Глава пятнадцатая

Стена была высотой около двух с половиной метров, что само по себе не представляло серьезного препятствия. Керни всегда находился в хорошей физической форме, и это его не волновало. На вершине стены была протянута в несколько рядов колючая проволока. Он подумал, что, скорее всего, через нее пропущен электрический ток, либо проволока подсоединена к системе охранной сигнализации. Соответственно, где-то на земле, у стены, расположены чувствительные к движущимся объектам датчики, которые при прерывании микроволновой передачи включают прожекторы.

Джеф посмотрел на Карлайла.

— Снимай пиджак и галстук. А потом взлохмать волосы.

— Что?

— Ты же обещал оказывать мне помощь и поддержку. Мы собираемся проникнуть в психушку, да? Так вот, если ты будешь похож на душевнобольного, нам будет проще попасть туда.

— Ты сошел с ума. С чего это ты взял, что если я взлохмачу волосы и разденусь, я стану похож на психа?

Джеффри Керни улыбнулся, ответил:

— Можешь поверить мне, старина, так оно и будет. — Из окна «Ягуара» Джеф уставился на главный вход…

Под пиджаком темного костюма у Керни не было оружия. Однако в маленьком кармашке с обратной стороны черного шелкового галстука был спрятан черный складной нож. Нож слегка оттягивал галстук, тем не менее он был практически незаметен. Они вышли из машины. Керни пришлось почти тащить Карлайла. Рубашка агента наполовину вылезла из брюк, на ногах не хватало одной туфли, ремень и галстук отсутствовали, одна штанина была подвернута, как будто агент собирался кататься на велосипеде.

Вид у Карлайла был жуткий, чего и добивался Керни.

— Весь этот маскарад нам не поможет, дружище, — сквозь зубы прошипел Карлайл.

— Он поможет нам проникнуть внутрь, большего не требуется. Успокойся.

На въездных воротах, всего в нескольких футах от «Ягуара», находилась видеокамера, а под нею — переговорное устройство. Почти толкнув Карлайла на стойку ворот, Керни надавил кнопку и заговорил с самым чудовищным американским акцентом:

— Черт побери, да кто здесь отвечает за порядок, если ваши пациенты свободно разгуливают по улицам, ловят машину и просят их подвезти?!

Он подождал.

Пауза была настолько долгой, что он уже собирался вновь заговорить в переговорное устройство. Наконец, видеокамера наверху ворот пришла в движение, автоматически производя наводку на фокус. Из устройства раздался голос:

— Это не наш…

Керни надавил кнопку несколько раз, чтобы дать понять говорящему, что ему совсем не интересно его слушать.

— Или ты откроешь эти чертовы ворота и вызовешь свое начальство, или я отвожу этого психа в ближайший полицейский участок и требую немедленного расследования! Ну, что скажешь?

Снова последовала долгая пауза, затем раздался тот же самый голос, при этом видеокамера продолжала жужжать и поворачиваться из стороны в сторону:

— Сейчас, подождите минуту.

Карлайл соскользнул по стойке вниз на землю, скрестив ноги в позе лотоса, дергая себя за волосы; кто угодно признал бы в нем психически больного, чего так долго добивался и что так долго репетировал с ним Керни.

Через несколько секунд из динамика раздался сонный голос:

— С вами говорит доктор Лоран Бледсоу. Этот человек рядом с вами не является нашим пациентом. Я уверен в этом. Я главный врач больницы.

Керни с трудом подавил улыбку.

— Я доктор Филип Риджуэй. — У него было удостоверение личности на это имя. — И если этот несчастный не является вашим пациентом, ваш долг как врача упрятать его в такое место, где он не сможет навредить себе; Боже мой, по-моему, он только что сходил под себя! Вы обязаны немедленно помочь ему! Я сейчас же свяжусь с управлением здравоохранения. Я не работаю врачом в вашем штате, но поверьте мне, вы еще узнаете, какие у меня здесь связи.

— Вы доктор…

— Филип Риджуэй. Работаю в Бостон-колледже. Я приехал в Иллинойс по личному делу, проведать брата. Он работает в прокуратуре штата. — Тут Керни слегка приврал, однако проверить это немедленно было невозможно. — А сейчас либо вы немедленно избавите меня от этого человека, либо мне придется объяснить брату, кстати, это машина его жены, почему все сидения ее «Ягуара» измазаны человеческими испражнениями!

— Боюсь, вам придется подвергнуться обыску, доктор Риджуэй. Опасное сейчас время.

— Я вполне понимаю вас. Пусть кто-нибудь сейчас же выйдет ко мне. — И Керни посмотрел вниз на Карлайла, который явно вошел в роль: строил гримасы и даже принялся сосать палец. Керни мог запросто переиграть историю с несуществующими испражнениями, заявив, что у Карлайла просматривались явные признаки метеоризма.

Когда из-за поворота дороги появились двое санитаров в белых халатах и белых штанах, Керни наклонился к Карлайлу якобы для того, чтобы «осмотреть» его, и зашептал ему на ухо:

— Не пытайся совершать ничего героического, пока я не приступлю к делу. Кстати, у тебя здорово получается. По-моему, я уже видел тебя где-то в подобном учреждении.

— Я чувствую себя ужасно глупо.

— Тсс. — Керни поднялся, попытался поднять Карлайла, еле державшегося на ногах.

Ворота за ним открылись, и Керни повернулся к санитарам.

— Вы с ним поосторожнее. Не его вина, что он в таком ужасном состоянии.

— Хорошо, доктор, — отозвался тот, что был повыше. Второй был чернокожим и строением напоминал культуриста.

— Мне ехать на машине?

— Доктор Бледсоу попросил вас пройти с нами. Здесь совсем недалеко.

— Хорошо. — Керни поднял руки в стороны, чернокожий быстро, но тщательно обыскал его, совершенно не обратив внимания на галстук и спрятанный в нем складной нож, как и предполагал Керни.

Довольно аккуратно они поставили Карлайла на ноги, похлопав его по спине, явно, однако, избегая прикасаться к нижней части, видимо, памятуя об истории с недержанием. Керни пожалел, что не придумал эту историю заранее; таким образом он запросто мог пронести оружие.

Санитары тащили Карлайла на буксире, одновременно поглядывая на Керни, шедшего за ними.

Проезжая часть дороги была достаточно широкой для движения в обе стороны; по обеим сторонам дороги росла живая изгородь — кустарник, практически лишенный листвы.

Когда Керни вслед за санитарами дошел до конца дороги, перед ним совершенно неожиданно возникло здание больницы. Зрелище было незабываемое. Две башни-близнеца возвышались над величественным каменным домом; все строение напоминало слегка уменьшенную копию замка.

И в самом деле, каменные ступени были широкими, длинными, и вели к внушительных размеров входу. На крыльце стояли две женщины, одна из них в униформе медсестры, вторая в шелковом купальном халате до колен, на плечах у нее была шаль, поскольку вечер был довольно прохладный; возле них находился мужчина в свитере, свободных брюках и комнатных шлепанцах. Крыльцо и стоявшие на нем были залиты ярким светом из окон здания.

Когда они подошли ближе, мужчина спустился к ним с высоты крыльца.

— Моя фамилия Бледсоу, — сказал он, протягивая руку подымавшемуся по ступеням Керни.

— Филип Риджуэй. Рад познакомиться, даже несмотря на обстоятельства. Знаете, мне неудобно, что я разговаривал с вами довольно грубо… — Рука Бледсоу была сухой, прохладной, рукопожатие твердым. Уже давно Керни понял, что старая легенда о том, что по рукопожатию можно судить о человеке, — не более чем бред. У одного из самых жестоких и злобных людей, которых он встречал, тоже была твердая сухая ладонь.

— Я понимаю вас.

Керни улыбнулся, посмотрел вверх на двух женщин, по-прежнему стоявших на верхней ступеньке.

— Бедняга шатаясь брел по дороге. Должен признать, я сильно перенервничал. Я чуть не сбил его. — Керни покачал головой, посмотрел на свои руки, заставил их слегка задрожать. — С удовольствием выпил бы кофе или еще чего-нибудь.

— Как насчет спиртного?

Керни улыбнулся, бросил взгляд на часы.

— Может, совсем чуть-чуть, пока мы будем разбираться с этим делом.

Они вместе пошли вверх по ступеням; Карлайл уже почти исчез внутри здания. Керни не мог позволить ему исчезнуть совсем.

— Откуда вы узнали про нашу лечебницу? — спросил доктор Бледсоу.

— Я слышал о той работе, которую вы ведете здесь с шизофрениками, а, проезжая по дороге, увидел знак. А потом заметил этого человека. Естественно, я предположил, что это ваш пациент. Я ехал на «Ягуаре» своей невестки и чуть не сбил его… — Они поднялись на крыльцо. Карлайл, которого по-прежнему вели под руки санитары, уже вошел в здание.

Бледсоу принялся представлять новоприбывшего стоящим на крыльце.

— Это Эйлин Стилер, старшая сестра. — Женщина в одежде медсестры улыбнулась ему, однако руки не предложила. — А это доктор Хелен Флетчер, одна из лучших врачей в нашем штате.

Она протянула ему руку. Керни подал свою. У нее были темные волосы, голубые глаза, и она выглядела очень привлекательно. Женщина улыбнулась ему довольно искренне, но тем не менее сдержанно.

— Рада познакомиться с вами, доктор Риджуэй. Я некоторое время училась в Бостон-колледже. Вы, разумеется, не помните меня, но я была одним из самых преданных слушателей курса лекций, который вы нам читали, я, к сожалению, не помню его названия. Мне так неловко.

Керни улыбнулся.

— Я тоже не помню. Я так часто выступаю с самыми различными курсами лекций. Их темы я, разумеется, помню, но вот какое название дают какому курсу — это все вылетает из головы. — Он все еще держал ее за руку. — Возможно, это симптом какой-то… — он засмеялся, провел ее внутрь здания и сразу же выпустил ее руку.

Карлайл сидел на деревянной скамье возле предмета, напоминавшего стол библиотекаря; по обе стороны от него, как часовые, стояли санитары.

Старшая сестра сказала:

— Я поручила выяснить в ближайших больницах и лечебницах, нет ли у них пропавших пациентов. Боюсь, это может занять некоторое время.

Доктор Флетчер заговорила:

— Это предложение выпить относится и ко мне тоже, Лоран?

Доктор Бледсоу улыбнулся.

— Разумеется, моя дорогая. — И он посмотрел на старшую сестру. — Принесите что-нибудь успокаивающее для нашего гостя, — врач показал в сторону Карлайла.

Керни взял сестру за руку.

— Не стоит, сестра. Я принюхался к его дыханию, когда затаскивал его в машину. Запах был такой, будто совсем недавно он что-то принимал. Я полагаю, сейчас необходимо просто присматривать за ним, и все.

— Да, хорошая мысль. Вы бы пришлись по душе нашему страховому агенту, — рассмеялся Бледсоу.

Бледсоу двинулся в коридор, обогнув скамью, на которой сидел Карлайл; у того на лице сразу появилось отсутствующее выражение.

— Не падайте духом, — ободряюще улыбнулся ему Керни. — Мы постараемся вытащить вас отсюда как можно скорее.

— Похоже, вас до глубины души взволновала его судьба, — заметила Хелен Флетчер, когда они направились вслед за Бледсоу. — Ваше отношение к пациентам — вот что особенно восхищало меня на ваших лекциях, доктор Риджуэй.

Керни улыбнулся и сжал ее руку.

— Зовите меня Филип.

— Филип. Да. Трудно представить — я хочу сказать, вы выглядите так молодо для своего возраста.

— Строгая диета, физические упражнения и подольше спать, — ответил ей Керни.

Они подошли к двери кабинета, Бледсоу отпер ее.

— Пациенты, знаете ли, — сказал Бледсоу, поигрывая кольцом от ключей. Он вошел в открытую дверь, и Керни услышал щелканье выключателя; затем Бледсоу провел их в не слишком большую, но достаточных размеров приемную; стол секретаря, компьютер, шкафы с карточками больных — во всем чувствовался железный порядок. Он провел их дальше через приемную, в свой личный кабинет. Кабинет был обшит роскошными панелями, на паркетном полу здесь и там были разбросаны коврики в восточном стиле. Стулья, диван, кресло у стола и верх самого стола были обиты одинаковой темно-коричневой кожей. В углу находился небольшой бар и обитая все той же темной кожей врачебная кушетка для пациентов.

— Я уже предложил вам выпить. Что вы будете?

— Ну, разве что шотландского, совсем немного. — Много лет назад он приучил себя за пределами Великобритании не употреблять слово «виски».

— Пусть будет шотландское. Звучит совсем неплохо. А вам, Хелен?

— Пожалуй, то же самое, совсем чуть-чуть.

— Вам льда, воды, доктор Риджуэй?

— Немного воды, пожалуйста. — Он так и не привык пить виски с большим количеством льда, в отличие от американцев, которые, как ему казалось, питают ко льду необоримую страсть. Бледсоу зашел за стойку бара, Хелен Флетчер присела на самый краешек врачебной кушетки. Керни закурил сигарету, пламенем зажигалки осветив циферблат своих часов «Ролекс». Он подгонял время. Очень скоро старшая сестра свяжется со всеми близлежащими лечебницами, — если она вообще собиралась это делать, — и выяснит, что ни в одной из них нет пациента, чья внешность подходила бы под описание внешности Карлайла. В компьютере наверняка хранится история болезни миссис Домбровски с указанием причины, по которой ее поместили в лечебницу, если, конечно, историю болезни не фальсифицировали. Это все было слишком сложно для такой простой игры, однако, если братья Домбровски действительно являлись членами ФОСА, тогда миссис Домбровски могли запрятать в психушку просто чтобы заставить ее молчать.

Керни взял предложенный ему стакан, Бледсоу сделал глоток из своего, поставил его на стол и произнес:

— Прошу извинить меня, но я собираюсь выяснить, на какой стадии находится расследование мисс Стилер.

— Пожалуйста, обязательно узнайте, как себя чувствует тот бедняга, — попросил Керни.

— Я сейчас же вернусь. Прошу вас чувствовать себя как дома. Бар в вашем полном распоряжении. — И Бледсоу вышел.

Хелен Флетчер поднялась, подошла к Керни, остановилась меньше чем в двух шагах от него.

— Вы из полиции?

— Вы имеете в виду, нет ли у меня раздвоения личности? Нет, во мне один человек.

Она даже не улыбнулась.

— Вы не Филип Риджуэй. В Бостон-колледже никакого Филипа Риджуэя нет, и не было в течение последних десяти лет. Говорите тише, комната, возможно, оборудована «жучками».

— «Жучками»? А-а, вы имеете в виду подслушивающие устройства? Возможно, это оправданно в наше время, когда развелось столько мошенников, наживающихся на обмане страховых компаний.

— Если вы не из полиции, тогда вы…

— Что? — спросил Керни; он схватил ее за руку, одновременно выпустив дым через ноздри.

— Тогда вы из ФОСА?

— С чего вы взяли?

— Иногда они приезжают сюда, живут здесь. Я узнала об этом всего пару недель назад. У меня не было возможности покинуть лечебницу и сообщить об этом кому-либо. А местная полиция наверняка замешана в этом деле.

— У вас здесь есть пациентка по имени Домбровски? Селия Домбровски?

— Да. Но она совершенно здорова. Именно она рассказала мне о ФОСА, а я решила, что это лишь проявление симптомов ее болезни. Но потом я поняла, что она сказала мне правду, что муж и братья упрятали ее сюда, чтобы заставить молчать. Вы…

— Что? — спросил Керни и загасил сигарету в пепельнице на столе Бледсоу.

— Вы поможете мне?

Керни оглядел комнату. Если это была ловушка, то очень хорошо сработанная.

— Я помогу вам, только если вы поможете мне. — Через открытую дверь в коридор он услышал звуки шагов. Керни повысил голос:

— Пожалуй, я выпью еще, — и он выплеснул нетронутый виски в горшок с комнатным растением на углу стола. Потом передал пустой стакан Хелен Флетчер. Она лишь смотрела, не отрываясь, на свой собственный стакан; ее рука дрожала, когда она ставила его на стол рядом со стаканом Бледсоу.

Повернувшись лицом к двери, Керни поменял стаканы местами, в тщетной надежде, что если в виски было что-то подмешано, Бледсоу по ошибке выпьет из его стакана. В кино это всегда срабатывало.

Бледсоу стоял в дверном проеме между приемной и кабинетом. Теперь он отчего-то казался выше ростом. Керни подумал, возможно, это потому, что в руке у него был револьвер.

Глава шестнадцатая

Она догадалась, это был тот самый маршрут. По которому в Штаты доставляли наркотики, только в обратную сторону. На этот раз, вместо того чтобы ввозить ее в Соединенные Штаты, Рози Шеперд, наоборот, вывозили. На небольшом аэродроме, куда ее доставила Пэтси Альфреди, ждал одномоторный самолет; «слишком маленький, чтобы можно было доверить ему свою жизнь», — подумала она. Почти через три часа самолет приземлился на частном аэродроме во Флориде; здесь ее встречал человек, назвавшийся Раулем. По-английски он говорил без малейшего акцента. Он предложил ей кофе из термоса, усадил в свой «Порше» и даже извинился, что на аэродроме нет больше никаких удобств; но следующий самолет будет совсем скоро.

— Чем вы занимаетесь, Рауль? — Рози не отрываясь смотрела в окно на залитую дождем взлетную полосу; свет от единственной желтой лампочки на здании ангара, проходя через мокрое стекло, разбивался на мириады брызг по всему ветровому стеклу.

— Занимаюсь, мисс?

— Да. Я имею в виду, наркотики, еще какая-нибудь дрянь?

— Мисс!

— Так и есть, я права. Аэродром. И эта роскошная машина, в которой мы сидим. «Порше» — не дешевый автомобиль. Я в том смысле, чтоб вы не думали, что я нахалка; может, вам так и показалось, но я просто хочу убить время.

Рауль откашлялся, в его голосе зазвучала обида. Он сказал ей:

— Я торгую машинами, мисс. Я член организации «Патриотов». Аэродром принадлежит еще одному члену нашей организации, или скорее, я бы сказал, его вдове. Сам он погиб, его убили.

Рози Шеперд почувствовала смущение:

— Простите. Раньше я работала в полиции, до того, как все это началось, и оперативная работа…

Здесь Рауль рассмеялся.

— Да, вы правы. Раньше этим путем действительно перевозили наркотики. Владелец аэродрома, Билли Сэйдж, убедился, что торговцы наркотиками используют его и сообщил властям. Полиция изъяла большое количество кокаина, но все это случилось много лет назад. Здесь очень удобное место для перелета в Южную Америку, мисс.

— Пожалуй, так.

Рози Шеперд замолчала и принялась наконец за свой кофе.

Глава семнадцатая

Доктор Бледсоу, безусловно, чувствовал себя выше ростом с револьвером в руке. Он сидел один на диване, ствол револьвера был направлен на Керни. Он не позвал никого на помощь. Хелен Флетчер все еще стояла у стойки бара. Наконец Бледсоу заговорил:

— Обычный человек наверняка отпил бы из своего стакана. Вы не притронулись к нему. И ни в одной из ближайших лечебниц не пропадали пациенты. И, уж во всяком случае, пациенты в трехсотдолларовых туфлях и с наманикюренными ногтями, как у вашего друга.

— Он по секрету рассказал мне, что сбежал из достаточно дорогой психиатрической лечебницы для очень обеспеченных людей. Разве я не говорил вам? А виски, судя по запаху, у вас дешевый.

Бледсоу рассмеялся.

— И еще, по-моему, вы не врач. — Револьвером он сделал движение в сторону Хелен Флетчер. — Это означает, что вы, Хелен, либо поняли это сразу, но у вас не было возможности сказать мне, либо вы с ним заодно. Одно из двух.

Прекрасные голубые глаза Хелен Флетчер бросили взгляд на Керни, затем она отвела их в сторону.

— На психиатрическом факультете Бостон-колледжа нет никакого доктора Риджуэя. Я догадалась, что это ложь.

— Умница. Я почти верю вам. Итак, если вы спокойно постоите у стойки бара до прибытия моих друзей, не исключено, что вам удастся выйти сухой из воды.

— Господи. — Керни улыбнулся; он надеялся, что улыбка вышла естественной. — Да вы просто добряк.

— А с тобой, умник, мы еще разберемся, когда братья Домбровски вышибут тебе мозги.

— Братья Домбровски?

Бледсоу вновь ухмыльнулся.

— ФОСА. Теперь дошло? Готов поспорить, ты из полиции или ФБР и тебе случайно стало известно, что миссис Домбровски находится здесь, ты просто сложил два и два.

— И у меня получилось четыре?

— Да.

— Отлично! Родители всю жизнь мечтали, чтобы я успевал по математике. Что, братья Домбровски являются местными лидерами ФОСА?

На лице Бледсоу снова появилась ухмылка.

— Какое это имеет значение, черт возьми? Они контролируют деятельность ФОСА начиная с Милуоки по всему северному Иллинойсу, Индиане до южного Митчигана.

— У них, наверное, масса дел, — сказал Керни совершенно искренне. — И миссис Домбровски, я полагаю, не поддерживала их? Поэтому ее и засадили в психушку.

— Рою следовало убить ее. Он не хотел этого, он считал, что она придет в себя и поймет, что он делает именно то, что нужно. Я мог бы убить ее сам, но тогда Рой и Дэн…

— Братья Домбровски.

— Они убили бы меня. Поэтому я и держал ее здесь.

— И здесь у вас…

— Укрытие, перевалочный пункт, если хотите. С тех самых пор, как правительственные войска уничтожили дом на островах Седар Ридж, мы застряли здесь. Но я полагаю, вскоре положение изменится.

— Можно мне закурить? — спросил Керни.

— Одно неверное движение и мой револьвер выстрелит.

— Вы хотите сказать, вам даже не потребуется нажимать на спусковой крючок? Просто поразительно, — усмехнулся Керни. Медленно он вытащил из кармана зажигалку «Зиппо» и пачку «Пэл Мэла». Закурил и произнес:

— Простите, что не угощаю вас, у меня почти закончились.

— В любом случае, это вредно для здоровья.

— Согласен. Год назад я уменьшил дневную норму ровно в два раза. Какие там последние новости от Дмитрия Борзого? Жив он еще, мертв?

Было видно, как Бледсоу сразу напрягся.

— Значит, вы признаете, кто вы.

— Вообще-то я являюсь агентом британской Секретной службы. И здесь я нахожусь с целью убить Борзого, я имею в виду, здесь, в Соединенных Штатах, конечно же; его или того, кто руководит ФОСА. Итак, это Борзой?

Лицо Бледсоу обратилось в маску.

— Вы чересчур откровенны со мной, Риджуэй.

— Моя фамилия, кстати, не Риджуэй. Но это не имеет значения, совершенно. Борзой жив? Это он руководит ФОСА?

Бледсоу вновь ухмыльнулся.

— О да, он жив, и если то, что вы говорите — правда, возможно братья Домбровски могут переправить вас к нему. Насколько я понимаю, у него только что был в гостях этот чертов сукин сын, «патриот» Холден.

— Вы имеете в виду Дэвида Холдена?

— Да, Дэвида Холдена.

— Он убил Холдена?

— Нет; а теперь заткнитесь.

— Где он сейчас, этот Борзой?

— Заткнись ты, черт возьми.

Джеффри Керни швырнул окурок сигареты в лицо Бледсоу и крикнул Хелен Флетчер:

— Ложитесь!

Бледсоу вскрикнул, но лишь один раз. Из его револьвера раздался выстрел, пуля попала в стол, следующая разбила зеркало бара; Керни выхватил карманный нож и бросился на Бледсоу. Не было времени на шутки, можно было убить или оказаться убитым самому даже если братья Домбровски были еще далеко, у Бледсоу наверняка имелись помощники, возможно, весь дом был полон боевиками ФОСА, которые лишь ждали сигнала, чтобы прийти на помощь.

Керни бросился на вскочившего Бледсоу; удар получился такой силы, что Бледсоу свалился назад, перевернув диван. Правое плечо Керни болело, как будто его ударили молотом. Выстрел. Керни почувствовал жар и потом холод в левом бедре. Он упал прямо на Бледсоу, вонзив нож в его бедро и располосовав его сверху донизу, рассек врачу артерию; а затем откатился назад.

Бледсоу попытался встать; он поднял револьвер вверх. Доктор попытался сделать шаг вперед, но его левая нога подкосилась. Он издал один-единственный придушенный крик; его глаза широко раскрылись, и он был мертв еще до того, как упал; револьвер разрядился прямо в восточный коврик.