Пролог

За старым письменным столом сидел человек неопределенного возраста, с проплешиной на голове и густыми, торчащими в разные стороны, бровями. На нем были грязные вельветовые тапки и толстые очки в роговой оправе. Одной дужки не хватало, и чтоб очки держались на носу, к оправе была привязана растянутая бельевая резинка. На столе стоял граненый стакан и откупоренная бутылка дешевого вина. Человек увлеченно читал записи в старой тетради. Время от времени он отрывался от чтения и рассматривал документ, разложенный тут же на столе, водя по нему пальцем. Перевернув обратно только что просмотренную страницу, он заново ее внимательно перечитал и, глянув на документ, воскликнул:

– Так вот как!

Хлопнув в ладоши, человек вылил остатки вина в стакан и самодовольно ухмыльнувшись, выпил. Закрыв прочитанный дневник, он швырнул его в буржуйку и, дождавшись, когда тетрадь разгорелась, встал. Свернув документ, он спрятал его в ящик стола. Выйдя на улицу, человек несколько раз глубоко вдохнул свежего утреннего воздуха, потом оценивающе посмотрел на свой покосившийся домик и потянулся. Дачный поселок еще спал.

Стекло

Каждую пятницу из второго подъезда дома номер пять по улице Красина, выходит человек щеголеватого вида. Ему тридцать пять лет. Он всегда чисто выбрит и одет с иголочки. Зовут щеголя Стас.

Более подробно хотелось бы остановиться на том, что так бросается в глаза случайным прохожим и соседям Стаса. На его одежде. Не на общем ансамбле, а на каждой вещи в отдельности. Для этого необходимо вернуться на час назад в квартиру Стаса, что бы вместе с ним проделать процедуру облачения.

Все начинается в ванной комнате. Стас, в костюме Адама отодвигает влажную шторку и, перемахивая через край ванны, опускает ноги на мягкий коврик, на котором вышита золотая рыбка. Поэтому когда Стас, обтираясь махровым полотенцем с короноподобной эмблемой «adidas», фыркает и трет ноги о коврик, то складывается впечатление, что ему удалось то, чего не смогла добиться даже ворчливая старуха из сказки Пушкина. Но мы не будем долго задерживаться на коврике и полотенце Стаса, а перейдем сразу к предмету, лежащему на прозрачной туалетной полочке, к трусам.

Трусы всегда только одного цвета. Белые, с широкой наружной резинкой, на которой обязательно должен быть небольшой, но яркий лейбл. Покрасовавшись несколько минут в трусах перед зеркалом, Стас распахивает дверь и входит в гостиную.

Если взяться за описание убранства гостиной комнаты, в которой нет ни одного случайного или не имеющего своего строго определенного места предмета, то не хватит терпения дождаться того момента, когда Стас перейдет к примерке следующего атрибута своего гардероба, к носкам.

Носки той же цветовой гаммы, что и трусы с двумя цветными полосками сверху, красного или синего цвета. Надев носки, хозяин квартиры обязательно еще раз подходит к зеркалу, кстати, эту процедуру он проделывает после добавления каждого штриха к своему наряду. За носками следует рубашка.

Отличительными особенностями рубашек Стаса являются удлиненные веревочные петельки, пришитые к воротничкам вместо обычных разрезов для пуговиц. Это более удобно при использовании галстуков разной ширины и позволяет не так сильно, следуя моде, затягивать галстучный узел.

Костюм. Темно-коричневый, шерстяной с лавсановой ниткой, с едва заметной черной полоской. Начищенные до блеска кожаные коричневые туфли на тонкой подошве без шнурков, дабы не цеплялись за них брюки, и уложенные гелем волнистые черные волосы, являются завершающим атрибутом.

Спрятавшись за броню вещей, Стас выходит из подъезда и, погружаясь в теплый майский вечер, следует мимо скамеек с любопытными старушками и завистливыми соседями. Садится за руль своего автомобиля редкой и престижной марки, со светлым салоном. Не зависимо от погодных условий, машина непременно вымыта. Пристегнувшись ремнем безопасности, Стас, включает указатель поворота и трогается с места. Путь его лежит в дорогой клуб, где каждую пятницу проводят вечера успешные люди города, в котором проживает Стас. Уже три года он ездит этим маршрутом.

Сегодняшняя поездка начиналась, как сотни предыдущих и не предвещала ничего необычного. Управляя автомобилем привычными движениями, Стас почти не смотрел по сторонам. Мысли его были заняты выстраиванием фраз, которые он будет произносить во время клубных бесед. Он представлял, как познакомится с интересной молодой девушкой, которая в прошлую пятницу появилась в клубе, но очень рано ушла. Стас же выдерживая, как ему казалось необходимую паузу, не успел перекинуться с ней даже парой слов. Его, конечно, немного злило, что она не подошла к нему сама, как это всегда происходило при встречах с особами женского пола, но он успокаивал себя тем, что: «Эта девушка просто не успела этого сделать». Но сегодня, после того как в среду показали по телевизору его очередную передачу, в которой он блеснул своей эрудицией в области женской психологии, она обязательно к нему подойдет. И он произнесет, то, что ее пленит.

Воображаемые картины вызывали приятный трепет в груди и подергивали уголки рта мечтательной улыбкой. Притормозив на запрещающий сигнал светофора, Стас полюбовался собой в зеркале на солнцезащитном козырьке. В отражении его что-то насторожило. Рассмотреть себя повнимательнее не удалось, так как сзади стоящий автомобиль посигналил, оповещая, что уже загорелся зеленый. Беспокойство нарастало. Чертыхаясь на нетерпеливого водителя, Стас поехал медленнее, пропуская того вперед. Он выгадывал скорость так, что бы остановиться на следующем перекрестке на красный свет. Нажав педаль тормоза, он тут же уставился в зеркало, даже не дождавшись пока автомобиль полностью остановится. Увиденное потрясло его.

– О боже! – изрек Стас.

Из верхнего кармашка пиджака не было видно белого уголочка носового платка.

Как же так? Почему он забыл платок именно сегодня, когда безукоризненность была ему так необходима? Что же теперь делать? Возвращаться нельзя, примета плохая, но и появление в клубе без платка невозможно.

Тронувшись с места, Стас глянул на часы.

Время еще есть! Просто нужно заехать в магазин и просто купить платок! Все просто!

Приняв такое решение, он начал озираться по сторонам в поисках подходящего бутика. Но улицы казались незнакомыми, как будто он ехал по неизвестному городу. Единственный раз за те три года, что он ездит в клуб, ему понадобилось что-то приобрести по дороге, и он оказался абсолютно к этому не готов. Очень не хотелось в поисках магазина сворачивать на второстепенную дорогу. Честно говоря, не хотелось даже останавливаться. Настроение ухудшалось с каждой секундой. Что бы избежать окончательного уныния он свернул к какому-то универсаму. Стекла магазина пестрели всевозможными рекламными вывесками, многие из которых уже выцвели от солнца. Без необходимости на такой магазин Стас даже не обратил бы внимания, но сейчас он будет вынужден его посетить. Неприятности от посещения начались с того, что остановиться у магазина можно было только, заехав на грязный газон. На автоматические супермаркетовские двери не было даже намека и Стасу пришлось приложить определенные усилия, чтобы открыть тяжелую дверь, ухватившись за облезлую ручку. Войдя внутрь, он потратил некоторое время, изучая мелкие таблички, поясняющие расположение отделов. Галантерея находилась на втором этаже.

Женщина в сильно потертых джинсах и клетчатой байковой рубашке примеряла разноцветные заколки, и весело переговариваясь с продавщицей, интересовалась, какая ей лучше подойдет. Стас, нервно выстукивая ногой чечетку, то и дело посматривал на часы. Зачем она покупает заколку? Ее растрепанные волосы лучше всего стянуть в пучок резинкой для денежных купюр, раздраженно думал он.

– Можно побыстрей? – не выдержал Стас.

Женщина повернула голову. На ее лице была некоторая растерянность и изумление. В глазах, бесконечный покой.

– Пожалуйста – произнесла она и отодвинулась в сторону, положив заколки на прилавок.

Та легкость, с которой она ему уступила, почему-то обескуражила Стаса. Он сконфузился. Она пропустила его вперед не как более значимого, а как столб обошла, внезапно возникший на ее пути.

Покупая платок, Стас не капризничал, как обычно, заставляя продавца показать весь товар, а наоборот взял первый предложенный. Засунув его в карман, он еще раз украдкой взглянул на женщину.

На вид ей было не больше сорока лет. Банальные джинсы и рубашка навыпуск. На запястьях, выглядывающих из-под завернутых рукавов, не было ни часов, ни украшений. На ногах добротные, но не новые спортивные туфли. Маленькая тряпичная сумочка, перекинутая через плечо, явно не предназначалась для хранения каких либо ценностей. На ней не было чего-то такого, что указывало бы хоть на какую-то успешность в жизни. Но тогда откуда такой покой в ее глазах? Неужели она довольна своей жизнью абсолютно?

Проходя мимо отделов с витринами-близнецами, Стас чувствовал досаду.

Почему эта женщина не заметила его? Его Стаса. Того чье появление, где бы-то ни было, с нетерпением ждут десятки людей. Того с кем многие считают за удачу просто поздороваться. А она, завсегдатай таких магазинов, наряженная в таки нелепые вещи, не увидела в нем ни то что, никого – ничего!

Сделав пару шагов по лестнице, ведущей на первый этаж, Стас остановился, поймав себя на том, что все его мысли были заняты не предстоящим посещением клуба и не новой молодой девушкой, а женщиной примерявшей заколки. Ему нестерпимо захотелось еще раз попробовать привлечь к себе ее внимание. Но если он сейчас спустится по этой лестнице, то шанс сделать это, ему уже не представится. Бетонный лестничный марш в одно мгновение превратился в шаткий веревочный мостик, соединяющий два края пропасти. Стоит ему сойти вниз и мостик оборвется. Возможности вернуться не будет.

Стас колебался.

Может, переступив порог клуба, казус, произошедший из-за платка, забудется?

Но ему не хотелось обманывать самого себя. Он четко осознавал, какими занозами сидели в душе обиды, нанесенные ему еще в раннем детстве, и поэтому надеяться на то, что так легко забудется сегодняшнее, наивно.

Из «галантереи» женщина уже ушла. Торопливым шагом он пошел вдоль отделов, заглядывая в каждый из них, но все впустую, ее нигде не было. По спине пробежал неприятный холодок.

Неужели она ушла совсем? Но как? Лестница со второго этажа всего одна, и он непременно встретился бы с ней по пути. Что за день?!

В отчаянии, он стал метаться по магазину. Влетев в очередной отдел, он увидел ее.

Она стояла у прилавка и что-то рассматривала. Его ноги мгновенно стали свинцовыми. Стас сделал несколько тяжелых шагов, что бы приблизиться к женщине.

– Прошу прощения – выдавил он из себя, непроизвольно наклоняясь в ее сторону.

Кто это говорит? Неужели эту фразу произнес он? Но это, ни его голос. Что с ним происходит?

На него опять смотрели те же глаза.

Странно. Та буря терзаний и сомнений, перевернувшая все вверх дном в его голове, до нее не докатилась даже легким ветерком!

– Опять торопитесь? – спросила она, и немного приподняв брови, добавила – разве сегодня есть ваша передача?

– Нет, нет, я… – он сбился.

Оказывается, она знает кто я!

– Понимаете,… как вас зовут?… простите – пробормотал Стас, сжав губы, ему казалось, они в этот момент дрожали.

– Катя – без паузы произнесла она, спокойно продолжая рассматривать одну из нефритовых фигурок Будды.

Такой быстрый ответ немного успокоил Стаса, но не избавил от дилеммы.

Что делать дальше? Чем разжечь ее интерес к себе?

Он прибывал в растерянности. Здесь не было свободного барного стульчика, который привычным движением можно предложить подошедшей даме, озадачив бармена приготовлением коктейля, с каким-нибудь экзотическим названием. Здесь было бы абсурдным достать портмоне и, развернув его, небрежно отдать ей свою визитку, засветив огромное количество кредиток, с упоением наблюдая за ее реакцией. Весь опыт предыдущей жизни оказался бесполезным. Он посмотрел на стоящие, на витрине статуэтки.

Может разбить стекло?

На звон бьющегося стекла прибежали продавщицы из соседних отделов. Они наперебой, как сороки, начали задавать обычные в таких случаях вопросы: «Что случилось? Как это произошло?» еще больше вводя в ступор и так порядком растерявшуюся хозяйку отдела. Катя же наоборот, молниеносно сориентировалась в ситуации и, вытолкнув Стаса в коридор, произнесла:

– Идемте – жестом указывая ему на выход.

Стас повиновался. Из пореза сильно струилась кровь. Он достал купленный платок и прижал к руке. Они быстро выскочили из универсама. Стас сделал шаг в сторону автомобиля, но остановился: машина, ни куда не денется, а вот Катерина…

Он повернулся и окликнул ее:

– Катя.

Она тоже остановилась и повернулась в его сторону. Стас старался говорить как можно веселее:

– Нет ли здесь поблизости заведения красного креста и красного полумесяца?

Катя с любопытством посмотрела на него.

– Перевязать бы – Стас показал пораненную руку.

– А что в машине аптечки нет? – поинтересовалась она.

– Виноват, езжу на неукомплектованном автомобиле – соврал он – но вы же, не будете сообщать об этом в милицию?

Она улыбнулась:

– Нет, в милицию я сообщать не буду.

Катя подошла к Стасу и, взяв его руку, завязала платок вокруг порезанной ладони.

– Согни в локте и подержи так – сказала Катерина, глянув еще раз на Стаса.

«Порез действительно сильный» подумала она про себя «Платка надолго не хватит. Но зачем он это сделал?» в ней зародилось любопытство.

– Я живу вот в этом доме – Катерина указала на соседнюю девятиэтажку – если спешить уже некуда, можно подняться ко мне перевязать получше…

– Я согласен – выпалил Стас, не дав ей закончить фразу.

Подойдя к дому, они зашли в распахнутый настежь подъезд. Оказавшись в исцарапанном похабными надписями лифте, Катерина нажала кнопку последнего этажа. На лестничной площадке было несколько металлических дверей и лишь одна отделанная деревянными рейками. Они подошли именно к ней.

Катерина усадила его в кресло.

– Зачем ты разбил стекло? – поинтересовалась она.

– Что бы привлечь твое внимание.

– Для чего?

– Что для чего?

– Для чего тебе нужно было привлекать мое внимание?

– А зачем вообще люди привлекают к себе чье-то внимание?

– Не знаю.

– Тогда... Привычка…

Стас стоял, уронив голову на грудь. Участники школьной эстафеты, окружив его и учителя по физкультуре, молча, наблюдали за происходящей экзекуцией.

– Ты зачем разбил стекло?

Голос физрука пушечной канонадой гремел у него над самым ухом.

– Зачем ты это сделал, я тебя спрашиваю?

Стас с ужасом смотрел на сжатые в кулаки руки учителя. На глаза наворачивались слезы. Он всеми силами пытался сдерживать их, но дрожь в коленях предательски выдавала его страх.

Участие в эстафете, среди учеников считалось престижным. Портреты победителей с именами и фамилиями вывешивались на стенде возле спортзала, и вся школа знала их в лицо. За девять лет учебы Стаса всего один раз взяли в команду. Взяли только потому, что его известный на всю школу одноклассник Вадик не успел вернуться к началу учебного года из поездки с родителями в Болгарию. Пробежал Стас не хуже других, но Светка, бежавшая на четвертом этапе, споткнулась и упала. Из-за ее падения разрыв между командами стал настолько велик, что сократить его до конца эстафеты было уже невозможно, и они тогда проиграли.

Но этот год вселял в Стаса определенную надежду. Вадик, со своим другом Лехой, окончив девять классов, уехали в приморский город поступать в мореходное училище. Теперь его просто обязаны будут позвать в команду.

Первого сентября, едва переступив порог школы, Стас сразу же направился к спортзалу и несколько минут постоял у пустого стенда. Он даже приглядел место для своей фотографии. Однако, зайдя в класс, его уверенность улетучилась. Во втором ряду на том месте, где раньше сидел Вадик, он увидел крепкого светловолосого парня. Сев на свое место, Стас еще больше заволновался, заметив, как все девчонки, украдкой посматривают на новичка. Звали парня Андрей. Как пояснила классный руководитель: «Отец Андрея военный, и его перевели для продолжения службы в наш город».

На первом же уроке физкультуры все надежды Стаса рухнули окончательно. Мало того, что Андрей пробежал быстрей всех, он еще и дальше всех метнул гранату, а это были основные показатели при отборе для участия в эстафете. То, что он опять не будет принят в команду, конечно, угнетало, но он привык скрывать это. А вот то, что к нему перестали обращаться даже с просьбами дать списать по математике, так как Андрей оказался силен и по этому предмету, совсем омрачило его существование. Он больше ничем и никому в классе не был интересен.

Наступил день проведения эстафеты. Для класса все складывалось очень удачно. Андрей на первом же этапе на треть круга обогнал своего соперника, и по ходу поединка преимущество только увеличивалось. Стас с завистью наблюдал за тем как обнимались одноклассники благодаря друг друга за хорошо пройденную дистанцию. Оставалось два последних этапа, метание гранат и бег с войлочным мячом. И все. Эстафета закончится. На церемонии награждения внимание всей школы будет приковано только к победителям. О них будут говорить все. О нем никто.

Ящик с метательными гранатами стоял у самых ног Стаса. Он посмотрел на гранаты, а потом на большое окно спортзала.

Может разбить стекло?

Стас расслабил галстучный узел.

– Спасибо что помогла перевязать руку. Очень аккуратная повязка, и кровь сразу остановилась. Таким маленьким платком!

– Я врач, правда, ветеринарный.

Катерина, придвинув к ногам Стаса деревянный табурет, поставила на него ковшик с водой.

– Да?! А я подумал ты художница.

Катерина вопросительно посмотрела на него.

– Прости, я немного осмотрелся пока ты мыла руки – Стас обвел взглядом стены комнаты.

– Нет, я работаю в зоопарке. Опусти руку в ковшик, промоем рану – скомандовала Катерина, продолжая разговор – рисунки сделаны другими людьми, вот фотографии – она указала на снимки вперемешку с картинами развешанные на стенах – делала я. Подожди, принесу бинт, перевяжем основательно.

Она вышла. Стас удивлялся самому себе. Он очень легко себя чувствовал сидя в старом кресле в ее однокомнатной квартире. Без каких либо причудливых дизайнерских решений и перепланировок, завешанной различными фотографиями и картинами, некоторые из которых были нарисованы прямо на стенах, и в то же время уютной и вполне удобной. Ее квартира, не походила ни на одну из тех, которые он посещал ранее. Глядя на разрисованные стены, Стас все больше понимал, что его идеально отполированные дорогими отделочными материалами двести квадратов, с двумя ванными комнатами, кухней, с новейшими техническими решениями и огромной прихожей, функционально не имеют никакого преимущества. Те же стены, вода, электричество, кровать.

Наблюдая за тем, как ловко она управляется с бинтом, Стас поймал себя на мысли, что совершенно не переживает из-за сегодняшнего прогула в клубе.

Хотя позвонить надо бы, пусть его места сегодня отдадут.

И тут он вспомнил что, понадеявшись на быстрое возвращение, выходя из машины, не взял с собой мобильник.

– Катя я забыл в машине телефон. Мне бы надо сделать один звонок, ты позволишь воспользоваться твоим?

– Знаешь, телефоны в доме уже неделю не работают. Копали траншею и повредили кабель.

– А сотовый?!

– У меня, его нет.

– Как нет?!!!

– А зачем он мне? Медведи и олени звонить не умеют. Ну а если серьезно мне хватает домашнего. Сотовый для человека одни хлопоты: не забыл ли, зарядил ли.

Стас не верил своим ушам.

Что она за человек?! Когда он увидел ее там, в магазине, то первое о чем подумал, это о неумении таких людей находить себя в жизни. А оказывается, она прекрасно живет! Живет своей, не то чтобы непонятной, нет, неизвестной ему жизнью.

Он пил кофе очень маленькими глотками. Даже не пил, а лакал как кот. Ужасно не хотелось уходить.

– Ты давно работаешь в зоопарке?

– В нашем?

– Ну да. И вообще.

– После института я пять лет отработала на осколках животноводческих хозяйств нашей страны. Потом два года в реабилитационном центре для диких животных на Дальнем Востоке, потом вернулась в родной город и вот уже семь лет слежу за здоровьем обитателей нашего зоопарка, ставлю им прививки.

– И тебе нравится? – вкрадчиво спросил он.

– В смысле?

– Тебе нравится то, чем ты занимаешься? Ты никогда не хотела что-нибудь изменить в жизни. Заняться чем-нибудь другим? Достичь каких-нибудь карьерных высот? – Стас затаил дыхание в ожидании ответа на этот вопрос.

– Мне не скучно – не изменившись ни в лице, ни в голосе ответила Катя.

– Что значит не скучно? – опешил Стас.

– Желание что-то изменить появляется от безысходности или от скуки. А у меня все в порядке.

Диалога не получалось. Катя отвечала на его вопросы, но сама, ни о чем не спрашивала. Закончившийся кофе напомнил о неотвратимости окончания их неожиданной встречи. Но ему хотелось узнавать ее все больше и больше. Эта женщина видимо оказалась тем противоположным полюсом, к которому его тянуло.

О чем можно спрашивать в такой ситуации?

Стас лихорадочно искал тему для разговора. Он поднялся с кресла и начал разглядывать фотоснимки.

– Кто на этих фотографиях? – поинтересовался он.

– Разные люди.

– Кто этот забавный старичок с собачкой?

– Не знаю. Случайный прохожий – она тоже подошла к стене с фотогалереей – видишь мужчину в потертом кожаном плаще и широкополой шляпе, похожего на Эйнштейна?

– Вот этого?

– Да. Так вот, я специально вышла за ним из автобуса на три остановки раньше своей, чтоб сфотографировать. Вообще, если присмотреться, вокруг нас, на улице, столько интересного, только нужно остановиться и посмотреть по сторонам.

– А где сделаны эти фотографии? В нашем зоопарке таких животных вроде бы нет.

– Да, это спасенные обитатели леса, из реабилитационного центра. Вот у этой рыси отстрелили кисточку на левом ухе. Оно у нее завернуто и плохо слышит. Этому белогрудому медведю капканом перебило сухожилие на задней лапе. Он сильно хромает. А вот это, талисман таежного центра, тигр Лютый. Ему браконьеры повредили верхнюю челюсть, сломав ее, и он не мог есть. Что бы спасти зверя, стоматологи провели уникальную операцию и поставили ему платиновый клык. Вот здесь на этом снимке видно.

Рассказывая о фотографиях, Катерина оживилась. Она с таким захватывающим энтузиазмом говорила о моментах жизни, запечатленных на снимках, что через некоторое время Стасу показалось, он сам является участником всех тех событий, о которых она повествовала. Это он освобождал напуганную кабаргу, запутавшуюся в расставленных охотниками силках. Это он, глядя на секундомер, удалял пули и зашивал раны, усыпленным на некоторое время, хищникам. Это он был участником опасного трехдневного перехода, от застрявшего в болотной топи вездехода до ближайшей пасеки, ночуя в бревенчатых охотничьих зимовьях. Над его головой качались и шумели огромные кедры бескрайней уссурийской тайги. Путешествуя по ее воспоминаниям, Стас перестал ощущать время. Казалось, все потеряло видимые границы и очертания: квартира, город, он сам… исчезло все.

Голос Катерины выхватил Стаса из бурного потока воображений и вернул к реальному существованию:

– Скоро час – Катя показывала на картину, нарисованную на стене, центром которой были часы.

На них было без двадцати час. Стас опустил взгляд на свой «Ролекс». На нем положение стрелок было точно таким же.

– Мне завтра с утра на работу – пояснила она.

– Ты по субботам работаешь? – удивленно спросил он.

– Животные в календарях не разбираются. Для них субботы от понедельников ничем не отличаются – спокойно продолжила Катя.

Стас опять почувствовал угрозу необходимости уходить. В растерянности он начал блуждать взглядом по стенам, в поисках еще какого-нибудь предлога задержаться, но избежать расставания на сей раз, видимо было уже невозможно. Он снял со спинки кресла пиджак и начал зачем-то шарить по карманам. Он ничего не искал, просто, таким образом, оттягивал время. В голову ничего не приходило. Пауза затягивалась.