- Валяйте, - разрешил Страус, - в я пока понаблюдаю дальнейшую эволюцию образованной мной туманности и самого Энифа. Это довольно увлекательно, добавил он и замолчал.
      - И где это ты нахватался подобных выражений? - спросил Свен.
      - Свенсон-сан не раз выражался подобным образом, о непедагогичности чего неоднократно уведомлял его Тода-сан, - съязвил Страус. - И "уходя уходи", говорили древние, так последуйте их мудрому совету. - Экраны светились мягким розовым светом.
      Улыбнувшись в ответ, Свен вышел из рубки.
      - Умник, - сказал напоследок Николай.
      - От умника слышу, - без промедления ответил умник.
      Николай безнадежно махнул рукой и отправился вслед за Свеном.
      Как только он вошел в кают-компанию, вездесущий Страус тут же подал голос:
      - Ну что, будете смотреть дальше?
      - А как твоя туманность?
      - Эволюционирует потихоньку. Включаю продолжение.
      Теперь экраны крупным планом показывали планету. Редкие белые скопления облаков почти не закрывали ее лица. Как и на земле, большую часть поверхности занимали океаны, среди которых небольшими группами или в одиночку были разбросаны острова. Но вот из-за горизонта планеты стал медленно выплывать материк, над которым все выше и выше поднимался гигантский шар. Вся его поверхность была разделена на множество треугольников. Когда материк с шаром оказался прямо под ними, движение прекратилось, и они смогли внимательно рассмотреть это циклопическое сооружение. Диаметр шара был не менее ста километров. Полукольцом его охватывал почти незаметный голубоватый воротник. С двух сторон из-под шара устремлялись под углом вверх тонкие дуги, по четыре с каждой стороны. Создавалось впечатление, что две огромные руки со слегка намеченными контурами пальцев держат этот шар в ладонях. Все сооружение как бы парило над ступенчато уходящими вниз платформами с неправильными, волнообразными краями, имеющими более темный голубой цвет по сравнению с самими платформами. Они походили на гигантские голубые цветы с лепестками неодинаковой длины, уложенные один на другой. Причем строго и несколько увеличено нижние повторяли очертания верхних.
      - Колоссально! - прошептал Свен. - Какого же уровня должна достигнуть цивилизация, чтобы построить нечто подобное?!
      - Страус, ты проверил, есть ли еще корабли?
      - Нет ни одного.
      - Как увязать то, что мы видим, с одним-единственным кораблем-автоматом? Ведь если не считать его, планетная система Энифа девственно-пуста, а цивилизация такого уровня не только давно должна была освоить ее, но и выйти в Дальний Космос.
      Такэо молча подбрасывал на ладони маленький окатыш яшмы. Он всегда брал с собой в полет кусочек Земли, какой-нибудь камешек, найденный незадолго до старта. И имел обыкновение крутить его в руках, когда о чем-то задумывался. Он вертел этот камешек, перебрасывал его из руки в руку и думал о том, что его предложение о базе рассыпалось в прах. "Чего и следовало ожидать". Цивилизация на Айси, а теперь уже никто не сомневался, что это действительно название планеты, очень высокого уровня, - и тут же с грустью добавил: была. Но что может уничтожить цивилизацию, настолько обогнавшую Землю? А в том, что планета уже необитаема, он тоже не сомневался.
      Действие на экране тем временем развивалось своим чередом. Теперь они смотрели на шар как бы снизу, и на первый взгляд казалось, что это гигантское сооружение действительно висит в воздухе. Только внимательно присмотревшись, можно было различить четыре тонкие, почти прозрачные колонны, держащие его. Трудно даже представить себе прочность материала, из которого они изготовлены. А перед ними уже раскинулся город - Город, вероятно, с большой буквы, единственный, как сообщил Страус, на всю планету. Это был поистине мегаполис, он располагался у основания шара, ступенчатыми лепестками расходясь в стороны.
      Экран погас, и Страус доложил, что "Орион" подходит ко второй планете системы Энифа и до выхода на орбиту осталось пятнадцать минут. Все трое молча направились в центральную рубку управления.
      - Ты прав, Ник, - наконец нарушил молчание Свен. - Цивилизация, способная построить нечто подобное, давно должна была освоить по крайней мере собственную планетную систему, а мы находимся здесь уже несколько часов, и до сих пор не встретили ни одного искусственного спутника, не считая того корабля. Ведь должны же остаться еще какие-то следы!
      - Положим, тот корабль сам по себе является загадкой, - задумчиво сказал Такэо. - И не последней, - добавил он, чуть помолчав.
      Они вошли в рубку. "Орион" проходил над освещенной Энифом стороной планеты.
      - Даю увеличение, - прозвучал голос Страуса.
      Под ними расстилалась безжизненная раскаленная пустыня, вся изрезанная трещинами, в которых вязко булькала расплавленная магма. Редкие, разогретые до малинового свечения и оплавленные скалы окрашивали однообразие мертвого пейзажа.
      - Атмосфера отсутствует, - опять подал голос Страус. - Ось собственного вращения планеты почти перпендикулярна плоскости орбиты. Один оборот вокруг собственной оси она совершает за сто двадцать одни земные сутки. То, что творится под солнцем, вы видите, а на теневой стороне восемнадцать градусов Кельвина. Для вас ничего интересного, для меня - тоже, - закончил он.
      - Так чего ради ты нас сюда вытащил? - Голос Николая не предвещал ничего хорошего, но все, в том числе и Страус, понимали шутливость подобной строгости.
      - Порядок прежде всего!
      Николай обреченно махнул рукой.
      - Ну что ж, запомни все необходимое - и вперед, - подвел итог Свен, - а мы пойдем досматривать запись.
      Город представлял собой весьма впечатляющее зрелище. Расположенный на восьми уровнях, он, по-видимому, на каждом из них повторял один из климатических поясов планеты. Первой им показали самую верхнюю ступень. Стена, казавшаяся с большой высоты отвесной, на самом деле опускалась под семидесятиградусным углом. Прямо от ее основания вдаль уходила равнина, покрытая высокой, колышимой ветром травой. Из-за горизонта, который являлся на самом деле краем следующего уровня, поднимался Эниф. Они как бы медленно плыли над утренней айсианской степью, по зеленому фону которой были беспорядочно, словно осколки неба, разбросаны ярко-голубые пятна озер.
      На втором этаже этого странного Города степь была уже иной. Холмистая и по всей поверхности украшенная негустыми рощами и одиноко растущими деревьями, не очень высокими, но имеющими широкую, разветвленную и почти плоскую сверху крону.
      Третий уровень оказался бескрайним морем лесов. На горизонте поднимались горы. Но на четвертом уровне продолжалось царство леса, только деревья в нем теперь были иными. Камера окунула их в самую чащу, но, вопреки ожиданиям, там было довольно просторно. Стройные, гладкие, светло-серые стволы на высоте пятнадцати-двадцати метров расходились тремя мощными ветками, каждая из которых в дальнейшем также делилась на три. Круглые, метровые, ярко-зеленые листья величаво раскачивались на крепких, толщиной в палец, черешках. Земля под деревьями была устлана толстым, плотно слежавшимся ковром опавшей листвы, сквозь который с явным трудом пробивались редкие, бледные и слабые стрелочки травы. Густая крона деревьев оставляла ей слишком мало света. В лесу царил вечный полумрак. Печальное желтовато-коричневое однообразие скрашивали шары самых фантастических расцветок, от густо-черного - через весь спектр цветов - до целомудренно-белого. Они сидели там и сям, группами и в одиночку. Самые большие из них имели размер футбольного мяча и, как правило, были темны, но вокруг них, россыпью ярких разноцветных горошин, теснились стайки мелочи.
      Изображение пропало, и Страус заявил, что "Орион" на подходе к третьей планете.
      - Почему ты все время выключаешь изображение? - уже не на шутку возмутился Николай. - Мог бы выйти на орбиту и крутиться на здоровье, а нам дать досмотреть.
      Страус вполне резонно возразил, что окончательное решение об осмотре и изучении планеты принимают люди, а в его обязанности входит своевременно информировать их о необходимости принятия этого решения, чем он, собственно, в настоящий момент и занимается.
      Эти регулярные, как восход солнца, шутливые перебранки между Ником и его подопечным всегда вызывали у Свена улыбку.
      - Ну, положим, в настоящий момент ты занимаешься словоблудием, вставил он.
      - Словоблудие не словоблудие, а планета эта для вас будет гораздо интереснее предыдущих, и посему - поспешите в рубку, досмотреть еще успеете.
      Третья планета системы Энифа была укутана покрывалом облаков.
      - Большая часть поверхности покрыта водой, - сообщил Страус. - Имеется три материка, расположенных цепочкой вдоль экватора. Природа здесь только-только вошла во вкус Эксперимента. Вот полюбуйтесь.
      На центральном экране рубки появилось сплошное зеленое море.
      - Мы сейчас проходим над средним материком, под нами тропические джунгли - и жизнь там, я вам доложу... Советую ознакомиться ближе, официально закончил Страус.
      Материк медленно уплывал из поля зрения, уступая место океану с рассыпанными по нему маленькими прибрежными островами.
      - Боюсь, здесь нам придется немного задержаться, - сказал Свен. - Мы должны хоть в общих чертах ознакомиться с планетой. Подготовь кибер, обратился он к Страусу.
      - Давно готов, ждем только вашего ценного указания, - как всегда, съязвил тот.
      Через десять минут после выхода "Ориона" на орбиту от него отделилась маленькая блестящая капля и, все ускоряя движение, по касательной стала падать на планету. Они наблюдали за ней, пока та не скрылась в облаках. Тотчас засветился правый экран, но на нем был виден лишь проносящийся мимо молочно-белый туман.
      - Толщина облачного покрова пять километров, - доложил кибер, - я сейчас из него выберусь.
      Сплошная пелена поредела, и сквозь легкую дымку уже хорошо просматривалась бескрайняя голубая гладь океана.
      - Нахожусь на высоте шести тысяч метров над уровнем моря, иду вдоль экватора. Детальный состав атмосферы пошел вторым каналом в память "Ориона", вам могу сообщить, что здешний воздух не пригоден для дыхания. Слишком высок процент содержания углекислого газа и практически полное отсутствие кислорода.
      Над горизонтом, как далекое облако, возникла тонкая полоска берега. Через пять минут первый материк уже занимал половину экрана. Движение замедлилось.
      - Картографирование проведу при возвращении. Разрешите снижаться?
      - Валяй, - разрешил Свен и хмыкнул, увидев порозовевшие экраны.
      Материк как бы упал на них, мгновенно заполнив весь экран, и остановился. Кибер висел теперь на высоте ста метров. Под ним расстилались непроходимые темно-зеленые заросли, очень мало напоминающие лес в земном смысле слова. Здешние растения почти все не имели стволов. Одни, прямо из гигантских пятиметровых луковиц, наполовину утонувших в гнилой болотистой почве, поднимали вверх длинные кожистые листья. Плотные и широкие, как тротуар, зачем-то поставленный вертикально. Другие имели несомненное сходство со свернувшимся ежом. Только создатель его, видимо, был не совсем здоров, сотворив его размером с небольшой домик и к тому же выкрасив в ядовито-зеленый цвет. И это кошмарное создание щетинилось во все стороны громадным количеством толстых острых игл. Были растения, напоминающие невероятно огромную земную капусту, только из середины этого рыхлого кочана поднимался вверх на высоту трехэтажного дома толстый, коричневато-зеленый стебель, вершину которого украшал огромных размеров трехлепестковый кроваво-красный цветок. Все это многообразие гигантских форм было переплетено бесконечно длинными зелено-пятнистыми змеями вьющихся растений.
      Заросли кишели самыми невероятными представителями фауны и хищной флоры. Вот прямо у них перед глазами существо, напоминающее восьминогого комара с двумя парами одинаковых по длине крыльев, оказывается в пасти небольшого круглоголового дракончика. Тот, в предвкушении приятного обеда, усаживается на торчащий почти горизонтально и уже побуревший обломок увядшего стебля, но только успевает свернуть свои длинные кожаные крылья и перехватить добычу короткими, уродливыми, торчащими прямо у зубастой пасти лапками, как ближайший цветок резко падает вниз, накрывая размечтавшегося об обеде хищника. Лепестки охлопываются, и стебель медленно выпрямляется, поднимая на прежнюю высоту закрытый дергающийся бутон.
      И так везде. Кто-то непрерывно за кем-то охотится и сам в свою очередь неожиданно становится жертвой. Бесконечные маленькие трагедии необузданного дикого мира.
      Буйные зеленые заросли медленно проплывают на экране.
      Впереди расстилается мрачная черная топь. Над ней висят вечные свинцово-серые облака испарений. Кажется, что они даже ощущают затхлый, сырой воздух. Из неподвижной, маслянистой воды довольно далеко друг от друга торчат короткие толстые стебли, увенчанные голубовато-белыми, напоминающими кувшинку, цветами. Только размеры здешних кувшинок во много раз превышают земные.
      А болото уже под ними. Они как бы плывут в десяти метрах над его поверхностью.
      Неожиданно впереди, прямо из прогнившей воды, выплывает ярко светящийся желтый шар. От него вниз тянется тоненький, как ниточка, стебелек. Кибер медленно приближается к этому фонарику, но когда до него остается не более пяти метров...
      - Это приманка! Чувствую мощный поток жесткого излучения, живое существо вряд ли его выдержит. Вот хищник нападает.
      Резкий бросок вверх - и все видят, как сзади жирная болотная жижа вдруг приходит в движение и из нее взвивается вверх длинное черное глянцево-блестящее тело с гигантской ложкой-пастью на конце. Ложка-пасть описывает десятиметровую дугу и, подняв веер брызг, шлепается обратно в болото. Шар-приманка тускнеет и быстро исчезает в воде. И все вокруг опять тихо и спокойно, и лишь расходящиеся по воде ленивые круги волн напоминают о неудавшемся нападении.
      Снова медленное снижение.
      - Пролети поближе к цветку, - попросил Такэо.
      Когда до цветка оставалось не более восьми метров, прямо им в лицо метнулась разинутая голубая пасть. Все инстинктивно отшатнулись, но экраны уже были темными. Даже реакции автомата не хватило на то, чтобы успеть увернуться.
      - Оно меня проглотило, - бодро доложил кибер, - сейчас пытается переварить. Я понял, как оно работает: стебель только кажется толстым, на самом деле он свернут в спираль и в нужный момент растение выстреливает цветком навстречу жертве. Оно сняло меня на высоте шести метров, но это для них не предел. Анализирую состав сока. Глупое, оно не понимает, что я несъедобен. Да, простите, вы же ничего не видите, перевожу ваш экран на инфракрасное зрение.
      Экран порозовел. Кибер плавал в прозрачном, густом, тяжело булькающем сиропе. Закрывшиеся лепестки нависали сверху плотным, не пропускающим ни лучика света, сводом; внизу, на дне чаши, жадно шевелились метровые ворсинки, с нетерпением ожидая разложения добычи.
      - Хватит, - первым не выдержал Николай, - заканчивай анализы и побыстрее выбирайся оттуда.
      - У меня все готово, - последовал спокойный ответ, - ждал, пока вы налюбуетесь.
      Он включил излучатель, и сразу плотный, казавшийся монолитным свод дрогнул и обмяк. Один из лепестков тяжело откинулся назад, открывая выход.
      Сверху цветок выглядел теперь не очень привлекательно. Лепестки сморщились и потемнели, но все, кроме одного, были по-прежнему крепко сжаты. А этот один безжизненно повис, и в образовавшееся отверстие вытекал и тяжелыми каплями падал в грязь густой розовый сок.
      - С местной флорой и фауной мы теперь в общих чертах знакомы, - подвел итог Свен, - сюда нужна большая и серьезная экспедиция космобиологов. Проводи картографирование и возвращайся на борт.
      Они молча направились в кают-компанию заканчивать просмотр. А перед глазами все еще стоял поверженный хищник, полуживотное-полурастение, жуткий результат эволюции чужого мира.
      Как только они вошли в кают-компанию, раздался взволнованный голос Страуса:
      - Есть кое-что интересное на втором материке. Вы вернетесь в рубку или дать изображение сюда?
      - Посмотрим здесь, - сказал Свен.
      - Нам надоело сновать челноком между рубкой и кают-компанией, - добавил Николай.
      Страус промолчал.
      На экране появилась бескрайняя желтая пустыня с чернеющими на горизонте развалинами. Вскоре люди убедились, что это действительно полузасыпанные песком руины, и только в самой середине сохранился целым трехметровый купол, сделанный из какого-то голубоватого и, судя по состоянию остальных развалин, невероятно прочного материала. Кибер медленно проплывал над почерневшими и, казалось, обугленными безжалостным солнцем остатками строений. Но вот прямо под ними оказался купол, и все увидели, что на его вершине изображена система Энифа, а третья и четвертая планеты соединены стрелочками.
      - Вот тебе и первые следы освоения ближнего космоса, - пробормотал Свен, - только состояние этих следов уж больно плачевное. И, словно в подтверждение, Страус сообщил:
      - Развалинам более семидесяти миллионов лет.
      Николай присвистнул. Такая огромная разница между возрастом корабля, встретившего их, и развалинами ужасала. Трудно было представить возможности цивилизации, возраст которой исчисляется десятками миллионов лет.
      - Может, оставим просмотр на завтра? - высказал общее мнение Николай. По-моему, на сегодня впечатлений больше чем достаточно.
      ГЛАВА З
      Не успели они проснуться, как Страус доложил, что он уже три часа кружится вокруг четвертой планеты, и добавил ворчливым тоном, что они могли бы и пошевеливаться.
      - Есть что-нибудь новенькое? - спросил Николай.
      - Планета молчит, - с грустью ответил Страус. - Судя по всему, на ней нет ни единой живой души. Я имею в виду - разумной живой души, - поправился он. - А всяких неразумных живых тварей здесь хоть отбавляй.
      - Время у нас есть, - сказал Такэо, - поэтому я предлагаю не торопиться. Сначала досмотрим то, что нам показывали на корабле, а потом решим - как и в какой последовательности будем знакомиться с обстановкой на сегодня. Нам ведь...
      - Ваш кофе готов, - перебил его Страус.
      - Что за невозможная манера перебивать говорящего! - возмутился Николай.
      Страус промолчал, а Такэо продолжил как ни в чем не бывало:
      - ... необходимо знать, что изменилось там за последние несколько сотен лет, а для этого мы должны увидеть все, что нам собирались показать исчезнувшие обитатели планеты. А пока мы пьем кофе - Страус-сан, надеюсь, расскажет нам что-нибудь интересное, он ведь наверняка приберег кое-что на десерт.
      Экраны центральной рубки управления наверняка засияли розовым.
      - Кофе я сварил сегодня покрепче, - сообщил Страус, - именно такой, какой любит Тода-сан. И вообще, денек вам сегодня, по-моему, предстоит тяжелый. Идите пить кофе, пока не остыл.
      Как только они собрались в маленьком корабельном камбузе, Страус начал излагать нынешнее положение дел на планете, точнее - свой взгляд на него.
      - В древней песне поется, - издалека начал он, - "нам сверху видно все, ты так и знай", мне же сверху видно несомненно много, однако далеко не все.
      - Короче, - попросил Николай.
      - Что за невозможная манера перебивать говорящего, - произнес Страус голосом Николая и продолжил уже своим, но все в том же духе: - Я, например, не вижу, да и, вероятно, не могу увидеть, куда делось население Города, но то, что в настоящее время там нет ни одного живого существа, которое могло бы претендовать на звание разумного, а сама планета находится в весьма удручающем состоянии, - я разглядел хорошо. И судя по всему, она не имеет хозяев уже довольно давно. И самое замечательное: несмотря на полную дикость планеты в целом, одно место на ней по-прежнему находится в идеальном порядке. Это место - Город, который вы видели. Я чувствую, что вы взмокли от нетерпения. Хорошо, уговорили, постараюсь быть кратким. В отличие от вас, я все уже просмотрел до конца, еще когда вы транслировали это с корабля. Вокруг Города на сотни километров простиралась сельскохозяйственная зона, тщательно распланированная и заботливо обрабатываемая. Дальше шла производственная зона. Обслуживание их было полностью автоматизировано. Показывали, правда, довольно кратко, но я нигде в этих местах не увидел ни одного живого существа. Только машины, которые обрабатывали все это хозяйство, снабжали Город всем необходимым и, кроме того, сами себя контролировали, воссоздавали и совершенствовали.
      - А сейчас? - вырвалось у Николая.
      - А сейчас все пространство вокруг Города заросло дичайшим лесом. От зданий промышленной зоны остались одни развалины. Мертвые руины, там и сям поднимающиеся над девственным лесом и оплетенные дикими ползучими растениями. Печальная картина, доложу я вам. Кроме того, я заметил десяток зон повышенной гравитации. Не думаю, что это осталось от бывших хозяев планеты. В этих местах деревья, везде довольно высокие, буквально стелются по земле, а руины выглядят особенно плачевно. Создается впечатление, что их довольно долго прессовали. Но вы это и сами увидите. Зато Город ничуть не изменился. Те же уровни, те же климатические зоны на каждом из них, кругом чистота и порядок. Но в отличие от того, что вы видели, это чистота и порядок мертвого города. Впрочем, кофе вы уже выпили, можете прийти ко мне в рубку и полюбоваться сами, мы как раз пролетаем над Городом.
      - Нет. Мы пойдем твоим путем, - сказал Свен, - сначала досмотрим все до конца, а потом будем знакомиться с планетой.
      Во всем, что Такэо видел на экране, он пытался найти зерно, хоть какой-то намек на решение вставшей перед ними загадки. А Свену было просто грустно. Грустно видеть на экране жизнь и одновременно сознавать, что ее уже нет. Что больше не кружат над Городом полупрозрачные разноцветные шары, в которых хорошо видны силуэты его обитателей. Что никто больше не прогуливается по степи, не любуется восходами и закатами Энифа, не живет, не дышит, не любит.
      Впрочем, на два обстоятельства обратили внимание все. Ни на одном лице, множество которых промелькнуло перед ними, они не увидели улыбки. Ни одного смеющегося айсианина. Строгие, серьезные лица и холодный, ничего не выражающий взгляд. Не меньше удивило их и то, что они нигде не увидели детей и стариков, казалось - все айсиане одного возраста.
      - Пойдемте обедать, - предложил Свен, когда просмотр закончился.
      - Страус сказал, что на планете вполне пригодный для дыхания воздух. Николай внимательно посмотрел на Свена и Такэо. - Никаких вредных излучений и в пределах Города ни одного микроорганизма. Город стерилен, чего не скажешь об окружающих его зарослях. Предлагаю после обеда отправиться вниз.
      - А я думаю, что лететь должен я один, - тихо возразил Такэо, - уж слишком там безопасно, чтобы рисковать сразу всем экипажем.
      - Так уж и рисковать. Повторяю: Город абсолютно стерилен.
      - Вот именно поэтому я и считаю, что лететь надо одному.
      - Я согласен с Такэо, не надо торопить события, как говорили наши мудрые предки: спешка нужна при ловле блох. Хотя я до сих пор не пойму, как они вообще умудрялись поймать этих шустрых насекомых. Я думаю, Такэо за сутки определится и тогда мы присоединимся к нему.
      - Готовить посадочную капсулу? - спросил Страус.
      - Давай, если обед готов.
      - Обед на столе, капсула будет готова через двадцать минут. - Страус был как никогда серьезен.
      ГЛАВА 4
      Посадочная капсула с Такэо на борту, сделав один сужающийся по спирали виток вокруг планеты, совершила посадку в первом, самом верхнем уровне Города.
      Такэо очень не нравилась эта абсолютная безопасность. Хоть бы какой-то намек на причину исчезновения жителей планеты. Ничего. Все тихо, мирно, спокойно. Это и вызывало опасения. В истории освоения Галактики так и осталась загадкой гибель экипажа "Альтаира". Среди восемнадцати планет Канопуса, альфы Киля, ими была обнаружена планета земного типа. Горы, леса, озера, чистый воздух, прекрасная ключевая вода и абсолютное отсутствие фауны. Было получено только одно сообщение, в котором на все лады воспевались достоинства планеты, и экспедиция замолчала. Через две недели к Канопусу был послан спасательный корабль. Спасать было некого: обнаружили три трупа. Причины смерти установить не удалось. Бортовой журнал корабля заканчивался словами: "Не снимайте скафандры..." И все. Самые тщательные анализы не дали никаких результатов. Полное отсутствие каких-либо вредных газов, примесей, излучений и микроорганизмов. Абсолютная, как и здесь, стерильность. Только все животные, привезенные на планету, через пять часов вдруг становились вялыми и спустя несколько минут умирали. У них безо всяких видимых причин останавливалось сердце. На планете оставили кибера и покинули ее.
      Потому-то и не нравилась здешняя стерильность Такэо. Но, понимая, что через сутки Николай настоит на высадке, Такэо решил пойти ва-банк. Показавшись друзьям в скафандре высокой защиты - что Николай встретил ироничным "хм", имея в виду, что дважды в одну точку метеорит не падает, он улыбнулся им и, выйдя из посадочной капсулы, снял шлем. Ведь теперь Свен с Николаем могли наблюдать прекрасную круговую панораму благодаря дюжине "глаз" на скафандре, но не видели его самого.
      Худощавый, невысокий Такэо одиноко стоял среди колышущегося изумрудно-зеленого моря травы, доходящей ему почти до пояса. Легкий ветерок, пахнущий степью, лишь слегка шевелил его коротко стриженные, удивительно мягкие волосы. Глаза задумчиво глядели вдаль, туда, где над мнимым горизонтом поднимались далекие голубые горы пятого уровня. За его спиной круто уходила вверх стометровая наклонная стена, за которой, по всей видимости, находились жилые помещения исчезнувших айсиан. Вечерело. И Эниф, опускаясь, очень близко подошел к гигантскому, закрывающему полнеба, шару.
      "Странно", - Такэо повертел головой и убедился, что никакой тени шар не отбрасывает, хотя свою собственную, вытянувшуюся на несколько метров, тень он видел прекрасно.
      - Очень странно, - повторил он вслух и медленно пошел вправо, желая попасть в то место, где Эниф, по его расчетам, должен был скрыться за шаром.
      - Что у тебя там странно? - совсем рядом раздался голос Свена. Такэо промолчал.
      Едва слепящий оранжевый диск коснулся шара, как с другой стороны его брызнул яркий луч. И, двигаясь дальше, Такэо убедился, что Эниф, заходя за это гигантское сооружение, тут же выходит из-за него, поэтому и нет тени.
      - Уже не странно, а просто удивительно, - ответил Такэо. - Вокруг шара свернуто пространство, а я-то ломал себе голову, как они могли жить, закрывая для себя полнеба. А Земля до сих пор молчит?
      - Минут пять назад запросила, нужна ли нам помощь, я сказал, что пока справляемся, а с расшифровкой их сообщения дело продвигается туго.
      - Да, пока справляемся сами, - задумчиво повторил Такэо. - Ну я пойду, попробую попасть в Город.
      - Счастливо.
      Как только Такэо на метр приблизился к стене, часть ее исчезла, открывая вход.
      - Меня гостеприимно приглашают посетить Город.
      - Будь осторожен, - напутствовал Свен.
      - Не думаю, чтобы меня ждали там неприятности, да и потом - ты ведь знаешь, что я в таких случаях всегда предельно осторожен.
      Свен молча и напряженно сопел над ухом.
      Справа и слева от входа клубился светящийся туман. Дальше он, постепенно угасая, превращался в непроницаемо-черную тьму. Три шага вперед и сопение над ухом внезапно оборвалось. Наступила глухая, вязкая тишина. Такэо обернулся: там, где он только что вошел, теперь колыхалась пелена этого молочно-белого, странно светящегося тумана.
      Пробормотав нечто нечленораздельное, он вернулся. Светящаяся дымка заколыхалась, отступая, и скрытая за ней часть гладкой вертикальной поверхности как бы растворилась, открывая выход на равнину.
      По ушам ударил громоподобный бас Свена:
      - ... случилось. Та?
      Такэо даже поморщился от столь мощного звукового контраста. Свен глубоко вдохнул и произнес уже на полтона тише:
      - Почему ты исчез? Все экраны погасли.
      - Все в порядке, Свен, когда я вошел, дверь закрылась и связь оборвалась, но как только я вернулся, меня сразу выпустили. Не волнуйтесь, я исчезну на полчаса, не больше, поскучайте немного без меня. Договорились?
      - Может, чуть подождешь и пойдем вместе? - спросил Николай.
      - Не стоит, да и Свену будет одному слишком скучно. А мне скучать не приходится. Все в порядке, ребята, я пошел.
      И, не дожидаясь ответа, он отступил от входа, опять обрывая связь с кораблем. Теперь он заметил, что, когда дверь затягивалась, а она именно затягивалась, темнее не становилось.
      Такэо немного постоял в задумчивости и, мысленно подбросив монету - в какую сторону идти, повернул направо.
      Странный туман, на мгновение сгустившись со всех сторон, отступил и исчез вовсе. А он, слегка обалдевший, остался стоять в самой середине широкой, длинной галереи. Именно в середине. И никакого намека на самосветящуюся дымку или непроницаемо-черную мглу.
      "И где теперь выход? Ладно, придет время - и выйдем".
      В полусотне метров впереди и сзади галерея кончалась тупиками, а справа... Справа, буквально в нескольких шагах от него, колыхалась трава, дул легкий ветерок, пахло степью и в трехстах метрах уверенно стоял на трех опорах шар посадочной капсулы "Ориона". Такэо даже попытался позвать Свена, но сообразил, что по-прежнему экранирован, а перед ним на удивление прозрачная стена.
      Он приблизился к ней и увидел, что идеальная прозрачность помутнела, задергиваясь молочно-белой пеленой.
      - Ну вот, - пробормотал он, - ты спрашивал - где выход, а он где угодно. Вероятно так же, как и вход, иначе - чем объяснить, что я сразу в него попал.
      Такэо отступил назад, и опять ничего не мешало любоваться открытой степью.
      Перед ним было нечто похожее на защитный экран, но с весьма сложными свойствами. И какой бездной энергии должны были обладать айсиане, если могли позволить себе пользоваться такими гигантскими по площади экранами.
      - И ведь они действуют до сих пор! - ужаснулся он, медленно идя по этой странной прогулочной галерее. Слева, вдоль нее, тянулась глухая стена. Он решил пока не приближаться к ней, а пройтись по галерее до конца.