Тут мне повезло: мимо продефилировала знакомая личность – Гена Бражников по прозвищу Брашпиль, который, подобно мне, когда-то списался на берег. Вон, значит, куда его черт занес…

Мы потолковали за жизнь, за работу, поругали правительство и начальников, после чего я ему кое-что рассказал (конечно, далеко не все) о том, что привело меня в этот порт. Гена всегда был парнем толковым и совершенно нелюбопытным, и эти его черты характера устраивали меня как нельзя лучше.

…Грузовой теплоход «Беломорский-60» финской постройки, очень, кстати, симпатичное и надежное судно, причалил только в половине восьмого, когда с реки начало тянуть свежестью и принялись кусаться летучие звери. В этих местах водится настоящий комар: бывает, схватишь его, в кулак зажмешь, так ноги его внизу болтаются, а клюв сверху торчит.

Началась погрузка. Гена Брашпиль, маленький подвижный и. о. начальника смены, суетился и лез во все щели, чем вызывал усмешку у бывалых докеров. Похожий на гигантского жирафа портальный кран поочередно снимал с площадки контейнеры и ставил их для проверки на причальную стенку, опуская затем в судовые трюмы. Я прохаживался рядом, отмахивался от комаров и ждал. Наконец появился Гена.

Он подмигнул мне и протянул скушенную с контейнера пломбу вместе с проволокой. Я спрятал ее в карман, после чего мы вместе двинулись к причальной стенке.

Кран пронес над нашими головами очередной контейнер и поставил его на край стенки. Тут и зашумел какой-то молодой парень из экипажа капитана Климова – пломбы на этом контейнере номер № 572 431 212 не было – она лежала в моем кармане.

Дальше все происходило как нельзя лучше. Гена тут же вызвал бригадира докеров, подвел ближе двух приемосдатчиц и того парня с «Беломорки», оказавшегося вторым штурманом, и вскрыл контейнер. Истошно завизжали шарниры дверей, и я увидел аккуратно составленные полиэтиленовые ящики из-под бутылок. Все в порядке. Гена составил акт, который тут же на месте подписали все присутствовавшие, кроме, разумеется, меня, затем мой приятель закрыл контейнер и запечатал его своим пломбиром. Контейнер пошел в трюм, погрузка продолжилась своим чередом и дело мое было вроде бы закончено.

Но почему-то мне вся эта история не нравилась – от нее явно тянуло какой-то каверзой.

Когда мы уходили с причала, Гена сказал:

– У меня пломбир с дефектом – вот тебе образец пломбы, такой же, какую я повесил на контейнер. Потом дома сравнишь, если что. Но я не совсем понимаю, кому могут понадобиться пустые ящики из-под бутылок.

Я ответил, что тоже этого не понимаю, а потом стал благодарить и прощаться.

– А ты в общагу или в гостиницу? – спросил Гена. – В общагу?! Тебя там заживо сожрут клопы. Лучше оставайся здесь – сейчас отправим «Беломорку», возьмем портвешка да гуднем чуток – до утра еще много времени…

Черт возьми, за это и стоит любить командировки – за полное отсутствие контроля и возможность оттянуться на всю катушку.

– Годится, Генк! Вспомним студенческие годы, – согласился я. _

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.