Равенство – достойная цель, когда речь идет о правосудии или правах человека. Но в обычном мире результаты никогда не бывают равны. Независимо от полученных оценок два ученика никогда не бывают полностью равны один другому. Независимо от стараний судей результаты конкурсов необъективны. Независимо от уровня способностей все талантливые люди различны между собой. Нет сомнений, что все люди заслуживают одинаково справедливого отношения, но далеко не все вещи одинаково важны, когда нашей целью является успех.

Равнозначность – обман.

Все великие решения принимаются в понимании этого.

Как же быть? Если в течение дня нужно сделать массу разных дел, как определить те, что делать в первую очередь? В детстве мы делали то, что нужно, когда было пора. Пора в школу, пора делать уроки, пора делать работу по дому, мыться, идти спать. Становясь взрослее, мы получаем некоторую свободу выбора. Можешь играть, сколько хочешь, но уроки должны быть сделаны до ужина. Став взрослыми, мы получили полную свободу поступать по своему усмотрению. И поскольку выбор определяет нашу жизнь, важнейшим становится вопрос, как сделать правильный выбор в той или иной ситуации.

Положение осложняется тем, что с возрастом накапливается все больше и больше дел, которые, как нам кажется, «так или иначе должны делаться». Мы перегружены, перенапряжены и слишком многое оставляем за собой. Наше коллективное состояние вполне соответствует определению «замот».

И начинается ожесточенная борьба за выбор решения. Если нам не вполне ясно, как это делать, мы просто реагируем на обстоятельства и полагаемся на знакомый и удобный образ действий. В итоге мы можем совершать непреднамеренные действия, которые мешают нашему успеху. Мы загнанно мечемся, как персонажи второсортного фильма ужасов, и пытаемся карабкаться в окно, вместо того чтобы спокойно зайти в широко открытую дверь. Вместо одного верного решения принимается куча любых других, и вместо продвижения вперед мы попадаем в ловушку.

Когда все представляется важным и срочным, кажется, что все одинаково важно. Мы становимся деятельными и очень занятыми, но от этого успех не становится ближе. Деятельность далеко не всегда приводит к результатам, а деловитость может не иметь никакого отношения к серьезным делам.

Как сказал Генри Дэвид Торо, «быть занятым недостаточно: таковыми бывают и муравьи, – вопрос в том, чем ты занят?». Справиться с сотней бесполезных дел – не то же самое, что сделать одно важное. Не все одинаково важно, и успех не обязательно приходит к тем, кто сделал больше по сравнению с остальными. Но в повседневной жизни большинство людей считают ровно наоборот.

Составление перечней дел – устойчивый штамп в области знаний об управлении временем и достижении успеха. Наши собственные хотелки и пожелания окружающих сыплются со всех сторон, и мы судорожно пытаемся уместить их на клочке бумаги в момент передышки или же методично вписываем их в специально разлинованный для этого блокнот. В ежедневниках и органайзерах предусматривается немало места для записи задач на день, неделю и месяц. Мобильные приложения для этих целей плодятся и размножаются, а в компьютерных программах их зашивают прямо в меню. Кажется, что со всех сторон нам советуют составлять перечни, но, несмотря на очевидную пользу, в них таится опасность.

Перечни дел служат накопителем информации о благих намерениях, но при этом они начинают терроризировать своих авторов банальными мелочами, которые следует делать только потому, что они попали в список. И в этой связи в отношении этих перечней большинство людей испытывает смешанное чувство любви и ненависти. Они могут начать расставлять нам приоритеты точно так же, как это делает электронная почта. Большинство почтовых ящиков под завязку набиты корреспонденцией, в которой содержатся якобы важные и неотложные вопросы. Заниматься каждым из этих дел по мере их поступления – все равно что кидаться смазывать все колеса при появлении малейшего скрипа. Но, как верно заметил премьер-министр Австралии Боб Хок, «самые важные вещи не всегда кричат о себе».

Успешные люди действуют иначе. У них наметан глаз на самое важное. Они выжидают ровно столько, сколько необходимо, чтобы определить приоритеты, а затем строят свою работу в соответствии с ними. По сравнению с остальными они могут откладывать вещи на потом или, наоборот, заниматься тем, что у других отложено в долгий ящик. Эти различия определяются не намерениями, а очередностью. Деятельность успешных людей всегда определяется ясным пониманием приоритетов.

В своем первозданном виде, т. е. в виде простого списка, перечень дел может легко вводить в заблуждение: это не более чем то, что вам кажется необходимым, при этом на первом месте в списке находится то, о чем вы подумали сначала. Такие списки в принципе не ориентированы на достижение успеха. Перечень дел – не более чем перечень повседневных занятий, каждое из которых занимает какое-то место в вашей жизни и в отдельно взятом ее дне, но не является основанием для следующего, чтобы они выстраивались в цепочку, последовательно ведущую к жизненному успеху. Долгие часы, потраченные на выполнение дел, занесенных в список, обычно заканчиваются полной мусорной корзиной и чистым столом, но не приносят удачи и не имеют ничего общего с успехом. Вместо перечня дел вам нужен перечень успехов – специальный список, в который включаются выдающиеся результаты.

Перечни дел обычно бывают длинными, а перечни успехов отличает краткость. Первые тащат вас в разные стороны, вторые указывают нужное направление. Первый похож на беспорядочный каталог, второй – на четкую директиву. Если перечень дел не нацелен на успех, он и не поможет вам в этом. Если в нем есть все, то вы и будете заниматься всем подряд, кроме того, что вам действительно нужно.

Итак, как же успешный человек превращает перечень дел в перечень достижений? Как определить, что самое важное из той массы дел, которыми вы могли бы заниматься каждую минуту каждого своего дня?

Возьмите себе в проводники Джурана.

В конце 1930-х группа менеджеров General Motors обнаружила любопытное явление, что позволило совершить удивительный прорыв. Одно из устройств для считывания данных с перфокарт (примерный аналог устройств ввода в современных компьютерах) стало выдавать бессмысленный набор знаков. Разбираясь с неисправностью, они натолкнулись на способ машинного шифрования. В то время это было очень важно. С момента появления печально известных немецких шифровальных машин Enigma в годы Первой мировой и шифрование, и расшифровка сообщений стали приоритетной проблемой национальной безопасности и еще более горячей темой интереса широкой публики. Менеджеры GM считали, что случайно открытая ими система кодировки не поддается взлому. Но один человек, внешний консультант из фирмы Western Electric, был с этим не вполне согласен. Он взял задачу на расшифровку домой, проработал до трех часов утра и взломал код. Его звали Джозеф М. Джуран.

Впоследствии Джуран вспоминал об этом случае как о начале пути к раскрытию еще более важного шифра, которое стало одним из его наиболее значительных вкладов в науку и бизнес. Под впечатлением его удачи с расшифровкой один из руководителей GM предложил ему заняться исследованием системы вознаграждения руководства, разработанной на основе принципа, сформулированного малоизвестным итальянским экономистом Вильфредо Парето. В XIX веке Парето создал математическую модель доходов населения Италии, которая демонстрировала, что 80 % земли находится в собственности 20 % итальянцев. Благосостояние было распределено неравномерно. На самом деле, по Парето, оно концентрировалось вполне предсказуемым образом. Джуран был одним из первопроходцев в деле управления качеством и заметил, что основная масса брака вызывается незначительным количеством ошибок. Он подозревал, что это несоответствие подтверждается не только на его собственном опыте, но является результатом действия некоего общего закона, и Парето наблюдал нечто намного более значительное, чем могло ему представляться.

При написании своего основополагающего труда «Справочник по контролю качества» Джуран хотел как-то назвать свою идею о том, что «значительных факторов немного, а тривиальных – множество». Одна из многочисленных иллюстраций книги была озаглавлена «Принцип неравного распределения Парето…». На его месте многие назвали бы это Правилом Джурана, но он назвал его Принципом Парето.

Оказывается, что присутствие Принципа Парето настолько же очевидно, как присутствие закона всемирного тяготения, и тем не менее большинство людей тяготеют к тому, чтобы не обращать на него внимания. Это не просто теория – это доказанное и предсказуемое естественное свойство и одна из величайших известных истин в области производительности труда. Наряду со многими другими существующими определениями Ричард Кох в своей книге «Принцип 80. 20» приводит такое: «Принцип 80. 20 гласит, что небольшая доля причин, вкладываемых средств или прилагаемых усилий отвечает за большую долю результатов, получаемой продукции или заработанного вознаграждения». Иначе говоря, в том, что касается успеха, одинаково важно далеко не все. Небольшая доля причин вызывает львиную долю последствий. Почти все результаты обеспечиваются избранной частью усилий.

РИС. 3 Принцип 80. 20 гласит, что меньшая часть усилий приводит к большей части результатов.

Парето однозначно указывает: максимум того, чего вы хотите, будет являться результатом минимума того, что вы делаете. В противоположность представлениям большинства выдающиеся результаты являются плодами несоразмерно малого количества усилий.

Не привязывайтесь к цифрам. Правило Парето – неравенство, и хотя чаще всего, говоря о нем, приводят соотношение 80. 20, эти соотношения могут выражаться очень разными цифрами. В некоторых обстоятельствах это легко может оказаться соотношением 90. 20 – т. е. 90 % успеха определяют 20 % усилий. С равным успехом это может быть и соотношение 70. 10 или 65. 5. Важно понимать, что все они подтверждают один и тот же принцип. Великолепная мысль Джурана состояла в том, что не все одинаково важно: некоторые вещи важнее остальных, и очень намного. Перечень дел может превратиться в перечень достижений, если применить к нему Принцип Парето.

Принцип 80. 20 – одно из важнейших правил, которыми я руководствовался для достижения успеха на протяжении всей своей карьеры.

РИС. 4 После приоритезации перечень дел превращается в перечень достижений.

Он описывает явление, которое я, подобно Джурану, постоянно наблюдал в своей жизни. Всего несколько идей определили большинство моих достижений. Лишь немногие из моих клиентов были намного более ценными по сравнению с остальными, я добился успеха в своем деле с участием небольшого количества людей, и большую часть денег я зарабатываю на немногочисленных инвестициях. Идея неравномерного распределения проявлялась во всем, на что я обращал свое внимание. Чем больше она была заметна, тем большим было мое внимание, и по мере роста внимания ее проявления становились еще очевиднее. В конце концов я перестал считать это простым стечением обстоятельств и принял в качестве правила успеха как такового, не только для себя, но и в работе с другими людьми. И это принесло выдающиеся результаты.

Парето подтверждает все, о чем я вам рассказываю, но есть одна проблема. Он не заходит достаточно далеко, а я хочу, чтобы вы пошли дальше. Я хочу, чтобы вы привели Принцип Парето к экстремуму. Я хочу, чтобы вы сначала определили 20 % и сосредоточились на них, а затем я хочу, чтобы вы сосредоточились еще больше и выявили важнейшее в самом важном. Вам надо закончить начатое Парето. Для достижения успеха надо следовать Принципу 80. 20, но вы не обязаны на этом останавливаться.

Идите дальше. Вы можете выделить 20 % из 20 % и продолжать в том же ключе, пока не получите единственную, самую важную вещь (см. рис. 5)! Неважно, что это за задача, миссия или цель. Неважен масштаб. Начинайте с перечня любой длины, но с установкой на то, что вы должны расчистить себе путь к немногим важным вещам и не останавливаться, пока не достигнете ЕДИНСТВЕННОЙ важнейшей из них. ЕДИНСТВЕННОЙ жизненно важной. ОДНОЙ вещи.

РИС. 5 Независимо от того, сколько позиций включает ваш перечень дел изначально, вы всегда можете свести его к одной.

В 2001 г. я проводил совещание руководства нашей фирмы. Мы росли очень быстро, но ключевые игроки нашей отрасли не принимали нас всерьез. Я поставил группе задачу придумать 100 способов изменить эту ситуацию. Составление списка заняло целый день. На следующее утро мы сократили список до 10 позиций, а из них выбрали самую главную. Она заключалась в том, что я напишу книгу о том, как стать лучшим в отрасли. И это помогло. Спустя 8 лет эта книга не только стала национальным бестселлером, но и трансформировалась в целую серию общим тиражом более миллиона экземпляров. В нашей отрасли работает более миллиона человек, и нам удалось навсегда изменить свой имидж с помощью одной-единственной вещи.

А теперь сделаем паузу и посчитаем еще раз. Одна идея из сотни. Это Принцип Парето в его экстремальном виде. Это значит мыслить масштабно, но очень узконаправленно. Это значит крайне плодотворно применить в бизнесе идею ОДНОЙ вещи.

Но это применимо не только в бизнесе. Когда мне стукнуло 40, я стал брать уроки игры на гитаре и очень скоро понял, что смогу уделять занятиям не более 20 минут в день. Это было совсем немного, и я знал, что мне нужно сузить программу обучения. Я попросил совета у своего друга Эрика Джонсона (одного из величайших гитаристов всех времен)[5], который сказал, что если заниматься чем-то одним, это должны быть гаммы. Я последовал его совету и разучил минорную блюзовую гамму. Оказалось, что, освоив эту гамму, я могу повторить многие соло великих классиков рок-гитары – от Эрика Клаптона[6] до Билли Гиббонса[7], а может, и самого Эрика Джонсона. Эта гамма стала для меня ОДНОЙ вещью в области гитары и открыла передо мной двери в мир рок-н-ролла.

Если присмотреться, то можно обнаружить несоответствие результата затраченным усилиям повсеместно. А применение этого принципа позволит вам достигать успеха в любом важном деле. Всегда будут несколько важнейших по сравнению с остальными вещей, а среди них одна – самой главной. Сжиться с этой мыслью – все равно что получить в свои руки волшебный компас. Когда вы понимаете, что запутались и сбились с пути, вы можете обратиться к ней, чтобы вспомнить о том, что следует определить важнейшее.

Иногда это первое, что вы начинаете делать. Иногда это ваше единственное дело. В любом случае самое важное – заниматься самым важным.

Ну хорошо, если самое главное – заниматься самым главным, то почему тогда вы пытаетесь одновременно заниматься чем-то еще? Интересный вопрос!

Клиффорд Нэсс решил ответить на него летом 2009 г. Как? Выяснив, насколько успешно так называемые мультитаскеры (т. е. люди, занимающиеся решением многих задач одновременно) работают в своем режиме мультизадачности. Профессор Стэнфордского университета Нэсс в интервью газете «Нью-Йорк Таймс» говорил, что испытывает «священный ужас» при виде людей, способных делать несколько дел одновременно, и считает, что сам он на это неспособен. Нэсс и его помощники опросили 262 студента: как часто им приходится заниматься многими делами одновременно. По результатам опроса они разделили субъектов исследования на две группы: частых и редких мультитаскеров – и начали исследования в предположении, что частые мультитаскеры покажут лучшие результаты. Не тут-то было!

– Я считал, что они обладают неким волшебным навыком, – сказал Нэсса, – а оказалось, что записные мультитаскеры – просто выдающиеся бестолочи.

Они показывали самые низкие результаты во всех тестах. Их старания убедить себя и окружающих в том, что у них все чудесно получается, наталкивались на одну-единственную проблему – по словам Нэсса, «они проваливали все подряд».

Мультизадачность – обман.

Обман в том, что почти все считают работу в таком режиме эффективной. Это стало общепринятой практикой, и люди на самом деле уверены, что так действительно надо, и чем чаще – тем лучше. Нам рассказывают не только о том, как это делается, но и том, как в этом совершенствоваться. В Интернете существует более 6 000 000 страниц на эту тему, а на сайтах поиска работы «мультизадачность» фигурирует как навык, который соискатели должны указывать в числе своих сильных сторон, а работодатели – учитывать при поиске новых сотрудников. Некоторые зашли так далеко, что гордо считают это сомнительное умение основой своего образа жизни. На самом же деле это в большей степени самообман, поскольку мультизадачность неэффективна, низкорезультативна и вредит делу.

Когда вы пытаетесь заняться двумя делами одновременно, либо это в принципе не получится, либо ни одно не получится хорошо. Если вам кажется, что работа в режиме мультизадачности позволяет сделать больше, вы ошибаетесь: все обстоит ровно наоборот. Это отличный способ сделать меньше. Как заметил Стив Юззелл, «Мультизадачность – это скорее возможность завалить несколько дел одновременно».

Психологи изучали способность человека выполнять несколько задач одновременно в 1920-е годы, но сам термин «мультизадачность» появился только в 1960-е, причем его использовали применительно к компьютерам, а не к людям. В те времена 10 мГц представлялись чем-то настолько запредельно быстрым, что для описания возможности компьютера быстро решать множество задач потребовалось специальное слово. Сейчас понятно, что это было не самым лучшим выбором, поскольку сам по себе термин «мультизадачность» уже может вводить в заблуждение. Идея мультизадачности в том, что один ресурс (ЦПУ) попеременно используется несколькими задачами, но с течением времени этот контекст был утрачен, и мультизадачность стала пониматься как одновременное использование одного ресурса (человеческого) в решении множества задач. Это довольно ловкое искажение смысла, поскольку даже компьютеры могут единовременно обрабатывать только один фрагмент программного кода. Когда компьютеры работают в режиме многозадачности, они попеременно переключаются с одной задачи на другую, пока обе не будут решены. Скорость, с которой они это делают, создает иллюзию того, что все происходит одновременно, и поэтому сравнение компьютера с человеком не совсем уместно.

Люди действительно способны одновременно делать две вещи и более – например, ходить и говорить или жевать и рассматривать карту, но, как и компьютеры, мы неспособны одновременно фокусироваться на каждом из этих предметов. Наше внимание постоянно переключается с одного на другой. Это прекрасно получается у компьютеров, а вот у людей это чревато серьезными последствиями. Одновременная посадка двух авиалайнеров на одну полосу, неправильное лекарство для пациента, младенец, забытый в ванночке для купания, – эти происшествия с возможными трагическими последствиями роднит одно: люди пытаются делать несколько вещей сразу и забывают сделать должное.

Странно, но со временем образ современного человека стал подразумевать, что он – мультитаскер. Нам кажется, что мы можем, и поэтому считаем, что должны. Дети, которые учат уроки одновременно с Смс-перепиской, слушанием музыки и при включенном телевизоре. Взрослые, которые говорят по телефону, едят, поправляют макияж или даже бреются за рулем. Разговоры с человеком из соседней комнаты, не прерывая своих дел. Смартфоны в руках во время еды. Не то чтобы нам не хватало времени на то, что нам нужно сделать, нам просто кажется, то нам нужно сделать слишком многое в течение времени, которое у нас есть. Поэтому мы раздваиваемся и растраиваемся в надежде всё успеть.

А ведь есть еще и рабочее место.

Современный офис – просто праздник отвлекающих мультизадачных требований и просьб. Вы решаете свою задачу, а в соседнем отсеке кого-то душит кашель, и у вас просят ментоловую пастилку. Офисная пейджинговая система постоянно что-то объявляет. Вас оповещают о новых письмах, вы стараетесь поглядывать на новостную ленту своей соцсети, а ваш сотовый беспрестанно жужжит о новых смс. На ваших глазах растут горы неотвеченных писем и незаконченных заданий, вокруг снуют люди, которых интересуют ваши ответы на их вопросы… Выполнение собственной работы становится изнурительным мероприятием. Исследования показали, что работников прерывают на что-то в среднем каждые 11 минут и еще около трети рабочего дня уходит на то, чтобы прийти в себя после этих отвлечений. Но мы полагаем, что способны встать выше всего этого и выполнить свою задачу точно в срок!

И… мы обманываем сами себя. Мультизадачность – чистое жульничество. Поэт Билли Коллинс очень хорошо резюмировал: «Мы называем это мультизадачностью, будто обладаем способностью одновременно делать массу вещей… Буддист назвал бы это обезьяньим умом». Нам кажется, что мы владеем мультизадачностью, а на деле тихо сводим сами себя с ума.

Это происходит вполне естественным образом. Если учесть, что ежедневно в наших головах проносится около 4000 разнообразных мыслей, становится понятно, почему мы пытаемся совмещать различные задачи. Если понимать изменение в мысли, происходящее каждые 14 секунд, как предложение изменить направление, то вполне очевидно, что мы постоянно испытываем соблазн делать слишком много всего одновременно. Начав что-то делать, мы через несколько секунд вспоминаем, что могли бы сделать кое-что еще. Более того, предполагается, что человеческие существа эволюционировали, приобретая способность решать несколько задач. Наши далекие предки не продержались бы долго, не имея возможности следить за появлением хищников во время сбора плодов, просушки шкур или просто отдыхая у костра после охоты. Тяга к одновременному занятию несколькими делами не просто так укоренилась в нашем сознании – судя по всему, это было необходимостью для выживания.

Но совмещение и многозадачность – разные вещи.

Совмещение похоже на то, что происходит во время жонглирования, когда кажется, что жонглер одновременно занимается тремя мячиками. В действительности же он ловит и подбрасывает каждый из них по отдельности, просто это делается очень быстро. Поймал – подбросил, поймал – подбросил, поймал – подбросил… и так с каждым мячом. Ученые называют это «переключением между задачами».

РИС. 6 Мультизадачность не экономит время – она тратит его зря.

Когда вы вольно или невольно переключаетесь с одной задачи на другую, происходят две вещи. Первая – почти молниеносно: вы решаете переключиться. Вторая менее очевидна: вы должны определить «правила», по которым вы станете заниматься следующим делом (см. рис. 6). Если речь идет о простых задачах – скажем, вы собираетесь смотреть телевизор, одновременно складывая одежду, – это происходит быстро и относительно легко. Однако, когда вы занимаетесь созданием связанных электронных таблиц и к вам заходит коллега обсудить какой-то деловой вопрос, сложный характер обеих этих задач делает простое переключение между ними невозможным.

Чтобы приступить к новой задаче и вернуться к тому, что вы делали до того, как вас прервали, всегда нужно какое-то время, однако не факт, что у вас получится продолжить именно с того места, где вы отвлеклись. Как утверждает д-р Дэвид Мейер, «дополнительные временные затраты на переключение между задачами зависят от того, насколько сложными или простыми они являются; их диапазон составляет от 25 % и менее для простых дел и до 100 % и более – для очень сложных». Переключение между задачами дается не просто так, и понимают это очень немногие.

Так что же, собственно, происходит, когда мы делаем два дела одновременно? Все просто. Мы разделяем их. В мозге существуют различные каналы, и мы имеем возможность обрабатывать разные информационные потоки в разных его частях. Поэтому мы можем ходить и говорить одновременно: каналы не оказывают взаимного влияния. Подвох в том, что на самом деле нельзя одновременно сосредоточиться на двух разных делах. Что-то выступает на авансцене, а что-то служит фоном. Если вы хотите подробно объяснить пассажиру, как происходит посадка авиалайнера, вы не будете делать это на ходу. Точно так же вы наверняка не будете разговаривать, перемещаясь над пропастью по веревочному мосту. Можно делать две вещи одновременно, но нельзя одновременно полностью сфокусироваться на каждой из них. Это знает даже мой пес Макс. Если я слишком увлечен баскетболом по телевизору, он отталкивает меня – наверняка ему не очень нравится, что его не почесывают, а царапают.

Многие считают, что их способность к мультизадачности проявляется в том, что организм функционирует без участия сознания. Действительно так, но не в том смысле, который они в это вкладывают. Многие физические действия, скажем, дыхание, управляются отделами головного мозга, не имеющими отношения к сосредоточению. И поэтому не происходит противоречий между каналами. Когда мы говорим, что у нас что-то «на первом плане» или в «центре внимания», мы правы, поскольку сосредоточенность управляется из префронтальной коры головного мозга. Сосредоточиваясь, вы как бы направляете луч света на важный предмет. Вы можете держать в поле своего внимания и две вещи, но тогда это будет то, что называют «распределенным вниманием». И будьте уверены: с двумя вещами в поле зрения ваше внимание будет разделено, а с появлением третьей вы непременно что-то упустите.

Проблемы с попытками одновременно сфокусироваться на двух вещах проявляются, когда одна из них требует большего внимания или пересекается с уже используемым каналом. Когда супруга рассказывает вам, как она хочет переставить мебель в гостиной, вы представляете себе это, задействуя зрительную зону коры вашего мозга. Если в этот момент вы за рулем, пересечение каналов чревато тем, что перед вашим взглядом возникнет новое сочетание дивана и кресел и вы не заметите, как тормозит идущая впереди машина. Нельзя сосредоточиться на двух вещах сразу.

Каждый раз, пытаясь заниматься двумя или более вещами одновременно, мы просто делим свое внимание и снижаем свою требовательность к результатам каждого из процессов. Вот краткий перечень того, как нам может мешать мультизадачность:

1. Возможности мозга ограничены в каждый отдельно взятый момент времени. Их можно распределять как угодно, но при этом придется пожертвовать временем и эффективностью.

2. Чем больше времени вы уделите задаче, на которую переключились, тем меньше вероятность того, что вы вернетесь к работе над прерванной. Так копятся нерешенные проблемы.

3. Переключения с одной работы на другую влекут потери времени, которое требуется мозгу для переориентации. Эти миллисекунды накапливаются. Исследования показывают, что около 28 % рабочего времени составляют потери, связанные с неэффективностью работы в режиме многозадачности.

4. Хронические мультитаскеры теряют способность правильно оценивать время, необходимое для работы над той или иной задачей. Им почти всегда кажется, что времени потребуется больше, чем это есть на самом деле.

5. Мультитаскеры совершают больше ошибок. Часто они принимают плохо обоснованные решения, поскольку предпочитают новую информацию уже имеющейся, даже если вторая более важна.

6. Мультитаскеры больше подвержены стрессам, укорачивающим жизнь и лишающим возможности жить с удовольствием.

Данные исследований однозначны, и на этом фоне наше стремление к многозадачности, ведущей к ошибкам, неверным решениям и стрессам, выглядит ненормальным. Возможно, даже соблазнительным. Работники, использующие компьютеры, переключаются между окнами, проверяют почту или открывают новые программы примерно 37 раз в течение часа. Среда, способствующая отвлечениям, настраивает на то, чтобы отвлекаться. А может, это просто кайф. Медийные мультитаскеры действительно испытывают наслаждение при переключении – оно вызывает выброс дофамина, который может обусловливать зависимость. Без переключений они начинают скучать. Каковы бы ни были ее причины, результаты исследований однозначно говорят, что многозадачность замедляет и нашу работу, и нашу сообразительность.