Глава пятая

Лютер Стил подождал, пока телефон не прозвенит три раза и только после этого поднял трубку.

– Стил слушает, – проговорил он нарочито сонным голосом, хотя сна не было ни в одном глазу.

– Слушай, Лютер, и ничего не отвечай, – послышался голос Кларка Петровски. – То, о чем ты знаешь сам, включилось слишком рано. Они могли попасть в хороший переплет.

И все, запищали короткие гудки. Трубку положили. Очевидно, Петровски не доверял телефонам и был прав. Электричество. Его включили чересчур рано. Что, если Холден, детектив Шеперд и этот медвежатник, ненормальный дружок Петровски, оказались в ловушке?

Стил встал с кровати и, не одеваясь, подошел к лежащим в углу спальни атлетическим снарядам. Он взял две тридцатифунтовых гири и стал синхронно поднимать их. Ему давно уже хотелось перейти на сороковки, но все не хватало времени зайти в спортивный магазин и купить их.

Если вдруг телефон зазвонит вновь, будет ли это Петровски с хорошей новостью? Или с плохой? Лютер облизал пересохшие губы.

Он чувствовал, как на разгоряченной коже выступает пот. Через несколько минут энергичных упражнений он поставил на пол гири и взялся за эспандер. Подняв его над головой, он начал разводить в стороны руки.

Если люди Костигена схватили Холдена, Шеперд и Скопалини, то Костиген пройдет на выборах, как по маслу, станет мэром и городом станут править его дружки из ФОСА. И если каким-то образом станет известно, что за вторжением в его дом, пусть даже неофициально, стояло ФБР, то… Черт побери!

Лютер Стил отбросил эспандер и снова подхватил гири.

Глава шестая

Они бежали по краю лужайки, подталкивая перед собой Скопалини. По всему поместью вспыхивали огни. Дэвид оглянулся и увидел в свете ярких фонарей у бассейна трех бегущих за ними охранников, вооруженных то ли винтовками, то ли автоматами. Повсюду выли сирены.

Вперед, к стене!

Они подбежали к ней, но, взглянув наверх, поняли, что идущая по ее верху колючая проволока находится под током. Однако они предусмотрели и такой вариант.

– Быстрее, налево! – крикнул Дэвид.

Рози повернулась и побежала влево, а Холден потащил за собой Антонио.

– Я больше не могу бежать, у меня сейчас сердце остановится, – пыхтел тот.

– Через стену нельзя, – повернулся к нему на бегу Дэвид. – Мы там все погибнем.

Сзади раздавались винтовочные выстрелы. Холден остановился на секунду, вскинул автомат и выпустил очередь высоко над головами преследователей.

– Какого черта? – крикнула Рози. – Ты что, просто пугаешь их?

– Это всего лишь охранники, – откликнулся он. – Ни к чему нам их убивать. Давай быстрее к гаражу!

Рози припустила вперед.

В двухстах ярдах от того места, где они находились сейчас, за тополями и соснами, был расположен личный гараж Костигена (в отличие от служебного), который имел шесть автомобилей – два «Кадиллака», огромный «Форд», «Мерседес» и два «Порше», оба девятьсот сорок четвертой модели. У Рози был ключ, подходящий ко всем «Порше». Ее им снабдил один «патриот», который занимался продажей автомашин.

Стрельба сзади усиливалась. Холден не тратил времени, чтобы вступать в перестрелку с охраной.

– Вперед, вперед, – торопил он Скопалини.

Пробегая между деревьями, тот споткнулся, шлепнулся на землю и выронил свой рюкзак. Дэвид помог ему встать на ноги, поднял рюкзак, и они побежали дальше.

Изнутри гаража уже раздавался шум запускаемого двигателя. Издали послышался вой полицейских сирен.

Оба «Порше» стояли в гараже рядом, один белый, другой красный. Рози уже сидела в белом.

– Прыгай на правое сиденье! – крикнул ей Холден. Антонио в изнеможении опустился на колени на ровную бетонную дорогу, ведущую от гаража. Чтобы уменьшить шансы преследователей, если они предпримут погоню, Дэвид поднял автомат, прицелился и разнес в куски передние шины красного «Порше», затем – стоящего рядом «Мерседеса», который мог потягаться в скорости с «Порше».

Магазин опустел, и перезаряжать его уже не было времени. Холден метнулся к гаражу, подскочил к мягко урчащей белой машине, бросил в открытую дверцу автомат и запрыгнул за руль. Рози успела перебраться на соседнее сиденье.

– Ты когда-нибудь водил «Порше»? – спросила она его.

– Нет. А ты?

– Тоже нет.

– Вот и отлично. Значит, я не буду выглядеть перед тобой полным идиотом за рулем.

Он включил первую передачу, чуть не забыв снять ручной тормоз, нажал на газ, одновременно отпустив педаль сцепления, и мощный автомобиль рванул вперед с таким ускорением, которого от него Дэвид и не ожидал.

Поравнявшись со Скопалини, который из последних сил бежал им навстречу, он с визгом тормозов остановился. Рози выскочила из машины и помогла Антонио забраться на заднее сиденье. Едва она упала на свое место и захлопнула дверцу, как Холден нажал на педаль акселератора. «Порше» взревел и, раскачивая кормой из стороны в сторону, полетел по бетонной дорожке.

Слева затрещали выстрелы, несколько пуль со стуком вонзились в корпус автомобиля, а лобовое стекло подернулось паутиной трещин.

– А они знают, сколько стоит эта машина? – раздался сзади прерывистый после бега голос Скопалини.

– Наверное, нет, – только и ответил Дэвид.

Вдруг он заметил, что впереди на дорогу выезжает небольшой грузовик, останавливается посредине, из него выскакивают два вооруженных человека и открывают огонь, укрываясь за машиной.

– Сейчас я разберусь с ними! – вскрикнула Рози, высовывая автомат в окно.

– Давай! – поддержал ее Холден, включая третью передачу. «Порше» мчался, как будто готовился к взлету.

По капоту щелкали пули.

Раздалась автоматная очередь, лобовое стекло грузовика разлетелось на мелкие кусочки, и взорвалось его левое переднее колесо.

Но встречный огонь не утихал.

Дэвид выхватил левой рукой из наплечной кобуры «Беретту», высунул пистолет в окно и стал стрелять, крепко держа рулевое колесо одной правой.

В эту секунду рядом с его левой рукой рассыпалось от попадания зеркало заднего вида и он едва не выронил «Беретту». Однако пуля его не задела и он продолжил стрельбу. Сбоку бил очередями автомат Шеперд.

– Нас всех поубивают! – завопил Скопалини с заднего сиденья.

– Это уж точно, – громко ответил ему Холден, опуская на сиденье разряженный пистолет. Он взревел двигателем, перешел на пониженную передачу, крутанул баранку вправо, «Порше» слетел с бетонки и поскакал по траве и низкому кустарнику, выбрасывая из-под колес комья дерна и куски веток. Грузовик остался в стороне, но стрельба из-за него продолжалась.

– Не нагибался вперед! – услышал он крик Рози. Она перебросила автомат в кабину и выпустила очередь в окно водителя мимо Дэвида, держа ствол прямо у него под носом. От неожиданности он отшатнулся на спинку кресла, сразу оглохнув от грохота выстрелов. Ему показалось, что на него пахнуло горячим воздухом от пролетевших буквально в нескольких сантиметрах от лица пуль.

– Не надо! – бросил он Рози, выворачивая руль влево и снова выскакивая на дорогу. Двигатель ревел, и стрелка тахометра уже пересекла границу красного сектора. «Ну и черт с ним, все равно машина не моя», – подумал Холден, разгоняя «Порше» и направляя его на закрытый цепью выезд из поместья, который находился за особняком.

Цепь явно находилась под током. Машина – более-менее заземлена. Стоило рискнуть. Да и разве был другой выход?

– Не касайтесь ничего металлического в кабине!

– Что? Это почему?

– Скопалини, не задавай дурацких вопросов и делай, что тебе говорят!

– Дэвид!

Он вопросительно взглянул на Рози и разобрал по беззвучному шевелению ее губ: «я тебя люблю»… Он кивнул и вбил в полик педаль газа. Цепь неслась навстречу.

Через секунду «Порше» на всем ходу врезался в заграждение. По капоту ударила ослепительная электрическая дуга, и во все стороны полетели куски цепи. Холден видел то, что происходило, словно в замедленном кино, хотя все случилось мгновенно.

Он немного притормозил, и машина выскочила на выездную дорогу.

– Черт побери! Вот это да! – кричал за спиной Антонио.

Дэвид молчал, торопясь уйти от возможной погони.

Рози Шеперд шептала «Отче наш»…

Глава седьмая

Сквозь сон Дмитрий Борзой услышал, что звонит телефон, и открыл глаза. Комнату окутывал серый предрассветный полумрак. Сон пропал. Телефонные звонки не прекращались.

Он потянулся, нащупал трубку и поднял ее, едва не свалив с краешка тумбочки пистолет.

– Да, – поднес он трубку к уху.

– Послушай, Джонсон, похоже, что мы вляпались в дерьмо.

– Костиген? Ты знаешь, который час? – Он посмотрел на циферблат «Таймекса». – Четверть шестого.

– У меня в доме только что кто-то побывал! Охранники не смогли их догнать.

Борзой сел, нашел пачку сигарет и закурил.

– В доме?

– Да. Я знаю, что не должен был…

– Вскрыли твой сейф?

– Да, но…

– Костиген, ты – форменный идиот. Что в нем было?

– Ну… книга.

– Ага, одна из твоих любимых книг, так?

– Но ведь она была в надежном месте! Здесь не обошлось без помощи федеральных органов. Сначала отключилось электричество. Я подумал, что это дело рук твоих ребят, что они вывели из строя трансформатор. Но мой аварийный генератор тоже не смог запуститься. Механик говорит, что кто-то подсыпал сахара в бензин. Кроме книги, в сейфе был мой блокнот, конверт с деньгами…

– Ладно, клади трубку, я сам с тобой свяжусь. Позвони в полицию, сообщи о том, что у тебя в доме побывали грабители, только не вдавайся ни в какие подробности. Скажи, что это дело рук ФОСА. Больше ничего не предпринимай. Все.

И Борзой первым положил трубку. Федералы становились чересчур умными и не следовало затягивать телефонный разговор.

Он повернулся и тревожно посмотрел на лежащую рядом женщину. Нет, все в порядке, ничего не слышит, спит глубоким сном. А не то пришлось бы убрать и ее…

Телефон снова зазвонил, и на этот раз Лютер Стил не стал ждать трех звонков или притворяться сонным.

– Да!

– Все в порядке, им удалось уйти.

Это был Петровски. Он опять сразу повесил трубку.

Лютер посмотрел на часы. Пора собираться на работу. Хорошо хоть с гирями успел позаниматься…

Он зашел в кухню и налил воды в чайник. Как хотелось бы, чтобы жена и дети были здесь, рядом, но они в большей безопасности там, где живут сейчас…

Они находились в просторном помещении, напоминающем телестудию. Холден сидел на диване, осторожно листая книгу, рядом с ним пристроилась Рози. Кларк Петровски курил и бросал любопытные взгляды по сторонам комнаты.

– Когда приедет Лютер? – спросила Шеперд.

– Не раньше девяти. Он ведь должен добраться сюда незаметно, чтобы его никто не выследил.

Рози кивнула.

– Ну так что это за книга? – полюбопытствовал Петровски.

Дэвид взял книгу и осторожно перелистнул несколько страниц.

– Ей сто пятьдесят лет. Своего рода пособие по сексу.

– Что? – не понял тот.

– Короче, порнография. На латыни. Возможно, копия какого-то издания периода Возрождения. Я несколько слабоват в латыни, но то, что тут сплошные непристойности – это точно.

– Книга ценная? – спросила Рози. – Раритет?

– Думаю, да. Много старинных иллюстраций.

– Неужели это действительно порнография? – недоверчиво протянула она. – Роджер Костиген коллекционирует порнографические книжонки?

– Да, но это особая порнография и это делает книгу совершенно уникальной.

Холден вытащил из лежащей на столике пачки сигарету и закурил.

– Что значит – особая? – усмехнулся Кларк.

– Боже, о чем мы говорим? – воскликнула Рози. – О какой-то порнографии…

Дэвид посмотрел на нее и пожал плечами.

– Ну… в ней в основном изображены, как бы это сказать, пожилые мужчины, занимающиеся сексом с молоденькими мальчиками…

– С молоденькими… – Шеперд открыла от удивления рот, и Холден улыбнулся, заметив, что ее лицо залила краска. Вот так дела – крутой детектив, сотрудник полиции, теперь вот борец за свободу – и залилась, как красна девица.

– С молоденькими мальчиками? – повторил Петровски.

– Да. Оказывается, интересы Роджера Костигена намного шире, чем мы предполагали, – ответил Дэвид, наблюдая, как кольца сигаретного дыма поднимаются к потолку.

Глава восьмая

Соблюдая все меры предосторожности и убедившись, что за ним нет слежки, Лютер Стил доехал до условленного места встречи и загнал автомашину в подземный гараж строения, напоминающего большой ангар. Для чего оно было возведено, он мог только догадываться, предполагая, что оно когда-то служило базой авиадесантной части, по какой-то причине позже заброшенной. Теперь, когда Лютер знал, что Холдену с друзьями удалось выбраться из поместья Костигена, он чувствовал себя помолодевшим лет на десять…

Стил подошел к холодильнику и достал из него бутылочку кока-колы.

– Пить хочется. Переволновался, наверное, – улыбнулся он, закрывая холодильник.

Звук открываемой пробки походил на пистолетный выстрел. В помещении было очень тихо.

«Интересно, – подумал Лютер, – зачем здесь телевизионная студия, если это подземное сооружение использовалось в качестве десантной базы?» Кроме нее, здесь также имелись медпункт, кухня и большая комната, похожая на жилую, в которой они сейчас и находились. Зачем тут все это?

Рози немного освоилась, она сидела рядом с Дэвидом и просматривала натуралистические рисунки в книге, выполненные грубыми росчерками, чересчур преувеличенные. Перевернув страницу, она увидела иллюстрацию, которая казалась анатомически просто невозможной.

– Вот это да, – прошептала она и, мило улыбаясь, обратилась к Холдену и Петровски: – Неужели кто-то может это сделать?

Те только переглянулись, усмехнулись и ничего не ответили.

– Конечно, – добавила Рози, – откуда вам знать. Вы же не извращенцы какие-нибудь…

Кларк хмыкнул и достал очередную сигарету.

Лютер Стил стоял вблизи и поглядывал на книгу.

– Это то, что вы нашли в сейфе Костигена? Ему нравятся мальчики?

– Или, по крайней мере, книги о них, – заметил Холден.

– А что вы скажете насчет блокнота? – откашлялся Петровски. – Записи в нем зашифрованы. То ли ему за что-то платят, то ли он кому-то. Возможно, его шантажируют, а он откупается и записывает, сколько на это идет? Такое предположение объясняет, почему в сейфе оказался конверт с деньгами. Все-таки пять тысяч – многовато на текущие домашние расходы.

Стил засунул руки в карманы и покачался на носках.

– Разве пять тысяч для Костигена – это сумма? Вряд ли. Нужно проверить банкноты, возможно, это даст какую-то зацепку. Я подключу вам на помощь Билла, Тома и Рэнди. Необходимо также внимательно исследовать книгу и посмотреть, что из этого получится.

Рози взглянула на Лютера.

– Вы имеете в виду вот эту книгу? Веселенькую?

И она впервые в жизни увидела покрасневшего негра.

Глава девятая

Рози стояла в душевой под струями прохладной воды, стараясь побороть сонливость и вернуть чувство бодрости. Такое с ней случалось и раньше, когда приходилось выслеживать преступников по многу часов без сна. Днем страшно хотелось спать, но она считала, что нечего тратить на сон драгоценное рабочее время.

Она добавила холодной воды и засмеялась. Роджер Костиген, мистер «Закон-и-Порядок». Хотя смешного мало, скорее это страшно. Конечно, то, чем он занимается в личной жизни, – его дело, но если его увлечения распространяются и на детей, то это уже другая история. Работая в отделе по борьбе с малолетней преступностью, Рози приходилось видеть и обиженных детей, и тех взрослых, кто в этом был виновен. Во всех случаях конечный результат был один и тот же – жизнь ребенка или подростка была искалечена. Раз и навсегда.

Возможно, конечно, что Костиген всего лишь любил читать такие книги или что он купил ее как букинистическую редкость, поэтому и хранил в сейфе. Дай-то Бог, хотя в глубине души она очень сомневалась в этом.

Логика и опыт ее работы в полиции с самыми разными преступлениями – некоторые из них были совершены представителями высшего класса типа Роджера Костигена подсказывали, что порнографическая книга, блокнот с зашифрованными записями и конверт с банкнотами представляют собой набор улик.

Но какое отношение эти предметы имеют к «Фронту Освобождения Северной Америки»? Всего этого можно было ожидать, в конце концов, от Хэрриса Гэнби, либерала. Рози не могла согласиться ни с единым его словом, более того, его высказывания относительно ФОСА были не только бредовыми, но и опасными. В то время, когда насилие захлестнуло всю страну и полиция сражалась с преступностью из последних сил, стараясь защитить население, Гэнби призывал запретить гражданам Метроу хранить оружие, а впоследствии вообще его конфисковать. Он хотел также, чтобы полицейским выдавали пистолеты только на время их дежурства – произошло несколько случаев, когда вооруженные полицейские в свободное от работы время пытались помешать свершающимся на их глазах преступлениям, и это привело к нескольким смертельным исходам. Гэнби не понимал того факта, что сотрудник полиции считал себя таковым двадцать четыре часа в сутки и, даже будучи безоружным, бросился бы на преступника.

Он призывал к образованию новых рабочих мест для молодых бандитов из ФОСА, чтобы отвлечь их от преступной деятельности «Фронта». Но если бы те хотели, к примеру, торговать гамбургерами, то и так давно бы уже этим занимались. Гэнби ратовал за проведение «мирных переговоров» между американским правительством и ФОСА и готов был выступить в них посредником, чтобы достичь компромисса. Такой политический деятель наверняка был готов пойти на компромисс с самим дьяволом…

Костиген же провозглашал смелые речи – о правах человека, о Конституции, о свободе личности, об обуздании преступности. Пел ли он под дудку «Фронта» или это было каким-то хитрым трюком? Неужели то, что человек, который впервые заявил, что Костиген работает на ФОСА, погиб при невыясненных обстоятельствах, было всего лишь изуверским приемом для достижения своих целей? Неужели Роджер Костиген – всего лишь безмозглый недоумок?

Рози выключила душ, вышла из кабинки, вытерлась насухо и вновь почувствовала себя бодрой. И чистой, по крайней мере, пока не думала о Костигене и его грязной книге.

Дмитрий Борзой потягивал кофе и курил, недовольно поглядывая на лежащую перед ним на кухонном столе газету. На ее первой странице красовалась крупная фотография Роджера Костигена – «всенародного кандидата в мэры Метроу». Костиген являлся ключевой фигурой в той головоломке, которую тщательно собирал Борзой. Когда он ее соберет, то правительство США окажется на коленях…

Есть несколько решений возникшей проблемы. Роджера Костигена можно просто и легко убрать. И представить дело таким образом, будто он пал жертвой в борьбе за народные идеалы. После этого найти другого кандидата от «закона и порядка», выставить его на выборы и организовать победу над этим идиотским либералом Гэнби.

Хотя, даже если и мэром станет Гэнби, это не будет таким уж плохим результатом для «Фронта». Его социальные программы подорвут экономику города, планы по разоружению жителей только сыграют на руку ФОСА и помогут, наконец, расправиться с проклятыми «Патриотами». И если его намерения по проведению переговоров между Вашингтоном и «Фронтом» получат поддержку населения, то это только ускорит свержение правительства США. Однако, опасно то, что Гэнби может поменять свои взгляды, когда окажется у власти. И еще – несмотря на всю свою политическую недальновидность, Гэнби отличается редкой честностью и неподкупностью.

Существуют и другие способы выпутаться из того дерьма, в которое влип Костиген с книгой. Можно просто напрочь отрицать то, что она была у него, и заявить, что обвинение сфабриковано в худших традициях политической оппозиции.

Но не было ли б сейфе Костигена чего-нибудь более серьезного, чем злополучная книга?

Если он сразу сказал об ее похищении, не скрыл ли он ничего такого, что может иметь намного более далеко идущие последствия?

Дмитрий Борзой вмял окурок в пепельницу, услышав, что в спальне просыпается его спутница. Этой ночью она вела себя в постели, как рабыня, и чуть ли не молилась на него, революционного героя. Борзой посмотрел на часы и направился в спальню – у него еще оставалось свободное время перед тем, как заняться решением проблемы…

Будучи единственной женщиной во всей компании, Рози Шеперд занялась приготовлением завтрака. Она нашла в холодильнике яйца, бекон и стала готовить на всех яичницу. Она не считала себя искусной хозяйкой, но никто никогда не жаловался, что то, что она готовит, несъедобно. Дэвид вызвался помочь ей, но она, конечно, отказалась. Не такое уж это хитрое дело – яичница. Они все перешли в кухню, где и продолжали обсуждать планы предстоящих действий.

Говорил Холден, и Рози было приятно слышать его чувственный баритон, который всегда звучал тепло и твердо.

– Предположим, что блокнот с шифрованными записями как-то связан с деньгами, которые мы нашли в сейфе.

Ей хотелось закурить, но руки были заняты и она решила повременить с сигаретой и сначала накормить мужчин.

– А что если это не просто какие-то выплаты или взятки, а закодированный список агентов ФОСА?

Интересная мысль, но неужели Костиген так глуп или самонадеян, чтобы хранить такой список в личном сейфе?

– У Костигена достаточно и денег, и власти, чтобы суметь оградить себя от чего-нибудь незаконного, – заметил Стил, наливая себе кофе. – Мои люди тайком проверили всю его подноготную, но ничего не нашли. Правда, Кларк? Напомни-ка нам его биографию.

Петровски достал из внутреннего кармана записную книжку, полистал ее и начал читать:

– Костиген стоит более восемнадцати миллионов долларов. По сведениям налоговой службы, его прошлогодний доход составил триста двадцать семь тысяч. Он родился в довольно обеспеченной семье и унаследовал дом, за который были выплачены не все деньги. Но этот дом был набит разным ценным антиквариатом. Костиген продал некоторую часть старины, выплатил долги по дому, отремонтировал его и все поместье, обставил новой мебелью и продал почти за полмиллиона долларов. В семидесятых годах это была целая куча денег. Потом он повторил операцию – купил на эти деньги несколько домов, переоборудовал их на оставшуюся часть антиквариата и снова продал. Так он стал постоянно заниматься недвижимостью и антиквариатом. Это происходило в Чикаго. В тысяча девятьсот семьдесят девятом году он переехал в Метроу, но его бизнес в Чикаго остался. Продолжает интересоваться антиквариатом и у нас. Не бросает и торговые сделки по недвижимости, но щиплет так, по мелочам…

– Все, чем он занимается в Метроу, – добавил Стил, – чисто, как стеклышко. Комар носу не подточит.

– А как насчет Чикаго? – спросила через плечо Рози.

– Не знаю, мисс Шеперд, – вздохнул Лютер.

– Называйте меня Роз. Или Рози. Хорошо?

– Ладно… Если мы начнем в открытую собирать всю информацию о его бизнесе, то многим это может показаться подозрительным. Все наше расследование и шансы на арест Костигена пойдут коту под хвост, – сделал он заключение.