Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Темное дело в Гейтвее

ModernLib.Net / Детективы / Джэссеп Ричард / Темное дело в Гейтвее - Чтение (стр. 2)
Автор: Джэссеп Ричард
Жанр: Детективы

 

 


Войдя в комнату Берты, миссис Эш услышала приглушенные всхлипывания.

– Ты плачешь, Берта?

– Да, мэм.

Миссис Эш присела на край кровати горничной.

– Почему же ты плачешь?

– Я… я… видела…

– Что ты видела?

– Я видела, миссис Эш, что произошло там, внизу… Я видела его… Я видела все отсюда, из окна…

Миссис Эш потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки.

– Что значит – видела его? Кого ты видела, Берта?

– Я открыла окно. Миссис Макдафф сидела в саду – она ведь любила выходить в сад. Но на этот раз я удивилась: уже почти стемнело, а она все сидит. Потом я увидела мужчину… Я, правда, не смогла в сумерках рассмотреть его как следует, но заметила, что он невысокий, сухощавый… Он подошел к миссис Макдафф, и она вдруг вбежала в дом. Потом я увидела их в большой гостиной… Нет, не обоих, а только миссис Макдафф… Она вроде бы пятилась. Потом я увидела плечо мужчины. Он вытянул руку, послышался выстрел, и миссис Макдафф упала…

Нонну Эш вновь охватил страх. Пытаясь подавить волнение, она встала и прошлась по комнате.

– Что еще ты видела, Берта? – наконец собралась она с силами.

– Не знаю, мэм… Просто не знаю… – растерянно ответила Берта. – Но что-то в фигуре мужчины заставило меня подумать…

– О чем?

– Почему-то его фигура показалась мне знакомой, – ответила Берта, избегая взгляда миссис Эш. – Нет, нет, ничего определенного я сказать не могу!

«Если Берта узнала в том человеке кого-нибудь из соседей, – лихорадочно размышляла миссис Эш, – в историю с убийством окажемся вовлеченными все мы – и я, и муж, и дети…»

– Берта! – резко сказала она. – Берта!

– Да, мэм?

– Сейчас я дам тебе таблетку снотворного. Ты уснешь, а утром мы все снова обсудим с хозяином. Ты слышишь?

– Да, мэм.

Миссис Эш спустилась к себе и взяла две таблетки снотворного. Вернувшись в комнату Берты, она дала ей одну, потом вторую таблетку и сидела около нее, пока горничная не заснула.

Обдумывая случившееся, миссис Эш решила, что завтра же поручит Джорджу отвезти Берту к ее сестре в Мейкон – пусть поживет там недели две, даже месяц. Месяц – достаточный срок, чтобы вся эта история стороной обошла семейство Эшей. Разве Джордж не говорил, что убийца уже задержан? Раз так, ничего предосудительного она не совершит, а Берта, когда вернется, объяснит, что видела слишком мало и не может утверждать ничего определенного. Джордж постарается закрыть газетчикам рот.

Миссис Эш вышла из комнаты Берты, закрыла дверь на замок и положила ключ в карман. Вернувшись к себе в спальню и укладываясь спать, она вновь ощутила сильнейший страх и тщетно пыталась успокоить себя мыслью, что завтра все станет яснее.

* * *

Честер Вирлок стоял около убитой. Она по-прежнему лежала на полу. Вокруг входного пулевого отверстия на теле миссис Макдафф были обнаружены следы пороха – следовательно, выстрел был сделан с близкого расстояния. Огромное окно открывалось на высокую террасу, предназначенную для приема солнечных ванн и закрытую от нескромных взглядов живой стеной из аккуратно подстриженного тиса. Миссис Макдафф часто здесь загорала, и это обстоятельство тоже обсуждалось теперь полицейскими.

Фил Бартон устанавливал свою фотокамеру, а Джимми Дэвиль пытался обнаружить и снять отпечатки пальцев. Трое санитаров в белых халатах были готовы унести убитую сразу же, как только закончится фотосъемка. Фэйну удалось уговорить Макдаффа уйти из дома – старика увел его сосед и близкий друг Элрой Саймонсон. Полицейским наконец удалось разогнать зевак, и в соседних домах погасили огни. Эллендер, прервав допрос, вместе с Фэйном привел Уэстина в комнату, где лежала убитая. Лицо юноши было в синяках, губы распухли и кровоточили, под правым глазом виднелась глубокая царапина. На него снова надели наручники.

– Посмотри, что ты сделал! – с яростью крикнул Эллендер, выталкивая Уэстина вперед. – И за это ты сам умрешь!

– Клянусь, я ее не убивал, – покачал головой Уэстин.

Лицо Эллендера блестело от пота, на галстуке виднелись брызги крови.

– Выходит, он так ничего и не сказал? – тихо спросил Вирлок.

– В полиции скажет, – буркнул Эллендер. Он грубо схватил юношу за шиворот и потащил в гостиную, но тот потерял равновесие и упал. Эллендер рывком заставил его встать.

Вирлок вышел в сад и долго курил. Когда он вернулся в гостиную, все, кто был там, – Эллендер, Фэйн, Смит, закончившие свою работу Бартон и Дэвиль, Авэ, Оззи и еще двое полицейских, фамилий которых Вирлок не знал, – стояли вокруг Уэстина и уже в который раз слушали его объяснение. Потом с него сняли наручники и заставили показать, как он вошел, где стоял, что делал. Во время этой сцены Оззи с ухмылкой взглянул на Вирлока. Этот наглый взгляд кое-что напомнил инспектору. Он не торопясь подошел к полицейскому и сказал:

– Верните-ка часы, Оззи. У вас еще будет куча неприятностей. Я, правда, тоже наживу неприятности, но так тому и быть.

– Какие часы? Не понимаю! – с вызовом ответил Оззи. – И вообще, что это вам вздумалось прикидываться этаким безгрешным ангелочком?

– Сейчас же верните часы! – гневно повторил Вирлок и протянул руку.

Поколебавшись, Оззи нехотя достал из кармана дешевые наручные часы и сунул инспектору.

– Мерзавец! – презрительно бросил Вирлок и, отвернувшись, вновь стал наблюдать за тем, что происходит в гостиной.

* * *

– Ради бога, К.Т., перестаньте рыдать! – воскликнул Элрой Саймонсон. – Не переношу, когда мужчина плачет.

Макдафф вскочил с кресла и, всхлипывая, забегал по гостиной Саймонсонов.

– Она мертва! – твердил он. – Она умерла!..

Саймонсон и его жена Этта испытывали чувство неловкости. Элрой привел Макдаффа к себе, и теперь они не знали, что делать. Едва переступив порог, Макдафф бросился в кресло и, трагически заламывая руки, завел бесконечную песню о том, как страстно любил он свою жену. Вначале Саймонсоны слушали внимательно, пытаясь уловить в его словах какой-то смысл, но вскоре махнули рукой: Макдафф то твердил о своих нежных чувствах к покойной супруге, то начинал вспоминать пикантные эпизоды недавних вечеринок, не имевшие никакого отношения к сегодняшнему событию. Так продолжалось около часа. Время от времени Макдафф вдруг надолго замолкал, и в такие минуты Этта Саймонсон бросала на мужа многозначительные взгляды, словно спрашивала, как поступать дальше. В конце концов она нашла выход из положения, предложив мужчинам кофе. Муж одобрительно кивнул, и миссис Саймонсон поспешно вышла из гостиной, не желая ни слышать, ни видеть Макдаффа, тем более что многое в его поведении показалось ей неестественным, даже фальшивым.

Элрой Саймонсон с горечью подумал, что Макдафф, как видно, не даст им покоя и ночью, и уже сожалел, что привел его к себе. Его размышления прервал телефонный звонок. Саймонсон снял трубку. Звонил Роланд Гуд, сосед из дома напротив. Таинственным шепотом он осведомился, не сообщил ли Макдафф чего-нибудь такого, что проливало бы свет на печальное событие. Саймонсон раздраженно посоветовал Гуду не совать нос в чужие дела, с сердцем бросил трубку на рычаг и повернулся к Макдаффу. Тот снова вскочил с кресла и быстро заходил по комнате.

– Рой! – воскликнул он. – Вы понимаете, я так любил ее, так любил!..

– Посидите хоть немного! – умоляющим тоном попросил Саймонсон. – Может, дать вам таблетку снотворного? – с надежной спросил он.

– Спать?! – всплеснул руками Макдафф. – Да разве я смогу заснуть!

Дверь приоткрылась, и Этта Саймонсон поманила к себе мужа. Тяжело вздохнув, Элрой подошел к ней.

– Послушай, родная, – начал он, – К.Т., должно быть…

– Помолчи, – остановила его миссис Саймонсон. – Есть более важный разговор. Ты знаешь, кто был сегодня у них, – она кивнула на Макдаффа, – в его отсутствие? Не знаешь? Так я скажу тебе.

Саймонсон решил, что его жена по обыкновению хочет посплетничать, и устало отмахнулся от нее.

– Давай лучше подумаем, как успокоить его, – проворчал он. – Иначе нам всю ночь придется мучиться… У тебя осталось снотворное, которое ты принимала прошлым летом?

– Кажется, осталось.

– Положи ему таблетки две в кофе… Можно даже три, а то он не даст мне уснуть.

* * *

Биль Уэстин стоял в дверях, пытаясь вспомнить и повторить каждое свое движение.

– Когда я вошел…

– Подожди! – оборвал его Эллендер. – За каким чертом ты вообще ввалился сюда?

– Я услышал, как она вскрикнула.

– А как она вскрикнула?

– Вскрикнула, и все.

– Что это было – визг, вопль, крик, как кричит человек, когда его ударят, или что другое? – спросил Вирлок, чем вызвал удивленный взгляд Эллендера.

– Нет, она просто громко вскрикнула… ну, как иногда кричат в кинофильмах.

– Хорошо, хорошо! – снова вмешался Эллендер. – Ты услыхал крик. Что ты сделал дальше?

– Я немного подождал, раздумывая, входить мне или не входить. Потом она снова вскрикнула, после чего раздался выстрел. – Уэстин смотрел то на Эллендера, то на Вирлока.

– Следовательно, ты вошел сюда после выстрела? – переспросил Эллендер. – Но ты же говорил, что вошел после того, как услышал крик.

– Но между криком и выстрелом прошла всего какая-то секунда. Я подошел к двери и постучал. Потом я позвонил, услышал какой-то топот, словно кто-то убегал, и толкнул дверь. Она оказалась незапертой, и я вошел – вот так…

Уэстин сделал несколько шагов, остановился и продолжал:

– Она стояла посредине комнаты, немного подавшись вперед, и держалась обеими руками за грудь. Потом взглянула на меня, сказала: «Боже мой, я ранена!» – распахнула дверь в спальню и упала.

– А ты что же делал все это время? – спросил Эллендер.

– Я был так потрясен, что, кажется, стоял как вкопанный.

– Кажется?

– Ну, хорошо, стоял, – вяло поправился Уэстин.

– Дальше.

– Потом я вошел в комнату, вот так… – Уэстин снова сделал несколько шагов. – Хотел подойти к ней, но увидел пистолет, поднял его, однако тут же сообразил, что этого не следовало делать, и бросил его на пол. Тут мне пришло в голову, что на нем могут остаться отпечатки моих пальцев, поэтому я опять поднял пистолет и стал обтирать его платком. В эту минуту в парадную дверь вошел ее муж.

– Вы уверены, что он вошел в парадную дверь? – спросил Вирлок.

– Уверен. Я стоял спиной к двери, а он приказал мне поднять руки и не поворачиваться. Потом он заставил меня подойти к стене и стоять там с поднятыми руками, пока он будет звонить в полицию.

Уэстин замолчал и обвел взглядом Эллендера, Вирлока и Хиллори Смита.

– Клянусь, я говорю правду.

– Вирлок, что вы можете сказать? – угрюмо осведомился Эллендер.

– Вы утверждаете, что услышали, как кто-то бежал, – вместо ответа обратился инспектор к Уэстину. – Но как вы могли услышать топот, если полы в доме покрыты коврами?

– Не знаю… Не могу объяснить… Я рассказал все, что знал. Повторяю, я слышал, как кто-то побежал.

– Оззи, ну-ка пробегите по комнате, – распорядился Вирлок.

Оззи злобно взглянул на инспектора и неловко сделал несколько медленных шагов.

– Беги, тебе говорят! – вспылил Эллендер.

Оззи несколько раз тяжело пробежал вокруг комнаты. Ковер настолько заглушал шаги, что их почти не было слышно.

– Ни звука, – повернулся Эллендер к Вирлоку. – Что вы обнаружили на пистолете? – спросил он у дактилоскописта.

– Ничего, никаких отпечатков.

– А что сказал врач о характере ранения? – обратился Эллендер к Смиту.

– Нанесено пулей из автоматического пистолета сорок пятого калибра. Выстрел произведен, очевидно, с расстояния не более нескольких футов. Смерть последовала между восемью сорока и восемью сорока пятью.

Некоторое время в комнате стояло молчание.

– Ну вот, теперь обстановка представляется мне так, – заговорил наконец Эллендер. – Вирлок, проверяйте меня. Уэстин топчется около особняка, намереваясь, очевидно, пробраться в него с целью грабежа. Он проникает в сад и через незакрытое окно проскальзывает в дом. Женщина слышит какой-то шум, пугается, хватает пистолет и пытается задержать Уэстина. – Излагая свою версию, Эллендер ходил по комнате и жестикулировал. – По всей вероятности, она напугана гораздо сильнее, чем сам Уэстин, и потому не составляет особого труда отобрать у нее пистолет. Она начинает кричать, и Уэстин, потеряв голову, стреляет в нее. Он принимается стирать отпечатки пальцев с оружия, и тут в комнату вбегает Макдафф… У кого-нибудь есть вопросы?

– Не стрелял я в нее! – закричал Уэстин. – Зачем бы мне убивать ее?!

– Вирлок, отвезите его в полицию и оформите арест, – приказал Эллендер, даже не взглянув на юношу. Он закурил сигару и направился к двери.

По знаку Вирлока Смит надел на Уэстина наручники и повел его к полицейской машине.

Глава 2

Вирлок закончил оформление ареста лишь часам к двум ночи, сам отпечатал рапорт, подписал его и, положив Эллендеру на письменный стол, вернулся в дежурную комнату, где Смит посвящал Адамса в подробности происшествия на Бэккер-авеню.

– Пойдем посидим, отдохнуть надо, – предложил инспектор своему помощнику.

Примыкавшую к зданию полиции тюрьму окружали высокие, массивные стены. Вязы и дубы соседнего парка, склоняясь над одной из стен, образовывали в жаркие дни тенистый уголок, где Вирлок любил посидеть в свободные минуты.

– Ну, так что вы думаете, Смит? – спросил Вирлок, как только они присели на скамейку. Смит сразу понял, что его начальник чем-то озабочен. – Вы согласны, что миссис Макдафф убил этот паренек?

Смит, собираясь с мыслями, сделал вид, что прислушивается к шелесту листьев над головой.

– Как вам сказать, сэр… – наконец ответил он. – Вот мистер Эллендер, кажется, нисколько в этом не сомневается.

– Видите ли, у каждого из нас найдется по меньшей мере десяток версий – у всех разные и у всех одинаково убедительные. Вирлок помолчал и добавил: – Не так ли?

– Так-то оно так, сэр. Но ведь мистер Эллендер зарится на место начальника городского управления внутренних дел.

– Знаю. – Вирлок хрустнул спичкой, которую держал в зубах. – Знаю, что на эту должность метит и начальник полиции Фэйн. По-вашему, и тот и другой готовы сфабриковать дело против этого парня или кого-нибудь другого, чтобы показать себя с выгодной стороны?

– Не сомневаюсь.

– Если парень действительно виноват, туда ему и дорога, – с ожесточением заметил Вирлок. – Но меня беспокоит мысль, что Эллендер и Фэйн собираются пришить Уэстину дело в интересах собственной карьеры. Помешать им мы можем только при одном условии: если будем располагать неоспоримыми доказательствами виновности или, напротив, невиновности Уэстина.

– Но если допустить, что Уэстин невиновен, кто же тогда убийца? – спросил Смит и нерешительно добавил: – Макдафф?

– Не знаю, не знаю… Надеюсь, не Макдафф. Если убийца – он, нам не удастся привлечь его к ответственности. Да Фэйн и Эллендер в порошок нас сотрут, как только мы заикнемся о Макдаффе, – они же оба рассчитывают на его поддержку в борьбе за место начальника управления внутренних дел. Но не могу я спокойно смотреть, как они хотят сделать из юноши козла отпущения, осудить его на смерть! Не могу, понимаете?!

– Понимаю, мистер Вирлок, но ведь объяснения Уэстина шиты белыми нитками, а поверить ему на слово мы просто не имеем права.

– Согласен. И все же должен сказать, что эти объяснения можно толковать и в его пользу.

– Но, если Эллендер получит место начальника управления внутренних дел, вас немедленно назначат начальником отдела уголовного розыска, а это означает ежегодную прибавку к жалованью в пять тысяч долларов. – Смит радовался, что темнота мешает Вирлоку видеть краску стыда, проступившую у него на лице.

– А если я стану начальником отдела уголовного розыска, вы автоматически займете мое место, – в тон ему ответил Вирлок. – Я понимаю вас. Разумеется, и лишние деньги мне не помешали бы, и возражать против продвижения было бы глупо. Но…

– Тогда пусть события развиваются своим путем, – с невинным видом сказал Смит. – В общем-то дело ясное.

– Вот, вот! Как раз это мне и не нравится. Слишком уж ясное.

– К тому же начальство не поймет вашего поведения, пока нет доказательств, что Элен Макдафф убил не этот парень, а кто-то другой. Начинать сейчас какие-то поиска весьма рискованно хотя бы потому, что невозможно предсказать, на кого выйдешь.

– Вы имеете в виду Макдаффа? Или, может, одного из представителей так называемой золотой молодежи, которые ухитряются спать по очереди со всеми богатыми бездельницами с Бэккер-авеню? Не принимайте Макдаффа за простака, не способного усмирить собственную жену.

– Он тщеславен и не захотел бы выносить сор из избы.

– Ладно, оставим пока Макдаффа. Слушайте, а вы бы не хотели попытаться несколько поунять этого ретивого Эллендера?

– Да я бы не против, мистер Вирлок, но вы же понимаете, какая каша заваривается вокруг дела Уэстина.

– Тогда, выходит, мы должны сделать все возможное, чтобы парню дали лет двадцать тюрьмы, а не посадили на электрический стул, как того жаждет Макдафф?

– Но ни Фэйн, ни Эллендер никогда не позволят нам заниматься новыми поисками.

Вирлок выругался.

– У меня создается впечатление, что все они рады этому происшествию, – продолжал Смит. – Дело Уэстина – настоящая находка для них: подозреваемый – северянин, схвачен на месте преступления, признался, что вытер отпечатки своих пальцев с пистолета, что бродил в поисках работы из города в город, и все такое… Это же дар божий для районного прокурора Энстроу, он же спит и видит себя в кресле судьи!

– Как же можно после этого рассуждать о какой-то справедливости! Но мы с вами не должны уступать.

– То есть?

– Если Уэстин виновен, я первый буду добиваться его осуждения, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы не пострадал невиновный.

* * *

Нонна Эш долго ворочалась в постели, вставала, снова ложилась, но уснуть не могла. Ее неотступно преследовала мысль, что кто-нибудь из соседей, заметив у них в доме полицейских, обязательно шепнет им о прошлогоднем романе ее муженька с Элен Макдафф. Миссис Эш не тешила себя надеждой, что об этом знает лишь она одна, – подобные делишки не утаишь от чужих глаз! Вообще-то обитатели Бэккер-авеню не осуждали такие вещи, скорее, смотрели на них как на невинную забаву, поскольку и сами грешили при каждом удобном случае. До поры до времени над Нонной Эш подсмеивались, и только. Но если в дело вмешается полиция, а потом газетчики, тогда все повернется иначе. Тогда над ней – так уж повелось – начнут издеваться, ее станут презирать, бульварные газеты поднимут свистопляску, и все это неизбежно отразится на ее положении в обществе и на положении ее детей.

Нонна Эш пыталась не думать, что кое-кто, возможно, посчитает роман ее мужа с Элен Макдафф достаточным основанием, чтобы заподозрить мистера Эша в убийстве. Могут же сказать, что он, например, приревновал ее… Значит, надо лишить полицейских предлога появляться в доме, и тогда ничто не нарушит спокойной жизни семьи.

Миссис Эш встала, спустилась в кухню, приготовила и выпила чашку крепкого чая и закурила. Она пришла к окончательному выводу, что главную опасность в данный момент представляет горничная Берта Пул. Берте придется уехать, и уехать немедленно!

Миссис Эш вернулась в спальню, разбудила мужа и изложила ему, еще полусонному, свои соображения. Джордж Эш нехотя согласился с ней.

– Пойду разбужу Берту, хотя это будет трудно: я же напичкала ее снотворным. А ты оденься и подожди нас внизу. Машину поставь у черного входа – у дома Макдаффов дежурит полицейский, не надо, чтобы он видел.

Только убедившись по удаляющемуся шуму, что машина уехала, миссис Эш вернулась в спальню, но и теперь не могла уснуть, перебирая в памяти события дня и размышляя, все ли необходимое она сделала.

* * *

– Так что же, по-твоему, произошло? – в темноте спросила у мужа Этта Саймонсон. – По-моему, знаешь что?

– Ну? – Рой Саймонсон давно привык к тому, что жена задавала вопрос и тут же, не ожидая ответа, сама на него отвечала.

– Ты помнишь интересного молодого человека, который так хорошо играл на пианино на последней вечеринке у Макдаффов?

– Ну?

– Так вот, он был там сегодня, – категорически заявила Этта Саймонсон. – Я видела их.

– Спи-ка ты лучше, Этта и мне не мешай спать.

– Он провел там всю вторую половину дня. И знаешь, Элрой, что еще?

Саймонсон промолчал.

– Элрой, послушай. Это же так важно! Я подошла к дому Макдаффов и позвонила. Никто не ответил. Слышишь, Элрой, я позвонила, а мне никто не ответил, хотя я знала, что Элен и этот молодой человек были там.

Саймонсон сел на кровати.

– Я всегда подозревал, Этта, что ты просто-напросто старая сплетница.

– Помолчи, Элрой, послушай, что я говорю. Не знаю, при чем тут юноша, которого арестовали полицейские, но точно знаю, что Элен Макдафф и этот пианист провели вместе всю вторую половину дня. Наверно, дел у них было по горло, если они не ответили на мой звонок!

Элрой Саймонсон уже окончательно проснулся и с интересом слушал жену. Он давно знал, что Элен не упускала случая наставить рога своему старику мужу. Больше того, однажды, когда Этта уехала на три недели в Нью-Йорк, он и сам не без успеха приударил за миссис Макдафф. Теперь он дорого бы дал, чтобы ничего подобного не было и в помине. Ревность Этты не знала границ, и если она пронюхает об его шашнях с миссис Макдафф, грандиозный скандал обеспечен. Сейчас, когда кто-то убил Элен, нужно быть осторожным. Очень осторожным.

– Я хочу сообщить об этом в полицию, – продолжала миссис Саймонсон. – Завтра же.

– Знаешь, Этта, пожалуй, не следует, – начал он после некоторого раздумья. – Сплетники заработают языками, начнут трепать нашу фамилию. К чему нам это? И потом, полицейские же схватили убийцу на месте преступления. Ты ведь слышала, Мак говорил, что они, наверное, уже выколотили у него признание. Даже если то, о чем ты рассказала, правда, какой им смысл впутываться в эту историю? Оставим лучше все как есть. Кстати, парень мог проникнуть в дом и после ухода пианиста.

– Не уговаривай меня, Рой. Я считаю своей обязанностью сообщить полиции все, что знаю.

– Черт бы тебя побрал, Этта! Я запрещаю, понимаешь? Ты подумала, как это скажется на делах нашего магазина? Каково мне будет, если покупатели начнут задавать всякие идиотские вопросы?

– Но бедный парень… – заикнулась было миссис Саймонсон.

– Дался тебе этот парень! Пусть им занимаются полицейские. Эллендер знает свое дело, и если он утверждает, что Элен Макдафф убил этот тип, значит, так оно и есть. Меня не интересует, с кем и когда она изменяла мужу, этот их частное дело. А сейчас спи и дай мне уснуть. Завтра понедельник, ко мне должны приехать из Нью-Йорка четыре коммивояжера с образцами осенних товаров.

Принадлежавший Саймонсону универсальный магазин обслуживал главным образом избранное общество Гэйтвея. Конечно, заманчиво было бы поделиться пикантным слушком с покупателями из этого «избранного» общества – за таким разговором легче сплавить подороже какой-нибудь дрянной товарец. Но в данном случае слушок-то имеет отношение к нему самому… Нет, нет, тут надо держаться начеку…

* * *

Кайль Теодор Макдафф лежал в одной из комнат дома Саймонсонов и не мигая смотрел в потолок. Он не стал раздеваться, только расстегнул воротничок, распустил галстук, снял башмаки.

«Ну вот, – думал он, – она мертва и, слава богу, наконец-то ушла из моей жизни… Шлюха! Ведь я дал ей все, что может пожелать женщина. Все! А она платила мне тем, что бросалась на шею каждому, кто ей подмигнет…»

Макдафф закрыл глаза, и перед ним предстала Элен… Нет, не та, что еще недавно лежала на полу в спальне, а та – живая, смеющаяся, какой он впервые увидел ее на пляже и сразу сказал: «Она будет моей женой!»

Юная, жизнерадостная Элен Шульц жила до замужества в одном из западных пригородов Гэйтвея. Для него не было секретом, что соседи с Бэккер-авеню и коллеги из муниципалитета подсмеиваются над ним, сплетничают, что он-де купил себе молодую жену. Это нисколько его не трогало, он весь был во власти своего чувства к Элен. К тому же он понимал, что смеются над ним больше для вида, а в действительности просто завидуют. Первые пять лет жизни с Элен он вспоминал как самые счастливые годы. Но потом все постепенно начало меняться. Вечеринки принимали все более необузданный характер. Элен все больше привыкала к вину, а его друзья все чаще и настойчивее стали добиваться ее милостей. Кое-кто из его коллег не раз намекал ему, что пора бы обуздать жену и выгнать из дома ее возлюбленных, но Макдафф не без оснований подозревал, что заботятся они не о его чести, а лишь о том, чтобы заполучить Элен. И вот что самое неприятное: она даже не пыталась скрывать от него свои романы. Однажды Макдафф поймал себя на мысли, что старается избежать встречи с очередным возлюбленным жены, – не возвращается домой неожиданно, всегда предупредительно звонит. И вот ее уже нет в живых. Выстрел из пистолета положил конец всем ее интрижкам…

Макдафф повернулся на бок и уснул.

* * *

Лишь за час до рассвета Вирлок и Смит покинули тюрьму на Мэретта-стрит и зашли в соседнее кафе, открытое круглые сутки. Вирлок устал, у него болела голова, но он не позволял себе раскиснуть. Обстановка в связи с делом Уэстина осложнялась. Эллендер, еще более беспринципный и жестокий, чем Фэйн, не скрывал своих намерений использовать убийство Элен Макдафф, чтобы обогнать Фэйна в гонке за место начальника управления внутренних дел. Машинально отпивая холодный кофе, Вирлок размышлял над своим положением и прикидывал, какую позицию ему следует занять. Уже пять лет он ждал наступления дня, когда с Эллендером что-нибудь произойдет и он сможет занять место начальника отдела уголовного розыска. После пятилетнего пребывания в этой должности он получит право выйти в отставку с пенсией в сто пятьдесят долларов в неделю вместо теперешних восьмидесяти пяти. Вирлока, конечно, привлекала перспектива стать начальником отдела, но какой ценой? Сейчас такая возможность представлялась – надо только собрать доказательства виновности Биля Уэстина. Обязательно виновности. Всякое иное направление расследования чревато крупными неприятностями для карьеры. Однако как ни решай эту проблему, допросы Уэстина надо продолжать.

* * *

В тюрьме уже начиналась уборка, когда Смит привел Уэстина из камеры на третьем этаже в кабинет Вирлока. В углу, распространяя приятный аромат, бурлил кофейник. Уэстин сел на стул, поставленный в центре комнаты, и уставился на Вирлока. Смит отошел к стене.

– Ну вот, – начал Вирлок, споласкивая под краном чашки для кофе. – Сейчас мы с вами во всем разберемся.

Уэстин промолчал.

– В ваших объяснениях много уязвимых мест и странных совпадений.

– Все, что я говорил, – истинная правда, – ответил Уэстин.

– Докажите, что это так, и я сейчас же прикажу освободить вас.

– Докажите, что это не так.

– Неубедительно, Уэстин, – поморщился Вирлок; минут десять все его внимание было приковано к столу: он расставлял посуду, разливал кофе и сливки, насыпал в чашки сахар. Уэстин изредка бросал на инспектора внимательные взгляды, покачивал головой и пожимал плечами. Хиллори Смит неподвижно стоял у стены, с любопытством наблюдая за своим начальником.

Уэстин неловко пошевелился на стуле и откашлялся.

– Вы что, хотите, чтоб я снова все рассказал? – спросил он.

Вирлок удивленно взглянул на него.

– Зачем? Вы лучше расскажите, как все произошло на самом деле. – Вирлок снова отвернулся от Уэстина, медленно выпил чашку кофе, сел за письменный стол и закурил, исподтишка посматривая на юношу.

– Ну, хватит играть в молчанку, Уэстин, начинайте, – предложил он после затянувшейся паузы.

– Мне уже невмоготу пережевывать одно и то же, и этот ваш трюк с кофе – пустая трата времени. Пробуйте свои методы психологического воздействия на том, кто что-то скрывает. А мне нечего скрывать.

– Что вы, собственно, знаете о психологии? – резко спросил Вирлок. – Или просто так ляпнули, ради красного словца?

Уэстин не ответил.

Вирлок начал не спеша рассказывать о Макдаффе как об одном из самых видных деятелей штата и безусловно самом важном и влиятельном человеке во всем Гэйтвее. Особенно подробно он остановился на том, как Макдафф встретил и полюбил Элен Шульц, как был привязан к ней, причем все это в выражениях, которые не оставляли у юноши никаких сомнений, что Макдафф ни перед чем не остановится, дабы беспощадно покарать преступника, отнявшего у него эту любовь. Кончив говорить, Вирлок встал и подошел к Уэстину.

– Теперь, надеюсь, вы понимаете, что у вас есть единственная возможность как-то смягчить приговор: сказать всю правду.

– Я и сказал всю правду, – ответил Уэстин, но уже без прежней уверенности.

– В таком случае скажите еще раз, – тихо произнес Вирлок, снова усаживаясь за стол.

Уэстин, по существу, повторил то же самое, что говорил до сих пор, только выпустил несколько незначительных подробностей и добавил кое-какие несущественные для Вирлока детали.

Как только Уэстин умолк, Вирлок кивнул Смиту. Тот подбежал к юноше, схватил его за шиворот и заставил подняться.

– Уэстин! – крикнул он. – Даю слово, вас никто не спасет, если вы не перестанете упорствовать! Эту женщину убили вы, так? Вы пробрались в дом, собираясь ограбить ее, так? Именно у нее вы взяли те семьдесят с лишним долларов, что оказались в вашем бумажнике, так?

Вирлок знаком остановил Смита, и тот вышел из кабинета.

– А правда, откуда у вас эти деньги? – спросил Вирлок. – И, кстати, сколько их, если сказать точно?

– Семьдесят девять долларов.

– Почему вы запомнили сумму?

– Потому что именно столько я получил, когда оформлял расчет.

Вирлок молча кивнул, отвернулся к окну и молча смотрел на улицу, пока не пришел Смит. Взглянув на него, Вирлок повел головой в сторону Уэстина, и по этому знаку Смит сунул юноше в руку дамское портмоне. Осмотрев его, Уэстин растерянно уставился на Вирлока.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9