Король Эдуард II Английский и Принцесса Изабелла Французская

В начале XIV века случилось так, что соседними странами, Францией и Англией, правили два выдающихся короля. Во Франции – Филипп IV, получивший прозвище за внешность – Филипп Красивый, а за характер – Железный король. В Англии – Эдуард I, получивший прозвище за внешность – Эдуард Длинноногий, а за характер – Узурпатор: правда, так его звали только обиженные им шотландцы, но все же это прозвище о многом говорит. У короля Франции были сыновья и дочь. Сыновья, которыми он не слишком гордился. И дочь – прекрасная Изабелла, отец сожалел, что она не родилась мальчиком. У Эдуарда I дело обстояло еще хуже: его единственный наследник, принц Эдуард, был гомосексуалистом. И все же они решили поженить детей – ради будущей славы и общего величия Франции и Англии. Если бы только они могли предвидеть, что эта свадьба приведет к стольким несчастьям, а в финале – к Столетней войне.

Когда пятнадцатилетнюю Изабеллу отец отправлял в Англию, он сказал ей: «Дочь моя, я выдаю тебя замуж не за мужчину – я выдаю тебя за короля!» Изабелла запомнила эти слова отца и всю жизнь была достойной женой английской короне. Даже тогда, когда мужчина, ставший мужем Изабеллы, был ею уже уничтожен, верность короне она блюла свято!

Принц Эдуард внешне был очень женственным, любил наряды, роскошные ткани и драгоценные украшения, а больше всего на свете он любил рослых, крепких, плечистых парней, причем для него было безразлично происхождение очередного любовника, и он частенько одаривал своим вниманием сильных и мускулистых каменщиков, некоторые из которых были не прочь подзаработать, приласкав женоподобного принца. Но, разумеется, постоянных фаворитов Эдуард выбирал только из числа аристократов.

Для его отца, Эдуарда I Длинноногого – жестокого и великого короля, прославившегося тем, что он практически поработил Шотландию, – наклонности сына были источником постоянных огорчений. Но ничего поделать с этим было невозможно, а сын был единственным… Быть может, будь у Эдуарда I еще один сын, с нормальной сексуальной ориентацией, отец предпочел бы передать корону ему, а «неудачного» Эдуарда попросту убил бы. Эдуард I был способен убить собственного сына. Он вообще на многое был способен. Однако, поскольку других сыновей не было, приходилось терпеть этого! Ненависть короля к неудачному отпрыску иногда выплескивалась в жестоких побоях, которым он подвергал принца, а также в убийствах его фаворитов. Но принц выздоравливал после очередной трепки, а на смену убитому фавориту всегда приходил новый.

Изабеллу предупредили обо всем, и она была готова… Готова отдаться собственному свекру! Ведь и Филипп Красивый, и Эдуард Длинноногий понимали, что принц Эдуард просто не сможет овладеть женщиной и зачать ребенка, он питает к женщинам такое отвращение, что физиология не позволит ему продолжить род. Да Эдуард и не стремился получить внука с «дурной кровью». Он собирался сам зачать ребенка, который должен был бы унаследовать лучшие качества отца и матери – его самого и принцессы Изабеллы.

Возникает вопрос: почему Эдуард Длинноногий не женился на Изабелле сам? Ведь он был вдовцом и мог взять новую жену… Возможно, будь он моложе и не так болен, Эдуард Длинноногий именно так и поступил бы. И убил бы недостойного принца Эдуарда, получив от Изабеллы сильного и здорового сына. Но теперь он не мог так поступить. Его тяготили старые раны, особенно одна, в пробитом стрелой легком, и король понимал, что умрет очень скоро. Ребенок останется сиротой, совсем маленьким… И как всегда в такой ситуации, найдутся другие претенденты на престол. Нет, лучше, чтобы малыш считался сыном принца Эдуарда. Пусть Эдуард пока поживет и обеспечит видимость законного престолонаследия в случае, если его отец умрет, не успев вырастить «внука», а истинный наследник пусть взрослеет в спокойной обстановке. В том, что, повзрослев, его сын от Изабеллы восстанет против ничтожного содомита и снимет с него корону, Эдуард I не сомневался. Возможно, именно он подтолкнул Изабеллу к тому, что она впоследствии совершила… И в любом случае Эдуард Длинноногий не осудил бы свою невестку! Но ему не повезло. Он умер от ран летом 1307 году, во время очередного шотландского похода.

Изабелла вышла замуж в 1308 году, уже после его смерти. И даже на собственную свадьбу принц Эдуард прибыл в сопровождении очередного любовника, Пирса Гэвистона. И первую брачную ночь провел в его объятиях. А Изабелла утешалась чтением: она привезла с собой целый сундук книг.

Их свадьба была значительным событием для европейской истории: недаром художники сочли нужным изобразить первую встречу Изабеллы и Эдуарда, когда она сошла на берег в Англии, и их бракосочетание, и копии с этих рисунков были разосланы ко всем королевским дворам. Если судить по рисунку, в день свадьбы невеста, чья красота прославилась на всю Европу, была в синем платье и в синем плаще, затканном золотыми узорами и отороченном белым горностаем. Плащ был таким длинным, что его придерживала фрейлина. На голове у принцессы была корона, золотистые волосы распущены по плечам. Впрочем, судить по этим рисункам о ее красоте сложно, потому что в Средневековье еще не умели делать удачных портретов… Приходится опираться на воспоминания современников.

Изабелла исполнила-таки мечту Эдуарда I и родила в 1312 году мальчика, который был окрещен Эдуардом, как отец и дед. Он рос именно таким ребенком, о каком мечтал его покойный дедушка: здоровым, сильным, умным, волевым. Еще в раннем детстве он доставлял много хлопот нянькам, а потом и воспитателям. Он все хотел знать, всюду хотел побывать, все попробовать… А первое его слово было «хочу».

Кто стал настоящим отцом будущего Эдуарда III – остается одной из загадок истории. Некоторые ученые считают, что сам Эдуард II поднапрягся и смог осуществить свой королевский долг: произвести наследника. В конце концов, ему приписывали четырех внебрачных детей! Другие ученые утверждают, что Эдуард питал к женщинам отвращение и вовсе не мог вступать с ними в близость, что внебрачные дети были выдумкой, необходимой для того, чтобы доказать – король на самом деле нормальный мужчина, а вовсе не мужеложец… Кто-то считает, будто Эдуард Длинноногий сам назначил себе «преемника», чуть ли ни одного из своих внебрачных сыновей, дабы тот овладел Изабеллой и зачал наследника… Но в воспоминаниях современников не встречается никаких упоминаний о том, чтобы у Эдуарда Длинноногого были внебрачные сыновья! Если бы они были, ему бы хватило силы и решимости устранить законного, но недостойного короны и посадить на трон бастарда. Говорили также, что это Филипп Красивый, отец Изабеллы, узнав о том, что спустя три года после свадьбы она все еще остается девственницей, прислал из Франции своего родственника, Робера Д’Артуа, с указанием соблазнить Изабеллу и оставаться при ней до рождения сына, а если первый ребенок окажется девочкой – сожительствовать и дальше, пока она не родит сына. Эта версия более правдоподобна. Но наверняка все-таки ничего не известно. Создатели оскароносного фильма «Храброе сердце» утверждают, будто Изабелла родила сына от шотландского национального героя Уильяма Уоллеса. Красивая версия, но на самом деле у них не было даже возможности познакомиться. Уильям Уоллес был казнен в 1305 году, за три года до приезда Изабеллы в Англию. Хотя для Изабеллы, наверное, была бы предпочтительнее та версия, которую представил зрителям режиссер и актер Мел Гибсон! Во всяком случае, так ее юность хоть однажды была бы озарена нежным чувством…

Тогда как на самом деле в юности и в молодые годы Изабелла не знала никаких иных чувств, кроме чувства долга, довлевшего над всем ее существом. И ненависти… Отчаянной ненависти к мужу и его фаворитам.

Эдуард II, по сути, сам загубил и свою жизнь, и свое царствование. Он позволял своим любовникам и их родне управлять страной, он рассорился с баронами, он унижал свою властную, умную, энергичную супругу. Закономерным результатом стал заговор, в который Изабеллу втянул один из давних недругов Эдуарда II: барон Роджер Мортимер. Он соблазнил королеву, не знавшую страсти, и убедил ее, что необходимо восстать против короля, пока против него не восстала вся Англия. Изабелла согласилась, что она сама станет куда как лучшей правительницей, а когда сын подрастет – передаст корону ему. Эдуард II был свергнут. Его фавориты казнены или изгнаны. А он сам сначала заточен, а потом убит.

Изабелла правила страной, но недолго: ее сын, Эдуард III, которого короновали сразу после свержения его отца, рвался к власти. Он видел серьезных соперников своим правам в лице собственной матери и ее любовника Роджера Мортимера. В 1330 году Эдуард III приказал казнить Мортимера, а Изабеллу отправил в заточение.

А между тем во Франции братья Изабеллы умерли, не оставив прямых наследников. И Эдуард III потребовал французский престол, считая, что имеет на него право как единственный прямой потомок. Однако во Франции уже приняли салический закон, согласно которому женщины не могли наследовать корону. В Англии этот закон оспаривали… Так началась Столетняя война.

Лайонел, герцог Кларенс и Виоланта Висконти

Это была свадьба, о пышности которой и о приданом невесты по всей Европе шли восторженные и недоверчивые разговоры. Сам брак оказался коротким – тридцатилетний новобрачный скончался всего через четыре месяца после свадьбы, и начались новые разговоры, на этот раз о том, что его, возможно, отравил тесть. Овдоветь в четырнадцать лет… Даже в те времена, когда женщины выходили замуж очень рано, такое случалось не часто. Девять лет спустя вдова вышла замуж ещё раз (вернее, её фактически насильно выдали замуж) – и второго мужа убили спустя полтора года; вышла замуж в третий – и вскоре умерла, всего в тридцать два. Это была эпоха жизней порою очень коротких, зато теперь кажущихся нам удивительно яркими…

Лайонел Антверпенский родился в Антверпене, однако был он английским принцем, сыном английского короля Эдуарда III. Первая жена Лайонела скончалась рано, оставив ему единственную дочь, Филиппу, так что молодому герцогу пришлось искать новую супругу. И она нашлась – Виоланта, дочь Галеаццо II, правителя Милана. Обещанное приданое могло соблазнить кого угодно – королю Эдуарду отец Виоланты пообещал сто тысяч флоринов, Лайонелу – двести; по тем временам это была неслыханно огромная сумма! А ещё – земли, пять городов, богатые подарки… Так что Лайонел пустился в долгий путь, чтобы обрести новую жену и новые богатства. А невеста? Ей было всего четырнадцать, столько, сколько было в своё время Лайонелу, когда он женился в первый раз. Очередная юная наследница, мнение которой в очередной раз никто не спрашивал. Портретов Виоланты до нас не дошло, но её отец считался одним из самых красивых мужчин своей эпохи, так что можно предположить, что она унаследовала его золотистые волосы и правильные черты лица.

В начале мая 1368 года герцог Кларенс в сопровождении своей свиты добрался до Италии. Есть основание предполагать, что в свите, сопровождавшей его, был и Джеффри Чосер, тот самый, которого станут называть «отцом английской литературы», и что именно тогда он встретился с Петраркой и Боккаччо. И если уж упоминать этих великих авторов, то не забудем и про знаменитого хрониста Жана Фруассара, который тоже присутствовал на свадьбе.

Двор Галеаццо II в те времена находился в Павии, неподалёку от Милана, и вплоть до дня венчания герцога Кларенса и его свиту всячески развлекали и там, и в окрестностях. Надо думать, конец весны и начало лета, щедрое итальянское солнце и не менее щедрое итальянское гостеприимство превратили это время для англичан в сплошной праздник!

Свадьба состоялась 28 июня в Милане, в церкви Санта-Мария Маджоре, венчал пару сам епископ. Кульминацией дня стал свадебный пир, состоявшийся на площади перед палаццо Аренго. Там расставили множество столов – за главным сидели герцог с новоиспечённой герцогиней, её отец, а также прославленный Франческо Петрарка. За отдельным столом сидело около сотни самых прекрасных дам миланского двора в роскошнейших нарядах, украшенных драгоценными камнями и жемчугом. Гости из Англии, гости из Италии – площадь была заполнена почти целиком. Тогдашний хронист писал: «Так роскошен был пир, что остатками со стола можно было накормить десять тысяч человек».

Брат невесты, Джан Галеаццо, и его молодые спутники с каждой новой переменой блюд приносили новые подарки: «Первое блюдо, в знак особых почестей, было подано к столу жениха, среди прочего, там были два поросёнка, полностью позолоченных, и их рты изрыгали огонь; были также и маленькие золочёные рыбки. В качестве подарка были преподнесены две превосходнейшие борзые, каких только можно было найти, соответствующе украшенные; их обвели кругом и показали присутствующим. Вторая перемена состояла из позолоченных оленей и щук; да ещё двенадцать борзых и шесть ястребов в подарок. Третья перемена – большой телёнок на серебряном блюде, в окружении позолоченной форели; в подарок – двенадцать охотничьих псов разных пород, с бархатными ошейниками и шёлковыми поводками. Четвёртая перемена, которая сопровождалась двенадцатью парами охотничьих собак и двенадцатью прекрасными соколами, с серебряными клобучками, бубенчиками и прочим, состояла из позолоченных куропаток и перепелов и жареной позолоченной форели. Пятая перемена, из позолоченной дичи всех видов и большого позолоченного карпа, сопровождалась подарками, похожими на подарки к четвертой, только клобучки соколов были украшены драгоценным жемчугом. С шестой переменой были поданы главные блюда пира и самые громоздкие подарки – говядина и каплуны с чесночным соусом и целые осетры; двенадцать посеребрённых стальных кирас превосходной работы для жениха. На седьмую перемену подали невиданные нами до того блюда – каплуны, дичь и рыба в лимонаде; а в подарок преподнесли двенадцать несравненных миланских доспехов, а также двенадцать сёдел и копий для рыцарских турниров. Восьмая перемена – мучное, говядина и огромные пироги с угрями, а к ним – ещё двенадцать доспехов. Девятая перемена и последовавшая за ней были более скромными и состояли из мяса и рыбы, студня и миног; подарками были золотые монеты, золотая парча, серебряные вазы и фляжки, наполненные винами. Одиннадцатая перемена этого бесконечного пира была из козлятины, а в подарок преподнесли шесть осёдланных лошадей, копья, шлемы и всё остальное, а также шесть собак с золотыми попонками и украшениями. Тринадцатая перемена была из оленины и говядины; привели шесть боевых коней, с позолоченной упряжью, и с полной геральдической сбруей. Четырнадцатая – домашняя птица, каплуны и прочее, в разноцветных соусах с лимоном; и шесть турнирных лошадей в позолоченной сбруе, с красными бархатными попонками и поводьями. Пятнадцатая – павлиньи языки, снова карп, которого очень любят итальянцы и французы, овощи и фрукты. В подарок преподнесли герцогскую мантию, головной убор и одеяние, расшитое жемчугом и отделанное горностаем. Шестнадцатая – кролики, павлины, утки и так далее; в подарок – огромный серебряный сосуд, в котором лежали большой рубин, бриллиант, большая жемчужина и ещё сколько-то других драгоценных камней. Семнадцатая перемена была по сравнению с остальными в сельском духе, пасторальной – сыр пармезан, прославленный среди эпикурейцев, и другие молочные продукты, что сопровождал очень уместный подарок – двенадцать коров. Для восемнадцатой перемены – фруктов и различных вин – приберегали самые ценные подарки. Герцог Кларенс получил от своего свёкра двух великолепных боевых скакунов, которых звали Лев и Аббат, и семьдесят семь коней для его рыцарей и баронов.

Стол жениха на этом невиданном пиру, который шёл много часов, обслуживали двенадцать главных рыцарей герцогства, а пажи, обсуживавшие другие столы, хоть были и ниже по рангу, но все были благородной крови».

Многочисленные подарки получили не только жених с невестой, но и множество гостей со стороны жениха – Галеаццо II проявил невиданную щедрость; приданому и празднованию свадьбы его дочери могла позавидовать любая европейская принцесса!

Вот только счастье от этого не зависит совершенно.

Иаков II Шотландский и Мария Гельдернская

Юная девица знатного рода на протяжении долгих веков представляла собой, как ни банально сравнение, пешку на шахматной доске. На разукрашенной доске, из чёрного дерева и слоновой кости, с фигурками из золота, украшенными драгоценными камнями; но всего лишь пешку. Правда, если она оказывалась сильной, упорной, смелой, то вполне могла добраться до другого края доски и стать королевой. С Марией Гельдернской так и произошло – из маленькой девочки, которую хотели выдать замуж то за одного, то за другого, она превратилась в королеву Шотландскую и даже правила страной (вернее, её частью) после гибели мужа. Но тогда, когда ей было пятнадцать, роль играли лишь происхождение и приданое…

Дочь герцога Гельдернского, Мария приходилась внучатой племянницей Филиппу Доброму, великому герцогу Бургундскому. Его супруга Изабелла Португальская, при дворе которой Мария жила с двенадцати лет, и занялась таким важным вопросом, как будущий брак Марии. Молодой шотландский король Иаков II как раз подыскивал себе невесту…

Переговоры шли долго. Когда четыре года назад Марию сосватали в первый раз, её отец заявил, что не может выплатить такое приданое, какое хотела бы сторона жениха, и брак не состоялся. На этот раз всё было серьёзнее, и в феврале 1449 года к шотландскому двору отправились представители Бургундии, чтобы обсудить детали брачного контракта. Нам известно лишь, что отмечены эти переговоры были великолепным турниром в Штирлингском замке, где девятнадцатилетний Иаков II, несмотря на возраст, уже немало к тому повидавший в своей жизни, сражался против бургундского рыцаря. А сам брачный контракт был подписан 1 апреля. Помимо политического союза королевства Шотландия и двух герцогств, Бургундского и Гельдернского, главное, что он предусматривал, – это размер приданого, которое выплачивала сторона невесты, и размер содержания, которое будущий муж должен был выплачивать жене. Герцог Бургундский (а не отец, заметим!) давал за своей внучатой племянницей Марией огромную сумму, шестьдесят тысяч крон, а король Иаков обязывался выплачивать ей десять тысяч крон ежегодно. Перечисление же земель, которые он передавал будущей жене, занимало целую страницу. Суммы были просто огромными, и, если учесть, что жених владел вовсе не самой богатой страной в Европе, а Мария была дочкой герцога, а не короля… Впрочем, брат её бабушки, герцог Бургундский, был богаче иных королей. Кроме приданого, герцог Филипп полностью оплачивал путешествие Марии в Шотландию, а Изабелла Португальская – её роскошное приданое. Словом, на юную Марию собирались обрушить золотые горы.

Расставаясь с герцогом и герцогиней, которые несколько лет были её семьей, Мария Гельдернская горько плакала, но её можно понять. Ей было всего пятнадцать, и её отправляли в совершенно неведомую страну… 18 июня она со свитой прибыла в Шотландию, где остановилась в Холирудском аббатстве – говорят, что приветствовать будущую королеву туда явилось не менее десяти тысяч человек. Марию посетил жених-король, представивший своих придворных, она передохнула после долгого пути и, наконец, была готова к дню, ради которого всё затевалось.

3 июля там же, в аббатстве, состоялась свадьба. Жених встретил невесту у входа в церковь, взял за руку и провёл к алтарю, перед которым они преклонили колени. После венчания должна была состояться коронация, и дамы препроводили Марию в часовню, где помогли ей сменить наряд – описание платья, в котором венчалась новая шотландская королева, не сохранилось, зато после она, по всей видимости, надела свой самый роскошный наряд, привезённый из Бургундии, – платье и мантия пурпурного бархата, отделанные горностаем.

Завершились церемонии роскошным банкетом. Король и королева сидели не рядом, а на разных концах стола. За вторым столом сидели шотландские и бургундские дамы, за третьим – церковные сановники (причём, по воспоминаниям современников, деревянная чаша с вином за этим столом постоянно ходила по кругу и никогда не оставалась пустой).

Среди блюд, подававшихся там, стоит упомянуть огромный поднос, на котором была фаршированная голова дикого кабана, вокруг которой были установлены тридцать два флага – самого короля Иакова и его лордов. А когда повар поджёг голову, то это яркое, необычное зрелище, как упоминалось, привело в восторг бургундцев, которые, принадлежа к одному из самых богатых дворов в Европе, знали толк и в еде, и в развлечениях. После этого на королевский стол поставили корабль, сделанный целиком из серебра, очень тонкой работы, а потом потянулась длинная вереница слуг, вносивших роскошные блюда.

Бургундские придворные остались довольны свадебным пиром, однако… после него не последовало танцев, что очень их разочаровало! Пришлось утешаться турнирами, которые начались на следующий день. Через неделю, получив от короля дорогие подарки, бургундцы отправились обратно. И снова, как месяц назад, Мария плакала – на этот раз расставаясь с родной страной уже навсегда.

Такова была плата принцесс за право выйти замуж за короля и стать королевой…

Карл Смелый, герцог Бургундии и Маргарита Йоркская

Карл, последний герцог из династии Валуа, правитель Бургундии, игравшей немаловажную роль в политических шахматных партиях на карте средневековой Европы, Бургундии, со всеми её богатствами, человек отважный и жестокий, как полагалось тогдашнему властителю, был одним из самых известных людей своего времени. Так стоит ли удивляться тому, что его свадьба была отпразднована с пышностью, поражавшей даже тогда? Её помнили, ей подражали, её пытались превзойти. И если использовать выражение «свадьба века», то свадьба Карла Смелого была, безусловно, свадьбой века. Пятнадцатого.