–Я пойду, – пролепетала я, – приветствовать Вас, – я осеклась, догадавшись, что снова ляпнула глупость и, прочистив горло, добавила: – да.
      Дальше шел торжественный завтрак. Я сидела на самом дальнем от Армана краю стола; не могла отвести от него влюбленного взгляда и с открытым ртом ловила на лету каждое его слово, совершенно не понимая о чем, он говорит, и улыбалась каждой фразе, как улыбается мамаша, когда ее дитятко начинает наивно рассуждать о взрослых вещах. Есть не хотелось, зато хотелось вскочить на стол, перелезть по тарелкам и салатницам на другой его конец, крича: «Пошлем их всех к черту, дорогой, останемся одни! Нам никто не нужен!»
      –Аська, – услышала я злобный шепот Сергий, – прекрати так на него пялиться, это уже становиться неприличным! Да, на тебя все смотрят!
      Я воровато скользнула взглядом по осуждающим лицам, похоже, все кроме чавкающего Петушкова, поглощающего слабосоленую семгу, заметили мое состояние легкого помешательства.
      После такого пренеприятного открытия, я не могла дождаться окончания обеда, чтобы скрыться подальше от внимательных глаз.
      После завтрака нам устроили короткую прогулку по городу. Улицы в Ненэлии широкие, светлые, много зелени и цветов, вокруг дорог клумбы с розовыми кустами, их деликатный и тонкий запах витал в воздухе и щекотал ноздри. Дома здесь стояли на высоких подпорах, беленькие с огромными окнами, черепичными крышами, они казались карточными домиками, готовыми улететь с первым порывом ветра.
      Напротив таверны, прямо на улице под брезентовыми навесами выставлены круглые деревянные столики и стульчаки. Хозяин, завидев нашу процессию, выбежал на дорогу и, жестикулируя руками, предлагал зайти отобедать.
      Нам встречались важно прогуливающиеся отдыхающие в коротких портах и цветных вышитых рубахах и с огромными кошельками на поясе.
      Нас с Ваней и Сергием расквартировали в один постоялый двор, справедливо полагая, что только они смогут со мной ужиться. Кроме нас здесь проживала лишь молодая пара, беспрерывно целующаяся и погруженная в собственное семейное счастье. Комната моя у меня сразу вызвала тошноту и желание спрятаться в кладовке. Мне показалось, что я попала в фиалковую теплицу. Фиалками были разрисованы стены, фиалки были на простынях, на занавесках и даже на подоконнике стояли бархатные фиалки в горшках.
      Я сидела перед зеркалом с подоткнутым под рамку лубяным изображением «Веселых Баянов» и удрученно рассматривала свое отражение. Глазки каре-зеленые, с желтыми пятнышками, нет бы, были карие или зеленые, а то двухцветные, ну, я даже согласна бы была на два разноцветных глаза: один карий, другой зеленый, а то нет! Волосы, как всегда, непослушной кудрявой гривой торчат в разные стороны, особенно корявая кудряшка стоит прямо на темечке, я поплевала на ладонь и попыталась ее прилизать, но вихор незамедлительно встал перпендикулярно голове. Я плюнула. И отчего бог не наградил меня внешностью Маруси Распрекрасновой, стала бы Мисс Словения, приехала бы в Ненэлию с дипломатической миссией и окрутила Армана. Арман... какое сладкое имя, и сам он нежный и сладкий, как эльфийский молочный шоколад...
      –Вехрова! – заорал Ваня под дверью, для профору он даже грохнул по ней кулаком. – Давай быстрее, все собрались, только нас с тобой ждут!
      Я подскочила, поспешно вытащила из дорожной сумки гребень и яростно провела им по волосам. Когда я, натужно сопя и ломая зубцы, вытаскивала гребень из шевелюры, Ваня, не выдержав, заглянул в комнату и обомлел:
      –Ты что делаешь? Совсем рехнулась?
      Я подняла на него полный страдания взгляд:
      –Красоту хочу навести.
      –Чего хочешь?
      –Влюбилась я, – прошипела я, дергая гребень. Ваня понятливо кивнул, и, резко выдернул его, оставив в волосах добрую половину зубцов. Я взвизгнула и со слезами на глазах посмотрела на выдернутый клок.
      –В Фатиа? – сдержанно поинтересовался Петушков.
      –Ваня! – рявкнула я. – Я похожа на дуру, которая может влюбиться в другого дурака.
      Петушков засмущался и неопределенно пожал плечами.
      –Сам ты такой! – обиделась я. Расчесанные, с горем пополам, волосы стали пышнее, а я похожей на цветущий одуванчик.
      Когда мы подъехали к томящейся на солнце компании из нескольких адептов, Магистра Леонида и Сергия, нас уже встретили недобрыми взглядами. У меня возникла настойчивая потребность провалиться сквозь землю.
      –Аська, – подъехал ко мне Сергий, – ты, что с собой сделала?
      –Расчесалась, – буркнула я.
      –Ты стала похожа на чучело! – резюмировал приятель, оглядев меня с ног до головы.
      –Вот спасибо! – прошипела я. – Я все волосы на расческе оставила, а ты меня тут стыдишь!
      К нам присоединились Арман с Арвилем; мы с Ваней и Сергием замыкали процессию, и я с наслаждением рассматривала широкие плечи и сильную спину Властителя Ненэлии. Первым пунктом нашей экскурсии стоял тот самый замысловатый храм перед Домом Властителей. К этому моменту часть лесов сняли, и уже два из четырех разноцветных ассиметричных боков радовали глаз.
      –Это храм нашему богу здоровья и спорта Рональдо, – торжественно произнес Арман, с гордостью кивая на косую постройку.
      Вокруг раздались восхищенные охи и вздохи, тихие похвалы храму и его создателю.
      –Какой еще Рональдо? – зашептала я Сергию. – Я думала, данийцы в бога не верят.
      –Это твой Фатиа ни во что не верит! – ответил тот. – Все храмы порушил, а у остальных с десяток всяких божков.
      –По замыслу конструктора, храм держится на четырех подпорах, что символизирует четыре богини – Альфу – здоровья, Бету – силы, Гамму – боевого духа и Дельту, – что за Дельта, он так и не сказал, наверное, сам забыл. – Если убрать одну подпору, то весь храм рухнет, – продолжил Арман.
      Магистр Леонид внимательно слушал, кивал на каждом слове, вытягивал губы трубочкой и шевелил бровями.
      –Когда храм откроют? – задал он вопрос, чтобы показать, что хотя бы он из всей нашей бригады внимает Властительским словам.
      –Храм будет торжественно открыт в первое утро после ежегодной женской спартакиады, победительница внесет первую лампадку.
      Мы поехали по длинной аллее парка.
      –Слушай, Пострелов, – недоумевала я, – а зачем строить храм, боясь, что он рухнет в один распрекрасный момент?
      –Не понять нам их данийскую психологию, – протянул вместо Сергия Ваня.
      Экскурсия продолжалась уже добрых два часа, нам показали сеть таверн «Ешкин кот», специализирующихся на народной данийской кухне и даже заставили съесть какое-то зажаренное животное, с мерзким запахом и отвратительным вкусом. Я подозреваю, что это и был пресловутый кот Ешки, пожертвованный нам на стол.
      Потом мы увидели гигантских размеров мельницу, а в пекарне рядом с ней каравай хлеба размером с добрый бочонок. Посещение пивоваренного завода прошло особенно оживленно, дегустация местного пива так увлекла магов, что они уже решили никуда оттуда не уходить и завершить экскурсию в соседней распивочной. Ситуацию спас Магистр Леонид, не принимавший участия во всеобщем веселье из-за обострения язвы желудка и вытолкавший уже поднабравшихся подопечных на свежий воздух. После того, как нам показали кузницу и лубяной портрет кузница, по приданию выковавшего Фурбулентус, мы, наконец-то, отправились в общину людей, живущих в отдалении от города.
      Маленькая деревенька была совсем не похожа на Ненэлию, словно мы за сотни миль от Словении оказались в самом ее сердце. Добротные срубы с расписными наличниками и высокими крылечками, деревянные заборы и широкие ворота, кусты сирени в палисадниках, дороги не мощенные, накатанные и пыльные. Встречать нас вышли почти все жители, они тепло улыбались, как старому знакомому пожимали руки Магистру Леониду и Арману, с испугом поглядывая на серьезного Арвиля Фатиа, даже здесь, в тихом уютном уголке, не теряющего марку Властителя.
      Я горела и надеялась навести справки о получении пропуска в великолепную жизнь в Данийе, но как назло возможности такой не представилось. Люди, растроганные и обрадованные, нашим посещением расспрашивали о последних новостях в Московии, о строительстве нового моста в Стольном граде, о котором они узнали из запоздалого газетного листка «Стольноградский вестник», о волнениях вурдалаков, о том, какие крепкие морозы были этой зимой, в общем, обо всем, кроме «зеленой данийской карты».
      Нас привели к местной знаменитости – изобретателю Игнатию, когда-то давно он работал в Совете и обещался сделать хорошую карьеру. В чине третьей степени он уехал с делегацией в Данийю и больше отсюда не вернулся, наплевав и на Совет, и на степени. Он был чуть ниже среднего роста, щуплый, с густой бородой и фанатичным блеском в глазах.
      Мастерская его, заваленная всяким хламом, представляла собой склад ненужных и выброшенных вещей. Рано по утру, Игнатий вставал и шел собирать по улицам материал для своих изобретений, а потом тщательно укладывал найденные «сокровища» в кучу. Чего здесь только не было: и колесо с поломанной осью от двуколки, и кусочки проволоки, и железный лист, оторванный от стены Дома Властителя, после того, как его фундамент обшили такими листами (теперь Игнатий в душе очень боялся, что Властитель узнает знакомый кусок). Были здесь и гаечки с винтиками, выкрученные из приезжих колясок, и поленья для растопки печи, украденные у кузнеца (это была особенно страшная находка, кузнец Ефрем мужик грозный, за воровство мог и побить). В мастерской навсегда укоренился запах ржавого железа и гари из плохенькой печи.
      Нам Игнатий показал совершенно невообразимые вещи: «молоток самозабивалка», «кресло на колесиках», и много такого, чего своим женским умом я была не в состоянии понять, поэтому только стояла и удивлялась.
      Но апогеем этого разнообразия оказалась совершенно непотребная штуковина, на которой можно было ездить по улице без лошадей, она так и называлась «телега бесконяга». С известным транспортом ее роднили, только плоская площадка и четыре колеса. На этой самой площадке, на краю, стоял медный чан, в котором плескалась какая-то подозрительная зеленая жидкость, туда на подпорах опускалось колесо, к его оси и двум задним колесам прикреплялись два ремня. Дальше шли две скамейки со спинками, а перед первой стояло странное устройство, именуемое рулем – длинная палка с крестом наверху, рядом торчал шест – тормоз, когда за него тянешь, конструкция останавливалась. Игнатий осторожно провел большой ладонью по гладкой деревянной площадке и начал рассказывать про работу механизма с такой нежностью, словно говорил про любимую женщину.
      –Магистр Леонид, – подпрыгивал на месте Игнат, – ездит она с помощью магического генератора, – он указал на котел с зеленой бурдой.
      –Как он назвал? – громко прошептала я, обращаясь к Ване, Петушков пожал плечами.
      Магистр услышал мой голос и бросил предупреждающий взгляд, предлагая скоренько замолчать. Изобретать резко повернул голову, подскочил ко мне и, схватив за руку, подтащил к телеге, пардон, «бесконяге». Я упиралась, но, несмотря на свое хрупкое телосложение, в руках Игнатия оказалась сила. Он начал объяснять специально для меня, максимально приблизив свое лицо к моему, и размахивая руками, как крыльями:
      –Энергия, выделяемая из магического процесса кипения, – он щелкнул пальцами, зеленая жидкость забурлила, – передает крутящий момент на главное вращательное колесо через главный вал и по ременной передачи к колесам. – Понятно? – дыхнул он на меня луковым перегаром.
      Я поспешно закивала, страшась, как бы он мне еще чего-нибудь не объяснил, а потом выбежала из мастерской на свежий воздух, подальше от сумасшедшего механика и его изобретений.
      Через пару минут ко мне вышел Петушков, вид у него был дурацкий, глаза отражали напряженную работу мысли, переваривающую поток информации.
      –Вань, – позвала я его, – ты-то понял?
      –Ага, у нее четыре колеса, – хмыкнул тот.
      Когда мы возвращались обратно, от жары и новых впечатлений гудела голова, а у меня молоточком стучало слово «ге-не-ра-тор», потом снова «ге-не-ра-тор», «ге-не-ра-тор». Я начала петь песенку, чтобы убрать наваждение, но через строчку вылезал этот злосчастный «генератор»:
 
–Плакала береза, генератор, желтыми листами, генератор,
Плакала осина, генератор, кровавыми слезами, генератор,
И летели листья, генератор....
 
      От злости я даже плюнула, слово испарилось из головы, и я с облегчением вздохнула.
      –Ох, какая конструкция, обалдеть, – причитал догнавший нас Сергий. – Вы видели, сама без лошади! Вы рано ушли, он на ней по мастерской ездил! Надо же какой-то ге-не-ра-тор придумал!
      «ГЕНЕРАТОР, ГЕНЕРАТОР, ГЕНЕРАТОР!» – захохотало в голове. Че-ерт!
      –Видишь, Сергий, – сквозь зубы процедила я, – какие умы от вас на вольные хлеба утекают! А знаешь отчего?
      –И отчего же? – тот приготовился к атаке.
      «ГЕНЕРАТОР».
      –В Совете платят сущие копейки, от их вида даже мой кот рыдал бы! А ты, Ванятка, все переживаешь, что тебя уволили! Радуйся, что так легко от Совета избавился! Генератор! – добавила я в отчаянье.
      –Что? – в два голоса изумились приятели.
      –Ничего, – простонала я, – не говорите при мне этого слова!
      –Ты про генератор? – съехидничал Ваня.
      –Да!
      –Хорошо ты больше никогда не услышишь из наших уст слово «генератор», – добавил ухмыляющийся Сергий.
      –Бараны! – прошипела я.
      Когда вечером меня попросили к Магистру Леониду, я испугалась, уверенная, что Властитель Фатиа все-таки рассказал про наши с Ваней сумасбродства, и нас теперь ждет кровавая расправа. Я так волновалась и дрожала, что торчащая на темечке кудряшка мелко тряслась.
      Не чуя под собой ног, я постучалась и вошла на веранду постоялого двора, где жили Магистр Леонид и Арвиль Фатиа, наотрез отказавшийся остановиться в Доме Властителей Ненэлии.
      –Асенька, – улыбнулся мне Леонид и ласково подтолкнул к стулу. Мне окончательно поплохело – если не орет, значит, чего-то хочет. – Мы тут подумали, – он неопределенно махнул рукой, на веранде он был один, – и решили: пожалуй, мы примем участие в спартакиаде.
      Я непонимающе улыбнулась, «это все хорошо, а я-то причем?»
      –В силу того, что ты в нашей делегации одна, так сказать, девушка, а спартакиада женская, – «нет, – заорал во мне внутренний голос, – молчите!» – мы подумали, и я решил, что, – «не говорите мне этого, не надо», – ты будешь участвовать в ней.
      «Боже! Я же просила молчать!» Я горестно опустила голову. «Надо было остаться с Пантелеем в Фатии».
      –Ну, иди, деточка! – он ласково мне улыбнулся.
      –Хорошо, – кивнула я и заявила, – только в случае моей победы Петушкова восстановят в должности!
      От такой наглости у Магистра отвисла челюсть. «А ты как думал? Забесплатно только сыр в мышеловке!»
      –Я подумаю, – пробормотал он.
      Новость Сергия и Ивана развеселила несказанно, они так надо мной потешались, что довели себя до истерики.
      –Не представляю Вехрова – в купальнике, – плакал Сергий.
      –Да идите вы в болото! – окончательно расстроилась я. – Как я буду соревноваться? Я же маленькая, худенькая, ни одной мышцы!
      –Ничего, Аська, – всхлипывал Ваня, – у тебя другие таланты! Зачем тебе мышцы?
      –И зачем Петушков я за тебя вступилась? – буркнула я.
      –Ты чего? – моментально успокоился Ванятка.
      –Тебя снова возьмут в твой Совет, если я выиграю, но я не выиграю, потому что не буду участвовать! – я шумом крутанула стул и уселась на него, положив руки на спинку и уткнувшись в них головой.
      –Асенька, правда, что ли? – залебезил Ваня.
      –Правда, что ли? – передразнила я и схватилась за голову. – Кривда! Что же мне делать?
      Сергий догадался, что приятеля надо спасать, он надолго замолчал. Тишину нарушало лишь жужжание комаров и навязчивое кваканье лягушек, словно мы жили не на берегу озера, а на болоте.
      –Меня осенило! – засиял Сергий.
      –С чем тебя и поздравляем! – хмуро отозвалась я.
      –Когда нам показывали сегодня город, я заметил огромное огороженное поле с полосой препятствий.
      Ваня, заинтересованный в моей победе больше меня самой, обрадовался:
      –И что там было?
      –Было-то? Много чего, – туманно поведал Сергий. – Пойдемте, поглядим. Только там была надпись на заборе «осторожно злые собаки».
      –Собаки? – насторожилась я. Собак я не любила и очень боялась.
      –Ладно, – кивнул Ванятка, – пойдем, посмотрим на полосу.
      Я стала юлить:
      –Ну, вы идите, а я вас здесь подожду!
      –Аська, быстро! – рявкнул Петушков.
      Сергий оказался отвратительным проводником, мы колесили по ночным оживленным улицам, возвращаясь, все время в одно и то же место – наш постоялый двор, каждый раз мы следовали в разные стороны и каждый раз оказывались у дома. К середине ночи мы сумели-таки выбраться из «заколдованного круга» и заплутали в огромном парке. Мы точно помнили, как ехали по вымощенным желтыми кирпичами дорожкам, и вот стояли посреди поляны, а впереди темнела совершенно непролазная неухоженная чаща, какую и найти-то во Властительском парке практически нереально.
      За время наших поисков я смогла обдумать сложившуюся обстановку. Если я действительно смогу выиграть спартакиаду, то у меня появиться реальный шанс остаться в Ненэлии, хотя бы потому, что ни одна подданная Словении не проходила полосу препятствий... до конца.
      Когда я окончательно измучилась и перестала прикрывать широкие зевки, перед нами из ниоткуда выросла глухая кирпичная стена.
      –Он, – кивнул Сергий. Мы облегченно вздохнули и спешились.
      –Сергий, а где ты видел надпись про собак? – зашептала я и прислонилась к стене, через дырку пытаясь рассмотреть в темноте поле. Раздался дикий лай, на меня пахнуло смрадом, и прямо перед моим носом щелкнули собачьи зубы. Я отпрянула и повалилась на мокрую от росы траву, с ужасом вслушиваясь в царапанье когтей по стене и лай, больше похожий на рев.
      –Я туда не пойду! – заявила я. Сердце билось, как у мышки.
      –Тише, Аська, – прошипел Ваня. Он хлопнул в ладоши, и все моментально смолкло. Псы, секунду назад кидающиеся на стену, спали.
      –Давай, Аська, ты первая, лезь! – скомандовал Ваня, подставляя сцепленные ладони, чтобы я могла забраться.
      –А почему я первая? – возмутилась я.
      –Потому что на дерево лез я, в тележке ехал я, с работы выгнали тоже меня! Лезь на стену и помалкивай!
      Кое-как, кряхтя и ругаясь последними словами, я вскарабкалась на стену, повисла на руках и спрыгнула на землю, зацепившись рукавом о торчащий крюк. Ткань треснула, и вырванный кусок остался сиротливо белеть на стене.
      На первый взгляд препятствия меня не испугали, а скорее озадачили, преодолеть их обычная девушка смогла бы едва ли. Я подошла к перегородке с огромными мишенями в десяти метрах от линии старта.
      –Ребят, – всхлипнула я, пытаясь удержать слезы разочарования, – я стрелять из лука не умею!
      –Зато бегаешь хорошо! – подбодрил меня Иван и похлопал по плечу.
      Мы прошли дальше, за стеной прятались длинные беговые дорожки и заканчивались они высокой темнеющей вдалеке стеной.
      –Сергий, – позвала я приятеля, – а стена – это финиш?
      –Нет, – хмыкнул он, – финиш во-он там, – он неопределенно махнул в сторону линии горизонта, – а это препятствие. Видишь, веревка мотается, вот по ней и наверх!
      –А вниз? – застыла я с ужасом.
      –А как вниз непонятно, – отозвался из темноты Ваня, – тут даже выступов нет!
      Надежда победить махнула голубым платочком и легко упорхнула в небытие. Я разозлилась:
      –Если все думают, что я умею летать, то глубоко ошибаются. Спешу Вас уведомить, что я только бегать умею. Вот как сделаю ноги с вашей спартакиады, и кто будет за меня отдуваться? Наверное, Советник Леонид купальник натянет и побьет все прошлогодние рекорды!
 

* * *

 
      Петушков решил, во чтобы то ни стало, вернуться на работу в Совет, и если бы для этого надо было за ночь натренировать мартышку танцевать польку, он бы это сделал, а уж обучить меня стрелять из лука он обещал за пару часов.
      На следующее утро тяжелые тренировки начались с того, что Ваня и Сергий с самыми гнусными улыбками бесцеремонно вломились ко мне в комнату в начале шестого и вылили на меня ведро ледяной воды, заявив, что это обязательная часть подготовки. Пока я материлась и отплевывалась, сидя в луже на постели, они неприлично хохотали, разбудив молодую парочку счастливо спящую за стеной.
      На заднем дворе установили самодельную мишень, мне всучили в руки огромный пудов в двадцать лук, взятый на время у местного сторожа, в молодости занимавшегося охотой. Я с трудом удерживала его в руках и шаталась от его веса из стороны в сторону.
      –Ребят, – заканючила я, – может, поменьше найдете? Он же, изверг, больше меня!
      –Настоящие мужики не ноют! – ударил меня Ваня по плечу, а у меня подогнулись колени, и я едва не рухнула в траву.
      Ваня покачал головой, бросил страдальческий взгляд на Сергия, прислонившегося к забору и наблюдающего за сим безобразием с пакостной улыбочкой.
      –Смотри! – Ваня забрал у меня лук, легко натянул тетиву и плавно выпустил стрелу, попав ровно в десятку. – Понятно?
      Я неуверенно кивнула, после тяжести лука у меня мелко тряслись руки, и все еще подгибались колени. Лук перекочевал обратно ко мне, я проделала те же самые манипуляции, но стрела даже не думала лететь, а упала мне под ноги. Парни закатили глаза.
      –Чего рожи корчите? – взвилась я. – Говорю же, что не умею стрелять! А, может, дротики покидаем? – я надеждой посмотрела в Ванино бледное лицо.
      Но Петушков был непреклонен, через три часа тренировки, стрела, описав зигзагообразную дугу, воткнулась в забор в сажени от мишени.
      –Вехрова, – облегченно вздохнули приятели, – стреляй хотя бы так!
      От нагрузки у меня болели руки, и ныла спина.
      –Смешно вам, да? – едва не плакала я.
      –Так, – распорядился Сергий, – теперь бег.
      –Какой, к черту, бег, – простонала я, – я еле на ногах держусь. Бегать только через мой труп! Слышишь, Ваня, через... – слова застыли на моих устах.
      Ваня с трудом тащил за ошейник из сарая огромного лохматого рвущегося из его рук пса, с нездоровым голодным блеском в глазах.
      –Аська, он тебе это устроит! – услышала я, неотрывно глядя на оскаленную пасть чудовища, ехидный Ванин голос.
      –Бобик, фас! – заорал, как бешеный, Петушков, тыча в меня пальцем, и разжал руки.
      Я застыла от изумления, глядя на то, как на меня с громким лаем несется сто пудовая туша, а потом развернулась и припустила прочь со двора. Бегала я от него кругами, ловко уходила и виляла, сбивая чудище с толку хитроумными маневрами, пока не додумалась забраться на огромный дуб, почувствовав, как рядом с моей пяткой щелкнули острые, как бритва, зубы.
      –Гады! – заорала я. – Когда спущусь, вы об этом пожалеете!
      –Если спустишься! – съехидничал Ваня. Они с Сергием забрались на забор, чтобы пес их не покусал по ошибке.
      –Ага! – продолжала я. – Попробуйте сами спуститься, тренеры чертовы!
      –Запросто! – расхрабрился Ваня и спрыгнул на землю. Бобик увидел сие недоразумение и с диким рыком кинулся в его сторону.
      Адепт ругнулся непечатным словом и, как ласточка, взлетел обратно.
      –Ну, что умники, доигрались? – разозлилась я. – Кому только в голову пришла такая гениальная идея?
      Ребята переглянулись, творчество было явно коллективным, и им совсем не хотелось признавать, что они сваляли дурака.
      –Ась! – крикнул Сергий. – Его надо отвлечь!
      –И что ты предлагаешь?
      –Тебя в качестве приманки.
      –Ну, уж нет. Сами эту кашу заварили, сами и расхлебывайте! – от возмущения я махнула руками и едва не свалилась вниз. Страшно было не само падение, а радостно подставленная пасть. Да, уж теперь я понимаю, каково было Сидорику тогда на груше!
      От отчаянья я сняла с ноги сапог и кинула в пса. Тот поймал его на лету, и начал методично жевать.
      –Оставь мой ботинок, чудище! – орала я. Обувь надо было срочно спасать. Я сняла второй и точным броском попала прямо в голову Бобика. Пес такой мерзости со стороны поверженной и уже сдавшейся жертвы не ожидал, выпустил пожеванный сапог, и со злобным лаем начал кидаться на дерево.
      –Аська, ты его только разозлила! – заорал Сергий.
      Именно в этот момент размашистой походочкой во двор вплыл Фатиа. И что он здесь только забыл?
      –Осторожно, – заорали мы в три голоса, – злая собака!
      Арвиль понял не сразу, что происходит. Сначала он увидел меня, сиротливо прижимающуюся к дереву, потом Ваню с Сергием, прилипших к забору и сиротливо подгибающих ноги, а только потом страшного Бобика, несущегося на него со скоростью эльфийского жеребца. Я даже и не подозревала, как быстро может бегать Властитель Долины Фатии. Уже в следующую секунду он сидел на ветках соседней березы, причем сам не понимая, как забрался на такую высоту по гладкому белому стволу.
      –Кто это? – выдохнул он.
      –Бобик!
      –А где вы его взяли?
      –У сторожа, – отозвался адепт. – Аську решили к соревнованиям подготовить!
      –Шутники! – заорала я в ответ. – Он уже сожрал мои сапоги.
      –А никто тебя не заставлял кидать их прямо ему в пасть! – обиделся Иван.
      На этом история не закончилось. Через несколько минут во дворе появился Магистр Леонид, который решил проверить, как поживают его подопечные в нашем лице. Бобик сообразил, что эта жертва постарше, а потому бегает не так быстро, как предыдущая, и с удвоенной скоростью кинулся на него.
      –Что это? – завизжал по-женски Магистр и бросился наутек, демонстрируя удалецкую резвость. – Усыпите его кто-нибудь! – заорал он в тот момент, когда пес его почти настиг.
      Странно, мы полчаса ломаем голову, что делать, а до такого простого решения никто не додумался!
      Мы с Сергием щелкнули пальцами Бобик, уже прыгнувший на Советника, застыл в воздухе и мешком упал на землю, подняв пыль; и в эту же секунду от моей ворожбы в воздух взмыла сорванная с петель калика. Она описала красивую дугу и с грохотом рухнула у ног Леонида.
      –Так, – Магистр откашлялся и отряхнул свою рясу, – слезайте, орлы.
      Мы нехотя начали спускаться на землю. Но когда Леонид увидел Арвиля, то потерял дар речи, и забыл, что хотел нам собственно высказать. Он никак не мог поверить, что Властитель, аки мы, дети неразумные, бегал от хвостатого чудовища. Именно это нас спасло от очередного скандала.
 

* * *

 
      Вечером мы решили отметить мои скромные спортивные успехи и счастливое избавление от Бобика и отыскали самую дешевую на берегу озера таверну, где продавали разливное вино местного производства. Маленький обеденный зал был переполнен, очевидно, место имело успех. С трудом отыскав столик в самом углу, рядом с кухней, мы уселись и тут заметили сторожа, хозяина Бобика. Он сидел, подперев рукой щеку, и с грустью рассматривал ополовиненную бутыль.
      Его можно было понять, когда мы обратно принесли несчастное чудовище, завернутое в белую простыню, сторож решил, что Бобик отбросил лапы и так обрадовался, что расцеловал нас. Потом, через пару часов, песик проснулся злее прежнего и едва не перегрыз хозяину глотку, пса тоже можно понять, не каждый день вас так дурачат. Мужик в миг сник и предложил нам деньги за рецепт питья, коим мы усмирили Бобика, когда мы печально пожали плечами, то сторож слезливо предложил усыпить «изверга» на веки вечные, хотя из сострадания к нему. Мы отказались, и теперь хозяин запивал свое горе в таверне.
      –Ну, за успех! – Сергий поднял тяжелую кружку с рябиновым вином.
      Я кивнула, мы выпили.
      –Аська, – предупредил меня Ваня, – ты особенно не налегай, а то завтра все наши жертвы окажутся напрасными.
      –Они и так окажутся напрасными, – промямлила я, закусывая, – потому что я умру на этой полосе препятствий еще на первой версте.
      –За это надо выпить, – глубокомысленно изрек Сергий.
      Мы выпили, закусили, глотнули вина и еще, выпили опять и снова. В результате, я поняла, что моя голова поворачивается гораздо быстрее, чем позволяет зрение, в руке два стакана, а на душе так хорошо, что хоть пой. Я всех люблю и вокруг одни друзья.
      –У меня гениальная идея! – икнул Ваня.
      –Такая же, как с Бобиком? – попыталась съехидничать я.
      –Лучше! А пойдемте богу Рональдо помолимся, чтобы Аська живая после соревнований вернулась.
      Сергий согласно кивнул.
      –Только нам надо жертвоприношения, – спохватилась я, полагая, что данийцы язычники и должны подносить богам дары.
      –Ничего, Аська, мы винца возьмем! – успокоил меня Сергий. Его круглое лицо покрылось нездоровыми красными пятнами.
      Встать оказалось сложно, пол уходил из-под ног и очень быстро приближался к носу. Я поняла, что упала и отбила подбородок, только после того, как меня подняли обратно. Квадратики паркета двоились, дверей оказалось целых четыре. Я со всего размаху ударилась о косяк и ругнулась непечатным словом.
      В конце концов, мы вывалились на улицу. Прохлада остудила разгоряченные щеки, я полной грудью вдохнула ночную свежесть, качнулась и схватилась за Петушкова, чтобы не упасть.
      –Ох, – поднял глаза Ваня, – какая ночь звездная!
      Я посмотрела на четыре луны.
      –И лунная.
      Мы обнялись и направились в сторону центра города. Хитрые тропинки парка уходили из-под ног, поэтому мы шли по мокрой траве. В чернильной мгле было не видно не зги, моя попытка сделать светильник закончилась провалом, в небе загорелось неопределенное месиво желтого цвета. Я махнула рукой, легкие искры вспыхнули над нашими головами и тихо осели пеплом на землю.
      На площадь вступили с залихватской песней, которую каждый исполнял на свой мотив:
      –Плакала береза, желтыми листами,
      Плакала осина кровавыми слезами... – орала я, что было мочи.
      –Вот он! – заголосил Ванятка, тыча пальцем в храм. За сегодняшний день со здания полностью сняли леса, приготовив к завтрашнему открытию. Оно радовало глаз асимметричными стенами, золотыми куполами и замысловатыми рисунками.
      –Красота! – протянул Сергий.
      Я глотнула вина, набрала побольше воздуха в легкие и заорала:
      –Бог Рональдо, сами мы не местные, спортивной подготовки у нас нет. В соревнованиях никогда не участвовали! Помоги нам, чем можешь, хоть победой, хоть силушкой!