Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Тайны древних цивилизаций. Энциклопедия самых интригующих загадок прошлого

ModernLib.Net / Эзотерика / Джеймс Питер / Тайны древних цивилизаций. Энциклопедия самых интригующих загадок прошлого - Чтение (стр. 18)
Автор: Джеймс Питер
Жанр: Эзотерика

 

 


 

Астрономические аргументы

      При более тщательном рассмотрении новые «научные» доказательства более ранней датировки Сфинкса попросту исчезают. Астрономические соответствия очень туманны, а геологические обоснования весьма сомнительны. Складывать их вместе, как делают многие современные авторы — все равно, что строить карточный домик.
      Тем временем Сфинкс продолжает хранить свои тайны. Мы по-прежнему не знаем ни причин, ни точной даты его постройки. Поэтому усилия Уэста и его последователей нельзя назвать совершенно бесплодными. Старые взгляды подвергались сомнению, египтологам пришлось выложить свои карты на стол, и доказательства, которые последний раз серьезно рассматривались в начале XX века, ныне подвергаются критическому анализу. Новые методы и новые подходы всегда желанны, хотя некоторые из них, как это обычно бывает, не дают однозначных ответов.
      Дальнейшее научное исследование Сфинкса в один прекрасный день может дать конкретное объяснение необычного эрозионного рисунка на его поверхности. В последнее время циркулируют неподтвержденные слухи об открытии пустот в горной породе под Сфинксом. Сделаны ли они руками человека? Могут ли они оказаться, как верят последователи Эдгара Кейси, тайными чертогами, где хранятся исторические записи, начиная с незапамятных времен? (См. «Эдгар Кейси об Атлантиде» в разделе «Археология и сверхъестественное».) Или это естественные пустоты в известняке, которые, по мнению Гаури, с самого начала ввели Шоха в заблуждение? Мы надеемся, что время покажет.
      Пока что можно с уверенностью сказать, что датировка Сфинкса на несколько тысяч лет раньше постройки пирамид не является реалистичной, и в ней нет никакой необходимости. Наиболее вероятной причиной сильного выветривания было сочетание нескольких факторов, главным образом химической эрозии. Проливные дожди, как указывает Шох, тоже могли сыграть свою роль. Хотя сам он не акцентирует внимания на этом обстоятельстве, период проливных дождей, с точки зрения многих климатологов, продолжался как минимум до 2300 года до н. э. Его окончание вполне могло быть внезапным, совпав по времени с резкой переменой климатического режима всего Средиземноморья и Ближнего Востока (см. «Содом и Гоморра» в разделе «Пропавшие земли и катастрофы»).
      Тем, для кого до сих пор «очевидно», что причиной эрозии Сфинкса была вода, можно предложить совершенно новую гипотезу, выдвинутую историком Робертом Темплом в 1998 году. Обратив внимание на то, что египтяне любили искусственные пруды и озера, Темпл предположил, что Сфинкс был специально построен так, чтобы большая его часть находилась под водой. Канава вокруг Сфинкса, разумеется, тоже была заполнена водой. Эта едва ли не шутливая гипотеза еще подлежит обсуждению, однако стоит отметить один возможный довод в ее поддержку. Дренажный канал от мостовой Хефрена ведет к канаве вокруг Сфинкса; независимо от того, заполнялся ли он водой специально или нет, это означало, что канава вокруг Сфинкса периодически подвергалась затоплению. При наивысшей отметке уровня лишь голова и плечи Сфинкса — наименее эродированные части скульптуры — выступали над водой.
      Много других вопросов пока остается без ответа. Было ли лицо Сфинкса на самом деле слеплено с фараона Хефрена, или нет? Кто построил памятник — он или другой правитель Древнего Египта? Сама возможность более ранней датировки Сфинкса бросает вызов современной египтологии. Но если он старше, чем считается, то насколько? Мы можем смело исключить гипотезу о том, что Сфинкс является монументом каменного века, переделанным в эпоху фараонов. Помещенный в исторический контекст, Сфинкс представляет собой неотъемлемую часть таинственного ландшафта, тщательно подготовленного строителями времен IV династии. Эпоха Великих пирамид, секреты которой он до сих пор охраняет, — самое подходящее время для Сфинкса.
 

ТИАУАНАКО

***

 
      Титикака — удивительное соленое озеро, расположенное посреди альтиплано (высокогорного плато в Андах), оседлавшего границу Перу и Боливии на высоте примерно 12 500 футов над уровнем моря. На этой высоте признаки человеческой деятельности — как прошлой, так и нынешней — немногочисленны и разделены во времени; они являют довольно жалкое зрелище по сравнению с грандиозными картинами природы. Но это впечатление сохраняется лишь до того, как вы достигаете древнего города Тиауанако в Боливии, который находится в десяти милях от озера и примерно на 100 футов выше его нынешнего уровня. Здесь можно видеть огромные рукотворные курганы, массивные каменные стены с характерной кладкой, высокие ворота, вырезанные из цельных каменных блоков, просторные внутренние дворы и гигантские мрачные статуи забытых богов. Все это вместе взятое представляет собой самый большой высокогорный город в мире из когда-либо известных, раскинувшийся на великолепном фоне заснеженных горных вершин Андского хребта.

«Древнейшая диковина в Перу»

      В 1549 году Педро де Сьеза де Леон, испанский конквистадор и первый историк Перу, выехал из недавно основанного го-Рода Лима в глубь континента, к Андскому хребту. Он отправился на поиски Тиауанако, слухи о котором достигли испанских завоевателей. Сьеза де Леон не был разочарован.
      «Тиуанака (так в тексте)… славится своими величественными строениями, которые, без сомнения, замечательны на вид. Одно из них… выглядит как холм, воздвигнутый людьми на огромных каменных плитах. За этим холмом расположены два каменных идола, похожих на людей, с превосходно вырезанными чертами, выдающими работу искусного художника или мастера. Они так велики, что кажутся настоящими гигантами… Мы не знаем, кем были строители этих каменных зданий и мощных крепостей и сколько времени прошло с тех пор. В полной сохранности находится лишь стена из плотно подогнанных камней, должно быть, возведенная много веков назад. Некоторые камни очень древние и побиты непогодой, а другие столь велики, что поневоле удивляешься, как человеческие руки могли перенести их туда, где они теперь находятся… По-моему, это древнейшая диковина во всем Перу… Я спрашивал туземцев, были ли эти здания построены во времена инков. Они посмеялись над вопросом, повторяя мои слова, а потом сказали, что все это было построено до прихода инков, но они не могут ни сказать, ни даже предположить, кто все это построил».
      Другим испанцам, которые пытались узнать, кем были древние строители, повезло не больше, чем Сьеза де Леону. Иезуитский священник Бернабе Кобо, писавший в начале XVII века, пришел к выводу, что Тиауанако был построен исчезнувшей расой великанов.
      К середине XIX века Тиауанако превратился в место паломничества богатых путешественников из Европы, которым казалось невероятным, что предки индейцев аймара, ныне добывающих скудное пропитание на бесплодной равнине, могли построить нечто столь величественное. Французский граф Франсис де Кастельно был особенно непреклонен в этом отношении:
      «Говорят, что эти монументы (Тиауанако) были построены индейцами аймара, чья цивилизация некогда достигала еще больших высот, нежели даже империя инков. Однако строения в Тиауанако выглядят незавершенными. Вероятно, они принадлежат культуре, не оставившей других следов и внезапно исчезнувшей в результате некоего катастрофического события, воспоминания о котором не сохранились в памяти скудоумных племен, ныне населяющих эту местность».
      Вскоре после визита де Кастельно начались археологические работы, включавшие раскопки и систематическое описание руин Тиауанако. Первые более или менее точные рисунки были выполнены американцем Эфраимом Скуайером, который в молодости раскопал большое количество погребальных курганов в долине Миссисипи (см. «Вступление» к разделу «Земные узоры»), а теперь находился на дипломатической службе в Центральной Америке. Он посетил Тиауанако в 1878 году и составил план главных монументов в центральном районе города.
      Самой крупной структурой был искусственный холм, отмеченный еще Сьеза де Леоном и называемый «Крепостью» во времена Скуайера. При высоте более 50 футов он имел размеры примерно 650 на 600 футов у основания; в центре этого кургана находился огромный внутренний двор, заглубленный почти до основания. Вокруг «Крепости» (сейчас она называется Акапана) располагалось несколько храмов, курганов меньшего размера и площадей. Все здания были построены из огромных камней, скрепленных медными скобами.
      Скуайер также оставил первый подробный рисунок полуразрушенных монументальных Ворот Солнца, высеченных из Цельного каменного блока весом около 10 тонн. Над входом была вырезана центральная фигура — возможно, бог Виракоча из инкского пантеона — по обе стороны от которого располагались меньшие фигуры бегущих людей и животных.
      Более подробные планы и фотографии Тиауанако были опубликованы немецкими археологами в 1892 году. Их работа привлекла внимание австрийского морского инженера Артура Познански, который приехал в Боливию в 1903 году, после того как попробовал свои силы в управлении каучуковой плантацией в амазонских джунглях. Начиная с 1904 года, Познански предпринял кампанию по детальному картированию главных монументов Тиауанако, сопровождаемую серией незначительных раскопок. Эта работа продолжалась до 1940-х годов, а тем временем американский археолог Уэндел Беннетт выполнил более обширные раскопки среди монументов. В 1932 году Беннетт обнаружил в Подземном Храме самую большую статую, до сих пор открытую в Тиауанако: монолитный каменный блок высотой более 24 футов, покрытый замысловатой резьбой и изображающий элегантную фигуру божества или правителя.
      Ранние исследователи Тиауанако сходились в одном: это был не настоящий жилой город, а церемониальный центр с небольшим количеством постоянных обитателей. По заключению Скуайера, сделанному в 1877 году, «…этот район не может снабжать продуктами питания или поддерживать значительное население и определенно не подходит для расположения столицы государства. Тиауанако мог играть роль священного города, положение которого было определено случаем, пророчеством или сновидением, но мне трудно поверить, что здесь находился центр власти».
 

«Колыбель американского человека»

      Хотя среди исследователей существовало согласие относительно ритуального предназначения Тиауанако, в датировках его строительства есть значительные расхождения. Путем сравнения с другими андийскими культурами Беннетт приблизительно датировал строительство города концом I тысячелетия н. э. Однако Артур Познански придерживался совершенно иных взглядов; он утверждал, что монументы Тиауанако были (как предполагал Сьеза де Леон еще в 1549 году) древнейшими постройками в Перу. Однако на этом он не остановился и пошел еще дальше, о чем свидетельствует хотя бы название его главной работы, «Тиауанако: колыбель американского человека», опубликованной в 1945 году.
      Теория Познански опиралась на астрономические датировки. Он полагал, что храм на платформе, известный под названием Каласасайя (в северо-западном углу которого расположены Ворота Солнца), первоначально был сориентирован на точки солнечного солнцестояния и равноденствия, хотя теперь это уже давно не так. Медленная прецессия земной оси в течение тысячелетий постепенно нарушает точность любых астрономических ориентировок. Поскольку этот процесс происходит с одинаковой скоростью, Познански смог Рассчитать время, когда Каласасайя находилась в точном соответствии с поворотными точками движения солнца по небосводу: последний такой период датировался XV тысячелетием до н. э. Группа видных немецких астрономов в 1920 году проверила расчеты Познански и подтвердила их точность.
      Это означало, что Тиауанако на самом деле был построен во времена последней ледниковой эпохи.
      Подтверждение этой необыкновенно ранней датировки пришло из неожиданного источника, связанного с изучением вымерших животных. На нескольких образцах резьбы на Воротах Солнца изображено странное существо, не похожее на любое современное животное. Изображение этого существа встречается на некоторых керамических сосудах и металлических украшениях тонкой работы; оно похоже на помесь носорога с гиппопотамом. В 1930-е годы биологи определили его как токсодонта — млекопитающее, принадлежащее к виду, вымершему в конце последней ледниковой эпохи, около 11 000 лет назад.
      Для Артура Познански Тиауанако был самым древним и самым значительным городом Нового Света. В незапамятные времена здесь правила верховная раса, учредившая законы и нормы морали, которые распространились до Аргентины и юго-запада современных Соединенных Штатов. Авторитет Тиауанако, согласно воззрениям Познански, был обусловлен его глубокой древностью по сравнению с другими американскими цивилизациями.
      Познански утверждал, что 17 000 лет назад климатические условия в бассейне озера Титикака были особенно благоприятны. Хотя в наши дни безводная возвышенность альтиплано окружает озеро на высоте до 100 футов над побережьем, Познански полагал, что во времена величия города поверхность альтиплано находилась ниже уровня воды. Поэтому он называл большой курган и подземный двор, расположенные на некотором расстоянии от главной группы монументов, остатками морского порта. Наиболее сенсационно звучало его утверждение об открытии «настоящего причала, или пристани… где сотни судов могли одновременно стоять под разгрузкой и погрузкой». Другие свидетельства былых размеров озера Титикака Познански усматривал в наличии «сложной системы гидравлических сооружений и каналов, в настоящее время сухих, но связанных с бывшим дном озера». Это тоже вроде бы подтверждало, что Тиауанако принадлежит смутному и далекому прошлому — до того, как озеро сократилось до своих нынешних размеров.
      Прибрежное положение Тиауанако, обусловившее процветание города, предопределило и его гибель. Познански считал, что город был уничтожен ужасным природным катаклизмом около 10 000 лет до н. э.:
      «Причиной этой катастрофы явились сейсмические сдвиги, которые привели к переполнению озера Титикака и вулканическим извержениям… При этом высвободилось большое количество воды, хлынувшей… стремительным и неудержимым потоком».
      Катастрофическое наводнение обернулось для Тиауанако сценой всеобщего разрушения: трупы животных и людей плавали среди руин, кучи ракушек, песка и гравия громоздились среди монументов. Что касается Ворот Солнца, то, по мнению Познански, «резчик как раз вносил завершающие штрихи в свою работу», когда разразилось наводнение. Скульптору пришлось бежать, «навеки бросив свой резец».
      Теоретические рассуждения Артура Познански были в основном оставлены без внимания профессиональными археологами, предпочитавшими более поздние датировки, предложенные Беннеттом. Однако он нашел ревностных сторонников среди влиятельных боливийцев и других уроженцев Южной Америки. В Европе о нем почти не слышали до тех пор, пока его работа не была упомянута в глобальной интерпретации человеческой истории, недавно предложенной журналистом Грэмом Хэнкоком и его соратниками (см. «Смещение полюсов» в разделе «Пропавшие земли и катастрофы»).
      Взгляды Познански прекрасно сочетаются с идеями Хэнкока о погибшей цивилизации, существовавшей во времена последней ледниковой эпохи.
      Хотя об этом нельзя узнать из произведений Хэнкока, за пятьдесят лет, миновавших после публикации теории Артура Познански, в Тиауанако и его окрестностях был выполнен огромный объем археологических исследований. Раскопки проводились в самом Тиауанако группой боливийских и американских археологов с I960 года; в течение последних 20 лет они осуществлялись под руководством доктора Освальдо Риверы из Национального института археологии и доктора Алана Колаты из Чикагского университета. Колата и его коллеги также предприняли обширные исследования в сельской местности вокруг Тиауанако, в городках Лукурмата и Иваве, в деревнях и фермах, также изучили близлежащие поля и ирригационные канавы (каналы Познански).
      Насколько хорошо теория Познански в той ее части, где говорится о датировке Тиауанако периодом последней ледниковой эпохи, соответствует современным археологическим знаниям? Сочетание последовательности стилей керамики и радиоуглеродных датировок позволило выстроить археологическую хронологию. Раскопки Беннетта дали ясную картину изменения керамических изделий в Тиауанако с течением времени; затем эта картина была сопоставлена с керамикой других поселений в Андах. За пределами Тиауанако один или два стиля керамики появились уже после того, как город пришел в упадок, но до появления инкских керамических изделий в регионе. Из испанских летописей мы знаем, что империя инков покорила бассейн озера Титикака около 1450 года н. э. Двигаясь назад от этой известной даты, Беннетт предположил, что те изменения стилей керамики, которые ему удалось определить, произошли примерно за тысячу лет. Уже после исследований Беннетта радиоуглеродные датировки материалов, обнаруженных под курганами и внутренними дворами Тиауанако, позволили передвинуть датировки начала строительства на несколько столетий назад, но в целом подтвердили его выводы.
      Ныне принято считать, что «деревня» Тиауанако была основана около 400 года до н. э. В период с 100 до 300 года до н. э. она стала городом, а к концу этого времени Тиауанако стал доминировать над остальными поселениями, расположенными в бассейне озера Титикака. Все это произошло задолго до появления инков — в точности так, как местные индейцы аймара говорили Сьеза де Леону еще в 1549 году. С тех пор до падения города около 1000 года н. э. в Тиауанако осуществилось несколько грандиозных строительных проектов, а сам город стал центром постоянно расширяющейся торговой империи, управляющей ходом событий даже в 500 милях к югу, на побережье Чили. Археологи, по крайней мере, согласны с Артуром Познански в том, что Тиауанако был крупным центром власти, хотя и не приемлют его датировки.
      Но как быть с собственной научной хронологией профессора Познански — с астрономическими ориентировками главных монументов Тиауанако? В конце концов, его расчеты получили одобрение нескольких видных астрономов. Проблема здесь заключается не в самих расчетах, а в их связи с вопросами датировки. Оценки астрономического возраста в теории Познански полностью зависят от единственного исходного предположения: храм Каласасайя первоначально был спроектирован так, чтобы он мог служить превосходной солнечной обсерваторией. Но в Каласасайе нет ничего, что указывало бы на ее принадлежность к центрам астрономической науки. Колата и другие археологи действительно находили астрономические ориентировки в расположении главных монументов Тиауанако, но далеко не такие точные, как утверждал Познански. По мнению Колаты, «основные структуры в пределах городского/церемониального ядра Тиауанако приблизительно соответствуют кардинальным направлениям с отклонением 4-5 градусов к западу от истинного севера».
      Это также означает, что они сориентированы на восход и заход солнца. Сьеза де Леон первым заметил это в 1549 году, написав, что два искусственных холма, которые он назвал «надгробными башнями туземных властителей Тиауанако», имеют «дверные проемы, обращенные на восход солнца». Люди, живущие сегодня в долине Тиауанако, по-прежнему думают о солнце как о светиле, поднимающемся из-за льдистых пиков горы Иллимани на востоке и садящемся в воды озера Титикака на западе. Колата полагает, что этот естественный феномен имел очень важное значение для жителей древнего Тиауанако:
      «Величественные, покрытые снегами горные вершины и озеро хорошо видны со склонов гор, окружающих долину, но оба эти зрелища можно созерцать одновременно из города Тиауанако только с вершины Акапаны, самого высокого ступенчатого кургана с плоской платформой наверху… Только оттуда можно наблюдать весь небесный путь солнца между двумя его «гаванями» за горным хребтом и в водах озера».
      Как отмечает Колата, сам храм Каласасайя разделяет солнечную ориентировку с соседним Подземным Храмом. Эта ориентировка соединяет два монумента во время весеннего и осеннего равноденствия, в жизненно важные моменты сельскохозяйственного года: «Конкретнее, утром в день равноденствия лучи солнца делят надвое Подземный Храм и освещают центр монументальной лестницы в Каласасаие». Как видим, солнечные ориентировки в Каласасаие прекрасно работают в наши дни, что делает астрономическую датировку Артура Познански правдоподобной лишь в том случае, если принять натянутую гипотезу о том, что храм служил обсерваторией, и оставить без внимания современные радиоуглеродные датировки.
      Другие свидетельства — предполагаемые изображения вымерших животных и расположение Тиауанако на берегу озера — не лучше выдерживают проверку современными знаниями. Чрезвычайно трудно решить, какое конкретное животное изображено на том или ином образце религиозного искусства. В конце концов, намерение художника состояло не в том, чтобы воспроизвести образ животного с фотографической точностью, а в том, чтобы передать его духовную сущность. Разумеется, Познански никогда не утверждал, что крылатые люди, изображенные на Воротах Солнца, доказывают существование ангелов во времена Тиауанако. Фактически, археологи всегда считали «токсодонта» в интерпретации Познански стилизованным изображением пумы. (Игнорируя это обстоятельство, Хэнкок открыто утверждает, будто токсодонт в Тиауанако был «убедительно идентифицирован с помощью научных методов».)
      Что касается «порта Тиауанако», современные археологические исследования позволяют поставить точку в этом вопросе. Ранние раскопки Беннетта и Познански почти полностью сосредоточивались на ритуальном центре Тиауанако; при этом менее впечатляющие развалины домов и мусорные свалки оставались без внимания. В этих домах и кучах мусора полно остатков керамики того же периода, что были обнаружены вокруг монументов в центре города. Теперь считается, что Тиауанако был обычным крупным городом с постоянным населением, составлявшим примерно 40 000-80 000 жителей и обитавшим в районе площадью от 5 до 6 квадратных миль. Такой город вполне мог иметь собственный порт. Однако, к несчастью для теории профессора Познански, развалины бедных домов и мусорные кучи расположены в том самом районе, который, по его мнению, должен был находиться на дне озера Титикака. То же самое можно сказать про крупный город Лукурмата, существовавший примерно в одно время с Тиауанако. Эти новые открытия убедительно доказывают, что Тиауанако не имел своего порта. Однако возле Иваве, на современном побережье озера Титикака, при раскопках были обнаружены остатки древнего порта, доказывающие, что во времена Тиауанако уровень озера был примерно таким же, как сейчас.
      Профессору Познански можно простить его чрезмерный энтузиазм и ошибочную интерпретацию некоторых архитектурных элементов. Гораздо труднее понять Хэнкока, который совершенно игнорирует новые данные и повторяет аргументы Познански, как будто в археологии за последнее время не было совершено никаких открытий.
      Что можно сказать о судьбе Тиауанако по версии Познански — о трагической гибели города в результате наводнения? Анатомические исследования показывают, что «жертвы наводнения» на самом деле являются останками человеческих жертвоприношений, которые совершались для того, чтобы умилостивить богов. Слой окатанной зеленой гальки, обнаруженный Познански на вершине Акапаны, самой большой ступенчатой пирамиды Тиауанако, оказался там не после катастрофического наводнения, а в результате человеческих усилий. Верхние уровни Акапаны фактически состоят из слоев плотной глины, перемежающихся с тонкими прослойками зеленой гальки. Колата выдвинул предположение, что этот характерный галечник был доставлен в Тиауанако с гор Куимсачата в качестве строительного материала для Акапаны, которая представляла собой символическую горную вершину. Таким образом, гипотетическое наводнение бесследно исчезает в сухой почве Тиауанако.
 

Виракочи

      Даже если сбросить со счетов гипотезу о доисторическом происхождении Тиауанако как попытку выдать желаемое за действительное, один из главных вопросов остается без ответа. Кто построил этот великолепный город?
      После Франсиса де Кастельно, посетившего Тиауанако в 1850 году, разные авторы неустанно повторяли, что индейцы аймара, которые едва могли прокормиться земледелием и скотоводством на скудных высокогорных равнинах, были не в состоянии осуществить столь грандиозный архитектурный проект. Пабло Халон, один из авторов XIX века, не сомневался в том, что предки индейцев аймара не имели ничего общего с Тиауанако:
      «Мы должны исходить из того, что строители (Тиауанако) прибыли сюда внезапно из каких-то краев, уже испытавших цивилизующее влияние Старого Света — лишь для того, чтобы вскоре исчезнуть, не оставив потомков и не передав преемникам секретов своего чудесного мастерства… В древних преданиях мало говорится об этом народе, если не считать того, что это были белые бородатые люди. Изгнанные со своей родной земли, они были вынуждены искать убежища на островах посреди озера, где впоследствии были истреблены или вымерли все до одного».
      Это мнение основано главным образом на истории, записанной Сьеза де Леоном, где говорится о «белом человеке высокого роста» по имени Тикки-Виракоча.
      Познански менее определенно высказывался по поводу строителей Тиауанако, но он тоже был уверен, что они не имели отношения к «злосчастным» индейцам аймара. Он пришел к выводу, что «андийские альтиплано не всегда были населены племенами, со всей очевидностью принадлежавшими к низшей расе и почти не приобщенными к цивилизации». В отличие от Халона, считавшего, что строители Тиауанако были уничтожены, Познански верил, что некоторым из них удалось избежать катастрофы, и впоследствии они рассеялись по землям обеих Америк, принося с собой цивилизацию.
      Знаменитый норвежский путешественник Тур Хейердал воспользовался идеями Халона и Познански в своем предположении, что представители белой расы построили Тиауанако, а затем двинулись дальше. В местных мифах, записанных испанцами, говорится о том, что мир был создан в Тиауанако божеством Кон-Тики Виракочей, который появился из озера Титикака и вызвал к жизни людей из пещер, рек и горных источников. Мифы творения заканчиваются повествованием о том, как Кон-Тики Виракоча и его последователи отправились в плавание по Тихому океану. Хейердал считал, что эти мифы содержат зерно истины и отражают настоящее морское путешествие на восток, совершенное строителями Тиауанако под предводительством Кон-Тики (см. «Тайна острова Пасхи» далее в этом разделе).
      Возможно, мифы творения представляют собой довольно точное отражение верования некоторых андийских народов, но были ли виракочи белыми и бородатыми, как считали Халон и Хейердал? Более поздние комментаторы относились к этой идее с изрядной долей скептицизма. Доктор Ирвин Хадингэм, археолог и автор научных книг, весьма неодобрительно отозвался о «белых виракочах» Хейердала:
      «Его теория… в значительной степени является плодом воображения. Хейердал опирался в основном на свидетельства некоторых испанских священников, явно пытавшихся ассимилировать туземные верования и ввести их в лоно католической веры. Такие авторы изображают Кон-Тики в виде бородатого человека в белых одеждах. На самом деле некоторые описания этого благодетеля, который путешествует по Андам и творит чудеса, повторяют жизнеописания католических святых».
      Вряд ли можно сомневаться в том, что некоторые испанские авторы с самого начала пытались найти в туземных верованиях черты сходства с христианской верой, которыми они могли воспользоваться, чтобы сделать христианство более приемлемым для индейцев Анд. Хронист и летописец Хуан де Сайта Крус предположил, что Виракоча на самом деле был св. Фомой.
      Статую Виракочи можно было видеть в городе Кача, но лишь Сьеза де Леон сообщает о том, что фигура была бородатой и изображала белого человека. Однако после личного осмотра статуи он признал, что лишь слепой мог вообразить, будто она имеет какое-то сходство с одним из апостолов Иисуса Христа. Слабость теории «белых виракочей» раскрывается самим Сьеза де Леоном: он говорит, что американские индейцы не называли испанцев виракочами до тех пор, пока завоеватели не сообщили местным вождям, в чьей поддержке они нуждались, что они являются посланцами Виракочи и его сыновей.
      Но почему местные жители, расспрашиваемые испанцами, как будто не знали о настоящих строителях Тиауанако? Может быть, они просто дали тот ответ, который испанцы хотели получить… а может быть, память действительно была утрачена. Колата напоминает о культурном воздействии инков и испанских завоевателей на индейцев, живших в бассейне озера Титикака. Инки присоединили этот район к своей империи около 1450 года н. э. и поступили согласно своему обычному правилу, которое заключалось в насильственном переселении значительной части местных жителей с целью сломить сопротивление новому порядку. Воздействие испанской власти было еще более разрушительным. В испанских хрониках говорится, что в некоторых провинциях Alto Peru (другое название альтиплано) за 50 лет исчезло до 90 процентов населения. Некоторые бежали из страны, другие были убиты, многие сгинули на каторжных работах в серебряных рудниках. Но большая часть индейцев погибла в результате заразных болезней, занесенных иностранцами. Удивительно, что вообще остался кто-то, способный ответить на вопросы любопытствующих испанских монахов.
      В конечном счете индейцы аймара выжили, но стали угнетенным и презираемым меньшинством в собственной стране. Нет ничего странного в том, что теория Познански приобрела большую популярность среди европейской элиты, которая управляла Боливией. По словам Колаты.
      «Чтение увесистых томов, написанных профессором Познански, позволяло европеизированным представителям высшего и среднего класса испытать романтическое чувство национальной гордости, питаемое героизмом, благородством и величием древних, но без раздражающего неудобства, связанного с необходимостью приписывать эти достижения прямым предкам индейцев, угнетение которых было основным механизмом, приводившим в движение экономическую машину современного боливийского общества».

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46