Глава 6

Попрощавшись с Адрианом, завариваю свежий чай и, забравшись с ногами в уютное кресло, пытаюсь привести в порядок мысли и впечатления. Тщательно, подробно вспоминаю каждое слово нашего сегодняшнего разговора, каждый взгляд и улыбку. Трудно быть беспристрастной, но похоже… Похоже, я нравлюсь милому! С мечтательным видом делаю глоток ароматного напитка. Хорошо, если все именно так! Но, может, мне это только кажется? Когда чего-то очень хочется, легко принять желаемое за действительное.

Люблю минуты уединения, когда во всем доме я одна, никто рядом не суетится, не мельтешит, не отвлекает глупыми вопросами. Да, сегодня именно такой вечер: прислугу я отпустила до утра – в деревне народные гуляния в честь праздника урожая. Горничная у меня девушка на выданье – побежала перед женихами хвостом вертеть. А вот у дворецкого прямо противоположная задача – видать, собирается всю ночь дочурок пасти. Только, сдается мне, что они его все равно проведут. Лукаво улыбнувшись, допиваю стынущий чай. Ах, а как Адриан на меня смотрел в оранжерее! Разве этот взгляд может быть притворством?

– Госпожа чародейка, вы дома? – доносится из-под окна густой бас.

Вздрогнув от неожиданности, со звоном ставлю на столик пустую чашку. Это ж надо так орать! Аж внутри все похолодело. И почему-то в раскатистом мужском голосе мне послышалось отчаяние и нечеловеческий ужас. Тяжело вздохнув, направляюсь к балкону. Надеюсь, ничего серьезного, люди часто преувеличивают размер своих несчастий. Сколько раз думала, что бегу к умирающему, а на деле оказывалось, что у пациента легкая царапина или незначительный ушиб. Верно говорят – у страха глаза велики.

– Что стряслось? – Перегнувшись через балкон, разглядываю нежданного посетителя. Здоровенный бородатый мужик, кузнец, кажется. Из дальней деревушки возле леса, я там почти никого не знаю.

– Волколаки, – дрожащим голосом произносит гость. – Двух мальцов уволокли.

Со стоном закусываю губу. Приплыли! Помечтала, называется, о своем, о девичьем! Какая препаршивая новость в такой прекрасный вечер! В наших землях опять волколаки объявились. А так хотелось верить, что тогда – два года назад – они ушли навсегда.

– Как давно это случилось? – потирая пальцами виски, тихо интересуюсь я.

– Да часа два будет, как с глаз пропали, – горестно бормочет мужик, оглаживая роскошную бороду. – А когда оно приключилось, неведомо. Гуляние ж – дым коромыслом, хватились – нету пацанят. Токмо следы волколачьи.

– Твои дети? – с глупым видом задаю совершенно ненужный вопрос. И так ведь ясно!

– Мои, – соглашается посетитель, поднимая глаза, полные слез. – Близнята, по семь годков сорванцам. Спасите их, пожалуйста! Вы же умеете быть… ну как волк? Глядишь, волколаки вас послушают. А я для вас – да что скажете, хоть убью кого! Только спасите…

Да уж, надеяться, что низшие оборотни прислушаются к высшему, – более чем смелое предположение. Но раз другого выхода нет…

– Шансов мало, – сообщаю горькую правду. – Но я попробую.

– Кабы убить хотели, уже убили бы, – немного успокоившись, серьезно заявляет мужик. – А по следам – в глубь леса поволокли, там по весне охотники волколачиху видали. Брюхатую.

– Думаешь, понесли живую игрушку для волчат? – На миг задумавшись, соглашаюсь с этой мыслью. – Да, по времени подходит. Первая кровь… Что ж, тогда, действительно, сразу не убьют. Но нужно спешить.

Накрепко вцепившись в мужика, втягиваю его в свежеоткрытый портал. Конечно, большие затраты магии – такой тяжелый объект дополнительно телепортировать. Но не ждать же, пока он пешком доберется, – каждая минута на счету!

– Показывай следы, – требовательно заявляю несчастному отцу. – Быстрее!

Включив магическое зрение, внимательно разглядываю отпечатки звериных лап. Действительно – волколаки. Двое. Молодые особи, не старше двух лет. Перед глазами встает четкая картина недавней охоты: вот оборотни шли сюда, кружились, искали место для засады… Осторожно поднимаю ветви густого кустарника: а вот и укрытие – угадала. Прищурившись, изучаю следы детских ножек – в ельнике, за упавшим стволом, у пенька. В прятки играли, сразу видно. Приложив руку к груди, пытаюсь унять бешеный стук сердца. Нет, пацанят определенно пороть нужно! Это же надо – на ночь глядя так далеко от дома гулять! Ох, доберусь до сорванцов – места пониже спины синими будут! Наклоняюсь к утоптанной траве: а вот здесь и попались, неслухи. Чисто сработано, даже следов борьбы не видно.

Обнаруживаю удаляющуюся цепочку следов – тут оборотни возвращаются обратно в лес. Да, заметно, что каждый с ношей, и запаха крови нет. Хотели бы растерзать – сделали бы это прямо здесь. Прав кузнец – потащили в логово.

Прикрыв глаза, мысленно обращаюсь к Той-Что-Дает-Жизнь: «Помоги, пожалуйста. Это же дети. Помоги».

– Отвернись, – быстро командую мужику. И, видя растерянность в его глазах, поясняю: – Не в платье же мне за ними гнаться. Сейчас волчицей обернусь. – Вздохнув, добавляю сбивчиво: – Помолись, пожалуйста, Той-Что-Дает-Жизнь. За детей своих. И за меня. Потому что мне очень хочется вернуться. Живой.

Мягко приземляюсь на четыре лапы. Вдыхаю ноздрями осеннее марево и, мотнув головой, погружаюсь, покоряюсь, полностью принимая в себя новую картинку мира. Восхитительно-правдивую картинку, должна признаться. Свет становится приглушеннее, ярко-красная рубашка кузнеца превращается в желто-зеленую, как в детстве, когда подносишь к глазам зеленое стеклышко. А еще очки есть такие в иномире, солнцезащитные. Исчезают мелкие детали, вроде застежки на воротнике, зато сумерки теперь глубже и отчетливее. Словно невидимый художник стирает ненужные акценты, вместо этого прорисовывая контуры.