Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Остров неопытных физиков

ModernLib.Net / Домбровский Кирилл / Остров неопытных физиков - Чтение (стр. 5)
Автор: Домбровский Кирилл
Жанр:

 

 


      - I don't understand, please?
      - "Кон-Тики", "Кон-Тики"!.. - повторил Серега.
      - I don't understend, norvegian, we are american sailors. May speak english, please?
      - Сережка, он же говорит по-английски! Я его понял! - закричал Алек.
      Серега и сам начал улавливать что-то знакомое в словах морячка, но английский он знал так же, как и большинство учеников средней школы, то есть почти совсем не знал. Но Алек по английскому языку был первый ученик - этим он обязан своей бабушке, которая с ним занималась. Он даже мог разговаривать по-английски.
      Морячки стояли молча и продолжали жевать свою жвачку, вопросительно глядя на ребят.
      - Давай, Алек, давай! Объясни им, что нам надо! - обрадовались ребята.
      Алек солидно вышел вперед и стал говорить по-английски так невнятно, словно у него полон рот каши.
      - Ну что? Ну, что они говорят? - приставали ребята.
      - Он говорит, что они американские моряки с того военного корабля, который стоит на рейде. Они только первый день в городе и еще ничего не знают. Они думают, что мы норвежцы, и сами спрашивают, где бы тут поблизости выпить.
      Американец вытащил из кармана несколько пакетиков с яркими этикетками и протянул их ребятам.
      Ребята отказались.
      Американец засмеялся, похлопал Серегу по плечу и стал что-то быстро говорить, опять протягивая пакетик.
      - Алек, чего ему надо? - недовольно спросил Витька.
      - Он хочет угостить нас этой штукой. Я не могу понять, как она называется, что-то вроде чуингэм. Он говорит, что это очень вкусно и все мальчишки во всех портах, где они бывали, всегда просят эту штуку. Ее надо взять в рот и жевать, только не глотать.
      - Пускай сам жует, если не знает, где "Кон-Тики"!
      Американский морячок - совсем молодой парень - развернул один пакетик и показал, как надо обращаться с жевательной резинкой. Он энергично двигал челюстями и старался изобразить на своем простецком лице предельное удовольствие.
      - Пойдем, ребята, нечего время терять! - заторопился Витька.
      Алек сказал американцу какую-то вежливую фразу, тот ответил, и все разошлись. Последним шел Яшка.
      - Ребята, а это хорошая идея, - сказал Витька. - Если Алек может говорить по-английски так хорошо, что его американцы понимают, то мы сумеем объясниться. Надо просто говорить по-английски. Русский язык здесь, наверное, никто не знает, а английский могут знать. В крайнем случае найдем какого-нибудь школьника. Не может быть, чтобы у них в школах не изучали английский!
      Ребята шли по улице, приглядываясь к прохожим и выбирая человека посимпатичнее, который мог бы знать английский язык. Но все выглядели занятыми, и было как-то неудобно их останавливать.
      - Алек, иди вперед, тебе спрашивать!.. А где Яшка? - Витька обернулся. Яшка, ты чего отстаешь?
      - Я... и-ду... - произнес Яшка, с трудом раздирая челюсти.
      - Яшка, ты что как-то странно говоришь, точно у тебя рот полон? Или ты по-английски тренируешься?
      - Я... жу-ю...
      - Что жуешь? - Витька остановился и строго посмотрел на Яшку. - Говори, что жуешь!
      - Жвачку. Матрос дал.
      - Покажи.
      Яшка запустил пальцы за щеку и с трудом вытянул длинную липкую резинку.
      - Ну и что ж, она вкусная?
      - Ни-че-го. Мятой... пахнет.
      - Сам жует, а с нами не поделился, - капризно заметил Алек.
      - Я же не всю сразу зажевал, я и вам по кусочку оставил.
      Яшка остановился и полез в карман за остатком жвачки. При этом он так неловко развернулся, что нечаянно толкнул какого-то мальчишку, который шел навстречу.
      - Sorry, - сказал мальчишка.
      - Чего-о? - переспросил Яшка.
      - I am sorry, - опять повторил мальчишка по-английски, видя, что имеет дело с иностранцем.
      - Сам ты "соря"! - проворчал Яшка. - Катись, пока не попало! - И Яшка слегка двинул плечом, что могло означать только то, что если мальчишка не уберется немедленно, ему действительно может попасть.
      Это мальчишка понял, но и не подумал убраться. Наоборот, он опять сказал что-то непонятное, но уже совсем не таким любезным тоном, как вначале, пригнул голову, как это делают боксеры в кино, и пошел на Яшку.
      Яшка развернулся боком и приготовился стукнуть.
      Двое дерутся - третий не лезь. Этот неписаный закон одинаково строго соблюдается среди мальчишек на всех континентах мира. И в Советском Союзе, и в Норвегии, и в Америке, и на диких Соломоновых островах. Но здесь Витька его нарушил: он моментально очутился между Яшкой и незнакомым мальчишкой и так дал Яшке правой в бок, что он только охнул.
      - Ты что, совсем сдурел?! - зашипел Витька на Яшку. - Тоже нашел время драку затевать!.. Проходи! - кивнул он норвежскому мальчишке.
      Норвежец удовлетворенно улыбнулся, презрительно отряхнул руки и с видом победителя зашагал дальше.
      - Как же ты, Яшка, не понимаешь! Всегда нужно соблюдать свое достоинство, достоинство советского пионера, а ты в драку полез!
      - А чего же он меня обозвал?
      - А ты знаешь, что это значит?
      - А ты?
      - Я - нет.
      - И я не знаю.
      - Так чего же драться?
      - Он сам...
      - Брось, я видел, как "он сам"! Ты же его первый толкнул.
      - Я нечаянно.
      В это время Алек, стоявший в стороне и не принимавший участия в ссоре, заговорил с одним из прохожих на самом лучшем английском языке, на который он только был способен. Алек спросил, как найти музей Тора Хейердала.
      Норвежец развел руками и отрицательно покачал головой в знак того, что он ничего не понял.
      Алек повторил свой вопрос как можно медленнее.
      Прохожий ответил что-то по-норвежски и опять покачал головой. Вслед за этим он сам обратился к другому прохожему, очевидно спрашивая, не поймет ли он язык, на котором говорит Алек. Второй прохожий, в свою очередь, обратился к проходившей женщине. Постепенно вокруг Сереги и Алека стала собираться небольшая толпа, и каждый давал советы. Тогда Алек постарался возможно яснее сказать фразу:
      - Does anybody here speak english or russian? (Говорит ли здесь кто-нибудь по-английски или по-русски?)
      Как только Алек произнес слово "russian" ("по-русски"), так сейчас же первый прохожий, к которому он обратился раньше всех, радостно воскликнул:
      - Русски? Я говорю русски! Я быль концентрационс лагер с русски сольдат! Я училь русски: Хитлер канут! За родину!
      Алек опешил. Он готовился к мучительному объяснению по-английски, а оказалось, что первый же встречный норвежец говорит по-русски. Алек стал объяснять, что он и его товарищи приехали сюда из Москвы, для того чтобы побывать в музее Тора Хейердала, где установлен плот "Кон-Тики", на котором Хейердал и его товарищи переплыли Тихий океан.
      Норвежец, слушал его очень внимательно и все время утвердительно кивал головой. Когда Алек кончил, норвежец ответил:
      - Не понимай.
      Алек снова стал рассказывать длинную историю о том, как норвежские этнографы плыли через океан на плоту из бальcовых бревен, как они высадились на острове и что теперь этот всемирно известный плот "Кон-Тики" находится где-то здесь, в Осло, но они не знают, как его найти.
      Норвежец опять все выслушал и опять с искренним сожалением повторил:
      - Не понимай.
      - Да ты объясни ему, что там рядом стоит памятник Нансену. Может быть, он его знает? - вмешался в разговор Серега. - Фритьоф Нансен! Фритьоф Нансен! громко, как для глухого, повторил Серега, обращаясь уже непосредственно к норвежцу.
      - Нансен? Я знай Нансен плассен! Это близко... Как сказать русски? Я знай мало русски слова... Война, хлеб, охрана... Я знай мало русски, мало...
      Норвежец при всем его желании помочь ребятам слишком плохо знал русский язык - только то, чему его успел научить неизвестный русский солдат, сидевший с ним вместе в концлагере во время войны. Да и много лет прошло с той поры. Норвежец ничего не понял из пространных объяснений Алека, но имя знаменитого норвежского путешественника и большого друга Советской страны Нансена звучит одинаково и по-русски, и по-норвежски, и на всех языках мира. Услышав это имя, норвежец подумал, что ребята ищут площадь Нансена, а это было совсем недалеко - это была та площадь, на которой стояло большое красное здание ратуши и где ребята уже были.
      Норвежец, путая русские и норвежские слова, стал подробно объяснять ребятам дорогу на площадь Нансена. Однако из его объяснений они поняли только, что это не очень далеко и надо идти в обратном направлении. Ребята поняли так же, что норвежец сам охотно проводил бы их до площади Нансена, но он спешит домой, где его ждут ребята, совсем такие же, как Серега и Алек.
      - Так, так, харашо! - говорил он, показывая рукой направление, куда надо идти. - Харашо! Дас-виданья! За родину!
      - Спасибо! До свидания! - крикнули ребята и зашагали по улице.
      Магазин марок
      Ребята шли по узкой кривой улице в том направлении, которое указал им симпатичный норвежец. Им уже начала надоедать эта беготня по чужому городу. Они устали и от ходьбы, и от обилия впечатлений, и от чужой, непонятной речи.
      - А где Яшка? - спохватился Витька. - Опять Яшка отстает!
      Яшка действительно отстал - он задержался у витрины магазина марок. Это был совсем маленький магазинчик - всего одна витрина, но выставленные марки были великолепны. Здесь были и Венесуэла, и республика Гаити, и Конго, и Новая Зеландия... Больше всего, конечно, было шведских и норвежских марок, но были здесь и марки Советского Союза. Правда, их было мало, и стоили они сравнительно дорого.
      Яшка стоял у витрины, разглядывая марки, когда к нему подошли остальные ребята.
      - Яшка, ты что?
      - Марки! - восторженно сказал Яшка. - Ребята, вы посмотрите, какие марки!
      Марками интересовались все, кроме Алека, но по-настоящему марки собирал только Яшка. Он даже был членом юношеской секции филателистов.
      На витрине лавчонки, кроме марок, была выставлена еще самая разнообразная рухлядь: старый морской компас; чучело чайки; охотничий нож; негритянский божок из темного дерева; потускневшая медная подзорная труба, которой вполне мог бы пользоваться еще капитан Кук; обшарпанная немецкая полевая радиостанция времен мировой войны и множество других, самых различных предметов, назначение которых было невозможно определить.
      - Ребята, а если... зайти? - осторожно спросил Яшка. - Я только на минуточку, только посмотрю - может быть, здесь меняют марки! У меня есть с собой...
      - Брось, Яшка, некогда, в другой раз посмотришь!
      - Другого раза не будет! - возразил Яшка.
      Он уже собрался зайти в магазин, но в это время дверь открылась и из нее вышли двое. Одного ребята сразу узнали - это был тот самый мальчишка, с которым чуть было не подрался Яшка, другой - смешной маленький человечек довольно противного вида. На нем был серого цвета лоснящийся пиджак и темные брюки. Маленькие черные усики, как у Чаплина, смешно топорщились. Черные лукавые глаза смотрели не прямо, а как-то все время бегали по сторонам. Один глаз немножко косил.
      Чернявый человечек захлопнул дверь лавки, достал из кармана большую связку ключей и заботливо запер дверь. Потом, встав на цыпочки, он с грохотом опустил железную штору и тоже запер ее на два поворота ключа.
      Пока чернявый возился с дверью, мальчишка-норвежец стоял рядом, продолжая о чем-то просить чернявого, но тот не соглашался. Мальчишка держал в руке три серебряные монеты и несколько марок, которые он, видимо, предлагал чернявому за что-то, чего тот не хотел отдавать за эту цену. Чернявый сказал сердитым тоном какую-то длинную фразу и выразительно показал пять пальцев. Мальчишка полез в карман и вытащил еще несколько мелких монеток и целлофановый пакетик с маркой. Очевидно, это было все его достояние. Чернявый мельком взглянул на марку и отрицательно покачал головой.
      Яшка внимательно прислушивался к этой торговле. Он хотя и не понимал по-норвежски, но одно слово, которое несколько раз повторялось, он узнал.
      - Ребята, он же хочет выменять у хозяина марку с Юрием Гагариным, а тот не уступает, просит пять крон!
      Действительно, мальчишка несколько раз повторил "Юрий Гагарин", только он говорил не так просто, как мы: Юрий Гагарин, а по-своему, у него получалось "Юри Га-га-рин".
      Мальчишка был очень расстроен. Потеряв надежду выменять заветную марку, он сунул свои богатства в карман и уже повернулся, чтобы уйти, нов это время Яшка вдруг проявил такое знание английского языка, которого от него никто не ожидал, - он протянул норвежцу руку и сказал:
      - Peace and friendship! - Потом повторил по-русски: - Мир, дружба!
      Норвежец недоуменно посмотрел на Яшку, потом на его товарищей и тоже протянул руку.
      - Алек, - сказал Яшка, - объясни ему, что мы русские, а то, я боюсь, у меня не выйдет!
      Когда норвежец услышал, что он имеет дело с советскими школьниками, он сперва смутился, а потом обрадовался и стал всем по очереди жать руки, говоря то по-английски, то по-норвежски. Он немного знал английский язык - хуже, чем Алек, но лучше, чем остальные ребята.
      Яшка вытащил из кармана свой пакет с марками. У него была полная серия "Советские космонавты". Там были марки с портретами Гагарина и Титова, Николаева и Поповича, с первым спутником и со всеми космическими ракетами.
      Яшка протянул пакетик норвежцу. Тот с восхищением разглядывал марки одну за другой, потом аккуратно сложил их в пакет и со вздохом вернул Яшке.
      Яшка опять стал совать марки ему в руки, говоря уже по-русски:
      - Бери, бери, это тебе! Мой подарок!
      Норвежец не понимал. Вернее, боялся поверить своему счастью: шутка ли, получить сразу всю серию марок "Советские космонавты", когда он не мог выменять даже одного "Юрия Гагарина"!
      - Алек, объясни ему, что это я так дарю, не продаю и не меняю, а просто дарю ему на память!
      Алек объяснил.
      Норвежец стал благодарить, и по-норвежски и по-английски и не успокоился, пока не заставил Яшку взять хотя бы одну марку из тех, которые у него были. На ней был изображен плот "Кон-Тики".
      Алек объяснил, что они идут сейчас в музей Тора Хейердала смотреть плот "Кон-Тики". Им сказали, что это здесь, рядом, на площади Нансена.
      Норвежец сказал, что его тоже зовут Тор, только не Хейердал, а Эриксен, и надо говорить не "Тор", а "Тур", хотя пишется "Тор". Что же касается музея "Кон-Тики" - он там был и видел плот. Музей находится вовсе не рядом, на площади Нансена, а совсем в другом месте, на полуострове Бюгдей, и туда надо ехать на катере. И вход в музей стоит 50 ёре, то есть полкроны.
      - Это как же, и школьникам надо платить полкроны? - удивился Серега.
      Тур объяснил, что это именно школьники платят полкроны, а взрослые платят целую крону.
      Ребята были смущены и расстроены. Путешествие все больше осложнялось. Никому не приходило в голову, что они не смогут пройти в музей из-за того, что у них нет денег. Конечно, можно было попробовать перенестись в музей с помощью трансформатора, но этот вариант Витька сразу отверг: одно дело - перенестись на ровное место и совсем другое - попасть внутрь здания. В этом случае они могли оказаться в такой части пространства, которое занято стеной или колонной, и вообще неизвестно, что из этого может выйти. Ребята, совещаясь, говорили между собой по-русски, и Тур, не понимая, деликатно молчал.
      Во все время этого разговора чернявый торговец марками стоял рядом, внимательно прислушиваясь к тому, что говорили ребята. Когда выяснилось, что у них нет денег, он вежливо приподнял шляпу, обнажив при этом блестящую лысину, и по-английски сказал Алеку, что если у молодых джентльменов нет денег, то он охотно может купить у них те марки, которые они отдали норвежцу. Он может предложить за серию "Советские космонавты" десять, даже, может быть, двенадцать крон!
      Алек перевел.
      - Скажи ему, чтобы он не лез со своими кронами! - рассердился Яшка. Спроси лучше у Тура, нельзя ли туда пройти как-нибудь без денег, может быть, с экскурсией или еще как.
      Алек снова перевел.
      - Зачем - без денег? - удивился Тур. - Вот же есть деньги! - Он вытащил из кармана свои три кроны. - Здесь три кроны. Это как раз хватит на билеты для четверых и на проезд на катере.
      Тур протянул деньги Алеку.
      - Нет, ребята, не годится брать деньги у Тура! - возразил Витька. - Может быть, он целый месяц копил, чтобы купить марку с Гагариным!
      - Так я же ему дал марки! - сказал Яшка. - И не одну, а целую серию!
      - Это ты подарил, это дело другое...
      - Может быть, обменяться с ним? - предложил Алек. - У меня есть два полтинника. Они такой же величины, как их кроны, даже больше.
      Но Тур наотрез отказался брать деньги взамен. Он твердо заявил, что раз советские ребята находятся в Норвегии, они его гости, и он хочет доставить им возможность посмотреть плот "Кон-Тики". Если они не возьмут у него денег, это обидит его. Он проводит их до самой набережной и покажет, на какой катер нужно садиться.
      Ребята гурьбой отправились в порт. И никто из них не обратил внимания на то, что чернявый торговец марками шел следом.
      Тур довел ребят до пирса и отсюда показал то место на противоположном берегу фиорда, где помещался музей "Кон-Тики". Ребята поднялись на катер, очень похожий на московский речной трамвай. И, когда он отвалил, все замахали руками и стали кричать: "Гуд бай!" В таком объеме английский язык знал каждый.
      Через пятнадцать минут ребята шагали по асфальтированной аллее, обсаженной деревьями.
      - Интересно, который там час, - сказал Серега.
      - Где - там?
      - В Тихом океане.
      Витька задумался, прикидывая в уме расстояние от Норвегии до Тихого океана.
      - Я думаю - утро.
      - А не вечер?
      - Может быть, и вечер, но я думаю, скорее, утро. Это ведь совсем на другом конце земного шара...
      За поворотом перед ребятами открылась небольшая площадь с бронзовым памятником Фритьофу Нансену. Он стоял около высокого здания, похожего по своей конструкции на железобетонный шалаш. Рядом, на той же площади, ребята увидели второе здание, поменьше, на котором по всему фасаду шла надпись: "Кон-Тики".
      Ребята облегченно вздохнули. Первая цель их путешествия была достигнута. Они даже немножко растерялись. Так всегда бывает, когда внезапно исполняется то, чего очень долго добиваешься.
      - Ну что, пошли? - спросил Яшка.
      - Пошли... - как-то неуверенно ответил Витька.
      Ребята отдали при входе в музей оставшиеся две кроны и прошли внутрь. После яркого солнечного света здесь показалось темно. Ребята поднялись по ступенькам на возвышение и оказались перед легендарным плотом "Кон-Тики". Он был подвешен на нескольких тросах и огорожен легкими перильцами. Плот был составлен из толстых бревен, перевязанных канатами. Серега с видом знатока объяснил, что это особенно легкое дерево, которое растет где-то в Южной Америке. Поверх бревен и настила из бамбука лежали плетеные циновки. На плоту стояла маленькая каюта, похожая на индейскую хижину, в которой было собрано все необходимое для путешествия: радиоприемник, спальные мешки, примус, кастрюли, запасы консервов, канистры с водой, книги и даже рыбацкий котелок. На большом прямоугольном парусе было нарисовано бородатое лицо - изображение полинезийского вождя Кон-Тики.
      Кроме ребят, в музее находилось несколько человек: норвежское семейство папа, мама и двое ребят, с восторгом разглядывавших плот. Папа, очевидно, рассказывал мальчикам историю плавания Тура Хейердала и пяти смелых норвежцев, переплывших на этом плоту Тихий океан. Наши ребята не понимали его слов, но им и так все стало ясно. По лицам мальчишек было видно, как много для них значил этот плот.
      Ребята внимательно осмотрели плот со всех сторон и отошли, чтобы посовещаться, что делать дальше. Яшка предлагал дождаться, когда уйдут норвежцы, забраться на плот и сразу включить трансформатор. Алек настаивал, чтобы сперва проверить запасы продовольствия, воды и тому подобное. Серега был занят осмотром нижней части плота - хорошо ли связаны бревна и стоят ли на местах выдвижные шверткили, необходимые для управления плотом. Витька молчал.
      Норвежцы собрались уходить. Мать - высокая блондинка - звала детей к выходу, но они не могли расстаться с плотом. Вместе с отцом они еще и еще раз разглядывали каждую мелочь. Для них это был символ романтики, далеких путешествий в южные страны, где вечное лето, где растут бананы и пальмы и где путешественника ждут самые необычайные приключения. Для норвежцев плот "Кон-Тики", так же как и "Фрам" - знаменитый корабль Фритьофа Нансена, - был символом смелости, мужества и трудолюбия их народа. Плот "Кон-Тики" как бы перекидывал мостик между героикой морских походов древних викингов и прозаической современностью с ее мещанским комфортом. Плот "Кон-Тики" был вещественным доказательством силы и жизненности традиций народа, который еще за пятьсот лет до Колумба на утлых ладьях совершал плавания к берегам Америки, - народа, который мужественно сопротивлялся нашествию немецко-фашистских захватчиков в тяжелые годы войны...
      Норвежцы ушли. Ребята остались в музее одни.
      - Ну что, полезли? - сказал Яшка и занес ногу барьер.
      - Обожди, Яшка, - тихо сказал Витька. - Никуда мы не полезем и не поплывем!
      - Как так?
      - А вот так. Нельзя нам этот плот захватывать. Я раньше думал: он здесь просто валяется, никому не нужный. А сейчас посмотрел и вижу: нельзя его забирать. Вы только подумайте, ребята, что этот плот значит для норвежцев! Это же все равно, как если бы из Москвы забрать Большой театр или памятник Пушкину... Нет, ребята, этого нельзя делать. Жалко, конечно, но нельзя.
      Подошел Серега:
      - Я там снизу все хорошо осмотрел. Все в порядке, только ракушки на бревнах налипли, но это ничего не значит, можно отправляться.
      - Серега, Витька говорит, что нельзя нам этот плот забирать. Надо его норвежцам оставить, - недовольным тоном сказал Яшка.
      Ребята заспорили. Яшка доказывал, что нужно скорее осуществить их затею и отправиться в плавание. Ведь потом они вернут плот на место, разве только съедят несколько банок консервов, а все остальное останется в том же виде, как и сейчас, и никому это не повредит. Витька и Алек, наоборот, настаивали, что плот нельзя трогать ни на один день.
      - Вы только подумайте, что случится, когда завтра сюда придут посетители и увидят, что плота нет!
      Серега колебался:
      - Действительно, получается - нехорошо...
      - И главное, как же так: пришли в чужую страну, никого не спросили, никому не сказали и потихоньку увели плот?
      - Так мы же его вернем! - доказывал Яшка. - Только поплаваем немножко и потом перенесемся сюда обратно. - Яшка говорил уже не так уверенно, как вначале.
      - Нет, Яшка, мы так поступать не должны! Нельзя ничего тайком делать!
      Против этого Яшка не возражал. В глубине души он уже давно был согласен с Витькой и возражал больше из духа противоречия. Конечно, всем очень хотелось поплавать хоть немножко на "Кон-Тики", но все понимали, что от этого надо отказаться.
      Ребята еще раз обошли плот и направились к выходу.
      На лестнице им встретился какой-то мужчина.
      - Хелло! - сказал он и добавил еще несколько слов по-норвежски.
      - Привет! - буркнул Яшка.
      Норвежец опять что-то сказал, но ребята не поняли. Алек сказал по-английски, что они приехали из Москвы, чтобы посмотреть плот "Кон-Тики".
      Норвежец хорошо говорил по-английски. Узнав, что ребята приехали из Москвы, он оживился и пригласил их еще раз осмотреть плот. Он сказал, что сам плавал на этом плоту вместе с Туром Хейердалом и может подробно все рассказать, даже то, чего нет в книге. Он теперь служит здесь в музее и принимает посетителей.
      Ребята вернулись. Кнут Хаугланд начал подробно рассказывать о плавании на "Кон-Тики". Алек едва успевал переводить. Кнут Хаугланд оказался таким симпатичным и таким приветливым, что ребятам стало вдвойне стыдно за то, что они собирались тайком похитить плот.
      - Алек, спроси его, как он думает: мы вчетвером смогли бы управиться с плотом?
      Алек перевел.
      - Конечно! - ответил Хаугланд. - Это же очень просто! Правда, только в тихую погоду.
      Хаугланд показал ребятам, как надо управлять кормовым веслом, чтобы держать плот по ветру.
      Потом он замолчал, и Алек стал ему что-то говорить, смущенно поглядывая на остальных ребят. Хаугланд внимательно слушал, а под конец рассмеялся.
      - Алек, что ты ему рассказываешь? - спросил Серега.
      Алек продолжал говорить по-английски.
      - Алек, тебя спрашивают!
      Кнут Хаугланд опять засмеялся и жестом пригласил ребят пройти за барьер к самому плоту.
      - Я ему рассказал, как мы собирались перенестись на этом плоту в Тихий океан, - сказал Алек. - Теперь он предлагает нам забраться и посидеть на плоту.
      Ребята прошли за барьер и с помощью Хаугланда влезли на плот. Хаугланд шутливо о чем-то расспрашивал Алека.
      - Он спрашивает, каким способом мы собирались дотащить плот до берега, перевел Алек.
      - Ты расскажи ему, что мы изучаем законы физики с помощью кибернетического трансформатора, - сказал Витька.
      Алек стал что-то долго объяснять Хаугланду, но тот, видимо, не мог понять, в чем дело. Тогда Витька открыл футляр трансформатора и попытался сам объяснить Хаугланду его действие, но школьное знание английского языка оказалось для этого недостаточным. Тем не менее Хаугланд живо заинтересовался прибором и стал спрашивать у Алека о подробностях. При этом он рассказал, что сам был радистом во время войны и принимал участие в партизанском движении.
      Алек рассказал Хаугланду, что они попали сюда, в Норвегию, именно с целью испытания кибернетического трансформатора. Он объяснил, что для того чтобы куда-нибудь перенестись, нужно установить перекрестие визира в желаемой точке глобуса и нажать кнопку.
      Неизвестно, поверил ли этому Хаугланд или он принял все за шутку, но внешне он держал себя совершенно серьезно и стал по-деловому обсуждать с Алеком все обстоятельства возможного путешествия. Он даже посоветовал ребятам для начала перенестись поближе к островам Туамоту, чтобы не пришлось слишком долго плыть по океану.
      - Да ты объясни ему, Алек, что мы не шутим, а в самом деле можем перенестись куда угодно.
      - Я и не сомневаюсь в этом, - ответил Хаугланд, когда Алек перевел ему то, что сказал Серега. - Я вам верю. Мало ли до чего в наше время может дойти наука! Вот я вам и предлагаю: садитесь на плот и отправляйтесь в плавание. Только возвращайтесь завтра к вечеру. Завтра музей будет закрыт, а послезавтра - суббота и будет много посетителей. Надо, чтобы плот был на месте!
      Все это Хаугланд говорил вполне серьезно, нисколько не шутя. Только в самых уголках глаз была заметна маленькая смешинка, но даже и в этом Алек не был вполне уверен.
      Может быть, Хаугланд видел во всем этом происшествии только розыгрыш и его забавляла такая словесная игра с ребятами - кто кого пересерьезит? А может быть, он и в самом деле поверил тому, что кибернетический трансформатор может переносить людей куда угодно. Это мог бы сказать только сам Хаугланд.
      Во всяком случае, он вполне серьезно рассказывал ребятам, где на плоту хранятся запасы воды, как надо пользоваться радиостанцией, где лежат карты и навигационные инструменты и как надо разводить примус, чтобы его не заливало водой и не задувало ветром.
      - Нет, Алек, тут что-то не так! - сказал Витька. - Неужели ты не можешь ему толком объяснить, что мы не шутим, а самым настоящим образом перенесемся вместе с плотом в Тихий океан?
      - Я же ему объясняю, а он говорит: "Пожалуйста, переноситесь! Только чтобы к завтрашнему вечеру все было на месте!"
      Витька разозлился:
      - Ну, если так, мы ему покажем, как нас разыгрывать! Ребята, держись за ванты, а то сейчас качнет сильно! Алек, скажи Хаугланду, чтобы он отошел, сейчас будем переноситься!
      Алек перевел.
      Хаугланд улыбнулся, отошел за барьер и тоже посоветовал ребятам крепче держаться за ванты.
      Витька установил перекрестие в центре Тихого океана. На экране была ровная серая поверхность воды с рябью волн, которые казались совсем маленькими.
      Витька нажал красную клавишу.
      Раздалось тихое шипение... и только.
      Хаугланд не выдержал и засмеялся.
      Витька растерянно осматривал трансформатор.
      - Сломался? - робко спросил Серега.
      - Я так и знал! - нервничал Алек. - Теперь останемся на всю жизнь в этой Норвегии!
      - Витька, а ты все правильно настроил?
      - Обождите, ребята, дайте сообразить...
      Витька снова и снова старался восстановить в памяти все, что он делал первый раз, когда переносились в Норвегию. Казалось бы, он сделал все правильно, точно так же, как и тогда, но трансформатор бездействовал.
      Хаугланд что-то сказал шутливым тоном.
      Витька нетерпеливо отмахнулся:
      - Сейчас!.. Один момент...
      - Витька, а ты свет выключил? - спросил Яшка.
      - Какой свет?
      - Ну, эту самую, скорость света?
      Витька посмотрел на кнопку с надписью: "Скорость света есть предельная скорость распространения сигналов". Она была не нажата. Очутившись в Норвегии, захваченные обилием новых впечатлений, никто из ребят не обратил внимания на то, что одновременно с этим полностью прекратились всякие необычные явления, связанные с действием трансформатора. "Может быть, она автоматически выключилась, когда мы перенеслись?" - подумал Витька.
      Он нажал кнопку, управляющую скоростью света.
      В следующий момент его захлестнуло волной.
      На плоту
      Казалось бы, за целый день, полный приключений, ребята могли привыкнуть к тому, что при умелом пользовании кибернетический трансформатор действует надежно и точно. Если первое время они относились к нему с недоверием, то теперь, много раз испытав его, они могли бы не сомневаться, что этот прибор в самом деле дает им власть над законами природы. И все же, несмотря на все это, когда плот, подняв целые фонтаны брызг, тяжело плюхнулся в воду, ребята испугались. В мечтах все это выглядело просто, а на деле, уже попав в Осло, ребята почувствовали, что мечты и фантазии - это одно, а действительность другое. Никто из них не подумал раньше о том, как они смогут в чужой стране, в чужом городе обойтись без денег, без языка, вообще совсем без ничего, только с одним прибором, которым едва научились пользоваться.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13