Роман в романе

Все неожиданные крутые и плавные повороты, подскоки, загогулины, перелеты и переезды случаются в моей жизни неизменно в марте. Почему так – мне неведомо, но я всегда меняю профессию, работу, страну, жизненные принципы, интересы, или у меня возникает какое-то захватывающее с головой увлечение именно в марте, хотя, по правде сказать, это не особенно любимый мной месяц. Вообще-то я родилась 13 сентября, не думаю, что это связано, но, попадись я сейчас под руку мудрому астрологу, он наверняка объяснил бы этот феномен существованием связи в высших небесных сферах и мерцании звезд.

Так сложилось, что последние годы я живу в Канаде, куда завело меня стремление переводчицы с инязовским образованием поработать в англоязычной стране, но в Израиле мой дом, вернее, квартира на севере страны, мой брат с семьей, толпа родственников и друзей, с которыми я постоянно на связи. Родители похоронены в Цфате. Я бываю в Израиле, друзья прилетают ко мне. Все новости я узнаю первой из первых уст. Часть моей души постоянно живет в Израиле, и таких людей, как я, много. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что только в Торонто десятки тысяч. Сколько именно десятков, не буду говорить, во-первых, потому, что есть мнение, что в Торонто живет двести-триста тысяч русских, во-вторых, потому, что не уверена в правильности цифры. Учитывая то, что вышеупомянутые сотни на определенный (большой) процент состоят из евреев, каждый из которых имеет свое абсолютно правильное мнение, то пропади она пропадом, эта точность… Оно мне надо, чтобы меня корректировали каждую минуту?

Эта книга написана для определенного читателя – русскоязычного мыслителя и путешественника или просто интеллигента, родившегося в России, для которого русский язык такой родной, что роднее не бывает. Люблю русских поэтов и просто русских людей, где бы они ни пребывали в своих сентиментальных галлюцинациях и куда бы ни забросил их «век мой, зверь мой». Собрать бы всех, потому что так часто поговорить не с кем. А мы с вами прекрасно понимаем, что истинным русским интеллигентом может быть и немец, и белорус, и еврей, и кореец, и «друг степей калмык»… позволю себе процитировать А. С. Пушкина.

Книга эта будет интересна тем, кто собирается приехать в Израиль попутешествовать, поскольку ее читатель вместе со мной проедет на машине через всю страну. Ехать будем медленно, предаваясь размышлениям и воспоминаниям, хотя на большой скорости можно пересечь Израиль за семь часов и побывать в пяти географических поясах. Здесь вы найдете много информации о жизни и судьбах людей, медицине, устройстве на работу, социальной системе, науке и открытиях, природе и кибуцах и вообще обо всем, что есть интересного в этой стране, а интересного в ней столько, сколько нет ни в каком другом месте.

Моя жизнь – это три страны: Россия, где я родилась, Израиль и Канада. Я постоянно связана с ними и люблю их, потому что каждая страна – это целая жизнь. Эта книга о моей главной любви – об Израиле, который подарил мне десять счастливых лет жизни.

Я начинаю ее в конце марта 2011 года, сидя в самолете, летящем рейсом Торонто – Тель-Авив. В моих планах провести там месяц отпуска и проехать всю страну вдоль с юга на север. Раньше я таких путешествий не совершала. Не удивляйтесь, если меня будет отбрасывать на двадцать лет назад и воспоминания будут наплывать, как «тьма, пришедшая со Средиземного моря»… Обещаю, что если реальность и начнет вдруг в моем повествовании сливаться с ассоциациями, а воспоминания станут притягивать лирические отступления на ровном месте, то бреда, снов и подсовывания желаемого вместо действительного здесь не будет точно. Обещаю. Воспоминания же попробую упорядочить и выстроить линеечкой, чтобы они были как «роман в романе». Пожалуй, воспоминания я буду выделять курсивом.

Итак, опять март, и я сижу в самолете, который гудит и собирается унести меня от тающего снега и голых деревьев Торонто в раскаленный до сверкающих водной гладью миражей на асфальте Израиль. Образ Израиля для меня неразрывно связан с жарой, которую я люблю и ничего против нее не имею, но сейчас там должно быть свежо, все цветет и зеленеет. Сады Галилеи, исхоженной мной вдоль и поперек, – розовые, белые и фиолетовые, и трава еще не выжженная, а зеленая и сочная. Всего через одиннадцать часов я увижу Израиль, который заставлял меня ликовать и рыдать, то вознося на седьмое небо и даря редкие дни и недели счастья, то опуская в темную холодную пропасть тоски и отчаяния. А оглядываясь назад, много ли мы можем насчитать действительно счастливых дней, по всем статьям счастливых, с какой стороны ни посмотри? Эта земля дарила их щедро.

Израиль странно описывать как страну в женском роде, хотя он, конечно, страна… молодая и древняя, красивая и неповторимая, но Израиль – это мужское начало: он такой крепкий, загорелый, в белой футболке и расстегнутых сандалиях, с заинтересованными карими глазами и золотой цепочкой на шее, шумный, творческий, изобретательный… много его, и весь он эдакий «веселый и находчивый». Израиль можно любить, можно ненавидеть, но к нему нельзя оставаться равнодушным. Я люблю, и этой любовью будет пронизана книга. Я собираюсь написать о стране и ее устройстве, ее городах и кибуцах, о встретившихся здесь людях, о тех, кто стал моими друзьями на всю жизнь, об их потрясающих судьбах, о трех морях и пустыне, о повседневной жизни простых людей. Я собираюсь написать обо всем, что пришлось пройти самой, а путь этот не был усыпан лепестками роз, и двухметровые красавцы в набедренных повязках с опахалами вдоль моего пути не стояли. Все годы, проведенные в Израиле, за исключением одного (второго года жизни в стране), я преподавала английский, так вот, среди моих учеников были гении и придурки, немного хорошистов и очень редкие троечники. Каждый троечник – бриллиант чистой воды, чудо природы. Гении сверкали и вызывали восторг, придурки изумляли своими придурствами, а вот серости не было. В этом весь Израиль.

Где второй?

Не могу удержаться, чтобы коротко не рассказать вам про полет из Торонто в Израиль – то, с чего началось наше путешествие, хотя это мелочь. У нас были билеты на рейс авиакомпании «Трансаэро», поскольку он всегда делает остановку в Москве; остановиться можно хоть на день, хоть на месяц – очень удобно. На пути в Израиль мы должны были приземлиться в Домодедово на два часа, чтобы сделать пересадку на другой самолет, и лететь дальше, а на обратном пути в Торонто планировали задержаться в Москве на 10 дней.

Прихватив с собой пару легких курток, мы с мужем отправились в путь. Я очень хотела, чтобы младшая дочка, которая родилась в Израиле, поехала с нами, но у тринадцатилетнего ребенка оказалась неправильная (не моя) генетика – она наотрез отказалась прогулять школу, чего мне не понять. Пришлось отправиться на Ближний Восток без нее.

Итак, мы прилетели в Москву в час дня, на душе – странное волнение, но времени на чувства нет, быстрым шагом мы пошли на регистрацию, хотя знали, что в запасе еще два часа до следующего самолета. Подойдя к столу, за которым сидел парень в форме, я улыбнулась, как нормальный канадский пассажир в отключке, и протянула ему билет. Он поднял глаза, взял паспорт и билет и молча напряженно посмотрел на меня. Я улыбаюсь, как водится… После выразительной паузы мужчина сурово произнес: «Где второй?» Подошел мой любимый мужчина, который в трех метрах от грозного клерка завязывал шнурок, и ответил: «Наверное, я второй…» Человек в форме затараторил:

– Вы опоздали!!! Вы опоздали на два часа!!! Уже закончена регистрация! Ничего нельзя сделать!! Вы слишком долго летели!!! – И теперь самое интересное: – Почему вы так долго летели?!

Сразу захотелось оправдываться, умолять о пощаде и бить челом. Наши глаза практически вылезли из орбит:

– Но мы же не сами летели!!!

Клерк долго звонил куда-то «по вопросам утряски и согласования», открыл для нас, благодетель, регистрацию, раздувая ноздри, швырнул паспорта, и мы побежали, счастливые, на самолет. На бегу любимый, он же обладатель сильнейшей интуиции, весело пророчил: «Они наш багаж точно потеряют!» И что вы думаете? Прилетев в Израиль, мы узнали, что багаж наш отправлен непонятно куда или вообще не отправлен из Москвы. Интересно, что таких, как мы, с потерянным багажом, было еще человек 30 и все летели тем же рейсом Торонто – Москва – Тель-Авив. Любопытно, тот клерк у всех спрашивал: «Где второй? Почему так долго летел?»

Мы уже подлетали к Тель-Авиву, когда меня окончательно развезло от воспоминаний, в которых было все: от ощущения пьянящего запаха апельсинов в цвету и изумления от того, что они цветут и одновременнно усыпаны спелыми плодами, до аритмии, вызваной вдруг припомнившимся словесным мордобоем двадцатилетней давности с коллегой – марокканским евреем по причине культурного несоответствия, и я уже не ведала, что буду творить, ступив второй раз в своей жизни на Святую землю (может, целовать ее буду), как вдруг все зааплодировали, и оказалось, что мы приземлились.

Фейс-контроль

Интересно, что, когда двадцать лет назад, в марте 1991 года, я со старшей дочкой-первоклашкой впервые прилетела в Израиль из Москвы и вышла в этот же самый аэропорт, он показался мне огромным и пустынным, тогда людей не было совсем. Девушка в форме поинтересовалась, нет ли у меня какого-нибудь оружия или хотя бы, может, бомбы, и пропустила дальше, к красивому парню, представлявшему собой следующий кордон. Он задал вопрос, нет ли у меня чего-нибудь особо ценного в нескольких экземплярах. Я спросила, что он имеет в виду под ценным. «Видео, например», – сказал парень. Нет, видео у меня не было. Все мои ценности были: дочка и большая сумка, из которой высовывалась голова игрушечной рыжей плюшевой собаки с висячими ушами. Я тогда была «разведенкой с прицепом», поскольку первый муж мой отъезд в Израиль не одобрил. Аэропорт и тогда был совершенно пуст… ни души. Парень улыбнулся мне и пожелал удачи. Я ему явно понравилась, а значит, и фейс-контроль прошла.

Мы медленно выходили из аэропорта. В воздухе витали покой и ощущение, что все будет хорошо – рано или поздно, и вообще можно расслабиться, прилетели. Отныне жить и работать можно по-израильски: с перерывами с часу до четырех, бесконечными чашками «кафе афух» (кофе на молоке) и тихой радостью от того, что все спокойно, день прожит мирно и хорошо, и неизвестно, что может быть завтра.

Аэропорт Бен-Гурион удивил своими размерами: по-моему, он стал раз в пять больше, чем раньше. Народу почти нет, возможно, время такое, но места много, всюду архитектурные изыски, гнутые формы, какой-то льющийся сверху из-под купола фонтан, очень красиво и впечатляюще. Для таможенников сейчас большой ценности не представляет не только видео, канувшее в Лету, но и ай-фоны, ай-поды и ай-пады. Никто про них даже не спрашивает.

Красивый аэропорт

Автор проекта аэропорта Бен-Гурион – известный израильско-канадский архитектор Моше Сафди. Родился он в Хайфе, но в юношеском возрасте был увезен родителями в Канаду. Потрясающий зодчий, его работы есть и в Америке, и в Канаде, да где только нет. Конечно, много всего он строит и для Израиля. Даже музей Холокоста – его работа. Многие его творения вошли в список самых выдающихся зданий XX века. Аэропорт поражает необыкновенным пространственным и образным решением. Можно вспомнить «Хабитат» – универсальный жилой комплекс, составленный, подобно детской игре «Лего», из жилых блоков, или Центр искусств в Ванкувере, напоминающий формой римский Колизей. Но вернемся к аэропорту Бен-Гурион; центр его представляет собой цилиндрической формы гигантский зал, в середине которого – фонтан, выполненный в форме символического дождя, льющегося в водоем с потолка, вроде как символ жизни, особенно если вспомнить веселенький климат Израиля. Это что-то типа образа оазиса в пустыне. Мощный символ, красиво и интересно сделанный. Поражают масштаб сооружения и атмосфера, в которой пассажиры могут отдохнуть перед полетом в одном из наиболее оживленных и выдающихся по пропускной способности и пассажирскому потоку аэропортов мира. Здесь вы не чувствуете себя в толпе пассажиров, можете расслабиться перед тем, как окажетесь в самолете-капсуле (как ни крути), где придется провести часов 10–13 при перелете в Канаду, например, или Америку. При посадке и контроле вас любезно и ненавязчиво сопровождают взгляды бравых ребят в военной форме с автоматами через плечо, и вы понимаете, что все под контролем и вы – о’кей. Вернее, все – беседер… гамур («полный порядок» – иврит).

Мы вышли из здания аэропорта, землю поцеловать я забыла, поскольку спешила в компанию «Авис», что в переводе с латыни значит «птица», куда я накануне звонила, чтобы взять в аренду хорошенькую голубую «Тойоту». Кстати, для тех, кто едет отдыхать в Израиль, – малюсенький кусочек информации, как говорят англичане: если бы у нас была с собой карточка «Виза-голд», забытая дома, то за аренду машины на месяц мы заплатили бы всего 500 долларов, но поскольку у нас была только карточка «Мастер-кард», пришлось заплатить 750 долларов, потому что в последнюю не забита страховка машины.

Купив фисташки и загрузив их в «бардачок» машины, мы почувствовали себя совершенно свободными и счастливыми. Первым городом на нашем пути был славный белый, новый и чистый Модиин, удачно расположенный между Тель-Авивом и Иерусалимом. Там нас уже ждали друзья. Через месяц, исколесив Израиль вдоль и поперек на арендованной машине, накупавшись в Средиземном, Мертвом и Красном морях, мы здесь же, в Бен-Гурионе, за пять минут сдали машину.

Багаж нам вернули только утром следующего дня, в 11, ну да ладно, подумаешь: задержали запланированную поездку в Эйлат с друзьями на полдня, это всего лишь эпизод, мелочь, которая совершенно не омрачила начало нашего отпуска, а вот купленные за день до отъезда дорожные сумки нам вернули с перебитым дном и оторванными ручками. Это, кстати, скорее всего, работа Ави – сотрудника аэропорта Бен-Гурион, который швырял наши чемоданы как волейболист, он и роста был соответствующего.

В Израиле обстановка сразу стала домашне-родственной. Все со всеми на «ты» и по имени. Нам позвонили и сказали: подойдите на вашу ближайшую бензозаправку и заберите свои чемоданы, через пятнадцать минут туда привезет их на белом микроавтобусе Ави. Мы стали взволнованно причитать, что хорошо, будем, скажите, какие документы привезти, мы заполняли кучу каких-то анкет в аэропорту для компании «Трансаэро»… но на том конце уже повесили трубку. Прибывший вовремя Ави на нас глянул, никаких документов не спросил и бросил нам сумки. Наверное, это был такой мгновенный фейс-контроль. Что-то не очень повезло нам с работниками аэропортов, что в России, что в Израиле. Один в Москве негодовал, почему мы так долго летели, второй в Тель-Авиве швырялся нашими сумками, отрывая от них ручки и ломая дно.

Автобусы

Тогда, двадцать лет назад, мои родители жили в городке Кирьят-Шмона на крайнем севере Израиля, и мы договорились, что встречать нас не нужно, сами с дочкой приедем на автобусе, поскольку полгода назад мы уже были у них в гостях и знали дорогу. Автобусы в Израиле комфортабельные и быстрые. Комфортабельные потому, что сиденья высокие и мягкие, каждое с отдельным кондиционером, а быстрые потому, что у водителей – темперамент. Израильские водители – это такие эмоциональные психологи со знанием английского, которые, как и работники службы безопасности аэропорта, тоже владеют навыками мгновенного фейс-контроля. Увы, без этого не обойтись – надо за секунды оценить того, кто входит в автобус.

Недавно узнала новость: министр транспорта, национальных инфраструктур и безопасности на дорогах Израиля издал новый указ об обязательной установке систем тушения пожара во всех автобусах. Дело в том, что в автобусах часто ездят солдаты, но иногда в транспорт входят переодетые или непереодетые террористы. Бывает, что горят автобусы, правда редко, но достаточно тех случаев, что были за последние десятилетия. Системы тушения и обнаружения пожара установлены там, где находится аккумулятор и мотор, чтобы в случае чего обезопасить и защитить пассажиров. В Израиле есть скоростные поезда и метро, внутренние авиалинии, но автобус остается самым любимым видом транспорта. Они ходят и по городам, даже самым маленьким, и перевозят людей из одного города в другой.

Помню, как в конце девяностых я, уже прекрасно стоящий на ногах представитель привилегированной части населения под названием «учитель», летала 25 минут из Кирьят-Шмоны по делам в Тель-Авив, вместо того чтобы три часа ехать на автобусе.

Почему учитель привилегированная профессия, почему учителям дают один раз в семь лет оплачиваемый отпуск длиною в год и они, чтобы не свихнуться, едут в кругосветное путешествие, почему им ежемесячно выплачивают хорошую сумму на учебу и еще тьму всего, что другим людям и не снилось… Это все я объясню позже в главе о работе, хотя вы уже догадываетесь, что это потому, что детишки, как и водители автобусов, – темпераментные, ну и, как я уже писала, гениев очень много. Вернемся в автобус: там прохладно, около каждого сидения – кнопка, которую нажимаешь, чтобы напомнить водителю, чтобы он остановился на твоей остановке.

Человек с ружьем

Я дала себе слово, начиная эту книгу: ничего не писать о политике. Почему? Потому что я эмоциональна и могу быть необъективна. Если заведусь, то могу начать таращить глаза, раздувать ноздри и страстно доказывать свою точку зрения, которая может в деталях слегка измениться завтра. Хотя в целом… все, конечно, неизменно, и десять лет жизни в замечательном городе Кирьят-Шмона, где «из нашего окна Иордания видна, а из вашего окошка – только Сирия немножко» и каждый ребенок знает, что «Катюша» – это не только женское имя, накладывает, конечно, свой отпечаток на кору головного мозга творчески ориентированного индивидуума. Извините, слегка приврала: из моего окна видна не Иордания, а Ливан.

В этот приезд лишь однажды довелось мне проехать на автобусе. Я уже говорила, что люблю израильские автобусы, удобные, просторные, с кондиционерами. Сидим мы, смотрим в окно на цветущую по весне Галилею, мягкими зелеными горами и долинами заполняющую весь пейзаж до горизонта. Кажется, что страна такая большая, что конца ей не видно, и спокойная.

Вдруг слышится знакомый грохот упавшего на пол автомата. Ну что же ты, человек с ружьем, заснул и оружие свое уронил? Солдатик проснулся, поднял автомат, стал недовольно смотреть в окно. В Торонто при таком раскладе, если кто-то случайно что-то уронил, грохотом нарушил покой окружающих, пять раз бы сказал «excuse me». Но «здесь вам не там», как говорит Жванецкий. Этот солдатик – наш человек, и он не должен ни перед кем расшаркиваться, и зовут его, вероятно, Миша или Саша. Смотрю на него с умилением: наверное, домой едет на выходные.

В Израиле есть правило: если ребенок в семье один, то он может выбирать, где служить, можно поближе к дому. «Джобники» – те, кого по разным причинам не взяли служить в армию и кто проходит службу, работая на стройках или катая коляски с пациентами в больницах, – обычно служат недалеко и каждый вечер возвращаются домой. Служба в армии обязательна для мужчин и женщин. Девочек-солдаток не посылают туда, где идут какие-нибудь столкновния, они проходят службу при штабах, осваивают компьютерные программы и иногда получают профессию, основанную на армейской. Нередко по этой же линии идут в университеты после армии, получают степени. Так же часто учатся и парни, но только их могут послать в горячие точки. Однако если солдат – единственный сын в семье, его ни за что туда не отправят, даже если он будет очень просить и заставит родителей подписать заявление о том, что они просят власти послать сына на войну. Не определят в зону боевых действий и того, у кого в семье уже кто-то погиб. Такие воюющие при необходимости части называются «войска крави». Есть страны, где просто мир, а на Ближнем Востоке – «мирный процесс», который так медленно проистекает непонятно в каком направлении, что Израилю пока необходим человек с ружьем

Так уж сложилось исторически, что народ жил по разным странам 2000 лет, то под Севильскую резню попадая, то под погромы, то под нещадный режим Гитлера (минус шесть миллионов евреев из восемнадцати, проживавших тогда на планете). В 1948 году Черчилль взял линейку и нарисовал эту страну, которая ввиду своей малометражности на карте обозначена цифрой, чтобы пристроить куда-то еврейские послевоенные остатки, и в том же 1948 году началась война за независимость… Соседи были не в восторге от возникновения страны-цифры рядом с ними. И действительно, кому понравится – не было страны и вдруг есть?

Государству Израиль 65 лет, а серьезных войн уже было восемь, а если считать последние столкновения, то больше. Поэтому и существует армия, и называется она Армия обороны Израиля. Послужив два года, молодые израильтяне едут путешествовать по миру, поскольку в конце службы получают от государства неплохие деньги, которых хватает на кругосветное путешествие, а потом возвращаются домой, учатся, работают, и каждый год мужчины снова идут на несколько недель на военные сборы для запасников под названием «Милуим». У каждого, кто служил в армии, есть своя армейская профессия. Кто не служил – странен и непонятен, и вообще редкость. А вот что не редкость, так это молодые люди, влюбившиеся навеки в свои восемнадцать лет в первые армейские дни, проведенные под обжигающими лучами солнца, и создавшие крепкие семейные пары.

Очень приятное впечатление произвел городок Модиин. Еще в 1993 году его просто не было, а сейчас здесь живет около 90 тысяч человек. Город задумал уже упоминавшийся мной очень талантливый и, пожалуй, самый известный в Израиле из современных архитекторов Моше Сафди. Модиин построили на месте древнего исчезнувшего города около Иерусалимских гор, в долине и на гористой местности. Улицы с трех– и четырехэтажными жилыми домами находятся в долине. В городке много красивых бульваров, но самое гениальное – это собственно расположение города. Место выбрали в 30 минутах езды от Иерусалима и в 20–30 минутах от Тель-Авива. От аэропорта Бен-Гурион город отделяют всего 13 километров.

В самолете мы выспались и теперь пошли гулять по городу. Он маленький, но красивый и ухоженный, с элементами замысловатой архитектуры: какие-то колонны, арки, есть районы, целиком выкупленные выходцами из Америки и Англии. Цены на дома и квартиры невероятно высокие.

Мы прошлись по городу, зашли в кафе, где я ностальгически заказала «кафе афух», и тут перед нами возник трехэтажный молл, который по израильской традиции называется «каньон». Каждый, даже самый крошечный городок обязательно имеет свой «каньон» или даже несколько «каньонов», объединяющих под крышей много маленьких и больших, частных и фирменных магазинов, кафе и ресторанов. Здесь-то меня и накрыло! Я увидела женщин в красивых туфлях и сапогах по моде и в платьях… платьях! Не могу, должна отвлечься.

Как меня накрыло

Как уже говорилось выше, последние годы я живу в Канаде среди спокойного населения этой замечательной страны. В Израиль прилетаю по работе с семинарами и лекциями по прикладной психологии и коучингу, во время которых должна быть красиво одета. Ну, скажем, я не просто люблю наряжаться, а по работе вынуждена. Идея о том, что хорошо одетый человек – это человек, который одет так же, как все люди вокруг него, не выделяясь, принадлежит англичанам. Канадцы по сути те же англичане, плюс в них есть еще что-то пуританское, плюс климат холодный. Беда, одним словом. Основная идея: главное – чтобы было удобно, при этом костюмы, ткани и обувь могут быть очень качественными и дорогими, но до чего же все это скучно! Я и забыла, как бывает в других странах, где море, весна, темперамент и хамсин, горячий ветер с пустыни, имеющий обыкновение зависать в виде облака из мелкого песка и отравлять людям настроение два-три дня.

Летом канадские женщины всех возрастов одеваются в штаны «капри» чуть ниже колена и футболки. Я тоже так хожу… привыкла. Конечно, можно увидеть и женщину в платье, но это скорее исключение из правила. Ткани в основном используются натуральные: лен, хлопок и т. д. Летом все-таки повеселее, чем зимой. С наступлением холодов народ одевается в пуховики и прочие куртки. Я скажу, конечно, что куртки бывают разных цветов, например: серые, коричневые, темно-синие и темно-зеленые, но это не совсем вся правда. Правда в том, что самый популярный цвет курток – черный. Канадцы начнут спорить, что они не только в черных куртках ходят, а еще и в… темно-серых. Дорогие ткани, фирмы, бренды – это народ понимает, но с модой и стилем в Торонто напряженка, потому что хорошо одет тот, кто одет так же, как и все люди вокруг него.

Теперь вы понимаете почему меня накрыло, когда я вошла в «каньон» и увидела свой любимый магазин «Crazy Line». Десять лет назад у меня была от этого магазина карточка. Веселая продавщица обрадовалась, что я говорю на иврите, и стала предлагать скидку, если я в их системе. Я сказала, что не может быть, чтобы сохранилась какая-то информация, а карточку-то я давно потеряла. Она попросила номер моего удостоверения личности, который любой, кто жил в Израиле, помнит наизусть. Я продиктовала его. А в Израиле все компьютеризировано, и сейчас, и тогда, двадцать лет назад. Тут же выплыло мое имя, адрес, место и дата рождения и вообще все досье, все про меня. Вот это да! Я уже полчаса ходила вокруг коричневого платья со шнуровкой на груди и низкими, у колен, карманами, придающими ему форму бочонка, которая была в моде в начале двадцатого века, – уходила, возвращалась. Не потому, что стоило оно в два раза дороже, чем в Канаде, а потому, что в Канаде ничего подобного никому и в голову не придет сшить. Померила и, махнув на все рукой, купила платье. Я ношу его и сейчас с чувством глубокого удовлетворения.

Я поделилась с разговорчивой продавщицей, что презираю себя и считаю невменяемой, потому что только сегодня прилетела на месяц и сразу в первом же магазине начала тратить деньги на дорогие тряпки, и что будет, если так дальше пойдет, и что вернемся мы без полтинника на такси, чтобы домой добраться из аэропорта… А она сказала: «Элоим Гадоль!» что в совсем вольном переводе значит «Сколько той жизни?!», а если дословно: «Бог Велик».

От Эйлата до Метулы

План путешествия был нарисован и засунут туда же, где уже лежали фисташки, – в «бардачок», или, как говорят англоязычные господа, «отделение для перчаток». Утром следующего дня мы выезжали в Эйлат напрямик, сквозь пустыню. Главное – ехать быстро, не засматриваясь на верблюдов и бедуинов, поскольку гостиница была уже заказана.

В Израиле много разных правил на все случаи жизни, не только религиозных, но и народных: например, можно ли считать религиозной традицию, несколько тысяч лет предписывающую не засаживать поле каждый седьмой год, потому что земля должна отдохнуть, или современное понимание того, сколько же нужно Израилю овощей и фруктов. Ответ: ровно столько, чтобы прокормить себя и еще одну такую же страну (израильскую морковку я видела даже в магазинах Москвы). Еще правило: не закупать овощи и фрукты за границей. Почему? Потому что свои надо есть, их кибуцники в основном выращивают, а им надо дать возможность заработать, свои все-таки.

Я впервые ехала через пустыню на крайний юг страны.

Беэр-Шева

Первая остановка была в Беэр-Шеве, большом городе на юге страны. Я никогда здесь раньше не бывала. Моя израильская жизнь всегда была сосредоточена на другом конце страны – от крайнего севера до Хайфы, с редкими выездами в Тель-Авив и Иерусалим. Беэр-Шева – это, по израильским меркам, давольно большой город с населением около 190 тысяч. Она считается столицей пустыни Негев. Город очень старый, ему около трех с половиной тысяч лет. Впрочем, есть в Израиле города, которым и 8, и 11 тысяч лет. Иерихон, например. В Беэр-Шеве есть старый город, есть университет, яркий бедуинский рынок, турецкая баня и много всего другого экзотического.

Именно сюда пришел Авраам, идеолог, создатель монотеизма и отец еврейского народа 3700 лет назад. Здесь, в Беэр-Шеве, выкопал он колодец и напоил своих овец. Здесь он жил, и здесь живут его потомки и те, кто ими себя считает. Здесь шли древнейшие транспортные пути, которыми пользовались во времена римлян: Via Maris и Route Valley. Этот жаркий город упоминается в библейских текстах. Археологи находят здесь столько всего, что ЮНЕСКО внес Беэр-Шеву в список Всемирного наследия в 2005 году.

В римский период этот город был одним из центров, управляемых наместниками Рима. Когда римляне приняли христианство, он служил резиденцией епископа, и несколько церквей были построены здесь тогда. Крестоносцы же построили крепость в городе. Долгие века после этого здесь царили запустение и разруха, и народ не любил селиться в этих краях.

Современная Беэр-Шева была основана в начале ХХ века. Тогда вся территория страны была частью Османской империи, и Беэр-Шева оказалась единственным городом, который турки построили на земле Израиля. Остатки зданий этого периода и времени британского мандата можно увидеть в Старом городе, расположенном в южной части Беэр-Шевы. Они включают в себя Дом губернатора – резиденцию и место работы губернатора города, – построенный в 1906 году, первую мечеть города, также возведенную в 1906 году, железнодорожную станцию, которую основали во время Первой мировой войны, водонапорную башню и многое другое, что рассказывает увлекательные истории из жизни Беэр-Шевы во времена турецкого правления.

Только в 1949-м, через год после официального образования государства Израиль, была основана еврейская часть города. Она развивалась и превратилась в центр на юге, став столицей пустыни Негев. Сегодня здесь есть музеи, зоопарк, много исторических памятников, один из крупнейших университетов в Израиле, ну а про знаменитый рынок бедуинов, ожидающий своих посетителей по четвергам, я, кажется, уже упоминала.

Рынок тоже старый, он был официально открыт в 1905 году и стал еженедельным мероприятием, где бедуины продают свои поделки. Есть здесь обувь, одежда, уникальные предметы из стекла и меди, ювелирные украшения, бусы и изделия из драгоценных камней, ковры, покрывала, подушки. Рынок пестрый, яркий, шумный и красочный. Здесь продают свои поделки даже евреи из Эфиопии. Новые иммигранты сохраняют древние традиции ремесел эфиопского еврейства, создавая керамику, вышивки, изделия из соломы так, как это было принято делать в их родных деревнях. Беэр-Шева – это ворота в пустыню Негев… Въезжаем.

Мицпе Рамон

То, что мы здесь, в пустыне, увидели, описать трудно, да и слов, чтобы это передать в языках человеческих, в общем-то, нет… Космический пейзаж, нет, не пейзаж – вид, нет, не вид, – картина, нет, не картина, – кадр из фантастического фильма! Потрясающий бесконечный обрыв… кратер. На краю кратера Рамон, на высоте около 300 метров, стоит городок Мицпе Рамон. Этот приятный тихий городок, построенный, кажется, так, чтобы не контрастировать, а органично вписываться в пейзаж, состоящий из крупнейших в Негеве кратеров, между скал, гор и родников, в последнее время стал процветающим туристическим местом. Мицпе Рамон был основан в 1951 году. Несколько десятилетий назад, когда туризм в пустыне начал развиваться, в Мицпе Рамоне построили отели с прекрасными номерами, и сейчас здесь можно хорошо отдохнуть, интересно провести время: отели предлагают сотни всевозможных туристических развлечений и услуг.

Сегодня Мицпе Рамон стал, кроме всего прочего, местом комфортной остановки для туристов пустыни. В южной части города есть широкий выбор больших отелей, маленьких частных гостиниц и кемпингов. Это отправная точка для путешествия по округе на джипе, велосипеде или верблюде. Здесь, спускаясь вниз с крутой скалы, любители острых ощущений могут получить реальный выброс адреналина.

Придя в себя после, как сказали бы японцы, «трех часов любования» кратером, можно сходить в зоопарк и посмотреть на местных животных – обитателей пустыни: змей, ящериц и млекопитающих. В восточной части Мицпе Рамона расположен большой парк скульптур, а на западе – единственный в своем роде питомник милейших и элегантных лам альпака. Кратер с неземным видом и местность вокруг него полны чудес. Здесь есть очаровательные уголки природы, древние исторические памятники, жуткие и опасные туристские тропы и бесконечные просторы… и потрясающе красивая пустыня.

Теплицы вдоль дороги

Бесконечные теплицы здесь, в пустыне, по которой едешь-едешь, а все конца нет, впечатляют. Они тянутся вдоль автомобильных дорог, все время заставляя думать о том, кто же их здесь в таком количестве понастроил и самое главное – кто все эти площади обрабатывает. Не могут же все делать компьютеры… Или могут? В Израиле могут. Мы еще вернемся много раз к теме открытий и изобретений, которыми изумляет эта небольшая страна. Площадь теплиц на территории Израиля, имеется в виду их общая площадь, а не только здесь, на юге страны, – более трех тысяч гектаров. Это результат, скорее всего, того, что жаркий и засушливый климат, совсем неплодородная почва (смотришь иногда на необработанную землю, а там камней больше, чем земли) и недостаточное количество воды заставили израильтян искать необычные решения на тему, как получить высокий урожай при таких, прямо скажем, фиговых погодных и климатических условиях. Надо было что-то сделать, чтобы урожай от них не зависел. И тогда придумали тепличное хозяйство.

В начале девяностых меня удивляло, сколько у нас на севере заводов, производящих все для систем капельного орошения. Такие заводики были и в кибуцах, и в городах. Тема орошения была и остается очень популярной, хотя как проблему ее, по-моему, решили в Израиле на сто процентов. Выращивается все что угодно на территориях, совершенно не пригодных для сельского хозяйства. Ирригационные системы работали двадцать лет назад, поливая невысокие фруктовые сады, и сейчас работают так, что поливается отдельно не только каждое деревце, но, мне кажется, каждый кустик клубники и каждый ус этой клубники. Помню, как моя бабушка на даче под Москвой боролась с этими усами и заставляла меня поливать ее сад-огород из лейки каждый вечер. Но какое счастье было получить первую мисочку клубники и первый игольчатый огурчик!

Здесь все как-то само собой разумеется: и что клубника гроздьями свисает с кустов, и что огурцы, те самые российские с пупырышками, не заставляют себя долго ждать благодаря использованию специальных пленок, которые создают для растений комфортную среду и обеспечивают необходимое тепло и увлажнение. Сорняков нет, не вырастают вообще, все продумано. Различных вредителей тоже не видать, не заходят они сюда, что-то здесь предусмотрено такое, что им не нравится в теплицах. Все отслеживается и контролируется компьютерными программами. Опять же селекционеры работают не покладая рук, но главное действующее лицо во всей этой истории – компьютер. Он определяет, когда поливать растения и сколько необходимо воды. Количество удобрений, нужных каждому росточку, тоже вычисляет компьютер, исходя из типа растения и его возраста. Придуманы солнцезащитные экраны и сетки, потому что, когда на улице плюс 30–40 °C и в машину, стоящую на солнцепеке, не сесть, то что могло бы твориться в теплицах, можно легко угадать. Однако благодаря экранам внутреннего перегрева теплиц не происходит. Теперь я не удивляюсь, когда в магазинах разных стран часто встречаю овощи-фрукты из Израиля. В прошлом году меня уже не шокировала израильская органическая морковка в Москве.

Периодически в Израиле устраивается выставка сельского хозяйства. Чего там только нет! Однако основное впечатление производит не ударный труд и энергия работников, которые сажают и пропалывают, – испытываешь настоящее потрясение от того, какие же мудрые головы столько всего придумывают. Показывают на выставке то, что научились выращивать, а это (только за последние годы) сладкие перцы, арбузы и дыни на деревьях, черные помидоры. Выставка проходит в пустыне, занимающей половину территории Израиля, с бесконечными рядами теплиц, которые мы проезжали по дороге в Эйлат и о которых я уже упоминала.

Клубнику и землянику выращивают в подвешенном положении, при этом компьютер внимательно следит за состоянием растений, «смотрит», когда их нужно полить. За все отвечают только компьютерные программы и несколько человек, контролирующих процесс. Люди приходят в теплицы, где за влажностью и температурой также следят компьютеры, только для того, чтобы определить, когда собрать урожай. Все бахчевые тоже свисают сверху и растут вверх, цепляясь за специальные решетки. А кто сказал, что они должны ползти по земле, где подвергаются атаке разных вредителей и где они скорее могут испортиться? Арбузы и дыни, растущие таким образом, специально выведены маленькими. Один арбуз – это примерно порция арбуза для одного человека, чтобы он почувствовал себя, скажем так, хорошо.

Очень многие виды овощей выращивают в теплицах. Селекционеры развлекаются, выводя маленькие огурчики, красивую морковку, цветную капусту, зеленые и ярко-желтые цукини или перец без косточек.

Поскольку в последнее время всей этой продукции переизбыток, Израиль стал активно экспортировать свои фрукты-овощи в другие страны.

Здесь нет полезных ископаемых, кроме недавно найденного в море газа, зато ежегодно изобретается куча новых технологий. Мир эти технологии у Израиля покупает и с удовольствием использует. Ну и на здоровье. Помню, когда я работала в Москве в Институте генетики, однажды моему начальнику коллега привез в подарок израильскую картофелину, чтобы тот посадил ее на даче. Дарил он заморский корнеплод с видом заговорщика.

Многие страны покупают израильскую картошку, а некоторые, например Индия, закупают заодно и саму технологию ее выращивания. А что? В Индии картошку любят. Я много раз пробовала их национальные блюда, там очень часто смешивают рис, морковку, лук, картошку, и получается что-то очень вкусное. Правда, было бы совсем вкусно, если бы благоуханные специи не сыпались так щедро.

Основа израильских технологий – компьютерные программы для процесса, который управляет ростом овощей и фруктов. Обязательно применяется капельное орошение. Компьютер следит за состоянием почвы и количеством минералов. Не знаю, много это или мало – 15 тонн с гектара, но недавно я прочитала статью, в которой подробно рассказывалось о внедрении израильской технологии в Индии, где счастливые индийцы, которые, кстати, тоже очень любят все, что связано с компьютерами и программированием, теперь собирают пятнадцать тонн картофеля с гектара.

Выводят много необычного, недавно в телевизионной программе рассказывали о сладком красном перце, маленьком и без косточек. Создатель или кто-то из его коллег сказал, что главной идеей было придумать что-то для детей, чтобы они не хватали чипсы и конфеты, а с удовольствием ели что-нибудь полезное.

Я не знаю подробностей о сельском хозяйстве Европы или Австралии, например, наверное, там тоже все в порядке, но ведь у них и климат нормальный, без хамсинов и постоянной нервотрепки: опустился уровень озера Кинерет зимой – не опустился уровень Кинерета, отступил берег Кинерета – не отступил берег Кинерета, пойдут дожди – не пойдут дожди… Ну, правда, на этот случай есть религиозная прослойка населения страны, они для того, чтобы молиться. Нет дождей – молитвенник в руки и вперед! Это серьезно, когда нет дождей.

Мне кажется, что Израиль в сельском хозяйстве на сегодняшний день если не лидер, который «впереди планеты всей», то уж точно пример для подражания. Многие страны могли бы воспользоваться этим примером использования самых последних открытий науки в сельском хозяйстве. И вот еще что интересно: израильские овощи (огурцы, помидоры, кабачки) – вкусные, то же самое можно сказать и про фрукты и ягоды, что в современном генно-модифицированном мире – большая редкость, я бы сказала.

Осетр плавает в пустыне

Вы мне можете не поверить, если я вам скажу, что выращивать рыбу можно в пустыне при практически полном отсутствии пресной воды с использованием только соленой морской воды. Сначала пришла мысль о создании бетонных прудов, потом наши подкинули идею: «А почему бы не осетрина, она вкусная…» Потом, когда пруды были готовы и рыба начала метать икру, к идее охладели, потому что осетр – рыба некошерная, ведь она без чешуи. Но все-таки решили: «Ладно! Будем разводить этого осетра, все-таки русские его любят, пусть кушают на здоровье, а черную икру можно в конце концов продавать любителям за границу».

Кругом пустыня, занимающая полстраны, окружение доброжелательное, жара, время сложное, эпоха… ну вы помните. Ничего не попишешь, таковы условия выживания евреев на Земле обетованной, но все это не только не обескуражило их, а скорее подстегнуло, вынудило создавать все новые системы, находить неожиданые подходы для решения задачи поизводства рыбы, что оказалось очень актуальным в современном мире при все большем ограничении запасов пресной воды, а соответственно и природных рыбных ресурсов, особенно в Израиле, где единственный источник пресной воды – озеро Кинерет, не считая горных речек. Может, интерес к этой затее был связан с тем, что миллионы выходцев из России познакомили мир с рыбным деликатесом, особенно в южной части страны.

Я не специалист, поэтому расскажу вкратце то, что я поняла, увидев это чудо: построено несколько замкнутых водоемов, то есть попросту бетонных прудов-коробок, чтобы вода не терялась (разве что только за счет испарения с поверхности); в них с помощью специальных компьютерных программ поддерживаются те райские условия жизни и роста здоровенных рыбин из породы осетровых, которые и дают ту самую черную икру, а цена на нее в последние годы во всем мире подскочила. Программы, созданные гениальными компьютерщиками, поддерживают постоянную температуру воды, оптимальный уровень кислорода в воде, обеспечивают автоматическую подачу двух разновидностей рыбьей еды: плавающей и тонущей, а также контролируют другие параметры. Это до минимума сократило обслуживающий персонал. Целенаправленная работа селекционеров ведет к улучшению породы рыбы. Условия ее содержания тоже совершенствуются. В то время как во всем мире, в том числе и в России, популяция осетровых в естественных условиях сократилась в десять раз.

Помимо прудов для рыбы, есть еще один, который с помощью водорослей и микроорганизмов естественным образом очищает воду от отходов рыбы при помощи правильно разработанного принципа биологического равновесия всей системы. Я знаю это еще по своему опыту содержания домашнего аквариума, который практически не требовал ухода и очистки, когда в нем правильно были подобраны рыбки, водоросли и ракушки: вода всегда была прозрачной, и стенки аквариума оставались чистыми. Если добавить, что выращивание рыбы в искусственных водоемах эффективнее и легче, чем в открытых, становится понятным интерес всего мира к израильскому эксперименту.

Сообщение о том, что бассейны начали работать, изумило всех – в Израиле посередь пустыни стали разводить осетровых и получать черную икру! Почему в пустыне, где нет воды? Наверное, потому, что места много и никто не мешает. Карпов разводят давно и на всей территории страны. На севере, в Галилее, всегда было привычным зрелищем озерцо, где никто не купается, потому что все знают, что там разводят рыбу. Относительно недавно израильтяне активно занялись лососевыми и нежданно-негаданно вышли на 4-е место по продаже икры, которая сегодня стоит 5000 долларов за килограмм, а теперь взялись за разведение морской рыбы. Кстати, здесь выращивают разные сорта морских рыб, например, австралийского сибаса.

Научная мысль работает, так что неизвестно, о каком открытии может быть объявлено в ближайшие годы. А пока на один кубический метр воды выращивают около 170 кг осетровой рыбы в год. Автоматический контроль за микроклиматом позволяет в течение всего года выращивать рыбу, которая почему-то вырастает здесь до взрослого состояния за семь лет (имеется в виду осетр), тогда как в природе – за пятнадцать. В России последние годы производство осетра упало, и цена черной икры на международном рынке выросла неимоверно, говорят, в десять раз. Черная икра всегда была дорогой, а теперь и вовсе стала одним из самых дорогущих деликатесов. Раньше над заявлением, что Израиль собирается экспортировать икру в Россию, просто посмеялись бы. Теперь никого не удивляет, что он продает ее в такие страны, как Япония, не говоря уже о Европе.

Утопическая идея, как казалось вначале, сейчас реально может помочь голодающим в Африке, плюс, по-моему, что-то очень положительное просматривается в этой идее еще и потому, что океан, из которого все только черпают и черпают, остается совсем непричастным к разведению рыбы в бетонных бассейнах израильской пустыни. Море никто не трогает, а рыбу получают, впрочем, здесь до ближайшего моря 300 километров. Рыба-то морская, поэтому и воду она получает морскую, из километровой скважины.

Коровы и молоко

Вдруг по дороге в Эйлат, когда оставалось ехать еще часа три, показался памятник корове в полный рост и рядом с ним магазинчик, кафе со столиками в помещении и на улице, где мы, конечно, остановились и увидели кроме обычной ресторанной еды большое разнообразие творога, сыров, как в Париже, мягких, и твердых, и очень твердых… и очень мягких, йогуртов, «коттеджей» – мягких творожков крупицами, кефира и сметаны. Хотя было уже поздно и темно, мы сделали остановку и пошли «обедать». Все эти молочные продукты привозят сюда с ферм, находящихся, судя по всему, недалеко. Ну не из Галилеи же такую роскошь сюда везут.

Расскажу вкратце о молочных фермах, благо, что я их повидала достаточно, многие мои приятели живут в кибуцах. Израиль сегодня – мировой лидер по части использования новых и нестандартных технологий для получения молока. Какие вкусные молочные продукты в этой стране и как тяжело было привыкать к западным йогуртам и сметане после израильских, невозможно передать словами. Может быть, корни генетической любви к животным и понимания их природы идут из тех стародавних времен, когда в маленьких еврейских поселениях люди жили буквально одной жизнью с домашними животными, а может, все дело в огромной энергии иммигрантов и их желании реализоваться.

Причина успеха, я думаю, не только в этом, но и в хорошо продуманной и постоянно поддерживаемой правительством политике, стимулирующей научные открытия и их внедрение в производство, содействии малому и среднему бизнесу на всех этапах, стабильности инвестиций. Ну и еще – в любви к жизни и ценности каждого мирного дня. Люди знают, что работают на себя, на свою страну. И конечно, метод управления с помощью специальных компьютерных систем работает замечательно, иногда огромную ферму обслуживают всего два человека. Компьютерные программы позволяют не только сократить персонал, но и организовать весь сложный процесс кормления и содержания животных, совершенствовать селекционный отбор, повысить эффективность, а также гарантировать качество благодаря индивидуальному контролю за каждым животным. Ко всему этому добавьте специальные вкусные и питательные корма со всевозможными добавками, улучшающими питательные качества и способствующими увеличению лактации, и вольные прогулки коров по зеленым холмам. Отсюда и рекордные надои, достигающие у средней израильской буренки 11 тысяч литров молока в год. Еще раз повторю, что это в среднем. Для сравнения: среднестатистическая европейская корова дает пять-шесть тысяч литров молока в год.

Для того чтобы правильно пользоваться всеми преимуществами современных технологий, необходимо вести постоянную регистрацию и обрабатывать имеющуюся информацию. Так что грамотное управление молочной фермой начинается с правильного построения управленческой иерархии и качественного подбора персонала. Израильская методика управления заключается в тщательном сборе всех нужных данных и в постоянном контроле менеджера за всем, что происходит. Даже имея самое лучшее оборудование, израильские фермеры понимают, что основой успешного производства является человеческий фактор, или назовем его «капитал». Так мы пришли к мысли, что главным «природным ресурсом» Израиля остается человек, изобретательный и трудолюбивый выдумщик и фантазер, тот самый, который «по образу и подобию», от Адама и Евы.

Вкус жизни

Мы попробовали несколько сортов сыра, набрали с собой йогуртов, попили в ресторанчике у дороги кофе и поспешили дальше. Я все любовалась на закат и горы, переливающиеся самыми удивительными оттенками охристо-бежевого цвета, названия которому я не знаю, возвышающимися над неожиданно возникшим светлым Мертвым морем, и не обращала внимания на теплицы, которые непрерывно продолжали километрами тянуться вдоль дороги. Бесконечные сады: фруктовые, ореховые. Открытые и закрытые, высокие и низкие теплицы, ухоженные до невозможности, с оросительными фонтанчиками, проведенными к каждому деревцу и кустику. Чего там только не было: клубника и апельсины, кукуруза и морковка, помидоры и свисающие с ветвей бананы (эти не в теплицах, а просто так, вдоль дороги), каждая банановая связка обтянута отдельным синим целлофановым пакетом. Конца теплицам не было. Сколько раз я видела в Израиле обработанные орошаемые поля, но ни разу не замечала кого-нибудь, работающего на этих полях. Вот бы увидеть того, кто фонтанчики под кустами включает!

Иногда вдоль дороги возникали поселения бедуинов. Наконец появился маленький рынок, где мы купили свежих овощей и орехов и поехали дальше. Около рынка стояли «корабли пустыни» – два верблюда – и спрашивали глазами и всем своим выразительным видом: «Что это вы здесь, в нашей пустыне, делаете?» Бедуины живут в своих карточных, вернее матерчатых домиках недалеко от дороги. Их хижины выглядят страшнее войны, но около многих избушек стоят хорошие машины. Я их и раньше понять не могла, а теперь – куда уж, ну вот так они живут, нравится им так, и верблюдам их нравится. Зато пустыню они обошли вдоль и поперек, знают ее как свои пять пальцев. В армии они служат в специальных разведывательных войсках, а живут вот так, в каких-то непонятных шалашах с накинутым сверху чем-то вроде брезента. А вообще… какая разница, как жить, главное – чувствовать вкус жизни, понимать, что живешь здесь и сейчас, и радоваться солнцу, морю, хамсину, фруктам и йогуртам.

Жаль, что я не понимала этого двадцать лет назад, воспринимала все серьезно, не давала себе возможности расслабиться и отдохнуть, задыхаясь от ответственности, когда такая красота кругом. Все необходимое было всегда. А много ли надо человеку для счастья? Хорошо, что в силу молодости и природного оптимизма я никогда не болела этой национальной израильской болезнью под названием «шла по Дизенгофу болонка и рассказывала, как она была сенбернаром», а только вежливо слушала байки других, более старших, о том, какими они были большими начальниками, как минимум главными инженерами или докторами наук, в своих родных русских, украинских и других городах и как низко пали здесь, в Израиле, со своих великих должностей.

Когда стемнело, вдалеке заблестело темно-синее Красное море, и вскоре мы въехали в Эйлат.

Эйлат

Какие прекрасные дороги! За годы моего отсутствия дороги стали еще лучше, плюс установили, по-моему, как минимум по одному светофору на душу населения, я уж не говорю о высоких красивых фонарях, что здесь, на юге, что на севере. Наша «дорога жизни», как ее шутя называли, шоссе из Кирьят-Шмоны на юг в сторону Тверии, тоже теперь вся освещена фонарями, так что ночью едешь, а светло как днем. В Эйлате мы планировали провести четыре дня, а потом медленно двинуться в мой родной город Кирьят-Шмону, находящийся на самом севере страны, севернее которого только Метула. Эйлат – город современный, все в нем сделано для туристов: красивые набережные, высокие гостиницы, рестораны, пляжи, аттракционы – ну прямо курортный город Сочи. Около моря шеренгами выстроились прекрасные гостиницы. Есть огромные, есть и небольшие, с кухнями прямо в номерах, где при желании можно готовить.

Вечером приятно пройтись по набережной. Все выглядит очень современно и вообще высший класс. Выступает фокусник, карандашом рисует портреты художник. Разговорились с ним, оказалось, что он местный житель, уже много лет здесь, а родом из Англии, из Ливерпуля. Ну раз такое дело, поговорили про «Битлз». Женщина катает на пони детей. У нее три пони. Низкорослые лошадки понимают, что они на работе, и послушно ждут, когда на спину посадят очередного ребенка. Женщина рассказала, что взяла их в каком-то питомнике больными, один был и вовсе не жилец, всех выходила, и теперь вот такой у них бизнес. Совсем стемнело, но набережная не пустеет, а живет своей жизнью, как днем. Звучит музыка, и море шумит, призывая окунуться. В первый день мы не решились это сделать, все-таки еще была ранняя весна и вода не прогрелась. Утром мы уже не думали о том, что вода холодна; быть рядом с прозрачным чистейшим Красным морем и не сделать заплыв, не увидеть этих разноцветных рыбок, которые на глубине пяти метров так же хорошо видны, как и на расстоянии вытянутой руки, – невозможно.

Расслабуха на воде

Так в вольном переводе называется дельфинарий в Эйлате, потому что он представляет собой уходящий в море деревянный настил с накидаными на него матрасами, где можно сидеть и лежать, наблюдая за дельфинами, которые плавают, прыгают и играют вокруг. А их тренеры все время объясняют, что они наблюдают дельфинов и просят их в порядке развлечения выполнить какие-нибудь трюки, если тем угодно, и ни в коем случае не дрессируют, потому что они вообще совершенно запутались, кто здесь кого наблюдает и тренирует… Дельфины занимаются лечением больных детей и взрослых, которых сюда специально для этого привозят, и выступают с номерами для всех желающих посмотреть, опять же, если им угодно. «Сами мы не местные, нас сюда из Черного моря привезли поработать по контракту более сорока лет тому назад, вот прижились», – как будто бы говорят дельфины.

Мы почувствовали, что перегрелись, и встали с матрасов. Уходя, прикупили жемчуга в магазинчике, находившемся тут же, на территории дельфинария.

Все на «ты» со всеми

Мне в силу характера всегда легче спросить у людей, как куда-то добраться, чем изучать карту или забивать в навигатор буквы. Так было и в Эйлате: я останавливала людей и вежливо спрашивала, грамотно выстраивая фразы на слегка подзабытом иврите. Мне объясняли без затей. Все свои, все по-домашнему. Но на второй день отдыха в Эйлате я стала замечать странную вещь: я задавала вопросы на иврите, а отвечали мне по-английски. Может, оттого, что это город туристов? Из раза в раз повторялась одна и та же ситуация. Ну ладно бы по-русски отвечали: и внешность у меня со стертым национальным признаком, и вообще я крупная белая женщина, при виде которой грузины и марокканцы сразу понимают, что я из России. Что теперь-то случилось?! Я недоумевала; не люблю, когда не могу что-то понять. Я говорю в магазине кассирше на прекрасном иврите: «Дай мне, пожалуйста, пластиковый пакет…» – она меня по-английски спрашивает: «Do you need a plastic bag?» Что случилось за эти десять лет, проведенные мной в Канаде? Кленовый лист, что ли, у меня отпечатался на лбу? А ларчик просто открывался: все выяснилось через несколько дней, когда, стоя у кассы в магазине города Кирьят-Шмона, я замешкалась, разыскивая в большой сумке кошелек.

– Ну так ты будешь платить или нет?! – заорала ивритоговорящая кассирша.

– А ты что, не видишь, что я делаю?! Кошелек ищу! Найти не могу, нервничаю!

– Я понимаю! Давай ищи быстрее! – примирительно проворчала на иврите кассирша. Вы поняли, что фразу про поиск кошелька я тоже прокричала на иврите. Тогда меня и осенило, почему в Эйлате меня принимали за англоговорящую: я слишком тихо и вежливо говорила, со всеми этими идиотскими западными любезностями типа «извините-простите-спасибо» через слово. А так говорить на иврите не-до-пус-ти-мо!!!

Система больничных касс

Больничные кассы («купат холим») – это в нашем понимании почти поликлиники или просто клиники. Здесь находится кабинет участкового или семейного врача-терапевта, который в курсе вашего состояния здоровья и держит всю информацию о том, чем и когда вы болели, какие лекарства принимате или принимали 10 или 30 лет назад. Все в компьютере, картонных карточек я здесь никогда не видела. Тут же есть данные обо всех анализах, тестах и госпитализациях. Захочешь скрыть – не скроешь.

Оплата медицинской страховки вычитается автоматически, она небольшая, если сравнить с американской – просто крошечная. Все граждане Израиля имеют медицинскую страховку. А вот какую больничную кассу выбрать – это личное дело каждого. Моя семья все годы была в «Макаби». Почему? Не знаю, просто она мне подвернулась в первый год жизни в стране, и еще она совсем рядом с домом была. Проблем не возникало никаких, в очереди я никогда больше десяти минут не сидела, да и не было очередей. В регистратуре за компьютерами работают девушки, которые записывают к разным специалистам. Терапевты на работе ежедневно, хирурги, геникологи – почти каждый день, раза четыре в неделю, дерматолог принимает в нашей клинике три раза в неделю. Чем более экзотический специалист, тем реже он приезжает и принимает пациентов.

Однажды мне пришлось записать старшую дочь к пластическому хирургу, чтобы он убрал родинку на ее спине. Дело в том, что дочь прошла перед армией, в 17 лет, комиссию, и ее направили разобраться с родинкой, поскольку во время службы пришлось бы много находиться на солнце, а это опасно. Закончив поцедуру на спине юной натуральной блондинки, молодой «пластикаи» (пластический хирург), сняв резиновые перчатки, грустно сказал, томно вздохнув: «Твоя дочь такая красивая…» Ну что же – израильтяне ценители женской красоты, а уж когда речь идет о блондинках, тут каждая первая для них красавица.

Моего отца, который до переезда в Израиль перенес два инфаркта, много лет наблюдал прекрасный кардиолог. Я думаю, что сама страна подарила отцу десять лет жизни: считается, что климат севера Израиля очень хорош для сердечников. Плюс – медицина: специалисты и оборудование прекрасные. Я знаю, что меня начнут критиковать те, у кого есть какой-то негативный опыт, но мой опыт именно таков, поэтому пишу о том, что испытала на себе. А испытала я, например, вот что: было время, когда ходила какая-то вирусная инфекция, проявляющаяся как простуда или грипп, но иногда дающая осложнение на легкие. Так случилось и у меня – после какого-то небольшого насморка с кашлем вдруг началось воспаление легких. Все это было бы полнейшей ерундой, если бы не то обстоятельство, что я была на шестом месяце беременности. Принимать лекарства нежелательно или вовсе нельзя, антибиотики… говорят, в экстренных случаях можно, но я бы и под дулом пистолета их в таком положении употреблять не стала. Что делать? Меня за три сеанса массажа легких банками вылечил пульманолог доктор Роман, который, кстати, и поставил диагноз «воспаление легких», а доктор Марк сделал еще несколько каких-то мудреных физиотерапевтических прогреваний. И через две недели я была совершенно здорова и плавала в бассейне. Не было в моем окружении таких врачей в Москве, хотя, безусловно, они там есть, мне просто не везло. А здесь что ни врач, то изобретатель каких-то своих методов лечения и лекарств.

Клиники и больницы Израиля пользуются популярностью у иностранцев, которые приезжают сюда с разных концов планеты, из России в том числе. Недавно отец моей московской знакомой серьезно заболел после пожаров 2010 года. Дети отправили его лечиться в Израиль. Страшная болезнь отступила, и их восьмидесятилетний отец снова вернулся к своему любимому занятию – велосипедным прогулкам по Москве.

Первая в мире пересадка сердца была сделана здесь, в Израиле. Вообще кардиология в этой стране вышла на высочайший уровень и вызывает интерес врачей и ученых разных стран.

Именно в Израиле на радость женщинам была придумана и создана первая противозачаточная таблетка. Хотя о побочных эффектах таких препаратов много спорят, факт остается фактом. Успешно борется страна и с бесплодием. Женщины приезжают с разных концов света, чтобы сохранить беременность, выносить детей в условиях местных клиник. Есть и еще один эксперимент, который прошел успешно, хотя женщины пошли на это с горя. Несколько случаев стали широко известны: матери солдат, погибших во время военных столкновений, в возрасте под шестьдесят лет с помощью новых медицинских методов смогли забеременеть, выносить и родить детей. Об этом сняли интереснейший фильм. Дай бог этим женщинам здоровья и сил вырастить своих поздних деток.

Антибиотики

Кто плавает в Красном море в марте месяце? Точно не израильтяне, они мерзнут до первых весенних хамсинов. Объясняю для тех, кто не в курсе: «хамсин» в переводе с арабского – «пятьдесят». Это ветер с пустыни, который дует пятьдесят дней в году. Его легко узнать: примерно дня на три над Обетованной нависает мутное жаркое марево из мелкой пыли, ветра особо сильного нет, но жара стоит несусветная. Это прелестное природное явление заканчивается так же неожиданно, как и начинается, и все про него забывают до следующего хамсина. Обычно это случается весной и осенью. Мне запомнились самые мощные хамсины в сентябре-октябре, особенно те, что выдавались на мой день рождения. Хотя вообще все это дело привычки. Я всю жизнь больше страдаю от холода, который меня буквально парализует и вгоняет в тоску. Жара повеселее; хотя, конечно, многие со мной не согласятся.

Вот я и сделала несколько заплывов в прозрачной воде Красного моря, и у меня заболело горло. Ясно было, что начиналась ангина, а значит, нужны были антибиотики, которые иначе как по рецепту не продают. Мой давнишний друг доктор Давид примчался с букетом каких-то пушистых шикарных белых цветов из Герцлии и с рецептом на антибиотик, который радостно выписал на свое имя. «Да, да, у меня теперь ангина!» – весело сказал он. Под бутылку водки пошли воспоминания одно другого ярче: первые годы жизни в этой стране, поддержка друг друга, семейные драмы, любовь и ненависть, отчаяние, жара, экзамен на врача, который он сдавал 13 лет и сдал наконец, аутотренинг с группами (по российскому образованию Давид психиатр, в Израиле же он терапевт и геронтолог), бомбежки… хотя нет, это я что-то путаю. Какой житель славного города Кирьят-Шмона, где все без исключения жители – фаталисты, станет, встретив старого друга, вспоминать такую фигню, как бомбежки? Мы и в бомбоубежище-то никогда не спускались, иногда для порядка отправляли туда детей с собакой, они там рисовали и смотрели телевизор, пока взрослые логично объясняли друг другу, что траектория «катюши» такова, что она на наш дом упасть не может, поскольку он стоит под горой, хотя вопреки логике падали «катюши» в самых неожиданных местах. Мы с Давидом жили в одном доме. Поговорили о медицине в Израиле, вспомнился единственный случай, когда и я оказалась в больнице, вернее, в родильном отделении, в сентябре 1997 года. В 1995 году я вышла замуж во второй раз.

Участие в собственных родах в роли наблюдателя

– Все! Хватит выжидать, срок у тебя 39 недель, ребенок готов, отправляйся в больницу рожать, – сказал доктор Азуги.

– Ну, может, еще пару дней подождем, у меня завтра день рождения… – робко пыталась я быть убедительной.

Делать нечего, я привыкла слушаться врачей; поэтому мы с мужем бросили в машину приготовленную заранее сумку с вещами и поехали в больницу в город художников и каббалистов Цфат, что в 40 минутах езды от нас. Кстати, первый человек, которого я увидела в больнице, был доктор Азуги, по-хозяйски осматривающий свои владения. Я не удивилась – здесь такой порядок: врач день работает в клинике на приеме пациентов, день дежурит в больнице, сам ставит диагноз, сам же делает операцию как практикующий хирург. Врач, наблюдающий женщину девять месяцев, сам и роды принимает, если выпала его смена.

Клиники, или, как их называют местные жители, «больничные кассы», существуют для приема пациентов, сюда приходят к своему терапевту и врачам-специалистам, большинство из которых здесь же постоянно и принимают. Никаких направлений от терапевта, чтобы записаться даже к самому экзотическому специалисту, не нужно. Взбрело в голову – записался, специалист приехал. Приходишь в назначенный час, ждешь пять минут (израильтяне дольше ждать не могут), и тебя принимает, например, «пластикаи» – пластический хирург. К каждой больничной кассе, куда гражданами Израиля ежемесячно перечисляются небольшие деньги, прикреплена сеть больниц в разных городах. Не хочешь лечиться в Цфате – отправляйся в Хайфу или Иерусалим, от нашей больничной кассы «Макаби» есть больницы и там… Только зачем далеко ехать, непонятно.

Медицина в Израиле платная, и обслуживает она все население без исключения. Я не встречала человека, который не состоял бы в больничной кассе, деньги на которую обычно автоматически вычитаются из зарплаты, пенсии или пособия. Это совсем не так, как в Америке: есть деньги – покупаешь медицинскую страховку, нет денег – живешь на свой страх и риск без нее.

А вот зубные врачи имеют свои частные кабинеты, и платить им, как и везде, нужно горы денег из своего кармана. Хотя существуют государственные стамотологические клиники, куда идет народ, если есть показания. Например, моему брату под общим наркозом удаляли в такой клинике в Тверии сразу все обнаруженные рентгеном четыре зуба мудрости. Частные клиники и больницы в Израиле тоже есть.

Цфат расположен высоко на горе, там прохладно, зимой выпадает снег. Передвигаться по нему пешком трудно, потому что все время с горки на горку, с лестницы на лестницу. А вокруг обрывы, покрытые густой зеленью, а над ними синеющие вдали горы, куда садится оранжево-розовое солнце, громадное и размытое за облаками, неподвижно лежащими ниже гор, на уровне твоих глаз.

Незадолго до родов я была здесь на концерте Геннадия Хазанова, который сказал, что ему грустно стало от этой красоты и мысли пришли неожиданные.

– Я подумал о том, что всю жизнь собирал портреты русских царей, изучал их биографии и ничего не пытался узнать об истории собственного народа… – печалился Хазанов, и вековая тоска еврейского народа туманила его большие черные хитрые глаза. А потом были «Кулинарный техникум», «Нам дали добро на стриптиз» и прочее, и единодушный хохот зрителей, и аплодисменты, заполняющие концертный зал.

Теперь вот – больница огромная, еле нашли женское отделение. Если я скажу, что медицина в Израиле лучшая в мире, а я так скажу, то воспринимайте это как мое субъективное мнение. Да и с чем я могу сравнить? С Канадой, Россией, Америкой и Англией. Не густо, но когда в 2001 году я впервые пришла в клинику в Торонто и увидела регистратуру с бесконечными рядами карточек на полках, как в годы моей юности в Москве… увидела, что доктор, у которого на столе стоит компьютер, заполняет от руки карточки, а результаты анализов тебе не дают без письменного разрешения врача… Все это было, мягко говоря, странно после почти десяти лет, проведенных в Израиле, где на входе в каждую больничную кассу стоит квадратный автомат: нажимаешь кнопку – получаешь результаты последнего анализа крови и все, что нужно, а доктор, у которого нет на столе ничего, кроме компьютера, проводит твоей магнитной карточкой и видит о тебе все, вплоть до насморка, который был у тебя в январе 1992 года по причине адаптации к новой стране с непонятным климатом. Таким образом прием пациентов организован давно, во всяком случае, в начале девяностых все было именно так, и поверьте, сегодня порядки не стали хуже.

Меня привели в палату, где на одной кровати лежала женщина на сносях, а на второй ее муж, который, увидев меня, встал и пересел в кресло. Я подумала: а зачем он мне здесь? И попросила отвести меня в другую палату, где никого нет. В больнице людей было мало, поэтому мне дали другую палату, и мой муж остался со мной. Был вечер. Мы долго гуляли на закате вокруг больницы, надеясь, что роды начнутся, и с удивлением обнаружили, что со стороны обрыва и гор у больницы есть свой аэродром – большая плоская площадка, куда садятся вертолеты с солдатами, раненными при боевых действиях, и людьми, пострадавшими от террористов.

Утром пришли мои родители и старшая дочка, принесли подарки и коробки с шоколадными конфетами: было 13 сентября, мой день рождения. Я прошлась по палатам, раздала женщинам конфеты. Хотелось сбежать в город, в ресторан, но врачи не разрешали, проверяя меня на своих приборах через каждые несколько часов. Младшая дочь решила появиться на свет только 15 сентября. Когда я почувствовала боль от начавшихся, еще совсем слабых схваток, меня отвели в специальную комнату, где вокруг было штук семь экранов: один контролировал мое сердце, другой – сердце ребенка, третий – его состояние, четвертый – мое давление и еще что-то, а на одном из мониторов я могла наблюдать силу и частоту схваток.

– Вот видишь, сейчас уровень схваток 2–3 единицы, схватки еще не сильные… – говорил врач.

И тут в комнату вошли два веселых анестезиолога и с шутками-прибаутками, называя друг друга Мишаня и Борюсик, вкололи мне в спину «эпидураль». Меня хвалили, говорили, что я очень терпеливая женщина, потому что без истерик перенесла укол. Господи, знали бы они, как 14 лет назад в Москве я рожала старшую дочь целые сутки сама по себе, акушерка пришла лишь под конец, и как меня потом зашивали по-живому! А здесь укол видите ли, делов-то.

Я родила младшую дочь за четыре часа, совсем без боли, весело беседуя с врачами о разном и с удивлением наблюдая, как прибор, показывающий силу моих схваток, зашкаливает, подбираясь к уровню восьмерки. Наверное, если бы я чувствовала, было бы очень больно… Никаких разрывов, никаких последствий. Утром дали чек на тысячу шекелей – подарок от государства – и сумку с одеждой и другими вещами для ребенка, подержали три дня в больнице, чтобы проконтролировать мое давление, и отпустили домой, где уже обрывали телефон ученики, не понимая, куда это я исчезла так надолго.

Через несколько дней мне единоразово выплатили мою трехмесячную преподавательскую зарплату, и мы занялись достройкой второго этажа на эти деньги. В Израиле есть правило – можешь уйти в декрет на три месяца после родов, за эти три месяца выплачивают сразу среднюю трехмесячную зарплату. Потом можно взять еще четвертый месяц, но уже за свой счет, что делают почти все женщины, чтобы подольше побыть с ребенком.

Я и не знала, что в городе есть специальный кабинет, находящийся вне больниц и клиник, где занимаются новорожденными детьми, наблюдают за их развитием, делают прививки, учат молодых мам правильно обращаться с детьми, но об этом я расскажу в другой главе.

Мертвое море

Каждый раз, когда сижу на берегу Мертвого моря в том месте, где близки высокие темно-коричневые острые горы, в некоторых местах срезанные почти под прямым углом, мне кажется, что я нахожусь на другой планете. Вернее, это место похоже на более или менее земной оазис, расположившийся на какой-то чужой планете, где больше ничего, кроме темных гор, и нет. Море находится в середине сухой, выжженной солнцем земли. Вокруг него берега из соли, какие-то фигуры, взлетевшие и окаменевшие соляные волны. Все здесь светло-голубое и белое. Вода вдалеке тоже светлая, а не синяя, как в Средиземном море. Граница с Иорданией проходит по воде, которую не очень-то просто можно назвать водой, поскольку не дай бог войти в нее с царапиной или ссадиной – будет больно из-за жуткой концентрации соли: примерно 300 грамм на один литр воды. Из космоса это море, находящееся в Иорданской впадине, выглядит как черная дыра. Оно ниже уровня моря на 400 метров (если точно, то этот уровень колеблется, в разные годы измерения показывали от 392 до 412 метров). Однако по солености оно занимает не первое, а лишь второе место в мире – после озера Ван, находящегося на территории Турции.

Не удивительно, что не нашлось той сумасшедшей рыбы или водоросли, которая согласилась бы жить в Мертвом море. Правда, лет двадцать назад много писали о том, что в нем обнаружили какую-то архибактерию, на основании этого факта несколько косметических компаний развернули активную деятельность. Я уж не знаю, что за бактерии и минералы они добавляют в свои кремы, но качество действительно прекрасное. Минералов в этой воде, конечно, полно.

Существует проект опреснения воды Мертвого моря, но пока это только проект, и я не слышала, чтобы уже начались какие-то конкретные работы по его реализации. Река Иордан, вытекающая из озера Кинерет, впадает в Мертвое море и снабжает его пресной водой. Считается, что море высыхает и когда-то может окончательно испариться, но в природе все продумано, и Иордан, узкая быстрая речка с ледяной водой, все-таки пополняет море. Кроме того, здесь есть плотина, построенная в 30-е годы XX века. Ее открывают изредка в дождливые зимы, чтобы дожди не затопили поселения. Плотина называется «Дгания». Она снабжает Мертвое море водой из озера Кинерет, но уже после плотины «Соленый акведук».

Считается, что Мертвое море на один метр отступает, высыхая, каждый год. До постройки плотины пресная вода из Кинерета текла напрямую в Мертвое море, поскольку все было продумано природой, но человек любит встревать туда, куда не нужно, поэтому теперь ученые и инженеры придумывают способ, который поможет морю не высыхать. И, уверена, они его найдут. Есть еще идея соединить Красное море и Мертвое трубой или прорыть канал между ними.

В Израиле нужно пить воду все время, не меньше семи стаканов в день. Это закон. Жаркий климат в течение дня может незаметно так высушить человека, что степень обезвоживания зашкалит и можно, не при нас будь сказано, как говорят в Израиле, реально откинуть тапочки. На эту тему уже давно не спорят, хотя один молодой доктор доказывал мне: «Организм не дурак, если он не хочет пить – значит, не надо, а захочет – просигналит. Питье в Израиле – понятие экономическое, им просто нужно больше напитков продать». Нет, такое можно говорить только по неопытности и незнанию. Очень быстро становится понятно, что, если не пить воду, можно запросто повторить судьбу двух французских исследователей Мертвого моря, которые попытались проплыть по течению Иордана начиная от озера Кинерет до того места, где река впадает в Мертвое море. Судьба их сложилась трагически, они погибли. Именами этих исследователей назвали часть суши около моря. Их звали Кристофер Костиган и Томас Мулина. Израильская жара – это что-то совсем другое, резко отличающееся от жарких летних дней в Москве или Париже. Не забывайте пить воду в Израиле хоть из бутылок, хоть из крана, а можно и охлажденную из чайника.

На Мертвое море приезжают полечить кожные заболевания, дыхательную систему, суставы и кости. Для этого мажутся уникальной серо-черной грязью, которая не имеет аналогов в мире и содержит примерно 20 различных минералов, а потом, счастливые, зависают в Мертвом море, которое заботливо держит каждого на своей плотной поверхности.

Мертвое море лежит в долине Иордана, которая образовалась, когда в стародавние времена произошел раскол двух материков – Евразии и Африки. Тогда и возникла эта глубочайшая в мире впадина. В девяностые годы в газетах проскочила информация, что будто бы не исключено, что в этом районе может произойти землетрясение, в результате которого Израиль отколется от остального континента и превратится в остров. Получился бы такой остров Крым, то есть, извините, остров Израиль, – то-то рады были бы все, и бесконечно тянущийся «мирный процесс» решился бы сам собой.

Кибуц Эйн-Геди

Еще сидя дома у компьютера, я заказала номер в гостинице кибуца Эйн-Геди на Мертвом море, что было проще простого. Я, конечно, позвонила, все уточнила про вид из окна и все остальное, потому что мне всегда легче пообщаться с человеком, чем с компьютером. Я много раз была на Мертвом море еще в той моей израильской жизни, но оказалось, что некоторые детали напрочь забыла. Вот я и сняла босоножки и босиком пошла к морю, когда до него оставалось вроде не так много пройти от здания, где переодеваются туристы и где продаются сувениры, разные кремы с чем-то из Мертвого моря, в котором, по правде сказать, ничего нет, кроме соли, и не живет никто, кроме какой-то бактерии. Пошла бодренько, забыв, что весь берег усеян острыми кристалликами застывшей соли. В результате были в крови не только ноги, но и руки, потому что я пару раз чуть не упала от боли, наступив на эти соленые ножи. Потом мы по традициии намазались черной грязью и, полностью оздоровившись в радоновом бассейне, поехали в кибуц Эйн-Геди, вернее, в гостиницу при кибуце. В Израиле у меня есть квартира, купленная еще в 1994 году, но она далеко на севере, а сейчас мы путешествуем, и хотя друзья и родственники живут по всему Израилю, в районе Мертвого моря у меня никого нет, и, как ни странно, в Тель-Авиве тоже. Поскольку Тель-Авив был нашим следующим городом по плану, составленному еще до начала путешествия, в тот вечер я собиралась заказать номер в гостинице, обязательно с видом на Средиземное море и обязательно на улице Аяркон.

Приехали в Эйн-Геди. С виду кибуц как кибуц, но сразу почувствовалось в нем что-то необычное. Ну да, конечно, растения в цвету, самые странные, красивые до изумления, особенно те, что на кактусах расцветают. Точно, мне же говорили, что здесь есть ботанический сад! Первая весенняя жара шарахнула на следующее утро. В помещениях всегда и везде кондиционеры, а на улице… ну так и не гуляйте в три часа дня. Хотя где и когда мы еще увидим такие удивительные деревья и кусты бело-розовые и фиолетовые, инопланетные формы стволов деревьев, причудливо изогнутые от природы, сочные зеленые листья, невообразимые цветы, похожие на орхидеи, потрясающие своим видом, как будто несущие какое-то послание.

Уникальный ботанический сад Эйн-Геди любят посещать горные козлы или олени, я не знаю точного названия этих диких животных, которые здесь скачут по горам, величественно поворачивая головы с длинными необыкновенными рогами, при этом сами животные небольшие, размером с овечку. Они приходят и уходят когда захотят, не будучи постоянными жителями ботанического сада и небольшого зоопарка при нем. Приходят, чтобы попить воды из красивого водопада, который зовут здесь источником, с тем же названием, что и кибуц. В зоопарке есть бабуины, скальные зайцы, лисички и множество птиц.

Кибуц Эйн-Геди – это оазис, зеленый райский сад в пустыне. Он расположен на берегу Мертвого моря, как мы уже знаем – самого низкого места на Земле, у подножия величественных гор, в тени странных деревьев ботанического сада. Пожалуй, это одно из интереснейших мест в Израиле. Эйн-Геди сочетает в себе дикое, природное окружение с первобытной панорамой, истории и археологические истории и чудеса, туристические достопримечательности. Плюс ко всему это еще и курорт. Его замечательный микроклимат и атмосфера дарят человеку уникальнейшее приключение, которое может произойти с ним в пустыне.

Израиль – это очень специфическое место: где ни копнешь, можешь такое откопать… Впрочем, я вам еще расскажу о строительстве метро в Кармиеле, когда мы туда приедем. Израиль – это такое место, где не поймешь, о чем идет речь: это история или легенда, религия или сказка… Каждый ребенок знает: здесь жил царь Давид в такие-то годы, сделал то-то и то-то, а здесь жил его сын царь Соломон, который «Песнь песней» написал, эротическую поэму. Постойте, это исторический или библейский персонаж? А библейский персонаж… это взаправду или как? Вот-вот, каждому по вере его, тут-то вера каждого и проявляется. А персонаж и библейский, и исторический – вот годы жизни, все переплетено, но все в Израиле знают свою историю. Да, царь Давид, как же без него, какие там легенды? Это совершенно нормальный, реальный, живший в давние времена человек: жил, царствовал, побеждал силой и умом, жену Батшеву у другого увел… С ним как раз связаны и эти места.

Эйн-Геди еще и исторический и археологический памятник. Первый человек, который открыл магию этого места более чем 5000 лет назад, и был Давид, не просто персонаж в истории еврейского народа, а один из самых главных действующих лиц. Давид укрывался в Эйн-Геди, когда у него были проблемы с царем Саулом и мятежниками, которые бежали сюда из Иерусалима. Вот вы ходите по теплой траве Эйн-Геди и понимаете, что здесь сидел на камне царь Давид, и нервничал, и видел почти тот же пейзаж, что и вы сейчас видите, и мысли о вас сегодняшнем приходили ему в голову. И был вечер… Как вам оно? Какие ощущения и мысли возникают, когда солнце в малиновой дымке медленно опускается и скрывается в горах, скользя последними лучами по застывшим солевым волнам Мертвого моря и фигуре оглянувшейся жены Лота?

Эйн-Геди известен во всем мире как спа-центр высокого уровня. Туристы из разных стран приезжают сюда, чтобы воспользоваться горячими источниками, минеральными водами и грязевыми ваннами, а также почувствовать климат пустыни, искупаться в целебных водах Мертвого моря и подышать здоровым чистым воздухом. Ценные масла хурмы и редкие духи в стародавние времена производились в этих краях.

Вокруг Эйн-Геди природные заповедники, реки, текущие через глубокие каньоны в окружении пышной растительности, все это удивляет – такой резкий контраст с окружающей пустыней. Если повезет, здесь можно увидеть не только горных козлов, но и других животных, которые приходят к реке, чтобы напиться. Нам удача не улыбнулась: мы видели только скального зайца, толстого и пушистого, который сиганул с трехметровой скалы прямо у нас перед носом. Ботанический сад кибуца засажен растениями и деревьями, привезенными со всего мира, не только израильскими. Если вы идете среди домиков в вечернее время, когда не жарко и можно спокойно гулять, вы можете полюбоваться цветением кактусов и баобабов, здесь полно и других уникальных растений. Можно ночевать в гостинице кибуца, а это маленькие домики, каждый из которых – отдельный номер, а можно и под открытым небом на берегу Мертвого моря.

Другие рекомендуемые мною экзотические мероприятия – это экскурсии на джипах по сафари и пустыне, туры на Массаду и к Кумранским пещерам. Вы, конечно, помните, что это те самые пещеры, где были найдены Свитки Мертвого моря, которые хорошо бы почитать и узнать, как все было в подробностях и что нас всех ждет, но их засекретил Ватикан. Ну засекретил – и ладно: много будем знать – скоро состаримся.

На следующий день уже по дороге в Тель-Авив мы остановились у знакомой, которая занимается разведением черных ирисов. Они не то чтобы совсем черные, но почти, темно-темно-бордовые и фиолетовые, на длиных стеблях, переливающиеся на солнце бархатными красками.

Домики гостиничного комплекса Эйн-Геди были обычные, простые и чистые, с кондиционерами и приготовленным на столе кофе, а также прекрасным чаем фирмы «Высоцкий», но все-таки главное, что там есть, – это ботанический сад! Да, и еще в кибуце прекрасная столовая!

Коттеджная погибель

Утром, придя в небольшую столовую, похожую на такие же кибуцные столовые по всему Израилю, я поняла: вот она, моя коттеджная погибель! «Коттедж» – это название мягкого, крупицами, творога в баночках, обычно пяти-и девятипроцентной жирности, бывает и более низкой, даже нулевой, но это менее вкусно. В Америке и Канаде девятипроцентных молочных продуктов я не видела никогда, а между тем люди ходят толстые и шкафоподобные. Почему? Там ведь очень много молочных продуктов вообще нулевой жирности. Может быть, потому, что во всех этих обезжиренных йогуртах много кукурузного крахмала? Действительно, надо же как-то сделать эти жидкие йогурты красивыми и густыми, чтобы ложка стояла. Может быть, потому, что американцы едят много макарон, бутербродов, картошки и пончиков? На Американском континенте пицца всех сортов – очень популярная еда… Все это едят и в Израиле, но постольку-поскольку. Помню, как я все стеснялась поесть на улице шаварму. Она часто продается в маленьких кафе, где прямо на улице на прилавке стоят в больших салатницах всевозможные нарезанные овощи и салаты. Также выставлены соусы. Тебе обжаривают мясо, кладут в питу и выдают. Дальше можешь хоть полдня откусывать и добавлять в питу новый салат. Мне всегда казалось, что это какая-то мужская забава, пока не попробовала.

А сколько в Израиле разных мелко нарезанных, вернее, как будто вилкой размятых салатов из авокадо, тунца! Только баклажанных салатов, размятых или мелко нарезанных, я знаю шесть вариантов. В столовой кибуца Эйн-Геди кормят на самом деле как и в большинстве хороших гостиниц Израиля. Шведский стол, выбирай что хочешь, множество салатов и просто порезанных овощей, из которых каждый сам может сотворить себе салат, около девяти горячих блюд, приготовленных в расчете на мясоедов и вегетарианцев. На столах стоят чайнички и большой ассортимент прекрасного чая «Высоцкий», который вы сами себе и завариваете, набрав на отдельном столе пирожных и других сладостей. Утром к завтраку на столах представлено много разных молочных продуктов, о которых речь шла раньше и которые очень хороши и свежи. Если бы Запад попробовал израильские йогурты, «коттеджи», сметану и сыры… о каких гамбургерах могла бы идти речь? Забыли бы все про них. Как я мучительно худела перед путешествием, сбросила пятнадцать килограммов, чтобы красоваться на пляже в новом купальнике!.. Ну и ладно. В Израиле невозможно отказать себе в молочных продуктах, да и вообще еда очень вкусная.