла, представив ее бармену как наследницу мисс Мейси, стала болтать с ним о всяких пустяках. Однако узнав, кто сидит рядом с ней за стойкой, бармен напрягся и держался подчеркнуто корректно и настороженно. Кэтлин снова почувствовала себя неловко, так, словно бы она испортила ему настроение своим внезапным появлением, но виду не подала, понимая, что ей следует привыкать к такой реакции зависящих от нее людей.
      В свои апартаменты она вернулась только в полночь и, быстренько раздевшись, уже собралась было улечься спать, как внезапно ее насторожил какой-то подозрительный звук. Застыв посередине спальни с ночной сорочкой в руках, Кэтлин осторожно повернула голову и увидела, что кто-то кидает камушки в ее окно. Она на цыпочках подошла к нему, слегка отдернула занавеску и выглянула наружу. Парк был освещен таинственным лунным светом, на дорожке стоял художник Бэнан. Он увидел, что Кэтлин его заметила, и крикнул:
      – Приходите завтра утром ко мне в студию завтракать!
      Кэтлин хотела было послать его ко всем чертям, но неожиданно для самой себя ответила согласием.
      – Вот и чудесно, – обрадованно воскликнул Бэнан. – Тогда я буду ждать вас здесь в половине восьмого утра. Договорились?
      – Договорились! – крикнула ему в ответ она, с изумлением чувствуя, как твердеют ее соски и горячеет промежность.
      Художник исчез в кустах. Кэтлин надела ночную сорочку, почистила зубы и прыгнула на кровать, собираясь заняться мастурбацией. Однако сон столь быстро сморил ее, что она даже не успела возбудиться. Засыпая, Кэтлин думала о Бэнане, юном нахальном официанте Барри и матером соблазнителе Раффе. Однако ни один из них ей почему-то этой ночью не приснился, она спала как убитая.
 
      – По деревне гуляют слухи, сэр, – многозначительно промолвил жилистый мужчина, одетый во все темное, по осанке которого чувствовалось, что он долгое время служил в армии.
      Его песочные короткие волосы были аккуратно зачесаны назад, худое, с правильными чертами лицо выражало почтительность по отношению к хозяину, которому он принес отглаженный костюм для верховой езды: бриджи и куртку свободного покроя, черного, а не бежевого цвета или в клетку, как это было модно среди богатых людей, что он одобрял, как и порядок в спальне своего господина.
      – Это любопытно, Роберт, – сказал Тристан Тревельян, даже не удостоив лакея взглядом. Держа в руке чашечку с ароматным черным кофе, он подошел к створчатому окну и уставился на кусты жасмина. – Уж не хочешь ли ты сказать, что местные жители утратили интерес к моей персоне и нашли новый объект для своих досужих домыслов?
      – Похоже, сэр, что именно так, – ответил Роберт, разглядывая черную тенниску, прежде чем подать ее Тристану. – Вчера в отель «Хай тайдс» прибыла внучатая племянница мисс Мейси, его новая владелица.
      – И сплетники тотчас же дали волю свои языкам, – насмешливо заметил Тристан. – Хороша ли собой эта особа?
      – Она молода, сэр, и, по слухам, совсем не дурна.
      – И как же ее зовут?
      – Кэтлин Колберт, сэр!
      Тристан озабоченно наморщил лоб, к которому прилипла прядь еще влажных после душа черных волос, и провел ладонью по полотенцу, которым были обернуты его бедра. Новость, принесенная лакеем, заслуживала внимания, поскольку касалась сферы его интересов. Он самым пристальным образом следил за всеми изменениями в жизни поселка и в своем окружении. Недавно случившееся загадочное чрезвычайное происшествие – исчезновение его супруги Порции – нарушило привычный режим его существования и пагубным образом сказалось на его репутации, которой он очень дорожил. Слава Богу, полиция, ведшая расследование, наконец-то оставила его в покое, однако общественность деревни все еще оставалась обеспокоенной. Порция принимала активное участие во всех благотворительных мероприятиях, устраивала веселые вечеринки и пикники, была душой любой компании, а потому ее пропажа не могла оставить знавших ее людей равнодушными. Разумеется, больше всех был встревожен и огорчен сам Тристан Тревельян, ее любящий супруг и богатый землевладелец и бизнесмен. Он предпринимал энергичные меры для ее поисков, но пока безрезультатно. Теперь же, в связи с приездом в поселок новой, значительной по местным меркам фигуры, хлопот у него прибавилось.
      – Я сам оденусь, – сказал он Роберту озабоченным тоном. – Ступай распорядись, чтобы для меня оседлали Мерлино.
      – А как же завтрак, сэр? – спросил с тревогой лакей.
      – Позавтракаю, когда вернусь.
      Едва лишь Роберт ушел, как Тристан стал поспешно одеваться и приводить себя в порядок для встречи с наследницей мисс Мейси. Взглянув на себя в зеркало и оставшись довольным собой, он взял хлыст и сбежал по ступенькам мраморной лестницы в холл, откуда вышел на крыльцо дома. Свежий воздух улучшил его самочувствие и настроение, он расправил плечи и бодрой походкой направился к конюшне, что-то насвистывая на ходу и постукивая хлыстом по голенищу.
      Его любимый жеребец учуял хозяина издалека и обрадованно заржал, тряся черной гривой. Солнечные зайчики весело запрыгали по его лоснящейся темной коже, алмазная крошка, которой была отделана сбруя, засверкала. Тристан потрепал коня по холке, вскочил в седло и поскакал в направлении побережья. Он собирался провести разведку на местности, прежде чем лично встретиться с прекрасной незнакомкой по имени Кэтлин, чтобы выяснить у нее, как она намерена поступить с отелем. Предусмотрительность и осторожность были у Тристана в крови, его дальние родственники в свое время хлебнули немало лиха из-за набегов викингов и морских разбойников всех мастей. Разумеется, молодая дама не могла представлять собой такой же опасности для его благополучия, однако ее необдуманные поступки вполне могли нарушить сложившуюся здесь расстановку сил, что было весьма нежелательно.
 
      – Какое замечательное место! Какой чудесный вид! – воскликнула Кэтлин, прогуливаясь по мокрому песку вдоль кромки берега, покрытой пеной набегающих волн.
      Вид обширной бухты, обрамленной с двух сторон лесистыми холмами, действительно был восхитительным. Бэнан привел Кэтлин в это волшебное местечко по извилистой тропинке, спускающейся зигзагами по пологому склону, поросшему жесткой травой и колючим кустарником, и она слегка запыхалась и раскраснелась. Запах водорослей дурманил ей голову, ветерок трепал волосы, солнце ласкало кожу. Прикрыв глаза ладонью, она с замирающим от восторга сердцем любовалась лучами солнечного света, пронизывающими облака, и счастливо улыбалась, совсем как в далеком детстве.
      Кэтлин понимала, что во многом она обязана своим прекрасным настроением Бэнану, который, верный данному ей ночью обещанию, встретил ее рано утром в парке и сопроводил через территорию в свою мастерскую. Там он угостил ее кофе со свежеиспеченными булочками, копченой рыбой и фруктами, развеселил анекдотами и ненавязчиво дал ей понять, что не прочь развить их отношения до интимных. Его старания возымели желанный эффект – Кэтлин тоже ощутила к нему расположение и была почти готова ему отдаться. Но только не сразу, а после приятной прелюдии, когда она вполне созреет для чего-то основательного.
      Бэнан угадал ее желание и не стал торопить события. После завтрака, сев рядом с ней на диванчик, он лишь обнял и нежно поцеловал ее в пахнущие копченой рыбой губы. Она моментально сомлела и обмякла, однако Бэнан разжал объятия и предложил ей совершить экскурсию в пещеру. Кэтлин с восторгом согласилась, прогулка с кавалером в таинственный грот вполне соответствовала ее романтическим представлениям о начале любовного романа.
      – А как же быть с Беллой? – спросил художник.
      – Она никуда не денется, как и бухгалтер, и прочие ответственные сотрудники гостиницы, избежать встречи с которыми мне все равно не удастся, – сказала Кэтлин. – Их много, а я одна. Мне нужно привыкнуть к местному климату!
      – Тогда почему бы нам не провести вместе весь этот день? – живо воскликнул Бэнан и добавил, многозначительно посмотрев ей в глаза: – И вечер тоже, если желаете.
      – Я согласна! – ответила Кэтлин, и сердце ее затрепетало, охваченное сладкими предчувствиями.
      Бэнан обрадовался, как мальчишка, получивший желанную игрушку от взрослых, и начал развлекать ее всеми доступными ему способами: срывал для нее по дороге цветы, рассказывал забавные истории, связанные с этими местами, насвистывал веселые мотивчики, показывал ей незатейливые фокусы. Кэтлин звонко смеялась, запрокидывая голову, и украдкой любовалась его стройной развитой фигурой. Темно-синие шорты выгодно оттеняли его бронзовый загар и подчеркивали солидность его мужского достоинства. Бэнан снял жилет, явив ее взору свой мощный торс, столь же привлекательный, как и нижняя половина его тела, и Кэтлин с удовлетворением отметила, что он выглядит как настоящий спортсмен, в меру мускулистый, но очень выносливый.
      Она даже пожалела, что не надела что-то более открытое, чем обтягивавшие спортивные трусы по колено и майку с короткими рукавами. Лучше было бы облачиться в очень откровенные шорты, впивающиеся в промежность, и блестящий цветной бюстгальтер, такие, как на многих звездах телеэкрана. Но не успела она подумать, что необходимо срочно купить все это в местном бутике, как ее внимание привлек внезапно появившийся на пляже всадник.
      Он словно бы соткался из воздуха, затем столь же внезапно исчез из виду, а потом вновь появился неподалеку от них и поскакал вперед галопом. Дрожь пробежала по спине Кэтлин при виде этого таинственного наездника во всем черном и его норовистого вороного коня, вздымающего копытами песок. Она спросила, вцепившись в руку Бэнана:
      – Откуда он появился?
      – Вероятно, он проскакал через одну из пещер, – ответил Бэнан, всматриваясь в лицо всадника. – Такой фокус становится возможен только во время отлива, и на него может решиться лишь знаток этих мест. Новичок же рискует погибнуть.
      Всадник приближался к ним все быстрее и быстрее, словно бы собираясь растоптать их или оттеснить на глубину в море. И лишь в последний момент он ловко осадил лошадь на полном скаку, натянул поводья, конь недовольно захрапел и вытаращил свои красные глаза.
      Кэтлин, совершенно ошеломленная и насмерть перепуганная, тоже уставилась остекленелыми глазами на незнакомца, и на миг ей почудилось, что они встречались где-то раньше. Он смерил ее высокомерным взглядом, величественно восседая на своем скакуне, достойном императора, однако не проронил ни слова. Ростом не менее шести футов, он был одет в черную куртку и бриджи такого же цвета, его черные волосы достигали плеч, серые глаза были холодны как сталь, их взгляд пронзил сердце Кэтлин и вызвал у нее томительно-сладкую боль в промежности. Пожалуй, ни одна женщина не смогла бы остаться равнодушной к едва ли не сказочной красоте этого мужчины, орлиный хищный профиль которого свидетельствовал о его властной и решительной натуре, а высокие скулы – о горячем темпераменте.
      Так и не проронив ни слова, всадник внезапно пришпорил коня и ускакал прочь, в направлении соседней бухты.
      – Кто это? – шепотом спросила Кэтлин, провожая незнакомца взглядом, преисполненным страха и обожания.
      Бэнан усмехнулся и, пожав плечами, ответил:
      – Местный Угрюмый Рыцарь и затворник Тристан Тревельян! Ему принадлежит почти вся земля в округе, поэтому он и ведет себя, словно феодальный барон. Его обиталище являет собой причудливое сочетание крепости и дворца эпохи Тюдоров. Оно находится в уединенном мрачном месте между Куинсбери и Портхьюдом, овеянном жуткими преданиями. Насколько мне известно, этот тип крайне замкнут и сторонится людей, не входящих в узкий круг его знакомых. Однажды я был в его доме, когда рисовал портрет его молодой супруги. Потом она внезапно бесследно исчезла, и возникли слухи, что это он убил ее в припадке слепой ревности, а труп скормил рыбам, разрубив на мелкие кусочки и сбросив в море.
      Кэтлин стало жутковато, она задрожала и плотнее прижалась к художнику.

Глава 4

      Ей было нелегко расстаться с Бэнаном, пусть даже и ненадолго, и чуточку грустно, поскольку они так и не сблизились окончательно, и немного тревожно после случайной встречи на пляже со всадником в черном. Она была признательна галантному художнику за то, что он понял ее душевное состояние и не стал овладевать ею, доиграв до конца роль джентльмена. Бэнан еще больше расположил Кэтлин к себе и снискал ее доверие. Но главным результатом их прогулки стало даже не это, а укрепление Кэтлин во мнении, что ей следует сохранить отель за собой.
      Правда, окончательное решение она приняла не сразу, а после подробного ознакомления с финансовой отчетностью, которую предоставила ей Белла, а также осмотра всего гостиничного комплекса. Кэтлин не поленилась заглянуть во все его уголки, посетила склады, винные погреба, кладовые, прачечную, вошла в курс производственного процесса, поговорила с бригадирами сотрудников. Придя к выводу, что «Хай тайдс» процветает, она сообщила Белле о своем намерении сохранить комплекс за собой и попросила ее продолжать руководить им.
      Этот разговор происходил в кабинете Беллы, в присутствии главного бухгалтера. После слов, произнесенных Кэтлин, наступила тягостная пауза. Белла горделиво поглядывала на свою подчиненную, та натянуто улыбалась.
      – Без вас я просто не управлюсь с таким сложным хозяйством, сказала Кэтлин, не выдержав молчания. – Пусть все здесь останется в прежнем виде, я довольна вашей работой. Надеюсь, что вы поможете мне включиться в общую работу. Договорились?
      – Разумеется! – воскликнула Белла и совсем по-свойски обняла ее. – Так что спокойно возвращайтесь в Гранчестер. Кстати, можете воспользоваться моим новым автомобилем. Если он вам понравится, мы переоформим его на ваше имя. Надеюсь, у вас есть водительские права?
      Машина понравилась Кэтлин с первого взгляда. Оформив ее на себя, она совершила на ней, под руководством Бэнана, несколько тренировочных поездок по окрестностям, а спустя два дня вернулась в свой студенческий флигелек Армстронг-Лодж, чтобы подготовиться к переезду в Корнуолл на постоянное жительство.
      В коридоре она столкнулась с Саскией.
      – Привет, путешественница! Где пропадала? – поинтересовалась та, присаживаясь на подоконник и вытягивая ноги, обутые в супермодные туфли на прозрачной пластмассовой подошве. Мини-юбка темно-синего цвета при этом съехала ей на бедра, отчего ее стройные ножки стали еще более привлекательными. Юбчонка, состроченная из кусочков старых джинсов, обошлась ей в сто фунтов стерлингов, поскольку была куплена в бутике, как авторская работа.
      – Ездила кое-куда по своим делам, – уклончиво ответила Кэтлин, видя, что подружка просто так от нее не отцепится.
      – Неужели! – с деланным изумлением воскликнула Саския. – И слава Богу! А то я решила, что ты чахнешь, запершись в своей комнатке, обиженная на весь свет. А ты чудесно загорела, подруга! Признавайся, на каком пляже валялась?
      – Я была в гостях у своих родственников в Корнуолле, – нехотя сказала Кэтлин, теряя терпение. – Послушай, если уж тебе так хочется поговорить со мной по душам, давай зайдем ко мне и там спокойно поболтаем.
      – Я думала, что уже никогда не дождусь от тебя такого приглашения, – язвительно промолвила Саския и, оторвав свой аппетитный зад от подоконника, первой пошла по коридору, виляя бедрами.
      В комнате было душновато, и первым делом Кэтлин открыла настежь окно. Но хлынувшему в него воздуху недоставало свежести морского бриза, и Кэтлин вдруг остро захотелось поскорее уехать обратно в Корнуолл.
      – Присаживайся, – сказала она, кивнув на стул. – Извини, но ни кофе, ни чая у меня нет.
      Саския скользнула по обшарпанному стулу брезгливым взглядом и улеглась с ногами на диванчик. Кэтлин промолчала.
      – Честно говоря, я была уверена, что после той истории с Томом ты вообще не станешь со мной разговаривать, – заявила подружка, положив ноги на спинку диванчика и подперев ладонью щеку. – Ты не должна на меня обижаться, я хотела помочь тебе побороть свою застенчивость, а лучшее средство для этого, как известно, шоковая терапия. – Она потянулась за своей модной кожаной сумкой, порылась в ее бездонном чреве и, нащупав пачку сигарет и зажигалку, закурила. – Жаль, что тебе она не помогла!
      – Это уже не играет никакой роли, – сказала Кэтлин, окидывая грустным взглядом свою убогую обитель и мысленно прощаясь с ней навсегда. – Все равно я уезжаю. Если не будешь меня перебивать, я расскажу тебе, куда именно.
      Саския спустила ноги с дивана и приготовилась услышать сногсшибательное известие. Чутье ее не подвело, история, которую поведала ей Кэтлин, оказалась и в самом деле настолько невероятной, что она выронила сигарету в пепельницу, вытаращила глаза и раскрыла рот. И едва лишь Кэтлин умолкла, чтобы перевести дух, как Саския выпалила:
      – Позволь мне подытожить все, что я сейчас услышала! На тебя свалилось огромное наследство, и теперь ты не знаешь, что тебе делать с этой кучей денег. Верно? Послушай, не пудри мне мозги! Лучше объясни, зачем ты выдумала всю эту малоправдоподобную сказку?
      – Но я сказала правду! – воскликнула Кэтлин. – Вот что мы сделаем: ты поедешь в отель вместе со мной и немного там поживешь. Согласна?
      – Долго я все равно там не проживу, я девушка городская, не привыкла разгуливать по огороду с лопатой и ведром, – с нервным смешком ответила Саския. – Твой отель в действительности, наверное, жалкая халупа, ветхий пансионат для бедных пенсионеров, без центрального отопления и с минимумом санитарных удобств. Я просто не представляю себя в этом курятнике.
      – Уверяю тебя, все совсем не так! Гостиница действительно находится в старинном особняке, но внутри все шикарно, удобства – по последнему слову техники, снаружи имеется бассейн с подогретой морской водой. А проживают в этом комплексе исключительно состоятельные люди. Кстати, я познакомилась там с весьма импозантными мужчинами: Бэнаном, он художник и экскурсовод, шеф-поваром ресторана милашкой Раффом, одним смазливым молоденьким официантом по имени Барри и еще с одним риэлтором, он оставил мне свою визитную карточку. Но самое таинственное заочное знакомство у меня произошло на пляже, во время прогулки в компании Бэнана: мне повстречался тамошний барон, он был верхом на черном коне, одет во все черное и имел очень страшный облик. Художник потом рассказал мне, что у него недавно бесследно пропала жена. Вот такие там творятся чудеса! Белла Годвин, исполняющая обязанности директора гостиницы, меняет своих сексуальных партнеров едва ли не каждую неделю. Теперь, к примеру, ее развлекает двадцатилетний Барри…
      – Пожалуйста, не так быстро и не все сразу! – перебила ее ошеломленная Саския. – Хорошо, кое-что действительно похоже на правду. Короче говоря, тебе достался в наследство бордель на берегу моря. Что ж, это прекрасно! Но мне верится с трудом, что ты хочешь там обосноваться.
      – Представь себе, это именно так, – подтвердила Кэтлин.
      – Но ты ведь дождешься торжественной церемонии вручения дипломов, не так ли?
      – А зачем мне этот обезьяний карнавал? Пусть перешлют мне диплом по почте! – Кэтлин фыркнула и передернула плечами, чем снова огорошила Саскию.
      – А ты сильно переменилась, милочка, – покачивая головой, промолвила она. – Любопытно, что на тебя повлияло сильнее – сумасшедшие деньги или же сногсшибательные мужчины?
      – И то, и другое, – ответила, усмехнувшись, Кэтлин и поправила упавшую на глаза прядь. Она отдавала себе отчет в том, что резко изменилась и смотрела на подругу немного свысока, потому что чувствовала себя абсолютно свободной и обеспеченной женщиной, которая может позволить себе все, что ей взбредет в голову, – покрасить в зеленый цвет волосы, сделать пластическую операцию и вообще стать неузнаваемой, разгуливать полуобнаженной, разъезжать в лимузине, сорить деньгами, менять любовников, совершать кругосветные путешествия или же стать затворницей в женском монастыре, пожертвовав все свои деньги убогим и нищим.
      – Послушай, ты должна устроить грандиозную прощальную попойку! – словно бы прочитав ее мысли, предложила свой вариант траты денег Саския. – Давай отправимся сегодня же вечером в бар «У Антонии» и пригласим туда всех своих друзей.
      Но Кэтлин в ответ покачала головой:
      – Нет! Друзей у меня здесь, кроме тебя, практически нет, а задерживаться здесь я не намерена. Вот соберу свои пожитки, отправлю их багажом в «Хай тайдс» и рвану туда налегке в своем новом мерседесе.
      – Что ж, мне все понятно, – вздохнув, сказала Саския и встала с дивана. Наступила тягостная пауза перед прощанием. Кэтлин достала из сумочки свою визитную карточку и протянула ее подруге со словами:
      – Здесь мой адрес и номера телефонов, домашнего и мобильного. Звони, не пропадай. И непременно навести меня в Корнуолле, я буду тебе рада!
      – Вряд ли я выкрою для этого свободное время в обозримом будущем, – надменно вскинув подбородок, ответила Саския. – Ведь я вскоре перееду в Лондон, папочка купил мне там шикарную квартиру, и я буду работать у одного из приятелей мамы. Как только устроюсь на новом месте, сразу же напишу тебе письмо. А номер моего мобильного телефона ты знаешь.
      Подружки обнялись на прощание и расстались.
 
      – Вы уверены, что готовы для этого? – на всякий случай спросил Бэнан у Кэтлин, пока она поднималась на помост, установленный под окном, выходящим на север.
      – Вполне, – ответила она, стараясь не выдать охватившего ее волнения. Однако в душе ее все еще теплилось сомнение относительно разумности своего решения позировать художнику. Он вырвал у нее согласие, как только она приехала в отель, ошеломив ее своим внезапным появлением в ее апартаментах и бурным восторгом по поводу ее возвращения. Она была тронута его вниманием и уступила. Теперь отступать уже было поздно, да ей этого и самой не хотелось.
      – Пожалуйста, разденьтесь и прислонитесь спиной к вон той колонне, – деловито произнес художник, перебирая кисти, лежащие на палитре напротив мольберта.
      Настал момент истины, и Кэтлин скинула шелковое кимоно, которое дал ей Бэнан, как только она пришла к нему утром и, оставшись обнаженной, прислонилась к колонне спиной.
      – Чудесно! – похвалил ее художник. – А теперь сделайте мечтательное лицо, представьте, что вы грезите о своем любовнике! Слегка раскройте ротик, прикройте глаза веками, положите руку на грудь… Сейчас я сделаю несколько снимков, чтобы поработать с ними в ваше отсутствие. О’кей?
      – О’кей, – машинально ответила Кэтлин, немного удивленная, однако, таким поворотом событий. Бэнан не говорил, что собирается фотографировать ее голой. А что, если он потом станет хвастаться снимками в баре? Это подорвет ее репутацию… Впрочем, тотчас же подумала она, он вряд ли станет рисковать собственной репутацией серьезного художника и возможностью и впредь подрабатывать в отеле.
      – Положите руку на опору, – сказал Бэнан и, подойдя к ней, помог ей принять нужную позу. От одного лишь прикосновения его цепких пальцев к ее руке по телу Кэтлин пробежала дрожь, а в лоне вспыхнуло пламя страсти. Она прикусила нижнюю губу, втянула трепетными ноздрями воздух и спросила:
      – И на кого мне нужно походить? На нимфу?
      – Лучше на Афродиту, – с улыбкой ответил Бэнан. – Взгляните на образцы моих работ, развешанные на стенах, и сразу же все поймете.
      Кэтлин повнимательнее присмотрелась к рисункам и картинам, которыми были сплошь завешены деревянные стены мастерской, и содрогнулась, пораженная сходством изображенных на них голых женщин с невестами вампира Дракулы. Одни лишь губы этих бледных, неземных существ были ярко-красными, их тела и лица имели странный голубоватый оттенок, как у мертвецов. Обнаженные дамы были запечатлены художником застывшими в неестественных, вычурных позах на фоне моря – то спокойного и залитого мистическим лунным светом, то разбушевавшегося и пронизанного солнечными лучами, пробивающимися сквозь грозовые тучи. От этих холстов исходила таинственная, потусторонняя энергетика, они завораживали зрителя и вселяли в него благоговейный трепет. Особенно поразила Кэтлин группа жутковатых голых девиц, скачущих верхом на свирепых диких скакунах по пенистым волнам. Эти странные создания явно кого-то преследовали.
      – А кто эти решительные дамы? – робко спросила она.
      – Амазонки, завидевшие моряков, случайно оказавшихся в их царстве, – не моргнув и глазом, ответил художник.
      – Наверное, ваши картины пользуются большим спросом у туристов, – предположила Кэтлин, удивленная поразительным сходством предводительницы амазонок с Беллой.
      – На спрос я не жалуюсь, особенно хорошо мои произведения расходятся в разгар туристического сезона. Между прочим, я сейчас готовлю некоторые свои творения для выставки-продажи в Лондоне, – с гордостью ответил Бэнан.
      – Наверное, каждая из ваших работ стоит целое состояние? – спросила Кэтлин, желая ему польстить.
      – Я бы так не сказал, их пока еще недооценивают. Обычно они продаются по цене от тысячи фунтов и выше, – вполне серьезно ответил художник, не уловив иронии в ее голосе.
      – Я бы купила одну из них для своего отеля, – сказала Кэтлин. – И повесила бы ее на то место, где раньше висело полотно, завещанное мисс Мейси моей маме.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13