Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Площадь диктатуры

ModernLib.Net / Современная проза / Евдокимов Андрей / Площадь диктатуры - Чтение (стр. 28)
Автор: Евдокимов Андрей
Жанр: Современная проза

 

 


– А собственно чем вы сейчас, подчеркиваю - сейчас, рискуете? - и, заметив недоумение собеседника, сам же ответил - До тех пор, пока корабль не отдаст концы от вашей причальной стенки - абсолютно ничем!

– Я же все подробно объяснил, и надеялся, вы поймете. Или я ошибался? Что вы предлагаете конкретно? - раздраженно бросил главный инженер.

– Когда начнется навигация? - стараясь выиграть время, спросил Горлов, чувствуя, что сможет убедить главного инженера, только нужно додумать пару самых убойных доводов.

– С ледокольной проводкой и без особых хлопот - недели через три, а так - от погоды зависит, но не позже двадцатых чисел мая, - безразлично ответил главный инженер.

– Ледокольная проводка - не для нас. Нам как раз и нужно, чтобы до конца мая корабль не выходил из Мурманска. Посмотрите внимательно, Яков Андреевич, обозначен ли заказчик в ваших документах? - не показывая, как волнуется, заговорил Горлов.

– Из всех документов - только заказ-наряд и договор с вами, - полистав бумаги, ответил главный инженер.

– Отложим договор в сторону, тем более, что вами он еще не подписан, загляните в заказ-наряд, - попросил Горлов, и по тому, как главный инженер вертит испещренную сокращениями, подписями и печатями картонку, понял что тот не может найти нужную позицию.

– Смотрите седьмую графу сверху, - подсказал Горлов и, перегнувшись через стол, указал пальцем. - Видите литеру "СЗ/ФРНиТ"? Значит, в нашу с вам работу заложено финансирование из средств стороннего заказчика и заводского фонда развития науки и техники.

– Не пойму, какая вам от этого польза?

– Польза в том, что вы уже можете начинать работать, и никто вам слова плохого не скажет, - уверенно сказал Горлов. - При обычном порядке вы должны ждать прихода корабля, чтобы сличить наличие с судовыми спецификациями, по факту - актировать. Потом составляется ведомость демонтируемых узлов, и только после этого можно начинать разработку технологической документацию, включая нормоконтроль и все прочее. Меньше, чем за два квартала, работу не начать - поправьте, если в чем-то ошибся.

– Вроде, все правильно, - главный инженер ничего нового для себя не услышал, но было видно что, заинтересовался, ожидая дальнейшего.

– Я предлагаю пока забыть про наш договор, отложить его под сукно и забыть, будто его и не было. Суть в том, что вы можете начать пооперационную разработку технологии за счет заводского эф-эр-эн-и-тэ. Я знаю, что суда этой серии проходили капремонт у вас на заводе, и в архивах, наверняка, сохранились полные комплекты всей документации.

– И что дальше? - зевнув, недоверчиво спросил главный инженер.

– За оставшиеся до начала навигации два с половиной месяца мы должны полностью подготовить людей, оснастку и - самое важное - продумать такую организацию работы, чтобы за две, максимум за три недели полностью очистить судно. График работ составляем из расчета трехсменной загрузки - без выходных! Расчет с рабочими беру на себя - за двойную зарплату и премию будут вкалывать лучше негров на плантации. БПЛ ошвартуется здесь в начале июня, если мы сразу, без раскачки начинаем демонтаж, то к началу июля все закончим.

– Не пойму, Борис Петрович, что это в принципе меняет? Если по-старому, то головы полетят в четвертом квартале, а если по-вашему - так еще до конца текущего, - разочарованно вздохнул главный инженер.

– Мы выигрываем время! - наступил самый важный момент разговора, и Горлов старался говорить, как можно, уверенней. - Вот увидите: к лету об истории с АНТ'ом все напрочь забудут, наверху другие сморчки вылезут, о нашем пароходе никто шуметь не станет, а если зашумят, то загодя и в нашу пользу: дескать, все говорят об экологии, но никто ничего не делает, а бюрократы тем временем травят наши моря и океаны ржавчиной, соляркой и солями тяжелых металлов. Вы же сами говорили, что проблема дозрела до всесоюзного звучания, и я с вами совершенно согласен. Статьи в газетах организовать несложно, было бы желание. Вы себя не узнаете, таким героем изобразят!

– Звучит убедительно, но вдруг ситуация повернется в другую сторону?

– Тогда судно из Мурманска не выйдет, а наше совместное предприятие пустит один большой пузырь из морской глубины.

– А мы, стало быть, потратим наши средства и останемся с носом. Ваш риск сулит прибыль, а что мы будем иметь в худшем варианте?

– Завтра я разгружаю вагон на ваш склад. В счет высланных заводом денег мы до середины апреля отгружаем еще один и разбегаемся в разные стороны. Окупит это работу отделов?

– Окупит-то окупит, но… надо обдумать.

– Яков Андреевич, завтра железнодорожники получат телеграмму о переадресовке вагона и моя доверенность потеряет силу. Поэтому разгружать надо сегодня. Решайте сейчас, - сказал Горлов.

Главный инженер замолчал, сосредоточенно листая договор.

– Выходит, вы отдаете продукты под мое честное слово? - будто невзначай спросил он.

– Выходит, так, - тихо ответил Горлов.

– Не годится, не по-людски, - главный инженер неожиданно взял со стола перьевую авторучку и, размашисто, с нажимом подписавшись, протянул договор. - Печати здесь нет, юридической силы договор не имеет, но моя подпись стоит. Если пойдем ко дну, так вместе.

– Давайте за то, чтобы выплыть, - сказал Горлов, показывая на пустые рюмки. - Как отец говорил, мы на лед, а рыба под лед!

– Наталья Петровна, скажите Верескову, чтобы срочно готовил транспорт на станцию, он знает, - повернувшись к стоявшему сбоку микрофону, велел главный инженер. - И еще, подождите…

– Вы где остановились? - прикрыв микрофон, спросил он.

– В гостинице, - пожав плечами, ответил Горлов.

– Ясно! Наталья Петровна, распорядитесь, пусть оборудуют для нашего гостя директорский домик, чтобы все было в порядке.

– Тут на берегу мы соорудили базу отдыха, в городе дворянским гнездом называют. После станции забирайте вещи, грузите подругу и туда! - разливая водку, главный инженер подмигнул Горлову и с ехидцей улыбнулся.

– Это, это - жена, - покраснев, промямлил Горлов.

– Эх, Борис Петрович, давно работаешь, и, вроде, не последний человек в нашей системе, а ерунду лепишь. Нежели мне не доложили, кто с тобой приехал: Волконицкая Лариса Вадимовна, русская, беспартийная, 1952 года рождения, замужем, имеет сына. Продолжать?

– Не стоит!

– И я так думаю. Сам пока не видел, но наши спецзнатоки божатся, что сказочной красоты твоя Лариса Вадимовна. Так давай, за то, чтобы мы выплыли, а рыба подо льдом осталась. Но вся в наших сетях! - воскликнул главный инженер, подняв рюмку.

4.10. Над Беломорьем вьюга веет

Горлов добрался до гостиницы только поздно ночью. Лариса крепко спала, укрывшись четырьмя одеялами - всеми, что были в номере. Спросонья она не понимала, что от нее хотят, но потом собралась за двадцать минут и снова заснула, едва машина тронулась с места. Как только выехали из города, водитель включил дальний свет, дорога и все впереди ослепили невероятной белизной, но чуть в сторону было непроглядно черно, и в неплотно пригнанном стекле тонко высвистывал ледяной ветер. Добирались чуть больше получаса, водитель зашел первым, включил свет в просторном, высоком зале и показал лестницу напротив входа.

– Спальни и душ на втором этаже, кухня - на первом, там ужинать все приготовлено, только согреть. Камин зажечь?

– Не надо камин, ничего не надо, уже три часа, спокойной ночи - сказала Лариса и, не посмотрев на Горлова, пошла наверх. Она не проснулась, когда он лег рядом, только тесно прижалась. Ему захотелось обнять ее, но вдруг навалилась такая усталость, что было лень пошевелиться.

Горлов спал до восьми, но встал отдохнувшим и бодрым. Оставив Ларисе записку, что позвонит позже, он наскоро побрился и, не позавтракав, вышел на улицу, где уже стояла присланная за ним машина.

На заводе его уже ждали. Заместитель главного технолога, попросивший называть его просто Валерой, был не по годам серьезен и, судя по короткой беседе, успел вникнуть в предстоящую работу.

– Вам выделили сектор в составе восьми человек. Ребята в секторе работающие, за месяц-полтора управимся.

Горлову послышалось "работящие", он не был уверен и переспросил.

– Работящие - не значит работающие! Над работящими начальник нужен, а иногда и, как говорится, меры административного принуждения. А работающие - совсем другое дело, вы, Борис Петрович, сами убедитесь, - сказал Валера, разворачивая чертеж общего вида, где уже были выделены зоны основных демонтажных работ. Приглядевшись, Горлов заметил, что на чертеже стояла литера "О" и, перелистав один из томов, убедился, что техдокументация относилась не к серийному изделию, а к головному образцу. Получить ее можно было только на заводе-изготовителе[85], где строился корабль.

– Откуда комплект КТД? - спросил он.

– Сам в Ленинград ездил, - ответил инженер.

– Давно?

– Недели три. Там в КБ у меня приятелей пруд пруди, конечно помогли, иначе ни за что б не достал.

– А зачем лишние хлопоты? Разве мало вашего собственного комплекта? Ведь последний раз судно ремонтировалось на вашем заводе? - удивился Горлов.

– В этом комплекте есть все изменения, внесенные с момента спуска на воду, в том числе данные о ремонтах и модернизациях. За тридцать лет дважды заменялись оружейные БЧ[86] и вся радиоэлектроника, года два назад поставили вашу "эс-эмку"[53]

Горлову было приятно услышать про свою первую разработку, запущенную в крупносерийное производство и поставленную на вооружение ВМФ. Он вспомнил, сколько было тогда хлопот, и как он волновался перед государственными испытаниями - их решили проводить на Каспийской флотилии. В открытое море отогнали старую баржу, дождались хорошего шторма, и ночью председатель Госкомиссии лично нажал кнопку пуска. Надобности в его присутствии на сторожевике никакой, конечно, не было, да и большинство членов комиссии, включая двух флотских адмиралов, в это время преспокойно выпивали в пансионате "Махачкала", но такая была традиция - нажимать на кнопку должен был только председатель Госкомиссии - никто другой.

– Мы делали ремонт последними и в основном занимались корпусными работами и по мелочам - другим "железом", - продолжал Валера. - Радиоэлектронику не трогали, ни одного документа, даже текстового на эту часть нас нет, а в ней несколько килограммов серебра с золотом. Блоки без документации в аффинаж[87] не примут, стало быть, не удастся закрыть ведомость содержания драгметаллов, и акты готовности никто не подпишет. Вообще, это у нас самое узкое место: электронщиков на заводе - раз, два и обчелся, а те, что есть, во-первых, загружены, а, во-вторых, будут в лучшем случае год ковыряться. Нам без вашей помощи самим не справиться, я вас, Борис Петрович, заранее предупреждаю.

– Пожалуй, так, - согласился Горлов, понимая, что эта проблема наверняка не будет последней. Он подумал, что хорошо бы передать эту работу его сотрудникам и оформить оплату через какой-нибудь кооператив, даже можно создать его специально. Непонятно только, как преодолеть трудности, связанные с секретностью.

Аккуратно сложив документацию в спецчемодан и сверив по описи, Валера капнул заранее нагретый сургуч на скреплявшие запор тесемки - с незапамятных времен их называли "сбоку-бантиками" - сверху ловко приплюснул металлическую бляшку личной печати и с досадой пожаловался:

– Первый отдел в другом здании, и, чтобы передать любую бумажонку, пусть даже в соседнюю комнату, приходится переть через весь двор. Представляете - в мороз под тридцать, да еще с ветром? Поэтому оформим передачу КТД в сектор, начальник - нормальный мужик - учтет документы на себя и будет вам выдавать, что потребуется. Одно только неудобство - вам придется работать в общей комнате.

– Ничего, перетерплю, - пожал плечами Горлов.

В спецотделе их ждал начальник сектора, в котором предстояло работать. Пока Валера сдавал, а тот скрупулезно проверяя количество страниц, принимал документацию, Горлов успел оформить предписание и сдал справку о допуске[88].

После его познакомили с сотрудниками сектора, и до конца рабочего дня Горлов разбирался с чертежами, прикидывая кому поручить отрабатывать тот или иной участок. Только когда дежурный стал запирать и опечатывать рабочую комнату, он вспомнил, что так и не позвонил Ларисе.

Чувствуя себя виноватым, он с опаской вошел в отведенный им дом.

В зале полыхал камин, перед ним сидела Лариса, и возле кресла стояла почти пустая бутылка. Горлов поднял ее и посмотрел этикетку - это было то вино, которое при нем выгружали из вагона.

– Недавно привезли кучу всякой еды, и я, тебя не дождавшись, не утерпела, - обняв его за шею, сказала Лариса. - Ты не сердишься? Мне дали валенки с тулупом, и я почти весь день гуляла. Здесь так тихо, и так хорошо, и оказалось, что море рядом, но все подо льдом, а у берега - огромные торосы, почему-то зеленые… нет зеленоватые. И, подумав, я поверила, что ты будешь замечательным советским руководителем, красой и гордостью обновленной и подлинно демократической Советской власти.

– Господи, откуда ты набралась этой чепухи? - обрадовавшись, что она не сердится, спросил Горлов.

– По телевизору показывали Съезд народных депутатов, я хотела переключить, но здесь ловится только первая программа. Пришлось посмотреть на торжество ленинского курса реформ, на разгул сионизма и народовластия и, как Горбачев принимал присягу.

– Зачем ему присяга?

– Ты разве не знаешь, что Горбачева избрали Президентом СССР? Сразу видно, что ты не охвачен системой партийного просвещения и поставил себя вне кипучей созидательной работы советского народа. Но это не помешает тебе стать министром.

– Почему же?

– Ты почти доказал, что твои слова не расходятся с делом. Даже в этом захолустье, ты обеспечил свое население хорошим, натуральным вином.

– Ты - мое население?

– Не спорь: я - твое любимое население! И в отношении меня необходимо выполнить последние пункты твоей замечательной политической программы…

– Какие?

– Прежде, чем разрешить женщине разговаривать, следует уложить ее в постель. Милый, разве ты не помнишь?

* * *

Несколько лет спустя Горлов задумался над простым вопросом: был ли он счастлив? И почти сразу вспомнил заснеженные сопки, неоглядный ледяной простор застывшего моря и яркий, пронзительный свет холодного северного солнца. Их двухэтажный дом стоял в стороне от других строений заводской базы отдыха. По случаю весенних каникул там было полно детей, но вечером, когда Горлов возвращался с завода, вокруг уже никого не было. Горячую еду приносили из кухни, холодильник был забит разными деликатесами, а в углу стояли два ящика полусухого "Цимлянского".

Каждый вечер к его приходу в зале горел камин, они неторопливо ужинали, а после гуляли по расчищенным от снега, уютно освещенным дорожкам, доходили до берега, но дальше было темно, и они возвращались к теплу догорающего очага.

О чем они разговаривали? Горлов не мог вспомнить ничего, кроме историй про летавшую лучше всех чайку по имени Ливингстон, которые каждый вечер пересказывала Лариса. Он сам так и не смог прочитать ее любимую книгу - ему было скучно - но слушать было интересно.

– Вчера мы остановились на том месте, когда чайка Джонатан Ливингстон ударился о скалу и подумал, что умер, - говорила она, а Горлов смеялся и называл ее советской Шахерезадой.

– В твоей книге имеется серьезное упущение, а именно: главная чайка все время рассуждает о любви, но все птицы являются особями мужского пола и ни одной - женского. Просвещенный читатель может заподозрить, что идет речь о сознательном разрушении нравственности советских людей посредством пропаганды особо извращенной формы гомосексуализма - птичьей! - подшучивал Горлов, и Лариса сердилась, выговаривая ему, что он ничего не понимает в литературе, и подробно объясняла смысл каждого эпизода.

В воскресенье он разрешил закрепленным за ним сотрудникам не выходить на работу, и весь день провел вдвоем с Ларисой. К полудню потеплело, они долго катались на лыжах, пообедав, поднялись в спальню, вскоре заснули, лицом к лицу, крепко обнимая друг друга, а пробуждение было острым и радостным. Потом долго топили маленькую дровяную баню и пили кисло-сладкое "Цимлянское".

Утром в понедельник Горлов решил, что на заводе ему больше нечего делать. Каждому технологу были переданы пооперационые карты монтажных и ремонтных работ по всем боевым постам, в которых было скрупулезно расписан процесс монтажа всего вооружения. Работа заключалась в том, чтобы переписать карты заново и наоборот: вместо затяжки какого-нибудь болта следовало записать его снятие.

Судя по предварительным результатам, затруднений возникнуть не должно вплоть до передачи демонтажной документации на нормоконтроль. Горлов знал, что согласование и утверждение расценок всегда требовали много времени и нервов, но рассчитывал на помощь Славы Лахарева - нормы и зарплата были его стихией. Нерешенным остался только вопрос с драгметаллами. Было ясно, что одному заводу с демонтажем радиоэлектронных систем ни за что не справиться, но Горлов решил отложить эту проблему до возвращения в Ленинград.

Он рассчитывал денек-другой отдохнуть, но после обеда ему принесли телеграмму.

СРОЧНАЯ ЗПТ НАРОЧНЫМ

СЕВЕРОДВИНСК АРХАНГЕЛЬСКОЙ П/Я А-2862

РУКОВОДИТЕЛЮ ПРОЕКТА ГОРЛОВУ

ИЗ КРАСНОДАРА ФИЛИАЛ П/Я В-3840

ПРЕДЛАГАЮ СРОЧНО ПРИБЫТЬ ДОКЛАДА ХОДЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОЕКТА "ТРАНЗИТ" ТЧК ВАШИМ РУКОВОДСТВОМ КОМАНДИРОВКА СОГЛАСОВАНА ТЧК АВИАБИЛЕТ ЗАБРОНИРОВАН ВАШЕ ИМЯ ВЫЛЕТОМ ПУЛКОВО ДВАДЦАТОЕ МАРТА ТЧК ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР ЦВЕТКОВ

"Вот прохиндей!" - Горлов восхитился цветковской предусмотрительностью: телеграмма из Краснодарского филиала, главным инженером которого Цветков уже давно не работал, выглядела настолько убедительно, что ему немедленно выделили машину и обещали устроить билеты в Ленинград через Архангельский Обком.

– А, ведь, плохо получилось, Борис Петрович, - прощаясь, огорченно сказал Валера. - Работать, работали, а с коллективом и не пообщались. Так не годится, так у нас не принято, даже не провожаем вас, как положено.

– Скоро вернусь, наверстаем, - обещал Горлов. - Вы только сделайте, о чем договорились, а за мной не задержится.

Лариса умела собираться быстро, и через час они выехали из Северодвинска. Уже подъезжая к Архангельску она вдруг повернулась к Горлову и воскликнула:

– Чуть не забыла рассказать. Похоже, твой Рубашкин оказался прав - по телевизору передали, что на выборах в Москве и Ленинграде победили демократы. У них подавляющее большинство голосов в Ленсовете и в Моссовете.

– Значит быть мне председателем горисполкома, от судьбы не уйдешь, - засмеялся Горлов и поцеловал ее в щеку.

4.11 Отщепенца - на чистую воду!

Лариса просила подняться, чтобы посмотреть, как закончили ремонт, но Горлов торопился и решил сразу же ехать на работу.

– Ну и ладно, - обиделась Лариса, - ни в какой Краснодар я с тобой не полечу. Очень надо торчать одной в чужом городе. Думаешь, у меня своих дел мало? Через неделю отпуск кончается.

– Ты может и не полетишь, а мы полетим - успокоил ее Горлов, - обязательно полетим. Вместе: ты и я.

Он сказал ей почти то же, что и она, когда предлагала ему лететь с ней в Мурманск и, взглянув на нее, увидел, что она улыбнулась:

– Слабая женщина всего один раз не устояла, и теперь ты всю жизнь будешь этим пользоваться?

– Две жизни, - сказал Горлов, - одну на этом свете, другую - на том.

Она едва заметно улыбнулась и кивнула: "Ну, пока!", а Горлов помахал рукой и, когда машина тронулась, обернулся назад, глядя, как она входит в парадную.

– Вы не беспокойтесь, Борис Петрович, там все в порядке, я даже стиральную машину подключил и вызвал мастера, чтобы приделал антенну к телевизору. Пришлось немного добавить из своих, - осторожно выруливая на Московский проспект, сказал Володя. - Куда едем? Домой, в контору или в Объединение?

– В Объединение! - не раздумывая, велел Горлов. - Потом быстро съездишь в Пулково выкупить билеты и сразу обратно. Держи деньги, включая компенсацию твоих расходов, премиальные и за все прочее.

– За что премиальные?

– За подключение стиральной машины, установку антенны и вообще - за образцовое выполнение.

– Вы же не видели!

– Так ты мне сказал, - засмеялся Горлов. - Кстати, жениться не надумал?

– С какого вдруг бантика? Я еще погуляю!

– Лариса боялась, что ты девчонок сглазишь, которые у нее штукатурили. Говорила, что очень симпатичные.

– Одна очень классная, которая Марина. Я с ней вечером в кино пойду, на "Маленькую Веру".

– Это же старая картина, - удивился Горлов.

– Я два раза смотрел! Там здорово - как они в общежитие - помните?

Горлов будто увидел то, о чем говорил Володя: окрашенная серо-зеленым комната сплошь заставлена старыми, с ржавыми сетками кроватями, а в середине по пояс голая героиня фильма подпрыгивает на партнере, а говорят они о какой-то ерунде. Слова забылись, осталось только ощущение убогости и уныния, похожее на гостиницу, куда их сначала поселили в Северодвинске.

– Хочешь "Маленькую Веру" наизусть выучить?

– Марина еще не смотрела, я ей объяснять буду, потом к себе позову, вроде как для обсуждения. Бутылку "Алазани" у Сергея Михайловича выпросил - из его запасов. Взял яблок, коробку конфет, ну и так далее.

– Охмуряж собираешься устроить? Смотри, не попорти девочку, Лариса говорила, что совсем молоденькая, - сказал Горлов, удивившись собственному занудству.

– Как же, их попортишь! Эти, из общежития сами кого хочешь испортят. А то? - ухмыльнулся водитель.

Рядом на сиденье лежало несколько читаных газет. Горлов наугад взял одну. Целая страница была занята предвыборными материалами. Проглядев, Горлов, хотел было отложить, но заметил фамилию Лахарева. В заметке говорилось о Пете Рубашкине.

Письмо в редакцию

Уважаемые ленинградцы!

Общественные организации Орденов "Трудового Красного Знамени" и "Октябрьской революции" Научно-производственного объединения "Волна" имени ХХIY Съезда КПСС считают необходимым сообщить избирателям правдивую информацию о кандидате в народные депутаты Ленинградского городского Совета по 99-му округу Калининского района Рубашкине П.А., до недавнего времени работавшему в нашем коллективе.

В отделе кадров Объединения хранятся копия трудовой книжки Рубашкина П.А. и его личное дело. Из записей в этих документах следует, что ему неоднократно объявлялись взыскания, он лишался премий, систематически нарушал трудовую и исполнительскую дисциплину, проявлял халатность и пренебрегал элементарными нормами общественной жизни. Рубашкин цинично и вызывающе уклонялся от выполнения гражданских обязанностей по шефской помощи селу, отказывался работать на закрепленной за нашим предприятием овощной базе, свои интересы ставил выше общественных.

Коллектив применил к Рубашкину все имевшиеся в его распоряжении меры: с ним неоднократно беседовали руководители профсоюзной и партийной организаций, товарищи из вышестоящих и других организаций…

"Интересно, каких других? Видимо, так для скромности обозначили КГБ" - подумал Горлов.

… а также ветераны труда и партии, имевшие большой опыт политико-воспитательной работы с трудящимися.

Однако Рубашкину все оказалось не впрок! В конце концов по инициативе администрации он был лишен допуска к работе со спецматериалами и переведен во вспомогательное подразделение, не связанное с выполнением производственных заданий.

Но и там Рубашкин продолжал свою разлагающую деятельность, пытался организовать среди морально неустойчивых сотрудников неформальную группу негативной направленности, во внерабочее время участвовал в антисоветских сборищах, за нарушение общественного порядка неоднократно задерживался милицией. Все это, а также другие нарушения, в числе которых - несанкционированное общение с иностранными гражданами, причастными к деятельности зарубежных разведцентров, дали основания заподозрить Рубашкина, в том, что он вступил на путь, ведущий к измене Родине.

Исчерпав все возможные меры, администрация и общественные организации Объединения пришли к единственно возможному в сложившейся ситуации решению: 28 августа 1989 года Рубашкин П.А. был уволен из нашего Краснознаменного Объединения по ст. 33 п. 3 КЗОТ[89] РСФСР (за систематическое, без уважительных причин неисполнение служебных обязанностей.

На таком решении прежде всего настаивали коллективы тех подразделений, где работал Рубашкин П.А., а также все рабочие и служащие, так как своим вызывающим, демонстративным поведением, которое не совместимо моральным обликом советского человека, он настроил против себя всех честных тружеников нашего прославленного Объединения.

Каково же было изумление, когда в коллективе узнали, что какая-то сомнительная организация, именующая себя "Мемориалом", выдвинула Рубашкина П.А. кандидатом в народные депутаты Ленсовета. Это вызвало большое удивление и негодование у сотрудников Объединения. Трудящиеся узнали, что в избирательных документах Рубашкин П.А. назвал себя журналистом и корреспондентом газеты "Вечерний Петербург". Наши товарищи проверили эти сведения. Оказалось, что все это - наглая ложь!

По образованию Рубашкин является инженером, в Ленинградской организации Союза журналистов СССР о нем никто не слышал, а из "Вечерки" прислали официальную справку, из которой следует, что корреспондента Рубашкина П.А. в штате газеты нет и никогда не числился. В действительности, как стало известно из заслуживающих доверия источников, Рубашкин нигде не работает, находится на иждивении у своей жены и, будучи тунеядцем, злоупотребляет спиртными напитками, ведя аморальный образ жизни

Таким образом, отщепенец и самозванец Рубашкин П.А. обманул избирательную комиссию, избирателей Калининского района и всех жителей города-героя Ленинграда.

Считаем, что в соответствии со ст. 36 Закона РСФСР "О выборах народных депутатов городских и местных Советов" необходимо принять меры для отмены решения о выдвижении Рубашкина П.А. кандидатом в народные депутаты. Просим Городскую избирательную комиссию рассматривать наше письмо в качестве официального заявления.

От имени коллектива НПО "Волна"

Председатель Совета трудового коллектива В.А. Федоров

Председатель профкома Ж.В. Прохорова

Председатель Совета Ветеранов,

Герой Социалистического труда Н.И. Ярыгин

Бригадир, член парткома С.Л. Петрачев

Начальник отдела В.А. Лахарев

и другие, всего 368 подписей

В числе подписавших значился и Лахарев - это больше всего возмутило Горлова. Кто-кто, а Слава хорошо знал, что ничего подобного не было, что Рубашкин не тунеядец, он действительно работает в "Вечерке" корреспондентом, правда внештатным. Но самым гадким было то, что письмо было заранее сфабриковано. Видимо, не обошлось и без самой избирательной комиссии - иначе откуда узнали, что написал Петр в своих документах. Горлов подумал, что после такого обращения Горизбирком наверняка снимет Рубашкина с выборов - ничего другого предположить невозможно. Впрочем, Петру досталось не больше, чем другим. Про какого-то Гольца товарищи по работе написали еще хлеще: дескать, он привлекался к уголовной ответственности, сменил десятки мест работы, и отовсюду его выгоняли за безделье и разгильдяйство. И таких писем было много - почти вся страница была заполнена ими. Горлов взглянул на дату - газета вышла в начале прошлой недели, за несколько дней до выборов.

– Сегодняшних нет? - спросил он у водителя.

– Там, сверху "Ленправда", я еще не читал.

Еще не раскрыв газету, Горлов заметил на первой странице короткое сообщение, напечатанное крупным жирным шрифтом:

В ЛЕНИНГРАДСКОЙ ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ КОМИССИИ

Как сообщил корреспонденту ЛенТАСС член городской избирательной комиссии тов. В.Я. Гельман, уже можно с уверенностью утверждать, что выборы в Верховный Совет РСФСР, в Ленинградский городской Совет народных депутатов, а также в местные Советы состоялись. Выборы прошли в обстановке высокой политической активности горожан: в них приняло участие более 80 процентов избирателей.

Согласно предварительным результатам подсчета голосов около 60 процентов депутатских мандатов в городском Совете завоевали представители предвыборного блока "Демократические выборы - 90".

Представители этого же неформального политического объединения победили в трех четвертях территориальных и национально-территориальных избирательных округов по выборам в народные депутаты РСФСР.

Как сообщила секретарь Горизбиркома Маргарита Малова, особенность прошедших выборов состояла в возможности одновременно баллотироваться в Ленинградский городской и Верховный Российский Советы. Поэтому известные руководители Ленинградского народного фронта и других демократических организаций П.С. Филиппов, М.Е. Салье, И.М. Кучеренко, Б.А. Куркова, М.Н. Толстой и ряд других депутатов Ленсовета стали одновременно и народными депутатами РСФСР.

Михаил Кореневский, корр. ЛенТАСС,

специально для "Ленинградской правды"

– Несправедливо! - вырвалось у Горлова. Заметив недоуменный взгляд шофера, добавил: - Человек сделал больше всех, а победа досталась другим.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35