Глава 15

Несмотря на то что их семьи были довольно близки, Оливия уже очень давно не видела Брижитт Маркотт. Однако она тут же ее узнала, как только вошла в ресторан отеля «Мезон де ла флёр», где они с Сэмеоном жили уже два дня. Вопреки его возражениям Оливия была намерена увидеться с Брижитт одна и не в отеле, а в городе, где было меньше шансов наткнуться на Эдмунда. Оливия была полна решимости встретиться с Эдмундом, но считала, что будет лучше, если Брижитт узнает, какой лживый тип Эдмунд. Их встреча, конечно, будет неприятной, тем более что девушка, возможно, уже влюбилась в негодяя, но Оливия считала своим долгом предупредить наследницу.

Сначала Сэмсон хотел, чтобы обе девушки встретились с Эдмундом и застали бы его врасплох, а информацию о том, что им известны его гнусное поведение и тайная связь с Клодетт, пока отложить. Однако осторожные расспросы о нем и о его местонахождении ничего не дали. Они знали, что он в Грассе, но, видимо, остановился в поместье Гованс, что, по мнению Оливии, могло осложнить их ситуацию в том случае, если он уже сблизился с семейством. Поэтому лучше всего было сначала поговорить с Брижитт.

Накануне Оливия послала Брижитт записку, пригласив ее встретиться в четыре часа за чаем в ресторане отеля. Ресторан был украшен произведениями местных художников, на белых столиках стояли ручной работы вазочки с букетиками свежесрезанных цветов. Оливия выбрала столик в глубине зала у окна, где бы они могли спокойно поговорить и их никто бы не услышал. Оливия не знала, как Брижитт воспримет новость о том, что ухаживающему за ней обаятельному красавцу на самом деле нужны только ее деньги.

Когда Брижитт вошла в зал, Оливия встала и помахала ей рукой. Девушка улыбнулась и направилась к ее столику.

С тех пор как Оливия видела ее, она мало изменилась. Сейчас ей было лет двадцать, она была высокой и стройной блондинкой, не то чтобы красивой, но привлекательной и даже, по мнению Оливии, хорошенькой. Ребенком она была довольно неуклюжей, но сейчас, в платье цвета лаванды с белыми фижмами, она выглядела грациозной.

Оливия встретила ее с улыбкой.

– Брижитт, как приятно видеть тебя после стольких лет! – искренне сказала Оливия.

– Просто глазам своим не верю! – Брижитт схватила Оливию за плечи и поцеловала в обе щеки. – Твоя записка была для меня полной неожиданностью.

Когда они сели, гарсон принес им чаю и блюдо пирожных с черникой.

– Да, ты, должно быть, удивилась. Ведь я не была в Грассе с тех пор, как умер месье Ниван. Но у меня есть причина, чтобы приехать в Грасс сейчас. – Оливия решила не мешкать, а сразу приступить к делу.

Брижитт налила себе чаю и добавила две чайные ложки сахара. Помешивая ложкой в позолоченной чашке, она сказала:

– Да, я знаю. Ты, верно, пригласила меня, чтобы поговорить об Эдмунде?

Оливия была удивлена. Она говорила Сэмсону, что Эдмунд хотел сохранить их брак в тайне. А оказывается, Брижитт знала о ее знакомстве с Эдмундом и была уверена, что в этом была причина неожиданного появления Оливии на юге Франции.

Похоже, Брижитт предвидела удивление Оливии. Она самодовольно улыбнулась и откинулась на спинку стула.

– Эдмунд рассказал мне о вашем романтическом знакомстве. Надеюсь, ты не проделала весь этот путь из Парижа в надежде украсть его у меня, потому что, честно говоря, я не думаю, что ему это интересно.

Брижитт неожиданно рассмеялась, увидев недоуменное лицо Оливии.

– Я вижу, что я ошарашила тебя своей новостью. Но Эдмунд рассказал мне обо всем, что произошло между вами.

У Оливии неожиданно пересохло в горле. Она добавила в чай сливок и, сделав глоток, спросила:

– Что именно он тебе рассказал, Брижитт? – Девушка пожала плечами и откусила большой кусок черничного пирожного. Потом вытерла рот салфеткой и сложила на коленях.

– Он рассказал, что ему показалось, будто он влюблен в тебя, но после того, как ты разбила его сердце, он понял, что это не так. Тем лучше для меня, – весело добавила она. – Я надеюсь, что ты приехала в Грасс не для того, чтобы вернуть его.

Оливия отметила про себя, что Брижитт уже дважды упомянула о том, что Оливия хочет вернуть себе любовь Эдмунда. Это, видимо, беспокоило ее. Впрочем, насколько помнила Оливия, Брижитт всегда была немного неуверенной в себе.

Оливия отпила еще глоток чая. Он показался ей невкусным, но какое это имело значение по сравнению с тем, что ее план спасения наследницы Гованс был под угрозой.

– Я вовсе не собираюсь добиваться, чтобы он ко мне вернулся, – сказала она немного строже, чем ей хотелось бы, по тут же решила, что надо поскорее добраться до правды, и спросила: – А что именно рассказал тебе Эдмунд о наших отношениях и о том, что он собирался на мне жениться?

Она, видимо, попала в точку, потому что голубые глаза Брижитт недобро блеснули, а губы вытянулись в некрасивую линию.

– Он рассказал мне, как ты бессовестно бросила его за несколько дней до свадьбы, разбив ему сердце, которое, к счастью, я смогла вылечить своей преданностью.

Такое непредвиденное развитие событий лишило Оливию дара речи. Она и представить себе не могла, что Эдмунд оказался настолько подл, что не только притворился, будто ухаживает за невинной девушкой, но и нагромождает одну ложь на другую, чтобы осуществить свой коварный план. Он продумал все, вплоть до того, что его мнимая жена может настигнуть его в Грассе, чтобы «спасти» ничего не подозревающую наследницу. У Оливии оставалось единственное преимущество – Эдмунду не могло прийти в голову, что она приедет с Сэмсоном. Это для него будет настоящим шоком, и Оливии захотелось поскорее встретиться с ним лицом к лицу.

Забыв про чай, Оливия тоже откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на девушку.

– Брижитт, тебя очень огорчит то, что ты сейчас услышишь, но Эдмунд тебе солгал. Он лгал нам обеим...

– Ерунда, – перебила ее Брижитт, отмахнувшись. – У него нет причин лгать. – Она резко выпрямилась, ее щеки залила краска, а потом, облокотившись на стол, она сказала: – Тебе не понравится то, что я скажу, Оливия, но Эдмунд меня любит, и я не собираюсь отказываться от него из-за твоих смехотворных претензий. Он сделал мне предложение, я его приняла, и мы скоро поженимся. – Она снова расслабилась. – Если ты приехала, чтобы вернуть его любовь, благословляю тебя. Но ни один твой хитрый план не удастся. Это я тебе обещаю. Он самый преданный мужчина из тех, кого я когда-либо знала, и он все еще зол на тебя за то, что ты с ним сделала.

Волна злости и разочарования захлестнула Оливию. Она утешалась лишь тем, что сидящая напротив нее женщина очень скоро почувствует ту же боль, что и она, и так же, как она, этого не заслуживает.

– А он рассказал тебе о своем брате? – сдержанно спросила Оливия. – И что у него есть еще сестра?

Брижитт заморгала. Этих вопросов она явно не ожидала. Но ответила:

– Разумеется.

Оливия не знала, верить ли ей девушке: слишком уж быстро та ответила. Хотя в данный момент Брижитт не призналась бы, что ничего не знает о родственниках Эдмунда.

– Брижитт, – тихо сказала Оливия, наклонившись над столом, – я думаю, что Эдмунд охотится за твоим наследством, которое будет по праву принадлежать тебе после смерти твоего деда...

Брижитт резко встала, сверля Оливию взглядом.

– Говори что хочешь, Оливия, но я знаю Эдмунда... уже несколько месяцев. Он не может быть таким хорошим актером, чтобы дурачить меня и мою семью, признаваясь мне в любви, которой он не чувствует.

«О, еще как может!» Оливия сжала кулаки.

– Со мной он это проделал.

Брижитт закрыла глаза и покачала головой. Она молчала целую минуту, а когда открыла глаза, они были полны слез. Но голос был твердым.

– Знаешь, Оливия, я, может быть, не такая красивая, как ты, не такая грациозная и привлекательная, но я готова выйти замуж за человека, который отверг тебя. Возможно, он любит меня не так, как любил тебя, но для меня это не важно. Он предан мне, моей семье и делу Гованс, и он будет хорошим мужем, а я буду ему хорошей женой.

Оливия не знала, как ей реагировать на столь решительное заявление. Брижитт была упрямой, и она, совершенно очевидно, была ослеплена красотой Эдмунда и его обхождением. Оливия это понимала. Она сама ему поддалась. Оливия поставила себя на место Брижитт: разве стала бы она сама слушать Брижитт, если бы он начат ухаживать за ней сначала в Грассе, потом оставил бы ее в первую брачную ночь, а после этого отправился бы в Париж, чтобы начать обхаживать ее как наследницу Нивана? Скорее всего нет. Эдмунд очень хорошо умел соблазнять женщин притворной любовью. Оливия поняла, что было ошибкой так внезапно встречаться с Брижитт, но у нее не было иного способа узнать, как глубоко Эдмунд запустил свои когти в эту невинную девушку.

– Мне очень жаль. – Оливия вздохнула. – Я... я не хотела тебя расстраивать. Это не входило в мои намерения. – Посчитав, что настал момент пустить в ход хитрость, она продолжила: – Если ты выбрала Эдмунда, я желаю тебе только счастья. Кроме того, я не испытываю к нему никаких чувств. Я замужем за другим.

Брижитт обмякла. Она не смогла скрыть своего облегчения.

– Мне тоже очень жаль, Оливия. Мне жаль, что ты оставила его с разбитым сердцем, но, возможно, из-за этого он наконец нашел меня, и я счастлива. – Она вздохнула и улыбнулась. – И поскольку я уверена в преданности Эдмунда, я приглашаю тебя на нашу помолвку, в пятницу в семь вечера, а потом на бал в субботу.

Сердце Оливии вдруг забилось быстрее. Наконец-то тайное для всех сразу станет явным!

– С большим удовольствием, – ответила она, надеясь, что ее ответ прозвучал не слишком радостно.

– В пятницу будут лишь самые близкие знакомые. А вот бал... бал будет самым большим событием сезона. Будут присутствовать сливки общества и, конечно, покровители Гованс. – Она обеими руками прижала к животу свой ридикюль. – Дедушка всегда обожал тебя и твою мать, Оливия, и я уверена, что он будет рад снова увидеть тебя после стольких лет. Он никогда мне не простит, если узнает, что ты была в Грассе, а я тебя не пригласила.

Оливия встала и встретилась взглядом с Брижитт.

– А он знает о нас с Эдмундом?

– Дедушка? Нет, – вызывающе ответила Брижитт, видимо, удивившись вопросу. – У меня нет причин рассказывать ему о вас, а если она есть у тебя, ты просто будешь выглядеть жалкой эгоисткой.

Это скорее всего было правдой.

– Я буду рада приехать на оба твои вечера. А могу я... э... приехать с мужем?

Брижитт просияла.

– Конечно, пожалуйста. Я уверена, Эдмунд будет рад с ним познакомиться.

«Ты и представить себе не можешь как...»

– Вот и отлично. – Оливия улыбнулась, а потом потерла подбородок и слегка нахмурилась. – А могу я попросить, чтобы ты не говорила ему о моем визите?

– Кому? Эдмунду? А он в Ницце, занят приготовлениями к нашему медовому месяцу и не вернется до пятницы. Я все равно ему ничего не сказала бы. Мне не хочется расстраивать его до нашего праздника.

Это, как поняла Оливия, означало, что Брижитт абсолютно уверена в своем женихе и в его незапятнанном прошлом. Возможно, это к лучшему, потому что вся эта неприглядная правда раскроется в пятницу. И хорошо, что это будет до бала в субботу.

– Значит, увидимся в пятницу. – Брижитт поцеловала Оливию в щеку.

– До пятницы, дорогая Оливия. И спасибо за чай. – Она собралась уходить, но остановилась и спросила...

Глава 16

Они оба согласились с тем, что на сегодняшний вечер она пойдет одна. После длительного обсуждения они пришли к заключению, что ей лучше будет увидеть Брижитт и Эдмунда вместе в обществе людей, так, чтобы Оливия могла понять его реакцию на ее появление, на то, что она родственница семьи Брижитт, и вместе с тем быть в безопасности и избежать его гнева. В кругу семьи Гованс и в присутствии тех, кого она знала по бизнесу, он не мог представить ее как свою «бывшую жену» или жертву. Эдмунд не сможет ничего с ней сделать или сказать что-либо неподобающее, но его поведение его выдаст. Они решили застать его врасплох, смутить и шокировать. Сегодня они его подразнят, а завтра вечером – полностью разоблачат.

У нее не было большего желания, чем увидеть, как Эдмунд начнет извиваться на глазах у своей будущей семьи. Она подойдет к нему с таким видом, будто она пришла ради Брижитт, и посмотрит, что он будет делать. А уж какое она от всего этого получит удовольствие!

– А зачем ты приехала в Грасс? Зачем тебе проделывать такой путь только для того, чтобы встретиться с Эдмундом? Ты же замужем за другим.

– Просто настало время побывать в Грассе, познакомиться с новинками сезона. О твоей помолвке я услышала, только когда мы с мужем приехали.

– Да, в городе только о ней и говорят, – с гордостью ответила Брижитт.

С этими словами она повернулась и вышла из ресторана.

И вот, надев красное шелковое платье с пышными рукавами и низким декольте, свои рубиновые серьги и подняв в высокую прическу волнистые волосы, она оставила Сэмсона в отеле, пообещав, что появится на вечере, немного побудет там, потом извинится и уйдет. Сэмсон настоял на том, чтобы наемный экипаж ждал ее уже в семь часов.

Нервы у нее были на пределе, сердце бешено колотилось. Все три дня с тех пор, как она встречалась с Брижитт, ее одолевали эмоции, не всегда приятные. Они с Сэмсоном почти не разговаривали и мало общались, и настроение у него тоже было мрачным. В один из дней она поехала в магазин Гованс в центре города, потом на их склад, стараясь разузнать о новейших комбинациях духов и планах на следующий сезон и год. Сэмсон отказался ее сопровождать, и она приняла это за отсутствие с его стороны интереса. Во всяком случае, она надеялась, что дело было только в этом. Однако она с трудом могла сосредоточиться на своем бизнесе. Ее мысли все время возвращались то к Сэмсону, то к предстоящей встрече с Эдмундом. Они с Сэмсоном занимали в отеле один номер, но спали в разных комнатах. Он был молчалив, очевидно, потому, что обдумывал свою встречу с братом, которого не видел вот уже десять лет.

Оливия не понимала изначальных причин антипатии Сэмсона к Эдмунду, а он не раскрывал их. И она не настаивала на том, чтобы он поделился с ней своими мыслями, но теперь, когда встреча с Эдмундом должна была вот-вот состояться, ее начало одолевать любопытство. Она не могла дождаться, пока все секреты наконец раскроются.

Разумеется, было невозможно обсудить до мелочей все детали их дальнейших действий, но, зная настоящее положение дел, они приготовились хорошо сыграть свои роли.

Они будут продолжать разыгрывать супружескую пару, в том числе и потому, что они жили в одном номере отеля, и знавшие ее в Грассе люди сочли бы ее поведение неприличным и даже безрассудным, если бы не считали их супругами. Оливию, конечно, беспокоило, что станет с ее репутацией, когда откроется правда, а это произойдет очень скоро. Но сегодня она отказывалась об этом думать. Сегодня значение имело только одно – она отомстит человеку, который попытался ее уничтожить.

Дорога до поместья была короткой, и очень скоро она уже поднималась по ступеням широкой гранитной лестницы, ведущей ко входу в дом. Дом стоял на склоне холма, покрытого виноградниками, и был освещен факелами. Два лакея в парадных ливреях стояли по обе стороны широких дубовых дверей, встречая гостей.

Оливия давно не была в поместье, но как только она вошла в ярко освещенный холл, она поняла, что здесь ничего не изменилось. Внутреннее убранство было выдержано в приглушенных бежевых и золотистых тонах, словно дополнявших окружающий дом пейзаж, равно как бронзовые канделябры и подсвечники, цветастые обои и местной выработки ковры.

При ней был только ее красный ридикюль и отделанный золотом веер, так что ей не пришлось раздеваться, и она последовала за дворецким в гостиную, где приглашенных ожидали шампанское и закуски.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться: приближался момент разоблачения. Выпрямив спину, она вошла с гордо поднятой головой. Наступила тишина. Гости, со многими из которых она была давно знакома, были явно удивлены ее неожиданным появлением.

Она окинула гостиную быстрым взглядом, чтобы увидеть того, кого когда-то считала своим мужем. Но ее ждало разочарование – Эдмунда пока не было среди гостей. Не было и Брижитт. Оливии пришлось общаться с родственниками и знакомыми, большинство которых работали в компании Гованс. Главные герои должны были, вероятно, появиться позже.

Взгляд Оливии упал на Ива-Франсуа Маркотта, отца покойной матери Брижитт, главу семьи, владельца поместья и Дома Гованс и практически единственного живущего члена семьи, если не считать отца Брижитт, который жил в Бельгии со своей второй женой и их детьми.

Маркотт тоже ее заметил и, улыбаясь, пошел ей навстречу, оставив у незажженного камина неизвестного Оливии джентльмена.

– Дедушка, – с искренней теплотой приветствовала она деда и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку. – Как я рада тебя видеть.

– Ах, Оливия! – Он схватил ее за плечи и, чуть отстранив, оглядел со всех сторон. – Ты выглядишь точно так же, как твоя мать двадцать пять лет назад, и такая же красавица.

– Ты тоже хорошо выглядишь и все такой же красивый. – И эго правда, подумала она, если учесть, что ему было не менее семидесяти пяти лет. Волосы были густыми и еще не совсем седыми, блестящие глаза светились умом и здоровьем.

– Я уже старик, но ежедневные прогулки по холмам позволяют мне сохранять форму.

– Так же, как хорошее вино? – лукаво намекнула она.

– Конечно, – со смешком ответил он. – Какая жизнь без хорошего вина?

– В таком случае я не сомневаюсь, что ты проживешь еще тридцать лет.

– С Божьей помощью, детка, с Божьей помощью. Полагаю, ты знаешь почти всех гостей. Сегодня у нас небольшой прием в честь месье Карлайла, которого мы хотим представить нашим друзьям, но завтра будет бал. Брижитт наверняка тебе об этом сказала. Она была приятно удивлена, увидев тебя после стольких лет. Я надеюсь, что и ты приедешь на бал.

Интересно, подумала Оливия, упомянула ли Брижитт, что она очень хорошо знакома с ее женихом или что она замужем?

– Ни за что не пропущу такое событие, дедушка Маркотт. А где Брижитт?

– Думаю, что она все еще одевается. Ты же знаешь женщин.

– Да уж, – засмеялась Оливия.

– Но месье Карлайл... где-то здесь. Брижитт сказала, что ты с ним знакома. – Это был не вопрос, а утверждение, и Оливия решила ответить так, как репетировала:

– Да, конечно. Он хороший знакомый моей тети Клодетт.

Он удивленно поднял брови.

– Он не говорил нам о графине Ренье, но это вполне объяснимо. Он часто бывает в Париже.

– Я уверена, что именно там они и познакомились.

– А как поживает твоя фирма? – Он понизил голос. Слава Богу, что он переменил тему, подумала она.

– Очень хорошо. И все благодаря Норману и его умению вести дела. Он помог нам сохранить покровительство многих важных людей света, включая императрицу Евгению.

– Это замечательно. Она такая привередливая леди, когда дело касается духов, не правда ли? Но от меня ты этого не слышала...

– Никогда, – весело рассмеялась Оливия.

Он посмотрел ей через плечо и, видимо, увидел кого-то из знакомых.

– Мне надо поговорить кое с кем, детка. Но пока ты в Грассе, Оливия, прошу тебя зайти в магазин и посмотреть образцы нашей новой коллекции из Азии. Мне бы хотелось знать твое мнение.

«Или кое-что из них продать мне», – усмехнулась про себя Оливия.

– Я уже сделала заказ на некоторые образцы, чтобы получить их к началу нового сезона в Париже.

– Чудесно. – Он взял ее руку в перчатке и нежно пожал. – Как же приятно тебя видеть, Оливия. Желаю хорошо провести у нас время.

«Лучше, чем ты думаешь, дедушка».

– Благодарю.

Он отпустил ее руку, потрепал по щеке и откланялся.

Стоя у камина, она повернулась лицом к гостям, чтобы увидеть Эдмунда, как только он появится. Она была более чем готова снова его увидеть, но еще никогда в жизни так не нервничала. Она заметила нескольких гостей, которых знала либо по имени, либо как партнеров по бизнесу, поговорила с ними, потом обменялась любезностями с двумя леди, которые закупали в Грассе духи для своих магазинов в Париже. Потом она прошла в другой конец гостиной и встала у дверей в столовую рядом с буфетом с закусками, заняв таким образом позицию, с которой ей были видны два входа одновременно.

Она была слишком взвинчена, чтобы есть, и, взяв бокал с шампанским, сделала три или четыре глотка, чтобы успокоиться. Хотя Сэмсон и согласился с их так называемым планом атаки, она понимала, что у него все еще оставались сомнения насчет того, отпускать ли ее одну. Он, правда, ничего не сказал, но когда он стоял у отеля, провожая ее на встречу с Эдмундом, то по напряженному выражению его лица и внимательному взгляду она поняла, что он за нее беспокоится. Даже сейчас, пытаясь сосредоточиться на встрече с Эдмундом, которую она так давно себе представляла, ее все время отвлекали мысли о его брате – его лице, его поцелуях, его прикосновениях, и мучили воспоминания о той ночи на кухне, где случилось самое важное событие в ее жизни – неприличное, аморальное и совершенно... божественное.

Сэм. Сэм. Сэм...

Вдруг она выпрямилось, сердце застучало, а ее взгляд остановился на предмете своих обид и страданий. Он стоял в дверях столовой, все такой же высокий, статный и красивый, и, наклонив голову, смотрел на сияющую Брижитт, которая держала его под руку.