И вот погруженный в себя Зацман молча проходит от двери к столу учителя. Все так же молча, ни на кого не глядя, он кладет на классный журнал рубль и неторопливо направляется к своему месту.

Класс замер. Даже Бегемот онемел.

Рубль по тем временам – это не так много, но и не так мало. Примерно как сейчас сотня… Но дело, конечно, не в самом рубле. Никто не находил объяснения происходящему. Но, зная Игоря, мы понимали, что объяснение есть.

– Что это? – указывая пальцем, но не дотрагиваясь до купюры, с брезгливым ужасом спрашивает Бегемот.

– Рубль, – отвечает Зацман. Как и положено математику, он дал ответ абсолютно точный, но никак не проясняющий реальную ситуацию.

Бегемот, естественно, воспринял ответ как издевательство.

– Немедленно заберите! – грозно рычит Бегемот.

– Не заберу, – отвечает Зацман.

– Нет, заберите! – Бегемот выходит из себя.

– Не заберу, – все так же спокойно говорит Зацман и, наконец осознав, что почему-то не всем все происходящее понятно, добавляет: – Он не мой.

После долгих препирательств выяснилось, что рубль лежал под дверью, и последующие действия Зацмана были по-своему очевидны, но только в его системе координат. Он увидел этот злополучный рубль, поднял, в карман не спрятал (честный), а положил на стол учителя – может, кто будет искать. То, что эти абсолютно логичные манипуляции требуют каких-то пояснений, ему в голову прийти просто не могло.