– Кого?

– Какая хрен разница – кого? – Муж в попытках своих преуспел. – Тебе лучше знать!

На туалетном столике зазвонил мобильный телефон. От неожиданности муж вздрогнул и выпустил свою жертву. Алена схватила аппарат.

– Не отвечай! – запоздало рявкнул супруг.

– Не могу, – Алена уже раскрывала телефон, – генеральный звонит.

Шефу приспичило дать начальнику протокольного отдела на сон грядущий ценные указания по организации пресс-конференции назавтра, в Mariott. Алена отвечала односложно: «да, уже сделали», «я заказала», «разумеется, это уладили», «не переживайте, все на контроле», «спокойной ночи».

– Козел! – Муж переключился на генерального директора. – Какое он имеет право?!

– Не шуми. – Алена мысленно воздавала хвалу спасительному звонку чуткого шефа. – Работа у меня такая.

– Да пошла ты со своей работой! – Он вскочил с кровати и ушел на кухню – судя по хлопающим звукам открываемых и закрываемых шкафов – искать пустырник. Было слышно, как из графина в стакан наливается вода. Как он считает капли, одновременно сквозь зубы матерясь.

– Ну, хочешь, я уйду? – спросила Алена, как только он вернулся в кровать. Лучше бы она молчала. Муж, ни слова не говоря, схватился за сердце и начал стонать. Скорчился на кровати, словно гигантский зародыш в утробной позе.

Алена хотела вызвать «Скорую», схватила телефон. Аппарат вылетел у нее из рук, выбитый то ли случайным, то ли точно рассчитанным ударом.

– Корвалол, – хрипел он. – Принеси корвалол.

На работу в понедельник утром Алена убегала с такой поспешностью и радостью, что ей было даже стыдно перед сыном. Она поцеловала его три раза вместо традиционного одного и в миллионный раз мысленно попросила прощения за то, что он расплачивается болезнью за ее грехи. Перед уходом велела няне позвонить в поликлинику, еще раз вызвать врача – кашель не проходил.

Пресс-конференция была назначена на двенадцать, значит, в отеле нужно быть не позже десяти. Все проверить, всех проинструктировать, в авральном порядке исправить допущенные недочеты. Как всегда, проблем хватало. Обслуживающая компания запаздывала с фуршетом, раньше времени прибыли какие-то журналисты, на охране потеряли список приглашенных, не успели расставить указатели, забыли вывесить над входом в конференц-зал растяжку с названием компании. Алена закрутилась так, что забыла обо всем на свете. Зато к приезду шефа, который имел благую привычку куда бы то ни было опаздывать на полчаса, все было готово. Он с порога отыскал глазами Алену, которая активно усмиряла личным вниманием и напитками разбушевавшихся журналистов, и ободряюще кивнул. Конференция прошла идеально. Шеф остался доволен и собой, и своими заместителями, которые сидели от него по обе стороны. Вадим неизменно справа. Алена знала, что он будет отвлекаться по ходу конференции, постоянно поглядывая на нее и проверяя реакцию на свои слова, поэтому демонстративно вышла из зала, как только мероприятие официально объявили открытым.

По окончании пресс-конференции журналистов под предводительством PR-директора и присмотром младших сотрудников отдела протокола оставили налаживать неформальные связи и доедать фуршет, а сами отправились в офис. Благо до него было рукой подать – две минуты пешком, что счастливо избавляло от тошнотворного стояния в километровых московских пробках. С Вадимом Алена не говорила – он был целиком и полностью поглощен беседой с генеральным. На этаже пожали друг другу руки, шеф сказал Алене «спасибо», и все разошлись по своим кабинетам и отделам.

После формального появления на работе в четверг с утра на пару часов, пропущенной пятницы и двух выходных дел образовалось столько, что Алена едва успевала разгребать. Бесконечные сообщения в электронной почте. Письма с предложениями организовать, принять участие, посетить. Служебные записки подчиненных – выделить это, разрешить то, способствовать тому. Заявление на отпуск. Заявление с просьбой освободить от работы на ПК с приложением справки о беременности. Ничего себе! Алена усмехнулась. За последний год в ее небольшом отделе – всего пятнадцать человек – это был уже третий ребенок. Первый родился, второй – на подходе, и вот вам еще один. Хорошо живем! Одна беда – опять нового человека придется искать на эту невероятно муторную должность: отслеживать праздники, дни рождения, юбилеи клиентов и партнеров, организовывать поздравления. Кому – просто открытку по почте, кому – адрес и ценный подарок. Вся информация в компьютере – без базы данных и Интернета в этом деле никуда. И непонятно, на какой фронт работ теперь переводить беременную Столярову? Черт! Алена сама бы уже, глядя на них, с удовольствием забеременела и родила чудесную маленькую девочку, вместо того чтобы постоянно разрешать бесконечные проблемы. И любила бы она свою малышку до потери памяти. Качала бы на руках, целовала, ласкала. Это вам не мальчик, который, только-только осознав свою половую принадлежность, наотрез отказывается от «телячьих нежностей».

Алена прикрыла глаза и размечталась. Перед внутренним взором витали разноцветные, практически рекламные сюжеты и картинки – она, Артем, маленькая дочка и… Вадим. Алена вздрогнула и открыла глаза. Волевым усилием постаралась представить мужа вместо Вадима и не смогла. Даже сам акт зачатия представить не могла – это было что-то из области неочевидного, невероятного, нелепого, невозможного. Алена глубоко, с надрывом вздохнула. Картина рассеиваться не желала. Тогда она сосредоточилась и намеренно расширила круг действующих лиц, логично дополнив его сыновьями Вадима. Младший чуть старше Темы – она однажды видела его мельком, старший – шестнадцатилетний молодой человек. Как ни старалась Алена вообразить его себе, у нее ничего не выходило. Фантазии не хватало. Даже на осознание того факта, что у Вадима такой взрослый сын. Зато из ниоткуда живо возник вдруг образ его жены. Молодой еще, стройной, красивой женщины с невыносимой печалью в карих глазах. Хотя почему, черт возьми, карих? Алена же ни разу в жизни не видела ее. Она закрыла лицо ладонями и отчаянно закрутила головой, отгоняя непрошеные мысли. Потом с нечеловеческим упорством принялась за работу.

На следующей неделе нужно было организовать празднование только что изобретенного профессионального праздника – Дня риелтора Санкт-Петербурга. Официально в правительстве день такой никто не признавал, но выделиться забытому государством цеху риелторов хотелось неимоверно. А поскольку у компании, где работала Алена, в Питере был серьезный, крупнейший на рынке, филиал, то шефу и пришла в голову гениальная идея: показать Ассоциации риелторов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, в которой их фирму недолюбливали в силу московской прописки и менталитета, кузькину мать. Предполагалась в пику «официальным мероприятиям» санкт-петербуржцев устроить альтернативную вечеринку – созвать клиентов, партнеров, привлечь прессу и пригласить VIР-гостей. А в связи с тем, что идея возникла, что называется, только что, о чем начальнику отдела протокола радостно сообщила личная секретарша шефа, Алена не имела еще ни малейшего понятия ни о том, где и как это все проводить, ни о том, сколько будет потрачено средств. Тем не менее согласовать затраты и принять решение нужно было не позже, чем сегодня вечером. Иначе уже ни зал заказать не успеешь, ни людей пригласить, ни деньги у финансистов зарезервировать. Алена открыла новый документ, обозвала его «План Дня риелторов Санкт-Петербурга», плюнула в сердцах, поражаясь идиотизму невменяемых человеческих амбиций, и начала ваять возможные варианты проведения торжества, периодически отвлекаясь, чтобы позвонить: проверить, выяснить, уточнить. К вечеру были подготовлены три схемы с предварительным подсчетом приблизительных затрат, и Алена отправилась в приемную – осаждать неприступную крепость генерального директора в целях сегодня же получить ответ.

Она совсем уже ошалела от тоски и двухчасового ожидания в недрах громадного кожаного кресла приемной, когда пропищал мобильный телефон. Вадим интересовался, готова ли она ехать домой. Алена бросила ему в ответ только одно короткое слово «нет». Вадим моментально перезвонил.

– Поехали, а? – говорил он торопливо, словно боялся, что Алена его перебьет. – Я здесь больше не могу уже находиться, смертельно устал. Да и посмотреть на тебя хочу.

– Мы сегодня виделись – забыл? – Алена говорила жестко. Почему-то хотелось сделать ему больно: от этого на секунду становилось легче. Знала ведь, что значит на их языке «посмотреть», и все равно задала свой вопрос.

– Я не об этом. – Вадим сник.

– Знаю, – Алена отвечала так же жестко, даже сурово. – Езжай один. Я не могу.

– Но время-то уже половина девятого! – не сдавался Вадим. – Тебя Тема ждет.

– Не надо про Артема! – Алена разозлилась. Когда ему нужно с ней спать, про Артема он не вспоминает, хотя не может не знать, что именно дети расплачиваются за родительские грехи. – Я не поеду! Мне шефа обязательно дождаться нужно.

– Ладно. – Вадим, наконец, понял, что продолжать спорить с ней бесполезно. – Тогда увидимся завтра.

– Посмотрим.

– Господи, откуда ты только взялась на мою голову?! – не выдержал он.

– Взаимно, – буркнула в ответ Алена и тут же отключилась.

Генеральный вышел из кабинета в пятнадцать минут десятого. И подозрительно покосился на Алену, которая тут же поняла, что про нее он напрочь забыл и собрался ехать домой.

– Света, – рявкнул он, обращаясь к своей секретарше, – ты почему меня не предупредила, что Алена Владимировна ждет в приемной?

– Извините, – просто сказала Света, которая прекрасно знала характер руководителя и предпочитала не связываться. А главное – не обижаться. О том, что пришла Алена, она доложила ему почти три часа назад. И напоминала еще потом раза три.

– Ничего страшного, – бросила Алена, подмигивая Свете. Уж она-то прекрасно слышала, как помощница неоднократно говорила о ней шефу по телефону. – Но у меня срочно.

– Я сегодня уже не могу, – развел он руками. – Нужно ехать. – И добавил, снова повернувшись к Светке: – Вызови из гаража машину.

Алене ехать, само собой, никуда было не нужно. И три часа, потерянные в приемной, значения в ее жизни не имели.

– Мне достаточно двух минут. Просто провожу вас до первого этажа.

– Ладно, давай, – шеф согласился нехотя, просто понимая, что от Алены, если она уж что-то в голову себе вобьет, отделаться невозможно.

Пока ждали лифт, Алена скороговоркой изложила суть и стоимость всех вариантов, сунув для наглядности шефу план под нос.

– А в «России» что, нельзя? – недовольно поинтересовался он.

– К сожалению. – Алена предпочитала не использовать в разговоре с генеральным слово «нет». – Там как раз проводит свою вечеринку Ассоциация.

– Вот козлы! – возмутился шеф. Алена про себя улыбнулась его впечатлительности, а вслух поддакнула:

– В том-то и дело! Хотя вот этот зал, – она ткнула своим «Паркером» в третий вариант, – ничем не хуже. Даже наоборот. Поменьше, конечно, но нам за неделю все равно такое количество народу не собрать. Зачем оставлять пустые места?

– Ладно, – шеф сосредоточенно кивнул головой. – Значит, этот. Там на сколько человек рассчитано, говоришь?

– На триста пятьдесят.

Приехал лифт. Двери с железным шелестом открылись. Хорошо еще, внутри было пусто.

– Значит, так. Пятьдесят везете из Москвы: сотрудников, которых нужно поощрить, и часть руководства. Свяжись с директором по персоналу, пусть готовит список. Приурочим заодно вручение ежегодной премии «Лучший риелтор года», раз такой случай. А ты со своими ребятами организуй перелет. Только без выпендрежа – обычным регулярным. Поняла?

– Да, разумеется. – Какой смысл было рассказывать, что «лучший риелтор» пока еще в процессе отбора, а директор по персоналу по уши занят организацией обучения вновь принятых в штат сотрудников в количестве ста человек. – А из Питера кого будем приглашать?

– Главе филиала позвони. Пусть займется. Партнеры, клиенты, администрация, известные люди. Можно, думаю, рассмотреть Общественный совет, если деликатно. А приглашения вы будете оформлять – твои ребята знают как. Закажите срочно в типографии.

– Хорошо. – Алена с досадой вспомнила беременность Столяровой. Для нее одной из всего отдела эта работа была привычной. А тут – ни после шести ее не оставишь, ни в выходные прийти не попросишь с этим ее «интересным положением». – Приглашать от вашего имени?

– Конечно. – Шеф посмотрел на Алену как на дурочку.

– Подписывать будете?

– Сама за меня подпиши, – бросил он, выходя из лифта и направляясь прямо к стеклянным дверям, ведущим на улицу. – У меня времени нет.

– А финансистам указание дадите? – Алена выскочила из дверей вслед за шефом в одном костюме и офисных туфлях, которые жутко скользили по покрытому ледяной корочкой мрамору крыльца.

– Дам. Счета получишь – сразу на подпись неси. – Наконец он заметил, что на улице зима, а Алена не одета. – Все-все, давай. Простудишься еще.

«Да уж, – печально подумала про себя Алена, желая шефу «всего доброго!» с вымученной улыбкой на губах, – если действительно простужусь, никто эту вашу питерскую канитель расхлебывать не будет». Она поднялась к себе, надела сапоги и шубу, взяла сумку и снова спустилась вниз. Ужасно хотелось, выйдя из офиса, увидеть, что Вадим никуда не уехал, а машина его стоит, прижавшись к бордюру у самого входа. Алена долго крутила головой, всматриваясь в значительно поредевшие к вечеру шеренги припаркованных у тротуара машин. Вадима не было нигде. Алена потопталась еще немного на крыльце, вздохнула тяжело, а потом решительно развернулась и пошла к метро. Сама она на работу ездила без машины – до колик боялась перегруженных и охваченных повсеместным хамством и безумием дорог московского Центра.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.