Глава шестнадцатая

Фрост никак не мог выбрать, что же сделать в первую очередь. После долгих раздумий он решил все-таки сначала почистить зубы, а потом принять душ и побриться.

Он долго остервенело возил щеткой по зубам, едва не протерев до дыр десны, а потом с удовольствием отдался другим гигиеническим процедурам. Хорошенько отмывшись и убрав с лица надоевшую колючую щетину, Фрост теперь стоял, блаженно жмурясь, под струёй горячей воды и пытался расслабиться.

Джессику пустили в душ первой и теперь она сладко спала на диване в номере мотеля, который они сняли на ночь. О’Хара занимал соседний номер, но пока сидел в комнате Джессики и смотрел вестерн по телевизору. Он очень любил вестерны.

Фрост выключил воду и вздохнул. Потом выбрался из ванной и принялся вытираться, размышляя о том, как долго еще все это будет продолжаться и чем оно закончится.

После того, как они разоружили агентов ЦРУ и оставили их возле лишенного управления вертолета, Фрост, О’Хара и Джессика уселись в машину ирландца — это был все тот же автомобиль, О’Хара уже успел получить его назад — и уехали.

По пути О’Хара — похмыкивая время от времени — рассказывал им, чем он занимался после расставания с ними. Оказалось, что очнувшись, ирландец не стал терять зря времени. Он достаточно знал Фроста, а потому забрал выведенные из строя револьверы и на попутке добрался до городка, где ранее произошла перестрелка с агентами КГБ.

Там он пришел прямо в пункт пограничного контроля, предъявил свое удостоверение и попросил помощи. В результате ему была выделена машина и сопровождающий: они отправились туда, где Фрост оставил форд и трейлер. О’Хара обыскал обе машины и убедился, что они находятся в нормальном рабочем состоянии, несмотря на некоторые незначительные повреждения.

Агент ФБР забрал все личные вещи Фроста и Джессики, а потом сел в форд и вернулся в город. Один из пограничников отвел его к местному оружейнику, который снабдил О’Хару недостающими винтиками к револьверам и таким образом тот вновь был во всеоружии.

А затем ирландец пустился в погоню за беглецами.

Предположив, что Фрост будет ехать в направлении Далласа, О’Хара — светя направо и налево своей корочкой — рванул со скоростью сто миль в час, невзирая на погодные условия. На станции техобслуживания, где Фрост забрал “Вольво” и бросил спецмашину, он был спустя шесть часов после того, как беглецы оттуда уехали.

Заявив полиции, что Фрост является важным свидетелем одного преступления, О’Хара добился того, что местные власти не стали пока возбуждать уголовное дело об угоне. Потом ирландец уселся в свою машину. При помощи рации, одолженной на пограничном пункте, он сумел перехватить переговоры между экипажем вертолета и группой наземной поддержки. О’Хара сообразил, что Фросту и его спутнице сейчас придется туго, и поспешил на выручку.

— Надо признаться, — сказал он, ухмыляясь, — что вам очень повезло. Я довольно быстро вышел на нужный квадрат, иначе вас бы уже в капусту искрошили.

Закончив вытираться, Фрост принялся натягивать на себя одежду. Он улыбнулся, вспомнив довольное лицо агента ФБР. Тот явно гордился собой. Что ж, у него были на то основания.

Фрост бросил взгляд в зеркало и одел новую повязку на глаз. Он подумал, что как ни крути, а рано или поздно ему придется вступить в бой с федеральными агентами или людьми из ЦРУ. Несмотря на всю свою симпатию к Джессике, капитан не имел ни малейшего желания убивать честных хороших парней только потому, что кто-то приказал им выполнить задание и арестовать подозреваемых в подготовке покушения на Президента.

Ведь ясно, что даже если история Джессики была на сто процентов правдивой, замаскированные агенты КГБ не станут лично вести людей в атаку, а прикроются своими подчиненными, которые ни в чем не виноваты.

Фрост неодобрительно покачал головой, отметил при случае, что у него прибавилось седых волос, а затем выключил свет и вышел из ванной.

О’Хара как раз досматривал вестерн. Фрост налил себе в стакан немного виски из бутылки, которая стояла на столе, и сделал глоток. Блаженное тепло растеклось по пищеводу и достигло желудка.

— Ты неплохо разбираешься в выпивке, О’Хара, — с уважением сказал он. — Хорошая вещь.

Ирландец поднял на него свои водянистые холодные глаза.

— Зато в друзьях, похоже, не разбираюсь совсем.

— Ну, я бы не сказал, — улыбнулся Фрост. О’Хара поднялся на ноги и выключил телевизор. Потом они одновременно посмотрели на спящую Джессику Пейс. Фрост никогда еще не видел у нее такого умиротворенного выражения лица. — Ты что, снотворного ей подсыпал? — спросил капитан.

О’Хара покачал головой.

— Нет, я таким не занимаюсь. Просто она очень устала, и двух глотков виски хватило, чтобы наша кошечка отрубилась.

— Ну и хорошо, — сказал Фрост, снова прикладываясь к стакану.

— Слушай, у тебя остались те штучки из моих револьверов? Меня всегда раздражали черные винтики на хромированных пушках.

— Да, кажется.

Фрост полез в карман и достал то, что просил ирландец. О’Хара схватил их левой рукой; в правой у него уже была отвертка.

— Я начинаю опять тебя уважать, — сказал он. — По крайней мере, ты их не выбросил.

О’Хара уселся за стол, положил на него свое оружие и принялся за переустановку винтов.

Фрост плеснул себе еще виски и опустился на стул рядом с ирландцем.

Браунинг и “Узи” он уже почистил и смазал, пока Джессика занимала душ. Не поднимая головы, О’Хара спросил:

— Так ты думаешь, что наша крошка свихнулась, ведь так?

Фрост невольно перевел взгляд на Джессику, которая лежала на диване за спиной ирландца.

О’Хара заметил это и хмыкнул, посмотрев на Фроста.

— Не беспокойся. Если она не проснулась, когда индейцы штурмовали форт Джонс, то и теперь не проснется. Лучше ответь на мой вопрос.

И он опять склонил голову над своими револьверами.

— Может быть, — медленно произнес Фрост. — Все может быть, но мне кажется, это просто от перевозбуждения.

— Ага, так значит ты все-таки думал об этом, а?

— Ну… я…

— Слушай, маэстро. Если она действительно психованная, то на наши задницы может свалиться куча проблем, ты это понимаешь?

— Тогда почему ты пришел нам на помощь, там, возле вертолета?

— Вот, наконец-то ты этим поинтересовался. А то я уж начал вспоминать, не был ли чего тебе должен. Уж очень ты спокойно к этому отнесся, просто принял как должное. Ладно, я скажу тебе. Это все потому, что ты не пристрелил меня, когда имел такую возможность. И не позволил ей это сделать.

О’Хара через плечо показал пальцем на Джессику.

— Я же видел ее глаза, когда она вылезла из вертушки с этим револьвером. Девочке не надо было никаких конфет, она просто жаждала кого-нибудь пристрелить.

— Пойми ее, — сказал Фрост задумчиво. — Она жила в очень трудных условиях последнее время. И не она выбрала себе такую жизнь. Пламмер сбил с толку молодую наивную студентку только потому, что она внешне была похожа на какую-то русскую шпионку. Он забрал ее из колледжа, пропустил через мясорубку спецподготовки, а потом отправил в Россию, не дав даже сообразить, что к чему.

О’Хара пожал плечами.

— Ну, похоже, что теперь она все-таки это сообразила.

— Ладно, — сказал Фрост. — Что ты теперь собираешься делать, после того, как вырвал нас из когтей смерти и все такое?

Фрост достал сигарету и щелкнул своей старенькой “Зиппо”.

— Что делать? — задумчиво переспросил О’Хара. — Да вот попробую доставить ее в Вашингтон. Но только не к Президенту.

Фрост медленно выпрямился. Его глаз сузился.

— Что…

— Помолчи. У меня есть предложение, которое тебе понравится, потому что в нем заключен здравый смысл. Давай отвезем ее к Пламмеру. Если Пламмер не верит тебе и не верит мне, то, вернув ему его агента, мы докажем, что не такие уж плохие парни, правильно?

Фрост глотнул еще виски, а потом медленно кивнул.

— Ну, допустим…

— А дальше Пламмер или сам поведет ее к Президенту, или поручит это нам, но в любом случае девочку проверят. Понимаешь, меня все-таки смущает эта история с покушением. Хотя теперь я все больше убеждаюсь, что тут не все сходится — ну скажи, кто в здравом уме будет поручать такой неврастеничке серьезное дело? Ведь у нее на физиономии написано, что она готова хоть сейчас кого-нибудь пришить.

— Да, пожалуй, ты прав, — согласился Фрост.

— Такие люди не годятся на роли убийцы, — продолжал О’Хара с улыбкой. — Возьмем, например, тебя, Из тебя бы ни хрена не вышло. Ты слишком часто теряешь голову и все, что в тебе есть положительного, так это упорство. Я бы даже сказал — глупое упорство.

— Я бы тоже сказал тебе комплимент, — ответил Фрост, — но ты же знаешь, как я ненавижу ложь.

— Иди в задницу, — ответил О’Хара, заряжая свой “Магнум”. — Тебе бы следовало обзавестись револьвером, Фрост. Что ты нашел в этих пистолетиках? Вот, посмотри, какая штучка. А эти твои хлопалки прикончат человека не раньше, чем понаделают в нем дюжину дырок.

— Нет, ты не прав, — покачал головой Фрост. — Вот однажды мне довелось вести бой с группой бандитов, которые укрывались за перевернутой машиной. Погода тогда стояла ветреная, а вместе со мной был один полицейский с точно такой же пушкой, как у тебя, с “Магнумом”. Короче, в один момент двое парней, за которыми мы охотились, выскочили из-за автомобиля и бросились бежать, стреляя на ходу. Мой приятель всадил в одного пулю из сорокачетверки, а я — во второго из моего браунинга. И тут налетел страшный порыв ветра, он сразу сбил с ног того бандита, которого я подстрелил. А вот что касается второго…

Фрост сделал театральную паузу.

— Ну, и что же? — не выдержал О’Хара.

— Да ничего. Ветер просто прошел сквозь большую дырку, которую сделал в его теле это самый “Магнум”, а парень преспокойно продолжал стрелять. Вот так.

— Дурак ты, Фрост, — заметил ирландец. — И шутки у тебя дурацкие.

Фрост ухмыльнулся.

— Я надеюсь, ты еще не открыл Джессике свой грандиозный план? — спросил он. — Насчет того, чтобы сначала сдать ее Пламмеру?

О’Хара поднялся на ноги, одел на плечо кобуру с одним револьвером и на пояс — с другим.

— Нет, — ответил он. — Я подумал, что ты лучше ей это объяснишь. Вы ведь больше друг друга знаете, и тебе она скорее поверит, правильно? А во мне, бедняжка, до сих пор видит врага. Так что следи, чтобы она часом не воткнула мне в спину штопор или что-нибудь еще.

О’Хара поднял голову и посмотрел в лицо Фросту. Теперь его голос звучал очень серьезно.

— Я не шучу, маэстро. Она до сих пор думает, что я хочу подставить ее, и при случае шлепнет меня как пить дать. А может и тебя тоже. Так что давай действовать по моему плану. А вообще-то, я очень рад, что это ты спишь с ней, а не я. Я бы всю ночь глаз не сомкнул.

— Ну, мне легче, — сказал Фрост. — У меня ведь глаз только один.

Он хотел засмеяться, но не смог. О’Хара двинулся к двери.

— Я попросил разбудить всех нас в семь утра, — проинформировал он. — Так что до встречи.

Он взялся за дверную ручку, но задержался и повернул голову.

— Кстати, как там Бесс? Вот кто мне нравится, черт возьми.

Фрост проглотил слюну.

— Она умерла, Майк, — сказал он глухо. И удивился про себя, почему это он вдруг назвал сурового агента ФБР по имени.

— Что? — О’Хара вытаращил глаза. — Но с ней же все было в порядке, когда я уезжал из Канады. Ну, может от той раны она стала бы на костыли, но умирать…

— Это не потому, — ответил Фрост, борясь со спазмом, который сжал его горло. — От раны она оправилась, операция прошла успешно, остался только небольшой шрам у нее на бедре…

Он внезапно почувствовал себя неловко, говоря о таких интимных вещах.

— Так что же случилось? — спросил ирландец напряженно.

Он не мигая смотрел на Фроста.

— Мы пошли в один универмаг в Лондоне, чтобы… Короче, мы собирались пожениться. И какие-то гребаные террористы подложили туда бомбу. Бесс…

Фрост не закончил и одним глотком допил виски.

О’Хара молча опустился на пол возле двери.

— О, Боже, Хэнк… Я не знал, прости меня… Господи, да как же так? Ведь она была…

Фрост дрожащими руками закурил сигарету и глубоко затянулся, едва сдержав кашель.

— Да, — глухо повторил он. — Бесс…

Глава семнадцатая

— Похоже, впереди на дороге какой-то кордон, — сказал Фрост. — Не думаю, что мы сможем так просто его миновать.

Он повернул голову и посмотрел на О’Хару, расположившегося на заднем сидении взятого напрокат “Форда-Бронко”.

— Что скажешь, агент ФБР?

— Что значит — мы? — хмыкнул О’Хара. — Я-то в порядке. Ладно, давайте держаться поестественнее. Возможно, это всего лишь обычная проверка водительских лицензий.

— Это ты здорово пошутил, — заметил Фрост.

— Я старался, — буркнул О’Хара. — Да, ты прав. Полиция штата Миссисипи ищет нас. Хотя вряд ли у них есть данные о нашей машине, разве что тот парень в пункте проката меня заложил. Да и не стали бы они объявлять в розыск агента ФБР.

Фрост заметил боковую дорогу, которая отходила от главного шоссе и вела в объезд пункта пограничного контроля между Луизианой и Миссисипи, и свернул на нее.

О’Хара взял напрокат машину рано утром, оставив свой спецавтомобиль на паркинге мотеля. Потом они двинулись к границе штата. По пути им встретились два или три полицейских поста, но никто не погнался за ними с воем сирен. Однако теперь, кажется, удача закончилась. Дорожный кордон при въезде на территорию Миссисипи. явно был поставлен специально для них.

Фрост медленно вел машину по боковой дороге, но форд и так должен был неплохо просматриваться со стороны полицейского кордона.

— Это ты, О’Хара, — внезапно сказала Джессика с ненавистью. — Ты навел их на нас, когда мы заправлялись, на той бензоколонке.

— Что? — изумился ирландец. — Да ты сдурела, красотка. Какого черта мне вас сдавать, если мы работаем вместе?

— Это была просто хитрость, — не сдавалась Джессика. — Ловушка, чтобы усыпить нашу бдительность. И весь этот номер с ЦРУ и вертолетом прошлой ночью… Хэнк, все было придумано для того, чтобы заманить нас в более удобное место, где они могли бы прикончить нас, не неся больших потерь. А может, они хотят взять меня живой, чтобы потом пытать! Уж я-то знаю, как работают коммунисты.

— Заткнись, — рявкнул Фрост, чувствуя, что теряет контроль над собой и над ситуацией. — Помолчи минуту. О’Хара мой друг, и он хочет быть твоим другом. Ты несешь полную чушь.

— Да коммунист может продать собственную мать, говорю тебе! — взорвалась Джессика.

— С этим трудно спорить, — согласился О’Хара. — Но дело в том, моя дорогая, что я никакой не коммунист.

— О’Хара, Джессика, вы оба, закройте рты и не отвлекайте меня, — чуть не закричал Фрост. — Потом будете ругаться, черт возьми.

— Он хочет сдать нас, Хэнк.

Фрост открыл рот, чтобы взвыть, но О’Хара перебил его. Голос агента ФБР звучал как-то странно.

— Нет, крошка, я не хочу, но вот они — может быть. Он показал пальцем в окно. Фрост бросил взгляд в том направлении и увидел небольшой спортивный самолет, который заходил на какой-то замысловатый вираж.

О’Хара наклонился к переднему сидению, пытаясь выглянуть через лобовое стекло.

— Ишь, какая птичка, — сказал он. — Они нас засекли, ребята.

— Легавые или фэбээровцы? — спросил Фрост.

— Размечтался, — фыркнул ирландец. — Это КГБ. Могу поспорить на свою страховку. Похоже, сейчас будет жарко.

О’Хара сунул руку под плащ и достал “Смит и Вессон”. Фрост, наблюдавший за этим в зеркало, с мрачным видом покачал головой.

— Мне еще не приходилось палить из этой штуки по самолетам, — заметил ирландец, — но если они напросятся, то могут попрощаться со своей машиной.

Внезапно раздался нарастающий свистящий звук, и в следующий момент весь автомобиль содрогнулся от взрыва, мелькнуло пламя, повалил дым, гравий полетел во все стороны, поднялся столб пыли. Фрост с трудом удержал руль и выругался.

— Черт побери, — воскликнул О’Хара, — какой из тебя хреновый водитель, маэстро.

— Заткнись, — бросил капитан.

Он крепко сжал зубы и вцепился в баранку побелевшими пальцами. Самолет ушел куда-то в сторону и его уже не было видно из машины. Фрост чертыхнулся и развернул форд, вновь выводя его на шоссе.

— Это была бомба, — крикнул он. — Или граната. О, Господи, вот теперь уже полный комплект. Чтоб я сдох, если еще когда-нибудь соглашусь перевезти женщину из одного конца страны в другой.

— Значит, кордон на дороге поставила отнюдь не полиция штата Миссисипи, — задумчиво произнес О’Хара.

— Чем дальше, тем веселее…

— Я уже по горло сыт шпионами, трейлерами, снежными бурями и людьми, которые хотят меня убить, — продолжал ругаться Фрост. — Да когда же это все закончится?

Но в этот момент самолет вновь пошел на них, и капитан захлопнул рот на полуслове. Он был зол и чувствовал себя обманутым и брошенным на произвол судьбы. Когда самолет пролетел над ними, он заметил маленькую черную точку, отделившуюся от корпуса машины. Фрост ощутил холод в желудке. Его ладони на руле слегка вспотели.

— Граната! — рявкнул он, резко выворачивая руль влево.

Машина вновь вздрогнула от близкого взрыва, взвизгнули осколки. На лобовое стекло обрушился шквал гравия и пыли.

— Осторожно, дерево! — крикнула Джессика.

Фрост, яростно ругаясь, пытался совладать с управлением, но понял, что автомобиль вышел из-под его контроля. Наверное, взрыв повредил что-то в двигателе. Форд вылетел на обочину и ударился капотом в дерево. Зазвенело разбитое стекло, раздался скрежет металла.

Фрост слетел с сидения, прямо на него упала Джессика. Капитан чувствовал сильную боль в затылке.

— Все из машины, быстро! — хладнокровно скомандовал О’Хара. — Они идут на нас.

Джессика Пейс опомнилась первой, в ее руке появился девятимиллиметровый “Вальтер” с глушителем. Фрост головой вперед, словно пловец в бассейне, нырнул в открытую дверь и покатился по земле. Ирландец бросил ему рюкзак, капитан подхватил его и вскочил на ноги.

Рядом с ним раскатисто грохнул “Смит и Вессон”.

— Одень на него глушитель, — крикнул Фрост, чувствуя звон в ушах. — Автомобильный!

В следующий миг он уже извлек из рюкзака “Узи” и два запасных магазина, которые засунул за пояс.

— Перестань плакаться, Фрост, лучше дай-ка пару очередей по этому самолету, — приказал О’Хара.

— Пошел ты, начальник, — ответил капитан. Он вскинул автомат и выпустил несколько коротких очередей в направлении кружившего над ними спортивного одномоторного самолета. Тот сделал очередной вираж и ушел вправо.

Со стороны “полицейского” кордона к ним уже неслись несколько машин. Самолет вернулся и вновь начал пикировать.

— Граната! — крикнул Фрост, и крик болью отдался в его затылке.

Он ничком упал на землю и закрыл голову руками. Рядом опять громыхнул “Смит и Вессон”. Фрост открыл глаз и увидел, что лобовое стекло передней машины разлетелось вдребезги. Взрыва зато не последовало — наверное, сидевшие в самолете боялись попасть в своих.

Капитан быстро стал на одно колено и вскинул “Узи”.

— Получай, сука! — заорал он, нажимая на спуск.

Пули летели в направлении самолета, но не причиняли ему вреда. Фрост с тревогой подумал, что у него остается все меньше патронов. Он тщательно прицелился и выпустил последние четыре заряда.

Самолет, казалось, на миг завис в воздухе, а потом прогремел оглушительный взрыв, и переднюю часть фюзеляжа охватило пламя. Из машины повалил черный дым. Оглушенный Фрост не мог отвести глаз от пылающего летательного аппарата.

Послышались еще взрывы — видимо, рвались гранаты, которые находились на борту. Самолет несколько раз перевернулся и со свистом понесся к земле, оставляя за собой черный дымовой след в голубом небе. Машина рухнула на верхушки деревьев в нескольких сотнях ярдов от них. Раздался еще один взрыв. Последний.

Фрост вскочил на ноги, вставляя новый магазин в “Узи”. За спиной он услышал торжествующий крик О’Хары:

— Отлично, маэстро!

Но сейчас капитану было не до комплиментов. Он развернулся и выпустил очередь в направлении пяти автомобилей, которые приближались к ним со стороны кордона. Теперь их разделяли всего пятьдесят ярдов.

Фрост пригнулся и побежал, чтобы сменить позицию, ибо пули уже начали петь над его головой. Краем глаза он видел Джессику, которая тоже передвигалась зигзагами, время от времени постреливая из своего “Вальтера”. О’Хара стоял на одном колене, держа обеими руками свой огромный револьвер и посылал пулю за пулей; после каждого выстрела “Смит и Вессон” подпрыгивал словно гаубица при откате.

Три машины остановились, из дверок начали выпрыгивать люди. Они растянулись цепью и побежали вперед, стреляя на ходу. Фрост залег за каким-то бугорком и открыл огонь.

Он подумал, что ирландец был прав — это, действительно, люди КГБ. Характерные славянские лица и коллекция оружия, которым вряд ли бы стали пользоваться полицейские штата Миссисипи, не оставляли в этом сомнений. В этот момент О’Хара попал в одного из нападавших и тот полетел на землю, выронив автомат Калашникова.

— Вот тебе, сука! — радостно крикнул агент ФБР.

Не желая отставать, Фрост тоже срезал очередью двоих кагэбэшников, которые рухнули, как подкошенные.

Да и Джессика не теряла зря времени. Она находилась ярдах в двадцати от капитана и тоже стреляла с колена. Бросив взгляд, Фрост увидел, как она ловко подстрелила одного из русских, который пытался обойти их с фланга.

Однако численное превосходство противника и его преимущество в огневой мощи делали свое дело. Кольцо вокруг двух мужчин и женщины, принявших вызов, медленно, но неуклонно сжималось. Фрост крутанул головой и заметил невдалеке какую-то канаву.

— Бегом в канаву! — крикнул он. — Эи, скорее!

Он видел, как О’Хара кивнул, не переставая стрелять, и посмотрел на Джессику. Но на ее лице не было ни малейшего признака того, что она собирается подчиниться команде Фроста или даже вообще ее слышала. Она самозабвенно палила из “Вальтера” по приближавшимся кагэбэшникам, и сейчас для нее не существовало ничего другого во всем мире. Только стрелять, стрелять и стрелять. Убить или быть убитой.

Она была сейчас словно ребенок, который с упоением играет в солдатики, и для которого смерть и кровь являются чисто условными понятиями.

Расстреляв очередной магазин, Фрост бросился к канаве, на ходу доставая новый. Возле его ушей словно гудели невидимые мухи и пчелы, норовя ужалить. Вот внезапно одна из них добилась своего — шею капитана обожгло огнем, и он тут же почувствовал, как за воротник рубашки скользнула теплая струйка крови.

Фрост тяжело шлепнулся в канаву, обдав себя брызгами грязи. Однако автомат он держал в высоко поднятой руке и ни одна капля не попала на корпус “Узи”.

Капитан быстро вскинул свое оружие и дважды нажал на спуск. Двое агентов КГБ повалились на землю, но за ними бежали все новые и новые люди. Метким выстрелом Фрост уложил еще одного русского — высокого светловолосого парня, — а потом вскочил и, низко пригнувшись, побежал туда, где залегли Джессика и О’Хара.

Вновь над его головой загудел рой рассерженных свинцовых пчел; трескотня автоматов становилась все громче. Фрост все же добежал и свалился на землю рядом с Джессикой. Тут же он услышал знакомый раскатистый звук — это О’Хара бабахнул из своего револьвера.

Перестрелка продолжалась еще некоторое время. Агенты КГБ медленно, но упрямо окружали двух мужчин и женщину, которые уже остались, практически, без боеприпасов. Красные несли, правда, большие потери, но их людские ресурсы казались неисчерпаемыми — все время подходили новые и новые подкрепления.

Фрост дал последнюю короткую очередь из “Узи” и отбросил автомат. Все патроны закончились. Теперь оставался только браунинг с двумя обоймами. Капитан вытащил его из кобуры, тщательно прицелился и выстрелил. Еще один русский покатился в грязь, оставляя за собой кровавый след.

О’Хара — ругаясь под нос — тоже выпустил пулю. И у него уже остались буквально считанные заряды. Фрост повернул голову и посмотрел на Джессику. Он даже испугался, увидев выражение ее лица — отрешенное, отсутствующее. Женщина, казалось, просто перенеслась куда-то в другое место и в другое время — она совершенно не обращала внимания на то, что происходило вокруг, и была полностью погружена в себя, свои мысли и переживания. В безвольно повисшей руке она продолжала держать пистолет.

— Что с тобой такое, черт возьми? — рявкнул Фрост и, протянув руку, поднял предохранитель “Вальтера”.