Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Боевой флот (№4) - Союзники

ModernLib.Net / Фантастический боевик / Дрейк Дэвид, Фосетт Билл / Союзники - Чтение (стр. 12)
Авторы: Дрейк Дэвид,
Фосетт Билл
Жанр: Фантастический боевик
Серия: Боевой флот

 

 


Кулли перевел взгляд с объектива разумного корабля на «мускула»и тонко улыбнулся. Он осторожно опустился в командирское кресло, просмотрел положения переключателей, легонько постукивая по ним кончиками пальцев, и наконец перебросил один из тумблеров. Ничего не произошло, лишь улыбка на лице полковника стала шире.

— Ради всего святого, РМ — 14376. Откройте хоть все, если вам так нравится. Но сначала следует погасить все внутренние огни и перевести систему в режим ручного управления. Вы поняли меня?

Последовало несколько невыносимо долгих секунд, в течение которых из акустически совершенных динамиков Минервы (больше неоткуда) раздавалось странное шипение.

— Да. Я поняла вас. Сэр.

Освещение командирской рубки сначала поблекло до кроваво-красного аварийного, затем погасло совсем.

— Готово. Управление передано вам. Сэр.

— Отлично.

Рой никогда не видел ничего подобного — поскольку корабль ни разу еще не погружался в столь непроглядный мрак. Полковник Кулли в абсолютной темноте, похоже, чувствовал себя как рыба в воде. Это явно была более естественная для него среда обитания, чем яркий свет. Чувство ответственности за корабль, за его смертоносный нервно-паралитический груз, за жизнь экипажа, в абсолютной темноте обострилось до предела.

Прошло всего несколько секунд, и створки основного наблюдательного порта раскрылись. Использование старинного термина «диафрагма» для обозначения современного технического устройства было, вообще говоря, забавным анахронизмом. Тяжелые бронированные створки скрылись в щелях корпуса, обнажив широкое окно из прозрачного стекстиля. Рой прежде и понятия не имел, как много света дают звезды. Прежде всякий раз, когда он смотрел в наблюдательный порт непосредственно, а не с помощью телемониторов, за его спиной горел хоть какой-то свет, и картина была совершенно непохожа на эту алмазную роскошь.

Однако не все бриллиантовые искорки являлись звездами. Четыре из них двигались, увеличивались в размерах, приближались… Постепенно стали проступать знакомые формы. Это были боевые корабли халиан.

— Скорость падает, — доложила Минерва. — Курс прежний. Через семьдесят секунд они пройдут прямо перед нами.

Корабли халиан находились уже так близко, что Рой разглядел сине-фиолетовые лучи тормозных двигателей: корабли сбрасывали скорость, собираясь маневрировать. Он и не представлял себе прежде, насколько велики корабли хорьков… и как они страшны на вид. За эти семьдесят секунд, промелькнувшие как одно мгновение, вражеские корабли перестроились, вплотную подойдя друг к другу; для тяжелых судов такое построение чрезвычайно опасно. Корабли халиан на мгновение перекрыли все обзорное окно, а потом стали уменьшаться, удаляясь все дальше и дальше.

— А они заинтересовались нами, — заметил Рой к вящему удовольствию полковника Купли. — Вдруг они решат, что эта глыба представляет опасность для местного грузового сообщения, и расстреляют нас из плазменных пушек? А вдруг Флот?..

— Скорее всего это бакенщики. — Лицо полковника оставалось невидимым, но голос звучал абсолютно спокойно. — Никто не станет тратить боеприпасы на безобидный астероид.

— Я готова разделить вашу уверенность, полковник, — сказала Минерва. — Поскольку именно меня они бы и уничтожили в первую очередь. — Она ненадолго замолчала, переваривая новый поток данных о халианах, продолжавших тормозить и потихоньку разворачиваться. — Кстати, я никогда прежде не слышала о том, что халиане ставят маяки на разрушенных фрагментах. По-моему, они предпочитают переплавлять одни и уничтожать другие. И что бы там хорьки ни задумали, похоже, они собираются действовать немедленно.

Створки наблюдательного порта вновь плотно закрылись.

— Я взяла управление на себя, полковник, — мягким голосом сообщила Минерва, поставив полковника перед свершившимся фактом. — Для того, чтобы включить внутреннее освещение. Если вы согласны отказаться от ручного управления, мы переходим в состояние скрытой боеготовности… прямо сейчас.

То ли Кулли согласился, то ли Минерва сама перехватила управление, но командирская рубка осветилась малиновым мерцанием, соответствовавшим тревоге Номер Один. Системы управления вооружением вновь ожили.

— Только пассивное слежение, полковник, — вкрадчиво продолжила Минерва. — Разумеется, вы уже и сами поняли это. Я не буду переводить ни один комплекс в активное состояние до тех пор, пока у нас не останется иного выбора.

— Теперь нас приперли к стенке, — внезапно произнес Рой.

— Положительный захват целей один и три, данные цели поступили в системы управления торпедами… Вторая и четвертая входят в зону огня… захват! Мы крепко держим их. Если… — он повернулся к панели управления огнем и заложил руки за голову, — если мы хотим открыть огонь, то это нужно делать прямо сейчас. Ради спасения всей миссии, полковник. — Угроза Кулли относительно трибунала была куда более серьезна, чем Рою казалось. Капитан был рад перейти в наступление. Хотя бы чуть-чуть. Его удивило, что полковник спокойно выслушал это предложение. Рой был уверен, что Кулли отнюдь не шутил.

— Хорьки осуществляют глубокое сканирование всей поверхности корабля, — сообщила Минерва. — Корпус, капсулы, носители… все. Надеюсь, полковник, что Флот выполнит поставленные задачи, иначе… — Продолжение не требовалось.

Ни один мускул не дрогнул на лице полковника Кулли, но Рой, внимательно наблюдавший за отражением Кулли в зеркальной поверхности панели управления, заметил, как по виску стекает струйка пота. Этот железный супермен на поверку оказался самым обыкновенным человеком, и перспектива неумолимо надвигающегося боя заставила его таки вспотеть. Некоторое время Рой наблюдал за полковником, отметив еще ряд признаков невыносимого напряжения, и в который уже раз пересмотрел свои представления о Кулли. Полковник был для него уже не разведчиком, призванным надзирать за ним, а человеком, который за непроницаемой маской пытается скрыть самый обычный страх. Именно страх делает человека невероятно храбрым и одновременно невероятно жестоким.

Кулли отлично подходил для такого задания — неважно, разведчик он или нет. Он лучше других представлял себе, с чем столкнутся десантники, если операция «Огненный лед» потерпит провал.

— Халиане в двух километрах от станции, — доложила Минерва. — Они продолжают сканирование. Пока простая разведка — цель не подсвечивается. По крайней мере пока. Полковник, если потребуется, я могу уничтожить всех четверых раньше, чем успеют сообразить, что происходит. Ваше мнение?

Кулли на раздумья потребовалось лишь несколько секунд, но Рою — а Минерве тем более — это время показалось вечностью. Наконец он заговорил.

— Отложить атаку. — Суровое дребезжание исчезло из его голоса. — Сохранять полную маскировку… при регистрации облучения системами наведения нанести удар. По моей команде, под мою ответственность. Уясните себе это.

— Есть, сэр, — спокойно ответил Рой. Впервые он почувствовал уважение к полковнику. — Должным образом зарегистрировано и отмечено в бортжурнале. — Кулли глянул на него и легонько, почти незаметно утвердительно кивнул; это было большее, что «можно ожидать от столь хладнокровного офицера. Это слегка отличается от обычного лайнера, полковник. Вы начинаете понимать, что чувствуют люди на боевом корабле, что чувствуют те, кто готовит десант. Не так-то это просто, не правда ли?»

Теперь все зависело в первую очередь от рефлексов Минервы; сможет ли корабль выдержать первый удар ракет и плазменных пушек. Если бы этот вопрос стоял перед ним только теоретически и задан был где-нибудь в мирной и спокойной кают-компании Порта, Рой поставил бы без раздумий на замаскированный «Олимпус». Но здесь ситуация выглядела совсем в ином свете. Мощные сканеры сразу обнаружили бы открытые торпедные люки и пышущие жаром жерла плазменных пушек… Он по-прежнему готов был поставить пару монет — а также свою жизнь — на быстроту реакции Минервы. Впрочем, у него и не было особого выбора.

— Они снова набирают скорость, — сообщила Минерва. Ее голос был абсолютно спокоен. Индикаторы на боевой панели управления снова замерцали зелеными огоньками. Разумеется, халиане не могли зарегистрировать ни малейшего изменения статуса боеготовности «летучего голландца», а режим полной боеготовности давал Минерве несколько дополнительных миллисекунд. Так, на всякий случай. К тому же увеличение мощности двигателей хорьков могло означать все, что угодно — в том числе и подготовку к тому, чтобы разнести на отдельные атомы неожиданное препятствие на грузовой трассе, или же…

Все датчики управления огнем Минервы внезапно погасли. Рой буквально взмок от ужаса, но в то же мгновение послышался голос — теперь он звучал так спокойно, как никогда прежде.

— Их двигатели вновь включились на полную мощность. Похоже, они уходят окончательно…

«Мускулу» успокоиться было гораздо сложнее. Пальцы Роя с такой силой сжали гашетки плазменных пушек, что он с отвращением отметил, каким скользким вдруг стал шероховатый пластик.

«Поразительно, — подумалось ему, — как это мы исхитряемся путешествовать в гиперпространстве с мокрыми ладонями…»

Он переключил все бортовые системы из пассивного режима в режим слежения и вывел на основной экран визуальное изображение и данные графической телеметрии. Картина получилась великолепной. Расстояние росло с поразительной, успокаивающей скоростью — три кабельтовых, пять, двенадцать — такое ускорение заставляло думать, что халианские корабли вновь ускоряются до своей нормальной субсветовой скорости. Только теперь они удалялись.

Когда вражеские корабли снова превратились в серебристые точки, мерцающие на экране тактического дисплея, полковник Купли издал звук, какой мог издать только человек, задержавший дыхание на удивительно большой отрезок времени. Рой не улыбнулся и не произнес ни слова, лишь глянул в основной объектив Минервы и заговорщически подмигнул. Он словно сказал своей напарнице:

— Я думаю, все закончилось как нельзя лучше.

И в самом деле все было нормально — но только до тех пор, пока он не вспомнил, что им предстоит уничтожить целую планету, известную Флоту как Халия. От этой мысли ему стало тошно.

Разведке Флота было хорошо известно, что огромное число хорьков бежали с Бычьего Глаза перед последней атакой десантных частей Быстрого Реагирования. Столь же хорошо разведчики знали, что для побега халианам потребовалось как минимум несколько сотен кораблей. Хорьки рассеялись по космосу и принялись нападать на отдельные корабли или маленькие группы. Большие флотилии они не трогали.

И только у Халии были сосредоточены основные силы халиан. Силы, призванные защитить родину.

Искорки, заполнившие экран, служили лучшим подтверждением того, что РМ — 14376 и в самом деле рассматривался как цель. Разумеется, их было гораздо больше, чем предполагала разведка, не знавшая практически ничего о силах защитников планеты и их локализации.

Даже полковник Купли позволил себе несколько беспощадных комментариев, по которым можно было понять, насколько же они все ошибались.

— Уловка — 22, — сказал он с мрачной улыбкой. — Максима майора Мэрфи. Никто не думал о доставке стратегических вооружений на Бычий Глаз, а эти твари, — он указал на забитый бликами экран, — с легкостью унесли ноги. И теперь проклятые хорьки собрались здесь, чтобы остановить нас. По крайней мере они так думают… — Зловещая улыбка появилась в уголках его огромного, похожего на мышеловку, рта. — Что вы думаете об этом, капитан?

Рой Малин взглянул на полковника в замешательстве, в этот момент он думал о том, как прозвали Кулли за эту крокодилью пасть.

— Мне кажется, полковник, что вы вполне могли бы задать этот вопрос Минерве.

Купли неопределенно потянулся, и этот жест означал скорее равнодушие, чем извинение.

— Простите, — сказал он, но его вид меньше всего свидетельствовал о желании извиниться. — У нас в десанте всегда так, когда мы имеем дело с искусственным интеллектом. Искусственные, РМ — 14376, Минерва то есть, имеют определенные привычки.

— Не думайте об этом, полковник, — откликнулась Минерва. — Когда люди впервые оказались на борту корабля, потребовалось определенное время, чтобы мы тоже привыкли к ним.

Рой улыбнулся про себя; Минерва всегда очень деликатно обходилась с теми, кто пытался относиться к ней покровительственно. Границу легкого сарказма она никогда не переступала, а этот самый легкий сарказм доходил до тех, кто мало общался с ней.

— Я полностью согласна с мнением моего «мускула»о тех, кто задает вопросы в неподходящее время. — Зрачок, затерянный в оптике ее объектива, удивленно расширился. Рой сразу понял, что она имела в виду, и слегка покраснел.

— И все-таки я задам вопрос. — Улаживать допущенную ошибку было уже слишком поздно. Гнев, вызванный безобидным подтруниванием, еще раз показал, насколько неважно обстоят дела у полковника с юмором. — Что ваша тактическая программа говорит о нынешней ситуации?

— Вот. — Два экрана на мгновение погасли, а затем заполнились многочисленными графиками. — Мы с Роем обладаем огромным преимуществом перед остальными подобными экипажами во всем Флоте: нам уже приходилось бывать в подобной ситуации. Когда мы нашли Бычий Глаз. — Данные и графики замелькали на экране слишком быстро, чтобы можно было хоть что-то разглядеть. Минерва явно собиралась прочесть небольшую лекцию. Детальный инструктаж последует позднее. — Стандартная процедура: когда мы приближаемся к орбите, боеголовки каждой капсулы получают наводку на цель, которая уточняется прямо на месте, Потом мы освобождаемся от зарядов, которые не только ослепляют сканеры хорьков, но и создают тысячи больших фрагментов. Вот среди этих фрагментов мы и можем затеряться. Я, разумеется, и визуально и электронно буду идентифицироваться как корабль халиан. Так что проблем не должно возникнуть. Удовлетворены, полковник?

— Я часто задумывался, почему никогда не доверял кораблям вроде Минервы, — сказал Купли. Он улыбался, но улыбка лишь скрывала его истинные чувства. — Теперь, похоже, в этом я разобрался. Вы все в душе — школьные педанты. Да, я и в самом деле удовлетворен. Но не до конца. Все это слишком складно, чтобы выглядеть правдоподобно. А как насчет гибкой ответной помехи?

Минерва, похоже, только и ждала этого вопроса. Она, разумеется, ничем не показала своего отношения к реплике Кулли. Скорее наоборот.

— Здесь у меня есть даже определенное преимущество: несмотря на множество кораблей на орбите, здесь нет ничего похожего на отлично организованную оборонительную систему Бычьего Глаза. Нет беспилотных капсул, сканеров дальнего поиска и самое главное — нет орбитальных платформ. Одни корабли. Корабли, экипажи которых совсем недавно были разбиты и вынуждены отступить сюда. Экипажи, состоящие из усталых и деморализованных существ. А поскольку мы уничтожили главное ремонтное предприятие халиан, то суда постепенно выходят из строя. Мы захватили уже достаточно халианских кораблей, чтобы разобраться в принципах их внутреннего устройства: они имеют модульную структуру, и ремонт сводится к замене целых устройств. А этих устройств больше нет, полковник. Халиане даже не могут опуститься на поверхность — я очень сомневаюсь, что эти небольшие площадки способны принять огромные боевые корабли.

— Они могли перевооружить истребители орбитальных оборонительных комплексов, — возразил Купли. — В отличие от вас я вижу наше преимущество в использовании незапрещенных видов атмосферного оружия.

— Мне казалось, что «Огненный лед» именно таким оружием и является.

— В конечном итоге — да. Это вспомогательная операция, Минерва, операция поддержки. Если вы еще раз просмотрите записи основного инструктажа, то лучше поймете это.

Минерва попыталась что-то сказать, но запнулась. Пауза затягивалась. Минерва занималась чем-то, что полностью приковало к себе ее внимание. Когда она заговорила вновь, ее ледяной голос был полон гнева.

— Теперь я знаю, полковник. И знаю больше, чем вы думаете. Я знаю, например, что на планете начисто отсутствуют средства, способные обеспечить NBC-противодействие. У них вообще нет ни сил, ни средств.

— ЧТО???

— В отличие от своего «мускула»я могу контролировать какое угодно число параметров. Я управляю бортовыми системами РМ — 14376, непрерывно наблюдаю за хорьками, веду эту милую перебранку с вами и, кроме того, управляю обзорной камерой, следящей за всеми халианами на орбите. Полковник, здесь обитает первобытная цивилизация. Сами взгляните. Оба.

Компьютерные изображения мелькали на экранах со скоростью, в два-три раза превышавшей нормальную, выше нормальной. Минерва продемонстрировала спектрографические, термографические обзоры, допплеровские смещения объектов и простые снимки в инфракрасном диапазоне. Ни на одном из снимков не было ничего, способного приковать внимание. Аппаратура Минервы предназначалась для поисков современных энергоисточников, но, кроме звездных полей и нескольких ярких пятен, внешне очень напоминавших реакторы и выглядевших на безжизненном фоне столь же анахронично, как и средневековые башни, она не зарегистрировала ничего.

— …лишь туземное население, которое, по замыслам группы Стратегического Планирования Флота окажет нам сопротивление — но только когтями и зубами, — ядовито закончила Минерва. — Да, их там как раз столько, сколько и должно быть — ведь «туземное население» еще очень молодо!

Рою нечасто доводилось видеть напарницу взбешенной. Минерва понимала, что ей суждено многие годы провести с Роем Малином, а потому запаслась спокойствием. Но сейчас ее прорвало. Им поручили «добровольно» выполнить очень грязное дело. Грязное, несмотря на благородную упаковку. Да, их задание должно положить конец затянувшейся войне. Но, с другой стороны, это ничем не прикрытый геноцид. И неважно, чем он вызван — недостатком информации, или же, напротив, переизбытком дезинформации, или, наконец, образом мышления, который Рой был счастлив не разделять, — как бы там ни было, картина теперь представлялась совсем иной.

— Вы были осведомлены об этом, полковник Кулли? — спросил Рой, в душе надеясь, что сидящий в соседнем кресле человек кивнет утвердительно. Тогда бы он мог с полным правом размозжить ему башку. Рой с радостью проделал бы это с каждым, кто связан с проектом «Огненный лед». И с полковником Кулли в первую очередь.

Полковник поднялся и медленно произнес то, что Рой больше всего боялся услышать.

— Я знал ровно столько же, сколько и вы.

Полковник не клялся, не пытался продемонстрировать оскорбленную непорочность; лишь легкое отвращение слышалось в его голосе. Если он и в самом деле знал хоть что-то, то с такими актерскими способностями ему нужно было бы выступать на сцене, а не сидеть в рубке корабля во враждебном секторе пространства.

Рой покраснел, потом побледнел. Он в бешенстве сжимал и разжимал кулаки, чувствуя, что его не только провели как щенка, но еще и употребили.

— Что теперь будем делать? — спросил он наконец, с удивлением отметив, что голос его тверд.

Кулли внимательно посмотрел на экран, на цифровые данные целей. До халиан уже было около одной астрономической единицы.

— Мы слишком далеко зашли… — медленно начал он, но осекся.

Рой внимательно следил за лицом полковника, теперь для него не составляло труда прочесть мысли Кулли. Через шесть дней десантные части Быстрого Реагирования будут уже на месте, готовые к высадке, надеясь, как прежде случалось надеяться и ему самому, что подготовка проведена в полном соответствии с замыслом, а если дело обстоит не так, то им придется надеяться только на самих себя. Теперь он оказался в шкуре тех, кто спланировал операцию — и не мог думать об этом без содрогания. Знали они правду о Халии или не знали — теперь не имело никакого значения. «Огненный лед» должен сработать. Как только управляемые капсулы достигнут своих целей — а в каждой капсуле находилось по тридцать управляемых элементов, — нервно-паралитический агент GK — 2 попадет в атмосферу и сделает ее неспособной к сопротивлению извне.

А также уничтожит и все формы жизни, кроме разве что растительной. Но и она вскоре погибнет, так как на планете не останется насекомых и некому будет опылять осиротевшую растительность. Халия обретет девственную чистоту, и ей останется лишь ждать, когда жизнь опять зародится в глубинах ее морей. Или же когда эту жизнь скинут со звездолета, на котором прибудут толпы биологов.

Со всех точек зрения, это будет конец. Финал.

А что подумают о них с Минервой десантники и вообще весь Флот после того, как пройдет первоначальная эйфория победы? Вспомнят ли тогда о тех жизнях, что они спасли, или же о тех, что погубили? Они найдут слова, чтобы извинить подлость, спрятанную в ловких фразах приказа, но кто найдет слова, способные снять груз с совести? Смогут ли они спокойно спать по ночам, смотреть людям в глаза или хотя бы в отражение своих собственных в зеркале. Разумеется, они просто выполняли приказ; но подобное оправдание со времен Натана Хэйла сильно дискредитировано.

— Капсулы можно перепрограммировать. — Голос Минервы неожиданно нарушил тягостное молчание, предложив не извинения и не объяснения, а возможный выход из ситуации.

Оба офицера повернулись к основному объективу Минервы. Лицо Кулли оставалось непроницаемым, сдержанным и нейтральным; это было лицо человека, которому хорошо известно, что простые на первый взгляд пути выхода иной раз создают куда больше проблем, чем сама первоначальная ситуация.

А Рой… Рой не скрывал ничего. Словно тяжкий груз свалился с его плеч, и мрачное лицо капитана внезапно осветилось. Легкая улыбка заиграла на его губах, но Рой заставил себя собраться.

— Объяснитесь! — потребовал Купли.

Одержимый дотошностью, неотличимой от равнодушия, полковник явно не собирался выпускать наружу свои тщательно спрятанные эмоции. Во всяком случае, без достаточных на то оснований.

— Отделение пройдет нормально, — сказала Минерва.

Рой уже понял, что она имеет в виду. Он чувствовал, что волна радости вот-вот захлестнет его. Минерва, похоже, испытывала такие же чувства.

— Конструкция зарядов предусматривает, что они будут имитировать падение обломков разрушенных кораблей благодаря торможению в верхних слоях атмосферы и гравитационным силам. За исключением капсул, которые имеют собственные двигатели. Капсулы под прикрытием облака мелких фрагментов и обломков займут предварительно заданные позиции на синхронных орбитах вокруг Халии. Как только они окажутся там, высшее военное командование халиан, или планетный совет, или как там у них называется верховный орган управления, будет извещен об этом и получит шанс… — тут из динамиков послышались звуки, весьма напоминавшие смущенный кашель, — …получают шанс на почетное перемирие.

— Вы забыли одну вещь. — Голос полковника Купли был столь же бесцветен, как и его лицо. — Затянувшаяся война и большие потери, которые понесли обе стороны, привели вас к мысли, что перемирие — это то, о чем все люди могут только мечтать. Но к десантникам, которых я хорошо знаю, это не относится. Как и к тем, кто смотрел передачи по омниканалу все эти годы. Подставьте в свою формулу термин «безоговорочная капитуляция», и посмотрим, согласятся ли халиане с таким поворотом дела. Мне кажется, что они скорее сдохнут. — Тут полковник Кулли усмехнулся, ощерив свою ужасную пасть. — Конечно, с семьсот двадцатью канистрами бинарного GK — 2 мы можем принудить врага к чему угодно.

Неожиданно дискуссию прервал сигнал тревоги, раздавшийся из сканера Минервы и сообщивший, что корабль облучен широкополосным импульсом системы дальнего предупреждения халиан. Никаких следов подсветки цели или работы датчиков управления огнем не было, поскольку все внимание хорьки сосредоточили на ближнем космическом пространстве, а не на летающих вокруг изуродованных обломках жертв космических сражений последнего месяца. Теперь уже не имело никакого значения, кто в тех боях одержал победу, а кто проиграл — они остались в прошлом, и теперь значение имело лишь будущее.

Вплоть до тоге момента, когда внезапно все датчики словно обезумели.

Когда индикаторы в рубке замерцали тревожным малиновым цветом тревоги, а боевые системы включились, дискуссия о моральной предосудительности прекратилась мгновенно. На основном экране Минервы появился источник тревоги.

К ним приближались четыре военных корабля: два корвета класса «Дельта-К»и пара фрегатов «Форгер-Б». Они двигались на максимальной скорости, и их датчики целей светились ярким рубиновым цветом… Даже Минерва замолчала, не сразу поверив в возможность такого совпадения.

Эти четыре корабля были тем самым патрулем, с которым они столкнулись незадолго до этого. Теперь они возвращались с боевого дежурства и внезапно наткнулись на тот же самый огромный обломок, который однажды уже привлек к себе их внимание в открытом космосе. Но теперь они двигались на парковочную орбиту вокруг Халии, и встретить его здесь попросту не могли.

Среди слов, использовавшихся во Флоте и во всем Альянсе для характеристики врагов, слова «безмозглые»и «тупицы» никогда не встречались. Даже ребенок — или новичок — при помощи необходимых инструментов мог легко вычислить, что этот огромный обломок отклонился от своей прежней траектории на несколько сот миллионов километров. Настоящий и последующие гравитационные «колодцы» газовых гигантов из внешних планет халианской системы могли как угодно изменить траекторию полета любого «летучего голландца», даже отшвырнуть его обратно во внешний космос… Но для этого требовались маневренные двигатели и хоть кто-то или что-то на борту, что могло бы воспользоваться ими… Именно это и высматривали теперь хорьки.

— У нас проблемы, — сказала Минерва несколько отстраненным голосом, поскольку большинство ее систем либо были заняты программированием капсул «Огненного льда», либо приводили в боевую готовность собственные средства обороны, так что незадействованных компьютерных ресурсов хватило только на то, чтобы в общих чертах смоделировать речевую фразу.

Купли бросил на экран один-единственный взгляд и нахмурился.

— Поясните, — сказал он.

Да уж, когда полковник встревожен, подумал Рой, многословностью он не отличается, впрочем, как и особой выразительностью. Пока Минерва занималась своими делами, ее «мускул» погрузился в то, что сейчас всех интересовало особенно остро — в анализ намерений противника. Миролюбивое самодовольство уступило место предельной собранности. Пальцы Роя забарабанили по клавиатуре с поразительной скоростью. Капитан испытывал прилив сил, как всякий человек, подошедший к последней черте. В мгновение ока он построил грубую компьютерную модель предстоящего столкновения.

Рой делал это отнюдь не только из-за Кулли. Модель, мерцавшая на экране, вводилась непосредственно в чип системы ручного управления огнем — ведь даже на разумном корабле постоянно возникают — и всегда будут возникать — ситуации, когда человеку приходится брать на себя всю ответственность и действовать на свой страх и риск.

Гашетки орудий являлись одним из способов подобных действий. В Академии Флота невозможно было сымитировать реальную боевую ситуацию, когда воздух заполнен густым дымом горящего металла; когда приходится двигаться сквозь гравитационную сеть, испытывая флуктуации в десять «g»; когда намеченная цель яркой кувыркающейся монетой проносится по небосводу, вместо того чтобы крепко и неподвижно зацепиться за перекрестье экрана…

— Они, — сказал Рой, указав на четыре корабля, — явно не ожидали снова встретить нас здесь. Так что теперь хорьки без лишних разговоров собираются уничтожить нас, как, очевидно, намеревались поступить в прошлый раз. Минерва отправит капсулы на орбиту, а я… я попытаюсь разобраться с ними прежде, чем они разберутся с нами. Ну как, согласны, полковник?

— Ни на йоту! — мгновенно отреагировал Купли. Он в мгновение ока нырнул в кресло, зафиксировал свою восьмиконтактную сбрую, проверил мгновенно открывающиеся емкости, а затем жестом указал на гашетки, утопленные в предохранительных пазах на панели.

— Заруби себе на носу, что мне известно гораздо больше, чем ты можешь себе вообразить. Я приказываю передать мне управление оружием!

— Полковник, вы же здесь как наблю…

— Капитан, вы понятия не имеете, в каком я здесь качестве! И уж заведомо не в этом. Я только что отдал вам прямой приказ. Управление!

— Как вам будет угодно. — Рой щелкнул двумя переключателями и подтолкнул штурвал управления огнем к полковнику. Он заметил, что Купли схватился за штурвал, как утопающий хватается за соломинку, и предположил, что всему виной его двусмысленное поведение на борту флагмана, так разозлившее десантников. Одно дело торчать на десантной палубе корабля-транспортера и ждать, когда доставят вниз, как сеющую смерть бомбу, и совсем другое дело — решать. Сидеть сложа руки в ожидании неотвратимого всегда легче и проще.

— Внимание, внимание, — произнесла Минерва голосом, который, по мнению Роя, являлся «голосом особой тревоги», — отметить цели, не торопиться. Все орудийные системы в режиме полуавтоматического сопровождения до тех пор, пока не будет подтвержден выход капсул на расчетные орбиты. Отметить цели, не торопиться. Начинаю обратный отсчет. Десять. Девять. Восемь. Семь…

В несколько оставшихся секунд Рой занимался анализом данных, поступавших с остальных кораблей хорьков, находившихся на орбитах вокруг планеты. Ни один из них не совершал никаких эволюции; все продолжали висеть над планетой. Никто не пытался маневрировать. Никто не проявлял ни малейшего беспокойства. Либо Минерва пошла на риск и включила генератор помех, нарушив связь между хорьками, либо капитаны четырех боевых кораблей решили воспользоваться удобным случаем стяжать себе неувядаемую славу и самостоятельно уничтожить противника. Столь беззаботно входя в зону огня корабля класса «Олимпус», они явно имели какой-то козырь… но какой? Торпеды, плазменные пушки — это понятно… но слава?! Нет, это невозможно.

— …Два. Один. Ноль. РАЗРЫВ!

По всему корпусу Минервы прошла сильнейшая вибрация; пироболты освободили ее от элементов конструкции разрушенного десантного корабля.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16