– Чтобы… покончить с этим?
      – Или чтобы спасти нас. Так или иначе, – выражение лица Тахири было очень серьезным. – Я – новая Тахири, унаследовала все, чем были две прежние личности. И я благодарна за то, что они – мы – выбрали тебя. Я навсегда в долгу перед тобой, Джейна, за все, что ты для меня сделала.
      Тахири опустила голову. Джейна отчаянно пыталась найти способ облегчить напряжение ситуации. Она знала, что делает с людьми неисполненный долг.
      – Слушай, – сказала она, – я не совершала подвига. То, что сделала я, смог бы сделать любой джедай.
      Тахири почтительно кивнула.
      – Спасибо тебе, Джейна. И спасибо за то, что выслушала меня.
      Джейна смотрела на девушку, думая, что же за личность теперь Тахири, и как она будет жить. Ведь от прежней Тахири осталось так мало…
      – Тахири, – позвала Джейна, когда девушка уже собралась уходить, – я просто хотела, чтобы ты знала… Хоть ты и изменилась, но мое отношение к тебе не изменилось. Я по-прежнему считаю тебя своей подругой.
      Что-то мелькнуло в зеленых глазах Тахири, и на секунду Джейна подумала, что она по-настоящему улыбнется.
      В дверях послышался шум. Джейна и Тахири обернулись и увидели, что в каюту вошел Хэн.
      Джейна встала с кресла.
      – Папа, что ты тут делаешь?
      – А что, отец уже не может посетить свою больную дочь?
      – Я не больная!
      – Ну, не допущенную к полетам. То же самое, не так ли? – Хэн широко улыбнулся.
      Джейна улыбнулась в ответ.
      – Да, типа того. Так в чем дело?
      – Я подумал, может быть, вы знаете, где Дрома. Я нигде не могу его найти.
      – Он улетел с планеты вместе с нами, – сказала Джейна, – но я не помню, куда он ушел после того, как мы пристыковались к фрегату. Тахири, а ты не…
      Оглянувшись, Джейна увидела, что Тахири больше нет в каюте. Джейна заподозрила, что Тахири незаметно ушла, едва пришел Хэн.
      Хэн тоже был удивлен.
      – Она может двигаться тихо, когда захочет, – и потом с некоторой неловкостью он спросил: – А она…?
      – Она в полном порядке, папа, – сказала Джейна, догадываясь, что беспокоит ее отца.
      Он кивнул, принимая уверение Джейны.
      – Видишь ли, когда речь идет о йуужань-вонгах, я становлюсь очень нервным.
      – Я понимаю, папа, – сказала Джейна, – но с Тахири все в порядке. Просто ей нужно время, чтобы привыкнуть, – и, вернувшись к первоначальной теме разговора, она сказала: – Ты мог бы поспрашивать членов экипажа "Гордости Селонии", возможно, кто-то из них видел Дрому. Хоть кто-то должен был его заметить.
      Хэн засмеялся.
      – Да ты шутишь? Мы же говорим не о ком-нибудь, а о рине. А их все стараются не замечать. Именно эта особенность делает ринов такими хорошими шпионами, – он пожал плечами, – но, думаю, расспросить экипаж все равно не повредит.
      – А как там мама?
      – Она на мостике, проверяет работу станции связи.
      – Я пойду к ней, может быть, ей нужна помощь.
      Хэн, улыбнувшись своей фирменной улыбкой, сказал:
      – Ты явно скучаешь, не так ли?
      – Что, вообще никого? – гранд-адмирал Пеллеон смотрел на голограмму капитана Мэйн с нескрываемым удивлением. – Но кто-то же должен ими руководить?
      – Не забывайте, сэр, это не то, что мы с вами подразумеваем под понятием "военный флот", – сказала Тодра Мэйн. – Все общество ринов – это просто отдельные группы личностей, работающих вместе. Насколько я могу понять, у них нет четкой организации, и это отражено в том, как они расселяются по галактике. Они живут небольшими группами и не остаются надолго на одном месте, путешествуя, куда им захочется.
      – Так кто же приказал им лететь сюда? – спросил Пеллеон.
      – Большинство ринов – капитанов кораблей, с которыми я говорила, сказали, что получили приказ прибыть сюда необычными путями, – сказала Мэйн. – Никто из них ничего не знал о других кораблях, пока они все не встретились в условленной точке, где и ждали вашего сигнала. Они даже не знали, что существует агентурная сеть ринов, пока мы им не рассказали все, что знаем. Многие из них сказали, что прибыли сюда, возвращая старый долг. А о том, кто все это организовал, они знают так же мало, как и мы.
      Такое объяснение очень удивило гранд-адмирала, и в то же время он был впечатлен эффективностью действий организации ринов. Это была весьма свободная система: каждый активный агент сети ринов поддерживал контакт только с двумя-тремя ближайшими соплеменниками, не более. Таким образом, было практически невозможно выйти на след верхушки организации. Но верхушка у нее должна быть. Ведь кто-то же создал всю организацию.
      – Да, а сейчас у нас появился долг перед ними, – сказал Пеллеон.
      – Похоже, что так, – согласилась Мэйн.
      Пеллеон кивнул.
      – Они не только следят за тем, что происходит в разных местах Галактики, но и помогают снова соединить их.
      – Да, ничто так не объединяет как сражение против общего врага.
      – Даже тех, кто когда-то был противниками, – сказал Пеллеон, улыбнувшись.
      – Должна признаться, гранд-адмирал, сначала я… не доверяла вам. Я думала, что вы что-то скрываете от нас, – сказала Мэйн, – но я надеюсь, вы простите мне мои подозрения. Трудно сразу избавиться от привычки, приобретенной на протяжении всей жизни.
      Пеллеон улыбнулся еще шире.
      – Пока люди исполняют мои приказы, неважно, что они обо мне думают.
      – Буду счастлива и в дальнейшем исполнять ваши приказы, сэр… по крайней мере, пока они являются разумными.
      Гранд-адмирал засмеялся.
      – Было приятно сотрудничать с вами. Надеюсь, мы не в последний раз работаем вместе.
      – Я уверена, нам еще предстоит работать вместе, гранд-адмирал. Впереди еще много боев…
      Усы Пеллеона дернулись.
      – В своих путешествиях я посещал много звездных систем, – сказал Секот, принявший образ Вержер, – и из всех цивилизаций, населявших их, я не видел ни одной, не имевшей склонности к вражде и насилию в той или иной степени.
      Люк внимательно слушал рассказ Секота, а его глаза не отрывались от дирижабля, заходившего на посадку на ту же поляну. Люк видел, как по коже гигантского существа струится рябь, когда живой дирижабль изящно скользил по воздуху. Тело дирижабля изогнулось, остановив полет, когда гондола с пассажирами оказалась на высоте менее метра от земли.
      – Я видел сражения, охватывавшие города, и, иногда целые страны, – продолжал Секот, – видел и войны между планетами. Кажется, жажда войны распространяется среди жителей этой галактики словно чума.
      – Не все разумные существа желают войны, – сказал Люк, наблюдая, как пассажиры выходят из гондолы. – Джедаи много усилий приложили к сохранению мира.
      – Судя по тому, что я видел, мир не кажется мне естественным состоянием Вселенной, – ответил Секот.
      Люк, оторвав глаза от дирижабля, повернулся к Секоту.
      – Меня удивляет, что тот, кто прикасался к самой Силе, может так думать.
      – А меня удивляет, что такое маленькое существо как ты, считает, что знает так много о Силе.
      Люк улыбнулся.
      – Когда мы только прилетели сюда, Джабита сказала моему племяннику нечто похожее, – Магистр при этих словах взглянула на Люка, но ничего не сказала. – Ей показалось вызывающим, что Джейсен говорит от имени Силы. Подразумевалось, что существо, такое маленькое по сравнению с великим Космосом, не должно брать на себя так много. Но на самом деле Сила может выбрать любого, кого пожелает. Размер не имеет значения. Мастер Йода был меньше, чем кто-либо из нас, но он был самым мудрым существом, с которым мне приходилось встречаться – и одним из самых могущественных мастеров-джедаев, которые когда-либо жили. Секот, ты владеешь могуществом, которого не может себе представить ни одно разумное существо, но это не значит, что твоя связь с Силой больше.
      Призрачная Вержер улыбнулась и кивнула.
      – Ты мудр, мастер Скайуокер, – сказал Секот, – думаю, что когда-нибудь ты сможешь дать ответ на мои вопросы о Силе.
      – Это начало долгого путешествия для нас всех, – ответил Люк, – и, думаю, что в конце пути мы многому научимся друг у друга.
      Потом, повернувшись к Магистру, Люк спросил:
      – Как идет подготовка к полету, Джабита?
      – Подготовка идет полным ходом, – ответила она. – Можно увидеть, что за последние три дня на Зонаме многое изменилось.
      – Или не увидеть, – сказал Джейсен, намекая на сильные электромагнитные поля вокруг экватора планеты.
      Джабита засмеялась. Она и Секот явно испытывали симпатию к племяннику Люка.
      – Если ты хочешь знать детали наших приготовлений, – сказала она, – тебе стоит только спросить.
      – Тогда все в порядке, – сказал Джейсен, – а то я чувствую, что не понимаю половину того, о чем вы говорите.
      До того, как кто-то ему ответил, к ним подошли остальные. Мускулистый хвост Сабы громко шуршал по траве. Хэгерти держала сумку, наполненную, вероятно, ферроанскими артефактами, судя по каким-то кусочкам, выпадавшим из нее. Шерсть Тэкли распушилась под легким дуновением ветерка, а Данни старалась держаться ближе к Джейсену, все еще настороженно глядя на сопровождавших ферроанцев.
      Теперь, когда Секот официально принял своих гостей, Дарак и Роуэл вели себя гораздо вежливее. Они не только предложили четверым из спутников Люка, не участвовавшим в разговоре с Секотом, экскурсию по близлежащей местности, но и постарались создать для гостей более комфортные условия проживания, практически роскошные. И, разумеется, обращались к Люку и его спутникам со всей почтительностью. Перемена в отношениях с местными жителями была очень заметной, и Люк иногда думал, что Секот просто приказал ферроанцам вести себя вежливо. Впрочем, здесь могло быть и более тонкое влияние. Вероятно, тот факт, что ферроанцы всю жизнь проводили в энергетическом поле разумной планеты, сделал их более подверженными влиянию ее мыслей, чем они сами считали. Теперь не осталось и следа от той враждебности, с которой были встречены джедаи. Даже Сенши стал более дружелюбным, поддавшись влиянию Секота.
      – Мы ходили к руинам, – сказала Данни Джейсену.
      – Это просто невероятно! – восхищенно воскликнула Хэгерти. – Вы не поверите, что мы там нашли!
      Люк улыбнулся такому энтузиазму, но слушал ее рассказ только краем уха. Он понимал ее восхищение: Зонама Секот была миром, полным тайн и загадок, которые ждали своих открывателей. Для ксенобиолога такая планета была просто мечтой.
      – Люк! – голос Мары вывел его из раздумья. Повернувшись, Люк увидел, что Мара подошла к ним.
      – Все системы работают? – спросил он.
      – Даже лучше! Снова восстановилась связь с Мон Каламари!
      Люк, извинившись перед собравшимися, немедленно поспешил к "Тени Джейд" вместе с Марой и Джейсеном. Отсутствие связи с остальной галактикой беспокоило его все время пребывания на Зонаме Секот. Кто знает, как там сейчас идет война? Как там Лейя и Хэн? И Бен?
      Когда Люк зашел в рубку, R2-D2 успокоительно свистнул. На голографическом проекторе было мигающее изображение удлиненного аристократического лица Кента Хамнера. Губы Кента шевелились, но ничего не было слышно.
      – Не сказала бы, что связь работает безупречно, – заметила Мара, усаживаясь в кресло пилота и настраивая аппаратуру. – Впрочем, сейчас загружаются текстовые данные. Похоже, что за время нашего отсутствия не произошло ничего чрезвычайного.
      Люк скользнул взглядом по строчкам текста на голопроекторе. Хамнер перестал говорить, поняв, что его не слышат. Люк улыбнулся и кивнул ему, чтобы показать, что все в порядке. Это было все, что он мог сейчас сделать.
      – Подожди секунду, – сказала Мара, – кажется, у нас сообщение по другому каналу.
      Картинка на голопроекторе мигнула и сменилась на другую, еще менее четкую. Мара широко улыбнулась.
      – Ах, это ты? – сказала она. – Наконец расплатилась со всеми долгами?
      Джейсен смотрел на голопроектор через плечо Мары.
      – Привет, мама!
      Лейя с облегчением увидела сына живым и здоровым.
      – Привет, Джейсен.
      Джейсен нахмурился.
      – С каких пор "Сокол" оборудован антенной ХолоНета?
      – Ни с каких, – ответил Хэн, появившись рядом с Лейей, – просто сейчас мы на борту "Гордости Селонии". Как у вас дела?
      – Сейчас все в порядке, – ответил Джейсен, – но когда связь с Мон Каламари пропала, мы начали волноваться.
      – Да уж, – хмыкнул Хэн. – Это вонги постарались.
      – Они атаковали станции связи на Дженерисе и Эсфандии, – объяснила Лейя, – мы вовремя успели, чтоб спасти Эсфандию. Гентри, инженер станции, сейчас устраняет причиненные повреждения. Пройдет еще некоторое время, прежде чем связь станет оптимальной.
      – Но почему вонги атаковали именно эти станции? – спросила Мара. – Это далеко не самые важные объекты в нашей системе связи.
      – Думаю, что йуужань-вонги пытаются отрезать нас от Неизученных Регионов, – сказала Лейя, – возможно, чтобы не позволить нам объединиться с чиссами против них.
      – Вероятно, и поэтому тоже, – сказал Люк.
      – Джейсен! – ухмылка Хэна не могла скрыть радости того, что его сын жив и здоров. – А ты там как? Не даешь заскучать дяде с тетей?
      – Как всегда, – Джейсен положил руку на плечо Люка. – А как дела у Джейны?
      – Немного стукнулась головой, а так у нее все в порядке.
      – А Джаг?
      – Он сейчас общается с нашими новыми союзниками, – сказала Лейя.
      – Видели бы вы этих ребят, – сказал Хэн, – среди их кораблей нет двух одинаковых. У них нет единого командования, – Хэн покачал головой. – С ума сойти…
      – О ком это ты говоришь? – спросила Мара.
      – О ринах, – ответила Лейя. – Это долгая история. Но главное – они наши союзники, и мы рады, что они на нашей стороне.
      – А как там Данни? – спросил Хэн.
      – Она в порядке, – сказал Джейсен, – вообще у нас все отлично. Нам здесь очень нравится. Даже жалко будет улетать отсюда.
      – Откуда "отсюда"? Вы где находитесь?
      – На Зонаме Секот, – ответил Джейсен, широко улыбаясь.
      – Вы нашли ее? – Лейя, казалось, была обижена, что ей не сообщили об этом в первую очередь. – Что же ты сразу не сказала, Мара?
      – Я решила уступить эту честь Люку.
      Мара улыбнулась Люку, и в его душе прокатилась волна восторга, словно он только сейчас полностью осознал, чего же они добились. Широко улыбаясь, Люк кивнул.
      – Да, мы действительно сделали это. Вопреки всему.
      – Эта Зонама-Секот оправдала твои надежды, Джейсен? – спросил Хэн.
      – Папа, она прекрасна. И более могущественна, чем мы могли даже представить. Она… – Джейсен не сразу нашел нужное слово. И Люк понимал его. Как можно описать словами все, что представляет собой живая планета? Как описать, что значит стоять на ее поверхности, чувствовать ее в Силе?
      – Она… она чудесная, – наконец сказал Джейсен.
      – И она летит сюда с вами? – спросила Лейя. По выражению ее лица было понятно, что она словно боится ответа.
      – Она будет готова лететь с нами через стандартную неделю, – сказал Люк. – Думаю, за это время мы сможем узнать какие-нибудь ее тайны.
      – Поздравляю вас всех с этим успехом, – сказала Лейя. – Это самая лучшая новость, которую мы слышали за последние месяцы.
      Изображение на голопроекторе замигало, потом опять стабилизировалось.
      – Простите, – сказала Лейя, – настройка еще не закончена. Наверное, нам стоит отключить связь, пока Гентри не настроит антенны.
      Хотя Люку очень не хотелось сейчас прерывать связь, он все же чувствовал себя успокоенным. Его семья была в безопасности. Лейя обязательно упомянула бы, если бы с Беном что-то случилось, или если бы база Мау оказалась под угрозой. Когда антенны будут настроены, он сможет связаться с Мау и поговорить с сыном.
      Люк пообещал себе, что когда война окончится, он наверстает все время, которое он не успел провести с сыном. Он знал, каково это – расти без отца, и не хотел для Бена такой участи.
      – А как дела у Тахири? – спросил Джейсен несколько менее радостным голосом.
      Хэн и Лейя посмотрели друг на друга.
      – Ну… это не так просто объяснить, – сказала Лейя.
      – Она… изменилась, – добавил Хэн.
      – Надеюсь, к лучшему? – мрачно спросил Джейсен.
      Лейя кивнула.
      – Она еще пытается понять, кем же она стала, но я уверена, она разберется.
      – А… как она теперь себя называет? – спросил Люк.
      – Она по-прежнему называет себя Тахири, но… – Лейя, прищурив глаза, посмотрела на брата, – только не говори мне, что предполагал то, что должно с ней случиться.
      – Я подозревал, что случится именно это, – сказал Люк. – Просто ей понадобилось время, чтобы разобраться – и возможность проявить себя в новой личности.
      – Она, несомненно, проявила себя с наилучшей стороны, – сказала Лейя.
      Люк, услышав это, почувствовал огромное облегчение.
      – Все хорошо, что хорошо кончается.
      – Похоже, что так, – кивнул Хэн. – Мы сейчас возвращаемся на Мон Каламари для ремонта и доклада Кэлу Омасу. Наверное, у него есть для нас новые задания.
      – А ринов надо интегрировать в агентурную сеть нашей разведки, – сказала Лейя. – Не знаю, правда, как наши агенты отреагируют на то, что им придется работать с ринами, но как-нибудь сработаются.
      – Безопасного вам возвращения, – сказал Люк, – мы увидимся с вами на Мон Каламари через пару недель.
      Лейя кивнула.
      – Да пребудет с тобой Сила, Люк.
      Голографическое изображение мигнуло и погасло.
      – И с тобой, сестра, – прошептал Люк.
      Он долго сидел в молчании, держа Мару за руку и размышляя о своей семье, так разбросанной по Галактике. Но однажды наступит мир, и они воссоединятся – если с Зонамой Секот все пройдет нормально.
      – Не все сразу, – сказала Мара, словно прочитав его мысли.
      Вероятно, так она и сделала. Иногда Люку казалось, что зеленые глаза Мары смотрят прямо ему в душу.
      – Это путешествие изменило нас, Мара, – сказал он, – мы уже не те, какими были, когда начинали поиск.
      – Это жизнь, любовь моя, – ответила Мара. – Если бы мы не умели меняться, мы погибли бы.
      Люк улыбнулся, чувствуя, как его наполняет тепло ее любви. У него было столько планов на будущее, и все эти планы были связаны с ней. Самое главное сейчас – разобраться с йуужань-вонгами, и все встанет на свои места.
      – Джейсен, ты…
      Люк хотел попросить племянника, чтобы он вернулся к Секоту и Джабите, но Джейсен уже ушел.
      – Думаешь, мы стесняем его? – спросил Люк.
      – Может быть, – ответила Мара, – а возможно, он просто ревнует…
      Люк на секунду задумался.
      – Почему-то мне так не кажется.
      Данни, стоя в тени бораса, разговаривала с ферроанской девочкой Тессией. Полуденное солнце наполняло воздух теплом, но в тени было достаточно прохладно. В густом подлеске, казалось, каждую секунду можно было обнаруживать новую странную форму жизни.
      Джейсен остановился поблизости и прислушался к разговору.
      – … и еще, – говорила маленькая ферроанка, – я хочу увидеть, откуда сюда прилетели Энакин и Оби-Ван.
      – Ты имеешь в виду Корускант? – спросила Данни, взглянув на Джейсена и едва заметно улыбнувшись.
      – Да, – ответила Тессия, – это, наверное, удивительное место!
      – Да, до войны это был чудесный мир, – сказала Данни, – я не знаю, как он выглядит сейчас.
      – Мы полетим туда, – уверенно сказала Тессия. – Мы прогоним Дальних Чужаков и восстановим все, что они разрушили!
      – Надеюсь, что ты права, Тессия, – Данни пригладила золотистые волосы на лбу девочки. – Надеюсь, что так…
      Тессия, улыбаясь, смотрела на свою новую подругу, и вместе они обсуждали, что на Корусканте стоит посетить в первую очередь, когда планета будет освобождена.
      Джейсен, слушая их разговор, думал, слышала ли девочка с рождения истории о далеких мирах, которые она не могла и мечтать увидеть. Или сейчас на нее оказывало влияние намерение Секота?
      Как бы то ни было, Джейсен задумался, куда он, прежде всего, направится, когда Секот поможет Альянсу вернуть мир в Галактику. Простого ответа на этот вопрос не было. Его воспоминания о Корусканте были смесью хорошего и дурного, и охватывали всю его жизнь. Где-то в глубине души мелькнуло вдохновение, что на руинах планеты-города можно построить нечто новое. Но кто решит, что именно строить на ее месте? Кто примет на себя такую ответственность?
      Чей-то низкий смех прервал его размышления. Оглянувшись, Джейсен увидел, что рядом стоит призрачная Вержер, ее перья словно колышутся под ветром.
      – Нет ничего вечного, Джейсен Соло, – сказал Секот, – мы оба это знаем.
      – Ты читаешь мои мысли? – спросил Джейсен.
      – Возможно. Ты, наверное, до сих пор удивляешься, почему я разбудил тебя первым, когда вы прилетели сюда. Со временем ты поймешь это, как и многое другое.
      Джейсен на секунду опустил взгляд.
      – Я бы хотел, чтобы ты не принимал этот вид. Это… смущает меня.
      – Тогда, может быть, этот? – спросил Секот, превратившись в ребенка, ставшего однажды Дартом Вейдером.
      Джейсен, взглянув в голубые глаза Энакина Скайуокера, сделал усилие, чтобы не отвести взгляд.
      – Почему тебе обязательно надо принимать чужой образ? Почему ты не можешь тем, кто ты есть?
      – Потому что ты еще даже не приблизился к пониманию того, кто я есть, – сказал Секот, снова принимая образ Вержер. – Твоему пониманию тоже есть пределы – как и моему. Но границы моего разума нельзя даже сравнивать с твоими. Не сочти за оскорбление, Джейсен Соло, но когда я говорю с тобой, это все равно, как если бы ты говорил с микроскопическим клещом-паразитом, который живет на твоей коже. Ты думаешь, что этот клещ смог бы понять тебя, если бы ты говорил как обычно? Ты думаешь, что ты в своем нормальном образе услышал бы то, что он скажет тебе в ответ? – призрачная Вержер тряхнула головой. – Конечно же, нет. Чтобы две столь различных формы жизни могли общаться, одна из них должна измениться. В данный момент я готов принять такое изменение.
      – В данный момент? – повторил Джейсен.
      – Мы скоро увидим, что готовит нам будущее, – выражение лица призрачной Вержер было скорее печальным, а не угрожающим, тем не менее, Джейсен был очень встревожен этим разговором. "Во что же мы ввязались? Мы просим о помощи существо, природа которого в буквальном смысле за пределами нашего понимания. Кто знает, каковы его мотивы и намерения? Есть ли у него какие-то тайные цели?"
      – Можешь ли ты знать, чего я хочу? – спросил Секот, словно в ответ на мысли Джейсена.
      Молодой джедай пожал плечами.
      – Мира? Знаний? Чистой совести?
      – Все это нужно для счастливой жизни. И все это имеет цену.
      – Так ты этого хочешь? Заплатить эту цену и заслужить счастливую жизнь?
      Секот улыбнулся улыбкой Вержер.
      – Думаю, что мы все этого хотим, Джейсен Соло.
      С этими словами образ Вержер исчез, оставив Джейсена размышлять над сказанным.
      Тахири отрабатывала приемы рукопашного боя и фехтования в одном из пустых трюмов "Гордости Селонии". Она не пряталась, а просто не хотела никому мешать. С тех пор как две ее личности стали одной, она пыталась освоиться с этим объединением не только на уровне мыслей и речи. Риина и прежняя Тахири были обучены совершенно разным боевым искусствам, и теперь новой Тахири необходимо было отработать технику боя, чтобы максимально использовать навыки обоих личностей.
      И когда она выполняла упражнения, перебрасывая световой меч из руки в руку, проводя удары ногами, и выполняла прыжки, ее новый разум комментировал каждый проведенный прием: "Прыжок Силы джедаев… Удушающий захват аст-корр… Тускенский боковой удар ногой… Двойной удар домена Кваад…"
      – Почему ты его отпустила?
      Голос, раздавшийся позади нее, разнесся эхом по всему трюму. Но Тахири не прервала тренировку ни на секунду. Она знала, что кто-то идет сюда за двадцать секунд до того, как он вошел в трюм.
      Выполнив последний прыжок, Тахири приземлилась на обе ноги прямо перед Хэном Соло, выключила световой меч и повесила его на пояс.
      – Кого отпустила? – спросила она, хотя знала, о ком говорит Хэн.
      – Дрому! – в голосе Хэна явно звучало разочарование. – Я начал волноваться, потому что ничего не слышал о нем с тех пор, как мы пристыковались к фрегату, и начал расспрашивать членов экипажа. Капитан Мэйн сказала, что корабль ринов под названием "Искатель Удачи" некоторое время назад отстыковался от "Гордости Селонии", а Джаг только что сказал, что "Солнца-Близнецы" сопровождали этот корабль до точки перехода в гиперпространство. Конечно, он не знал, был Дрома на борту или нет, но я предположил, что ты знаешь – потому, что рины просили назначить в сопровождающие корабля прежде всего тебя. И я снова тебя спрашиваю: почему ты позволила ему улететь?
      Тахири пожала плечами.
      – Потому что он хотел улететь.
      Хэн подошел к ней. У него на лице читалась обида, хотя он никогда бы в этом не признался. Он мог бы сказать, что злится, потому что его обманули. Но на самом деле никакого обмана не было. Ему просто не сказали.
      – Но почему он не поговорил со мной? – спросил Хэн.
      Тахири знала, что в этом и была причина его обиды. Его чувства были совершенно прозрачны. Тахири понимала их с холодной ясностью йуужань-вонга и читала его мысли с проницательностью джедая. И сочувствовала ему.
      – Потому что он знал, что ты начнешь задавать ему вопросы, – ответила она, – ты во многом часть системы, от которой он пытается обособиться. Ничего хорошего не будет, если члены сети ринов потеряют качества, которые делают их уникальными, и станут похожи на вас – слепых там, где нужно действовать особенно тонко, и уязвимых, когда вы отказываетесь это признать. Сейчас вам с ним лучше не встречаться, пока не наступит мир.
      Хэн замотал головой.
      – Но Дрома не член сети ринов. Они не приняли его.
      Тахири улыбнулась. "Какая наивность…"
      – Помнишь Онадакс?
      – Онадакс? А что…?
      – Дрома передал мне сообщение для тебя, – сказала она, – он просил сказать, что встретится с тобой в более подходящее время. И что ему не нужны твои деньги.
      – Деньги..? – смущение на лице Хэна сменилось пониманием. – Тот неизвестный, который допрашивал меня в том баре! Так это был Дрома?
      Тахири не стала выражать радость от мысли, что Хэна так успешно обманули.
      – Это он организовал беспорядки на Онадаксе чтобы прикрыть твое отступление – и свое тоже. Он готовил эту операцию в течение шести месяцев. Он сказал, что это на три месяца дольше, чем он предполагал, но чтобы быть уверенным, что все пройдет должным образом, нельзя жалеть времени на подготовку. И как только он убедился, что можно безопасно уйти – он ушел. Он говорит, что если ты глава такой секретной организации, нельзя слишком долго засиживаться на одном месте. Сила ринов – в их…
      – Подожди, – сказал Хэн, удивленно тряхнув головой. – Глава организации? Дрома? Глава сети ринов?
      – Есть смысл задуматься над этим, не правда ли? Твое участие в спасении его семьи очень повысило репутацию Дромы среди ринов. У них очень долгое время не было лидера. Впрочем, они под словом "лидер" подразумевают не совсем то же, что мы. Они кочевники, все время путешествуют, и умело пользуются этой своей особенностью. Все считают их бродягами, странствующими по Галактике, их презирают, но обычно блюстители порядка редко чинят им препятствия. Их игнорируют. Рины могут проникнуть почти всюду и увидеть почти все, услышать любой слух. Часто они проникают на корабли нелегально и путешествуют без билета, и лишь немногие испытывают подозрения, обнаружив рина там, где его быть не должно, – она пожала плечами. – То, что другие расы считают недостатком и слабостью ринов, он превратил в преимущество.
      – Кто бы мог подумать… – проворчал Хэн, криво усмехнувшись. Тахири серьезно кивнула.
      Хэн пожал плечами.
      – Но я по-прежнему не понимаю, почему он решил улететь так быстро. И почему не захотел встретиться со мной.
      Тахири восприняла его непонимание спокойно.
      – Чем больше тех, кто знает о нем и его сети, тем большему риску он подвергается. Соответственно, чем меньше о нем известно, тем в большей он безопасности. Его семья не предаст, и ты тоже, но другим он не может так доверять. Рины на собственном опыте узнали, как опасно верить чужакам.
      – А как насчет тебя? – спросил Хэн. – Я думал, что ты для них совершенно чужая.
      – После того, как Дрома получил сообщения от Гура с Бакуры и от рина с Галантоса, он предложил мне стать агентом сети.
      – Ну, судя по тому, что ты рассказываешь мне об этом, ты не приняла предложение.
      Тахири качнула головой.
      – Предложение было интересное, но я решила отказаться. По крайней мере, пока.
      Правда заключалась в том, что Тахири пока не знала, что ей сейчас делать. Она больше не пыталась, разрываясь, следовать двумя разными путями. Сейчас она наконец-то шла одной дорогой и просто радовалась этому, не вполне представляя, что она будет делать дальше.
      Хэн вздохнул, его лицо смягчилось.
      – Я хотел сказать ему, что был рад снова его увидеть.
      – Я знаю, – сказала Тахири. – И он был рад увидеть тебя.
      – Мне не нравится, когда мне не дают возможности хотя бы попрощаться с друзьями. Сейчас такое время, что не знаешь, увидишь ли их снова…
      – Не думаю, что тебе стоит об этом волноваться, – сказала она. – Я уверена, ты встретишься с Дромой. Возможно, раньше, чем думаешь.
      Хэн снова улыбнулся. Слова Тахири не вполне убедили его, но он был благодарен ей.
      – Спасибо, Тахири, – сказал он.
      – Все раны со временем заживают, – истина, прозвучавшая в словах Тахири, заставила ее вздрогнуть. Наконец-то она произнесла их с абсолютной убежденностью. – Вражда и чувство вины исчезают, и противоположности становятся единым.
      – Вот как? – Хэн внимательно посмотрел на нее. – Возможно, тебе стоит сказать это тем, по чьей вине ты прошла через все это…
      Тахири задумалась над этим, наблюдая, как Хэн уходит из трюма. Маленькая серебряная подвеска, найденная на Галантосе и изображавшая Йун-Йаммку, Убийцу, висела у нее на шее. Сейчас это было для Тахири лишь напоминанием о том, что она перенесла, чтобы найти новую себя.
      "Может быть, я скажу им", – подумала она. – "Может быть…"