Глава 4

Капитан Ретт

Увы, текущая в жилах Стивена Ретта благородная голубая кровь превратилась в черную кровь презренного негодяя.

Рэтт начал мстить. Не за свое увечье. Кровь погибших моряков взывала к отмщению!

Злоба и алчность стали его путеводной звездой.

Этот полный романтики искатель приключений, был, пожалуй, одним из самых известных наплевавших на Божьи заповеди душегубов, плававших под флагом Веселого Роджера, хотя, если быть точными, Веселый Роджер появился значительно позднее, лишь в следующем столетии. А флаги его были алыми и заслужили другое прозвище – Красная Крыса.

Стивен Ретт снискал себе у испанцев славу отъявленного негодяя, но английское правительство, напротив, высоко ценило его самоотверженность и отметило его вклад в борьбе за английские владения на американских территориях.

Только чудо спасло его от петли, когда он попал в плен к испанцам. Те зверства, которые он со своими пиратами совершал при нападении на Испанскую Панаму в составе флотилии Моргана, испанцы запомнили надолго.

Но не всегда Ретт был таким страшным чудовищем, алчным и жестоким.

Молодой мелкопоместный дворянин Стивен Ретт, уроженец графства Ланкашир, с детства бредивший морем и решивший связать с ним судьбу, человек чести, движимый благими намерениями, вдохновляемый патриотизмом, в 1665 году получил от короля Чарльза II каперский патент.

Вскоре он снарядил свой первый корабль. Это была двухмачтовая шхуна «Голубая лагуна», старое неповоротливое судно, вооруженное восьмью шестифунтовыми орудиями, расположенными по четыре с каждого борта, и двумя трехфунтовыми вертлюжными пушками, на баке и на корме. Подняв на мачте британский флаг, она навсегда покинула острова Старого Света.

Команда «Голубой лагуны» была не чета нынешней! То были честные и порядочные люди, уходившие в море на борьбу с испанцами, вдохновляемые патриотизмом.

Завидев в море торговый корабль с британским флагом, они салютовали ему и провожали до ближайшего английского порта. А нападали исключительно на испанские суда. Но и с ними обходились весьма благородно, согласно кодексам морской чести. Побежденное судно довольно часто отпускали, хотя и изрядно выпотрошив его. Если судно топили, то команду сажали на лодки, снабжая водой и провизией, ружьями, порохом и пулями, и отправляли до ближайшего острова.

Команда «Голубой лагуны» активно участвовала в походах самого Генри Моргана. В 1670 году Морган собирает под свое командование 500 пиратов с Тортуги и 1000 пиратов с Ямайки, чтобы совершить нападения на испанские колонии Санта-Марту, Рио-де-Жанейро, Де Ла Хача, Пуэрто Белло и Панаму. Стивен Ретт, которого Морган выоко ценил за смелость и живой подвижный ум, был его соратником в этом походе.

Там он, захватив у врага небольшую трехмачтовую шхуну, становится владельцем двух судов.

За эти походы Морган получает благодарственное письмо от губернатора Ямайки. Но за это же в мае 1671 года Морган оказывается в Тауэре. Посажен он был ненадолго и, как оказалось, исключительно из политических соображений. Дело в том, что Англия заключила мирный договор с Испанией, и поэтому король Чарльз заключил его в темницу, чтобы показать свои намерения испанцам. Но более всего удивительным был приговор, вынесенный Моргану королевским судом! О нем мы обязательно расскажем позже.

Многие пираты из армии Моргана, получив каперские свидетельства от губернаторов Ямайки и Санто-Доминго, отправились громить испанские галеоны, остальные же разбрелись по всему Карибскому морю.

Однажды в районе Коромандельских островов корабли Ретта напоролись на испанский военный корабль. В этом бою Ретт и потерял свою правую ногу.

А дело было вот как.

В ту пору, когда Франция и Англия пытались обуздать непомерную мощь Испании, генерал-губернатор французских Антильских островов Жан Чарльз Баас готовил нападение в июне 1675 года на Кюрасао.

Договорившись с несколькими пиратскими капитанами об участии в этой экспедиции, он во многом полагался на помощь со стороны небольшой флотилии Ретта, которая базировалась на Тортуге.

Молодой английский дворянин Стивен Ретт, так его звали, был капитаном трехмачтовой шхуны «Голубая лагуна». Вторым судном, двухмачтовой шхуной «Нимфа», командовал англичанин – сэр Пол Томсон.

Но помощь из Тортуги не смогла прибыть вовремя, так как пиратские корабли попали в жесточайший шторм у берегов Санто-Доминго и затем были атакованы испанцами. Два испанских фрегата из конвоя, сопровождающего галеоны, везущие золото в Старый Свет, завидев британские флаги на мачтах судов Ретта, внезапно атаковали его корабли. «Нимфа» со всем экипажем была уничтожена в первой же схватке. Сорокапушечный фрегат расстрелял ее в упор, и она затонула недалеко от южного побережья Пуэрто-Рико.

«Голубая лагуна» выходила из бухты в южной части острова. Завидев испанскийвоенный фрегат, она попыталась лечь на другой галс и уйти от него, скрывшись за островом, но ветра практически не было, паруса, потрепанные штормом и еще не отремонтированные, обвисли, и судно фактически дрейфовало под слабым бейдевиндом.

Испанский фрегат со всего маху налетел на «Голубую лагуну». Ретт в этот момент наводил заряженное шестифунтовое орудие правого борта, чтобы выстрелить в испанский корабль.

Запалив зажженным пальником запальное отверстие, и чтобы не быть оглушенным выстрелом, он отклонил голову от жерла пушки. Выстрел прогремел одновременно с ударом испанского фрегата о борт «Голубой лагуны». От удара корабля Ретт упал под орудие. Орудийный лафет, не выдержавший удара, треснул, ослабив крепление цапфенной накладки, прижимавшей цапфу ствола. Тяжеленный, весом не менее двух тысяч фунтов ствол, сорвавшись со своего места, придавил Ретту правую ногу.

Голень оказалось раздробленной полностью. Началась гангрена. Судовой врач Лайман Мэкдок, весьма опытный, в свое время бывший хирургом в больнице Кесуик, принял решение оперировать. Ничего не оставалось делать, как ампутировать ногу по колено. Стивена Ретта до беспамятства напоили ромом, шкотами привязали к дубовому столу, и судовой плотник Гарри Хьюмен пилой, предварительно вымоченной в роме, отпилил ему голень. Лайман Мэкдок тщательно обработал и зашил рану. Еще около месяца Ретт был в беспамятстве. В бреду метался, привязанный к койке в своей каюте. Думали, что ему конец. Но как-то однажды он пришел в себя, попросил воды. Через несколько дней стал выбираться на палубу. Его выносили в кресле, и он там сидел часами с бутылкой рома, сетуя на злую судьбу. Вскоре плотник Гарри Хьюмен сделал ему новую деревянную ногу из куска мачты. И теперь Ретт каждый день ковылял по палубе, опираясь на мушкет вместо костыля, пытаясь научиться ходить. Свежий морской воздух вскоре вернул его в нормальное состояние.

Большая половина экипажа «Голубой лагуны» была перебита, остальные пребывали в состоянии уныния. Проведя собрание, моряки приняли манифест, согласно которуму все они поклялись стать безжалостными морскими разбойниками и раз и навсегда сняли с грот-мачты британский флаг.

В море, определив флаг корабля, можно было определить его государственную принадлежность, после чего становилось понятным, кто это – друг или враг. Однако определить корабль противника в море всегда было трудной задачей.

В XVI веке королевские корабли обычно несли опознавательные знаки на главных парусах (английские корабли – розу Тюдоров, испанские корабли – католический крест). Но правительственные корабли обычно действовали в составе эскадр или флотов. Начиная с позднего Средневековья для указания на свою принадлежность стали использоваться флаги. На протяжении XVII—XVIII вв. государственная символика стабилизировалась, и были изданы альбомы, в которых изображались все действующие на этот момент флаги.

Но флаг не давал полной гарантии. Пираты и каперы, а случалось, что и военные корабли, часто поднимали чужие государственные флаги, чтобы иметь возможность, обманув бдительность противника, спокойно приблизиться к нему. Сблизившись с противником, корабль поднимал свой настоящий флаг, что по морским законам того времени давало основания начать бой. Поэтому наиболее разумным подходом было считать все встречающиеся на пути корабли вражескими, особенно во время войны.

Поскольку над судном каперов развевался государственный флаг той страны, которая выдала им каперский патент, а корабли без национального флага считались пиратскими, это иногда вызывало путаницу и непонимание со стороны их противников, то каперы кроме государственного флага стали поднимать дополнительные символы, указывающие на их каперскую деятельность. Флаги использовались и для того, чтобы запугать противника.

Черный пиратский флаг был своего рода психологическим оружием, особенно эффективным в сочетании с репутацией, которую вскоре приобрели пираты. Черное полотнище, которое поднимали каперы в том случае, если жертва пыталась оказать сопротивление. Поднятие этого флага означало, что в случае сопротивления никакой пощады противнику не будет.

Представьте себе, плывете вы по теплому южному морю, а навстречу баркентина с черным флагом, а на нем череп – символ смерти, который часто изображался вместе со скрещенными костями. Те самые символы, какие часто изображались на надгробьях в христианских странах. Довольно зловеще!

Хотя, по правде сказать, пираты зачастую пользовались флагами, на которых рисовали все, что им вздумается, так что получалось черт знает что! Что и было особенно эффектно и весьма оригинально! Так, у Генри Моргана на флагах были скелеты и песочные часы, Бартоломью Робертс поднимал флаг, на котором изображался пират, стоящий на двух черепах, капитан Кидд любил рисовать на своих флагах кинжалы, пистолеты, крылья и поднятые стаканы, флаги на мачтах шхун Флинта были разрисованы более романтично: сердечки, скрещенные копья, шпаги и мечи. Сходство их было лишь в одном. Все флаги были черные.

Но капитан Стивен Ретт поднял над своим судном красный флаг. Зловещий кроваво-красный флаг, на котором были нарисованы две безобразные черные крысы с отвратительными злобными мордами в треуголках и с абордажными саблями в лапах, стал развеваться на клотике грот-мачты «Голубой лагуны».

Этот красный флаг наводил такой ужас на испанцев, что английское Адмиралтейство издало закон, обязывающий английских каперов, всех без исключения, поднимать красный флаг, получивший прозвище Ред Джек («Красный Джек»), иногда его называли Ред Рет («Красная Крыса»).

Красный флаг Ретта часто изображался художниками и на морских полотнах, и хотя описания этого флага не указано, было ясно, что это знак предупреждения, – пираты призывали противника не оказывать сопротивления, если пиратам удавалось запугать команду корабля противника до такой степени, что она капитулировала без боя, это значительно упрощало дело и увеличивало прибыль, так как корабль противника и его груз оставался в целости и сохранности, а у нападавших не было повода уничтожать команду.

Цвет его флага оказался пророческим. Пролитая кровь, окрасившая флаг Ретта, требовала новых и новых жертв. Этот красный флаг обладал поистине мистическими свойствами, наводя на всех такой ужас! Сначала на Карибы. Через два столетия, перебравшись через океан, попав в другие страны, красный флаг стал наводить ужас на Европу. Везде, где он появлялся, он нес смерть и разрушения! Он постоянно требовал свежей крови, он требовал новых жертв. В конце концов, красный флаг получил их сполна!

Когда на клотике грот-мачты «Голубой лагуны» вместо британского взвился совершенно иной флаг зловещего кроваво-красного цвета с парочкой омерзительных черных крыс, с противными злобными мордами в треуголках, причем при малейшем дуновении ветерка те начинали размахивать своими здоровенными саблями, клацать зубами и безобразно подмигивать, становилось ясно, что пощады от этого судна ждать нельзя!

Ретт начал мстить. Не за свое увечье. Кровь погибших моряков взывала к отмщению! Злоба и алчность стали его путеводной звездой.

Увы, текущая в жилах Стивена Ретта благородная голубая кровь, растворившись в выпитом им роме, выродилась, превратившись в черную кровь презренного негодяя.

Добычей Стивена Ретта становилось любое судно, не успевшее спастись бегством от пирата. Будь то занимавшиеся своим промыслом рыболовные карбасы из Новой Англии или тяжелые грузовые суда с побережья Испанского Гондураса с трюмом, набитым табаком и сахаром. Завидев вдалеке его паруса и чувствуя надвигающуюся опасность, они становились похожими на стаю мартышек, напуганных громким ревом леопарда в вечерних сумерках и разбегающихся в панике, чтобы найти убежище в густой кроне дерева.

Красный флаг вновь трепыхался на клотике грот-мачты, а ленты – на фок– и бизань-мачтах, и это означало, что жестокое чудовище по прозвищу Ретт вновь ведет свою кровавую охоту. Обычно ленты, развевавшиеся над парусами, показывали морякам направление ветра. Но эти наводили такой ужас на встречные суда, что китобойные куттеры и торговые шхуны, завидя их над изумрудной гладью Карибского моря, разлетались в разные стороны, как стайка испуганной кефали, завидевшей темный силуэт тигровой акулы, тихо выходящий из темени прибрежных скал.

Какие-то из судов предпочитали прокладывать свои маршруты вблизи побережья, готовые в любую минуту укрыться в тихой бухточке, другие же шли в обход обычных, известных каждому моряку торговых путей, в надежде не встретиться с разбойником. Но все они чувствовали облегчение только тогда, когда их судно входило на территорию какого-нибудь порта и находилось под защитой крепостной артиллерии, расположенной на высоких стенах какого-либо форта.

Глава 5

Испанская крыса

Когда в конце XVII в. европейскими государствами был принят ряд законов, направленных против пиратов, первыми развернули войну с буканьерами англичане, и вскоре несколько наиболее активных пиратов было повешено за нападения на голландские и испанские суда.

Тем временем французские корсары стали все чаще нападать на ямайские табачные плантации, поскольку нападения на испанцев уже не приносили значительной выгоды. В результате Англия отправила в Париж раздраженную ноту протеста, так как все большее количество кораблей различных стран подвергалось нападениям пиратов с французскими корсарскими патентами. В результате генерал-губернатор французских колоний, под чьим формальным руководство находились французские корсары, был вынужден также начать борьбу с пиратами.

Между Францией и Испанией было подписано Ратисбонское соглашение. В нем оговаривались условия совместной борьбы с пиратами. Новый губернатор Тортуги начал борьбу с пиратами. И начал ее вести самым подлым образом. Разослав всем пиратским капитанам приглашения на прием, устроенный в его честь, он собрал их в своей резиденции и перерезал как овец. А их корабли были захвачены прямо на рейде. Корабли Ретта были в это время в районе Кюрасао и поэтому избежали ловушки, а то, будучи большим любителем подобных застолий, он непременно угодил бы в западню. После этого случая с Тортуги исчезают последние корсары и буканьеры. Часть из них стала вести законопослушный образ жизни, остальные же хоть и не бросили заниматься морским разбоем, но навсегда покинули Тортугу и разбрелись по разным островам Карибского архипелага. Многие осели на Санто-Доминго.

Впоследствии буканьеры оказались вне закона и подняли восстание. Часть пиратов, в числе коих был и капитан Ретт, предпочла перейти на службу к Тарену Де Кюсси, губернатору на Санто-Доминго, и с их помощью восстание было подавлено.

С этим Тарену Де Кюсси, губернатором Санто-Доминго, и связана одна пренеприятнейшая, но любопытная история. История про крыс!

Ранним утром квартирмейстер Лайонел Скотт вошел в просторную каюту капитана и сел в самом дальнем углу. Сразу стало понятно, что дело будет жаркое. Заседание было окутано завесой таинственности. Собрал Ретт только своих старых товарищей, возможно, не самых умных, но лишь тех, кому он мог доверять. Хотя по большому счету капитан не доверял никому! Но что это было за дело, никто пока не знал!

В каюте капитана уже сидели боцман Том Брэдли, канонир Мелтон Уоррен, врач Рей Моррис, шкипер Эрни Уилсон, Израел Пирс, Слим Крейг и Бен Селдон.

Все в напряжении ждали капитана, который влетел в помещение словно маленький ураган торнадо и заорал:

– Все собрались? Дело весьма важное и срочное. Я собрал вас, чтобы проинформировать о том, что у нас на корабле завелась крыса!

– Как крыса? Почему крыса? Где крыса? Лови крысу! – завопил Слим Крейг и даже заглянул под стол. Он наклонился. На шее и спине была странная татуировка – красно-зеленый дракон с огромными крыльями. Пираты тем временем продолжали веселиться.

– Эка новость! Да у нас в трюме полно крыс! – загоготал Бен Селдон.

– Вы идиоты! – не понижая голоса, вещал Ретт. – Сборище болванов. Крейг! – Темноволосый пират в бриджах вздрогнул и поднял голову, пытаясь вылезти из-под стола:

– Чего?

– Да, да огромная двуногая испанская крыса, – продолжал Ретт, не обращая внимания на глупые остроты двух шутников. – Та, которая продает испанцам все наши секреты, наушничает губернатору, выдает все наши тайны, рассказывает про походы. Вы же знаете, что после каждого похода мы платим губернатору его долю, но, конечно, не все! Так вот, он знает, сколько кораблей мы захватили во время последнего похода, он знает, сколько товара мы привезли и какую сумму выручили за него!