Глава 1

На этот сайт Лина Хоули вышла случайно.

Произошло это, когда она находилась у себя в отделе и сидела за своим рабочим столом перед компьютером.

Только не надо думать, что Лина использовала служебное время не по назначению — для компьютерных игр, болтовни на чатах, блужданию по Интернету с одной ей известными целями и тому подобных вещей, неизменно приводящих в бешенство начальство, которому выпадет удача застать подчиненного за столь неблаговидным времяпрепровождением.

Да Лина и не стала бы заниматься подобными глупостями. Во-первых, она давно перешагнула рубеж, отделявший период жизни, когда все вышеперечисленное интересно, от следующего, более зрелого, а во-вторых, барахтанье в паутине — так между собой называли эти занятия ее коллеги — не воспринималось ею как развлечение. Она и без того только и делала, что сидела в Интернете — по долгу службы.

Лина Хоули являлась сотрудником особого отдела полиции по борьбе с несанкционированным внедрением в электронные базы данных. Попросту говоря, с так называемыми хакерами — компьютерными хулиганами, специализирующимися на взломе заблокированных для общего доступа хранилищ информации.

По роду деятельности, кроме всего прочего, ей часто приходилось пользоваться виртуальными поисковыми системами, которые, как известно, не всегда выдают желаемое немедленно, и порой приходится убить немало времени, пока отыщешь необходимую информацию. Но на сей раз в задержке виновата была сама Лина. По невнимательности она не правильно обозначила предмет поиска в специальной строке и в результате получила совсем не то, что ей было нужно. Зато наткнулась на нечто такое, что сразу привлекло ее внимание, хотя и не имело значения для работы.

Интрига заключалась в следующем: Лина никогда бы не подумала, что за подобным названием скрывается такой предмет. В самом деле попробуй догадайся, что за буквенно-цифровой аббревиатурой VD-000758 скрывается сайт виртуальных дневников!

Она вообще не понимала, зачем нужно выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение, и потому опешила, вникнув в суть содержания вновь выявленного сайта. Возможно, именно подобная загадка и помешала ей покинуть ненужную веб-страницу сразу по обнаружении ошибки. Позже к этому присоединилось любопытство. Следуя его зову, Лина принялась просматривать перечень адресов, пока наконец не кликнула по одному наугад.

Это оказался дневник неизвестной девушки, совсем юной, насколько можно было судить по содержанию. Лина без всякого интереса прочла пару страниц, сплошь состоявших из описаний нудных школьных уроков, критических замечаний в адрес бестолковых учителей, а также в значительной степени того, что сказал, как посмотрел на автора дневника, в каком настроении пребывал и как выглядел в тот или иной день некий Стиви, судя по всему ученик того же класса и изрядный лоботряс.

Перескочив в самый конец дневника, Лина обнаружила подпись «Сюзи», скорее всего псевдоним. Впрочем, девушка могла писать и под настоящим именем, если в глубине души питала надежду, что, случайно забредя на этот сайт, Стиви наконец оценит ее по-настоящему и в их отношениях произойдет долгожданный сдвиг в направлении сближения.

Снисходительно улыбнувшись, Лина вернулась к начальной странице сайта. Пора было покинуть его и вновь заняться работой. Однако тут неожиданно выяснилось, что первоначальное любопытство Лины успело пустить более глубокие корни, чем она ожидала.

Удивляясь самой себе, она смотрела на курсор, который сама же и подвела к другому выбранному наугад адресу.

Загляну еще сюда — и все! — промелькнуло в ее голове.

Она нажала на левую кнопку мыши и вскоре погрузилась в новый дневник. На этот раз автором оказалась молодая женщина, судя по всему домохозяйка. Она писала о своей каждодневной жизни, событиях и переживаниях, которые ей представлялись важными, о болезнях детей — мальчика пяти лет и девочки двумя годами младше, — о своих мыслях по тому или иному поводу, о разговорах с мужем, мелким клерком некоего государственного учреждения, о проблемах, порой возникавших у того на службе…

Словом, каждая страница дневника была посвящена рутинным делам, интересным, прежде всего, самой этой женщине, именовавшей себя "К", а у Лины не вызвавшим ничего, кроме скуки.

Спрашивается, зачем трубить об этом на весь мир? — опять промчалось в ее мозгу.

Она снова вернулась к начальной странице сайта с четким намерением выйти из него, снова внедриться в поисковую систему и заняться наконец делом, но…

Что-то вновь помешало осуществиться ее благим намерениям. Она поймала себя на том, что опять скользит взглядом по списку адресов.

Теперь понятно, как владельцы сайта делают деньги! — усмехнулась Лина. Стоит прочесть хоть один дневник, и все — ты на крючке. Хочется заглянуть и в другие. А ведь это не что иное, как желание припасть глазом к замочной скважине. Странно, почему чужая частная жизнь так притягательна?

Пока Лина размышляла, ее рука будто сама собой переместила мышь таким образом, что курсор уперся в какой-то адрес. Осталось лишь кликнуть.

Ну, еще разок — и все…

Но и теперь Лину не ожидало ничего особенного. Какой-то молодой человек из Торонто делился впечатлениями о майской поездке на музыкальный конкурс «Евровидение». Лина допускала, что кому-то интересна подобная информация, однако сама лишь скользнула взглядом по тексту, не найдя в нем для себя ничего занимательного.

Эту страничку она покинула еще поспешнее, чем предыдущие. И вновь перед ее глазами появился перечень адресов. Прокрутив его вверх, Лина наткнулась на нечто необычное: в отличие от многих других одна ссылка содержала имя — Расти. Вернее, это конечно же было прозвище, носить которое обречены почти все, кого природа наградила рыжеватым оттенком волос.

Наверняка какой-нибудь тинейджер, снедаемый возрастными проблемами, подумала Лина.

Или студент, жаждущий заявить о себе миру.

Что интересного могу я почерпнуть из подобного дневника? — спросила она себя. И сама же ответила: ничего. Не стану заглядывать!

Именно в этот момент, непонятно почему — ведь Лина не предпринимала со своей стороны никаких действий, — программа пришла в движение и страничка начала загружаться.

Лина посмотрела на часы. Ладно, несколько дополнительных минут погоды не сделают.

Загрузка завершилась. Ну-ка, что сообщает неизвестный Расти? Наверное, лучше взглянуть на самые свежие записи…

И она начала читать.

"Знаешь, одиночество вещь странная. Многогранная, я бы сказал Играни чередуются. Во всяком случае, так воспринимаю это состояние я.

Одна плоскость светлая, другая темная. Но идут они не подряд, в промежутках между ними множество полутонов. Понимаешь, о чем речь? Уверен, что да, потому что ты не менее одинока, чем я, верно?

Проникнуть в двойственную природу одиночества дано лишь тому, кто познал его в полной мере и в течение достаточно длительного времени. Только при этих условиях приоткрывает оно человеку свои тайны. И тогда становится понятно, что одиночество одновременно является и благом и злом. А индивидууму остается только ждать, какой стороной повернется к нему граненый столб.

Именно так видится мне мое одиночество как уходящая за облака сверкающая гранями медленно вращающаяся вокруг своей оси колонна, сделанная из чего-то наподобие гематита, только местами гораздо более темная, чем этот минерал, или, напротив, более светлая. Какой поверхностью повернется она ко мне, такое настроение у меня и возникает. Хотя не исключено, что все наоборот: цвет грани зависит от моего внутреннего состояния. Случается, я очень рад тому, что рядом со мной никого нет. Это дает возможность быть самим собой. Подобное состояние крайне важно для работы. Но рано или поздно наступает день, когда хочется какого-нибудь разнообразия. Например, не ужинать в одиночку, а разделить с кем-то вечернюю трапезу. Вероятно, это желание праздника. Несмотря ни на что, все-таки оно возникает, хоть и редко. Наверное, мне просто привычнее быть одному, чем в чьем-то обществе.

А как ты воспринимаешь свое одиночество?

Тоже привыкла к нему или не можешь смириться с подобным положением?"

Прочитав последние строки, Лина вздрогнула. Вопросы словно были направлены непосредственно к ней. Это ощущение усиливалось еще и тем, что автор текста явно обращался к женщине. К тому же манера письма интриговала.

Отключившись от Интернета, Лина некоторое время сидела в задумчивости. Последний дневник разительно отличался от тех, в которые ей довелось заглянуть сначала. Его автором определенно был человек взрослый, состоявшийся. Разумеется, это был мужчина, причем, судя по всему, ведущий замкнутый образ жизни. Но самым странным являлось то, что ему каким-то образом удалось проникнуть если не в самую душу Лины, то близко к тому. Подступиться к сокровенным чувствам, которые она по большей части держала на замке даже для себя самой.

И все же… Разве точно так же не размышляла она порой о своей жизни?

" Неоднократно.

И разве не хотелось ей обсудить с кем-нибудь свои дела?

Множество раз.

Только не с кем было Лине вести подобные беседы. С матерью она вообще говорить не могла, тем более о своих делах. Потому что в ответ не услышала бы ничего, кроме упреков.

Дело в том, что мать Лины, миссис Хоули, большую часть жизни проработавшая в аптеке провизором, выйдя на пенсию, ударилась в религию и сейчас все на свете рассматривала сквозь призму постулата об изначально греховной природе человека. В речах миссис Хоули явственно сквозили признаки фанатизма, поэтому ожидать от нее понимания или, более того, сочувствия не приходилось. У нее на все был один ответ: сама виновата. И совет тоже был один: покаяться в грехах.

Самое неприятное заключалось в том, что Лина действительно сама была виновата в постигших ее несчастьях. В свое время она вышла замуж за человека, впоследствии превратившего ее жизнь в кошмар.

Бывший супруг Лины работал в порту Галифакса грузчиком. С самого начала все друзья и родственники — мать в том числе — убеждали ее, что они с Фрэнком не пара, что между ними лежит непреодолимая интеллектуальная и социальная пропасть, но она ничего не желала слышать. Любовь затмила все доводы рассудка.

Это Лина тогда думала, что любит Фрэнка.

Позже-то она разобралась что к чему, и результатом ее прозрения стал развод, но, чтобы это произошло, понадобилось долгих три года.

В течение названного периода Лина постепенно, шаг за шагом, приближалась к пониманию того, что грубость и агрессия не являются признаками страсти и не равнозначны мужественности или сексуальности. Данный процесс ускорился, когда Фрэнк начал прибегать к физическим методам воздействия на более умную, высоко организованную и деликатную супругу. Особенно сильно его раздражал первый фактор, то есть интеллектуальное превосходство Дины. Фрэнк неизменно приходил в бешенство, видя, что его жена на лету хватает то, над чем ему самому приходится долго ломать голову.

Держался их брак исключительно на взаимном стремлении к постельным удовольствиям, которое Лина поначалу принимала за любовь.

Впрочем, надо отдать Фрэнку должное, на заре их отношений тот был по-своему ласков с Линой. Это позже он начал требовать от нее в постели услуг, к которым она не была готова. В свою очередь Фрэнк не демонстрировал готовности принять ее отказ. И если приходил домой подшофе, а Лина уклонялась от выполнения обязанностей, которые, с ее точки зрения, к разряду супружеских не относились, между ними вспыхивали ссоры. Впоследствии подобные стычки стали перерастать в драки.

Лина лишь горько усмехалась, вспоминая, как металась в поисках выхода из ситуации, виновницей которой в первую очередь считала себя саму. Она думала, что с ней что-то не так, ведь прежде ей удавалось ладить с мужем и все было прекрасно, а затем семейная жизнь словно дала трещину. Обратилась к психологу, и, выслушав ее, тот попросил на следующий сеанс привести супруга. Однако Фрэнк наотрез отказался идти на прием, заявив, что с мозгами у него все в порядке и вообще он ненавидит все эти «интеллигентские штучки». А когда Лина начала уговаривать его, рассвирепел и… Словом, кроме очередного синяка под глазом, иных результатов разговор не дал. Ночью в постели Лине пришлось несладко, потому что Фрэнк взял реванш за свое, как ему казалось, унижение.

К психологу Лина больше не пошла, хотя, кроме него, обсуждать свою проблему ей было не с кем. После той истории ее брак длился еще около года. Возможно, если бы она могла хотя бы просто поплакаться кому-то на свои невзгоды, ей бы помогли добрым советом или на худой конец открыли бы глаза на то, что ее муж обыкновенный мерзавец. И тогда ее брак прекратил бы существование гораздо раньше. Однако Лине пришлось в одиночку сражаться с собственными страхами, мнительностью и неуверенностью, из-за чего процесс прозрения несколько затянулся…

Теперь ты понимаешь, что заставляет людей прибегать к услугам сайта, где можно вести дневник? — проплыло в ее мозгу, пока она сидела, глядя на экран монитора, на котором сейчас находилась привычная заставка, изображающая пустынную аллею парка.

Понимаю, мысленно ответила себе самой Лина. Невозможность поделиться с кем-то наболевшим. С приятельницами ведь особо не пооткровенничаешь. Да и не принято это. Кому нужны чужие проблемы, если у каждого человека своих хватает? И потом, если жаловаться на жизнь друзьям и знакомым, тогда психотерапевты без работы останутся!

Она вздохнула. Вот видишь, к чему приводит одиночество — пусть даже относительное, — а также ощущение безысходности. Люди заводят дневник, чтобы хоть с его помощью обрести возможность излить душу, подумала она.

С губ Лины вновь слетел вздох. Все верно. Спорить тут бессмысленно. Только прежде человек заводил тетрадку, заносил туда самые сокровенные записи и прятал от всех, чтобы не дай бог не прочли. А сейчас все наоборот: заводит себе страничку на специальном сайте и пишет, что только вздумается, в надежде на то, что кто-то проявит внимание. Владельцы же сайта знай себе подсчитывают прибыль. И им хорошо, и тем, кто ведет дневники, и тем, кто все это читает. В том же, что посетители у сайга есть, можно не сомневаться. Да и счетчик посещений наверняка свидетельствует в пользу данного соображения.

Парадокс притягательности чужой жизни действует на все сто процентов, и даже больше. Лине только что довелось убедиться в этом на собственном опыте. Дневники будто приворожили ее, особенно последний. Его автор, сам того не ведая, затронул такие струны души Лины, которые она считала глубоко спрятанными. Поэтому ей даже трудно было сразу переключиться на работу.

Кто же ты такой, Расти? — вертелось в ее голове, пока она смотрела на экран.

Неожиданно Лина поняла, что хочет больше узнать об этом человеке. Проще всего вернуться на сайт и вновь открыть нужный дневник, но… Она находится на работе, ее ожидает множество дел и вообще непривычно копаться в чужих записях, пусть даже таких, которые выставлены на всеобщее обозрение.

Однако Лина все-таки заглянула в дневник заинтриговавшего ее человека. Произошло это несколько позже, но не далее вечера того же дня. Скажем даже больше — Лина едва дождалась окончания работы, так не терпелось ей осуществить свое желание.

Наскоро перекусив, она сразу уселась за домашний компьютер, подключилась к Интерне ту, и вскоре перед ее глазами оказалась страница дневника, автором которого являлся таинственный Расти.

На этот раз Лина принялась читать с самого начала. По прошествии нескольких минут она поняла, что, оставаясь в режиме он-лайн, поступает неразумно, и скачала дневник на свой жесткий диск. После чего отключилась от Интернета и вновь погрузилась в чтение.

Начиная с этого дня она заходила на сайт VD-000758 регулярно. Расти поймал ее на крючок. Прочтя однажды его дневник, она уже не смогла забыть об этом. Послания неизвестного одинокого человека стали для нее потребностью.

Тем более что он почему-то оформлял их в виде посланий к женщине. И чем дольше Лина читала, тем сильнее одолевало ее ощущение, будто адресатом является она сама. Расти писал так просто и проникновенно, о таких близких и понятных вещах, что у Лины порой складывалось впечатление, будто эти фразы взяты из ее головы.

И все-таки Расти оставался для нее загадкой.

Его характер был неуловим. Лина читала дневники, то есть то, что, как правило, содержит самые сокровенные мысли человека, но все равно не могла постичь сути Расти. Даже относительно рода его занятий она оставалась в неведении. Поняла только, что тот нередко отправляется в какие-то поездки. Собственно, они и служили своеобразным пунктом отсчета или, лучше сказать, мерилом появления в дневнике новых записей. Однако Расти никогда не сообщал, где побывал в тот или иной раз, а лишь делился мыслями, которые посетили его в местах путешествий. Причем не всегда было понятно, связаны ли они с тем, что он повидал, или возникли параллельно с происходящими в его жизни событиями.

Единственной важной информацией, которую Лина почерпнула из дневника, было следующее: Расти живет не так уж далеко от Галифакса, на расстоянии, которое позволяет ездить в город за покупками. Данный факт почему-то взволновал Лину. Ей показалось едва ли не знамением то, что заинтриговавший ее человек живет не только в этой же стране, но даже, можно сказать, в этом городе.

Какое интересное совпадение! — ошеломленно подумала она. Вдруг это не случайно? И то, что мы с Расти живем практически по соседству, и то, что я наткнулась в Интернете на его дневник. Или, наоборот, если соблюдать последовательность… А с другой стороны, ничегошеньки это не означает. По сути, мне ничего не известно о Расти, кроме того факта, что мы с ним родственные души. Я не знаю ни его имени, ни рода занятий, ни… В общем, ничего такого, что может дать зацепку, с помощью которой удалось бы отыскать этого человека.

Отыскать? — эхом прокатилось по отдаленным уголкам ее сознания. Вот это да! Значит, ты не прочь познакомиться с этим парнем?

Давненько не возникало у тебя подобного желания. Пожалуй, после развода это впервые, а?

Поначалу Лина нахмурилась, но затем с ее губ слетел прерывистый вздох.

Ну да, мне действительно любопытно было бы взглянуть на автора такого необычного дневника, подумала она. И потом, в последнее время Расти намекает на какие-то якобы происходящие в его жизни неприятности. Вернее, прямо он ничего не говорит, однако его беспокойство проглядывает между строк. Не исключено, что человек нуждается в утешении… или помощи. И, возможно, в этом смысле я могла бы быть ему полезна.

Как же, как же! — вновь прокатилось в ее мозгу, на сей раз насмешливо. Разумеется, Расти не отказался бы от твоего участия. Мужчины любят, когда с ними нянчатся. Особенно им нравится один способ утешения, такой, знаешь ли, в постели. Конечно, знаешь! Ха-ха-ха…

Лина стиснула зубы. Ее внутренний голос вещал истину. И не случайно в его сентенциях сквозила ирония.

Ладно, ладно, смейся, мысленно ответила Лина неизвестно кому. Все равно я не смогу разыскать Расти, даже если бы очень захотела.

Кроме того, почему сразу в постели? Существуют и другие варианты общения.

Э-хе-хе, плоховато ты усвоила урок! — прозвучало в ответ. А ведь кому, как не тебе, знать мужские повадки? Три года была замужем за Фрэнком! Что говоришь? Не все мужчины такие, как он? Возможно, возможно… Однако проверять не советую. А насчет того, что ты не сможешь отыскать Расти, кто бы говорил! С твоими-то возможностями… Вспомни, где ты работаешь. Я не могу использовать служебное положение в личных целях. Лина нахмурилась. Ох, разумеется! Но можешь сделать, как эта девчонка… э-э… как бишь ее?.. Элли, кажется. Фамилию не подскажешь?

Жарден, подумала Лина. Элли Жарден.

Смышленая девочка. Жаль, что свои незаурядные способности она использовала противозаконным образом: вломилась в одну из баз данных полиции. Теперь ей грозит тюремное заключение. Мне что же, последовать ее примеру?

Тебе никуда внедряться не надо, ты и без того имеешь доступ ко всем электронным полицейским справочникам, напомнил насмешливый голос. И тебе ничего не стоит узнать о ком-то все, что только пожелаешь.

Верно. Но для этого как минимум нужно знать имя. А Расти — это, скорее всего, детская кличка. Их дают кому не лень. Даже в моем классе был мальчик, которого дразнили подобным образом, несмотря на то что волосы у него были не рыжие, а красивого каштанового цвета…

Примерно такие диалоги вела Лина с собой и дома, и на работе, когда выпадала свободная минутка. Попутно она продолжала заглядывать на сайт виртуальных дневников, но в последнее время безрезультатно — новых записей на страничке Расти не появлялось. Возможно, тот в очередной раз укатил куда-то, а может быть, у него и впрямь неприятности.

В любом случае как-либо повлиять на ситуацию Лина не могла, поэтому ей оставалось лишь ждать.

Глава 2

Тот день начался как обычно. С утра Лина пришла в свой кабинет, села за стол и включила компьютер. Потом поблагодарила дежурившего в фойе Уилли Стайера за стаканчик кофе, который тот принес ей прямо на рабочее место — во время его недельных смен это происходило каждый день. Когда Уилли ушел, Лина устроилась поудобнее и, прихлебывая горячий напиток — который был не так уж плох, несмотря на то что его готовил автомат, — погрузилась в текущие дела.

До самого вечера она напряженно работала и, естественно, устала, что не могло не сказаться на ее мыслительных способностях. Впрочем, и Уилли Стайер тоже, наверное, притомился, иначе не допустил бы оплошности, которая случилась, когда Лина уже готовилась отправиться домой. Если бы он пребывал в бодром состоянии, то непременно проверил бы документы у позднего посетителя, добивавшегося встречи с Линой Хоули. А так Уилли просто зашел к ней в кабинет и сказал:

— Тебя хочет видеть мистер Нортон.

Это имя было Лине незнакомо, поэтому она переспросила:

— Кто?

— Мистер Нортон. Он сказал, что представляет интересы некой мисс Жарден.

— А! Дело о взломе полицейской базы данных. — Лина взглянула на Уилли. — Мистер Нортон, говоришь? Не знаю адвоката с таким именем. Наверное, новичок. — Она посмотрела на часы и вздохнула. — Что ж, зови. Формально я еще целых семь минут должна оставаться на рабочем месте.

Уилли пожал плечами.

— Если не хочешь встречаться с мистером Нортоном сейчас, я предложу ему заглянуть к тебе завтра в более подходящее время, скажем утром.

По большому счету он пришел поздновато.

Однако Лина покачала головой.

— Не имеет смысла. И потом, какая разница, когда он станет отнимать у меня время? Зови сейчас.

В глазах Уилли промелькнула тень сомнения.

— Хорошо, только через пять минут все сотрудники разойдутся. Охранник, конечно, останется, но он отправится по этажам с проверкой и ты окажешься со своим посетителем наедине. Хоть он и адвокат, но мало ли что… Ведь лично вы не знакомы. — Чуть помедлив, Уилли добавил:

— Хочешь, я задержусь, пока не закончится ваша беседа?

В этом году Уилли уходил на пенсию и к службе относился хоть и с прежней исполнительностью, но далеко не так рьяно, как прежде. Глядя на него, Лина улыбнулась.

— Не нужно. Я ведь знаю, что тебе не терпится поскорее вернуться домой, к жене. К тому же ты вовсе не обязан задерживаться на работе.

— Уверена? — все еще с нотками сомнения в голосе произнес Уилли.

Лина негромко рассмеялась.

— Что со мной сделается? И потом, я ведь встречаюсь с адвокатом, а не с пациентом психиатрической лечебницы. Так что спокойно поезжай домой, все будет в порядке.

— Ну хорошо, сейчас направлю его к тебе, — сказал Уилли, выходя из кабинета.

Вскоре воцарившаяся было тишина была нарушена звуком шагов. Лина подняла голову в ожидании посетителя, и тот не замедлил появиться. В следующее мгновение она пожалела, что отпустила Уилли.

Перешагнувший порог человек был гораздо выше среднего роста и так широк в плечах, что поневоле возникал вопрос, не приходится ли ему шить костюмы на заказ. У Лины сразу возникло чувство, будто в помещении больше не осталось места, и она даже ощутила некоторую нехватку воздуха.

В общем, ей стало не по себе. Она очень не любила, когда кто-то вваливался в ее кабинет и нависал над рабочим столом, заполняя собой все свободное пространство. Подобной привычкой отличалась Дора Спрингстин, здешний курьер. Заслышав ее тяжелую поступь, Лина заранее готовилась к предстоящему испытанию.

Затем Дора возникала собственной персоной и прямиком направлялась к столу. Упершись в него кулаками, она наклонялась поближе к Лине, словно из опасения, что у той плохо со слухом, и сообщала о цели своего визита. В подобные минуты Лине казалось, что еще немного — и Дора придавит ее своим могучим бюстом.

Нынешний нежданный посетитель ничего подобного не делал, однако впечатление от его появления в кабинете было аналогичным. Казалось, он здесь хозяин, а вовсе не Лина.

На нем был элегантный деловой костюм, но что-то во внешности мистера Нортона подсказывало, что гораздо уютнее он чувствует себя в менее официальном одеянии. Например, в джинсах. Кроме того, окружавшая его аура резко отличалась от скучновато-чопорного духа прочих юристов, с которыми Лине время от времени приходилось общаться по долгу службы.

Отметив про себя эту небольшую странность, она внимательно посмотрела на мистера Нортона. На вид ему было года тридцать три или чуть больше. Светлые, выгоревшие на солнце волосы ниспадали на лоб кудрями и закрывали воротник костюма. Серые глаза в сочетании с бронзового оттенка загаром казались синими.

Прямой нос и резко очерченный подбородок указывали на твердость характера. Взгляд был внимательным, в глубине его словно содержался некий вопрос.

Несколько мгновений хозяйка кабинета и посетитель пристально разглядывали друг друга. Да, более необычного адвоката мне еще не доводилось видеть, подумала Лина.

— Простите, что занимаю ваше личное время. Дежурный сообщил мне, что рабочий день окончен, но… — Мистер Нортон сделал паузу.

Какой красивый голос! — невольно отметила Лина. Его раскатистые бархатистые интонации словно проникали под кожу и вызывали отклик нервных окончаний. Все вместе взятое — и ощущение напора, и необъяснимо завораживающее воздействие его присутствия — создавало странный, двойственный эффект. С одной стороны, Лине хотелось поскорее избавиться от посетителя, с другой — подольше оставаться в пределах досягаемости его приятной ауры.

— ..но дело у меня неотложное, — наконец закончил фразу мистер Нортон. Затем, словно спохватившись, добавил:

— Простите, забыл представиться: Алекс Нортон.

— Лина Хоули. Должна признаться, что не понимаю причин вашего беспокойства. Ведь вы пришли сюда по делу Элли Жарден?

— Совершенно верно, — кивнул Нортон.

— Но следствие по ее делу еще не завершено, и я даже не знаю, когда материалы будут переданы в суд. Поэтому, мне кажется, вы слишком рано обратились ко мне.

Однако Алекс Нортон, похоже, не был склонен взирать на ситуацию с подобным спокойствием.

— Не только не рано, но, напротив, поздно! — горячо произнес он, сверкнув глазами.

Лина недоуменно посмотрела на него.

— Ведь я буду давать показания, только когда девушка предстанет перед судом. А этого еще неизвестно сколько ждать. Насколько я знаю, доказательная база пока не готова.

— И тем не менее мне нужно серьезно побеседовать с вами, — заявил Алекс Нортон.

Она усмехнулась.

— Вижу, вы взялись за дело Элли Жарден с пылкостью стажера. Это делает вам честь, однако я все-таки никак не могу взять в толк, почему понадобилось пороть горячку. Можно подумать, от этого дела зависит вся ваша карьера.

— Больше — вся жизнь! — воскликнул тот.

— Не преувеличивайте. Ваша жизнь не может зависеть от такого несложного судебного дела.

Алекс Нортон нетерпеливо качнул головой.

— Не обо мне речь, об Элли. Подумайте сами, она ведь еще совсем юная. Тюрьма может поставить крест на всем ее дальнейшем существовании!

Лина нахмурилась.

— Интересно, что заставляет вас так говорить?

Профессиональная этика? Или это вы просто так сказали, ради красного словца? В таком случае оглянитесь вокруг, где вы видите здесь присяжных? Кроме нас с вами, тут никого нет, так что приберегите свое красноречие до суда. Меня же убеждать не нужно. Я прекрасно знаю суть дела, потому что лично выследила Элли Жарден. Можно сказать, поймала за руку, когда та в очередной раз пыталась взломать код доступа к полицейской базе данных. — Она сокрушенно покачала головой. — У девчонки определенно талант, только завел он ее в опасную область. Зачем ей понадобилось влезать в полицейские файлы, ума не приложу. Единственное приемлемое объяснение, которое приходит в голову, — что это делалось из чистого хулиганства.

Алекс Нортон хмуро выслушал Лину, потом заметил:

— Я разговаривал с Элли. Она утверждает, что у нее были весомые причины искать доступ к закрытым файлам.

— Вот как? — хмыкнула Лина. — Значит, девчонка призналась в содеянном?

Он мрачно покачал головой.

— Элли не говорит ни «да», ни «нет», после чего сразу замыкается в себе.

Плотно сжав губы, Лина с минуту смотрела на Нортона, прежде чем убежденно произнести:

— И тем не менее это была она. Больше некому. След вывел на телефонный номер в квартире, которую Элли Жарден арендует вместе с другой девушкой… не помню ее имени.

— Синди Бейкер, — произнес Нортон.

— Возможно. Главное не имя, а то, что она студентка колледжа изобразительных искусств и в компьютерной области разбирается приблизительно как я в балете. Зато Элли Жарден чувствует себя в электронной сфере как рыба в воде.

И единственный найденный в квартире компьютер принадлежит ей.

— Знаете, что вы только что сказали? — прищурился Алекс Нортон.

— Что?

— Что у следствия нет ни единого прямого доказательства, только косвенные.

Лина дернула плечом.

— Я ведь упомянула, что доказательная база не готова. Но это дело времени. Рано или поздно Элли Жарден придется сесть на скамью подсудимых и разделить судьбу большинства выявленных хакеров. — Она с усмешкой взглянула на Алекса Нортона. — Вот тогда и наступит момент для нашего с вами общения. Тогда и вызывайте меня в качестве главного свидетеля по делу.

— Непременно, — проворчал он. — Только это сделаю не я, а адвокат Элли. И поверьте, у нее будет хороший защитник!

Повисла пауза. Последние слова Алекса Нортона заставили Лину почувствовать себя еще неуютнее, чем в самом начале разговора.

— Что значит «будет»? — медленно произнесла она. — А вы разве не адвокат?

— Я? — машинально переспросил тот, думая о чем-то своем. — Нет.

По спине Лины побежали мурашки. Она вдруг вспомнила, что, кроме нее и ее собеседника, назвавшегося Алексом Нортоном, на этаже скорее всего уже никого больше нет. Даже дежурный Уилли Стайер отправился домой. Лина сама его отпустила. Разумеется, где-то бродит по зданию охранник, проверяя, все или в порядке, но разве до него докричишься в случае чего?

Прекрати паниковать! — приказала себе Лина, косясь на возвышающегося над ее рабочим столом мужчину. Этот человек не сделает тебе ничего плохого. Лучше спокойно выясни что к чему.

— Но… разве вы не сказали дежурному, что представляете интересы Элли Жарден?

Алекс Нортон — или кто бы он ни был — взглянул на нее, будто пытаясь понять, куда она клонит.

— Именно так я и сказал.

Пальцы Лины непроизвольно сжались в кулаки, и она убрала руки под стол, положив на колени.

— Зачем же вы солгали?

— У меня и в мыслях не было! — возмущенно ответил он. — Я действительно представляю интересы Элли Жарден, потому что она моя дочь!

Лина вздрогнула. Она настолько успела привыкнуть к мысли, что беседует с адвокатом компьютерного взломщика — в роли которого на сей раз выступала девушка, — что его заявление ошеломило ее. Меньше всего на свете ей хотелось встречаться с родственниками выявленных ею хакеров.

— Откуда вы узнали, что Элли выследила я? — тихо спросила она. — Это закрытая информация.

Алекс Нортон невесело усмехнулся.

— Наверное, это у нас фамильная способность. — несмотря ни на что, добывать необходимые сведения.

— А все-таки откуда вы узнали мое имя? — вкрадчиво задала Лина новый вопрос.

— Так я вам и сказал! Чтобы вы еще одного человека упекли за решетку?

Неожиданно Лина рассердилась. Как он смеет так разговаривать с ней!

— Послушайте, не нужно выставлять меня монстром. В отличие от вашей дочери — если только вы действительно являетесь отцом Элли Жарден — я выполняла свою работу. Она же совершила преступление, предусмотренное статьей Уголовного кодекса. Так что не стоит производить в отношении меня психологическую обработку. Я по всем меркам права.

Алекс смерил ее взглядом, и — хотя тот был просто хмурым, и больше ничего, — Лина почему-то почувствовала себя едва ли не голой.

Все-таки этот белокурый красавец способен каким-то образом воздействовать на нее. Причем самыми уязвимыми оказывались те области сознания, которые имели отношение к интимной сфере человеческих взаимоотношений.

— Не сомневайтесь, Элли действительно моя дочь, — сказал он.

Лина в свою очередь окинула его подозрительным взглядом.

— Выходит, вы назвали вымышленную фамилию?

— Ох, ну почему вам непременно хочется представить меня этаким злодеем?! — воскликнул Алекс. — У нас с Элли разные фамилии, ее мать предпочла дать ей свою. Элли плод моей юношеской влюбленности. Я был бы очень рад, если бы девочка жила со мной, но поначалу мать не позволяла этого, а сейчас… Когда Элли исполнилось шестнадцать, она на пару с подружкой, такой же студенткой, как и она сама, только из другого колледжа, сняла квартиру, и уже полгода они живут вдвоем.

— Шестнадцать? И мать не возражала против того, чтобы в таком возрасте девочка ушла из дому?

— Мать Элли в третий раз вышла замуж, так что ей сейчас не до того. Насколько мне известно, она в курсе, что Элли попала в беду, однако по-настоящему помочь девочке способен лишь я один. Потому и пришел к вам.

— Зачем?

— Вы начали это дело, вы же должны его и закончить, — твердо произнес Алекс.

Лине не понравился ни его тон, ни суть сказанного.

— Что значит «должна»? Я ничего не должна вам, мистер Нортон, равно как и Элли Жарден, независимо от того, приходится она вам дочерью или нет. Относительно же того, кто начал это дело, позвольте еще раз напомнить следующее: не мне, а Элли вздумалось взломать систему защиты полицейской базы данных. Я только проследила за вашей шаловливой дочуркой, а затем вывела ее на чистую воду.

Прежде чем что-либо ответить, Алекс уперся в стол загорелыми кулаками и склонился над Линой, точь-в-точь как это делала курьер Дора Спрингстин. Его поза свидетельствовала о том, что он намерен во что бы то ни стало добиться своего.

Однако все эти соображения возникли в голове Лины позже. Сначала ее внимание сосредоточилось на окружавших Алекса запахах. Сейчас, когда он оказался еще ближе к ней, те стали ощутимее. Лина различила аромат дорогого туалетного мыла, лосьона для бритья и запах чего-то, что она назвала бы механическим, потому что это определенно относилось к каким-то металлическим деталям или конструкциям. И лишь через несколько мгновений мозг Лины переключился собственно на действия Алекса Нортона.

— Чего вы добиваетесь? — спросила она, тут же с неудовольствием отметив, что голос ее едва заметно дрогнул. Оставалось лишь надеяться, что Алекс этого не заметил.

— Сейчас объясню, — сказал он, сверкнув глазами. — Не сомневайтесь, я не уйду отсюда, не достигнув желаемого.

Лина откинулась на спинку стула.

— Угрожаете? Я сейчас вызову охранника.

Но Алекс нетерпеливо качнул головой.

— Вы не правильно меня поняли. Мне необходимо только одно: чтобы вы вошли в положение моей дочери и помогли выпутаться из него.

В глазах Лины промелькнуло изумление.

— Выпутаться? Как, по-вашему, я могу это сделать? — Она нахмурилась. — Что-то мне не нравится этот разговор. Прошу вас прекратить его и покинуть мой кабинет.

— Нет, — сказал Алекс.

Лина выпрямилась на стуле.

— Послушайте, — сказала она, массируя кончиками пальцев ноющий висок, — у меня был трудный день, поэтому, умоляю, давайте обойдемся без скандала. Просто выйдите за дверь, и все.

— Нет, — повторил он.

— Нет? — выдохнула Лина. — Хорошо же! — Она потянулась рукой к телефонной трубке, но не успела снять: Алекс накрыл ее пальцы ладонью.

— Неужели вы не понимаете, как это глупо?

Чего вы добьетесь? Лишь того, что я выйду на улицу и подкараулю момент, когда вы покинете здание. И вам все равно придется выслушать меня.

На миг Лина оцепенела. Но не от слов Алекса, а из-за странного ощущения, пронзившего ее в тот момент, когда он дотронулся до нее.

Собственно, странного во всем этом как раз было мало — вполне естественно, что Лину охватил трепет, ведь после ее развода с мужем прошло уже почти два года и все это время она ни единому мужчине не позволяла прикоснуться к себе. И ничего незнакомого в охвативших Лину ощущениях тоже не было. Обыкновенное желание интимной близости. Сколько раз она прежде испытывала его!

Пожалуй, необычным было лишь то, что это желание оказалось направлено на совершенно постороннего человека. Лина впервые в жизни видела Алекса Нортона и тем не менее очень бурно среагировала на его прикосновение. Неудивительно, что это поразило и насторожило ее.

— Видите ли, мистер Нортон, — сказала она, аккуратно извлекая руку из-под его ладони, — не знаю, что вы себе вообразили, но дело в том, что мне незачем вас выслушивать. Я не в состоянии помочь вашей дочери. Она должна была десять раз подумать, прежде чем решиться на подобное дело.

Алекс проследил за ее действием, усмехнулся, но ничего не сказал.

Лина почувствовала, что кончики ее ушей заалели. Изо всех сил пряча смущение, она добавила:

— Как бы то ни было, Элли совершила преступление, и теперь единственное, что вы можете для нее сделать, это нанять хорошего адвоката. Возможно, ему удастся убедить суд назначить вашей дочери минимальный срок.

Алекс встрепенулся. Усмешка сползла с его лица.

— За адвокатом дело не станет, — сумрачно произнес он.

Лина нетерпеливо пошевелилась на стуле.

— Вот и замечательно. И если так, то вообще непонятно, что привело вас в мой кабинет.

— Адвокат не решит всей проблемы. Главное — вы.

— Боже мой, да что же я могу сделать?! раздраженно воскликнула Лина.

Выпрямившись, Алекс смерил ее взглядом.

— Вы прикидываетесь или в самом деле не понимаете?

Она лишь бровью повела, всем своим видом демонстрируя недовольство по поводу того, что он до сих пор находится в ее кабинете.

— Ведь вы вами не менее двух раз упомянули, что доказательная база по делу Элли не готова. И насколько я могу судить, доказательств-то особых нет. Есть только собранные вами косвенные улики, которые любой уважающий себя судья обязан подвергнуть сомнению.

— Вот пусть этим и займется, — сердито произнесла Лина. — При чем здесь я? Не мне же предстоит исполнять обязанности судьи на предстоящем процессе.

— Нет, но вам придется давать свидетельские показания. — В глазах Алекса промелькнула какая-то мысль. — Боже правый! — вдруг воскликнул он. — Я только сейчас понял. Ведь вы не просто свидетель, а единственный свидетель.

И на ваших показаниях будет строиться и защита, и обвинение.

Лина пожала плечами.

— Разумеется. И, как всегда, я намерена говорить правду, и только правду.

— Я не призываю вас лгать! — с горячностью воскликнул Алекс. — Но, если вы станете давать показания… ну, скажем, неуверенным тоном, это непременно произведет на присяжных именно то впечатление, которое нам нужно!

— Нам? — быстро произнесла Лина.

Алекс прищурился.

— Послушайте, не пытайтесь приуменьшить свою роль в этом деле. Если бы не вы, у моей дочери сейчас не было бы проблем!

— Если бы не я?! — От возмущения у Лины на миг перехватило дыхание. — Если бы не я? — Она медленно поднялась со стула. — Так вы пришли сюда, чтобы растолковать мне, сколь неблаговидно мое участие в судьбе вашей дочери? Ну, знаете! — Взяв сумочку, она обогнула стол с намерением немедленно завершить неприятный для нее разговор. Если Алекс Нортон не желает покидать кабинет, придется это сделать ей! — Благодарю за намерение помочь мне разобраться в ситуации, но пока я сама способна с этим справиться, — холодно добавила она. — Все, мистер Нортон, наша беседа завершена. И вам вовсе незачем подкарауливать меня на улице. Желаю вам всего хорошего, а вашей дочери — удачи.

Лина шагнула вперед, однако уйти из кабинета ей не удалось. Алекс не только не пропустил ее, но, наоборот, решительно преградил дорогу.

Остановившись, Лина окинула взглядом всю его мощную, но на удивление стройную и гибкую фигуру и поняла, что выход заблокирован.

Понадобилось бы, наверное, четверо таких, как она, чтобы сдвинуть его с места.

— Ну и профессию вы себе выбрали, должен заметить! — покачал он головой.

— Ну извините, если не угодила! — ответила Лина в тон.

— Неужели вам доставляет удовольствие мысль, что вы испортите будущее девушки, которая стоит на самом пороге жизни?

Она саркастически усмехнулась.

— Нет. Однако позволю и себе заметить, что девушка сама все сделала для того, чтобы ее будущее оказалось испорченным. Постарайтесь наконец понять, мистер Нортон: мое участие в этом деле вторично, инициатива же принадлежит вашей дочери.

— Отчего же, я все прекрасно понимаю, — язвительно произнес тот. — И ваша позиция мне совершенно ясна. Вы выполняли свой долг, верно? Что ж, подобное уже случалось в истории человечества.

Лина нахмурилась. Намек Алекса Нортона был весьма прозрачен и крайне для нее неприятен. Однако, несмотря на то что ситуация складывалась именно так, как он говорил, Лина не чувствовала за собой вины.

— Я не заставляла вашу дочь становиться хакером, — сдержанно обронила она. — Элли сделала сознательный выбор.

— Ей еще нет и семнадцати, — напомнил Алекс. — Ветер в голове гуляет.

С губ Лины слетел усталый вздох. Она подумала о том, что была бы рада никогда в жизни не знать ни Элли Жарден, ни ее настырного отца.

— Клоните к тому, что девчонка несовершеннолетняя? Что ж, надеюсь, на суде данный факт послужит смягчающим вину обстоятельством. И еще к этому следует добавить, что, несмотря на юный возраст, дочурка у вас довольно смышленая. Впрочем, попадаются и более юные хакеры. И родители тоже стараются их выгородить, точь-в-точь как вы сейчас.

— Моя Элли не такая, как прочие взломщики… — начал было Алекс, однако Лина прервала его.

— Вы необъективны. Элли ваша дочь, поэтому вам кажется, что ее случай особенный.

— Но она говорит, что у нее были очень веские причины добиваться доступа к той информации…

Губы Лины изогнулись в ироничной усмешке.

— Все они так говорят.

— Оставьте этот пренебрежительный тон! — вспылил Алекс. — Так высказываться может только человек, у которого нет собственных детей.

Его слова укололи Лину в сердце. Детей у нее действительно не было, и вряд ли она когда-нибудь сможет стать матерью. Во всяком случае, так сказали ей врачи после выкидыша, который случился у нее после того, как она споткнулась в спальне о ковер и упала, ударившись боком о тумбочку. Такова была официальная версия Лины. В действительности все произошло несколько иначе. Она в самом деле сильно стукнулась о тумбочку, но виной тому был не ковер, а Фрэнк, во время очередного приступа бешенства ударом поваливший ее на пол.

Отвратительная картинка из прошлого промчалась перед поспешно опущенным взором Лины, и она прикусила губу, предупреждая появление слез перед посторонним человеком.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Подняв глаза, она увидела, что Алекс Нортон внимательно наблюдает за ней.

— Что? Угадал?

— Есть у меня дети или нет, вас это абсолютно не касается, — сухо произнесла Лина. И на том закончим разговор.

Алекс еще несколько секунд сверлил ее взглядом.

— У вас нет никаких доказательств, что полицейскую базу данных взломала именно моя Элли, — наконец произнес он. — И вы сами не уверены, что вышли на след именно того человека, который вам нужен!

С этими словами Алекс повернулся и покинул кабинет.

Глава 3

Наконец-то! — со вздохом облегчения подумала Лина.

Оставшись в одиночестве, она словно избавилась от тяжкого морального гнета. Прислушиваясь к доносившемуся из коридора звуку удалявшихся шагов, Лина попыталась унять сотрясавшую все ее тело мелкую нервную дрожь.

Та часть разговора, которая касалась детей — вернее, намек на черствость, якобы демонстрируемую Линой из-за отсутствия у нее собственных отпрысков, — очень сильно пошатнула ее душевное равновесие.

Что, если он прав, этот невесть откуда взявшийся Алекс Нортон? — проплыло в ее мозгу, пока она медленно опускалась на стул за своим рабочим местом. Ведь не зря говорят, что со стороны все гораздо виднее… Возможно, я сама не знаю степени своей черствости. Разве человек способен подумать о себе плохо? А если даже и найдет в себе какой-то изъян, тут же изобретет массу извиняющих его оговорок. Как это делает, например, Элли Жарден. Ведь внушила же она отцу, что у нее имелись серьезные причины, чтобы взломать защиту электронной полицейской базы. И тот поверил! Лина иронично усмехнулась. Ей как будто стало легче, во всяком случае руки больше не дрожали и покрывавшая их испарина улетучилась. Так и мне хочется верить, что я хороший человек. Она вздохнула. Жаль только, что нельзя быть одинаково хорошей для всех.

Взгляд Лины устремился на дверь, за которой скрылся Алекс Нортон. В какой-то момент разговора тот очень напомнил ей Фрэнка, которому всегда и во всем необходимо было отстоять свою правоту. А вернее, превосходство, как впоследствии поняла Лина. Их обоих — и Фрэнка и Алекса Нортона — можно назвать сильными, упрямыми, привлекательными внешне.

Правда, Фрэнк был пониже ростом, зато обладал не менее развитой мускулатурой.

Лина усмехнулась подобному сравнению, однако в следующее мгновение улыбка сползла с ее губ.

Ох, не к добру все это! — подумалось ей. Алекс Нортон не оставит меня в покое. Когда начнется суд над его дочерью, он вообще не даст мне проходу.

Взглянув на наручные часы, Лина встала со стула. Сегодня она задержалась на работе, причем без всякой надобности.

Это все Алекс Нортон виноват! — думала она, пока шла по коридору к лестнице. — Вообще-то мне следует держаться от него подальше. Он принадлежит к тому типу мужчин, которые плохо на меня действуют.

Потому что ты питаешь к ним слабость, тут же подсказал ей внутренний голос. Взять хотя бы этого парня. Ты не проговорила с ним и десяти минут, а уже успела отметить его главные качества: силу, упорство, внешнюю привлекательность… Все признаки мужского обаяния налицо. Так что осторожнее, детка! Однажды ты уже попалась на подобный крючок.

Последняя мысль показалась Лине настоль-, ко важной, что она даже замедлила шаг, чтобы обдумать ее детальнее. Однако через минуту сердито тряхнула головой и двинулась дальше.

Кто такой этот Алекс Нортон, чтобы она о нем думала!

Однако не успела Лина покинуть здание и пройти по тротуару несколько ярдов, как заметила того, кого меньше всего хотела видеть.

Вечер выдался душным. Днем прошел дождик, а потом, будто стремясь наверстать упущенное, припекло солнце. Даже сейчас, в половине седьмого, асфальт под ногами все еще плавился. Почти все столики в уличных кафе были заняты. Люди отдыхали под зонтами или навесами, попивая прохладительные напитки.

Вот из-за одного такого столика и поднялся Алекс Нортон. Вероятно, после разговора с Линой он завернул в кафе, решив немного освежиться и заодно обдумать дальнейшие действия.

Остановившись в тени липы, Лина видела, как он расплатился с официанткой и шагнул на тротуар. Отметила она и еще кое-что: сидевшая за соседним столиком молодая женщина в белом хлопковом сарафане и широкополой соломенной шляпке окинула Алекса оценивающим взглядом и мечтательно вздохнула.

Спустя мгновение Лина поймала себя на том, что, враждебно прищурившись, рассматривает незнакомку. А еще через секунду сообразила, что с ней происходит: она ревнует!

Боже правый, что со мной происходит?! — ошеломленно подумала Лина, переводя взгляд на Алекса. Тот хоть и шел не спеша, успел удалиться на значительное расстояние. Одно из двух: или на меня так странно действует жара, или я попросту изголодалась по мужской ласке.

Она огляделась по сторонам, ища способ добраться до автобусной остановки иным путем. Ей не хотелось идти следом за Алексом.

Вернее, в глубине души именно этого она и желала сейчас больше всего не свете: тайком последовать за своим новым знакомым в надежде… На что? Побольше узнать о нем? Но зачем?

Решение пришло быстро. Понимая, что должна как можно скорее вырваться из-под пагубного воздействия притягательной мужской ауры, Лина свернула в переулок, по которому можно было дойти до улицы, параллельной той, по которой двигался Алекс, и таким образом добраться до автобусной остановки.

Оставив уличное кафе за спиной, Лина направилась к перекрестку двух тихих улиц. Там она свернула налево и неспешно пошла вверх.

Теперь они с Алексом двигались параллельными курсами, а может, тот тоже повернул куда-нибудь — ей до этого не было никакого дела.

Однако, если Лина думала, что на этом приключения нынешнего дня закончились, она ошибалась. Ее ожидало еще кое-что интересное.

Вот-вот должна была показаться оживленная Юнити-авеню, как вдруг Лина заметила впереди небольшое сборище ребятни, которая стояла полукругом и глазела на что-то, находящееся на клумбе разноцветных бегоний. Время от времени среди детей пробегал смешок.