- Когда-нибудь вы на секунду забудете об осторожности...
      - И не надейтесь, дорогая. Я прошел суровую школу... А что касается вашего шотландца, то ему крупно повезло. Не будь он мне еще нужен...
      - Что было бы с ним?
      - В настоящий момент он сравнивал бы прохладу вод Темзы с атмосферой родных холмов.
      - Неужели вы посмеете убить этого несчастного только за то, что он честен и наивен?
      - Разумеется нет, дорогая, я убью его потому, что он осмелился поднять глаза на вас - такие вещи я не прощаю. У меня есть слабость держаться за свою собственность. Жаль, конечно, что его обожание не оставило вас равнодушной, иначе я ограничился бы хорошим уроком - поучить приличным манерам никогда не вредно. Короче, смотрите-ка, какая странная штука жизнь, - если с этим субъектом и впрямь случится что-то скверное, он будет обязан этим вам.
      - Не позволю!
      - Что мне нравится в вас, Патриция, так это ваша детская манера бурно реагировать, не заботясь ни о какой сдержанности... Когда я был в Оксфорде... Да-да, дорогая, я учился в Оксфорде, правда, ничем особенно не блистал среди студентов Магдалена-колледжа... А потом меня выгнали... так... за ерунду... Итак, когда я был в Оксфорде, нам постоянно внушали, что каждую проблему надо сначала обдумать со всех сторон, а уж потом принимать решение. Жаль, что вы не прошли через Оксфорд...
      - Глядя на вас, я об этом не жалею!
      - Я ценю ваше умение подавать реплики, Патриция, но если бы вам не предстояло петь сегодня вечером, то я показал бы вам, что за дерзость приходится платить... Досадно, что помятая физиономия может шокировать публику...
      Патриции снова стало страшно: ироническое хладнокровие Джека пугало даже больше, чем прямое насилие. И все-таки из любви к Малькольму молодая женщина продолжала настаивать:
      - Чего вы хотите от шотландца?
      - Вы так за него волнуетесь? Пожалуй, даже слишком... но я не хочу, чтобы вы воображали невесть что... просто он сходит за пакетом, за которым сам я прогуляться не могу.
      - А что в пакете?
      - Любопытство - отвратительный порок.
      - Наркотики?
      Теперь и тон, и поведение Дункана резко изменились.
      - Довольно! Не суйте нос в эти дела, Патриция! И послушайтесь моего совета, если дорожите своей мордашкой и жизнью! Иначе...
      - Как Джеффри Поллард и Джанет Банхилл?
      Ненадолго воцарилась тишина. Патриция понимала, каких бешеных усилий Дункану стоит сдержаться и не ударить ее. Наконец он глухо проговорил:
      - Вот теперь вы можете быть совершенно уверены, дорогая, что не покинете меня никогда.
      - Я избавлюсь от вас, когда вы попадете на виселицу!
      - Случись такое несчастье, вам уже не придется радоваться... А теперь, когда мы вполне объяснились, отдохните хорошенько. Я хочу, чтобы к вечеру вы были в блестящей форме. До скорого, дорогая!
      Уже на пороге Дункан обернулся и с улыбкой произнес:
      - Право же, прискорбно, что на вас так сильно действуют звуки волынки...
      Сэма Блума терзала неврастения. Он заболел ею, с тех пор как узнал, что западня, приготовленная для его шотландского постояльца, не сработала, и тщетно пытался лечиться с помощью виски. Сэм Блум верил предсказательницам судьбы, гадалкам и прочим прорицателям. Миссис Осбрейт, одна из самых известных ясновидящих в Сохо, сказала, что Сэм вступает в наиболее опасный период своего астрального бытия, а посему самое мудрое для него решение вооружиться философским терпением. Это поможет противостоять ударам, которые готовит судьба. Сэм унаследовал от иудейской религии веру в карающего Бога, чьи законы преступать не рекомендуется. И хотя Блум считал себя атеистом, в его душе жили древние верования в проклятие и отмщение. После гибели Джеффри Полларда и Джанет Банхилл Сэму казалось, что гнев Господень вот-вот обрушится на его голову, и он заранее трепетал от ужаса. Но и в самом страхе Блум не мог почерпнуть последней капли мужества - мужества отчаяния и изменить образ жизни. Неудача покушения на шотландца, покушения, инспирированного им самим, казалась Сэму одной из вех в веренице грозящих ему катастроф. А что, если это всего лишь пролог? Поэтому, увидев входивших в гостиницу инспекторов Блисса и Мартина, Блум приготовился к наихудшему.
      В отличие от суперинтенданта Бойланда инспекторы Блисс и Мартин решительно отказывались отнести смерть своего товарища Полларда ко второй графе списка побед и поражений Скотленд-Ярда. Как только служебные обязанности позволяли им выбраться в Сохо, оба инспектора возвращались туда и упрямо выходили на охоту. Они знали, что убийца их коллеги связан с "Нью Фэшэнэбл" и "Гавайской пальмой", и мечтали, прежде чем предать его королевскому правосудию, побыть с этим мерзавцем наедине. Инспекторы тщательно и терпеливо исследовали каждую ниточку, способную вывести на след. Они убедились, что ни Дункан, ни Дэвит не управляют подпольным бизнесом в Сохо и за ними стоит кто-то другой. Но дальше этого их сведения не шли. Местные информаторы только подтверждали уже известное и ничего нового добавить не могли. По счастью, Блисс и Мартин обладали огромным упорством и не теряли надежды. Они решили, что будут продолжать поиски до конца.
      В тот день Блисс и Мартин сочли, что настало время всерьез объясниться с Сэмом Блумом, поскольку, в каком бы направлении ни шли поиски, инспекторы неизбежно натыкались на Сэма. В "Нью Фэшэнэбл" жил Поллард, и сюда же Джанет Банхилл приходила за наркотиками, наконец, здесь же поселился этот шотландец, на чей счет работники Ярда никак не могли составить определенного мнения: то ли это олух, которого Патриция Поттер водит за нос, то ли проходимец, изображающий наивного провинциала, чтобы тем легче облапошить всех и вся.
      Блисс и Мартин подошли к конторке - жалкому убежищу хозяина гостиницы.
      - Привет, Блум!
      - Здравствуйте, господа! Каким добрым ветром?..
      - Добрым? Мы что-то не очень в этом уверены, а, Мартин?
      - И впрямь не очень, Блисс.
      Сэм почувствовал, что с трудом сглатывает слюну. Блисс наклонился к нему и доверительно произнес:
      - Видите ли, Сэм, Поллард был нашим другом...
      Блум изобразил недоумение:
      - Поллард?
      - Не валяйте дурака, Блум, иначе вы немедленно об этом пожалеете! Вы явно не можете не знать, что под именем Гарри Карвила в вашей гостинице останавливался инспектор Джеффри Поллард.
      - Уверяю вас, джентльмены...
      От резкого удара в солнечное сплетение Сэм задохнулся, а Мартин невозмутимо продолжил:
      - Так вы не читаете газет, Сэм? В противном случае вы бы непременно узнали своего постояльца, увидев фотографию убитого инспектора Полларда.
      - Теперь, когда вы мне сказали об этом...
      - Ну-ну?
      - Я был так далек от мысли, что этот жалкого вида субъект мог оказаться одним из ваших коллег...
      - В этом мы не сомневаемся, Блум, иначе вы бы не предлагали ему наркотики.
      - Я?!
      - Да, вы. Поллард успел сообщить нам об этом.
      - Но это клевета!
      На сей раз кулак Блисса пришел в соприкосновение с носом Сэма, тот жалобно взвыл, и слезы градом хлынули из его глаз.
      - Вы... вы не имеете права!
      Блисс повернулся к коллеге.
      - Слышите, Мартин? Мы не имеем права. Что вы об этом думаете?
      - Права на что, Блисс?
      - Не знаю, какого такого права, мистер Блум?
      - Бить меня.
      - Вы били нашего гостеприимного хозяина, Мартин?
      - Я? Ни за что бы себе такого не позволил!
      - Вот и я тоже. - И с этими словами Блисс снова ударил Сэма. Тот рухнул на пол. Перегнувшись через конторку, Мартин схватил Блума за шиворот и рывком поставил на ноги.
      - Не очень-то вежливо покидать нас так скоро!
      Теряя рассудок от страха, хозяин "Нью Фэшэнэбл" пробормотал:
      - Но что... что... что вам от меня нужно?
      - Имя того, кто поставляет тебе наркотики!
      Сэм быстро прикинул в уме: полицейские, конечно, могут здорово его помучить, но не убьют, зато стоит заговорить - и Дункан, уж точно, в живых не оставит. Решив молчать, Блум приготовился к жестокой трепке.
      - Не понимаю.
      - Ну, раз дело только за этим, мы сейчас живо тебе все объясним, и в подробностях.
      Блисс уже занес руку для удара, как вдруг почувствовал, что взлетает. Врезавшись с лету в стену, инспектор потерял сознание. Мартин, в полном оцепенении, не успел пошевельнуться, как кулак Мак-Намара въехал ему в подбородок. Второй блюститель закона грохнулся на пол. Вытаращив глаза, Сэм Блум наблюдал за этим молниеносным сражением, но, вместо того чтобы радоваться, подсчитывал в уме, во что ему это обойдется. Тем временем шотландец, переведя дух, улыбнулся Сэму, несомненно ожидая слов благодарности.
      - Теперь мне конец, - просто сказал Блум.
      На сей раз удивился Мак-Намара:
      - Ну и странные же вы люди тут, в Лондоне, старина! Я избавил вас от двух гангстеров - и это все, что вы можете мне сказать?
      - Но, черт побери, это же вовсе не гангстеры!
      И, показывая на обоих поверженных противников, Сэм жалобно добавил:
      - Инспекторы Блисс и Мартин из Скотленд-Ярда!
      - Боже милостивый! Я их не узнал!
      - Если хотите послушаться доброго совета, вам лучше смыться!
      - Еще бы!
      Шотландец мгновенно испарился. Блум не успел подумать, как ему себя вести, чтобы смягчить последствия побоища, а на пороге гостиницы уже вырос констебль Майкл Торнби.
      - Скажите-ка, Блум, - закричал он от двери, - что стряслось с этим типом в юбке, который сейчас вылетел отсюда как оглашенный?
      Сэму не пришлось отвечать, потому что констебль и сам увидел распростертых на полу инспекторов.
      - Что с ними? - спросил он.
      - Нокаут.
      - И это вы? - в голосе полисмена прозвучала нота почтения.
      - Нет, шотландец.
      - А почему?
      - Решил, что налетчики.
      - А что оказалось? Знаете, Блум, у вас изрядно-таки разбита физиономия.
      - Обычный допрос.
      - Вы что, пьяны, Блум?
      Сэм, решившись, указал на по-прежнему недвижимых полицейских:
      - Инспектор Блисс и инспектор Мартин из Скотленд-Ярда.
      Малькольм Мак-Намара прогуливался по Сохо, раздумывая, где бы позавтракать, когда прямо перед ним остановилась полицейская машина. Выскочившие оттуда трое полицейских окружили шотландца.
      - Вы Малькольм Мак-Намара?
      - Да.
      - Живете в гостинице "Нью Фэшэнэбл"?
      - Да.
      - Вас ожидают в Скотленд-Ярде.
      - Но...
      - Там вам все объяснят. Садитесь, сэр.
      Войдя в кабинет Блисса и Мартина, шотландец тотчас же увидел скорчившегося на стуле и, казалось, совсем обессилевшего Сэма Блума.
      - Глядите-ка, вот и Айвенго! - воскликнул Мартин при виде Мак-Намары и с угрожающим видом направился к Малькольму. - Скажите, вы, живая гора, у вас что, национальный спорт - колотить полицейских?
      - Э-э-э, понимаете, старина, дело в том, что я не узнал вас...
      - Правда?
      - Я подумал, это ограбление.
      - Черт возьми! И часто вы видели гангстеров, похожих на нас?
      - Ну, старина, я с гангстерами не общаюсь... и потом... лицо мистера Блума... вы понимаете? У него шла кровь из носа... я не знал, что в Лондоне полицейским разрешается колотить кого попало...
      - Умнее всех, да?
      - Кто?
      - Вы!
      - В Томинтуле так не думают. Они там шепчутся между собой, будто у меня больше мускулов, чем мозгов.
      - Да ну? Шепчутся, значит?
      - Да, потому что знают: услышу - морду разобью.
      Мартин с досадой повернулся к коллеге:
      - Что вы об этом думаете, Блисс?
      Тот пожал плечами:
      - Тяжелый случай!
      И Блисс в свою очередь подошел к шотландцу.
      - Вы начинаете нам серьезно мешать, сэр.
      - Поверьте, мне очень жаль.
      - А ведь вам уже советовали вернуться в Томинтул!
      - Успокойтесь, именно это я и собираюсь сделать.
      - Лучше всего вам было бы сесть на поезд прямо сегодня, потому что...
      - Что?
      - ...если мы еще раз столкнемся с вами, это может кончиться для вас весьма плачевно!
      - Вы думаете?
      - Уверен... старина!
      Дункан, Дэвит и мисс Поттер пили чай. Зазвонил телефон, и Дэвит пошел к аппарату. Вернулся он встревоженный.
      - Это шотландец, Джек...
      Патриция резко подняла голову.
      - Вас это, кажется, очень волнует, Пат? - насмешливо спросил наблюдавший за ней Дункан и, не ожидая ответа, повернулся к Питеру: - Ну? Чего он хочет?
      - Парень только что из Ярда.
      - Что?!
      Дэвит рассказал о приключении Мак-Намары с полицейскими.
      - Вы не находите, что он становится несколько... ну, скажем, слишком заметным, что ли?
      - Да нет... чем больше этот тип чудит, тем меньше шансов, что его в чем-нибудь заподозрят.
      - Вы уверены?
      - Но его же отпустили!
      - Да, зато оставили у себя Сэма...
      Джек вскочил.
      - И вы не сказали мне сразу! Черт возьми, вот это действительно паршиво! Я нисколько не доверяю Блуму. Если эти джентльмены начнут расспрашивать... с пристрастием, он не выдержит.
      - Ну, не так уж и много он знает.
      - Слишком много. Боюсь, с Сэмом все-таки придется покончить.
      - Что ж, остается улучить удобный момент.
      - Опять убийство? Еще одно... - застонала Патриция.
      - На вашем месте я бы помолчал, дорогая, - сухо заметил Дункан.
      - Иначе меня ждет судьба Сэма?
      - А почему бы и нет? Питер, позвоните адвокату. Скажите, что я еду к нему. Только Билл Морс способен аккуратненько выдрать Блума из лап этих господ!
      Оставшись вдвоем, Патриция и Дэвит долго молчали. Потом Питер вкрадчиво спросил:
      - Похоже, у вас с Джеком сейчас нелады?
      - И вы еще спрашиваете? Я никогда не скрывала от вас, что ненавижу Джека!
      - Так почему же тогда не пытаетесь сбежать?
      - Боюсь.
      - Не понимаю.
      - Я боюсь, что он найдет меня везде... куда бы я ни скрылась.
      - А если он умрет?
      Патриция изучающе посмотрела на Дэвита.
      - И вы... это сделаете?
      - А почему бы и нет?
      - Хватит с меня крови, убийств... хватит... хватит... хватит!
      Перегнувшись через стол, Питер взял девушку за руку.
      - Я тоже устал от этой жизни, Патриция! Я люблю вас, вы давно об этом знаете... Бежим вместе? Клянусь, я сумею обеспечить вам вполне безбедное существование!
      - А как же Джек?
      - У нас с ним старые счеты, пора подвести итог.
      - У меня нет ни пенни, если не считать драгоценностей, и вы сами, Питер...
      - Мы сбежим, прихватив с собой много тысяч фунтов.
      - Где же вы их возьмете?
      Дэвит понизил голос.
      - Послушайте, Патриция, я доверю вам все свои планы... Если предадите меня - подпишете мой смертный приговор. Но без вашего согласия я не стану ничего предпринимать.
      - Я вас слушаю.
      - Дункан вам наверняка рассказал, что прибыли десять кило героина... он отправит за ними шотландца... это целое состояние. Я должен буду следить за парнем и в случае чего - помочь. Если вы согласитесь бежать со мной, я перехвачу Мак-Намару...
      - Что вы под этим подразумеваете, Питер?
      - Не беспокойтесь, просто пугану как следует.
      - Вы серьезно думаете, что способны его испугать?
      - Ну, короче, найду способ отобрать пакет. И мы будем богаты!
      - Неужели вы воображаете, будто Дункан...
      - С Дунканом я справлюсь, бояться надо не его, а того, другого!
      - Кого?
      - Хозяина... если бы мне только удалось узнать, кто он такой! Я бы сдал голубчика в полицию, и путь был бы свободен!
      - Вы законченный мерзавец, Питер!
      - Патриция!
      - Подлец! Можете не сомневаться, если я когда-нибудь и попытаюсь бежать из этого ада, то уж никак не с вами!
      - Может быть, с этим овечьим сторожем? - злобно прорычал Дэвит.
      - Если бы этот "овечий сторож" узнал, какое вы мне сейчас сделали предложение, он бы превратил вас в бифштекс!
      - Запомните, Патриция, сильных мужчин я убиваю с особым удовольствием...
      В конце концов под натиском адвоката Билла Морс инспекторам Блиссу и Мартину пришлось отпустить Сэма. Прожженный законник не пользовался особым уважением коллег, но никто не оспаривал его юридические познания, ум и ловкость. Блум вернулся в Сохо, мучимый самыми мрачными предчувствиями. Сэм не сомневался, что, невзирая на все ухищрения адвоката, Ярд теперь не будет спускать с него глаз и однажды какая-нибудь из бесконечных полицейских ловушек сработает. Блум знал, какими упорством и хваткой обладает полиция, и не видел ни малейшего шанса ускользнуть. Приближаясь к дому, Сэм с каждым шагом все горше оплакивал себя и свою судьбу. У него не было друзей, все его ненавидели и презирали. Ведь только потому, что никто не захотел протянуть руку помощи, Блуму пришлось бросить отцовскую лавку портного и пойти в услужение к торговцам наркотиками. Но и тут из-за невзрачности и хилости, из-за жалкого вида, унаследованного от многих поколений несчастных, избиваемых то теми, то другими, и, наконец, из-за того, что он привык жить в грязи и прекрасно себя там чувствовал, хозяева держали его вечно в черном теле, не доверяя никаких серьезных поручений. Сэм так всегда и оставался в подчиненных. Он с этим смирился, но в душе глубоко страдал и воображал всякие апокалипсические способы отмщения.
      В "Нью Фэшэнэбл" хозяина встретил Эдмунд, как всегда усталый, погасший, сломленный.
      - Так, значит, вас отпустили?
      - Тебе какое дело?
      - О, вы ведь знаете, а? Если я что говорю, то так только, чтобы что-то сказать, а на самом деле мне на все глубоко наплевать.
      Сэм горько усмехнулся:
      - Твоя преданность мне известна, Эдмунд!
      - Она равна заработку, хозяин!
      - А ну-ка, пойди сходи наверх да поищи меня там.
      - Конечно, хозяин, с радостью, я ведь твердо знаю, что вас там нет!
      Блум продолжал держать Эдмунда на службе, несмотря на его грубость и лень, во-первых, потому что почти ничего ему не платил, а во-вторых, только один Эдмунд и был еще жальче Сэма, лишь его одного на всем свете хозяин "Нью Фэшэнэбл" мог ругать в свое удовольствие. Ведь человек соглашается постоянно терпеть колотушки только в том случае, если ему есть на ком отыграться.
      Добравшись до конторки и удобно устроившись, Сэм всерьез задумался о своем будущем. С одной стороны, полиция дала ему всего-навсего небольшую отсрочку, перед тем как посадить в тюрьму. С другой стороны, от предков, сумевших выжить исключительно благодаря выработанному ими умению постоянно предвидеть опасность, Блум унаследовал редкостную интуицию. Смерть Полларда, жившего в его гостинице, и Джанет Банхилл, постоянной клиентки, оправдали бы арест хозяина "Нью Фэшэнэбл" в глазах любого суда присяжных. Раз его оставили на свободе, значит, полицейские надеются, что от Сэма потянется ниточка к крупным воротилам, к тем, кто ведет всю игру. А эти последние в своем падении неизбежно увлекут за собой и Сэма. Сделав такой вывод, Блум стал воображать, не выгоднее ли попробовать выторговать у Ярда свободу в обмен на небольшое предательство.
      В тот вечер Патриция показала себя не в лучшей форме. Нельзя сказать, что она пела плохо, скорее посредственно, и посетители "Гавайской пальмы" выразили свое разочарование вежливым молчанием. Не будь Джек Дункан занят более серьезным делом, он мог бы не на шутку рассердиться. Но в этот момент все мысли хозяина кабаре были заняты операцией, которую поручил ему патрон. Зато Дэвит не преминул заметить:
      - Наша звезда сегодня не очень-то блистает... Явно этот шотландец...
      Джек нервничал и потому резко оборвал его:
      - Я буду вам премного обязан, Питер, если вы прекратите вмешиваться в личную жизнь мисс Поттер. Это касается только меня.
      - И ее, конечно?
      - Ее - нет. Но можете не беспокоиться. Если причина болезни шотландец, то послезавтра она совершенно выздоровеет, и я рассчитываю, что лекарство поднесете вы.
      - С удовольствием.
      Едва Малькольм вошел в кабинет Дункана, тот немедленно спросил:
      - Могу я узнать, мистер Мак-Намара, почему вы сочли необходимым позвонить мне после ареста Сэма Блума?
      Шотландец недоуменно воззрился на него.
      - Это же дядя Патриции, разве нет?
      Джек закусил губу, а Малькольм продолжил:
      - И ведь это вы поторопились помочь ему скорее выбраться оттуда, правда?
      - Поговорим об этом потом. А сейчас, мистер Мак-Намара, посмотрите на этот план. Это маршрут, которого вы должны придерживаться как по пути туда, так и обратно. Доберетесь до Дроу-дока, а там на борту "Звезды Индии" вас будет ждать матрос.
      - Может, мне на всякий случай лучше знать, как его зовут?
      - Не нужно. Он будет ждать вашего прихода... и... не в обиду будет сказано, вас, кажется, довольно сложно с кем-нибудь спутать. Этот человек подойдет к вам и спросит: "Вы не знаете мою кузину Элспет из Стирлинга?", а вы ответите: "Нет, но очень об этом сожалею, потому что слышал, какая она красотка". После этого вам останется только выполнить то, что скажет моряк. Договорились?
      - По рукам.
      - Как я уже говорил, первый поход будет пустым. Надо выяснить, следят за вами или нет. Если все пройдет гладко, послезавтра отправитесь за настоящим грузом. Возражений нет?
      - Нет, все в порядке. А с вашей стороны?
      - С моей?
      - Вы отпустите Патрицию?
      - Я никогда не отказываюсь от своего слова, мистер Мак-Намара... Мистер Дэвит не спустит с вас глаз и, в случае чего, поможет.
      - Стало быть, как ангел-хранитель?
      - Вот-вот, только он способен скорее отправить в ад, чем в рай.
      Шотландец расхохотался, видимо, очень довольный шуткой, и так дружески хлопнул Питера по плечу, что тот едва не грохнулся на пол.
      - А что, ангел, не спуститься ли нам вниз и не опрокинуть ли стаканчик или два? - предложил он.
      За Питера ответил Дункан:
      - Не сейчас... Мистера Дэвита ждет срочная работа. Идите в бар, мистер Мак-Намара, и можете записывать расходы на мой счет.
      - Вот спасибо! Ну и дорого же вам это обойдется!
      Выйдя на маленькую сцену "Гавайской пальмы" после перерыва, Патриция заметила Малькольма и, тут же овладев собой, выступила с прежним блеском. Зал устроил ей настоящую овацию. Патриция раскланялась, одним кивнула, другим улыбнулась и направилась в бар, где шотландец, подхватив ее за талию, подбросил, как перышко, и усадил на табурет.
      - Пат, вы чудо! Что будете пить?
      - Джин с лимоном.
      - Может, хотите шампанского? Платит Дункан!
      - Я предпочитаю джин с лимоном от вас, Малькольм.
      - Ай! Вы совсем забыли, что я шотландец! Делать нечего, придется раскошелиться, чтобы не выглядеть невежей. А между прочим, сегодня я весь вечер пью за счет Дункана!
      Тут они заметили Дэвита. Он спустился из кабинета Дункана в зал и вышел из кабаре через служебный вход.
      - Похоже, мистер Питер разыгрывает заговорщика!
      - Не обращайте внимания на Питера, Малькольм. Пусть он занимает вас не больше, чем необходимо для вашей собственной безопасности.
      - Почему же я должен его опасаться?
      - Этот человек способен на все, кроме хорошего поступка!
      - Не очень-то вы его любите, как я погляжу, а?
      - А вы?
      - Должен признаться, и мне он не шибко по душе.
      Певица вздохнула.
      - Вот среди кого мне приходится жить!
      - Осталось потерпеть совсем немного.
      Патриция с жалостью посмотрела на шотландца.
      - Вы все еще собираетесь увезти меня в Томинтул?
      - Теперь это зависит только от вас.
      - Но ведь я же вам уже говорила, и не раз, что...
      - Дункан согласен!
      - Что?!
      Тогда шотландец рассказал, какой договор он заключил с Джеком. Хорошо зная Дункана, Патриция отказывалась поверить своему счастью.
      - Послушайте, Малькольм... может, на сей раз для разнообразия Джек и говорил правду... дайте мне еще немного подумать... завтра я дам ответ. Хотите, встретимся в Блумсбери, в саду около музея?
      - Еще бы!
      Патриция ушла, а Малькольм всерьез приналег на выпивку. "В Томинтуле, пояснил он бармену, - всегда так делают, если очень счастливы". Что касается Гарри, воображавшего, будто он давным-давно знает о пределах поглощения алкоголя человеческим организмом решительно все, то в эту ночь он наблюдал зрелище, которое счел откровением. Часа в два уже сильно захмелевший шотландец, заметив вернувшегося Дэвита, предложил ему выпить. Питер, не видя причин отказываться, уселся рядом. Малькольм сразу обратил внимание на испачканную кровью манжету.
      - Несчастный случай, старина?
      - Да, наткнулся на урну и порезал руку. Не понимаю, как санитарная служба города терпит эти стеклянные бачки! В темноте о них можно споткнуться и порезаться насмерть!
      - В Томинтуле нет урн... - шотландец, казалось, глубоко задумался, прежде чем добавить: - Правда, санитарной службы тоже нет...
      И тут на глазах у совершенно обалдевших бармена и Дэвита Мак-Намара разрыдался. Питер похлопал его по плечу:
      - В чем дело? Что-нибудь стряслось?
      - Почему же это в Томинтуле нет санитарной службы, а?
      - Готов парень, накачался по ноздри! - сказал бармен.
      - Похоже на то... Пойдемте-ка, Мак-Намара, свежий воздух живо приведет вас в себя.
      Взяв Малькольма за руку, Питер довел его до самой двери и, легонько подтолкнув вперед, напутствовал:
      - Отправляйтесь домой, Мак-Намара, и отдохните как следует... Вы не забыли, что мы вас ждем завтра или, вернее, уже сегодня в четыре вечера?
      - Угу... но тогда вы мне скажете, почему в Томинтуле нет санслужбы?
      - Обещаю!
      Прежде чем вернуться в "Гавайскую пальму", Дэвит долго следил глазами за пошатывавшимся шотландцем.
      Чтобы проникнуть в "Нью Фэшэнэбл", Малькольму пришлось разбудить Эдмунда, который, помимо всего прочего, был еще и ночным сторожем - хозяин гостиницы слишком хорошо знал своих постояльцев и не доверял им ключи. Свежий воздух, по-видимому, совершенно протрезвил шотландца.
      - Привет, старина, как жизнь? - весело осведомился он.
      Эдмунд посмотрел на Мак-Намару довольно недружелюбно.
      - А как, вы думаете, должен себя чувствовать мирный обыватель, когда его будят в такое время?
      - Вам надо было бы поехать в Томинтул!
      - Не премину... А пока, может, войдете? Если, конечно, не решили просто заглянуть и справиться о моем здоровье?
      - Эдмунд, старина, вы мне нравитесь! - И, не дав слуге опомниться, Малькольм от души расцеловал его в обе щеки.
      Эдмунд изумленно воззрился на него.
      - Экий вы чувствительный парень, как я погляжу!
      Малькольм остановился у конторки Сэма. Там еще горела лампа.
      - Что, хозяин еще не ложился?
      - Понятия не имею... он явился сюда какой-то чудной, ну, я пошел по всяким делам, а заодно пропустить стаканчик и выяснить, чем кончились скачки. Вернулся - его уже не было. Так и не видел с тех пор. Но, между нами говоря, не шибко переживаю, потому что, если хотите знать мое мнение, Сэм Блум - стопроцентная сволочь!
      - А ведь странно, что он не погасил лампу, да?
      - Что, ваш шотландский инстинкт экономии возмущен?
      - Еще бы!
      Мак-Намара перегнулся через стол, потянулся к выключателю и тут же отскочил - под столом, скорчившись, лежал Блум.
      - Послушайте, старина, я не очень-то люблю такие шутки!
      - Вы о чем?
      - Вы ведь знали, что хозяин там?
      - Где?
      Мак-Намара большим пальцем указал на конторку. Эдмунд в свою очередь наклонился и, сильно побледнев, проговорил:
      - Боже мой!.. Вы... думаете, он мертвый?
      - По всей видимости... разве что мистер Блум великий колдун! - С этими словами шотландец обошел стол, взял лампу и приблизился к Сэму. - Ему размозжили голову бутылкой... убийца унес горлышко... наверное, из-за отпечатков пальцев...
      - Но кто же... кто мог это сделать?
      - Вот этого, старина, я совсем не... - слова замерли у него на губах. Мак-Намара вдруг отчетливо представил себе Дэвита, кровь на манжете рубашки и руку, порезанную осколком стекла.
      - Нам остается только вызвать полицию, старина.
      - Не очень-то мне это по душе.
      - Мне тоже, если это вас утешит.
      Констебль Майкл Торнби и его молодой коллега Стюарт Дом меланхолично прогуливались по кварталу, когда к ним подбежал запыхавшийся Эдмунд.
      - Пойдемте скорее!
      - Куда?
      - В "Нью Фэшэнэбл"!
      - Там что, пожар? - спросил Дом.
      - Ну, если пожар, - проворчал его коллега, - то чем позже мы придем, тем лучше. Не стоит упускать прекрасную возможность избавиться от этого гнусного притона.
      - Да нет, дело совсем не в этом. Сэм Блум умер.
      - Правда? Что ж, вот, должно быть, дьявол радуется! Он сделал первоклассное приобретение. Ну, пошли за врачом.
      - Но...
      - Что?
      - Мне кажется, его убили...
      - Ах, кажется?
      - То есть... я хочу сказать... я в этом уверен...
      - Ага, так-то лучше. Пойдем, Стюарт.
      Увидев шотландца, Торнби подскочил и, внимательно изучив голову Сэма, укоризненно произнес:
      - Слушайте, сэр, не могли бы вы использовать свою силу как-нибудь иначе? Сегодня утром вы чуть не отправили на тот свет двух полицейских, а теперь вот прикончили этого старого негодяя...
      - Но я не дотрагивался до мистера Блума, - возмутился Мак-Намара. - И вообще, уж если я рассержусь, так не стану переводить бутылку виски, да еще полную! Это при нынешних-то ценах!
      Констебль не смог удержаться от смеха.
      - Ах вы чертов шотландец! Кое в чем я с вами согласен: Сэм не стоил бутылки виски... Только вот дело в том, что его убили и мы должны выполнять свои обязанности... Стюарт, позвоните в Ярд и, если вдруг инспекторы Блисс и Мартин окажутся на месте, скажите, что мистер... мистер...
      - Мак-Намара.
      - ...что мистер Мак-Намара замешан в этом деле!