Глава 13

Два офицера полиции, прибывшие по вызову на радиостанцию, были отменно вежливы. Они приняли заявление от Саманты, подписанное также свидетелями – Тини и Мелани, и изъяли для прослушивания пленки, с которых Тини предусмотрительно сделал копии.

– Я уж думала, что это никогда не кончится, – с облегчением вздохнула Мелани, когда полицейские отчалили. – Такой марафон не по мне.

Она начала спешно собираться, открыто, не стесняясь, зевая. Все трое прошли в пустой буфет, где работала только кофеварка. Они решили выпить по чашечке на дорогу. Тини сунул пакетик попкорна в микроволновку.

– Есть надежда, что они его выловят? – спросил он у Саманты.

– Надежда умирает последней. Поделись попкорном, Тини, – попросила она, вдруг ощутив голод.

– О боже. Если бы я знал, то запасся бы сандвичами. Было уже три – утра. Попкорн уже начал лопаться в микроволновке, и аппетитный запах заполнил помещение.

Подкрепившись, троица покинула радиостанцию. У тротуара в запрещенном для стоянки месте была припаркована единственная машина. Прислонившись к дверце своего «Вольво» со скрещенными на груди руками и взглядом, прикованным ко входу в здание, стоял Тай. Неизвестно, сколько времени он уже провел в такой позе, поджидая Саманту. Облаченный в кожаную куртку, джинсы и майку с глубоким вырезом, с не менее чем двухдневной щетиной на лице, он очень напоминал Джеймса Дина, только постаревшего лет на десять.

«Замечательно. Вот как раз то, что мне и нужно», – мысленно произнесла Саманта с долей сарказма, но картина была впечатляющая, и атмосфера пустого предутреннего города, и мелодия саксофона, льющаяся из приемника в машине, способствовали этому.

Пусть этот мужчина вынырнул из неизвестности меньше недели назад и, вполне возможно, канет туда же, в неизвестность, в любое время, может быть, очень скоро, но его появление здесь, сейчас, доставило ей радость, хотя ей только что казалось, что она навсегда утеряла способность чему-то радоваться после сегодняшних событий.

– Я подумал, не съездить ли мне и не посмотреть, все ли у тебя в порядке?

– Как видишь, я жива-здорова. Только валюсь с ног от усталости.

Мелани с нескрываемым любопытством разглядывала Тая, зато Тини сразу сник и помрачнел. Тай спохватился и поспешил представиться: – Тай Уиллер, сосед знаменитого доктора Саманты.

– Вот как! Тогда понятно! – многозначительно заметила Мелани.

– Мелани – моя ассистентка, а Тини – наш технический директор. Мы вместе делаем наше шоу.

– Раз у вас есть сопровождающий, то я позволю себе завернуть обратно и повозиться со своей техникой. Приятного всем отдыха, – скороговоркой произнес Тини, вяло пожав протянутую Таем руку.

Ни Саманта, ни Мелани не стали его удерживать.

Наступила неловкая пауза. Саманта сочла своей обязанностью ее нарушить:

– Тай – не только мой сосед. По совместительству он еще и писатель, а также владелец очень большой, очень старой и очень преданной ему собаки и парусной яхты, которая частенько ломается.

– Писатель? – оживилась Мелани. – И что вы пишете?

– Роман.

– О чем же ваш роман?

– Нечто среднее между «Тайным осведомителем» и «Молчанием ягнят».

– Как интересно! А что вы уже опубликовали?

– Пока ничего. Это будет мой дебют.

– Так что время брать у Тая интервью еще не настало, – охладила пыл Мелани Саманта.

– Так вы тот Тай, что звонил нам сегодня, – догадалась Мелани, и колесики в ее мозгу завертелись, когда она начала вспоминать, какие вопросы Тай задавал и как ему отвечала Саманта.

От такого открытия у нее даже глазки заискрились.

– Да, я звонил, – признался Тай. – Мне не понравилось то, что я услышал по радио, и я решил попытаться перевести разговор в иное русло. Не знаю, удалось ли мне это. Ну а после того, как я увидел у подъезда полицейскую машину, у меня стало беспокойно на душе, и я подумал, что, может, стоит дождаться выхода нашего доктора и подбросить ее до дома.

– Будет лучше, если я поеду на своей машине, – сказала Саманта. – Не хочу оставлять ее здесь на стоянке. Днем мне все равно надо будет ехать обратно в город.

– Я отвезу тебя, – предложил он сразу же, и эта настойчивость чем-то покоробила Саманту. Она не желала ни затруднять его, ни тем более быть от него хоть в чем-то зависимой.

– Предпочитаю свои колеса. Так я себя чувствую увереннее.

– Как пожелаете, мэм, так и будет, – с некоторой иронией произнес он. – Что ж, прогуляемся до твоей машины, а потом ты подвезешь меня обратно.

– Мы дойдем и одни. Тебе совершенно незачем тратить зря время, – заупрямилась Саманта, но Мелани придерживалась другого мнения:

– Да что ты, Сэмми? Тай проделал такой путь среди ночи, волнуясь за тебя, а ты не позволяешь ему даже пройти пару шагов с тобой... с нами, – поправила она себя с улыбкой.

Чувствовалось, что Мелани в данный момент завидует Саманте и не прочь слегка пококетничать с привлекательным мужчиной. А где же ее кавалер, на существование которого она туманно намекала, но ничего о нем не рассказывала? Может быть, они расстались? Не в первый раз такое случалось с Мелани, что она очертя голову ныряла в любовный омут, чтобы почти тотчас, наглотавшись всякого дерьма, выплыть на поверхность, отплевываясь.

– Пожалуй, ты права, Мелани. Извини, Тай. Что-то на меня нашло...

Саманта, прихрамывая, направилась к стоянке, взяв ассистентку под руку. Тай приноровил к ним свой шаг.

– Если угодно, то я объясню, почему я здесь, – сказал он. – Меня насторожил этот непонятный звонок. Что за таинственная Анни? И реакция Саманты показалась мне странной. И то, что вдруг вы, Мелани, сели за микрофон вместо нее.

– Это еще не все. Худшее было потом. – Мелани словно дернули за язык, и она поспешила выплеснуть почти незнакомому мужчине все новости.

Саманта не собиралась скрывать от Тая историю о кошмарном звонке «Джона», но предпочла бы, чтобы он узнал все от нее, а не из уст Мелани, но девушку уже нельзя было остановить. Главное, что вынес из ее эмоционального рассказа Тай, было то, что «Джон» на этот раз попытался переговорить с Самантой один на один, без заполненной радиослушателями аудитории, на которую, как раньше всем казалось, он работал.

– Чего он добивается? – недоумевал Тай.

– Возмездия, – выпалила Мелани. Лицо Тая посуровело.

– За что?

– Сэмми этого не знает, – ответила за нее Мелани.

– Не знаю, – подтвердила Саманта.

– Он все время толкует о каких-то твоих грехах. Как будто он священник или что-то в этом роде...

На подходе к гаражу Мелани принялась копаться в сумочке и извлекла колечко с дюжиной позвякивающих на нем ключей.

– Моя тачка на первом ярусе. Могу вас подвезти.

– А моя – на втором. Как-нибудь я доковыляю.

– На всякий случай я буду на подхвате, – подал голос Тай.

У Саманты оставались некоторые сомнения насчет своего соседа и потенциального ухажера, но поверить в то, что он может представлять для нее опасность, было трудно. У него имелись все возможности для агрессивных действий, когда они были наедине, например, у нее в доме или на яхте, когда никто не видел их вместе и не знал, что они общаются. И совсем нелепо было подозревать, что он и есть тот самый «Джон». Голоса – его и неведомого «Джона» – казались абсолютно несхожим. Но главную роль играло все же то, что Саманте было удивительно спокойно в его присутствии. Будучи убежденной феминисткой и вообще весьма независимой женщиной, Саманта вдруг ощутила нужду в поддержке, в крепкой мужской руке и начала поддаваться спокойному и ласковому обаянию своего нового кавалера.

– Ну, раз так, то я с вами прощаюсь.

Мелани впорхнула в свою машину, успела за одну секунду включить фары, завести мотор и чуть подать назад. В этом был особый шик. Опустив боковое окошко, она помахала им, просигналила и с силой надавила на газ. Двигатель зарычал, и эхо разнеслось по гаражу. Маленькая машина, оставляя за собой облако выхлопа, умчалась наверх и к выходу.

– Яркая девица, – отметил Тай, сопровождая Саманту вниз.

– Взрывоопасное существо, – усмехнулась Саманта, но тут же справедливости ради сочла нужным добавить: – Но что касается работы, она весьма эффективна.

Красный «Мустанг» Саманты был единственным автомобилем на всем обширном пространстве второго яруса. Здесь царил почти полный мрак. Дежурное освещение было выключено, горели лишь лампы у лифта и по бокам пандусов.

– Совсем как в фильме Хичкока, – заметил Тай, вслушиваясь в размноженные эхом звуки их шагов по цементному полу.

– Да, – согласилась Саманта. – Ночью здесь мрачновато. Возникают не очень приятные ассоциации.

– Надеюсь, без спутников ты сюда не заглядываешь.

– Иногда приходится и в одиночку. Но я всегда начеку.

Его взгляд обшарил темное пространство.

– Мне это не по душе, – заявил Тай.

– То, что я полагаюсь только на себя? – с вызовом спрос ила она.

– Именно это.

Саманта мгновенно напряглась, словно ежик ощетинилась иголками. Она едва знакома с этим человеком, а он хочет играть роль покровителя, Большого Брата и присматривать за ней!

– Я всегда сама улаживаю свои проблемы.

Что потянуло ее за язык и заставило выступить с таким заявлением?

«Всегда ли тебе удавалось решить проблемы в одиночку и справиться со своими эмоциями? – ехидно напомнил внутренний голос. – Например, сегодня, когда ты услышала голос с того света. Ты даже потеряла сознание от страха. Разве это не проявление слабости? Не лги себе. Ты такая же женщина, как и все».

– Ну... если так, то я рад за тебя, – не без иронии произнес Тай.

– Я благодарна тебе за сочувствие, за заботу о моей безопасности. Но я уже взрослая. И не думай, что я нуждаюсь в опеке, как все эти хрупкие фарфоровые куколки, с которыми ты, вероятно, имел дело раньше.

Она заметила, что он с трудом подавил усмешку.

– Поверь, у меня и в мыслях не было навязываться тебе.

– Прекрасно. Тогда мы достигли взаимопонимания.

– Отлично!

Тай придвинулся к ней, и жар его тела был ощутим на таком близком расстоянии.

Женская интуиция подсказывала ей, что он намерен поцеловать ее, и было бы просто глупо уклоняться от поцелуя. Между ними возникло чувственное поле, и кокетничать, изображать из себя недотрогу доктору Саманте никак не пристало. Но его губы лишь нежно коснулись ее щеки, отчего, впрочем, пульс такой взрослой и умудренной книжным и жизненным опытом женщины уж очень глупо зачастил.

– Будь начеку, – повторил он ее же слова, когда Саманта, порывшись в сумочке, отыскала ключи и сунула их в замок.

Дверца подалась почему-то не сразу. Саманта с усилием потянула ее, и она распахнулась настежь, как будто вообще не была заперта.

– Какого дьявола... – вырвалось у Саманты. Любой непорядок вызывал у нее раздражение, а сейчас тем более, когда ее нервы были на пределе.

На сиденье ее ждало послание – конверт с крупными, аккуратно выписанными печатными буквами. Ее имя.

Не подумав, инстинктивно, она схватила конверт. Он не был заклеен. Из него выпала поздравительная открытка.

«25 лет. Счастливая дата».

Цифра была обведена кроваво-красными чернилами и перечеркнута крест-накрест.

Конверт и открытка сами выпали у нее из рук, как будто они жгли ее пальцы.

– Нет... – прошептала она едва слышно.

Тай подобрал конверт и вытряхнул из него сложенный пополам листок почтовой бумаги и прочел надпись, тоже красную и тоже начертанную крупными печатными буквами: «УБИЙЦА».

– Есть какие-нибудь соображения? – спросил Тай. Он был мрачен, но, казалось, совсем не удивлен.

– Какие? – дрожащим голосом проговорила Саманта.

– Как это попало в твою машину? Кто знал, что ты ее здесь паркуешь? Кто мог подобрать ключи или догадаться, что у тебя нет охранной сигнализации?

Саманта беспомощно пожала плечами.

– Тут есть связь с той женщиной, которая тебе сегодня звонила и утверждала, что она – Анни. Она что-то бормотала насчет своего дня рождения... я не ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься. Анни Сигер. Девять лет уже, как она мертва. Не понимаю, кто меня преследует, кто пугает.

Рука Тая обвила ее плечи, успокаивая дрожь.

– У кого есть дубликат твоих ключей?

– Только у меня. Оригинал утонул в Тихом океане. Так получилось, когда я проводила свой злосчастный отпуск в Мексике.

– А есть еще экземпляр?

– Да. Я заказала, как обычно, пару. Второй у меня дома, в ящике стола. У Дэвида был ключ, но он отдал мне его в Мексике, и там же он утонул вместе с сумочкой при кораблекрушении.

– Что-то у тебя много произошло несчастных случаев за последнее время. – Тай смотрел на нее с недоумением.

– Так уж все сошлось. Это длинная история.

– А ты не думаешь, что этот твой Дэвид мог сделать себе копию?

У Саманты в душе мгновенно зародилось сомнение или еще какое-то неприятное чувство. Страх надвигался на нее со всех сторон.

– Он не такой человек, – сказала она без всякой уверенности. – К тому, же он сейчас в Хьюстоне.

– Ты уверена?

– Он к этому непричастен. У меня с ним... свои дела. – Ее колени подогнулись. Тай подхватил ее на руки, как ребенка, и усадил за руль машины.

– Ты в состоянии вести?

– Конечно. Только дай мне минуту, чтобы прийти в себя.

– Тогда эту минуту потратим на разговоры. Дэвид знает, что тебя преследует маньяк?

– В общем...да.

– А кто такая Анни Сигер?

– Девушка, звонившая мне на радио, когда я работала в Хьюстоне.

– И она уже звонила тебе сегодня?

– Нет, эта женщина лишь подделывалась под Анни.

– Значит, настоящая Анни умерла. Так? А этот мерзавец, кто бы он ни был, винит тебя в ее смерти? У него есть для этого повод?

Вопрос попал в больную точку, и Саманта предпочла уйти от прямого ответа.

– Он все время твердит о каких-то моих грехах, о том, что я якобы виновна в каком-то преступлении, а сегодня назвал меня продажной тварью, чуть ли не проституткой. Все это не имеет никакого смысла... похоже на бессвязный бред... одно не сходится с другим... обвинения самые разные. Но закончил он тем, что я должна скоро умереть.

Тай прищурился:

– Он много берет на себя и требует все большего, не так ли? Его угрозы приобрели конкретный характер.

– Пожалуй, что так, – неохотно согласилась Саманта. Тай в раздумье взъерошил волосы. Взлохмаченный, он вдруг стал походить на тинейджера, или Саманте это только показалось при скудном освещении подземного гаража.

– Черт подери! У него котел уже совсем разогрелся. А хуже всего то, что он заимел сообщницу. Вряд ли он мог обмануть тебя, имитируя женский голос.

– Это точно была женщина.

– А если допустить такую возможность, что против тебя организован целый заговор? – предположил Тай.

– Зачем?

– Это ты мне должна сказать зачем.

– У меня в голове это не укладывается.

– Мы должны немедленно вызвать полицию, – таков был его вывод.

– Они все знают и допрашивали меня уже не помню сколько раз. Но если ты хочешь... – Саманта устало махнула рукой.

Тай по мобильнику набрал номер, и четверть часа до появления бело-синей машины с мигалкой они провели в неуютном, тревожном по атмосфере помещении гаража в отчуждении. Магнитной, взаимопритягивающей силы как будто не существовало. Они расхаживали вокруг оскверненной машины – она, зябко обхватив себя за плечи руками, он, мрачный, засунув руки в карманы куртки.

Процедура общения с копами заняла немало времени. «Мустанг» снаружи и внутри был обсыпан порошком для снятия отпечатков пальцев, письмо с угрозами спрятали в прозрачный пластиковый пакет, было задано множество вопросов. К моменту, когда они получили разрешение на выезд из гаража, на часах было уже три.

– Ну, так кто кого повезет? – без всякого юмора, а вполне деловито осведомился Тай.

– Каждый на своих колесах, – упорствовала Саманта, отстаивая последние рубежи своей независимости.

– Не будь смешной, Саманта. Тот, кто тебя преследует, способен на все, что угодно. Он мог слить жидкость из тормозов, заложить бомбу...

– Полиция все проверила.

– Я знаю, как работает полиция...

– Если я начну пугаться собственной тени – он победил! – воскликнула Саманта почти в истерике. – Он навязал мне свою игру. Что ж! Я должна уступить ему уже со второго или третьего хода?

– Он сказал, что убьет тебя.

– Но только после того, как я осознаю свою вину, свой грех. Он добивается от меня осознания греха и своей вины. Он пугает, он давит на меня, но он выжидает... Я хочу знать, где его болевая точка.

– Ты псих, как и он!

– Неправда. Моя профессия – психолог.

Тай рассмеялся, и смех его отдался гулким эхом в пустом гараже.

– Психи – они всегда психи, с дипломами или без... Оказывается, и душевные болезни заразны.

Ей хотелось дать ему пощечину, но он внезапно скрылся из глаз, нырнув, не жалея своей одежды, под днище машины. Тай провел там пару минут, а потом, уже чумазый, уселся за руль и тщательно опробовал тормоза и переключатель скоростей.

– Садись. Не на все сто, но на девяносто девять процентов я уверен, что все в порядке.

– Мне бы надо заиметь детское сиденье, – натужно пошутила Саманта, усаживаясь рядом с Таем.

– Со временем мы его приобретем, – пообещал Тай. Была ли это ответная шутка, она не поняла, потому что он, сосредоточившись за рулем, выстрелил, словно пуля по нарезкам ствола, из извивов подземной стоянки в душную новоорлеанскую ночь.

Глава 14

На всем обратном пути к дому Саманта слушала музыку, транслируемую ее радиостанцией, и удивлялась, как все мелодии, подобранные ее мрачным очкастым коллегой, вдруг так подошли к ее настроению. Как будто Тини своей передачей, разносящейся по невидимым волнам, сопровождал машину Саманты. Но у нее был еще и другой эскорт.

В зеркале заднего обзора она могла видеть две фары неотступно следующего за ее «Мустангом» автомобиля Тая. Противоречивые чувства вызывали в ее душе эти огни, словно глаза, неотступно следящие за ней. Ее согревало присутствие на темной дороге заботливого и обаятельного защитника, но мысль, что без этой сомнительной защиты она останется одинокой и уязвимой, вызывала дрожь.

Она не привыкла ощущать себя зависимой от кого-либо, тем более от мужчины, который был ей не очень-то понятен. То, что он желал ее как женщину, было для нее очевидно, но явно существовал еще иной подтекст, и это ее тревожило.

«Что, если все это подстроено? И поломка мотора его яхты – всего лишь инсценировка? И звонок его на радио чуть ли не с объяснением в любви, и приезд среди ночи в город издалека якобы из-за тревоги за мое самочувствие? Не хитроумный ли это путь к завоеванию доверия? А что дальше? «Остановись!» – приказала она себе. Похоже, что она начала рассуждать как девчонка, испугавшаяся, что понравившийся ей парень покушается на ее девственность.

«Тебе тридцать пять, и ты дипломированный психиатр. Держи себя в руках и не забивай голову чепухой».

Поблескивающее в свете луны, как стальной панцирь поверженного великана, озеро Кембрей проглянуло сквозь переплетение темных ветвей. Дом близок, но крепость ли он сейчас – ее дом?

Она подъехала к гаражу, нажала кнопку, и железная дверь поползла вверх. Она следила за ее подъемом с вожделением изможденного путника, мечтающего о безопасном убежище и отдыхе.

Лучи фар пронизали ее машину сзади, затем погасли. Хлопнула дверца, и Тай решительным шагом преодолел разделяющее их расстояние, наклонился к окошку и тихо произнес:

– Только никаких возражений. Я войду первым и проверю, все ли в порядке.

– Но дом был заперт, – слабо возразила Саманта.

– Твоя машина тоже, однако...

Она пошла за ним, послушная, как овечка, сама внутренне усмехаясь такому сравнению и лишь подсказывая, где нащупать в темноте выключатель и как отключить охранную сигнализацию. Ей показалось, что он действует достаточно уверенно и без ее подсказок. Случился лишь один казус, который вызвал у нее короткий приступ истерического смеха. Невидимый во мраке, абсолютно черный Харон уставился на Тая фосфоресцирующими зелеными глазами, и этот столь уверенный в себе мужчина, дрогнув, отступил на шаг.

– Не бойся, все в порядке, – сказала Саманта, обращаясь одновременно и к коту, и к своему ночному гостю.

Осмотр продолжился и на втором этаже, в ванной, и за распахнутыми дверцами гардеробов. Саманта поняла, что у Тая есть определенный навык в этом деле, вероятно, профессиональный. Обследованию подверглись все запоры на окнах.

«Не был ли ты полицейской ищейкой до того, как вздумал стать литератором?» – вертелся на языке вопрос.

То, что Тай чуть ли не обнюхал все платья в шкафах, вызвало у нее раздражение. Но в то же время он был так деловит, энергичен, занимаясь этим на исходе ночи, без всяких признаков усталости, что она невольно им восхищалась.

– Что ж, вроде пока все чисто, – сделал он вывод, впрочем, не собираясь покидать место осмотра.

– Очень хорошо. Ну и что... – Она ожидала, что он пожелает ей спокойной ночи и удалится к себе.

– Теперь расскажи мне подробнее об Анни Сигер, – неожиданно сказал Тай. – Почему кто-то обвиняет тебя в ее смерти?

– Замечательный вопрос! Особенно под утро! И после всех угроз и записок!

Как только у Саманты нашлись силы для такого всплеска ярости!

– Из тебя получился бы отличный инквизитор!

– А ты представь, что я твой психиатр. – Тай улыбнулся, причем так, что ей мгновенно захотелось расслабиться и выложить ему всю правду, лишь частицы которой она открыла следователям, коллегам по работе и родным жертвы.

История была проста, но с трагичным финалом. Она пересказывала ее другим десятки раз вслух и, наверное, тысячу раз себе мысленно.

– Она так и осталась для меня загадкой, – начала Саманта нехотя. – Хотя все очевидные ответы были налицо, я до сих пор сомневаюсь. Я вела примерно такую же передачу, как теперь, только с меньшим успехом. Потом полоса неудач. Я порвала отношения со своим мужем, осталась одна-одинешенька на белом свете, зато была предоставлена самой себе и этим гордилась.

Работа на радио мне нравилась и тешила мое самолюбие, тем более что мое шоу вызвало отклик у слушателей и у передачи рос рейтинг. Джереми, мой экс-супруг, не слишком этому радовался, говорил, что, общаясь еженощно с психами, я сама свихнулась, что у меня с головой стало не все в порядке, а потом он, кстати, это высказал на суде, как один из поводов для нашего развода. Но это было потом, а пока я радовалась своей независимости и своей работе. Все шло отлично...

Саманта вспомнила, что бдение перед микрофоном отрешало ее от тягостных проблем, связанных с разводом, с глупыми стычками с Джереми, давившими на ее психику. Зато те, кто у нее спрашивал совета, те, кто обсуждал свои проблемы или просто слушал у радиоприемника, – все они были замечательными людьми.

– Однажды позвонила девушка... не знаю, как точнее выразиться... мне она показалась совсем девчонкой. Она во всеуслышанье призналась в том, что беременна и не знает, как ей жить дальше. Она боялась всего: и доверить свою тайну родителям – они, наверное, были строгие и религиозные, и открыться парню, который сделал ей ребенка, и аборта, потому что она была ревностной католичкой. Исповедоваться и попросить совета у своего падре она почему-то тоже не могла.