Он был не на шутку расстроен. После многих усилий почти на все посты «Непобедимого» он расставил именно тех людей, которых ему хотелось там видеть. Капитан с удовлетворением наблюдал, как они вместе работают, как они друг друга любят и уважают. Разумеется, он хотел как можно дольше их сохранить; они должны были помочь ему доказать, что легкие быстроходные авианосцы вполне достойны использования в условиях нехватки антиводорода, а также в ограниченном пространстве. Каверс прилагал всяческие усилия, чтобы доказать эту концепцию, а сохранение при себе нужных людей было важной частью этих усилий.

Сара Джеймс зарекомендовала себя превосходным работником, и капитану вовсе не улыбалось переводить капитан-лейтенанта с ее нынешнего поста. Однако по той же самой причине, если он доверял ее суждениям, ему следовало поверить ей на слово, что лейтенант Ченг станет достойной заменой. Ему также следовало учесть мнение Сары о том, что в плане карьеры ей пора двигаться дальше. С ходу отбрасывать подобную просьбу даже чисто с воспитательной точки зрения ни в коем случае не следовало. Сара вынуждена была так поступить. Она делала шаг вбок, сдавая командную должность в узкоспециальной группе с тем, чтобы встать в очередь для двух шагов вперед к более высокому командному положению. Пилоты «психов» никогда капитанами кораблей не становились; а вот пилоты «спидов» – весьма нередко. Летая на «спиде», ты уже в ближайшем будущем мог на это надеяться.

Каверс посмотрел ей в глаза. Взгляд Сары был уверенным и спокойным.

– И в самом деле, – заметил он, – ведь пилоты «спидов» быстрее продвигаются по служебной лестнице.

Она улыбнулась в ответ.

– Так точно, сэр.

– Хорошо. – Капитан энергично кивнул. – Если вы согласны на имитационный экзамен и если вы его успешно пройдете, я одобрю вашу просьбу о переводе в эскадрилью. – Он встал и подал ей руку. – Удачи, капитан-лейтенант.

Они обменялись рукопожатием.

– Благодарю вас, сэр, – сказала Сара, едва сдерживая радость. Она браво отдала честь, и капитан ей ответил, на сей раз с предельной четкостью. Затем она ловко развернулась «кругом» и вышла из кабинета. Внутри у нее все пело.

Сьярхир предложил, чтобы они пошли пешком. Не требовалось быть гением, чтобы понять, почему.

– Это же добрых полпути по станции, – запротестовал Питер, скрывая удовлетворение. – Я, знаете ли, не настолько пьян.

Индонезиец едва заметно улыбнулся.

– Я вижу. Но когда вы имеете дело с десантным генералом, вашей голове лучше быть светлой настолько, насколько это вообще возможно.

Редер критически на него взглянул.

– В самом деле? Насколько я слышал, еще ни у кого голова не оказалось светлой настолько, чтобы перехитрить Скарагоглу.

– Это потому, – отозвался Сьярхир, пускаясь вперед, что одного разума для этого мало. – Он остановился и обернулся через плечо. – Так вы идете?

Питер хмуро огляделся. Не то чтобы ему хотелось попасть в лапы к Скарагоглу хоть на секунду раньше положенного, но прогулка в добрых пять кэмэ просто бы удлинила страдания. Он скорчил гримасу. Свободных моторов в округе не наблюдалось. А Сьярхир уже уходил прочь. Редер наблюдал за тем, как он уходит, уверенный, что капитан вот-вот обернется. Но тот так и не обернулся.

Нетерпеливо фыркнув, Редер пустился следом. «Чего ради ему меня ждать? – подумал он. – Он прекрасно знает, что деваться мне все равно больше некуда».

Какое-то время они шли молча. Питер пытался свыкнуться с мыслью о том, что казалось ему отчаянным ходом, а Сьярхир обмозговывал те темные делишки, которые обычно обмозговывают шпионы.

– Ну ладно, – сказал наконец Редер. – Так что для этого еще, кроме разума, требуется?

Губы Сьярхира скривились.

– Вряд вам будет так уж полезно это узнать, – сказал он. – Но для этого требуется предельная жестокость и колоссальная воля. Генерал может сделать почти все, что хочет – и почти со всеми, с кем хочет. – Тут он бросил косой взгляд на Редера. – Я сказал «почти» только потому, что логично предположить наличие у его власти каких-то ограничений. – Он улыбнулся. – Но я вполне могу ошибаться.

Редер хмыкнул и ускорил темп.

– Кроме того, насколько я знаю, – продолжил капитан, легко этот темп поддерживая, – для этого может потребоваться нечто большее. Ибо по моим сведениям, которые, уверяю вас, весьма обширны, никто еще не заставлял генерала выкладываться на полную.

Редер взглянул на него и опять скептически хмыкнул.

– А почему высокое начальство мирится с подобным поведением самого что ни на есть обычного генерала?

– Потому что он берется за такую грязную работенку, какой больше никто заниматься не хочет, и проделывает ее… пока что вполне успешно.

– Тогда помоги ему Боже, если у него когда-нибудь случится крупный провал.

– Да, пожалуй. Но на вашем месте, коммандер, я бы за такой исход дела крепостью заклепок на моем судне ручаться не стал.

Редер немного об этом подумал. А затем решительно зашагал дальше по прохладным, смутным в ночи коридорам базы «Онтарио». Выглядел он скорее как человек, имеющий четкую цель, а не как человек, в панике убегающий от одного смертного приговора к другому.

Буйное воображение Редера облачило Скарагоглу в бордовый атласный смокинг, усадило в глубокое кресло в залитой мутным светом, роскошно обставленной комнате и вручило ему округлый бокал с заманчиво кружащимся там бренди. Кроме того, где-то поблизости определенно должна была присутствовать трубка или сигара.

В реальности же это оказался довольно спартанский, хорошо освещенный кабинет, хозяин которого был одет в слегка помятую повседневную форму десантника.

И там было виски.

Редер отдал честь, и генерал ответил ему, даже не оторвав взгляда от документа, который он просматривал. Он кивком указал на стул возле стола, и Редер, переглянувшись со Сьярхиром, туда сел.

Вскоре Скарагоглу со вздохом выключил экран. Поднимая бокал, чтобы глотнуть немного виски, он не отрывал озабоченных глаз от стола. Затем он подался вперед и взглянул на Питера.

– Результаты получились отменные, – сказал генерал без всякого предисловия. – Примите мою искреннюю похвалу. – И он поднял свой бокал за коммандера. – Но вы слишком далеко вышли из строя. – Он ровным взглядом посмотрел на Редера.

Редер ничего не сказал, а лишь посмотрел на генерала в ответ.

– Лично я, – продолжил Скарагоглу, – считаю, что вам нужно чуть больше закалки, прежде чем вы сможете возложить на себя пост бортинженера такого корабля, как «Непобедимый». И я заинтересован в том, чтобы вы его на себя возложили, – добавил он после секундной паузы.

Редер опустил взгляд на свои сложенные на коленях ладони и собрался с мыслями. Он предполагал, что ему будет сделано какое-то предложение. Впрочем, с таким человеком, как Скарагоглу, опасно было что-либо предполагать. «Терпеть не могу, – подумал Питер, – когда кому-то от тебя что-то нужно, но он считает своим долгом первым делом устроить тебе проверку. Какого черта? Я чего-то хочу, он чего-то хочет. Мы могли бы уже начать торговаться».

– Очень может быть, что вы правы, сэр, – наконец сказал он. – Но вопрос этот спорный, поскольку утром я буду освобожден от занимаемой должности и отправлен на Землю.

Скарагоглу глотнул еще виски.

– Вот, значит, зачем капитан вас сюда препроводил? Чтобы вы сообщили мне, что возвращаетесь обратно за Землю?

Редеру пришлось сдержать улыбку. Какая-то шальная, взбалмошная его часть почти всегда обнаруживала, что в любой кризисной ситуации есть что-то юмористическое. Даже сейчас, когда его карьера висела на волоске. Но Питер сильно сомневался, что генерал, как и любая другая авторитетная фигура в его жизни, этот юмор оценит или даже поймет.

– Я последовал сюда за капитаном, сэр, в надежде на то, что вы сделаете мне более привлекательное предложение.

Турецко-африканское лицо Скарагоглу могло с таким же успехом быть высечено из базальта, но Редеру показалось, что в легком сужении темных глаз он заприметил усмешку. Капитан Сьярхир сменил позу, словно бы от неловкости, и взор Скарагоглу тут же его нашел. Питер задумался, не побились ли они об заклад по поводу его реакции.

– Не думаю, коммандер, что я в данном случае выбрал бы слово «привлекательное». Из вашего личного дела следует, что человек вы в целом достаточно благоразумный. Тем не менее у меня действительно есть кое-какая альтернатива. Она вас интересует?

– Очень.

Генерал улыбнулся.

– То, что я должен буду вам показать, в высшей степени секретно. Ничто из тех сведений, которые я вам сообщу, независимо от того, возьметесь вы за это задание или нет, не должно выйти за пределы этой комнаты. Вы понимаете?

«Если только ты не планируешь использовать меня как ручную гранату в человеческом облике, – подумал Питер, – то я готов. Так что скрытность проблемой не станет».

– Так точно, сэр.

Скарагоглу бросил на него оценивающий взор, затем включил голодисплей. Свет в комнате автоматически погас, а на дисплее возникло четкое изображение поля астероидов.

В двадцати сантиметрах над поверхностью стола закувыркались всевозможные камни. Короткий индикатор шкалы в самом низу сообщил Редеру, что по размеру эти камни варьируются от бильярдных шаров до небольших лун. И это были только те, которые можно было разглядеть при данном увеличении.

Редер вздрогнул. «Паршивое местечко», – подумал он.

– Это поле астероидов находится на мокакской территории, – объяснил генерал. – Никаких обитаемых планет, зато невероятное изобилие богатых всякой всячиной камней с мелкими гравитационными колодцами. Раньше эта зона принадлежала Консорциуму, но с тех пор, как Содружество выиграло ту войну, она оказалась заброшена. – Он развел руками. – Сами видите, почему – она в самом центре неизвестности. Подобные местечки обычно ищут немногие рудокопы-одиночки, но близость мокаков даже эту публику отсюда отпугивает.

Питер улыбнулся ненавязчивой шутке.

– Здесь по-прежнему можно собрать неплохой урожай палладия, но для этого нам придется дождаться конца войны.

Генерал на что-то такое нажал, и запись ускорилась, а затем остановилась. Лазерной указкой Скарагоглу коснулся одного конкретного астероида, и компьютер мигом придал ничем не примечательному камню увеличенный вид. Согласно шкале, он был примерно три километра в длину и метров пятьсот в ширину, формой астероид смутно напоминал сосиску.

– Здесь был шахтерский бункер. – Генерал коснулся одного конца продолговатого камня указкой, и компьютер снова переключился, давая Питеру, вид астероида спереди. Как это обычно бывало со сделанными в космосе голоснимками, никакого ощущения глубины в громадном черном круге на том конце не было. – Эта тень, – пояснил Скарагоглу, – указывает на вход в грубую, но вполне сносную базу.

Питер задумчиво кивнул. Подобной базе и полагалось быть грубой, ибо Консорциум вовсе не собирался нежить и лелеять шахтеров, которых он фактически поработил. Зато для тайных военных операций там должны были быть почти идеальные условия.

– Вы хотите устроить там шпионский пост? – попробовал догадаться он.

Скарагоглу покачал головой.

– В этой зоне мокакского космоса у нас уже развернуты все изощренные шпионские устройства, какие только известны человеку. Они предельно эффективны и практически не подвержены регистрации. С этой базы нельзя будет установить ничего такого, чего бы они не узнали. И присутствие человека ничем особенным здесь не поможет, ибо этот пояс находится поблизости от вращающейся нейтронной звезды. Она достаточно далеко от бункера, чтобы жесткая радиация существенной проблемы не представляла, но достаточно близко, чтобы выкидывать черт знает какие фокусы с датчиками. Как с нашими, так и с вражескими. – Его губы изогнулись в улыбке. – Нет, мыслите масштабней.

«Масштабней, – подумал Редер. – Спасательная миссия?» Он мысленно вернулся к пропавшим командам «психов» или, быть может, даже к кому-то из пилотов «спидов» «Неустрашимого». Но эту мысль Питер тут же отбросил, вспомнив, что речь идет о постоянно действующей базе. Причем на мокакской территории. И для корабля вроде «Непобедимого» этот бункер был слишком мал. Стало быть, он должен был сгодиться для…

– Вы рассчитываете изматывать противника. Вам нужна база для небольшой эскадрильи, которая вылетала бы оттуда на задания типа «ударь-и-беги». – Редер отвернулся от голограммы, чтобы встретиться с одобрительным взглядом Скарагоглу.

– Работа такой эскадрильи будет не так уж отличаться от действий каперов в древних Карибах, – подтвердил генерал. – Вы будете расстраивать их грузоперевозки. Рвать линии снабжения и в целом оказывать разрушительное влияние на их моральный дух. Помните, это дьявольски подозрительные люди, коммандер. Непонимание того, как корабли, лишенные возможности совершать межзвездные рейсы, способны перебивать их линии снабжения, должно их довести до еще большей паранойи. Вы заставите все это казаться делом рук их пиратских союзников. Мне бы очень хотелось вбить клин между злом и безумием.

Редер ухмыльнулся. Идея была необыкновенно заманчива. Затем лицо его протрезвело.

– А какова моя роль в этой миссии, сэр?

– Вы будете ее возглавлять. – Глаза десантного генерала искрились, но на смуглом лице ничего было не прочесть.

– А почему я, сэр? – спросил Редер. Очевидный и малоприятный ответ заключался в том, что им вполне можно было пожертвовать. А Питеру не особенно улыбалась перспектива стать субъектом человеческого жертвоприношения. Они еще даже не поговорили насчет того, как он и его люди будут оттуда эвакуированы. «Возможно, – подумал Питер, – после моего фортеля с „Неустрашимым“ генерал считает, что я совсем того. Что я даже не стану задавать разумных вопросов и охотно соглашусь, чтобы о нас просто забыли, как забывают о выпущенной с корабля ракете».

– Потому что вы единственный герой, какой у меня в данное время имеется под рукой, – спокойно ответил Скарагоглу. – Вы доказали, что можете быстро соображать в крутых ситуациях. А также что вы готовы идти на риск и при этом не слишком задумываться о том, одобрит это какой-либо адмирал или нет. – Он скупо улыбнулся. – Но я вовсе не рассчитываю, что вы просто пойдете и отдадите свою жизнь. Или чью-нибудь еще, раз уж на то пошло. Мне нужен первоклассный вожак со светлой головой, который способен думать на ходу, а не просто какой-то берсерк. Поэтому я и выбрал для этого задания именно вас.

– Но я отстранен от полетов на «спидах», – сказал Редер и подумал: «Вполне можно сказать об этом напрямую».

– Я знаю об этом, коммандер. – Скарагоглу глянул на капитана Сьярхира.

Капитан стоял так неподвижно, что Питер почти про него забыл.

– Я уже упоминал об этом в разговоре с генералом, коммандер, – сказал он.

Кивнув, Питер подумал: «Тогда очень кстати, что я тоже об этом упомянул».

– Однако благодаря изобретению моего заместителя, второго лейтенанта Синтии Роббинс, теперь я могу летать. Без всяких проблем.

Генерал нахмурился и взглянул на Сьярхира, который недоуменно пожал плечами.

– К несчастью, об этом изобретении мы ничего не слышали. Отсюда следует, что оно не было одобрено для использования Космическим Отрядом. Отсюда, в свою очередь, следует, что оно с таким же успехом может не существовать, – натянуто произнес Скарагоглу, предостерегающе глядя на Редера. – А это означает, что на все обозримое будущее вы от полетов отстранены. Все это, впрочем, я отнес бы лишь к незначительным трудностям.

– Патент был соответствующим образом оформлен, сэр. А поскольку протез работает, я уверен, что он будет одобрен. В ином случае нам, вероятно, придется потерять слишком много высококлассных пилотов. – «Иначе говоря, дорогостоящих, – подумал Питер. – Пилотов, на обучение которых было затрачено слишком много средств. Космическому Отряду очень скоро отчаянно что-то такое потребуется». – А это означает, что мой допуск для полетов на «спидах», сэр, можно считать простой формальностью.

Впервые за много лет Скарагоглу почувствовал, как его нижняя челюсть расслабляется, почти готовясь отпасть. «Вот это парень! – подумал он. – Пожалуй, командовать таким бунтарем будет не сладко, зато и не скучно».

Подавшись вперед, он бросил на Редера стальной взор.

– Формальностью, говорите? – холодно переспросил он.

– Так точно, сэр. Если я буду назначен командиром для выполнения подобного задания, простая логика требует, чтобы я был допущен до полетов.

– Вы так считаете? – Брови генерала дошли почти до самого верха его высокого лба. Затем он откинулся на спинку кресла и со вздохом уставился в потолок. – Вижу, ваше недавнее приключение с «Неустрашимым» ничему вас не научило, – небрежно заметил он.

Редер внутренне содрогнулся.

Скарагоглу выключил голодисплей и, подтянув кресло к столу, опять подался вперед, пронзая Питера огненным взором так же умело и беспощадно, как коллекционер пронзает булавкой только что пойманную им бабочку.

– Командир… я хочу сказать, настоящий командир никогда не оставляет свой боевой пост, чтобы к черту-дьяволу оторваться сатана знает зачем. Именно в этом самая суть командования. Вот почему мы ставим задачи, даже когда мы куда скорее бы сами их выполнили. – Генерал сжал зубы. – Да, это не сделает вас популярным. Это будет неверно истолковано на каждом углу. Но именно это делает из вас подлинного вожака. Мне казалось, теперь вы этот небольшой урок уже усвоили. – Тут в его голосе ясно зазвучала насмешка. – Или Греттирсон был в своем предписании прав?

Редер с трудом сглотнул слюну. На ум ему снова пришли злые слова капитана Каверса: «Если эта реалия до вас не доходит, можете считать, что занеслись слишком высоко и выше уже не подниметесь». «Но это не единственная причина, – подумал он, – почему я хочу летать».

– Сэр, я вовсе не настаиваю на том, чтобы регулярно летать на задания. Но мне представляется, что при осуществлении подобной миссии все должны иметь разностороннюю подготовку и быть допущены к выполнению любой задачи. Иначе любой отдельный член команды в какой-то момент может стать мертвым грузом. Лично у меня нет ни малейшего желания оказаться в такой ситуации. – «Выражаюсь я как будто предельно жалобно, – поздравил себя Редер. – Теперь посмотрим, купится на это Паук или нет».

Скарагоглу бесстрастно смотрел на Редера. Какое-то время спустя он перевел глаза на капитана, затем снова на Редера.

– Допущен летать на «спиде» в случае крайней необходимости, – наконец уступил он.

– Степень крайности которой будет определяться мной, – уточнил Редер.

Генерал позволил себе еще одну паузу. Не дело было позволять этому низшему по рангу офицеру думать, будто он взял тебя за жабры. «А кроме того, – подумал Скарагоглу, – было бы в высшей степени непрофессионально показывать Редеру, что он мне нравится. Насколько лучше обуздывать благородного жеребца, чем без конца подпихивать упрямого мула! Сущим наслаждением будет иметь Редера при себе – рискованно, зато интересно». Наконец он едва заметно кивнул в знак согласия.

– Когда мне будет позволено подобрать себе людей? – спросил Питер.

– Если вы не против, я бы порекомендовал вам пару десантных летчиков, – сказал Скарагоглу. – В случае успешного его завершения, это задание может оказаться весьма выгодным для дальнейшей карьеры.

– Так точно, сэр. Я бы приветствовал все предложения, какие у вас найдутся. Особенно поскольку в данном случае предельно важно сгладить все разногласия, связанные с совместным проживанием. – «И это, – с сожалением подумал Редер, – определенно исключает Падди». Здоровенный новоирландец десантников на дух не переносил.

Скарагоглу удовлетворенно потер ладони и мысленно признал, что замечание Редера было прекрасно сформулировано. Коммандер ненавязчиво дал генералу понять, что ожидает для себя права окончательного решения независимо от чьих-то предпочтений, на каком бы высоком уровне они ни формировались.

Скупо кивнув, он встал.

– Итак, мы договорились, – подытожил он. – Детали мы обсудим позднее. Но если вы работаете на меня, коммандер, вы должны четко понимать две вещи. Во-первых, я не потерплю никаких самодеятельных и эгоистичных трюков. – «Вроде того, было им недосказано, – который тебя прежде всего ко мне и привел». – А во-вторых, вы выполняете мое и только мое задание. Как бы далеко вы от этой базы ни оказались, вы находитесь под моим прямым руководством, представляя там непосредственно меня. Я ожидаю от вас соответствующего поведения. – Генерал долго смотрел Редеру прямо в глаза. – Это вам ясно, коммандер? – рявкнул он.

– Так точно, сэр!

– И это для вас приемлемо? – более мягким тоном спросил он.

Редер немного подумал, прежде чем ответить.

– Так точно, сэр.

Скарагоглу поморщился. «Мои погоны на него давят, – подумал он, слишком хорошо сознавая, насколько пугающим может быть его присутствие – особенно вкупе с его темной и сомнительной репутацией. – Интересно, сознает ли коммандер, что кое-какие из трюков Паука уже с ним работают?»

– Вы свободны, – сказал он. Редер браво отдал честь, и Скарагоглу с экономной точностью ему ответил.

Питер развернулся «кругом» и вышел из кабинета, впервые за последние несколько дней охваченный смутной надеждой. «Кажется, я ухватился за соломинку», – радостно подумал он.

Тогда коммандеру даже в голову не приходило, какая предельная ирония заключалась в мысли об этом задании как о спасении от безопасной, комфортной канцелярской работы на Земле.

Едва только дверь за Редером закрылась, как Скарагоглу и Сьярхир обменялись долгим безмолвным взором.

– Он мне нравится, – сказал наконец Скарагоглу.

– Не потому ли это, что вам кажется, будто вы способны предугадывать его действия? – спросил Сьярхир.

– Нет, черт побери. Все как раз наоборот. Он мне нравится потому, что я понятия не имею о том, что он предпримет. Хотя, раз уж на то пошло, насчет его желания летать я был совершенно прав, – с легким самодовольством сказал генерал.

Сьярхир со вздохом сожаления кивнул и аккуратно приложил свою кредитную карточку к настольному ридеру, скорбно наблюдая, как устройство отсчитывает солидную часть его зарплаты за прошлый месяц.

– Почему я снова и снова предлагаю вам побиться в таких вещах об заклад?

– Вы тщетно пытаетесь сохранить нетронутой свою ложную самооценку, – с усмешкой отозвался Скарагоглу, скользя большим пальцем по настольному экрану и забирая выигранные деньги.

– Этот парень должен сработать как никто, – с энтузиазмом продолжил он. – Я уже предвкушаю, какая физиономия будет у адмирала Греттирсона, когда я ему сообщу славные новости, – добавил генерал.

– Пожалуй, – сказал Сьярхир, – такое зрелище стоит даже проигранного пари!