– Ты знаешь, где что лежит в этом доме?

Аликс понимала: Иззи нужно время, чтобы прийти в себя, тогда удастся выяснить, в чем дело.

Ее вдруг охватило чувство вины. Лучшая подруга чем-то глубоко расстроена, а она понятия не имеет, что случилось. Чутье подсказывало Аликс: в чем бы ни заключалась проблема, Иззи скрывала ее, не желая тревожить подругу, недавно перенесшую сердечную драму.

Аликс отвернулась, чтобы дать Иззи время немного прийти в себя. С помощью старенького блендера, молодость которого, похоже, пришлась на 1950-е годы, она приготовила коктейль с текилой для Иззи. Себе она смешала ром с колой, добавив щедрую порцию сока лайма. Достав из шкафа поднос, она поставила на него тарелки с едой и напитки, а затем вынесла все в сад. К вечеру стало заметно холоднее, пожалуй, даже слишком прохладно, чтобы сидеть под открытым небом, но Аликс знала, что Иззи любит сады.

Ласково обняв подругу за плечи, она усадила ее в массивный тиковый шезлонг и вручила ей коктейль. Аликс не торопила Иззи, она терпеливо ждала, пока та заговорит.

– Звонил Гленн. Мне придется уехать завтра утром, – объявила Иззи.

– Он хочет, чтобы ты вернулась?

– Да, конечно, но…

Аликс молчала. Она подружилась с Иззи в первый день занятий в архитектурной школе. Уже в начале семестра стало ясно, что Аликс намного талантливее и целеустремленнее, что она стремится создать что-то значительное, поразить весь мир, но Иззи никогда не была завистливой.

Зато Иззи пользовалась всеобщей любовью, ее охотно всюду приглашали. Когда уже на третьем курсе у Иззи появился Гленн, Аликс только порадовалась за подругу. При всем несходстве характеров девушки прекрасно понимали друг друга и отлично уживались рядом.

– Значит, дело не в Гленне и не во мне, тогда что случилось? – мягко поинтересовалась Аликс.

Иззи обвела глазами сад. Она видела его только раз, минувшей ночью, когда вместе с подругой совершила дерзкое вторжение в домик Монтгомери. Тогда она думала лишь об Аликс, кормила ее шоколадом, радовалась, видя, что та в восторге от старого дома, и посмеивалась вместе с нею над портретом красавца морского капитана. На несколько часов Иззи смогла отбросить в сторону свои собственные проблемы.

– Какой красивый сад, – проговорила Иззи. – Наверное, когда он зацветет, это будет настоящее чудо. Интересно, кто за ним ухаживает?

– Монтгомери, – отозвалась Аликс. – Изабелла, я хочу знать, что происходит. Почему Гленн требует, чтобы ты так быстро уехала? Я надеялась, что мы с тобой вместе осмотрим остров.

– Я тоже, – вздохнула Иззи, – но…

Аликс взяла кувшин и наполнила опустевший бокал подруги.

– Но что?

Иззи отпила глоток.

– Дело в моей свадьбе.

– Я думала, что все у вас давно улажено. Мы купили тебе самое прекрасное платье, какое только можно себе вообразить.

– Да, и я ужасно благодарна за это тебе и твоей маме. – Иззи и Аликс улыбнулись друг другу, вспомнив, как покупали платье.

Гленн сделал Иззи предложение за ужином, в пятницу вечером. На следующее утро ошеломленная, растерянная невеста позвонила в дверь маленькой квартирки Аликс.

Повосхищавшись кольцом, подаренным Гленном в честь помолвки, Аликс немедленно захватила инициативу.

– Я знаю отличное местечко, где можно позавтракать, а затем мы пройдемся по магазинам и присмотрим тебе приданое.

Конечно, Иззи заявила, что «приданое» – слово старомодное, старательно делая вид, будто такую искушенную в житейских делах особу, как она, не заботят подобные пустяки. Но Аликс нелегко было одурачить. Она знала, что Иззи втайне мечтает о романтичной свадьбе.

Кончилось дело тем, что девушки купили свадебное платье для Иззи в тот же день. Это вышло случайно. Просто Аликс убедила подругу заглянуть в небольшой магазинчик, расположенный в одном из переулков на другом конце города.

– Нам лучше пойти в один из огромных торговых центров и перемерить пять десятков платьев, приведя в бешенство всех продавщиц, – предложила Иззи.

– Отличная мысль, – согласилась Аликс, – мне не терпится отправиться туда, но мама говорила, что когда я соберусь замуж, мне следует выбрать платье в магазине миссис Серл.

Иззи пристально посмотрела на подругу.

– И этот магазинчик как раз недалеко отсюда?

– Почти, – улыбнулась Аликс.

Третье платье, которое примерила Иззи, вызвало слезы восхищения у обеих подруг. Это было как раз то, что нужно. Гладкий атласный лиф с низким круглым вырезом и широкими бретелями, дополненный пышной юбкой из той же ткани, поверх которой лежал тончайший тюль с цветочным рисунком, расшитый крошечными хрусталиками.

– Боюсь, мне оно не по карману, – прошептала Иззи, тщетно пытаясь отыскать ярлык на платье.

– Это будет подарок тебе от моей матери, – сказала Аликс. – Как самой преданной поклоннице.

– Я не могу его принять.

– Ладно, – фыркнула Аликс. – Пусть она взамен подарит тебе тостер.

– Это невозможно, – пробормотала Иззи и все же согласилась. В ту минуту она чувствовала себя самой счастливой женщиной на земле. Однако позднее все ее свадебные планы разлетелись вдребезги, о чем она не рассказала Аликс. Когда о готовящейся свадьбе прознали родственники, Иззи старалась изо всех сил твердо стоять на своем, но будущая свекровь заявила: «Я вижу, ты собираешься изображать капризную невесту из телесериала. Но мы ведь не кино снимаем, верно?»

Иззи подняла глаза на Аликс.

– Я не хочу, чтобы меня считали вздорной, капризной девчонкой.

– Вроде тех избалованных, самодовольных пустышек, которые отравляют жизнь всем, с кем имеют дело? – Иззи кивнула. – Но ты вовсе на них не похожа. Иззи, кто тебе внушил эту дурацкую мысль? – Аликс вновь наполнила бокал подруги.

– Мы с Гленном собирались устроить тихую свадьбу. Без всякой пышности. Возможно, с барбекю. Платье, подаренное твоей мамой, – единственная роскошь, которую я хотела бы себе позволить. Оно такое красивое, и… – Иззи снова расплакалась.

– Тут замешана одна из ваших матерей, верно? – догадалась Аликс. – Уж я-то знаю, что такое матери. С самыми добрыми намерениями они съедят вас с потрохами и не поморщатся. – Иззи кивнула и, сделав щедрый глоток, подняла вверх два пальца. – Как я понимаю, речь идет о двух матерях? – ужаснулась Аликс. Последовал еще один молчаливый кивок. Аликс налила себе вторую порцию рома с колой. – Расскажи-ка мне все.

Аликс знала, что Иззи – единственная дочь в семье, но никогда прежде не слышала, что родители подруги сбежали из дома, чтобы пожениться.

– Мама любила играть с картонными куклами-невестами, но потом забеременела моим старшим братом, и они с папой сбежали.

– И теперь она хочет, чтобы у тебя была свадьба, которой не было у нее, – понимающе вздохнула Аликс.

Иззи состроила печальную гримаску.

– Но главная проблема не в ней.

О семействе Гленна Аликс знала еще меньше; лишь то, что у него нет ни братьев, ни сестер, и что его родители – люди состоятельные.

– Что за человек его мать?

Иззи стиснула зубы.

– Это гранитная глыба, готовая сокрушить каждого, кто встанет между нею и тем, чего она хочет. И теперь она желает закатить пышную свадьбу, чтобы произвести впечатление на всех своих друзей. Она уже составила список гостей, включив туда более четырехсот имен. Гленн знает лишь шестерых из них, а я вообще никого.

– Иззи, это не шутки. Почему ты мне раньше не рассказала? – воскликнула Аликс.

– Я хотела, но тут произошла эта история с Эриком…

Аликс взволнованно всплеснула руками.

– А я упивалась своим несчастьем, не замечая, что творится с тобой. Послушай, завтра мы вместе вернемся домой и все исправим.

– Нет, – испугалась Иззи. – Ты не можешь так поступить. Я нутром чувствую, что все было специально устроено, чтобы ты познакомилась с Монтгомери и показала ему свои работы. Не представляю, на что пришлось пойти твоей маме, чтобы поселить тебя в этом доме на целый год. Ты не вправе упускать такую возможность ради какой-то свадьбы.

Допив остатки коктейля, Аликс оглядела великолепный сад. Становилось все прохладнее, пора было возвращаться в дом.

– Почему тебе нужно уезжать завтра утром?

– Приехала мать Гленна. Она хочет показать мне платья для подружек невесты. Гленн говорит, они все в рюшечках. Вдобавок свекровь привлекла еще двух родственниц, которые приглашены на церемонию.

– Будут держать цветы во время венчания? – с надеждой в голосе спросила Аликс.

– Хотелось бы думать. Обе довольно противные. Одной тридцать восемь лет, другой – тридцать девять. И все выступают против назначенной мною даты – двадцать пятого августа.

Погруженная в задумчивость, Аликс рассеянно передала Иззи тарелку с едой. Некоторое время подруги ели молча. Аликс припомнила, сколько раз ей приходилось проявлять твердость, чтобы удержать мать на расстоянии, когда та так и норовила вмешаться в жизнь дочери.

– Итак, – заключила она, – я не могу уехать, а ты не можешь остаться.

– Вот именно, – подтвердила Иззи. Три коктейля сделали свое дело, вернув ей способность улыбаться. – Видела бы ты мать Гленна, когда я сказала ей, что уже купила свадебное платье. Ее лицо приобрело какой-то багровый оттенок. Мне хотелось поднести к нему образчик ткани и посмотреть, угадала ли я цвет.

Аликс хохотнула.

– Ты сказала ей, что за платье заплатила моя мать?

– Разумеется, – кивнула Иззи, набивая рот салатом.

– И что она ответила?

– Что, по ее мнению, книги Виктории Мэдсен не представляют ни малейшей литературной ценности и их вообще не следовало бы издавать.

– А сама небось с жадностью их читает?

– Это точно! – хихикнула Иззи. – Я передала Гленну ее слова, и он признался, что ридер его матери битком набит романами Виктории. – Девушки весело рассмеялись. – Наверное, это довольно глупо с моей стороны, но мне хотелось бы увидеть их вместе, – призналась Иззи.

– Мою маму и твою свекровь?

– И мою мать тоже! Она добивается своего с помощью слез. Мама увидела мое чудесное платье и расплакалась, оттого что не она помогала мне его выбирать. Она зарыдала, когда я сказала, что хочу, чтобы церемония прошла в саду, под открытым небом, в беседке, увитой розами. Мама заявила, что я разобью ей сердце, если не соглашусь венчаться в церкви, куда она ходила ребенком. А я даже никогда не видела эту церковь! И тут же она разразилась слезами, уверяя, будто горько разочарована тем, что я не выбрала главной подружкой невесты дочку нашей ближайшей соседки. Я еще девчонкой терпеть ее не могла, а теперь уж тем более.

– Слезы и тирания, – вынесла свой вердикт Аликс.

– По-моему, разница невелика. Завтра мне предстоит вступить в схватку с подружками невесты. Я объявлю трем женщинам, что они не будут участвовать в церемонии, потому что мне они не нравятся. Потом мать Гленна будет…

Иззи осеклась, заметив, что Аликс встала и в задумчивости расхаживает по саду. Остановившись возле изящной беседки, она внимательно оглядела ее.

– Думаю, это… то, что надо! Чудесные розы. – Она потрогала пальцем шип. – Иззи, – твердо заявила Аликс. – Ты устроишь свадьбу здесь, в этом саду.

– Я не могу, – растерялась Иззи.

– Почему? Это ведь твоя свадьба.

– Две матери превратят мою жизнь в сущий ад.

– Значит, мы выставим против них мою мать. – Аликс плутовато ухмыльнулась. – Это уравновесит ситуацию.

Иззи изумленно округлила глаза.

– Если кто-то и способен…

– Выдержать напор двух твоих матушек, то это Виктория Мэдсен.

В слабом свете сгущающихся сумерек Иззи вгляделась в лицо подруги.

– Думаешь, это возможно?

– А почему нет? Тебе нужно только проявить твердость и сказать им о своем решении.

– Мне придется оставить Гленна и переехать сюда, чтобы все устроить.

– Нет. Тебе нужно побыть с ним. Пойми, если вы разделитесь, эти мамаши победят. Скажи Гленну, что он должен поддержать тебя, или никакой свадьбы не будет.

– Я не могу так поступить.

– Ладно, тогда крутись, как хочешь, вылези из кожи вон, только придумай, как угодить обеим матушкам, позволив Гленну спрятаться за своими машинами.

Иззи не смогла удержаться от смеха.

– Иногда ты говоришь в точности, как твоя мать.

– А я-то считала тебя подругой.

Иззи на мгновение зажмурилась.

– Наверное, я похожа на маму, потому что я сейчас тоже расплачусь. Аликс, ты самый лучший друг, о каком можно только мечтать.

– Не лучше тебя. Я не пережила бы разрыва с Эриком, если бы тебя не было рядом.

– Ха! Стоило тебе увидеть нижнюю губу Джареда Монтгомери, как твое уныние прошло. Слушай, мне тут пришло в голову! Раз ты так хорошо пишешь, может, поможешь мне с брачным обетом?

– Мы попросим маму написать слова клятвы. Конечно, она захочет заключить контракт, определить дату платежа, размер гонорара и закрепить за собой право авторства, но брачный обет будет сногсшибательным.

Подруги переглянулись и весело расхохотались.

Стоя у открытого окна спальни наверху, Калеб Кингсли с ласковой улыбкой смотрел на них. Можно провести двести лет, вынашивая замыслы, и умереть вновь, так и не осуществив их, но иногда довольно что-то увидеть или услышать, и в душе вспыхивает надежда.

Калеб с радостью видел, что две молодые женщины снова вместе. Сестры в прошлой жизни, они стали подругами в нынешней.

Возможно, на этот раз ему действительно удастся вернуть Валентину. Соединиться с ней навеки.

Вечером Аликс позвонила отцу, Кену. Прежде чем набрать номер, она, как всегда, напомнила себе, что лучше вовсе не упоминать имя матери. Бывшие супруги за долгие годы, прошедшие со дня развода, научились кое-как ладить между собой, но Аликс хорошо знала: дай им в руки оружие, и посыплются вопросы, а она сама окажется на линии огня.

– Привет, малышка, – весело поздоровался отец. – Ты благополучно добралась до Нантакета?

– Ты в жизни не догадаешься, кто здесь живет в домике для гостей.

– И кто же? – спросил Кен.

– Джаред Монтгомери.

– Который? Архитектор?

– Очень смешно, – фыркнула Аликс. – Я же знаю, ты рассказываешь о нем своим студентам. Тебе отлично известно, что он гений.

– Он создал несколько приличных проектов. Мне нравится, что этот парень разбирается в строительстве.

– Еще бы, это твой конек. Папа!

– Да?

– Я работаю над проектом часовни.

– Ты говоришь о церкви? – удивился Кен. – Но зачем тебе это?

– Я тебе скажу, но только если ты не станешь горячиться и распекать меня.

– Что это значит?

– Папа! – предостерегающе произнесла Аликс.

– Ладно. Никаких нотаций. Так что ты натворила?

Аликс рассказала отцу о том, как проникла в домашнюю студию Монтгомери, как увидела его наброски и чертежи.

– Они великолепны. Просто чудо.

– И ты решила обратиться к малым архитектурным формам, чтобы произвести на него впечатление, – заключил Кен. В его голосе слышалось неодобрение.

– Да, – решительно проговорила Аликс. – Не знаю, как долго он здесь пробудет, но, надеюсь, я смогу показать ему несколько своих работ.

– Уверен, он высоко их оценит.

– Ты думаешь? Но, возможно, я сумею убедить его хотя бы взглянуть на них.

– Не сомневаюсь, что он согласится, – твердо заявил Кен. – А где он сейчас?

– На своей лодке. Мы с Иззи видели, как он отчалил. Красивый мужчина.

– Аликс, – строго заговорил Кен. – Насколько мне известно, этот Монтгомери страшный бабник. Не думаю…

– Папа, не волнуйся, у меня к нему чисто профессиональный интерес. Монтгомери для меня слишком стар. – Аликс выразительно закатила глаза. Она знала по опыту, что когда речь заходила о мужчинах, отец тотчас принимал боевую стойку. Ни один смертный не был достаточно хорош для его дочери. Аликс поспешила сменить тему разговора: – А как у тебя с… ну, ты знаешь?

Горячность Кена мгновенно сменилась суровой холодностью, но Аликс это нисколько не смутило. Она знала, что в душе отец добряк. Еще девчонкой она могла вить из него веревки.

– Ты говоришь о женщине, с которой я живу последние четыре года?

– Прости, папа, я была груба. Селеста очень милая. Она прекрасно одевается и…

– Можешь не трудиться, подыскивая любезные слова. Ее шмотки едва меня не разорили. Но это уже неважно, поскольку она отсюда съехала.

– Ох, папа, мне так жаль. Я знаю, тебе она нравилась.

– Нет, пожалуй, нет, – задумчиво протянул Кен.

У Аликс вырвался вздох облегчения.

– Слава богу! Теперь я могу сказать, что на самом деле всегда ее недолюбливала.

– Неужели? Я бы никогда не догадался. Тебе прекрасно удавалось скрывать свои чувства.

– Прости, папочка, – сказала Аликс, на этот раз вполне искренне. – Мне действительно жаль.

– Да уж, когда дело касается противоположного пола, мы не слишком разборчивы, это у нас семейное.

– Неправда. Я имею в виду вас с мамой, а вот Эрик… – Аликс состроила недовольную гримасу. – Это был сущий кошмар. Иззи сказала, он нравился мне только потому, что благодаря ему я получала возможность сделать два выпускных проекта вместо одного.

Кен рассмеялся.

– Мне всегда нравилась Иззи! Она хорошо знает мою дочь.

– Я уже начинаю скучать по ней. Она уезжает завтра утром. – Аликс решила пока не говорить отцу, что свадьба Иззи пройдет на Нантакете. Он мог подумать, что дочь слишком много на себя взваливает. – Представь, этот ее чертов жених хочет видеть Иззи рядом.

– Упрямый дьявол, ни с кем не считается!

– Вот и я так думаю.

– Слушай, Аликс, уже поздно, нам обоим пора ложиться спать. Когда вернется Монтгомери?

– Понятия не имею. Я не выходила из дома, работала весь день, пока Иззи покупала мне одежду. – Аликс предпочла умолчать о том, что новые наряды, по замыслу Иззи, должны были сразить Монтгомери наповал.

– Надеюсь, она расплатилась деньгами твоей матери.

– Разумеется. Эти двое и мамина кредитка «Американ экспресс» – лучшие друзья. Святая троица.

Кен рассмеялся.

– Мне тебя не хватает. Давай-ка поспи и позвони мне, как только встретишься с Монтгомери. Я хочу знать все, что он тебе скажет, каждое слово. Ну, пока.

– Целую, – улыбнулась Аликс.

– И я тебя тоже.