Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Парри Хоттер и изнанка магии

ModernLib.Net / Юмористическая проза / Эллис К. С. / Парри Хоттер и изнанка магии - Чтение (стр. 4)
Автор: Эллис К. С.
Жанры: Юмористическая проза,
Фэнтези

 

 


Некогда основной причиной гибели учеников были магические поединки. Теперь дуэли официально были запрещены, но на самом деле педагоги просто закрывали на них глаза. Считалось, что школа должна закалять детей, приучать их бороться за свое место в этом мире и так далее. Главное, чтобы дети не перешли из этого мира прямиком в мир иной.

Ну и, разумеется, обычные детские шалости зачастую тоже приводили к летальному исходу. Фредди хвалился, что на счету его братцев не меньше семи смертельных случаев, и это не считая доброй дюжины тех случаев, когда жертве удалось-таки выжить. Впрочем, по правде говоря, «шалости» братцев Виззл зачастую были всего лишь прикрытием для их бандитских расправ.

Немало смертей случалось и на спортивной площадке, особенно во время опасных матчей по ква-кваду, специальной магической игры, в которую играли верхом на метлах.

Один-два неосторожных ученика регулярно попадали на обед к хищным растениям, обитающим на территории школы, и еще несколько – к тем растениям, что обитали за ее территорией. Ну и, разумеется, не следует забывать о школьных обедах. В былые времена они тоже были одной из основных причин смерти. Хотя с тех пор, как школьное руководство стало проверять криминальные досье поваров, число отравлений резко сократилось.

Опять же сами уроки магии тоже были небезопасны. Большая часть смертей на уроках происходила в результате несчастных случаев, но порой бывало, что рассердившийся наставник просто убивал бестолкового ученика.

Временами на территории школы случались магические разборки, и в результате школьные лужайки оказывались украшены несколькими новыми замысловатыми статуями.

Но в целом число погибших, как правило, не превышало десяти-пятнадцати процентов учащихся. Это считалось нормальной естественной убылью.

Фредди был голоден, однако щедро согласился поделиться с Парри своим бутербродом. Парри отхватил большой кусок не глядя и радостно принялся жевать, но постепенно перестал.

– Фто это? – спросил он с набитым ртом. Фредди удивленно взглянул на него.

– Крыса, конечно!

Парри едва не подавился, поспешно выплюнул бутерброд и принялся отплевываться.

Гормошка поспешно протянула Парри бутылку с водой, а потом дала пакетик чипсов.

– На, возьми. Они со вкусом копченого бекона!

Парри вздохнул с облегчением и запихал в рот несколько чипсов. А Гормошка принялась распекать Фредди.

– Да ведь я же хотел как лучше! – оправдывался Фредди.

– Но не все же любят крысятину! А Парри не привык к нашей пище, ты же знаешь. Он ведь так и заболеть может!

А Парри, с разгону проглотивший несколько чипсов, снова призадумался. Чипсы почему-то оказались черные. Он даже боялся спрашивать, но наконец решился:

– А из чего они?

– Как из чего? Это жареные тараканы, разве не видишь? – ответила Гормошка. – Со вкусом копченого бекона. Эй, эй, если ты собрался блевать, блюй в окно!

Парри, кашляя и задыхаясь, метнулся к окну, опустил раму как можно ниже и высунулся наружу. Фредди с Гормошкой остались очень довольны, что он не наблевал в купе; однако, судя по воплям, которые донеслись из соседних купе, не всем так повезло.

– Bay! – воскликнул Фредди, тоже выглянув наружу. – Целых пять прямых попаданий, если не больше!

В этот момент Парри твердо решил, что, куда бы там ни завез его этот проклятый поезд, надо делать ноги. А окружающие пейзажи тем временем становились все менее привычными. Когда они выезжали из Лондона, поезд шел через более или менее обыкновенные пригороды, и навстречу временами даже попадались электрички. Но потом они очутились за городом, и места за окном становились все более удивительными. География, как и большинство школьных дисциплин, не являлась любимым предметом Парри, но даже он подозревал, что в полутора часах езды от центра Лондона никаких высоких голубых гор и обширных озер нету.

Проносящиеся мимо деревушки отдавали скорее Средними веками, нежели Средней Англией, а каждые пять минут навстречу попадались круги огромных стоячих камней. Парри был наслышан про Белую Лошадь или Великана[2], но вот гигантского изображения совокупляющейся парочки на склоне холма ему по телевизору видеть не доводилось.

Когда начало темнеть, пассажиры поезда оживились. По коридору мимо купе то и дело кто-то шнырял. Парри вопросительно взглянул на Фредди с Гормошкой.

– Похоже, подъезжаем, – объяснил Фредди. – Пожалуй, пора переодеться.

– Да, но во что? – спросил себя Парри. Он уже давно размышлял о том, когда обнаружится, что у него нет школьной формы.

У Фредди переодевание много времени не заняло. Он надел под свой килт брюки-клеш, а потом снял мантию и натянул через голову водолазку с очень длинными расклешенными рукавами.

Гормошка выскользнула из купе. Когда она вернулась, на ней было смахивающее на халат платье того же ржаво-бурого оттенка, что и форма Фредди, с такой же эмблемой со звездами и луной.

Поезд тем временем вкатил в странный лес. Деревья здесь росли не вверх, а вбок, и стволы у них были кривые и извилистые. Между стволов клубился жуткого вида туман.

– Туман – это так, для пущего эффекту, – объяснил Фредди. – Попугать первоклашек.

Однако по мере того, как солнце уходило за горизонт, пейзаж за окном все меньше напоминал детскую сказку и все больше – полноценный фильм ужасов.

Заскрежетали тормоза, и вагон рвануло, но единственным, кто слетел с сиденья, был Парри. Фредди с Гормошкой успели инстинктивно схватиться кто за что сумел, потому как знали, что их ожидает. Душераздирающий скрежет тормозов жутко действовал на нервы.

Фредди улучил момент, поднес руки рупором ко рту и крикнул:

– Для пущего эффекту!

Поезд замедлил ход. Вагон еще раз тряхнуло, когда машинист отпустил тормоза, и состав не спеша подкатил к станции.

Сама платформа была бетонная – а может, и каменная, черт ее разберет, – но здание станции было деревянным и выглядело так, словно его не выстроили, а вырубили из цельных стволов прямо на месте. Первый этаж выглядел почти нормально, но выше, там, где полагалось быть крыше, никакой крыши не было. Вместо нее торчало сплетение ветвей и сучьев, вполне гармонирующее с лесом, через который они только что ехали.

Высадка заняла немало времени. На Парри многие пялились и хихикали. Очевидно, Гуди многим успел похвастаться своей победой над Парри и Фредди. А может, на Парри пялились из-за его необычной одежды. Но, как бы то ни было, Парри совсем не улыбалось столкнуться с теми, кому пришлось отмывать лицо и плечи после его неприцельного залпа. Эти люди его уж точно не полюбят!

Белый костюм Гордона и в вечерних сумерках сиял все так же ослепительно. В противоположность еще двум или трем взрослым наставникам, которые молча кутались в темные мантии, Гордон буквально источал радость и свет.

– Сюда, сюда! – говорил он новоприбывшим. – Первоклассники – ко мне! Ох, ну что это такое? – говорил он чумазому одиннадцатилетнему пацану, утирая тому лицо собственным платком, смоченным слюной. – Вот, так куда лучше. Сегодня вы должны выглядеть идеально! Построились, детки, построились! Встали парами, взялись за руки! Первоклассники, построились парами!

Кое-кто из пацанов явно считал, что они уже слишком большие, чтобы ходить парами, но Гордон был настойчив. Если он видел, что кто-то не желает держаться за руки, он подходил и силой вкладывал их руку в руку соседа. А вскоре обнаружилось, что те, кого соединил Гордон, разлучиться уже не в силах: руки прилипали одна к другой и разнять их было невозможно, разве что топором разрубить – но этого никто делать не пытался.

Парри некоторое время наблюдал за Гордоном.

– Чегой-то он делает? – спросил он у Фредди.

– А-а, он сейчас повезет первоклашек к школе через озеро. Надо отдать Гордону должное: с тех пор, как он взялся возить первоклашек сам, гораздо меньше их стало пропадать по дороге. Я так думаю, что он разводит какую-то водоросль, которая нападает на водяных змей.

У ворот, к которым они приближались, стояла ведьма. Гордон повел своих первоклашек направо, а ведьма громко объявила, что повозки, стоящие слева, – безлошадные повозки – предназначены только для шестиклассников.

Безлошадные повозки были не автомобилями, а самыми что ни на есть безлошадными повозками. Настоящие дилижансы, как в кино, только без лошадей и без кучера. Впрочем, в лошадях они, похоже, не нуждались. Повозки явно сами знали, куда надо ехать, и, как только в повозку загружалось положенное количество шестиклассников, она поднимала оглобли и отправлялась в путь, движимая некой магической силой.

– Ага, – сказал Парри, – значит, первоклашки поплывут на лодках, шестиклассники поедут на этих… – Он чуть было не сказал «машинах», но тут же поправился: – Повозках.

А мы как же?

– А мы пойдем пешком, – объяснил Фредди.

– Че, прям через озеро?

– Там есть мост, – объяснил Фредди.

– А под мостом живет тролль-людоед, – добавила Гормошка. – Такой заинька!

Парри зашагал вместе со всеми по вымощенной булыжником дороге, которая была освещена беспорядочно развешанными факелами. Через некоторое время над макушками деревьев со стороны озера замаячили башни школы. На фоне сумеречного неба они казались кошмарными. Их верхушки были увенчаны чем-то вроде мятых шляп, какие носили волшебники.

Над головой, в древесных кронах, временами проносились какие-то крылатые тени.

– Это что, летучие мыши? – спросил Парри.

– Ага, – ответил Фредди. – Они классные такие! Слышь, а у вас че, вообще нет почтовой системы? А как же вы письма посылаете?

– Ну, – сказал Парри, – у нас, вообще-то, есть Всемирная Паутина…

– Да ну? Круто! – восхитился Фредди. – Нет, вот пауков таких здоровых у нас нету…

– Дурак ты, Фредди, – сказала Гормошка. – Это не один паук – это, наверно, множество маленьких паучков, которые работают вместе.

Тут Парри наконец решился.

– Слышь, подержи, а? – попросил он Фредди, сунув ему саквояж.

Фредди взял саквояж неохотно, с подозрением глядя на него и на Парри.

– Ну, пока! – сказал Парри, развернулся и нырнул в кусты.

Почти сразу же он понял, что если уж он хотел спасаться бегством в зачарованном лесу, то нехудо было бы запастись кое-чем. Например, фонариком и безупречным чувством направления – или компасом, на худой конец. Но, с другой стороны, у него был при себе его Камень-невидимка – точнее, дымовая шашка – и волшебная палочка. Камень пока что был полезнее. По крайней мере Парри умел им пользоваться. А волшебная палочка до сих пор ничего ценного не совершила, если не считать того, что она дважды сбила его с ног. Парри пожалел, что к ней не прилагалось инструкции.

А между тем этот лес был совсем не похож на те леса, где Парри доводилось бывать прежде. Дорог тут не было – или по крайней мере Парри ни одной не нашел. Он просто пер напролом через кусты. Кусты были густые, и Парри продирался сквозь них очень медленно, со скоростью раненой улитки. Временами ему попадались звериные тропки, и он пускался бежать по ним, но они неизменно терялись в подлеске. Временами Парри брел по грязным, глинистым овражкам, которые во время дождя, видимо, превращались в русла ручьев, – но по крайней мере там можно было идти сравнительно свободно.

Однако чем глубже он забирался в лес, тем меньше здесь оставалось растений, способных добраться до света сквозь плотные кроны. И вскоре густой подлесок исчез, кругом остались лишь мощные стволы деревьев. Впрочем, и стволы представляли собой достаточно серьезные препятствия: в лесу быстро темнело, а висящий в небе полумесяц света почти не давал.

Внезапно Парри с размаху налетел на торчащий из земли металлический столб. Удар был так силен, что подросток отлетел и упал на землю. Он даже не сразу сообразил, что это было. Интересно, какой придурок поставил тут фонарь, да еще и забыл его включить?[3]

И тут Парри обнаружил, что из темноты на него пялятся чьи-то глаза.

Хоттер по опыту знал, что в лесу полно зверей. Обычно это довольно мелкие зверушки. Он встречал лис, кроликов, белок. Парри подозревал также, что в подлеске водятся мелкие грызуны. А как-то раз, когда его везли в школу, он видел у дороги барсука, сбитого машиной. Но ни одно из этих мирных животных не могло бы издавать такой рев и такие завывания, какие доносились из чащи. И сверкать глазами так, как сверкали сейчас из тьмы.

Хоттер вспомнил, что некогда в лесах Британии водились волки и медведи. Интересно, позаботились ли эти дурацкие маги о том, чтобы избавиться от них, подобно предкам Парри?

Нет, дикие животные – дело хорошее, но на своем месте. В Африке, например. В Кении какой-нибудь или еще где…

Теперь Парри был совершенно уверен, что на него смотрят глаза. Злые, враждебные, нечеловеческие глаза пялились на него откуда-то от самой земли. Обладатель глаз хрюкнул и пошевелился, и Парри померещились короткие клыки.

Парри прежде встречался с дикими кабанами, но исключительно в гостях у знакомых, по дороге из кухни в гостиную. Кабаны, они ведь вроде травоядные, разве нет?

Но, с другой стороны, это ведь ненормальный мир, тут всякое может быть! К тому же это был живой, настоящий кабан, и он оказался куда более здоровым, чем представлял себе Парри. Он наверняка был больше его – и теперь он бросился на Парри! Парри прирос к месту. Это не метафора: он действительно обнаружил, что его ноги и руки опутаны корнями. Он тщетно пытался вырваться, а дикий кабан тем временем мчался к нему! В конце концов Парри удалось немного освободить ноги, но он по-прежнему оставался прикованным к месту. Все, чего ему удалось добиться, – это немного отклониться в сторону, чтобы убраться с пути зверя.

Зверь с хрустом вломился в подлесок. И внезапно раздался жуткий визг. Парри оглянулся. Кабан запутался в корнях и лианах. Он пытался вырваться, но корни и лианы лишь усиливали хватку. И тут раздался треск, похожий на удар бича, и из сплетения лиан вынырнуло нечто. Сперва Парри показалось, что это голова какой-то гигантской змеи, но, приглядевшись, он увидел, что это цветок, похожий на огромную росянку, только вместо шипов у этой росянки были клыки.

Эти клыки проткнули кабана, и теперь он пронзительно визжал и дергался в предсмертных судорогах. Корни, оплетавшие ноги Парри, ослабли. Очевидно, хищное растение занялось другой добычей. И Парри сделал единственную разумную вещь, что можно было сделать в подобных обстоятельствах: бросился бежать без оглядки.

Бежать было непросто. Парри налетал на стволы, не заметив их в темноте, напарывался на шипы, спотыкался о корни и раздирал себе кожу о колючки.

В конце концов деревья начали редеть, и Парри смог хоть что-то разглядеть в свете луны. Но зато теперь ему снова пришлось перейти на шаг, потому что подлесок стал гуще. Идти тут было все равно что продираться сквозь колючую проволоку.

Вой и рев волков и кабанов, которых воображал себе Парри, был теперь слишком далеко, чтобы казаться угрожающим, но тут он услышал другой голос – и застыл на месте.

Новый порыв ветра снова донес до него этот голос. Голос был слабый и временами срывался на визг. Похоже, голос был женский. «Помогите! Помогите!» – кричала женщина.

Порыв человечности был слишком силен – и Парри не устоял. В конце концов, бежать-то ему было особо некуда, он просто спасался бегством. Так почему бы не пойти на голос? Итак, Парри пошел на голос, время от времени испуганно оглядываясь на отдаленный рев или шелест в ветвях над головой.

Поднимая голову, он иногда видел крылатые черные тени, частично заслоняющие луну. Парри приходилось каждый раз напоминать себе, что это полезные летучие мыши-почтальоны, а никакие не вампиры.

Хотя, с другой стороны, что мешает летучим почтальонам быть в то же время вампирами? Ничто не мешает…

Деревья редели, и крики «Помогите! Помогите!» слышались все отчетливее.

В лесу из-за эха зов слышался как будто со всех сторон одновременно, но теперь, когда Парри вышел из чащи на более открытое пространство, определить направление стало легче.

Он побрел вдоль ручья. Посередине было довольно глубоко, но по пологому каменистому берегу идти было сравнительно легко.

Вскоре Парри вплотную приблизился к тому месту, откуда неслись крики. Он решил сам подать голос.

– Эге-гей! – завопил он. – Ты меня слышишь? Я уже иду! Где ты?

Но в ответ слышалось только: «Помогите! Помогите!»

Он пару раз прошелся вдоль небольшого участка берега, пока, наконец, не сообразил, где именно кричат. Парри взобрался на обрыв, хватаясь за ветки и сучья и непрерывно взывая к деве, попавшей в беду. Но дева отвечала одно: «Помогите! Помогите!»

Парри даже не чувствовал многочисленных царапин. То ли прилив адреналина сделал его нечувствительным к боли, то ли он был так исцарапан, что дальше некуда. Но сейчас он думал только о том, что наконец-то увидит человека – живого человека посреди всего этого враждебного мира.

– Помогите! Помогите!

– Иду! – крикнул Парри. – Я тут! Где ты? Он подошел поближе – и увидел на земле силуэт. Это была девушка, лежащая в лепестках гигантского цветка. Луна скрылась за облаком, и стало совсем ничего не видно, но Парри, невзирая на возбуждение, понял, что тут что-то неладно.

Налетел порыв ветра; огромные лепестки сомкнулись.

– Помо… – раздался голос. Ветер утих, лепестки разошлись.

– …гите!

Новый порыв ветра, лепестки опять сжались:

– Помо…

И раскрылись:

– …гите!

И Парри понял, что не так с этим голосом. Голос был какой-то искусственный, больше похожий на звук музыкального инструмента, чем на живой человеческий голос. Зов растительной сирены. Сквозь разрыв в облаках ненадолго проглянула луна, и Парри отчетливо увидел, что кошмарное растение представляет собой грубое подобие человеческого тела. Посреди растения возлежала приманка, а вокруг поджидали зеленые клыкастые челюсти.

Парри посмотрел себе под ноги – и как раз вовремя. Хищные корни уже подобрались к его ботинкам и теперь пытались опутать его ноги. Один корень залез в штанину. Парри вспомнился триллер, который он видел когда-то в детстве. Мысль о том, что эти корни вот-вот сдерут с него штаны и примутся ощупывать его в таких местах, куда он и людям-то лазить не позволит, не то что растениям, напугала его даже сильнее, чем воспоминание о том, что произошло с кабаном.

Парри выдрался из цепких корней и, движимый исключительно инстинктом самосохранения, бросился бежать обратно к ручью.

Корни оставили себе на память его ботинки, но Парри было уже все равно. Он добежал до обрыва и скатился вниз, к воде. Камни у воды были по большей части гладкие, но ноги у него уже были ободраны.

Парри даже представить себе не мог, какие еще ужасы подстерегают его в этом параллельном мире, куда его затащили помимо его воли. Он весь дрожал. Его силы, как телесные, так и душевные, были на исходе. Вот щас он ляжет и помрет прямо тут, у этой речонки! Парри рухнул на колени – но тут в деревьях на другом берегу что-то блеснуло.

Он не был уверен, что ему не померещилось. Поэтому он медленно, с трудом поднялся на ноги и задрал голову, пытаясь вновь уловить то, что он только что видел. Да, точно! Это свет! На другом берегу горел огонек!

Парри внезапно вновь ожил. Он вновь обрел способность видеть и чувствовать. В лицо ему дул прохладный ночной ветерок. А на другом берегу был свет! Цивилизация! Спасение! Но туда еще надо было добраться…

Он побрел обратно вдоль ручья, миновав то место, где спустился на берег, направляясь туда, где был виден свет. Ручей, вдоль которого он шел, скоро влился в более широкую водную артерию. Это была уже вполне приличная река с темной, медленно текущей водой. Бог весть что таилось в этих глубинах.

Но должна же тут быть какая-то переправа! Ее просто не может не быть! Иначе что же это получается: он увидел свет и не сможет до него добраться? Нет, он, конечно, парень невезучий, но не настолько же!

Наконец Парри поравнялся с источником света, но был вынужден еще некоторое время идти вдоль берега, мучительно сознавая, что с каждым шагом все больше удаляется от него. Но не переходить же эту реку вброд!

И наконец Парри повезло: впереди замаячил мост!

До моста было еще изрядно, но он тут был, это главное! Хоттер радостно чапал вдоль илистого берега. Временами земля под ногами превращалась в жидкую грязь, временами ее скрепляли корни ив и других прибрежных деревьев, но, как бы то ни было, мост приближался!

Иногда Парри приходилось входить в реку и брести по колено в воде. Тогда его босых стоп касалось что-то скользкое – то ли пиявки, то ли змеиные хвосты. И, разумеется, он при первой же возможности выскакивал обратно на берег, точно ошпаренный.

И вот наконец Парри вышел к мосту. Мост был каменный, в три пролета. От моста вымощенная булыжником дорожка уходила в лес, туда, откуда только что выбрался Парри. А за мостом дорожка становилась шире и превращалась во вполне приличное асфальтированное шоссе.

Парри вышел на дорожку и затрусил по ней, довольный, что наконец-то выбрался обратно к цивилизации. Но его приключения на этом не закончились!

На дорогу перед ним внезапно выползла какая-то длиннющая, толстенная дура. Парри застыл на месте. Он подумал, что это еще одно из этих жутких растений норовит его сожрать. Но тут рядом с первой дурой на мосту появилась вторая, и Парри увидел, что это рука. Очевидно, новая напасть принадлежала не к растительному, а к животному миру.

Следом за руками из-за парапета моста показался могучий торс, и вскоре на дорогу выбралась огромная тварь, преградив Парри путь на ту сторону.

– Ой, бля! – сказал Парри.

– Хм, – заметила тварь густым басом, – у нас принято говорить «добрый вечер»! Разве ты не знаешь, что ничто не стоит так дешево и не ценится так дорого, как вежливость?

– Из-звините… – промямлил Парри.

– Я так понимаю, что ты намеревался перейти через мост? – осведомился его собеседник.

– Я хотел попасть к дому. Вон к тому, видите? Мне нужно туда.

Жуткое существо оглянулось через плечо и вновь уставилось на Парри.

– Твое платье мне незнакомо, – пробасило оно. – И знаки на твоей одежде мне неведомы… Уж не заблудился ли ты, а, отрок?

– Ну, можно сказать, что да, – ответил Парри.

Существо улыбнулось, явно довольное ответом. И снова взглянуло на Парри.

– И странствуешь ты в одиночку, правильно я понимаю? Должно быть, терпишь тяготы? Нуждаешься в помощи?

– Можно сказать, что да, – повторил Парри.

– Хорошо, очень хорошо! Не так уж часто попадаются мне ныне одинокие путники! Вокруг столько народу, но все они в форме – то чиновники, то волшебники, то ученики… А бедному троллю – хоть с голоду сдохни! Их ведь мне трогать не положено. Но чужаки – о-о, чужаки – это наш хлеб насущный! Точнее, мясо насущное.

– Я только хотел… – начал Парри.

– Так вот, сынок, теперь твоя жизнь наполнилась смыслом. Быть может, главным смыслом, какой в ней когда-либо был. Ты станешь едой для меня, поддержишь мои иссякающие силы, – сказал тролль, подходя поближе. – Таков великий закон природы! Я, видишь ли, нахожусь на вершине пищевой цепочки, в то время как ты… Парри попятился назад. Он пытался что-то возразить, но получалось неубедительно.

– Да ты не бойся! – говорил ему тролль. – Я существо культурное. Честно-честно! Это будет совсем не больно! Ну, по крайней мере совсем недолго…

Парри понял, что ему срочно нужно какое-то оружие. Сердце у него по-прежнему бешено колотилось, но усталое тело повиноваться решительно отказывалось. Так что убежать ему не удастся. Да к тому же он и в лучшие времена вряд ли сумел бы удрать от такого здоровилы с такими длиннющими руками и ногами. Надо что-то придумать! Срочно! Он лихорадочно зашарил по карманам.

– У меня есть деньги! – сказал он, протягивая троллю сокровища братцев Виззл.

– Ага, – сказал тролль. Парри нащупал в кармане Камень.

– А еще у меня есть Камень Амыд! – заявил он.

– Да ну, – ответил тролль, – на фига мне еще один камень?

– Но… но… – пробормотал Парри.

– Ну ладно, – снизошел тролль, – я осмотрю твои карманы, но только потом, когда съем тебя. А то у меня ужасно аппетит разыгрался.

И тут Парри нащупал волшебную палочку! По правде говоря, сейчас его куда больше устроил бы какой-нибудь пулемет, но, на худой конец, сойдет и палочка.

– Стоять! – воскликнул он, выхватив палочку и указывая ею на тролля. – А не то я…

– Что – а не то? – поинтересовался тролль. – Ты ткнешь меня своей тросточкой?

– Палочкой! – завопил Парри. – Это волшебная палочка, а я – волшебник! Попробуй, тронь меня! Ты об этом пожалеешь!

Тролль поразмыслил. Он смерил Парри взглядом, оценил его внешний облик, его босые ноги, порванную одежду, исцарапанную рожу…

– Нет, – твердо сказал он. – Не думаю, что я об этом пожалею. Ну, по крайней мере, я готов рискнуть. Ради хорошего обеда я способен на многое.

Тролль приближался. Парри беспомощно размахивал своей палочкой.

– Убей его! Изуродуй! Разорви на части! – орал он.

Никакого эффекта.

Парри обуял ужас. Тролль навис над ним.

– Не-ет! – завизжал Парри. Тролль дернулся.

– Нет, нет, нет! – твердил Парри, концентрируя весь свой страх в палочке и направляя его на тролля. Великан дергался, но страх Парри, даже сконцентрированный, лишь немного замедлил его продвижение.

– Не-е-ет!!! – взвизгнул Парри из последних сил, и внезапно с тролля слетела одежда. Мешковатые кожаные штаны" сползли ему на ноги, и тролль запутался в них. А длинная куртка сковала ему руки.

И Парри дал деру. Он вскочил на парапет моста и понесся что было духу. Тролль бросился было за ним, тяжело рухнул наземь и принялся дергаться, пытаясь высвободиться из одежды. Миновав тролля, Парри спрыгнул на дорогу, едва не упал, но все же устоял на ногах и помчался дальше. А тролль остался разочарованно сидеть на дороге.

– Нет, ну кто так себя ведет, а? – бурчал он. – Стоит им взять в руки волшебную палочку, и они тут же воображают себя Мерлинами!

Глава 4

С довольно широкого шоссе к дому, где горел свет, вела тропинка поскромнее. В темноте Парри едва не проскочил мимо. Тщательно обустроенный сад казался полной противоположностью жуткому лесу, откуда он только что чудом выбрался. Правда, временами Парри шарахался от жутковатых теней, но то были всего лишь кусты, искусно подстриженные в виде живых скульптур: кошечек, птичек и так далее.

Парри отпер металлическую калитку в живой изгороди и побрел по дорожке, ведущей через сад. На клумбах мирно покачивались ухоженные цветы. Казалось, будто это они поднимают легкий ветерок, шуршащий над этим укромным уголком.

В пруду удила рыбу парочка гипсовых гномиков. Они проводили Парри взглядом, но Парри их не заметил. Гномики быстро утратили к нему интерес: у них клевало!

Приближаясь к дверям, Парри услышал бренчание, похожее на далекий перезвон поддужных колокольцев. Вскоре он сообразил, что звон издают цветы, висящие в корзинках у крыльца, хотя ветра в саду не было и непонятно было, отчего шевелятся эти растения.

Да, кстати, а что же он скажет хозяевам дома? «Помогите! На меня напали! Меня похитили! Мне надо вернуться в Лондон!»? Но, разглядев дом, он несколько успокоился. Кирпичное здание под шиферной крышей выглядело таким обыденным, таким надежным! «По крайней мере, это не пряничный домик!» – с облегчением подумал Парри. Больше всего это строение походило на старый дом приходского священника. Парри постучал в дверь.

На миг его внимание привлек плеск. Он обернулся к пруду. Гномики поймали карпа и теперь, ужасно довольные собой, вытягивали его на берег. Но тут дверь распахнулась. Парри оглянулся и заморгал, ослепленный ярким светом.

– Ах вот ты где! Заблудился, да? А мы-то из-за тебя так переволновались! Небось свернул не в ту сторону? Ты только погляди, в каком ты виде! Пошли-ка скорей в дом, надо же тебя хоть немного отмыть и отчистить! Ты ведь не хочешь прозевать сортировку, верно?

Гордон втащил ошеломленного парня в дом и захлопнул дверь. Дорога до школьного здания казалась бесконечной. Старые шлепанцы Гордона, в которых он обычно работал в саду, были Парри велики. А Гордон еще минут десять провозился у своего прудика, пытаясь починить забор из проволочной сетки, который порезали гномики.

– И ведь ладно бы они еще ели эту рыбу, паразиты! – жаловался Гордон. – А то ведь ловят ее просто так, для забавы. Им нравится, что она такая блестящая. Эти гномики – чистые сороки!

Парри, который успел научиться здоровому уважению к местной флоре и фауне, старался по пути держаться вплотную к Гордону. Тем более что Гордон то и дело предупреждал:

– Поберегись «кусиножки»!

Или:

– Смотри, не наступи на игольчатку! Я потом вовек шлепанцы от крови не отмою.

Так что Парри старался идти по самой серединке дороги, след в след за Гордоном.

Путь к школе преграждала высокая стена с коваными воротами. На привратных столбах восседали зловещие статуи упырей, словно бы нарочно предназначенные для того, чтобы отпугивать незваных гостей. Проржавевшая полукруглая вывеска над воротами гласила: «Свиномордская исправительная школа магии и колдовства».

– Знаешь, – поделился с ним Гордон, – ведь совсем еще недавно она называлась исправительной колонией! А теперь ее хотят обозвать «Магическим колледжем»! Все-таки у некоторых нет ни совести, ни вкуса, ни чувства традиций! Ну что, пошли, что ли?

Миновав ворота, Парри увидел перед собой школьные башни, башенки и шпили. В некоторых окнах горели желтые и оранжевые огоньки, и сами башни от этого казались еще более темными и жуткими. На макушках у них и впрямь сидело что-то вроде шляп волшебников, причем некоторые явно сползали набекрень.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14